20 оттенков зеленого

      На улицу вышел… Мужик. Ростом он был около двух метров, одет в синий фермерский комбинезон и клетчатую рубашку без рукавов, а на голове у него был мешок с прорезью для глаз. Но не это меня удивило. Руки покрыты широкими шрамами, из плеч и спины слева торчали ужасным ежиком металлические прутья. А сам он, по габаритам, оставлял далеко позади и Шварцнеггера, и прочих мистеров Олимпия. Ноги и руки толщины неимоверной, а ладони — такими можно брать трехлитровую банку как стакан. А его запах… Он источал такие ядреные ароматы, что невольно пришлось перейти на дыхание ртом.       Но как бы я не была удивлена его видом, возможность упускать было никак нельзя. Примерившись, я спрыгнула на него сверху, стараясь всем весом обрушиться на долото, которое воткнула ему под углом в шею. По идее, это должно повредить ему вены и артерии, что ведут к мозгу, но… Он подхватил меня казалось бы поврежденной рукой и бросил в стену. Это было дико больно, я на несколько секунд потеряла ориентацию в пространстве, но когда пришла в себя — увидела, как ко мне приближался этот гигант, держа в руках вилы. Немного пошевелив плечами, он ухватился левой рукой за долото, продолжавшее торчать в его шее, и одним махом выдернул и отбросил его. Да как так-то?!! Даже не пытаясь встать, я, как и лежала, на спине, поползла от него.       — Стой! Остановись, Джино, успокойся!       Он не слушал, так же мерно и неотвратимо подошел, и без размаха пригвоздил меня вилами к земле. После чего развернулся и пошел к сараю, оставив меня истекать кровью. Ощущать два железных штыря в своей брюшине — удовольствие ниже среднего. От боли темнело в глазах, реальность уплывала… Кое-как приложив руку к животу, начала его лечить. К сожалению, металл в ранах не помогал мне в этом, но стало немного легче. Как минимум, болевой шок спал и вернулась ясность ума. Лежала я на рыхлой земле, значит и пригвоздили меня не как бабочку к стенке, и можно попробовать облегчить свое положение. Тихо матерясь, я попыталась приподняться, чтобы вынуть зубья из земли. Дикие боли в брюшине не делали мою задачу проще. Но матерясь и одновременно леча себя, получилось завалиться набок. Удар черенка об землю сильно дернул вилы, что чуть не выбило меня из сознания, но тем не менее это пошло на пользу. Штыри вылезли из моего тела больше чем наполовину. Собравшись с силами, я резким движением слезла с зубьев, одновременно начиная полное излечение брюшины. Тяжело поднявшись, я уперлась взглядом в выходящего из сарая здоровяка, держащего в руках топор. Мгновение на оценку ситуации, и я кинулась к стене из автомобилей. Шевелила ногами хоть и быстро, но, видимо, недостаточно. Я юркнула в окно измятого пикапа, нещадно царапая тело, и почти успела в нем скрыться, как мне по ноге прилетело топором. Выбравшись с обратной стороны, я залечила почти перерубленную пополам голень и мелкие царапины, после чего закинула чутка пропитанный кровью сахар в рот. Такими темпами, сил мне еще потребуется много.       Он постоял напротив автомобиля, после чего повернулся в сторону входа в лабиринт и так же мерно зашагал, держа в руках окровавленный топор. Так, а теперь думай Асия, думай! Как он вообще выжил после удара в шею? Он выдернул долото, и у него даже кровь не пошла! Как вообще, без крупных калибров, свалить этого кабана? Одно ясно, оставаясь здесь, вменяемого способа я не найду.       Оглядываясь по сторонам, я побежала в противоположную сторону от входа в лабиринт, чтобы оказаться как можно дальше от этого… Я не знала как правильно его назвать. Пусть будет мужик, просто и нейтрально. Немного поплутав по лабиринту, благо тот местами просматривался насквозь, я тихо и не создавая лишнего шума вновь проползла сквозь разбитую машину. Покинув свалку, я тихонько, почти на цыпочках и пригнувшись, побежала к сараю, откуда мужик вынес топор. Раз там был топор, то значит еще что-нибудь из инструмента найдется. И… нашлось. Куча молотков, стамесок, тяжеленная ручная циркулярная пила, кувалда, ручные дрели, сверла, лопаты, вилы, грабли. И как вишенка на торте — бензопила и электросварочный аппарат. И ничего из этого я не могу использовать, пилы и кувалды оказались абсолютно неподъемные. Молотки и стамески показали свою неэффективность, а лопаты и вилы слишком неповоротливые и массивные. Я тихо вспомнила добрым словом Нейтана, его маму, его бабушку и прочих родственников, и нервно притопнула по полу, который неожиданно ответил металлическим звяком. Это меня немного озадачило, потому что пол у входа явно деревянный, как и вообще все, из чего состоит сарай. Как оказалось, поверхность у основания верстака покрыта листовым железом, видимо — чтобы исключить попадание искр на дерево. И тут мне в голову пришла довольно занятная идея.       