После тебя

— Готова?       Если честно, я бы сказала да, если бы это было правдой. На языке вертелось твёрдое «нет», но мамины глаза так сильно были переполнены надеждой и верой в хорошее, что мне просто не хотелось её расстраивать. — Перелёт будет долгим, но аэропорт такой большой и тут много всего, так что мы сможем весело провести время, пока будем ждать своего рейса!       Я терпеть не могла даже часовые поездки, не говоря уже о суточных перелётах. И это неспроста. Время обычно в такие моменты тянется безумно долго, дольше чем обычно, и от этого волей неволей захочется лезть на стенку. — Я пойду загляну в магазинчик с Оливером, и, если захочешь, могу взять тебе каких-нибудь снеков. — Нет, Карлос «завалил» мой рюкзак всякими злаковыми батончиками и много ещё чем съестным, так что от голода я точно не помру! Если тебе хочется пройтись, то вперёд, я попробую уснуть.       Мама несколько раз покивала головой, вновь улыбнулась и помчалась изучать магазины аэропорта вдоль и поперёк. — Только Оливера не потеряй! — крикнула я ей вслед.       Я поёрзала на неудобном стуле, пытаясь вернуть пятой точке чувствительность, которая куда-то пропала из-за многочасового сидения. Это не помогло, но нужно же было что-то сделать. Попытка поспать не увенчалась успехом. Со сном у меня и так были большие проблемы из-за принятия различных лекарств, так ещё, плюсом ко всему, на соседнем ряду маленький ребёнок разрывался от истерики. Малышка, сидя у мамы на коленках громко плакала, а та, с виду ещё совсем молодая девушка пыталась её успокоить, но — безрезультатно. Она катала её на коленках, водила перед носом всякими игрушками, шептала добрые слова, но девочку что-то явно беспокоило, а вот причину понять она была не в силах. Её мама обеспокоенно и с бессилием в глазах всматривалась в лица окружающих людей, но никто и не собирался ей помогать.       Когда после тридцати минут крика, девочка так и не успокоилась, я вскочила с места. Нацепила на себя рюкзак, всеми карманами вперёд, превратившись в полное нечто, и пошла к их ряду. Стоило мне подойти, как девочка покосилась на меня, а когда я начала хлопать по импровизированному животу ладонями, и танцевать как умпа лумпа, она замерла. Девочка заинтересовалась, засунула пальцы в рот, и с интересом начала наблюдать. Когда я скорчила рожицу, она засмеялась. Присев на корточки я расстегнула карман рюкзака и достала оттуда пакетик с фруктовым пюре. Протянув его, девочка вытянула руки и пожала ладошками, показывая, что она хочет, чтобы я отдала ей пакетик. Я отдала его в руки её мамы и улыбнулась, от слёз и истерики малышки не осталось и следа. — Боже… Удивительно, что хоть кому-нибудь удалось её успокоить, спасибо огромное! — девушка сильно тараторила и волновалась, было видно, как ей неловко. — Она наверняка помешала вам уснуть, мне очень жаль! Я стала мамой совсем недавно, и ещё не научилась справляться с таким её настроением. — Всё в порядке! Кажется её что-то напугало, но сейчас она не плачет, и похоже даже в хорошем настроении, это главное.       Ещё какое-то мгновение я поболтала с мамой девочки, за это время она успела отблагодарить меня ещё тысячу раз, а потом я вернулась на своё место, ловя на себе благодарные взгляды других людей, которые, как и я когда-то пытались уснуть. Поскольку со сном не сладилось, а мама выпала из реальности в магазинные джунгли на добрые два часа так точно, я достала из рюкзака новенький ежедневник. Заняться было нечем, а в голове плавало много мыслей, и грех был бы не перенести их на бумагу. Особенно в этот день.

