Не Ангел

Всем свойственно совершать ошибки. Люди ошибаются каждый день, да ещё и по многу раз. Имеет важность лишь насколько серьёзно они оступаются. Так же как и Саймон совершил гигантскую ошибку, проследив за Рафаэлем, как испанец, пытаясь обокрасть Льюиса несколькими днями ранее, так и Алек, не дождавшись толкового разговора и выяснения отношений между ними с Магнусом, решил пойти в клуб и напиться. Как только он вернулся в Нью-Йорк, парень сразу же это сделал, отпуская себя, разрешая хоть на время освободиться от самоконтроля. Но обо всём по порядку. Сначала следует разобраться с Саймоном, вломившимся в жилище Сантьяго. Льюис никогда не думал, что кто-то и правда может жить в таких ужасных условиях. Он даже не догадывался, что этот чистый, опрятный, одетый всегда с иголочки человек ночует в каком-то заброшенном грязном подвале. Эта картинка вызвала в нём жалость, он сочувствовал своему однокурснику, теперь парень начал понимать некоторые его поступки и уже совсем не злился на постоянные нападки. Шокированный Саймон позвал испанца. Он не знал, что ему сказать или как объясниться, но незаметно наблюдать за человеком в его же доме было не лучшей идеей. На Сантьяго будто вылили ведро ледяной воды. Голос Льюиса был последним, что он ожидал услышать в своём пристанище вживую. Он часто слышал его по ночам в нормальных и не слишком обстоятельствах, во снах, в своих фантазиях. Это нельзя было назвать помешательством или любовью, просто Сантьяго нравился этот парень, и он хотел чувствовать с ним какую-то близость, хоть как-то общаться, но всё это в итоге превращалось в ссоры и споры в институте. Рафаэль не знал, что ему предпринять, как оправдаться. Ужасно хотелось сбежать, но он понимал, бежать-то было некуда. — Что ты здесь делаешь. Какого хрена, Льюис?! — лучшая защита — это нападение. Такое правило действовало всегда и не раз помогало ему справиться с трудными ситуациями. — Я… Прости… Я просто хотел с тобой поговорить, я не знаю, мне просто нужны ответы, — затараторил Саймон, бегая глазами по помещению и пытаясь не встречаться взглядом с Рафаэлем. — Ты разве сам всё не понимаешь? — поинтересовался испанец, пытаясь скрыть за сарказмом боль в голосе. Льюис покачал головой. — Пожалуйста, расскажи всё. Я не настолько умный и ненормальный, чтобы прочитать твои мысли. Это останется между нами, — не отставал парень. Рафаэль с тяжестью облокотился на подобие стола. Он не видел способов уйти от ответа. — Что тебе нужно от меня, Саймон. Да, я живу здесь, у меня никого нет, и нет денег, поэтому я ворую иногда, — с каким-то наездом рассказал Сантьяго, будто обвиняя Льюиса в том, что происходит с его жизнью. Последний несколько секунд стоял с грустным выражением лица, без слов говоря, как ему жаль, а потом быстро что-то сообразил и выпалил уверенным тоном. — Собирай вещи, — попросил, даже скорее приказал Льюис. Рафаэль подавился воздухом. — Что, прости? — переспросил он, не понимая, послышалось ли ему, и да с чего вообще такое предложение. — Собирай вещи, ты переезжаешь ко мне, — на полном серьёзе изрёк Льюис, немного пугая испанца. Тому казалось, что парень