Соорудить ловушку в сарае получилось минут за пять. Неоднократно я застывала, прислушиваясь, не приближается ли ко мне этот клятый мерный топот. Но пронесло. Проверив работоспособность конструкции, я вышла и, просматривая лабиринт, пыталась найти мужика. Тот мелькал где-то вдалеке, блуждая по лабиринту. Я хлопнула дверью одной из машин и громко чертыхнулась, пытаясь привлечь к себе внимание. Пришлось сделать это еще два или три раза, прежде чем он сменил направление и начал возвращаться. Когда он вышел из-за очередного поворота, я показалась ему на глаза, после чего, ойкнув, побежала от входа в сторону сарая. Мужик немного ускорился и стал стремительно меня нагонять, перекрывая одним своим шагом три моих. Но тем не менее, в сарай я забежала первая и встала на заранее подготовленное место. Он появился в проеме и, замахнувшись топором, двинулся, не снижая скорости, ко мне, чем-то напоминая терминатора из первой части фильма. Когда мой преследователь сделал пару шагов, я потянула за провод электрического удлинителя, так что шнур натянулся у его ног, как раз в момент, когда он делал шаг. Мужик был невероятно здоровый и сильный, если бы я держала провод только в руках, его бы тут же выбило. Но, хорошо представляя свои силы, один конец я привязала коровьим узлом к вбитому наглухо в пол верстаку, а сам провод делал пару оборотов вокруг несущего крышу столба. Мужик набрал достаточно скорости, чтобы потерять равновесие и тяжело рухнуть на мокрый, политый из садового шланга, железный пол. К которому крокодилом цеплялось заземление от тихо гудящего сварочного трансформатора. И я, вскочив на деревянную табуретку, с размаху втыкаю ему в спину вилы, которые ранее побывали в моем животе. Они вошли неглубоко, буквально на полсантиметра, но этого хватило. Потому что к железной части садового инструмента был подключен держак для электрода. Раздалось низкое жужжание, запахло озоном и паленым мясом. Тело под вилами задергалось, через него проходила электрическая дуга в три ампера, что примерно в тридцать раз больше смертельной дозы. Мерзкое зрелище, мужик корчился в неестественных конвульсиях, его кожа на руках дымилась и чернела. Вновь в голове пронеслись воспоминания о сожженном ауле, запах обугленной плоти буквально молотом выбивал в памяти особо паскудные моменты.        Трансформатор не выдержал такого издевательства, в нем выбило предохранители и экзекуция закончилась. Я отпустила деревянный черенок и как можно дальше отскочила от металлических частей. Я хорошо помню технику безопасности при оказании помощи пострадавшим от электротравмы. То, что источник электричества отключен — не значит, что здесь стало безопасно. Я приземлилась на крепко соединенные ноги, едва при этом не упав и чудом сохранив равновесие. Все-таки меня немного потряхивало нервной дрожью.       — Мне не нравится твоя тяга к решению вопросов насилием. — Я передразнила Нурию. — Постарайся решать проблемы словами. Идите в жопу с такими советами, синьора Родригез.       Я шла, медленно переставляя ноги, не разрывая контакт стоп друг с другом. Самый верный способ передвигаться в местах, где велик шанс получить удар током, как вдруг у меня волосы зашевелились на голове. Позади меня что-то хрустнуло.       — Да что же ты, блядь, такое?!! — Уже начиная паниковать, заорала я.       Мужик медленно поднимался на ноги, все еще непроизвольно сокращая мышцы. Он нащупал рядом лежащий топор и повернулся ко мне. Что было дальше, я досматривать не стала, а просто бросилась наружу.       — Так мать, собралась, разобралась, отставить панику! Пока счет три один в твою пользу, и ты доказала, что мозги с опытом бьют силу и юность.        