Не Ангел

Асмодей извергал из себя проклятья в Эдоме, пока Магнус нёс свою драгоценную ношу, крепко прижимая к груди. Очутившись на безопасном расстоянии от дороги, он опустился на землю. Алек вырвался из его рук, с удивлением и непониманием разглядывая чёрные, как смоль, крылья. — Я же говорил, что я не тот, Александр, я не тот, кем ты меня считаешь, я не подхожу тебе. Я демон, — Магнус низко опустил голову, расправляя крылья и демонстрируя их во всей красе, как казалось Алеку, и во всём уродстве, как казалось ему самому. Лайтвуд молча стоял несколько минут, за которые переворачивался весь его внутренний мир. Ангела-хранителя не существовало, его функцию выполнял демон, но раз демон защищал его и оберегал, даже от себя самого, то насколько этот демон плохой? Честно, парню было плевать на всё это, он решил слушать сердце, а тому было всё равно, к какой расе относится тот, кого оно любит. Ему только было больно, что Магнус врал. Алека ранили сомнения сына Асмодея, что он его не примет. Настоящего, такого, какой он есть. Молчание Лайтвуда очень напрягало демона, он не смел поднять глаза, не хотел видеть море разочарования на лице любимого человека или отвращения, что будет ещё страшнее. Александр мягко тронул его за плечо и, поняв, что тот не собирается смотреть на него, пальцами поднял чужое лицо за подбородок. Крылья затрепетали. — Плевать, — Алек всматривался, пытаясь понять, что именно так тревожит того. — Я демон, — повторил он, убирая крылья. Магнус чувствовал себя совсем беззащитным, он — сын Асмодея, наследник князя ада, имеющий за плечами четыре сотни лет опыта, в данный момент был слаб, сломан и уязвим. Возможно, отец говорил правду про то, что Алек сделает его никем. Но всё зависело от выбора последнего, это был риск: или Магнус получил бы большой приз, или был бы уничтожен. — Да, и что? — Лайтвуд покачал головой, укоризненно смотря на демона, — Я привык судить всех по поступкам, ты постоянно спасал меня, ты заботился обо мне, ты был нежным и любящим… — Александр замолк. Магнус с замиранием сердца ждал вынесения вердикта, — Мои чувства к тебе не изменились и не изменятся. Я люблю тебя любого. Алек понимал, что сейчас ему нужно успокоить волновавшегося из-за своей природы демона, подбодрить его, сказать то, что тому очень нужно было услышать. Он не знал, почему тот, являясь сильным и одарённым сверхъестественными способностями, считает себя каким-то ущербным. Александру хотелось кричать, что это не так. — Прости меня, пожалуйста, если когда-нибудь сможешь это сделать, — продолжал винить и презирать себя Магнус, будто не слышал слов, сказанных ранее. — Я не злюсь, — Лайтвуд переместил руки на его спину, где ещё недавно были крылья, и, не нащупав и следа, спустил ладони на поясницу. Это давало ему шанс притянуть чужое тело чуть ближе, хотя они и так стояли практически соприкасаясь бёдрами. — Ты не можешь этого не делать, я зло, Александр, я ужасен, я врал тебе об этом, строил из себя кого-то хорошего, ты думал, что защищён, а на самом деле я пользовался тобой, постоянно наблюдал, сидел рядом ночами, целовал без твоего разрешения. Я исчадье ада, я приношу одни проблемы… — Прекрати, — грубо прервал его Алек, ему было больно от таких слов, сказанных о любимом тем же самим, — Чего ты хочешь этим добиться? Ты желаешь, чтобы я тебя бросил? — Я говорю правду, — Магнусу каждую секунду хотелось опять опустить голову, вырваться из-под всепроницательного, странно, что не осуждающего взгляда двух голубых глаз. — Я знаю тебя, я вижу, как ты ведёшь себя со мной. Ты не плохой. Природа ничего не решает, решаешь ты сам, каким тебе быть, и ты выбрал, ты правда хороший, ты прекрасный, и