— Магнус, Магнус, Магнус, — настойчиво звал Алек, расхаживая по своей пустой комнате. С таким же успехом он мог звать и кота, которого у него никогда не было.
Как обычно, потеряв терпение, парень решил принять отчаянные меры. Лайтвуд будто не ценил свою собственную жизнь, постоянно ставя её в опасность.
Недолго думая, Алек подошёл к окну, открывая его. Он даже не осознавал, что последствия будут катастрофическими, если Магнуса не будет рядом. Александру было плевать, он просто хотел добиться своего любым способом.
Слава Богу, в момент, когда Лайтвуд высовывался из окна, намереваясь прыгать, демон подходил к его дому, решая всё-таки проследить, чтобы парень не натворил глупостей, которые он как раз сейчас и совершал.
Магнус молниеносно поднялся на его этаж, воспользовавшись при этом крыльями. Это была совсем экстренная ситуация, так сын Асмодея никогда и ни за что не выпускал то, что ненавидел в себе, но иногда это помогало, а, может, и спасало жизни.
Крылья были не единственным его ненавистным местом, ещё — глаза, кошачьи, как у отца, которые он идеально скрывал гламуром, но которые иногда желали проявить свою настоящую форму.
Магнус крепко схватил парня за руку, стягивая его с подоконника и толкая на пол, а после плотно закрывая окно.
Он не понимал, почему всегда ответственный и принципиальный Алек так плюёт на свою жизнь и здоровье.
Его злило это, нет, точнее им руководил страх однажды оказаться не в состоянии помочь и спасти.
— Идиот, — Магнус появился неожиданно, сбрасывая чары уже после того, как оттолкнул Лайтвуда. Последний вздрогнул. Выражение лица его
ангела-хранителя устрашало, но чего он хотел? Сын Асмодея, не зная, как выразить свои эмоции, решил дать волю рукам и хорошенько влепил парню пощёчину, чтобы тот понял, что так делать нельзя, — Не смей больше никогда так…
Демону не дали закончить, его наглым образом притянули вперёд и накрыли его губы поцелуем.
Это немного остудило его пыл, но Магнус всё равно разрывался от переполняющих его чувств: здесь была тревога, забота, непонимание, надежда и ещё много-много других, настоящих, человеческих, ненавистных его отцу.
Сын Асмодея был шокирован, потрясён до глубины души. Алек действовал так спокойно, невинно и без боязни. С парнем произошли явные изменения, и демону хотелось узнать почему.
Он не отвечал на поцелуй, опять же страшась потерять контроль и напугать Лайтвуда своей настойчивостью.
— Прости, — Александр, не прочувствовав отдачи, быстро умерил свой пыл. Но ему нужно было рассказать о своих чувствах, поэтому он, прикрыв глаза, напрягаясь, выпалил на одном дыхании, — Я люблю тебя, Магнус, и я не знаю, как с этим быть. Я понимаю, что это неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Ты нужен мне рядом намного большее количество времени. И прости за всё, что я вытворял вчера и позавчера, я пытался добиться твоего внимания и немного перегнул палку, когда начал что-то от тебя требовать.
Александр раскраснелся, он выглядел растрёпанным и очень взволнованным. Магнус так увлёкся его разглядыванием, что не сразу осознал, что только что сказал Лайтвуд.
Сердце демона затрепетало, сначала радостно кувыркалось, потому что это была взаимность, которую он так долго ждал, но дальше его будто сдавили в железных тисках.
Он — не тот, в кого влюбился Алек. Алек влюбился в придуманный идеальный образ ангела, но Магнус не ангел, совсем не. Сын Асмодея боялся предположить что будет, если правда раскроется, точнее, когда она раскроется.
Демон понимал, что не сможет лгать вечно, хоть это в чём-то и облегчило бы ему задачу — не принимать очередной отказ.