просто шутит, смеётся над ним. — Ты хочешь, чтобы мы поубивали друг друга? — Сантьяго выдал первое, что пришло ему в голову. — Нет. Я недавно начал снимать квартиру в Бруклине, она, конечно, небольшая, но всё же лучше, чем это, — Саймон обвёл рукой холодное сырое полутёмное помещение. — У меня нет денег, — напомнил ему Сантьяго, не понимая, на какие шиши он будет жить в настоящей квартире. — Будешь жить бесплатно, чёрт, — Льюис закатил глаза. Он хотел помочь, но не желал, чтобы это выглядело как какое-то одолжение с его стороны. — Мне не нужны твои подачки, — сквозь зубы выплюнул Сантьяго. — Это не подачки. Я просто хочу тебе помочь. Ты имеешь право на нормальное жильё. Я не буду брать с тебя деньги, но ты можешь отплатить мне чем-то другим, например… — Льюис вздохнул, пытаясь не показывать своего сильного волнения. — Сексом? — предположил Рафаэль, заставляя парня забыть о чём он только что говорил и представить в голове картину, как с ним будут расплачиваться. Щёки нещадно покраснели, и Саймон помотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение. — С учёбой, я имел в виду, — спустя некоторое время поправил его Льюис. Он осознавал, что в чём-то испанец разбирается лучше него и не отказался бы от помощи. Сантьяго усмехнулся. Неловко получилось. Он кивнул, приступая к сбору вещей и больше ничего не говоря. Рафаэлю хотелось ещё посопротивляться, но он понимал, что Саймона нельзя уже переубедить, раз он вбил что-то себе в голову. Испанец, казалось, воспринимал помощь как должное, на самом деле в душе он до сих пор не верил, что это происходит, и был безумно благодарен парню, что тот несмотря на все его выходки простил, пожалел и спас от голода и холода. Дорога до квартиры Саймона прошла молча. Всё имущество Сантьяго уместилось в две спортивные сумки, и он, с лёгкостью распрощавшись со своим местом обитания, отправился в новую жизнь. Льюис провёл его внутрь, в маленькую прихожую, дальше показал уютную небольшую спальню с одной кроватью. Ничего, Сантьяго был не против спать на полу. Из комнаты дверь выходила в ванную и на кухню, которая являлась одновременно и гостиной. Тут находился крупный диван, где Рафаэль и решил ночевать. Парень предложил ему располагаться, освобождая несколько полок в шкафу и доставая пару чистых полотенец, предлагая испанцу принять душ. Сантьяго на десять секунд замер, а потом сказал слова, которые ему было произнести очень сложно — он выразил благодарность. — Спасибо, — Рафаэль кивнул, но в следующий момент не удержался и крепко обнял Саймона. Тот был немного шокирован таким поведением всегда грубого и нахального испанца, хотя это было не единственное его удивление за сегодняшний день и даже не самое сильное. — Не за что, — промямлил Льюис, обмякая в чужих руках. — Чувствуй себя как дома. И Рафаэль исполнил его требования, пытаясь не донимать парня хотя бы в квартире, не издеваться над ним и не смущать его, но последнее получалось очень плохо, особенно, когда он решил выйти из душа в одном полотенце. Они пока что не ругались и не пытались друг друга убить, и обоим это нравилось. Ключевое слово здесь — пока что.