Пока он еле переставлял ноги, у меня есть немного времени, чтобы проверить второй сарай. Вдруг там есть что-то вроде цистерны жидкого цемента и ямы? Ну хоть что-то, что может столь же радикально остановить этого сраного киборга. Или, может, гидравлический пресс, или чан с расплавленной сталью. Во втором сарае стоял фургон и, что печально, без ключей. Стопка колес и всякий бесполезный для меня автомобильный хлам, аккумуляторы, канистры с маслом и дизелем. Ничего электрического или пневматического, что могло воссоздать значительное усилие. Даже домкрат — и тот винтовой. Сбегала к стальным воротам, закрывающим выход из участка. Они были вмонтированы в высокий бетонный забор, края, примыкающие к стене, покрыты путанной колючей проволокой. На забор не забраться, ворота закрыты на замок. Позади меня послышались грузные, неровные шаги. Мужик покачивался при каждом шаге, но, похоже, потихоньку приходил в себя. Выглядел он уже не так опрятно, как сначала, ожогов на теле было много и они трескались от движения. Сквозь них немного сочилась сукровица, пачкая одежду. Мешок на голове все еще держался. Я бросилась к лабиринту, вновь пройдя через старое авто насквозь.       Итак, что я могу? Сесть за руль машины и сбить его. Но мужик сверхъестественно живуч, не факт что это его остановит. Врезаться в стену с ним на капоте? Смотри пункт один. Для того, чтобы эти варианты могли сработать, нужна скорость повыше, чем сорок километров в час, а здесь ее развить негде. Сесть за руль и уехать? Варианты с авто хороши, если есть ключи. Они наверняка где-то в доме, как и ключи от ворот. Минус полного побега тоже есть, я оставила за собой труп, плюс, как минимум, тяжкие телесные для второго. Если это всплывет, у меня появится куча проблем. И дело даже не уголовной ответственности, у меня тут ярко выраженная самозащита, дело в привлеченном внимании. Для кого-то с моими силами это равноценно потерянной свободе. Уходя, гасите всех… Так получается?       Я ломаной траекторией бежала по лабиринту, местами проползая сквозь авто, пока не добралась ближе к противоположному его концу, где находилась пустая забетонированная площадка, на которой стояло несколько строений. Но, помимо зданий, в глаза бросался какой-то странный гусеничный механизм, с двумя зубчатыми валами и конвейерной лентой. Рядом с ним стоял покрытый ржавчиной старый погрузчик, с фронтальной вилочной насадкой вместо ковша. Если со вторым все понятно, то вот к первому устройству были вопросы. Немного полазив по нему, благо к корпусу было приварено огромное количество всяких реек и рам, выяснилось, что это — передвижной шредер. Уничтожитель крупногабаритного мусора, который без проблем переработает автомобиль в груду металлических ошметков. Полезно? Несомненно да, думается, никто не сможет пережить такую обработку. Смогу я ей воспользоваться? Нет. Без вменяемого средства доставки неубиваемого мужика в кузов шредера — на последний можно и не рассчитывать.       На всякий случай, проверила технику на предмет ключей и топлива в баке. Оба потребляли дизель, что легко узнавалось по запаху, и оба заводились с обычной кнопки. Плохой новостью стало то, что оба механизма, видимо, поставлены на консервацию и, как следствие, с них сняты аккумуляторы и слито топливо. Ну, как говорится, не жили богато, не будем и начинать. Я с разочарованием отлипла от техники и направилась к двухэтажному зданию, которое окнами второго этажа пускало зайчики закатного солнца мне в глаза. Первый и второй этажи были с раздельными входами, на второй шла внешняя металлическая лестница, а вход на первый преграждала массивная решетчатая дверь. Все видимые окна на первом этаже были тщательно заварены листами железа, создавая на редкость неприветливый вид.       