_1_

      Возможно это прозвучит удивительно, но я лечу в Японию. Да-да, мне самой не верится в это, но поскольку это не выдумка, а реальность, мне захотелось написать об этом сюда. Мне пока сложно полностью расписать все свои чувства и эмоции, но я постараюсь.       Причина по которой я с мамой лечу в страну восходящего солнца — лечение. По крайней мере, так говорила мама. Врачи в моём родном онкологическом центре со всем своим сожалением разводили руками, и говорили, что препараты, которыми меня долгое время пичкали на родине — перестали действовать. Вернее, пользы от них стало никакой, а побочек всё больше и больше. Именно это и послужило причиной, благодаря которой меня направили на лечение в другую страну.       Маме рассказали, что в Японии разработали препарат, который за короткий промежуток времени уменьшает размер опухоли в разы, (и естественно, стоит этот препарат баснословные деньжищи и его не поставляют в другие страны), но выбора не было. Мама обзвонила всевозможные фонды поддержки, молила о помощи весь мир, и о чудо, необходимую сумму для закупки препарата собрали достаточно быстро. Такого количества, какое было закуплено — должно было хватить на длительное время, но учитывая, что врачи пророчили мне максимум год, ну может быть два с натяжкой на третьей стадии меланомы — верилось во всё с большим трудом. Моя мама была безнадёжная оптимистка, у неё этого не отнять, это в крови.       Возможно, хотя нет, я точно уверена в том, что лечение не было единственной причиной. В Японии уже как год проживала и училась моя старшая сестра — Джулека Уэйд, она вот-вот должна была окончить учёбу в старшей школе, и поступать в вуз на журналиста. Не сказать, что я горела желанием видеться с ней, в отличие от мамы, поскольку наши «крепкие» сестринские узы разорвал давний развод предков, после чего папа забрал Джулеку с собой в Японию, а я осталась с мамой в Америке, жить или вернее доживать свои молодые годы. Отец руководил какой-то супер крутой строительной компанией, у него имелась новая семья, но Джулеку он от чего то забрал. Хотя, о чём это я, понятно же, что возиться с больной дочерью желания не станется, так что легче забрать здоровую. Я его понимаю.       Мама скучала по Джулеке, но я не смела осуждать её, ведь Джулека, как и я — её родная дочь.       Разрешение на перелёт удалось получить с большим трудом, врачи сомневались что я перенесу полёт без негативных последствий, т.к. ситуация с моим состоянием могла поменяться в любой момент. Но, после долгих упрашиваний, анализов и прочей лабуды — добро дали, так вот, именно поэтому я сейчас восседаю на жутко неудобном стуле в аэропорту, и жду, чуда ли? Вопрос спорный.       Из-за болезни я часто пропускала школу, друзей завести я не успела, по крайней мере в реальной жизни. Я проводила в онкологическом центре практически всё свободное время, была там чаще чем в родной комнате, так что о новых знакомствах речи не шло. Но, мне повезло найти друга в онлайне, и этот человек оказался ближе кого-либо на этом свете, хотя бы потому что он общается со мной так, словно и нет никакого заболевания, словно я просто Лу, а не Лу с меланомой. Это то меня и подкупает. Моего интернет друга зовут Карлос, и познакомились мы на форуме, форуме любителей аквариумных рыбок. Так и сдружились.       Я чатилась с ним практически постоянно, иногда и ночами напролет. Единственное, что я утаила от него — моё заболевание. Мне хотелось, как бы некрасиво это ни было, сохранить свой диагноз в секрете. Почувствовать хоть где-нибудь себя обычным человеком, или хотя бы создать иллюзию этого.       Пока что, это работает. Как дела будут обстоять в дальнейшем, знать не очень хочется…       Мама наобещала мне, что получится пойти в школу, завести новых знакомых и друзей. И мне правда хотелось ей верить, потому что жить своей обычной жизнью я устала. Хотелось чего-то нового. А переезд в Японию — ветер перемен. Возможно, в нём я и нуждалась. Так хотелось думать, и верить только в лучшее.       В конце концов, что мне ещё остаётся?