***

Алек всегда вёл здоровый образ жизни, за ним не числилось никаких вредных привычек. Алкоголь он пробовал всего лишь пару раз и в маленьком количестве, так что сейчас после пяти стаканов его достаточно сильно унесло. Он плохо управлялся со своим телом. Надеясь привести мысли в порядок, Алек совершил самую свою большую ошибку, делая всё наоборот. Спиртное добавило ещё больше проблем и переживаний. Некоторых алкоголь делает весёлыми, так вот с Лайтвудом это ни фига не работало, наоборот, он чуть не плакал, сожалея, что у него нет достаточно смелости рассказать Магнусу в лицо о своих чувствах. Демон же наблюдал со стороны, пытаясь не вмешиваться и дать парню свободу, он тоже запутался и мог бы стать для Александра хорошим собутыльником, но спиртное на его вид не действовало. — Привет, красавчик, — к Лайтвуду подошёл какой-то парень, тоже не совсем трезвый. Было видно невооружённым глазом, что тот хочет просто использовать Алека. И Магнус никак не мог этого допустить. В миг сняв чары, он подошёл к своему Александру и парню, который уже вовсю лапал того, и сверкнул глазами, обнажая свою демоническую метку. Лайтвуд этого не видел, зато видел позволяющий себе слишком много парень и поспешил побыстрее убраться отсюда. Сын Асмодея крепко схватил человека, принадлежащего ему, за руку. Магнусу хотелось оградить его ото всех и вся. Алек не сразу понял, кто находится рядом с ним, а когда осознал, то ни на стеснения, ни на что другое уже не хватило ни времени, ни сил. — Пойдём, ангел, — демон вздёрнул его на ноги и потащил к выходу. Но это Александру показалось слишком скучным. Алкоголь бил в голову, разгоняя кровь и заставляя вести себя слишком вызывающе и открыто. — Не х… не хочу, — заплетающимся языком сообщил Лайтвуд, — Давай потанцуем. О никаком танце не могло быть и речи, потому что парень даже на подкашивающихся ногах стоял с трудом. — Свои танцевальные навыки продемонстрируешь мне в более трезвом состоянии, — мягко осадил его Магнус, приобнимая за плечи и направляя к выходу. Алек начал сопротивляться, разворачиваясь в его руках и улыбаясь, разглядывая чужое лицо в такой близости. В его сознании промелькнула мысль напиваться так каждый день, если это способствует нахождению его ангела-хранителя рядом. Парень ещё не понимал насколько стыдно ему будет завтра. Но все эти проблемы он будет решать потом, а сейчас… Сейчас пришло самое время совершать ошибки. Он коснулся пальцами щеки Магнуса. Александр никогда не позволял себе такой вольности, хотя тот постоянно трогал его лицо. — Ты красивый, — Лайтвуд потерял опору в виде чужих рук и повалился вперёд, утыкаясь носом в чужую шею и вдыхая сладкий аромат. — И вкусно пахнешь. — Алек потёрся носом о горячую кожу, а потом прикоснулся к ней губами. — Эй, — одёрнул его демон, — Пойдём домой, — властно приказал он, резко разворачивая и утягивая за собой к выходу. Ему безумно нравилось, как Александр проявляет инициативу, и он желал, чтобы это никогда не прекращалось, но было одно «но», даже два «но»: он не хотел пользоваться парнем, когда тот пьян, и, когда Лайтвуд делал это, Магнус начинал терять контроль. А это грозило ужасными последствиями. — Тебе не нравится, что я напился? — грустным голосом спросил Алек, он больше не сопротивлялся, потому что знал, что бы ни делал с ним ангел-хранитель так будет для него лучше. — Возможно. Ты сделал это для того, чтобы я появился? — спросил демон. Как только они вышли на улицу, свежий воздух более-менее привёл Александра в себя, но тот всё равно был слишком пьян, чтобы трезво мыслить. Парень покачал головой. — Я сделал это из-за тебя, — Лайтвуд не хотел формировать нормальную осознанную мысль. Всю дорогу до дома он вешался на Магнуса, чуть не сталкивая его с ног. Кажется, присутствие демона действовало на парня похлеще алкоголя и усиляло эффект от последнего. Но самое ужасное или весёлое, с какой стороны посмотреть, началось, когда они пришли в квартиру. Алек понял, что они совершенно одни и никто не может их увидеть или как-то помешать, поэтому ему показалось, что настало самое время действовать. Демон с трудом отвёл его в комнату и уложил на кровать, дожидаясь пока парень уснёт, только у того