Жемчужинка

Вдох… Раздаются раскаты грома, по плечам и форме струится холодными каплями дождь. Выдох… Шаг за шагом, взвод приближается к подножию холма. Вдох... Тёрнер несется вперед, словно на пожар. Выдох… Руки сжимают FG-42. Начиналась гроза. На подножии холма и по его склонам струились ручейки от ливня, земля превратилась в топкую грязь, хлестал пронизывающий до костей холодный ветер. Усугубляло положение и то, что они были вынуждены бежать. Ноги увязали в грязи, и даже добротные сапоги не спасали от луж, из-за чего ноги почти у всех были мокрыми, что хоть выжимай. Эстель бежала, отсчитывая вдохи и выдохи, чтобы не сойти с ума от шума собственных мыслей. Волнение и страх скручивали ее внутренности узлами. Вдруг они опоздают, вдруг взвод Пирсона и он сам уже погибли, что, если они последние на этой горе. Вскоре показался нужный участок склона, и солдаты скопом начали взбираться по нему, скользя на грязи, едва поспевая за командиром. Джозеф кричит, подгоняя их: – Быстрее, не останавливаться! Дэниелс, который бежал чуть впереди, крикнул, взбираясь по вязкой слякоти на пригорок: – Может Пирсон все еще у подножия холма? – Мы его прошли, и уже давно, – крикнула девушка, опередив Стайлза с аналогичными мыслями. Тёрнер буквально вылетел наверх, рявкнув на взвод: – Шевелитесь черти! Взобравшись, Дрю помог подруге, крича, чтобы перебить звук выстрелов: – Кажется, это наши! Ребята слышали звуки взрывов и выстрелы. Выбежав на дорогу, они втроем увидели раненого Айелло, который, заметив их троицу, крикнул: – Дэниелс, Ти, Стайлз! Эстель почувствовала липкий страх, увидев раненого друга. Она подлетела к нему, на ходу доставая походную аптечку, и села рядом по правую руку. В то время как лейтенант подбежал к солдату и опустился рядом с ним на колени. Колено и рана Фрэнка выглядели паршиво, плюс, похоже, была ранена рука. Грязные бинты смотрелись лишней деталью на руке этого парня. Эстель открыла аптечку, а из нее вытащила бутыль со спиртом, обильно заливая рану друга, пока Дэниелс спрашивал его: – Ты как? – В норме. Тёрнер, сидевший с другой стороны от Фрэнка, спросил, надрывно, пока девушка помогала товарищу с коленом: – Где остальные?! Тот шипел от боли, пока Жемчужинка, закатив ему штанину, обрабатывала рану, смывая раствором грязь из раны: – Пирсон повел их атаковать орудия. Мы запрашивали подкрепление. – Упрямый сученыш! – выматерился лейтенант, переходя на рычание. – Эстель, остаешься с Айелло, Дэниелс, Стайлз за мной! Быстрее, мы им нужны! – Есть лейтенант, – отозвалась немка, продолжая помогать другу. Рональд и Дрю побежали к проходу, и вскоре послышалась ожесточенная перестрелка. Солдаты вермахта не давали спуска американцам, наступая и вытесняя их назад. Эстель же была занята обработкой ранения у Фрэнка. В ране были осколки от пули, и если их не убрать, начнется заражение. Она вынула пинцет, чтобы достать все части пули. Взглянув на бледное лицо капрала, она достала сигареты, и, протянув одну Айелло, прорычала: – Встречу Пирсона – убью. Фрэнк хмыкнул, прикуривая себе и подруге: – Меня подожди. Хочу это увидеть. Черт! – Фрэнк зажмурился от адской боли, когда девушка вытащила первый и самый большой кусок пули из раны. – Ох, боже… Эстель курила, не вынимая сигарету изо рта, придерживая ее зубами. Она умело орудовала пальцами, вытаскивая кусочек шрапнели за кусочком, периодически промывая рану спиртом. Айелло откинул голову на камень и прорычал: – Знаешь… Ммм… Я даже рад, что ты здесь. Без тебя, Пирсон с катушек слетает. Эстель проворчала, складывая валик из бинта и доставая второй: – Будто бы со мной он паинька. Вытяни ногу, затяну. Ее друг оказался на редкость послушным пациентом. Жемчужинка смочила валик в дезинфицирующем настое, а рану обработала походной мазью. Приложив