Здание было странным. Со стороны — это самый обычный двухэтажный офис, видимо, здесь находилось представительство автосвалки. Но внутри… Ещё на подходе я услышала гул, ни на что не похожий. И даже не успела открыть дверь, как до моего носа дошел душный запах тухлятины, будто разом сломались все холодильники с мясом в магазине. Решив оставить первый этаж напоследок, пошла разбираться со вторым. Дверь была закрыта на обычный врезной цилиндровый замок, который вскрывался, при определенном навыке, чем угодно плоским. Например заколкой. Что и говорить, такой навык у меня был. Немного возни и, спустя пару минут, дверца приветливо скрипнула, пропуская меня внутрь. Как и предполагалось, там находилась небольшая гостиная-приемная и вход в кабинет руководителя офиса, а также пара диванов, журнальный столик и холодильник. Судя по обстановке, здесь лет пять никто не убирался, все было покрыто мусором и пылью. Лишь небольшая очищенная тропинка соединяла кабинет и выход. По ней я отправилась на разведку. Первым делом подошла к холодильнику, который продолжал работать. Внутри было пусто, но в дверце стояло несколько банок пива, джина с тоником и какой-то сладкой ягодной газировки. То, что надо! Пить очень сильно хотелось, да и сладкая густая слюна, что осталась от сахара, не добавляла настроения. Утолив жажду вишневым напитком, я зашла в кабинет.       — Да ладно! — Я смотрела на оружейный шкафчик. — Быть такого не может! Почему здесь? Так далеко от дома?       В углу директорского кабинета сиротливо стоял сейф из дрянной жести. Закрывался он на простой навесной замок, который поддался заколке даже быстрее входной двери. Всего минута приглушенного мата и передо мной предстали во всем своем великолепии двуствольное ружье с шильдиком “Beretta” на прикладе, несколько коробок патронов, а также различная снаряга к оружию и набор для чистки. Патроны двенадцатого калибра, крупная картечь и пули.       — Спасибо тебе, Нейтан. — Я чистосердечно поблагодарила хозяина. — Пусть твое посмертие будет чуть-чуть менее ужасным.       Я взяла ружье в руки и взвесила. Примерно килограмма три или четыре. И это при том, что десять — для меня уже почти неподъемный груз. Это значит, что о прицельной стрельбе стоя можно забыть. Только лежа, или с колена. Я не большой знаток двустволок, но с ИЖа сорок третьего пострелять приходилось. Бывала на шашлыках у знакомых охотников в прошлой жизни, где стреляли по банкам. Но принцип довольно простой. Есть рычаг для перелома, курки, селектор выбора ствола, спусковой крючок. Я несколько раз переломила ружье, проверила как срабатывает боек. На первый взгляд все хорошо. Я зарядила левый ствол картечью, а правый пулей, также взяла поясной патронташ, который повесила через плечо. В карманы для патронов на нем разместила по четыре заряда картечи и пули, хотелось бы больше, но я сейчас, к сожалению, не настолько вынослива, чтобы таскать лишний груз.       Почему Нейтан хранил ружье именно здесь? Или это оружие здоровяка? Но он не выглядел так, будто способен пользоваться чем-то сложнее топора. Или это запасной ствол? Не может же быть такого, что человек, промышляющий похищением, не имел какого-либо снаряжения. Дело это опасное, особенно без огнестрела. Если предположить, что это вторая, а то и третья нычка этого кадра, то оружейный шкаф вдали от основного дома выглядит чуть более логично.       Я перехватила поудобнее ружье и, чуть покачиваясь под грузом, пошла вниз. Нужно осмотреть первый этаж. Первое, что насторожило, это то, чем закрывалась дверь. Это был здоровый стальной засов, который можно было открыть даже изнутри. Если у тебя сил достаточно, чтобы одной рукой выжать килограмм сто. Другими словами, его открыть или закрыть мог только потерявшийся где-то в лабиринте мужик. Если я зайду внутрь, и меня закроют… Это конец. Даже наличие оружия ничего не изменит. Я широко открыла дверь и встала в проходе, чтобы разглядеть, что же там творится… И в лицо мне вылетел целый рой мух. Инстинктивно отшатнувшись, я подождала, когда они улетят, после чего вновь попробовала войти.       И тут же вышла. На глаза наворачивались слезы, настолько ядреный смрад стоял в комнате. Но не он выбивал из душевного равновесия, нюхала я в своей жизни и более отвратные запахи. И даже не то, что конкретно этот аромат был мне знаком. Буквально полчаса назад им благоухал Джино, ублюдок, который, по словам Нейтана, любит убивать. А вот композиция, которая оказалась представлена там, напрочь выбивала из колеи.       — Да пиздец, нахуй блядь! Какого, блядь, хуя, мне так везет? Почему? Почему, сука, ебаный маньяк? — Русский помогал мне выразить удивление более полно. К тому же — мат помогает быстрее прийти в себя, проверено.       