Жемчужинка

Седьмое марта. Час настал. Колонна двигалась по дороге к последнему мосту через Рейн. К мосту Людендорф. Его громадина грозно возвышалась над рекой, а башни чернели на фоне пасмурного неба. Пирсон смотрел все это время на мост, пока они ехали, и повернулся к парням: – Вот и он парни, последний мост через Рейн! Дэниелс, что сидел позади Уильяма, прорычал, также глядя на громадину железнодорожного моста: – Переправим колонну, и мы в самом центре. Они в наших руках. – Слушайте, тут или пан или пропал, все нас к этому вело! – это был Айелло, который заметно нервничал. Неожиданно, в ехавший позади их грузовика Шерман попал снаряд, мгновенно поджигая машину. Раздался свист пуль и стрекотание пулеметов, перед их грузовиком снаряд попал в грузовик, отшвыривая и образуя кратер, перед которым водитель успел удачно затормозить боком из-за заноса. Приподнявшись, парни увидели, что с того берега по ним ведут активный огонь. Пирсон рыкнул: – Ладно, ноги в руки парни, за мной! И выпрыгнул через борт, прямо в кратер от взрыва. За ним попрыгали и остальные. Уильям, оглядев парней, рыкнул, указывая на башни моста: – Нам надо занять его въезд! – Есть сержант, – кивнул Рональд, кивая остальным. – Вперед! Пирсон придержал его и произнес: – Эй, не хочу жалеть, что дал тебе второй шанс! – Не пожалеете! Пошли! Рэд выбежал из окопа, а Уильям, дав очередь по окну в башне, рванул следом.

***

Седьмое марта. Час настал. Эстель с парнями стояли на тормозах на ВПП. Двигатели многотонных небесных птиц из стали ревели, вся группа была в полной боевой готовности и ждала отмашки. Жемчужинка сжимала в руке РУС, отсчитывая секунды. Сейчас или никогда. Путевой, стоя на полосе, поднял красный флаг, привлекая внимание летчиков. Девушка, со своей группой, стояла в очереди на взлет третьей слева. Они стартуют через минуту, как взлетит Рой и его ведомый и замыкающий. Зеленый флаг, и Хантер срывается на своем Р-51 с места, за ним Эрл и Джош. Снова красный флаг, готовятся взлетать вторые. Хантер уже пошел на круг, поэтому дали отмашку Рою. Его самолет, также громко взревев, с легким гарцеванием срывается с места, за ним Уоллес и Дэйв. Настала очередь ее и ее ведомого и замыкающего – Руфуса и Винни. Им дали зеленый флаг, и немка произнесла в эфир: – На старт мальчики! И с грохотом от винта ее самолета, дала полную тягу, с легкой пробуксовкой рвется вперед. Они взлетели, и тоже пошли на левый вираж за ушедшими вперед Хантером и Роем. Вскоре все 3 «бутербродика» были в небе. Командование отправило их вдевятером, посчитав этого достаточным, а остальных направили на перехват возможных целей на востоке. Кстати шутливое название «бутербродик» придумал именно Рой. Он вообще, не смотря на всю внешнюю суровость, был весьма юморным человеком. Поэтому и сейчас в эфире произнес: – Ну что, булочки, летим! Последний мост нас ждет! Посмеявшись, Хантер произнес: – Ладно, ребят, посерьезнее. Мы должны защищать мост. Жемчужинка произнесла, поворачиваясь на бок для обзора вниз, заметив нетипичное движение над деревьями: – Эй, парни, что общего у краута и крысы? – И что же? – удивленно спросил Джош. – Их обоих видно на свету! Гензель и Гретель, за мной! – немка ринулась вниз, а за ней и ее ведомые. Хантер посмотрел вниз через крыло и понял ее маневр – «Штуки»! Но даже при всей скорости, отрыв был слишком велик, они не успеют их нагнать. Но попытаться стоит. Вся вереница самолетов ринулась вниз, и погналась за ними. Эстель прорычала в эфир: – Поднажмем ребят, мы должны перехватить их до того как они подлетят к мосту! Жемчужинка сощурилась – еще 5 минут, и при их скорости они уже подлетят к Ремагену. Она успела посчитать еще на аэродроме. Расчет времени, исходя из скорости и расстояния, прост – расстояние поделить на скорость и умножить на 60. Расстояние их полета от Альфлена до Ремагена через Майен составляет 61,3 км, поделить на их