получившийся валик, она стала затягивать аккуратно верхнюю повязку, проверяя, полезут ли между повязкой и кожей парня ее пальцы, чтобы не перетянуть ему ногу. Фрэнк чуть жмурился – рану начало жечь. Не болезненно, а просто неприятно греть. Но когда Эстель закончила, Айелло даже удивился – тепло осталось, а боль начала уходить, рану немного саднило, но в пределах разумного. Он даже улыбнулся, когда немка помогла ему встать, и подставила свое плечо для опоры: – Да у тебя золотые руки. – Позже будем языком чесать, идем! Девушка выглянула, оценивая обстановку. Ребята из их взвода продвинулись на полдороги к склону, и сейчас перестреливались с кем-то у его подножия. Джозеф и остальные были остановлены преградой – на вершине склона их поджидали пулеметчики. Жемчужинка, заметив Луиса и Патрика, подошла с товарищем к ним, и те без единого слова поняли ее. Айелло, крикнул, когда девушка ринулась на выручку к Тёрнеру: – Задай им! Поручив заботу о Фрэнке другим солдатам, Эстель вытащила винтовку. Она вязала на нее полный боезапас, сколько смогла унести. Она рухнула на землю, когда очередь просвистела мимо нее и прицелилась. Первый, похоже, даже и не успел понять, откуда был выстрел. Немка передернула затвор, проигнорировав горячую гильзу, что обожгла ей руку, и стала целиться во второго. Тёрнер, видя неожиданную помощь, крикнул: – Прикрывайте Эстель! Огневая поддержка на три часа! Взвод заметил ее, и продолжил отстреливать наступающих немцев, защищая своего снайпера от шальной пули в спину. Жемчужинка выстрелила во второй раз, попав пулеметчику прямо в лицо. Изуродованный труп рухнул вперед, залив кровью MG-42. Оставался последний, но с ее позиции его было совершенно не видно. В Эстель кипели одновременно и ярость и страх. Она поднялась, и крикнула: – Смена позиции! Лейтенант, услышав, кивнул, и взвод передислоцировался. Парни бежали, прячась за деревьями на левую, более «очищенную» сторону. Жемчужинка ринулась вперед, и, найдя укрытие за камнем, вынула винтовку. Вот он, последний пулеметчик. Однако в этот раз руки ее подвели. У нее сильно дрожали руки, от холода, страха, от всего, из-за чего выстрел был грязным – пуля попала в плече стрелка, а пулеметное гнездо все еще было активно. За это, взвод поплатился жизнями двух людей. Но второй выстрел был точнее, и Ганс рухнул навзничь, с простреленным горлом, выпустив фонтан крови. Тёрнер закричал бойцам: – Пулеметы заткнулись! Вперед бойцы! Надо присоединиться к Пирсону! Сменив оружие, с карабина на свой автомат FG-42, Эстель, наравне с прочими солдатами, принялась добивать остатки фрицев, коих было от силы человек десять. Немцы, однако, и не пытались отступать, даже когда видели превосходство американцев. Они сражались до последнего человека. Когда все было кончено, к ней подбежал лейтенант, и похлопал по плечу: – Отличная работа. Девушка прорычала: – Идемте, сэр. Нужно одному не очень благоразумному сержанту… – Тыц, тихо, я понял, – ответил Джозеф, помогая ей взобраться. Они с лейтенантом ринулись наверх, пока не увидев там своих ребят. За ними начал подниматься и оставшийся первый взвод. На склон поднялся Рональд, за ним Дрю. После, поднялись Патрик и Айелло. Цуссман аж сорвался на фальцет, увидев друзей: – Дэниелс, вы целы!!! – Рад тебя видеть дружище! – крикнул Рональд, подбегая к другу. У Цусса сильно дрожал голос, как и он сам, а Тернер что есть мочи заорал, подходя к сержанту: – Пирсон! О чем ты думал?! – Выполняем задание! Надо помочь нашему инженеру взорвать тот блиндаж! Эстель прорычала, стоя рядом с друзьями: – Ой, ребят, лучше вам быть подальше, когда проберемся в бункер. Ну я ему устрою! Цусс усмехнулся, шепнув, пока командиры перегавкивались: – Чую грядет взбучка сержанту. Закончив перепалку, Уильям повернулся