— Александр, пожалуйста, не надо, — он не закончил мысль, потому что не знал, как это сделать. Не поддаться слабости и отвергнуть своё счастье в пользу нормальной жизни любимого человека. — Во-первых, не извиняйся, любому свойственно ошибаться, во-вторых, никогда больше не вызывай меня так, я волнуюсь за тебя, и в-третьих, — Магнус горько улыбнулся, будто говоря, что он здесь ни при чём и перекладывая всю ответственность на судьбу, а ещё убеждая Алека, что всё будет хорошо, — Я не подхожу тебе.
Магнус разбил все надежды Александра в один момент, так же как и свои.
— Почему? — Лайтвуд знал ответ, но хотел услышать точное подтверждение своих мыслей. — Дело в том, что я простой человек, а ты ангел? — спросил он достаточно очевидную вещь. Ответ его поразил и немного шокировал, заставляя задуматься.
— Проблема не в том, Александр, дело во мне. Я не подхожу тебе. Я… — у Магнуса не хватило смелости сказать «
я демон», это повлекло бы за собой нечто ужасное.
— Ты лучшее, что случалось со мной в этой жизни, пожалуйста, дай мне, нам шанс, — взмолился Алек. Магнус покачал головой, не зная, как исправить положение, не коверкать жизнь Лайтвуда дальше.
— Не могу, — твёрдо сказал сын Асмодея.
— Тогда хотя бы чаще появляйся, ты нужен мне, — почти смирился со всем Алек, но часть его желала продолжать бороться. Ради будущего счастья, ради своего
ангела-хранителя, ради его сладких губ, заботливых рук, бархатного голоса. Кощунство? Возможно. Издевательство над святынями? Наверное. На Александра нужно было наложить анафему? Вполне вероятно.
Он был грешником. Он совращал своего
ангела-хранителя. Хотя здесь ещё кто кого совращал.
Лайтвуд был уверен, что начал всё именно Магнус. А теперь тот просто отстраняется, говоря, что он не подходит, что за бред?
— Ладно, — демон кивнул и почувствовал крепкие объятья, а следом робкий, но распаляющий страсть поцелуй, — «
Держись, Магнус, держись,» — беззвучно убеждал себя сын Асмодея, только он был уже на грани, а это нифига не помогало.
Он сдался, перестал бороться, хватаясь за чужие губы и вызывая у Александра восхищённый и радостный стон, что ему ответили.
Демон постарался всё делать как можно бережней, чтобы не выдать себя, но Алек позволял и позволял всё. Всё что угодно, главное, чтобы его
ангел-хранитель был рядом.
— Извини, — Лайтвуд опять отстранился, понимая, что пересёк черту дозволенного, и ожидая возмущений или нотации, но не было ни одного, ни второго.
— Не за что извиняться, — Магнус поднёс палец к его губам, не забывая погладить его нежную, покрытую румянцем щёку. — Ты так прекрасен, — он взглянул в голубые глаза, с такой открытостью и счастьем смотревшие на него, что демону захотелось сделать всё что угодно, только бы Алек так смотрел на него всегда: любяще, без осуждения, с доверием и восхищением.
— Ты прекрасен, — исправил его парень.
— Я тоже люблю тебя, Александр, но здесь всё намного сложнее. Это уже запущенная стадия. И я не могу ничего поделать ни с собой, ни с тобой, — наконец признался сын Асмодея, зажигая глаза Лайтвуда радостными искорками. — Каждый вечер, ночь, с одиннадцати по четыре утра, я буду приходить к тебе, — пообещал Магнус.
— Спасибо, — прошептал Алек. Чужая близость отвлекала бы его от всего остального, зато бы он узнал, что значит по-настоящему жить. Он хотел познать, что такое нормальная личная жизнь у людей, хотя как слово нормальная относилась к ним с Магнусом?
Последний поспешил испариться. Он сделал всё, что хотел, и всё, что не хотел, тоже. Он дал Александру надежду, и тот был счастлив. А демон мог им любоваться из любого уголка его дома.
Лайтвуд тепло улыбался, витая в своих мыслях, парень не мог поверить в своё счастье, ему было так хорошо, мозг уже не думал, что всё неправильно, что Магнус — ангел, что он не достоин Магнуса. Его сознание просто знало, любило и хотело того.