Это было большое помещение, с только одним входом и выходом. Вдоль стены стояли вручную сваренные решетчатые клетки с дверьми на засовах, а по центру находился широкий стальной стол, покрытый кровоподтеками. И это точно не частная анатомичка, потому что ни один адекватный прозектор не устроит такую антисанитарию на рабочем месте. Не говоря уж о гротескных конструкциях из разделанных, как свиные туши, человеческих тел. Из кусков плоти собирались отвратительно-симметричные обелиски, и они, скрепленные между собой руками и ногами, являлись частями одной большой композиции. Если бы не запах гнилой мертвечины и копошение личинок мух, я бы решила, что это арт-инсталляция современного художника. Куски, которые не пошли на скульптуру, а это в основном всякий ливер из брюшной полости, просто лежали аккуратными кучами вдоль стен… Оттуда несло сильнее всего. За такой срач на рабочем месте я бы уволила всю свою санитарную команду, отвечающую за дезинфекцию.       Это конечно юмор, чтоб вернуть себе присутствие духа. Я, глубоко дыша, устроилась на ступеньках лестницы. Отсюда отлично просматривался выход из лабиринта, и появление мужика я не должна прозевать. Взвела курки на ружье и поставила его на предохранитель, после чего положила вдоль себя так, чтоб сохранилась возможность быстро приступить к стрельбе. Какие выводы мы можем сделать из увиденного? Этот малый, будто персонаж из голливудского ужастика, маньяк, которого невозможно убить. Похоже, покойный Нейтан добывал ему жертв, не похоже что Джино вообще способен адекватно общаться. Их прятали либо в подвале, либо здесь, в клетках. Исходя из вышесказанного, можно предположить, что я вряд ли в черте города. Устраивать подобное в людных местах очень глупо, и чем дальше от случайных свидетелей, которые могут попасть на свалку, тем лучше.       Где-то вдалеке что-то звякнуло. Я в ответ стукнула прикладом по металлическим перилам. Гул пошел добротный, громкий. Похоже, пора начинать. Я прикинула еще раз, где и как буду стоять, проверила бетон, как на нем стоять голым коленом. Упираться оным в потрескавшуюся поверхность было больно, плюс россыпь мелких, практически невидимых песчинок превращали шершавый бетон в абразив. Но что поделать, сегодня я без тактических наколенников, придется работать с тем, что есть.       Джино появился минут через двадцать, солнце уже одним краем коснулось горизонта. Передвигался мужик тяжело, что при таких ранениях неудивительно. Я повредила ему электричеством мышцы, сухожилия, нервы — странно что он хоть как-то шевелится с таким-то набором для инвалидности первой степени. Была у меня как-то собака, которая погрызла силовой кабель и выжила после этого. Ее парализовало, страшные ожоги рта… Два месяца пыталась ее выходить, но в итоге усыпила, так как продлевать муки пса более не могла. Я сидела на ступеньках и смотрела, как он приближается. Тридцать метров, двадцать, пятнадцать… Опытные охотники стреляют где-то с пятидесяти, но это не мой случай. При выстреле отдачей поднимает ствол и, если не держать оружие крепко, пуля пройдет сильно выше цели. И “крепко держать оружие” это не про одиннадцатилетнюю соплячку.       Я встала со ступеньки, приняла крепко выученную когда-то давно позицию для стрельбы с колена и прицелилась ему в область колен. Предохранитель, и… БАХ! Меня сильно дернуло, и едва не выбило ружье из рук. В плечо лягнуло так сильно, что чуть не опрокинуло, но благо, что принятое положение достаточно устойчиво. Мужика ударило в область груди, и он упал на спину. Я встала и, пытаясь что-нибудь расслышать сквозь звон в ушах, достала пустую гильзу и зарядила новым картечным патроном. Мужик как лежал, так и сел. Я, ожидая чего-то подобного, тут же вновь опустилась на колено и разрядила ружье, в этот раз пулю. 25 грамм свинца ударили ему в грудь, опять роняя его на землю. В этот раз я приблизительно знала чего ожидать от ружья и прикинула отдачу. Снова перезарядка, мужик начинает подниматься. Опять на колено и разрядить оба ствола прямо ему в голову. Кое-как поборов гораздо более сильную отдачу, я опять начала заряжать двустволку. После такого попадания голову должно разнести в клочья, как арбуз. Но нет, его просто уронило на землю, чуть сильнее чем обычно. И он все еще лежит. Я, прицелясь, обходила его дугой, старясь зайти за спину, готовая стрелять при любом движении тела. Очень мешала его маска из мешка, мешала в оценке его жизнеспособности. Подойдя поближе, я присела, резким движением стянула размочаленный картечью мешок и тут же отскочила назад подальше.       