к их троице: – Дэниелс! Сопровождай Паркера, чтобы он мог заминировать бункер! – Есть, сержант! Уильям посмотрел на девушку, но она ответила ему просто ужасающе холодным взглядом. Пирсон понимал, что нарушил ее «приказ», и что похоже разбора полетов не избежать. Но им нужно было сражаться, и она бросилась вперед, вместе с Рональдом. Тёрнер кричал что есть мочи: – Живее! Огневое прикрытие! Они обстреливали пулеметное гнездо, выводя из строя наводчика, пока Рэд вел инженера к своей цели. Немка справлялась не хуже мужчин, стреляя очередями в гнездо пулеметчика, высекая искры из него. Дэниелс и Паркер спрятались за бревном, а девушка у камней. Она, было, уже приготовилась к новой атаке, как на блиндаж вышли враги. Джозеф заорал: – Крауты! Лезут из окопов! Парни обстреливали немцев, а Эстель держала на прицеле пулемет. Паркеру оставалось всего ничего – 10 метров и вот она, стена бункера. Но очухавшийся пулеметчик вновь открыл огонь, вынуждая Дэниелса и инженера спрятаться за валун. Тёрнер и Эстель открыли огонь по гнезду одновременно, выкраивая для Паркера время. Парень ломанулся к стене, и вот, он уже вне поля зрения пулеметчика, устанавливает заряд и… Прогремел взрыв, мгновенно убивая солдата. – Черт! Взрывчатка сработала слишком рано! – крикнул лейтенант, вставая. – Бункер зачищен! Заходите! – рявкнул Пирсон, поднимаясь. Пока остальной взвод шел к бункеру, Эстель вернулась к месту начала и подошла к Айелло: – Ты как? – Гораздо лучше. Мы останемся с парнями тут, от нас там толку будет мало… Все, иди уже! Хлопнув товарища по плечу, Эстель побежала вверх по склону, собирая жетоны с погибших. Жемчужинка уже давно взяла себе за привычку так делать. Так было проще понять, сколько людей погибло. Дэниелс залез первым в пролом стены, за ним сержант, к которому подбежал Тёрнер: – Сколько потеряли? – Мы выполнили задание, – холодно констатировал Уильям. – Сколько?! – рявкнул лейтенант, наступая на подопечного. – У нас был приказ занять этот холм! – начинал кричать уже сержант. – Вам надо было дождаться нас! – Не было времени! – мотнул головой Пирсон. – Так что с людьми?! – БЫЛ ПРИКАЗ! – рявкнул сержант. Тёрнер, не выдержав, хорошенько врезал Пирсону кулаком в лицо: – Да пошел ты со своим приказом!!! Пирсон потер ушибленную челюсть и прорычал, повернувшись к лейтенанту: – Думаешь, я этого хотел?! – Уильям говорил с надрывом после крика, указывая на склон, усеянный телами. – Мы винтики в механизме Джозеф! Начнем творить, что нам вздумается, вся машина развалится, подумай об этом!!! – Это люди! Наши люди! Об этом ты думал?! Раздался взрыв, остужая пыл обоих. Пирсон рыкнул на лейтенанта: – Стопятидесятки все еще бьют по нам! Джозеф фыркнул, немного снижая тон: – Вперед. Однако мужчина не учел одного – он не единственный, кто хочет высказать Уильяму пару ласковых. Жемчужинка разъяренной бестией ворвалась в бункер. Пирсон, который еще не отошел от перепалки с Тёрнером дернулся, увидев свою подругу в такой ярости. Ее крик эхом раздался в помещении: – Какого черта сержант?!!! Я же просила, БЕЗ ГЛУПОСТЕЙ!!! Тут вообще есть что нибудь, или только опилки?!! – девушка хорошенько постучала кулачком по каске, от чего Уильям аж пошатнулся. Солдаты вокруг опешили – капрал орала и отчитывала сержанта, а тот не кричал в ответ. Цуссман даже попятился, а Дэниелс решил отойти, от греха подальше. Девушка рявкнула так громко, что ее голос эхом отразился от горы, это услышали даже немцы с другой стороны бункера: – Я НЕ ПОВТОРЯЮ ДВАЖДЫ, СЕРЖАНТ УИЛЬЯМ ПИРСОН!!! Джозеф, который было, хотел осадить немку, попятился, когда она посмотрела на него. Удивительно, как при правильном свете и ракурсе, из миловидной девушки Эстель превратилась в зверя со сверкающими злобой красными глазами. Она прорычала, сверкая