я хочу быть рядом с тобой, — Александр почувствовал, как демон нервно выдохнул практически в самые его губы. Тот не понимал, правда ли это всё или над ним так издеваются, вначале давая надежду, а потом планируя её отобрать. — Можешь поцеловать меня, пожалуйста, — попросил Магнус, желая понять по движениям губ больше, чем из слов, но Алек не сдвинулся с места, смотря прямо глаза в глаза. — Я понимаю, что тебе может быть неприятно, прости, что попросил. Мне так жаль… Я… — Нет, мне не противно, просто твои глаза… — и демон только что понял, что обнажил свою метку и незнамо сколько уже демонстрирует её. Ещё один ненавистный ему предмет причисления его к созданием ада. Магнус быстро вернул самообладание вместе с гламуром. — Тебе показалось, — испугавшись таких откровенных своих черт, сказал он. — Не ври, — осадил его Александр, а после решил исправить неловкую паузу, сквозившую напряжением, поцелуем. У него получилось это сделать на отлично, потому что, как только демон почувствовал на своих губах чужие, все его волнения, страхи и предрассудки испарились. Он знал, что всё правильно, идеально, так, как должно быть, что он любим и что Алек сущий ангел, раз так отреагировал на его ужасное признание. Теперь можно было не притворяться, не скрываться. Насчёт принадлежности ему души Магнус решил смолчать, он не видел в этом какой-то важной роли и не хотел добавлять Лайтвуду новые волнения. — Спасибо, — демон сомкнул свои ладони за шеей Александра, он был ужасно благодарен и по-настоящему счастлив. Они так и стояли на улице, на тротуаре, как можно дальше от машин. Прохожие кидали на них неодобрительные взгляды, но им было плевать, так же как и сыну Асмодея было плевать на то, заметил ли кто-то из примитивных его крылья. Они поговорили, может и не полностью, но очень откровенно, сказали именно то, что было нужно. Алек предложил пойти домой, чтобы там ещё раз всё обсудить вместе и подумать, что же их ждёт дальше и как они себя поведут. Как бы не убеждал его Александр в обратном, Магнус всё равно не видел ничего хорошего в себе, возможно, он был слишком жесток. Для этого и существовал Лайтвуд, чтобы переубедить его. Они знали, что со всем разберутся, им нужно было просто немного времени, доверия и откровения.

***

Саймон просто обожал попадать в неловкие ситуации, делая это практически каждую неделю, а с появлением Сантьяго они и вообще начали происходить с ним каждый день, да ещё и по несколько раз. Вначале он совершенно случайно постирал рубашку Рафаэля с разноцветными вещами, делая из той необычную странную картину сюрреалистического направления. — Ничего, — сказал испанец и даже пошёл в такой в институт, дальше Саймон опять же случайно пролил воду на тетрадь Рафа с конспектами, и те расплылись. Тот реагировал достаточно спокойно, вообще не отвечая на извинения и просто кивая. Это были ещё детские неудачи, не серьёзные, а дальше всё стало намного хуже. Вот что тогда дёрнуло Саймона открыть дверь без стука?! Хотя понятно было, что квартира всё-таки его, но вламываться в комнату было реальным варварством. Рафаэль стоял полностью голый перед зеркалом, в руках он держал новый чистый комплект одежды, видимо, хотел переодеться. Саймон застыл, его глаза разбегались, здесь был идеальный вид и сзади и спереди, отражающийся в зеркале под хорошим углом. Льюис не только не мог пошевелиться, он ещё не мог оторвать глаз, жадно пожирающих чужое тело. До этого он не видел голых парней кроме себя, конечно, и это было большим упущением. Нет, неважно, тело не являлось самым главным в человеке, поэтому, насмотревшись нижней частью, Саймон поднял взгляд в верх, сталкиваясь с карими глазами и изогнутым