Слепая любовь

— Можно я кое-что сделаю? — Прошептала мулатка, смотря в глубокие глаза Шерил, нервно сглатывая. Рыжеволосая замерла, пытаясь найти ответ на заданный, загоняющий в тупик вопрос. Тони осторожно отодвинула прядь огненно-рыжих волос, упавших на бледное лицо, заставляя сердце Блоссом забиться в бешеном ритме. Наблюдая за колебаниями девушки, Тони позволила тени улыбки озарить её губы. Во взгляде мелькнула нехарактерная для неё, всегда такой серьезной, сосредоточенной и непреклонной, нежность, позволяя рвущимся наружу и давно забытым чувствам завладеть ею. Шерил, с ноткой непонимания, удивления и страха, робко и почти незаметно кивнула, пытаясь предугадать дальнейший исход событий. Почувствовав теплые, нежные руки, крепкой хваткой оказавшиеся на ее талии поверх лёгкой ткани домашней футболки, рыжеволосая вздрогнула, прикрыв глаза от неожиданности. Не удержавшись перед соблазном, Тони потянулась к маняще розовым и полным губам, обдавая бледную кожу горячим дыханием. Она почти достигла своей цели и коснулась чужих уст, когда её прервал настойчивый стук в дверь. Девушки одновременно вздрогнули. Шерил, испугавшись, прижалась к мулатке, утыкаясь носом в промежуток между шеей и ключицей, с силой сжав ткань её майки в своих руках. Тони незамедлительно обняла Блоссом, кладя подбородок на рыжую макушку, успокаивающе гладя спину девушки. Громкий стук не переставал звучать в квартире, эхом отзываясь от стен, нарушая идиллию. Мулатка глубоко вздохнула, не хотя отстраняясь от рыжеволосой. — Бегом в спальню. — Прошептала быстро Тони, доставая из кобуры пистолет. — Шерил, бегом! И тихо сиди там, пока я не приду. — Уже чуть громче сказала она, смотря на нереагирующую на её слова девушку. Шерил, придя в себя, всё ещё стояла на месте, не контролируя слезы, стремительно наполняющие её глаза. — Принцесса, пожалуйста. — Вновь повторила мулатка мягким голосом, подталкивая рыжеволосую в сторону нужной комнаты. — Я скоро вернусь. Только проверю, кто пожаловал к нам ночью. Как только Блоссом скрылась за дверью спальни, а Тони была убеждена, что та теперь в безопасности, девушка подошла к входной двери. Она посмотрела в глазок, снимая оружие с предохранителя, изучая нежелательных и, кажется, невоспитанных гостей. Послышался ее раздражённый рык, и Топаз резко распахнула дверь, встречаясь с знакомыми лицами. — Вы что здесь забыли, идиоты?! — Гневно начала она, выходя на лестничную площадку, чтобы их разговор не был подслушан. — Мы переживали и решили проверить. — Замерев на мгновение от дерзости сестры, начал парень. — Мы передали этих ублюдков в надёжные руки и приехали, думая, что здесь наше присутствие важнее. — Поддержал друга Фенгс, неожиданно для себя, замявшись и почувствав себя неловко. — Ах, так вы, оказывается, умеете думать?! Разве есть чем?! — Сквозь зубы шипела мулатка, злясь. — Я что вам сказала делать, не подскажете? — Допросить преступников и прислать охрану. — Виновато улыбнувшись, ответил Свит, переминаясь с ноги на ногу. — Какой молодец! Тогда какого черта вы здесь шумите?! — Ты ранена! — Будто это было весомым оправдание, в тон подруги вымолвил Фенгс, вскидывая руки. Тони перевела взгляд на перебинтованную руку, что до сих пор кровоточила и болела. Она прикусила губу, стараясь не закатить глаза. — Какие ещё аргументы придумаете в противовес своей тупости? Да, я получила лёгкие ссадины и вернулась к работе, а что сделали вы? — Продолжила она отчитывать парней. — Вы даже представить не можете, как напугали Шерил! Чья была идея завалиться сюда посреди ночи и устроить концерт ударных инструментов, используя в качестве инструмента дверь? — Мы хотели просто удостовериться, что с тобой всё в порядке… — Для этого существует телефон и другие средства связи, дорогие мои. Хоть голубя мне посылайте, но если ещё раз выкинете такое, то я церемониться не буду. — Но… — Никаких «но». — Оборвала их девушка, протягивая брату связку ключей. — Сегодня, значит, ночуете в соседней квартире. И только попробуйте что-то сломать, каждого превращу в кучку пепла. А теперь, если вы не против, я вернусь к Блоссом. — Не дожидаясь ответа, закрыла она перед мужскими лицами дверь, раздражённо вздохнув. В комнате её встретила дрожащая от переполняющих эмоций рыжеволосая, которая тихо плакала, сидя на уголке кровати. Через мгновение она оказалась в спасительных теплых объятиях из кольца сильных рук, дарящих каплю спокойствия. Чувствуя себя защищённой, девушка заплакала ещё громче, не уделяя внимание тому, что все её слезы скатываются и впитываются в ткань одежды мулатки. — Тише. — Гладила Тони её по волосам, бережно, словно самое главное сокровище, прижимая Блоссом к себе. — Ты в безопасности, принцесса. Теперь в безопасности. — Он