Моя тихая гавань

— Давненько не виделись, не так ли, Манджи? - мягкая, тоскливая и завораживающая улыбка скрасила лицо девушки. Эрина подрагивала и пыталась скрыть это, но Майки всё равно заметил. Он не понимал, чего она так боится. Его? Точно нет. Она никак не может бояться его, и Сано это прекрасно понимает. Однако вопрос остаётся открытым. — Наверное, лет десять прошло? - её дымчатые глаза потускнели, а улыбка тут же пропала. — Сколько бы я не старалась встретиться с тобой раньше, ты всегда отказывал и избегал меня. Сердце забилось быстрее обычного и больно защемило. Майки уже давно ничего не чувствовал, а покрытое когда-то льдом сердце вновь забилось. Он осторожно сжал ткань одежды в области груди и опустил голову.       «Точно… Моё сердце билось так только рядом с ней…» — Манджиро, могу я обнять тебя? Мягкий, чуть подрагивающий голос вывел его из состояния транса, и Сано вновь обратил внимание на девушку, стоящую перед ним с печально-грустным выражением лица. В ответ он лишь кивнул. Футаба, не теряя ни минуты, подошла к нему вплотную и осторожно прижала к себе. Её тёплые руки сомкнулись в замок на спине, а горячее дыхание приятно обжигало и щекотало ухо. — Что-то ты совсем исхудал, - тихонько посмеялась она и положила подбородок ему на плечо. Не такую встречу Майки ожидал, не так он хотел отреагировать. Почему тело не слушается его? Сано не знал. Он тоже хотел бы обнять ту, которую любил, любит и будет любить всем сердцем. Почему продолжает делать ей больно? Сколько ещё он должен играть в эту игру, в которой раз за разом разбивает хрупкое девичье сердце? Когда ему уже можно будет делать всё, что он хочет?       "Выбирай: умереть ему, и ты будешь жить, или тебе на его глазах, но будет жить он?" - в голове пронёсся мужской голос, как бы напоминая о том, что время на исходе. Эрина прикусывает нижнюю губу и, проглотив все свои желания и чувства, отстраняется. — Я не скажу, что скучала или что-то в этом роде, ведь то, что я чувствовала к тебе уже прошло, - она мягко улыбнулась, и её слова причинили Майки боль.       «Пожалуйста, не говори то, что ты собираешься сказать…» - мысленно умоляет парень и сжимает кулаки. — Спасибо тебе за всё и за эту возможность вот так поговорить с тобой.       «Рина-чан, не надо, прошу, остановись!» - сердце неприятно щемило, билось настолько быстро, что готово было выпрыгнуть из груди, и появилось чувство тревоги, словно должно произойти что-то ужасное. — За эти десять лет, что я не видела тебя, мои чувства остыли, и больше я ничего к тебе, кроме ненависти не чувствую, - девушка сжала кулаки и стиснула зубы. Говорить становилось к с каждым разом сложнее. — И я надеюсь, что ты будешь счастлив рядом с Харадой, что у вас будут хорошие дети. Я правда ненавижу тебя, и спасибо за всё, Майки, - она вновь улыбнулась. — Рина-чан, не… Звук выстрела, эхом раздавшегося по пустой улице, заставил Сано вздрогнуть и закрыть глаза. Глухой звук, как что-то мягкое и тяжёлое упало на землю, наоборот заставил его открыть глаза и посмотреть вокруг себя. Девушки не было, и тревога полностью охватила тело парня. Майки опустил голову и молился, чтобы его догадки не подтвердились, но когда это было, чтобы всё шло так, как хотелось бы? — Рина-чан! Манджиро, сильно дрожа, упал на землю и чуть приподнял бездыханное тело любимой, на лице которой застыла мягкая улыбка. Её прекрасные дымчатые глаза, напоминавшие утренний туман, были закрыты, а грудь больше не вздымалась. Эрина совершенно точно уже не дышала. — Рина-чан, это ведь сон? Я всё ещё сплю? - он осторожно коснулся её щеки и почувствовал что-то мокрое, тёплое и вязкое. — Э? - посмотрел на руку и понял, что это была кровь. — Ха… ха-ха… Ха-ха-ха, - его охватил нервный смех, который с каждой секундой становился громче и истошнее. Майки не мог смириться с той мыслью, что любимая умерла прямо у него не глазах, что он в последний раз услышал её звонкий, наполненный заботой голосом, что в последний раз ощутил её тёплые и мягкие объятия. — Какая же ты… врунишка…

***

— Майки, как ты мог… Как ты мог допустить такое?! Почему?! - Изана кричал, плакал от осознания того, что его семьи не стало. — Почему именно Рири?! Рири… - его аметистовые глаза были наполнены болью, тоской, горечью, страданием. — Разве ты… Разве ты не должен был защитить её?! Так почему допустил её смерть?! Ответь мне, Майки! - он схватил его за плечи и начал сильно трясти. Сано и сам не мог понять, как мог допустить такой исход. Он винил себя в смерти любимой и ненавидел за это. — Тот, кто сделал это, пожалеет о том, что отнял у меня Рири, - в голосе Курокавы мелькнула ненависть, злоба и обида.