Это был урод. Человек с физическим уродством. Непонятная опухоль, которая сместила правый глаз на сантиметр вниз, вместо носа провал, зубы выбиты пулей, левый глаз и лицо в целом посечены крупными картечинами. Также на лице и голове много застарелых шрамов, одно ухо отсутствовало и, видимо, давно. Тут он открыл правый глаз и сел. Я, как стояла в пяти шагах от него, так и разрядила пулю ему в висок. Почти в упор.       — Почему ты все еще жив? — Спросила я его. Несмотря на то, что у него в мозгу застрял кусок металла, что уже невероятно, так как дульной энергии хватало, чтобы пробить три таких головы насквозь, он пытался сесть. Я понятия не имела, что с ним делать. Включить дробилку и засунуть его туда? Надо только продержать его выстрелами подольше, а в это время найти аккумулятор и дизель. Они, скорее всего, находятся в гараже возле дома. В общем, не вариант.       — Покажи мне зло.       И я увидела. Человек, что пытался встать передо мной, вопреки ожиданиям, сиял ярким свечением, такое я встречала только…       — Ты еще ребенок, верно? Сильная задержка в развитии.       Он молчал и дергал руками, пытаясь встать.       — А какого хера? Может, и получится.       Я отложила вновь перезаряженное ружье, вызвала кольца и взяла его лицо в объятые зеленым сиянием руки. Рот маньяка открылся в беззвучном крике, а я погрузилась в его голову. Это было удивительно, ужасно и удивительно. Помимо двух моих пуль, которые застряли в его голове, там была картечь. Очень много картечи, гораздо больше, чем я могла доставить одним выстрелом. На черепе сохранились повреждения от топора, чего-то острого, похожего на заостренный лом, огромное количество заросших вмятин от ударов тупых предметом. Но самым шокирующим были иглы. Примерно два десятка тонких игл, которыми был проткнут его мозг под различными углами, поражая практически все жизненно важные доли мозга и органы внутренней секреции. Наиважнейший гипофиз оказался пробитым в трех местах.       Когда-то давно мой учитель по патологической анатомии рассказывал случаи, с которыми сталкивался во время практики. Во время второй мировой, на оккупированной немцем территории, в результате насилия над простыми деревенскими бабами, рождались дети. С абортом в те времена было тяжко, и одним из выходов было убиение ребенка. Чтобы скрыть убийство, это делали иглой. Пока у младенца мягкая голова, она легко протыкалась иглой, оставляя маленькую незаметную ранку. Профессор говорил, что тогда впервые столкнулся с подобным, хоть и слышал о таких способах. И вот, я тоже с подобным столкнулась. Похоже, моего пациента в детстве пытались убить, но, учитывая его аномальную живучесть… Перестали пытаться на двадцать первой игле. Поврежденный мозг, нарушение выработки гормонов, хроническая гидроцефалия. Несмотря на все это, он выжил — и даже смог передвигаться самостоятельно.       Лечить повреждения в тканях, где застряли маленькие кусочки инородных тел, мне еще не приходилось. И работало это как-то странно. Дробь, пули, иглы — их буквально выталкивало наружу. Несмотря на то, что у последних не было раневого канала, плоть расступалась перед ними, помогая вывести всё лишнее наружу.       Закончила я минут через десять. Его голова была полностью исцелена, лицу вернулась симметрия, появились нос и ухо. Это был довольно приятного вида молодой парень, очень похожий внешне на Нейтана, разве что полностью лысый. Я отошла от него, тяжело переводя дух. Таких сложных случаев мне еще не встречалось, и я сильно устала. Закинув в рот последние куски сахара, я подняла ружье и принялась наблюдать за мужиком. Он сидел и смотрел перед собой, не пытаясь пошевелиться.       — Джино?       — Джи-ино? — Вопросительно ответил он.       Я пощелкала пальцами, и он перевел взгляд на меня.       — Ты понимаешь меня?       — Ты-ы пони-има-ешь ме-еня? — Повторил он, растягивая гласные. Он посмотрелся вокруг, остановив взгляд на своих руках. После чего зарыдал. Он смотрел на руки, и слезы текли ручьями.       — Джино?       — Ы-ы-ы-а-а! — Заливался он.       — Все хорошо, успокойся! — немного надавила я.       Он затих, но продолжал тупо смотреть на свои обгорелые руки. Я, продолжая держать ружье, зажав приклад под мышкой, подошла, протягивая к нему левую руку, которую охватило целительное сияние. Он, широко распахнув глаза, смотрел на свет, а я коснулась его обгорелой ладони. На ней начала появляться чистая кожа, и он с восхищением наблюдал за преобразованием. Его мимика была удивительно неподдельной, как у ребенка, который впервые знакомится с миром. Tabula Rasa? Чистый лист? Если я правильно поняла, что сейчас произошло, у него впервые мозг заработал на всей возможной мощности, в том числе включив на нормальный режим работы память, эмоции, речевой аппарат и прочие проявления высшей нервной системы. До сего дня практически все участки мозга, отвечающие за нее, были повреждены иглами.       — Сиди здесь, я сейчас.       Не поворачиваясь к нему спиной, я поднялась на второй этаж и взяла из холодильника две банки джина с тоником, после чего вышла на лестницу и, продолжая наблюдать за Джино, выдула их обе. Напиваться сейчас — это не лучшая идея, но мне нужна энергия, а в алкоголе ее достаточно. Он продолжал сидеть на земле, смотря на свою абсолютно здоровую руку, и сравнивал ее с еще покалеченной. Заметив меня и протянув ко мне больную ладонь, он сказал:       — Джи-ино?       — Асия. Я Асия, — показала я на себя. — Ты, Джино. — Ткнула в него пальцем       — А-асия?       — Верно. — Я подошла к нему и вылечила вторую руку. Он, удивленно хлопая глазами, смотрел на преображение, когда покрытая ожогами плоть менялась на здоровую кожу.       — Пошли. — Я потянула его за руку. — Идем, Джино. Хочешь кушать?       Он потихоньку начал вставать. Получалось у него тяжело, пришлось помочь, пролечив мышечный каркас спины и ног. В его спине и плечах продолжали торчать какие-то металлические спицы, глубоко загнанные внутрь и погнутые под разными углами. Извлечь их сейчас просто не хватит сил. Позвоночник его был когда-то разрублен, а также неоднократно раздроблен чем-то тяжелым. Но он после нормально зажил, каким-то невероятным способом восстановив спинной мозг. Но самым опасным повреждением были ожоги от электрического тока, прошедшего вдоль его позвоночного столба. Можно гордиться собой, у меня получилось переплюнуть все остальные его раны.       — Вот и молодец, хороший мальчик! Пойдем! — Было видно, что он не понимал ни слова, больше реагировал на интонацию. Как и большая часть пациентов, к которым я привыкла. Мы тихонько шли по лабиринту в сторону дома. А я думала, что мне делать дальше. Глобальные планы? Пока оставим на потом, сейчас надо убедиться в неагрессивности Джино, но блин, как это сделать? Хотя, туплю, если он сейчас на уровне собаки, то и проверять как собаку.       Когда мы подошли к дому, уже совсем стемнело. Я все так же продолжала держать его за руку, а правой крепко прижимала к себе ружье. Сразу заходить вовнутрь не стали, очень уж сильно несло от Джино. Пришлось окатить его из садового шланга, чтобы хоть как-то сбить запах. Он смирно стоял, не выказывая никаких признаков неудобства от того, что его поливают водой. Подождав, когда лишняя вода стечет, зашли в дом и сразу направились на кухню. Есть хотелось неимоверно и я, посадив Джино на стул, полезла в холодильник. В морозильной камере были контейнеры с лазаньей, которые и пошли на горячую сковородку. Туда же разбила болтушку из восьми яиц и молока. Закинув себе на тарелку примерно восьмую часть, остальное, прямо в сковороде, поставила перед ним. Он удивленно следил за моими манипуляциями. Я демонстративно глубоко вдохнула пар, что поднимался из моей порции. Вкусно пахло соусом. Он повторил за мной, после чего, проигнорировав ложку, потянулся руками к еде, и тут же обжегся о край сковородки. Он обиженно посмотрел на руку. Пришлось вложить ему в руку ложку и показать, как ей можно подрезать кусочки.       Это был странный ужин. С одной стороны — Джино умнее любого животного, которых я встречала. Но для взрослого человека он на редкость глуп. Он как младенец, будто ему год или два от рождения. Ходить научился, а самостоятельно есть еще нет. Но некоторые рефлексы все же сохранились. Руки мыл он заученными действиями. И в туалет сходил по малой нужде сам, после чего вернулся сильно удивленный. После сладкого чая он принялся клевать носом и глаза его начали закрываться сами собой. Мы пошли на второй этаж, где я оставила гиганта в его комнате. Он свалился на длинный топчан и тут же уснул, тихо похрапывая.       