придет за мной… Он… Он… — Задыхаясь с собственных рыданиях, Шерил дрожала, не имея возможности вымолвить ещё больше слов. — Кто придет, принцесса? — Как можно аккуратнее решила узнать нужную информацию мулатка, продолжая успокаивать девушку прикосновениями и лёгкими покачиваниями. — Н-ник. Он… Мой муж. Бывший муж. — Пытаясь подавить дрожь в голосе, рыжеволосая продолжила. — Мы познакомились, когда мне было семнадцать лет. На одном из таких ненавистных мной светских раутом, организованном моими родителями. Сначала он показался мне обходительным, вежливым и весьма начитанным. Был хорошо осведомлен о всех тонкостях искусства и культуры. Представлял собой приятного и интересного собеседника. Но в тот же вечер… — Шерил запнулась, нервно облизывая губы. Тони видела, как тяжело девушке даётся этот монолог, но прерывать её казалось сейчас самым настоящим преступлением. Она взяла маленькую холодную ладонь в свои руки, гладя костяшки и запястье, пытаясь безмолвно передать часть своей поддержки рыжеволосой. — Он… — Блоссом старательно избегала произношения его имени, не желая даже лишних раз вспоминать ставшие ей кошмаром несколько букв. — Подсыпал в бокал сильнейший транквилизатор и отвёл в комнату на пустующем этаже. У меня началась паника, когда он закрыл дверь на замок, но мой затуманенный препаратом разум не позволил мне даже пошевелиться. Этот страшный человек повалил меня на кровать, зажимая мне рот своей ладонью, отдающей ужасной вонью табака. Помню, как вдавил меня в матрас, зажимая руки и ноги, перед тем, как я потеряла сознание. А когда я пришла в себя, то увидела его, монстра, лежащего вплотную ко мне и разглядывающего мое обнаженное тело. Он оставил лишь разорванную в клочья юбку и чулки, заставил чувствовать меня такой грязной, никчемной. Обещал меня задушить, если я хоть кому-то расскажу о случившемся или заявлю в полицию. А дальше всё, как в тумане. Кровь на простынях, боль во всём теле, раскалывающаяся голова и отвратительная тошнота, преследующая меня постоянно. И запах этой комнаты, запомнившейся мне на всю жизнь. Я так боялась признаться в этом родителям, они начали меня осуждать и стыдить. Из жертвы сделали преступника, провокатора и просто человека, заслужившего по их мнению такое наказание. Они были весьма консервативны, преследовали золотые горы и успешные контракты. А я была изгоем внутри своей семьи, никто не хотел, чтобы я рождалась. Мой брат — единственный наследник и любимый ребенок. Я — всего лишь дополнение к нему. После всего мне постоянно снились кошмары, преследовала тревога и приступы паники. Началась затяжная депрессия, а суицидальные мысли стали моими верными спутниками. Я думала, что хуже быть не может, пока родители не объявили о том, кого они выбрали на роль моего будущего супруга. С этого момента вся скрытая боль, ужас, страх, чувство вины, чувство бессилия, стыд, отчаяние, снова страх, страх и стыд были со мной постоянно. Это происходило на протяжении нескольких лет, без передышек и пауз. Без шанса на спасение. Я превратилась в профессиональную актрису и гримера, научилась замазывать синяки и ссадины и быть веселой и счастливой на людях. Друзья и знакомые не переставая говорили, какая мы красивая пара. Все завидовали: молодые, обаятельные, образованные, квартира в центре, поездки в далекие страны. Несколько раз пыталась поговорить с братом, единственной подругой. Но поняла или боялась, что никто не поверит. Слишком большой контраст между фасадом и внутренностью. Выхода не было, конца тоже. Несколько лет брака, несколько лет в аду. А он получал невероятное удовольствие от насилия, от своей власти надо мной и унижения личности. Ему было важно обладать чужим телом, самоудовлетвориться за счёт другого человека. Его не возбуждали мои внешние данные или декольте, его возбуждало именно чувство безграничной власти, издевательство над другим человеком, который не сможет дать отпор. Он снимал всё, позже пересматривая и самоутверждаясь. Сам того не замечая, создавал на себя компромат, который его и погубил. Для него это был просто секс… — От подступившей к горлу горечи глаза защипало и рыжеволосая, не в силах сдержать порыва, крепко сжала бронзовую руку и расплакалась. По-настоящему, как маленький ребенок, дрожа от мерзкого ощущения, будто где-то внутри раскрутился маленький ураган. Она сжалась, её тело выражало высшую степень напряжения, когда чужая ладонь легла на ее спину. — Ты справишься, принцесса. Мы справимся. Тони этой ночью приняла решение вывезти девушку из города, предварительно попытавшись заплатить Сент-Клеру за всё, что он успел совершить в адрес маленькой, хрупкой Шерил, тихо сопящей у нее на коленях, взгдрагивающей во сне после продолжительной истерики.