***

Холодный ночной ветер касался кожи Майки и одного человека, который стоял на краю. В руках Сано держал пистолет, который был направлен на неприятеля, отнявшего у него драгоценного человека. Что же чувствовал Манджиро? Совершенно ничего. После смерти Эрины он уже потерял смысл слов «чувства» и «эмоции». Девушка была центром его мира, его смыслом жизни, эмоций и чувств. Она была смыслом всего. Поэтому, когда её не стало, Сано превратился в бездушную куклу. — Боишься смерти? Почему? - он равнодушно смотрел на парня, который чуть подрагивал от страха. — Её ведь все боятся? - нервно посмеялся неприятель и сглотнул. — Нет, - спокойно ответил Майки и спустил курок. — Она не побоялась смерти, и я тоже не боюсь, так почему же ты боишься? Никак не пойму. — Я боюсь вовсе не смерти, а того, что больше не увижу дорогого человека для меня, - хмыкнул в ответ парень. — Боишься не увидеть дорогого человека? Хах, но ты ведь не побоялся убить собственную сестру, - издал смешок Сано. — Сестра, говоришь? Если честно, я никогда не считал её своей сестрой. — Как ты отнял у меня самое дорогое, так и я отниму твою жизнь. Прощай, Тога, - Майки нажал на спусковой крючок, и раздался громкий звук выстрела. Пуля пронзила парня прямо в грудь, и он, попятившись, упал с крыши многоэтажки. Перед глазами пронеслась целая жизнь, а через мгновение ощутилась жгучая и сильная боль от пулевого ранения. Тога горько хмыкнул и, смотря на отдаляющийся с каждой секундой силуэт Манджиро, закрыл глаза, готовясь превратиться в лепёшку после столкновения с землёй.       «Я никогда не считал её своей сестрой, это правда, но… если честно, я хотел бы стать настоящими братом и сестрой… И я… Я просто завидовал ей…»

***

Сано сидел на обломках камней и смотрел куда-то в даль, в пустоту. Мир вокруг него уже давно потерял свои краски и стал полностью серым, скучным, унылым, тоскливым и безотрадным. Манджиро больше не чувствовал ничего, кроме сильного желания обрести долгожданный покой, о котором мечтал очень давно. Он потерял волю к жизни ещё тогда, когда лишился самого дорогого в жизни человека прямо на своих глазах. Воспоминания о том ужасном дне бросают в дрожь, заставляют тело покрыться мурашками, а коленки трястись. Майки всё ещё чувствует на руках то неприятное, вязкое ощущение крови, и перед глазами стоит картина умиротворённо спящей девушки, которая больше не проснётся. — Рина-чан, брат, Эмма, Кенчик, Баджи, Мицуя, я скоро буду…

***

— Тачибана Наото..? Спасибо тебе… Возможно Такемучи всё же не способен на такое… Наконец-то… всё закончилось… - на глаза Сано наворачивались слёзы, и его голос становился всё тише и тише. Он говорил из последних сил. — Я только и делал, что страдал. Такемичи, державший Майки на руках и оплакивавший его, пытался что-то сказать, дабы успокоить друга. Манджиро был благодарен ему за это. Слова Ханагаки о возвращении в прошлое и изменении будущего и правда вселяли надежду на что-то лучшее, но Сано прекрасно понимал, что это звучит из ряда фантастики, что никогда не случится. Перед его глазами стояла мягкая улыбка Эрины, наполненная теплом, заботой и любовью. — Я иду к тебе… Рина-чан… - глаза брюнета начали темнеть, а дыхание уже исчезало. — Майки! — Такемучи… твоя рука… такая тёплая, - со слезами на глазах улыбнулся Манджиро и замолчал. Замолчал навсегда. — Нет… Нет… Скажи что-нибудь! Майки… - Ханагаки прижал мёртвое тело друга к себе, а в его голове проносились воспоминания о проведённых вместе днях.       «Я сделаю так, чтобы ты и Эрина были счастливы… Я клянусь тебе, Майки», - в его глазах читалась уверенность, и горел тот самый яркий огонь, который присущ только сильным личностям, прошедшим через многое. Даже рядом стоящий Наото вздрогнул от столь горящего взгляда, вселяющего надежду. — Наото, я больше не буду убегать и не буду бояться. Я приму этот бой и сделаю всё, что в моих силах, чтобы остановить всё это. — Конечно, - улыбнулся детектив Тачибана. — Я верю в тебя, Ханагаки Такемичи, - положил руку на его плечо и кивнул.