глазами, что даже Тёрнер не посмел ослушаться: – Идите вперед. Мы вас догоним. А я, пока что, ПОГОВОРЮ с сержантом! Лейтенант только кивнул, поджав губы, и пошел с парнями к двери бункера. Когда шаги чуть поутихли, Эстель толкнула в грудки Пирсона: – «Постараюсь капрал», постарался?! Уильям, мои слова что, для тебя пустой звук?! Сержант отступил, упираясь спиной в холодную бетонную стену, и молчал, пока Эстель продолжала орать на него благим трехэтажным: – И ты, ТЫ, собрался защищать меня?! Это Я должна защищать тебя! Ты хотя бы на секунду пропустил мысль о том, что было бы, если бы мы не пришли вовремя?! Ее голос начал дрожать, ее немного попускал адреналин, и теперь, вместе с агрессией начал пробиваться и страх. Она ткнула его в грудь пальцем, дрожа: – ТЫ, Ты дурень чертов! Приказ у тебя был что, пойти под пули?! У девушки ком стоял в горле, а глаза начали блестеть от влаги: – Ты… – она всхлипнула, вытирая кулачком мокрые дорожки со щек, словно ребенок. Пирсон осторожно притянул девушку к себе, обняв. Боль от разбитой губы и удара Тёрнера были ничем, по сравнению с той болью, что приносили ее слезы. И она была абсолютно права, в том, что кричала на него. Уильям тихо вздохнул. Но у него не было права и выбора, как поступить так. Пришел приказ, он его выполнил. Сержант произнес очень тихо, но искренне: – Прости меня, лисёнок… Немка судорожно выдохнула: – Ты идиот Уильям. Я думала, что потеряю тебя на этом чертовом холме. Пирсон кивнул, а девушка произнесла, пока он аккуратно стирал дорожки от слез на ее лице: – Нужно идти. Поможем взводу с этими проклятыми орудиями. Ребята уже подбили орудие и ждали сигнала. Пирсон с подругой подбежали к взводу, а Тёрнер сидел недалеко от выемки блиндажа: – Отлично, вот и вы двое. Вперед, нужно зачистить бункер, тогда выйдем к орудиям. Марш! Дэниелс было кинулся к двери второго бункера, намереваясь войти быстро. Однако у немцев были свои планы на этот счет. Дверь укрепления отворилась, и на парней вышел огнеметчик, крича: – Американские свиньи! Эстель, подняла оружие и произнесла, так, что он ее услышал: – Ты подавишься этими словами, нацистская сволочь. Очереди ее и Уильяма прошила тело краута снизу вверх, он пошатнулся и рухнул, хрипя. Но рассусоливать не было времени, поэтому, отряд бросился в бункер. Внутри их тоже ждали. Немка едва успела пригнуться от очереди, а вот Тёрнер и Пирсон перли как танки, вынося противника за противником. Сначала пал солдат с духовым ружьем, потом автоматчик с МР-40 а потом и командир бункера, которому просто прострелили голову. Когда укрепление нацистов было зачищено, Дэниелс подбежал к двери, а Уильям, с легким удовлетворением и облегчением почувствовал, как Эстель прижимается к нему, стоя рядом. Джозеф напряженно молчал. Щелкнул засов бронированной двери, парни увидели бегущих краутов, а лейтенант крикнул: – Вот и они, последние стопятидесятки! Грянуло два выстрела артиллерии, а сержант крикнул: – Тут повсюду фрицы! Взвод выбежал, и тут же столкнулся с огромным количеством врагов. Жемчужинка только и успела, что упасть на четвереньки, как над их головами просвистела автоматная очередь. Нацисты явно были не настроены легко сдаваться. Они стреляли и забрасывали солдат гранатами. Стайлз отбежал в дальний конец окопов, Тёрнер и Пирсон свернули направо, а Эстель с Дэниелсом решили пройти вперед, чтобы зачистить место у дальнего артиллерийского расчета. Девушка отстреливалась по принципу – высунулся, выстрелил, спрятался. Рэд занял позицию у деревьев, ему оттуда было проще вести огонь по врагу. Эстель понимала, что ее начинают подводить руки – она регулярно мазала. Немцы пытаясь попасть в нее, падали, подстреливаемые Дэниелсом. В итоге оба негласно решили, что лучше всего им поступить так – Жемчужинка выманивает на себя, Рэд добивает. Когда расчет был убит, немка кинулась к дальнему блиндажу, по пути едва успевая либо пригибаться, либо отстреливаться. Но о своем решении она быстро пожалела – внутри блиндажа было немало народу, еще и подходило подкрепление с северной стороны. Ей на помощь пришли Гордон и Рэджи. Втроем они взяли под контроль северное направление, постоянно отбиваясь от прибывающих краутов. Тёрнер сидел рядом с сержантом, помогая ему с теми, кто выскакивал с северо-восточного склона холма. Пирсон стрелял, вздрагивая и пригибаясь от взрывов гранат. Мужчины постоянно обменивались – Джозеф подкидывал сержанту патроны, Уильям указывал, откуда несутся фрицы. Немцы всеми силами пытались выкурить врага из окопов, поэтому, на короткое время, поле битвы превратилось в игру «горячая картошка». Американцы, пока что, вели со счетом 5-0. Оставалось добить расчет, что засел под мостком между двумя орудиями, и тут уже был разговор короче. Трое последних краутов были расстреляны с двух сторон. Тёрнер крикнул, вставая: – Враги убиты! Взорвем последние пушки! Дэниелс кинулся к орудию, что стояло ближе к краю холма. Эстель в этот момент оттаскивала ближе ко входу бункера, откуда они вышли на плато, раненого солдата, чтобы в случае чего, он был в безопасности. Едва термитный снаряд оказался в казеннике артиллерийской пушки. Но беда не приходит одна – раздался металлический грохот, сопровождаемый ревом двигателя, и на блиндаж выехал Королевский Тигр. Немка с ужасом увидела, что помимо Тигра пришло еще и немецкое подкрепление. Лейтенант кричал Рональду, чтобы он заложил термитный заряд на заднюю часть бронированного чудовища. Но подобраться к Тигру можно было, только убив всех врагов. Американцы вновь были вынуждены вступить в перестрелку, пытаясь оттеснить врага. Немцы наступали шквально, огромными группами, постоянно напирая и вытесняя солдат либо в окопы, либо зажимая в клещи. Эстель заняла оборонительную позицию в окопе близ бункера, отстреливая наступающих с северо-восточного направления. Их было слишком много, поэтому, ей пришлось ринуться к блиндажу, отстреливая всех, кто попадался на пути. Мозг уже слабо переваривал информацию, тело действовало на полном автоматизме, а страх и паника подстегивали девушку делать все быстро. В блиндаже, на который заехал танк оказался раненый, которого собирался добить фриц. Автоматная очередь в голову прервала начатое, и раненый Дональд слабо прохрипел: – Спасибо Ти… Эстель подбежала к нему, оценивая ущерб. Было уже двое, кого надо было вытаскивать. Дональд получил ранение в бедро дробью, а Ризз в грудь, оба едва держались на ногах. Шум от Тигра был совсем близко, танк съехал вниз, громыхнув многотонной тушей. Подобраться к нему, можно было только, если бы, он остановился. Девушка вспомнила – мехвода от мира защищает только стекло, а у нее есть карабин калибра 7.92. Это был единственный возможный шанс обездвижить бронированную кошку. Высунувшись, она прицелилась. Руки у нее несчастно дрожали, но от этого выстрела зависели жизни. Один шанс на тысячу. Жемчужинке показалось, что этот выстрел был оглушительнее даже выстрела самого танка… Стекло мехвода пошло паутинкой трещин, однако, не разбилось, но даже это уже спасало немного ситуацию – обзор для водителя был сильно ухудшен. Еще одно хорошее попадание, и танк будет обездвижен. Но стрелок радист был другого мнения – Королевский Тигр остановился и открыл огонь по окну блиндажа. Эстель едва успела юркнуть вниз и трижды помянула всех святых добрым словом, что додумалась Ризза прислонить к стенке у окна, иначе, был бы он уже напичкан свинцом. Танкисты решительно не желали никуда уезжать, продолжая пальбу, желая выкурить наглую девчонку из укрытия. Впрочем, пока корпус танка, в