среднюю крейсерскую скорость 570 км\ч и умножить на 60, будет равняться 6 с небольшим минутам. Они обязаны успеть до того, как мост взорвут. Немка открыла гашетку и произнесла щурясь: – Врешь, не уйдешь. Огонь, который она открыла, поддержали и остальные, нападая на врага. Американцы пикировали вниз, увеличивая скорость, чтобы нагнать Ju87, но, даже сбив 8 из 12 самолетов, они все равно не успели, да еще и на помощь своим вылетели мессершмитты. Пришлось вступить в бой с ними, теряя Юнкерсы из виду. Эстель, заприметив свою цель, перевернулась и, описав полубочку, открыла огонь. Курсовое вооружение ее не подвело, и самолет фрица вспыхнул, уносясь к реке. Жемчужинка заметила, что из него выпрыгнул летчик, и, развернув свой Фридрих, понеслась на помощь Рою – на него напали сразу двое, но пока что командиру удавалось отрываться. Вовремя заметив помогающих ему ведомого и замыкающего, Эстель нырнула под них, и понеслась за другой целью. Ее тактика работала – трое против двоих было куда выгоднее, и немцы просто не знали, как реагировать сразу на двух ведомых у ведущего. Американцы уверенно одерживали вверх в этом воздушном сражении. Тем временем на мосту творилось черт и что. Отряд Пирсона, зачистив башни на выезде моста, продирался по перекладинам по мосту. Немцы успели заложить взрывчатку под основные опоры, и пока что, Уильям был больше озабочен тем, как успеть перебить нацистскую падаль до детонации. Говард крикнул парням: – Обезвредьте заряды под основной конструкцией. – Крауты отходят! Всем пригнуться и смотреть в оба! Дэниелс пробирался крадучись вперед, за ним шли Стайлз и Пирсон. Уильям, после поступка Рональда стал относиться ко взводу и особенно к нему чуть мягче. И он решил, в память о любимой быть таким, каким бы она хотела его видеть – ответственным и внимательным. Жемчужинка никогда не просила его быть добрее, лишь быть мягче. Ведь для нее он стал мягче… Письма, что передал Рэд, лежали в нагрудном кармане сержанта, а кулон с прядью ее волос он носил сейчас под формой, поближе к сердцу. Может ее это и не вернет, но зато, у него теперь есть часть ее с собой. Это был своеобразный стимул двигаться вперед. Уильям заметил возню и прорычал: – На час, Дэниелс! Крауты у тебя на прицеле! Взвод открыл огонь, убивая ближайших к нему фрицев. Парни ринулись вперед, оббегая машины и грузовики, силясь успеть перестрелять всех до единого, но крауты побросав все, ринулись к началу моста к своим, попрыгав в машины. Говард кинулся к следующей заложенной у опоры взрывчатке, а Рэд с Пирсоном, стали отстреливаться из-за грузовика, прикрывая инженера. Краутов на мосту было мало, но они словно сорвавшиеся с цепи псы кидались на американцев, ожесточенно оказывая сопротивление. Но понимая свое меньшинство, командир краутов приказывал им отступать, и солдаты вермахта кинулись наутек, вслед за уехавшими на кубельвагене. Стайлз, видя какое-то слишком поспешное отступление, крикнул: – Они отступают! – И при том быстро уходят отсюда, – произнес Айелло, напряженно всматриваясь в спины убегающих. Ответ был в буквальном смысле оглушающим – немцы активировали заряды, и они, цепной реакцией взорвались, оглушая и дезориентируя парней. Пирсона швырнуло на землю взрывной волной, Дэниелс упал на колени, Стайлз успел пригнуться и так далее, каждый пережил этот взрыв по-своему. Но мост выстоял. Уильям кое-как стал на ноги, кашляя от дыма, пыли и газов после взрыва: – Кто убит? Кто еще со мной? – Мост устоял… – кашляя, прохрипел Говард. – Чертов мост устоял. Дрю же, в свою очередь понуро буркнул: – На нем были их люди. Не удивительно, что они тогда своего сби-уй! – Айелло вовремя пнул товарища, чтобы он не бередил рану Пирсона. – Чокнутые ублюдки, – рыкнул он, пригрозив Стайлзу и кивая на сержанта, что стоял к ним спиной, отмахиваясь от дыма. Тот обходил, поднимая оглушенных солдат на пару с Рэдом: – Вставайте, нужно