Я тихо выдохнула и пошла в ванную, посмотреть, во что я превратилась. Как ни странно, алкогольного опьянения не было. Видимо, когда лечила Джино, мне тоже досталось немного исцеления. Потому как отбитое плечо и исцарапанные мелкими камешками колено зажили и не болели.       — Мда… Ну и чучело. — На меня в зеркале смотрела натуральная оборванка. Платье, когда-то синее и красивое, превратилось в половую тряпку неопределенного цвета. Местами покрыто бурыми пятнами крови и разорвано в десятке мест. Лицо чумазое, вместо волос — колтун. Пошукав по дому, детской одежды своего размера не нашла. Зато нашла швейную машинку и джинсовый комплект одежды, на кого-то сильно меньше, чем мужики, жившие в доме. Вероятно, здесь когда-то была еще и женщина. Также в поисках наткнулась на расческу без ручки и ключи от авто, которые лежали буквально возле выхода на журнальном столике.       Итак, Джино. Сейчас он не проявлял никаких признаков агрессии. Обычно злые кусачие собаки реагируют на боль лаем и попыткой укусить. Он же реакцией на ожог сковородкой напоминал щенка, которому прищемили хвост. Удивление и обида. Когда я повела его мыть руки после туалета, он это делал даже с энтузиазмом, его, похоже, этот процесс веселил. Чем снова напомнил щенка, которому показываешь всякие штуки, и он рад ими заниматься. Память его… Это сложно. С высокой степенью вероятности могу предположить, что он ничего не помнит. Буквально, первое воспоминание — это я, которая держит его за лицо. Нейтан говорил, что Джино нравится убивать, но то, что видела я — было, скорее, эмоциональный паралич, или алекситимия — как говорят психологи. То есть, ему в принципе ничего не может нравиться, или не нравиться.       Исходя из вышесказанного, может он напасть и убить меня? Может. Будет ли он это делать? Тут вопрос. Сейчас у меня отличный шанс свалить отсюда, нет Джино в моей жизни — и нет проблемы. Пускай сам как-нибудь живет. Но… Одна из причин почему у меня в прошлой жизни было такое количество кошек и собак — я просто не мог пройти на улице мимо щенка или котенка. И сейчас, когда он так сильно напоминает щенка, я просто не могу этого сделать. Мы в ответе за тех кого приручили?       Я разметила на джинсовом костюме новые линии и начала отрезать лишнее. Я хоть и не любила уроки кройки и шитья, но занятия учила крепко, потому как этот навык в жизни точно не будет висеть бесполезным грузом. Швейная машинка застрекотала, оставляя на ткани новые стежки. Итак… Допустим, я беру Джино с собой. Куда мне идти? Вернуться в детдом? Появится куча вопросов, на которые у меня не будет ответов. Но буду с собой откровенна, надоела мне жизнь там хуже горькой редьки, а поскольку первоначальный план с обучением на доктора пошел лесом, то и пересмотреть свои планы стоит. Плюс к этому, наверняка меня объявили в розыск, и в случае, если я всплыву — пройти обратно по моему следу не составит особого труда. А тут труп, целый дом фарша. К тому же, что в детдоме делать Джино? Он, конечно, ребенок в душе, но черт его знает. Он же маньяк вроде бы, вдруг ему что-то в голову ударит и он вновь возьмется за старое? Или, может, где его отпечатки пальцев есть, в уликах мест преступлений. Да, в детдом возвращаться не вариант, надо сменить место жительства. И в идеале — сменить страну. В школе иностранным языком шел французский и, с пятое на десятое, я на нем говорю, так что Франция неплохой вариант. Россия? Это сильно вряд ли. Нет там ничего такого, чего нет в странах Европы, зато есть много проблем и сложности с нелегальным проникновением. Не стоит оно того.       Вот так, прикидывая планы на будущее, я незаметно за пару часов ушила джинсы под свои габариты. Получилось немного неровно, но в целом приемлемо. После пошла в душ, и там же замочила в холодной воде то, что осталось от платья. Волосы кое-как расчесала и, завернувшись в огромный банный халат, легла спать на диване в хозяйской спальне. Ружье положила под рукой, на всякий случай.