в ухмылке ртом. — Ээээ… — тупо протянул Льюис, пытаясь не смотреть на чужое тело, — И-извини, я невовремя зашёл, — Саймон поспешил попятиться назад, упираясь спиной в стену коридора и не переводя взгляд, потому что у него не было сил его оторвать от представшей перед ним картины. — Тебе не за что извиняться, — мягко успокоил его Сантьяго, — Не смущайся так. Я разрешаю. Разве не для этого, ты пригласил меня жить здесь? — Для чего? — переспросил парень, не до конца понимая, о чём говорит его сосед. — Ну, сам подумай. Я нищий, мне нечем платить за часть этой квартиры, а ты меня привечаешь. Я не верю, что всё это задаром. Давай сразу обговорим все детали. Думаю, ты понимаешь, что я говорю про оплату своим телом, — всё больше и больше шокировал Льюиса своими словами Рафаэль, — Для меня это не в первой, у меня в прошлом был большой и не совсем приятный опыт. — Сантьяго, честно, и сам не знал, зачем всё сводит к этому. Наверное, для него так казалось проще. Он ни за что не хотел оставаться в долгу, поэтому вернуться к старому — казалось уже и не такой плохой идеей. Саймон молчал несколько минут, не из-за удивления, а скорее из-за возмущения. Он не догонял, почему Раф такого о нём мнения, неужели он создавал впечатление человека, которому нужна только выгода из всего делаемого им. Льюис наконец отвернулся, опустив голову и сморгнув выступившие на глазах непрощённые слёзы, вновь посмотрел на Рафаэля. Уже по-другому, не с желанием и интересом, а с горечью и превосходством. — Не думал, что ты обо мне такого низкого мнения, — выплюнул парень, еле скрывая в голосе боль и отчаяние. Рафаэль заметил это изменение, но он не пожалел о сказанных им словах, потому что рано или поздно им предстояло всё это разъяснить. — Но как ещё я могу тебе платить, я зарабатываю, пытаюсь это делать, но этих копеек не достаточно даже на еду. — Рафаэль немного умерил свой пыл и потерял уверенность. — Твоя девушка та, которая красивая брюнетка, которая разняла нас несколько недель назад у института, как я понимаю? Она ничего не узнает. Я просто буду делать всё, что ты захочешь, и об этом никто не узнает. — Завались, — зарычал Саймон. А он то думал, что у них с Сантьяго может получиться что-то серьёзное — каким же он был наивным. Видимо, испанец воспринимал его только как бездушный объект, которому он что-то должен, — Я ни с кем не встречаюсь — это раз, я помогаю тебе от чистого сердца — это два, ты больной на голову — это три, и я не хочу иметь с тобой ничего общего, — вспылил Льюис, резко дёргаясь, дрожа от злости, и быстро направился к входной двери, чтобы остудить мысли на свежем воздухе. Сегодняшний разговор его ужасно разозлил, испугал и вывел из себя. Сантьяго не до конца понял, что именно он сказал не так, для него торговля своим телом уже с давних пор не считалась нарушением каких-то норм морали. По выражению лица Льюиса ему, похоже, нужно было как можно быстрее уматывать отсюда, чтобы ни как больше не досаждать Саймону, который и так очень долго его терпел. Он быстро побросал вещи в рюкзак и направился к выходу. Он знал, что по отдельности им будет намного лучше, больнее, но лучше. Зато больше не будет таких неловких разговоров. Льюис прошёл круг около своего дома и его мысли пришли в порядок, а мозг более детально начал изучать слова Сантьяго. Рафаэль говорил, что это не первый его опыт в проституции, следовательно, его взгляд на мир был немного другим, один Бог знает, что такое происходило в тот ужасный период, хотя в данный момент положение Рафа опять же не было хорошим. Злость быстро ушла, на её месте появились забота, жалость и желание помочь. Он набрал кое-кого, а потом вернулся обратно в