иди дальше. Мы еще не закончили. – БЕРЕГИСЬ!!! – крикнул Рональд. Пирсон вовремя отпрыгнул – упала одна опорная перекладина с верхов моста. Сержант чуть пошатнулся, вставая: – Черт, было близко… Отряд потихоньку шел дальше по мосту, убивая и без того раненых и дезориентированных немцев. Говард вдруг вздрогнул – нарастал гул: – Слышите?... Самолеты… Послышалась характерная сирена, и Пирсон рявкнул, пробегая вперед: – «Штуки»! Раздался грохот – в мост прилетела первая бомба. Сержант, оглянувшись на бегу крикнул: – Они пытаются разбомбить мост! Всем отрядам вперед! Парни ринулись за командиром, ведь бой еще далеко не окончен. Пока американцы сражались на мосту, их самолеты сражались в небе. Немцы подослали еще истребители, и справляться стало труднее. Американцы уже смогли уничтожить три волны, но на месте двух вырастало еще двое. Эстель посмотрела на свой боезапас, что составлял уже половину и произнесла в эфире: – Рой, у меня идея, сыграем в «цыпленка»? – Сейчас?! – испуганно вскрикнул пилот «Мустанга», уворачиваясь от очереди. – Да. У нас не бесконечные патроны, а еще нужно помочь парням на мосту! – Выполняйте, всем остальным, ведите краутов в ловушки, заставьте их сбивать друг друга! – крикнул Хантер, уходя под брюхо вражеского самолета. Рой, скрепя сердце развернулся – у него на хвосте было двое фрицев, у Эстель же один. Выполняя «кочки», чтобы не попасть под очередь, они понеслись друг на дружку. Немка произнесла, пока они сближались: – По команде, Рой, ты на левое крыло, я на правое, жди сигнала. – Понял. Немцы уже предвкушали столкновение врага, и даже не думали, что столкнутся, скорее всего, сами, друг с дружкой. Дистанция между Мустангом и Мессером составляла уже меньше 20 метров. Эстель произнесла, отсчитывая расстояние между ними: – Двадцать… Десять…Пять… ДАВАЙ!!! Они оба резко встали на «нож» и разлетелись, а вот крауты не успели – вся тройка столкнулась взрываясь. Жемчужинка прорычала, наблюдая за остальными: – Молодцы парни. Возьмем их на их же хитрости. Хантер, уводя немца в лес, понял – их и будет пребывать. На них специально бросают маленькие партии, чтобы не дать им собраться вместе и вылететь к Ремагену – топливо-то тоже не бесконечное. Он оглядел своих. Роя отправить? Нет, его «Мустанг» как и его слишком приметные. Остается Эстель с ее группой. Есть мимолетный шанс, что приняв ее Мессер за своего, немцы прощелкают важный момент. Решено, она с группой полетит одна, пока они будут тут. Жемчужинка как раз только что отправила немца в плоский штопор, соединившись со своими ведомым и замыкающим. Только было, она хотела ринуться дальше, как Хантер заорал в эфир: – Так, вы трое, Жемчужинка, Винни, Руфус! Летите дальше, мы не успеем, если и дальше будем сражаться вместе! Это приказ! – Есть лейтенант! Девушке очень не хотелось бросать товарищей, но и подводить нельзя было отряд. Винни и Руфус были целы, пара царапин и выбоин на крыльях и фюзеляже, но целы. Скрепя сердце, Жемчужинка произнесла: – Без глупостей, Хант, если поймете, что не сможете, уходите! – Есть мэм! – хмыкнул пилот «Мустанга», разворачивая машину и начиная новую атаку, прикрывая отход своих. Немка же, со своими парнями, ринулись в пике вниз – им критично нужно было набрать скорость и оторваться. Крауты были поглощены стычкой с оставшейся шестеркой, что давало им время. Вини прорычал, становясь за Руфусом: – Еще немного! Они уже видели «Штуки», которые кружили над их целью. Меньше минуты! Немка видела всполохи зенитки, но та била по Юнкерсам. Видимо ее захватили свои уже. Ну же, еще немного! Эстель вдавила ручку правления тягой до отказа от себя, выходя на форсаж. Она видела, что Ju87 стало больше, уходило четверо, а тут кружило не меньше еще 20. Тот, кто был за зениткой, отчаянно сражался против вражеской авиации, сбивая одного за другим, но его усилий было мало – зенитка замолчала, и на нее пикировал