котором находился пулемет, продолжал крошить боезапас на блиндаж, башня вращалась, оставаясь серьезной угрозой для солдат. Пехота врага была успешно уничтожена, и Дэниелс воспользовавшись заминкой танка, запрыгнул на его корму и закинул на решетку радиатора термитную шашку. К сожалению, шашка не произвела нужного эффекта – крышку и поверхностные детали, конечно, сорвало, но Тигр все еще был на ходу. А что еще хуже – подоспела вторая волна подкрепления, еще большая, чем первая. Эстель, находясь в блиндаже, была словно в западне – окно под прицелом танка, и с двух сторон северного направления выпрыгивали крауты. Девушка едва могла сдерживать их, отстреливаясь и меняя магазины на свой FG с невероятной скоростью. Ризз, сидящий возле нее, посильно помогал, взяв на себя временную роль оруженосца. У него был трофейный STG 44, поэтому он менял на нем магазин, давал девушке отстрелятся, а потом перезаряжал ее автомат, и так по кругу, пока у них еще оставались магазины. Именно это и спасло им обоим жизни – посильная командная работа. Оставался последний выстрел, но девушка не могла поднять головы. Танк же, устав видимо тратить запас патронов тронулся, громыхая гусеницами. Пока парни выкашивали пехоту фрицев, Рональд сделал последний рывок – забросил в открывшуюся дыру на задней части танка последнюю из имеющихся термитных шашек. Термитный заряд оказался прямо в двигателе, и с оглушительным грохотом взорвался, отбрасывая Рэда назад. Танк, потеряв двигатель и начиная гореть, покатился по склону, грозя раздавить оглушенного солдата. Но этому сбыться было не суждено – в корму прилетел снаряд, останавливая подбитый танк, а на блиндаж выехал Шерман. – Это Перес! Солдаты, было, начавшие ликовать, ужаснулись в следующие мгновения. Тигр повернул башню и произвел сокрушительный выстрел. 88 миллиметровый снаряд пробил броню М4А4 и поджег машину. Но, к счастью, из танка выпрыгнули двое выживших. Эстель, видевшая это в непосредственной близости от Шермана, получила звон в ушах. Дальнейшие события произошли так быстро, и в тоже время, медленно, что девушка даже не успела понять, что произошло. Она встала, поддерживая Ризза, и направилась к выходу из блиндажа, раздался крик, который эхом раздался у нее в ушах «Еще враги!», раздался выстрел, и бок Жемчужинки обожгло болью. В это время, раздался второй выстрел и крик Дэниелса: – Лейтенант!!! Адреналин в крови девушки вскипел подобно лаве. Она уже даже не чувствовала боль. Держа Ризза, она выскочила и увидела, что Тёрнер лежит весь в крови над Рэдом, а с танка спрыгивает краут. Он неторопливо перезарядил Люггер, говоря: – Амер. Проклятая свинья. Американцы приближаются. Вы никогда не проигрываете. Так что же вы делаете на нашем континенте, а? Нацистская сволочь подняла пистолет, желая прикончить и Дэниелса, и Тёрнера. Эстель остолбенела – в ее руках раненый, она не может его бросить, а если и бросит, то не поспеет вытащить автомат, и просто не успеет помочь! Рональд же нашел лазейку и выстрелил в ногу краута из револьвера, что был в кобуре на бедре Джозефа. Вытащив пистолет, Дэниелс прикончил гада, точным выстрелом в голову. Пирсон подлетел к ним вне себя от ужаса: – Тёрнер! Рональд кое-как спихнул с себя командира, который хрипел и постанывал от боли. Уильям крикнул: – Вражеское подкрепление! Все назад! Дэниелс тащил командира, пытаясь попутно отстреливаться. Эстель, увидев, сколько врагов повыскакивало разом, от ужаса почувствовала как ноги стали ватными. Она тащила Ризза на себе, едва перебирая ногами. Организм девушки испытал шок от переизбытка адреналина. Ирония. Механизм, призванный защищать организм от шока, наоборот его и спровоцировал. Тёрнер кричал от боли, пока Рэд тащил его к укрытию. Американцы отстреливались, пытаясь отбить