были совсем другие планы. Для Магнуса стало роковой ошибкой садиться рядом с лежащим Лайтвудом, тот практически сразу же повалил его на себя, а дальше поцеловал. Просто, неумело, со вкусом крепкого спиртного, но вкладывая в эти неуклюжие, неловкие движения губами всего себя. — Не надо, — демон отстранился, его чёрное сердце рвалось от несправедливости и обиды на судьбу, которая сыграла с ними поистине злую шутку. Александр влюбился в него, хотя, чего он добивался? Чего он хотел, разве не этого? Магнус боялся, что, узнав правду, Алек разобьёт сердце не только ему, но и себе, а он не хотел, чтобы Лайтвуд причинял себе боль. — Тебе противно? — парень отстранился, пытаясь отвернуться, он уже жалел, что решился на этот шаг. В пьяном состоянии его настроение менялось слишком быстро. — Это потому что я пьян? — спросил он, говоря куда-то в подушку. Демон поспешил исправить его недопонимание. Ведь он останавливал себя совсем не потому, что ему не нравился вкус спиртного. — Нет. Нет, Александр, мне не противно, мне никогда не будет противно целовать тебя, алкоголь здесь совсем не при чём, просто, я не хочу, чтобы ты завтра пожалел о сделанном. — то, что сказал Магнус, было наименьшей из его проблем. Всё плохо было с контролем, ещё хуже было с ощущениями раскрепощения и вседозволенности. Да, демоны не умею пьянеть, но он чувствовал себя в стельку напившимся этим человеком. Если для Лайтвуда его присутствие давало усиленный эффект, прямо как от спиртного, то для последнего то же самое делал поцелуй. — Я не пожалею, — принялся клясться и божиться Алек. — Пожалуйста, не уходи, не поступай так со мной. Останься. Лайтвуд опять полез за поцелуем, ещё более настойчиво и требовательно. Демон проклинал себя за свою слабость, отвечая. Он не хотел пользоваться Александром, но ничего другое ему, видимо, не светило. Он поддался соблазну, еле-еле удерживая контроль над телом и инстинктами, чтобы не последовать зову природы и не взять то, что принадлежит, не причинить боль, как физическую, так и моральную. Его глаза под плотно закрытыми веками приняли свой истинный облик, и он всеми силами пытался не открывать их. Как же сложно было играть роль ангела, когда всё в тебе было противоположным, желало другого, разве что сердце было правда схоже по своим желаниям с детьми света. — Александр, — Магнус попытался остудить пыл Лайтвуда и немного вразумить его, когда чужие руки потянулись к его одежде. Он опять же не был против, но знал, что Алек завтра пожалеет обо всём этом. Демон решил для себя, что он не имеет права заходить дальше поцелуев, поэтому, оставив ещё несколько, отстранился, чувствуя разочарованный вздох. — Пожалуйста, — всё ещё просил о чём-то Александр, но Магнус был непреклонен. Парень уже начал засыпать, что-то неразборчиво бормоча в полудрёме. Его голова сама переместилась с подушек на плечо демона, решая покоиться там. Алек сопел в его кожу, а сын Асмодея перебирал его волосы и размышлял, как же всё сложно. — Я понимаю, что ты уже мой, даже сделка тут ни при чём. Я добился того, что хотел раньше, но я не знаю, желаю ли этого сейчас. Ты самое главное, что есть для меня, поэтому я должен оградить тебя от себя и не разрушать твою жизнь. Прости за то, что хотел отомстить за Камиллу, ты не имеешь никакого к ней отношения. Ты самый прекрасный человек в этом мире за все сотни лет, которые я существовал, — Магнус исповедовался, говорил всё, что думает, без каких-либо границ. Рассказывать всё это спящему Лайтвуду было так просто. — Я люблю тебя и поэтому должен отпустить. Демон тяжело вздохнул, было видно, что это решение даётся ему ужасно сложно, несмотря на предыдущие откровенности и лёгкость из произнесения. Магнус переложил голову Александра на подушку и попытался выбраться из его рук, обвивающих тело, но Алек взбрыкнул, не отпуская, ещё крепче прижимая его к себе и возвращая голову на прежнее тёплое место. Именно тогда демон осознал, что игра ведётся с обеих сторон, и он ничего уже не решает. Ещё острее он это понял, когда его собственное тело в ответ потянулось к Александру, ища большего контакта. Его история любви принимала неожиданный поворот, и Магнус не знал: радоваться ему или плакать?