бомбардировщик. Жемчужинка, тоже нырнула в пике, на перехват, и одновременно со своими ведомыми открыла огонь. Они смогли! Успели сбить их, от чего вспыхнувшие пикировщики врезались в гору. Солдаты на земле ошеломленно увидели современно другую картину – на «Штуки» спикировал мессер, но его поддержали огнем два Р-47, и они полетели сбивать врагов дальше. Пирсон, видя это, удивленно вскинул бинокль – чтобы разглядеть самолет. Он даже немного удивился, заметив не только опознавательные знаки ВВС США, но и рисунок жемчужины на боку. Похоже, кто-то из летчиков увековечил память Эстель этим рисунком в честь ее прозвища. Немка же, описав дугу, пронеслась над головами парней на следующую цель. Юнкерс хотел атаковать мост – их летчики не оставляли попыток разбомбить твердыню. Очередь прошила самолет врага как игла в швейной машинке, и самолет рухнул в воду, разбросав детали от удара. Оставалось всего трое, и Жемчужинка прошептала себе, сжимая РУС: – Сейчас мальчики я вам помогу. Руфус и Вини спикировали как ястребы сверху, а немка открыла очередь в лоб и ушла вверх, пока загоревшийся самолет падал вниз. Небо и мост были защищены, но Эстель не собиралась так просто кружить. Развернувшись, она пролетела над въездом тоннель и открыла огонь, тратя последние боеприпасы на отбивающихся краутов, пока по мосту ехали танки. Она вспомнила сейчас, вновь разворачивая машину для второго захода, как также сделали летчики в Арденнах, защищая пехоту. Последний заход и последняя лента. Немцы падали подкошенные, взрывались бочки с горючим и запасы взрывчатки, но жирную точку поставила не она, а танки, которые открыли по тоннелю огонь. На земле, Дэниелс и Пирсон с компанией стояли у горящего тоннеля, вскинув оружие и отстреливаясь. Тот самый мессер дважды пролетел над ними, утюжа пехоту перед укреплением железнодорожных путей. Это дало хорошую отсрочку и танки успели приблизиться, чтобы помочь своим парням. После его выстрела, весь тоннель заволокло пеленой дыма. Первым краутов заметил Айелло, а за ним и сержант: – Вижу движение! Они выходят! Вглядываясь через дым, Уильям крикнул, заметив фигуры немцев с поднятыми руками в задымленной тьме прохода, подсвеченной пламенем: – Прекратить огонь! Говард крикнул, так же заметив их: – Они сдаются! – Все кончено… Все кончено, – прохрипел Пирсон, отходя и опираясь на танк. Он поднял глаза из-за шума – мессер вращался над ними. Подняв бинокль, когда самолет пролетал над водой, поднимая эффектный фонтан брызг, он смог, наконец, разглядеть и прочесть то, что было написано на борту, хотя картинка и была чуть смазана: – Среди всех… М… Морских камней, сверкает лишь… Что? А, сверкает лишь один… – Жемчужинка, – выдохнул Стайлз, также наблюдавший за этим полетом. – По всей видимости, летчики узнали о ней, и увековечили память на таком же самолете, на котором она когда то падала. Они почтили ее память, – произнес Дэниелс, убирая за спину ружье. – И она заслужила это. Пирсон отошел в сторону, пока парни занимались пленными, а сам поглядывал на то, как немецкий BF описывает в воздухе мертвую петлю. Уильям невольно сжал медальон, что носил сейчас на шее. Он бы так хотел, чтобы это была она. У него даже зародился крошечный огонек надежды. Вдруг она выжила? Это было бы, конечно, безумием, ведь он видел ее бездыханное тело, но все же… Сержант твердо решил. Он будет ждать. Если не встречи наяву, то в загробной жизни. Рэд подошел к Говарду, заметив как самолет с жемчужиной на борту, описав петлю, улетел, вместе с другими Р-47. Инженер выдохнул, с трудом осознавая их подвиг этого дня: – Мост наш. – Капрал Говард! – это подошел Айелло, убирающий за пазуху свою винтовку. – Я должен вам извинения. И протянул ему руку. С секунду постояв, темнокожий инженер добродушно усмехнулся, пожимая ее: – Ты мне должен куда больше! Заметив остатки танковой колонны, он произнес, махая им рукой: – Проезжайте! Мы вошли в историю, парни! Мы первыми перешли Рейн! Пока он шел рядом с пленным немцем, который пялился на него, к Рональду и Фрэнку подошел Уильям: – Получили сообщения о лагерях пленных. Дэвис приказал не начинать зачистку без приказа. А сам заговорщически слегка улыбнулся парням, хлопнув Дэниелса по плечу: – А вы знаете, что мы делаем с приказами Дэвиса. – Есть, сержант! Кивнув, он направился в тоннель, а Рэд и Айелло за ним. Жемчужинка возвращалась на аэродром со своими парнями. Она летела и размышляла, поняли ли ее парни там, на земле? Увидели ли знаки, что она подавала? Размышления, впрочем, прервались достаточно быстро: – 109-ый, это «Мустанг», вижу вас. – Хантер?! – Да, это мы. Мы целы – крауты вдруг ни с того ни с сего бросились отступать, а у нас нет горючки, чтобы преследовать. Этим займутся 415-ый с его парнями. – Понял вас. – Летим на базу парни, – это был Рой. Хантер, вылетев вперед, скомандовал: – Ладно, ребята, равняйтесь на меня. Самолеты встали в ровную линейку, направляясь за командиром. Полет в 8 минут показался Эстель вечностью. Она летела и в голове билась только одна мысль – Вот и все. Парни перешли Рейн и теперь, они двигаются в самое сердце Германии. Победа, считай, уже одержана. Ей останется служить всего полтора месяца, всего лишь шесть недель до того, как она вылетит в новый дом, покинув эту заплесневелую землю, полную лжи, грязи и предательства. Когда они приземлились и остановились у подъездной дорожки, на аэродроме их встретили как героев. Их самолеты, едва винты остановились, облепили солдаты и техники, их девятерых хватали на руки, подбрасывали, кричали поздравления, крепко обнимали и трепали по плечам. Жемчужинке удалось незаметно выскользнуть из толпы и отойти подальше к ангарам. Девушка должна была просто немного придти в себя, перекурить, и унять дрожь в ногах после полета. Сев на скамью меж сооружений, она закурила, закинув ногу на ногу, и расслабленно вздыхая. Открыв медальон, Жемчужинка тихо шепнула, глядя на фото: – Вот и все, Уильям… Осталось всего ничего… Подошедший к ней Рой хмыкнул: – Любимого вспоминаешь? Вообще, Кинг хотел задать ей вопрос, жив ли он, ее возлюбленный, но язык не поворачивался. Он неловко переступил, и тоже закурив, присел рядом. Лейтенант достал небольшое фото из нагрудного кармана, показывая новой подруге: – Это моя семья. Это моя жена, Лили, и наши дети. Эстель чуть улыбнулась – на фото Рой, немного моложе, чем сейчас стоял с женой. Она придерживала младенца на руках, а перед ними были две озорные девочки, навскидку, лет 5 и 7. – Все три девочки? – чуть улыбнувшись, спросила она, рассматривая фотографию. – Не, вот, пацан, младший у меня, – хмыкнул лейтенант, и указал на малышку справа. – Это вот Элизабет, она старшая, ей на этом фото 6, это вот, средняя, Мари, ей тут 4, ну и мой крепыш, Маркус. – Они очень милые, – улыбнулась чуть шире немка, возвращая фото Рою. – А ты сама? – Ну вот, – она сняла с шеи медальон, отдавая Кингу. – Это моя мама, а это сержант Пирсон. – Муж? – усмехнулся тот, затягиваясь и рассматривая черты сержанта. – Ну… Пока что нет, – смущенно хмыкнула Эстель. Они расслабленно вздохнули, глядя на облака. Небо к их прилету успело немного рассеяться, и по небу поплыли рваными кусками облака. Жемчужинка улыбнулась, глядя на белые комья облаков: – Мы с ним любили рассматривать облака, пока были в Париже. Выискивали образы среди них. – Я тоже так делаю, – чуть пихнул в бок подругу Рой. – Бывает, выберемся на пикник, ляжем с Лили на травку, и часами можем смотреть в небо. Она, кстати, почему-то видит в облаках только сказочных существ. Летчики переглянулись и рассмеялись. Кажется этой «болезни» подвержены они все. Рой хмыкнул: – Ты ведь тут пробудешь еще полтора месяца? – Да, так приказал Дэвис и Уоккер. Рой хмыкнул, отбрасывая окурок: – Ничего, осталось и, правда, всего немного. Скоро будем дома.