атаку, но вот, Стайлз заметил ранение командира, подбегая к нему и Дэниелсу. Рональд сидел, прислонившись спиной к мешкам, облокотив командира на себя и встряхивая его, чтобы он не терял сознание. У Джозефа по губам сочилась кровь, он хрипел. Цуссман и Пирсон, ринулись к Дэниелсу и Тёрнеру, увидев, что лейтенант ранен. Эстель так же прислонила к укрытию Ризза, сев рядом. У нее от шока уже были стеклянные глаза. Джозеф говорил на последних силах: – Надо уводить отсюда парней. – Нет, мы продержимся, – упорствовал Пирсон. – Вы должны… Вы должны отступать… Тёрнер не мог поднять руки, силы стремительно его покидали. Он даже не мог передернуть затвор на автомате. Пирсон выхватил у друга ПП, дергая и перезаряжая: – Нет, мы никого не оставим! – Поднимите меня, я их задержу! – из последних сил, в отчаяние крикнул лейтенант. – Уходите, живо! Живо! Уильям, молча, протянул ему автомат. Он понял, что его друг пожертвует жизнью ради них. Голос сержанта надломился: – Мы не забудем… – Нет слишком больших жертв. Уходите. Тёрнер смотрел на товарищей, и, повернувшись к девушке, коротко, но четко проговорил: – Береги. Эстель сдавленно всхлипнула, сжав зубы, и кивнула. Ее сознание начало постепенно отключать другие функции кроме фокуса на опасности. Сержант заорал, понимая и оттаскивая Дэниелса: – Назад! Отступаем! Назад! – Сержант! – Это приказ, Дэниелс! – Нет! Нет! Отступая, они видели, как Тёрнер отстреливается. Он стоял, шатаясь, едва ли попадая. Прогремел выстрел. В него попали еще раз, от чего лейтенант рухнул на колени. Подбежавший немец добил его одним выстрелом, и Джозеф рухнул на спину, испустив последний вздох. Когда девушка увидела смерть лейтенанта, последние психические ресурсы организма оставили ее. Эстель почувствовала что-то странное. Звуки стихли, боль из бока ушла, поле зрения сузилось то небольшого пятна, а тело налилось странной силой и энергией. Схватив разом, Риза и Дональда, она ринулась за солдатами по склону горы. Она даже не ощущала веса парней, которых тащила на себе и при этом еще и бежала. Ребята, бежавшие рядом, молчали. Единственный выживший в команде медик, наблюдая ее бег с двумя, не маленькими, ранеными на горбу понял – у девушки от шока наступило состояние аффекта. А Эстель даже не заметила, как по форме, в районе левого бока у нее расползается кровавое пятно.

***

Они вернулись в лагерь недалеко от холма. Медики, получившие сигнал бедствия ожидали их. Дэвис сам метался, ожидая прихода отступающих парней. Полковник понимал, что сейчас важнее не результат, а количество выживших. С наблюдательного поста крикнули: – Наши парни на подходе! В лагерь прибежала лишь маленькая горстка от тех, кто уходил. Полковник, заметив Пирсона, ринулся к нему: – Сержант, где Тёрнер? Но Уильям молчал, тяжело дыша, и смотря куда угодно, но не на Дэвиса. Командир начинал понимать произошедшее, но принимать не хотел: – Где лейтенант Тёрнер?! Солдаты так же молчали, а Жемчужина, добежавшая с двумя ранеными на себе, передала их в руки медиков. Парни положили благодарящих спасительницу солдат на носилки, унося в полевой госпиталь. Американцы были растеряны. А команда Тёрнера просто стояла молча, опустив головы, не в силах вымолвить ни единого слова от горя и шока. Дэвис оглянулся в панике, смотря на людей, но солдаты оставались безмолвными. Они либо стояли, либо садились, у всех были стеклянные глаза. Жемчужина стояла, ощущая как ее попускает - вернулись звуки, ощущения, вернулась боль в животе и вдруг, навалилась жуткая слабость. Пирсон, найдя в себе силы прохрипел Дэвису, смотря на землю: – Он погиб. Послышался влажный хлюп со всплеском, и раздались крики, привлекая внимание сержанта: – ВРАЧА!!! Эстель лежала в грязи на дороге, а лужа под ней медленно окрашивалась в красный.