квартиру, сталкиваясь с Сантьяго практически в самых дверях. Кто бы знал, чем это могло обернуться, если бы Льюис не остановил его у порога. — Прости меня за всё, моё прибывание здесь было ошибкой, и я хочу её исправить, пожалуйста, не ненавидь меня, я и правда хотел всё наладить, но получилось всё как обычно. Я попытаюсь вернуть тебе деньги в течении нескольких недель, — Рафаэль направился к выходу, огибая Саймона. Льюис не теряя времени подскочил к нему, защёлкивая дверь на замок и желая наконец нормально поговорить и разобраться во всём. Почему у него всё это не было так просто, как у Алека, его товарища, который нёс полный бред, но ощущал себя при этом самым счастливым человеком? Льюис отдал бы за это что угодно, он ещё не понимал, насколько ангел-хранитель оказался не ангелом-хранителем. — Нет, — остановил его Саймон. — Извини, что накричал, я просто не из тех людей, которые хотят за всё вознаграждение и тем более получить его любым способом. — Льюис замолк, обдумывая, как ещё вывести Рафаэля на нормальный разговор. — Откуда я знаю, Саймон, чего ты от меня хочешь? Жизнь научила меня не доверять никому, — на этот раз начал заводиться Сантьяго. Льюис пожал плечами, втягивая голову. Ему ужасно не нравилось, куда заходил этот разговор, перерастающий в перепалку, но, не дав им друг друга убить, звонок в дверь раскатился по всей квартире. На пороге стояла Изабель с лёгкой улыбкой и очень умным видом. Она приехала по просьбе Саймона. Тот, конечно, может и не имел права привлекать девушку ещё когда-нибудь, тем более после того, как её бросил, тем более в таких личных делах, но он помнил, как Иззи заставляет Рафаэля меняться рядом с ней, и Льюис желал увидеть того Сантьяго: тихого, спокойного, уравновешенного. — Ну, привет, мальчики, — с энтузиазмом проговорила брюнетка, — Сегодня мы разберёмся во всех тревожащих вас проблемах.

***

Алек перешагнул порог своего дома, ожидая, что Магнус вот-вот исчезнет, как тот делал обычно, но Бейн остался. Ему нужен был разговор, а может и нечто большее. — Спасибо за все спасения меня, — сказал Лайтвуд, начиная с самого очевидного. — Я понимаю, что ты не должен был этого делать, но ты всеми силами помогал мне в каждой сложной ситуации, ты всегда знал выход, ты подбадривал и поддерживал меня. — Александр, для тебя всё что угодно, — Магнус легко улыбнулся, проходя сначала на кухню, затем в спальню. — Я не понимаю, в чём причина такой твоей щедрости, только если наши отношения, — Александр сразу же расцвёл с произнесением этого слова. Магнус сел на чужую кровать, где случалось с ним много всего настолько прекрасного, где были лучшие моменты его жизни. Спокойная атмосфера, не пропитанная никаким стыдом сказать что-то не то или напряжением. Для сна было ещё достаточно рано, они оба это понимали, и тем не менее не спешили вставать с кровати, куда присел и Алек, чтобы быть с демоном на одном уровне. — Скажи честно, ты правда всё ещё хочешь встречаться со мной? — уже в который раз перефразировал одну и ту же волнующую его проблему Магнус. Он не был уверен в ответе, всё боялся, что Алек передумает и оставит его. Уйдёт к кому-нибудь более светлому и беспорочному. Но Александр ни в коем случае не собирался делать даже что-то подобное. Его сердце было уже занято одним единственным, и плевать на природу того. Алек знал Магнуса, его сердце знало Магнуса и желало его, всё остальное было неважным. — Ты моё всё, — искренне ответил Александр, приближаясь к демону и целуя. Вновь. Страстно. Ужасно приятно. Через секунду тот уже лежал на кровати и томился от предвкушения. Он не знал, насколько далеко решится зайти Алек, но у него был шанс это узнать. Прямо сейчас.