Сын Асмодея понимал, что отец заставит его рано или поздно поплатиться за это, но сейчас он мог наслаждаться, пусть не долго, пусть прибывая всего лишь в иллюзии, навряд ли Алек будет чувствовать к нему то же самое, когда узнает его настоящую природу и всю эту ложь.
Да, Магнус был готов пожертвовать своим разбитым сердцем, лишь бы сейчас в данный момент получить то, чего ему не хватало больше всего на свете: любви, заботы, чувств, взаимности.
И он наслаждался, каждую ночь прижимаясь к чужому телу, ощущая горячее сбивающееся дыхание на своём лице, разделяя мягкие, полные откровенности поцелуи, не переходя грань, не предаваясь животной страсти, адскому огню, который сжигал и рвал его изнутри, желая показать свою истинную натуру.
Ему было достаточно и так, один вид Александра по утрам — растрёпанного, такого домашнего и милого, действовал лучше, чем все его любовные похождения за прошлые века.
Алек не стеснялся раздеваться перед ним, прекрасно зная, что Магнус пожирает его взглядом, любуется, желает.
Он играл с огнём, но не боялся, потому что был уверен… Уверен в том, что это его
ангел-хранитель, который всегда защитит его, не причиняя вреда. Лайтвуд ошибался только в первом суждении.
— Ну, довольно, — прошептал демон в чужие губы, сам не желая отстраняться. Он сидел на бёдрах Александра, чувствуя, что тот слишком разгорячён и даже возбуждён.
Сын Асмодея в таком положении ощущал своё превосходство, но также хотел, чтобы они были на равных.
Алек невинно похлопал глазами, притягивая Магнуса обратно к себе.
— Пожалуйста, ещё чуть-чуть, — попросил он. И демон никак не мог отказать ему, оставляя несколько влажных поцелуев на подбородке и на шее, поглаживая пальцами пульсирующую кожу.
— Ненасытный маленький человечишко, — он слез с парня, ложась на бок и разглядывая довольный вид Лайтвуда.
Они делали так каждую ночь: доводили друг друга, распаляли и останавливались, не переходя опасной тонкой грани, после которой их отношения стали бы намного ближе, но зато боль от лжи — намного сильнее.
Алек несколько раз тяжело вздохнул, пытаясь избавиться от сильного возбуждения, но прижимающийся к его бёдрам Магнус не сильно помогал, а руки того, как назло, решили дать себе волю оттопырить резинку его домашних спальных штанов и без зазрения совести обхватить пальцами член.
Лайтвуд уткнулся головой в чужое плечо, стараясь не проронить ни звука и тихо отпустить себя. Он не стеснялся, потому что давно уже чувствовал своего ангела-хранителя частью себя, но тот знал, как для него будет лучше, и парень подчинялся. Его губы разошлись в немом стоне, а тело задрожало.
Демон сделал несколько движений рукой и позволил кончить, после щёлкая пальцами и избавляясь от всех улик.
— Магнус, — Алек хотел, что-то сказать, но его дыхание сбилось, а мозг работал ужасно.
— Тише, мой дорогой, засыпай, — сын Асмодея оставил бережный поцелуй на чужих губах и убрал свою руку из штанов парня.
Александр коротко выдохнул, поудобнее устраиваясь на чужом плече и пытаясь ни о чём не думать, чтобы отключиться.
Он знал, что впереди его ждала куча испытаний, но Алек был уверен, что Магнус останется с ним навсегда.
***
Пока кто-то наконец выяснил отношения и поговорил, Саймон с Рафаэлем ходили вокруг да около, всё не решаясь сказать друг другу что чувствуют.
Льюис ощущал себя как-то не комфортно в своей квартире, постоянно ловя оценивающие взгляды испанца. Он почему-то боялся, что тому не понравится его внешний вид, его увлечения, он сам, в целом.
Изабель, с которой у них так и не получилось встретиться, настояла на свидании, и парень согласился, желая хоть ненадолго вырваться из напряжённой атмосферы неловких столкновений с Рафаэлем.
— Привет, — Иззи вся сияла, будто пришла не на скромный ужин со скучным ботаником, а на какой-то шикарный приём с кавалером своей мечты. Саймон из кожи вон лез, чтобы сделать вечер подобающим, но все его попытки были неудачными. Казалось, он сам запрещал себе делать что-то, чтобы сблизиться с Изабель. Та это замечала, поэтому не настаивала, а под конец ужина решила спросить на чистоту. — У тебя кто-то есть?
Льюис впал в состояние глубокого размышления, а потом неуверенно кивнул.
— Я не знаю, Изабель. Ты прекрасна, ты само совершенство, но мои мысли забиты совсем другим, прости, я не хочу тебя как-то обидеть, я просто запутался, — взвесив все за и против, рассудительно ответил Саймон, что обычно было ему не присуще. Его язык всегда работал быстрее мозга.
— И кто же эта счастливица, надеюсь, не мой брат, а то Алек ведёт себя слишком странно в последнее время? — в списке причин, по которым девушка пошла на это свидание, узнать побольше о брате значилось на первом месте.
— Нет, ты что?! — Льюис округлил глаза. — Алек никогда бы не стал со мной встречаться, у него есть кое-кто другой. Он мне сказал по-секрету, что влюбился в своего
ангела-хранителя, но я не слишком в это верю, и ещё я никому не должен об этом рассказывать. А я понял, что люблю Рафаэля, того, кто приставал ко мне при нашей первой с тобой встрече. — выпалил Саймон на одном дыхании. Изабель слушала его с неподдельным интересом.
— А у Алека вообще всё нормально, он не стал вести себя как-то странно? — поинтересовалась она, переживая за психическое состояние брата.
— Нет, у него всё хорошо, — уверенно сказал парень.
— Ладно, я с ним ещё поговорю, — рассудила Изабель, — Ну, что ж, удачи вам с Рафаэлем. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. — Иззи улыбнулась, — До встречи.
— Пока, — Льюис практически только что признался себе в своих чувствах. Это всё усложняло для него, но хотя бы он больше не запутывал сам себя.
***
Жизнь любит играть с судьбами людей, то же любил делать и Асмодей, желавший несмотря ни на что добиться своего, разлучить сына и этого противного примитивного или хотя бы сделать их отношения, как и полагается: господин — раб.
Он долго следил за Алеком, рассчитывал и примерялся, как бы сотворить несчастный случай, желательно ещё на глазах Магнуса, чтобы тот понял, что ничего не решает, чтобы тот не смог помочь, а потом винил себя всю оставшуюся жизнь, чтобы пришёл к отцу, стал ему подчиняться, превратился в настоящего демона.
Его сын начал появляться в жизни Лайтвуда чаще, теперь он провожал его до института в видимом обличье, встречал его. За последние несколько дней всё кардинально изменилось.
Асмодей сделал так, чтобы на обратном пути с учёбы, когда Александр с Магнусом шли, мило болтая и держась за руки, его сына отвлёк человек, попросив помощи. Князь ада знал, что доброе сердечко его сына откликнется на чужую просьбу, поэтому план был идеальным, а в это время Алека, затормозившего на дороге, в мгновение ока собьёт машина, мчащаяся на них с невероятной скоростью.
Как символично. На этой же дороге Лайтвуд впервые узнал о существовании своего ангела-хранителя.
Всё пошло идеально, как предположил Асмодей, оставались считанные секунды до того, как должна была произойти катастрофа и бельмо на глазу князя ада отправилось бы куда подальше, но Магнус обернулся.
Он заметил, что на Алека летит автомобиль, кричать уже было бесполезно, а подбежать и оттолкнуть парня он не успел бы.
Лайтвуд так чувственно смотрел на него, не понимая, что через секунду всё закончится.
Магнус не мог этого допустить, поэтому пошёл на крайние меры, выпуская свои чёрные крылья и со скоростью света, подлетая к Александру, подхватывая его на руки и унося подальше от места только что чуть не случившейся аварии.
