***
Зайдя в свой рабочий кабинет, Тони сразу встретилась с ожидающими ее в нетерпении парнями. Свит, борясь с нервами, сложил руки в замок на столе, дергая коленкой. В то время как Фенгс лучезарно улыбался ей, предвкушая дальнейшее развитие событий. Парень был просто в восторге от мысли о возможном и таком маленьком продвижении в их делах. — Ты опоздала! — Решил пристыдить ее друг, продолжая излучать счастье буквально каждой клеточкой своего тела. — Фенгс! Шикарно выглядишь, приятель! — Разделяла его эмоции мулатка, понимая, что за все время они смогли хотя бы сдвинуть расследование с мертвой точки. Этот факт не мог не радовать. — Так уж и быть, ты прощена. — Свит даже не совершал попыток поучаствовать в диалоге, продолжая молча разглядывать сестру, будто видит ее впервые. — Он в допросной. — Фенгс готов был уже вскочить со своего места и проводить девушку, чтобы побыстрее начать. — Это все прекрасно. Пусть Джаг составит мне сводку, пока я беседую. — Но, Тайни, … — Довольно резко прервал ее брат, нарушая свое молчание, тут же придавая себе более непринужденный вид. — Джонс взял себе выходной сегодня, как и ты. — С каких пор не считается нужным, предупреждать меня о таком? Или у нас гибкий рабочий график? — Нахмурилась Топаз, беря в руки переданную Фенгсом папку, направляясь на выход. — Чтобы через час все бумаги были в моих руках, а Джонс на своем месте. — Не дожидаясь ответа, кинула она напоследок, закрывая за собой дверь.***
— Добрый день, Мистер Грава. — Присаживаясь на стул напротив парня в допросной, поприветствовала розоволосая. — Очень глупо вы попались, с вашей то осторожностью. Алонзо Грава не обращал на нее абсолютно никакого внимания, изучая неожиданно светлые для такого помещения стены. Высокий молодой шатен предстал перед ней, закинув одну ногу на другую, всеми силами стараясь не показать напряжения. — Если я здесь, значит я так захотел. — Ухмыльнулся он, наклонив в детской манере голову набок. — А вот каков план ваших действий? — Вывести вас на чистую воду, разумеется. И наказать всех, кто причастен к нападению на мою потерпевшую. — С помощью власти и денег даже правду можно превратить в ложь. — В своей манере, он вновь обнажил зубы, противно оскалившись. — А девушка лишь наш предмет оружия. — Слишком жестоко по отношению совершенно невиновного и непричастного человека, не находите? — Продолжила девушка монотонно, не вызывая подозрений. — Мы лишь хотим восстановить Его, — осебенно выделив последнее слово, он закатил глаза, — господство на мировом рынке. — Не произнося имени, ответил парень, зная, что розоволосая поймет суть и без этого кусочка информации. — Выиграть эту партию. А иногда, стоит пожертвовать пешкой, чтобы это сделать. — Выбор, кого же взять в роли пешки, пал на Блоссом? — Смуглые ладони сжались в кулаки, и Тони напрягла шейные мышцы, что не ушло от внимания молодого человека. Он сглотнул, на мгновение теряя маску невозмутимости, взглянув на ее вздутые вены. — Слишком просто было избавиться от влияния рыжего на наши дела, наглядно приведя в пример его сестру. Нам в этом очень помог ваш друг. — Вы уже на протяжении нескольких месяцев играете в одну и ту же партию в шахматы. Не надоедает? — Намеренно игнорируя провокации, спрашивает Топаз. Здесь она решает, о чем, когда, и как вести диалог. — А во что играете вы? — Нахально улыбнулся он, наклоняясь в сторону розоволосой. — Вот об этом я и говорю. — Окинула она презрительным взглядом оппонента, восстанавливая расстояние между ними. — Я хочу смахнуть фигуры с доски и поджечь стол. — Мне нравится ваше красноречие. — А мне нравится уважение и деньги. Будем продолжать обмениваться красивыми заученными фразами или перейдем, наконец, к делу? — Тони раскрыла папку, лежавшую перед ней на столе. — Как нетерпеливо. — Грава откинулся на спинку стула, оставляя расслабленные руки на коленях. — На терпении далеко не уедешь. — Она протянула несколько листов в его сторону, раскладывая их перед ним на столе. — Итак, именно с вашего IP-адреса был осуществлен взлом нашей охранной системы видеонаблюдения в доме потерпевшей. Ваши отпечатки пальцев остались на прослушивающем устройстве, установленном в одном из кабинетов нашей компании, а также, именно с вашего счета была переведена крупная сумма на моментальную депозитную карту в день убийства Брэндона Харриса и Ксавье Дэниелc. — На стол легли фотографии убитых мужчин, заставляя парня чуть сморщить нос от отвращения. — Алиби у вас нет, а вот мотив весьма весомый. Я все верно изложила? — Вы даже не представляете, как ошибаетесь. Вы слепы. Слепы, как все, о ком вы говорите. — Так раскройте мне глаза, Мистер Грава. И, возможно, я взгляну на ситуацию под другим углом. — Джонс. Джагхед Джонс. — Лишь промолвил Грава, складывая руки.***
Фенгс и Свит даже не успели сообразить, что произошло, как девушка оказалась позади друзей со сбивчивым дыханием, прося их пробить местонахождение их коллеги. — У себя дома. — Спустя мгновения поисков, которые тянулись для Тони словно вечность, ответил Свит. — Что там стряслось? — Не менее обеспокоенным был Фенгс, не отрывая пристального взгляда от следователя. — Либо до него уже добрались, либо он намного глупее, чем я ожидала. — Волна нехарактерной ярости захлестнула мулатку, заставляя карие глаза искриться от ярких негатичных чувств. — Я еду по этому адресу. И это не обсуждается. — Она оборвала любые попытки парней, явно недовольных таким спонтанным и необдуманным решением, вразумить и остановить девушку.***
Пройдя по плохо освященному коридору, мулатка вошла в весьма просторный кабинет, дверь которого оказалась незапертой. Оглянувшись и оценив его интерьер, она подвела короткий итог. Простенько, но со вкусом. Промежутки между высокими окнами были полностью заставлены шкафами с книгами в солидных переплётах. По углам комнаты стояли мягкие изумрудного цвета кресла, на стенах висели образцы старинного оружия. Бронзовые ноги утопали в мягкости толстого ковра, когда девушка проходила мимо полок, наполненных чтивом от дорогих изданий. Каждая вещь была буквальной проекцией своего хозяина, заставляя следователя закатить глаза. Остановившись в центре кабинета, девушка прислушалась к окружившей её мертвой тишине. Тишине смерти. В глубине помещения на большом столе из красного дерева расположилась печатная машинка, раритет. Рядом со старинным письменным прибором лежала куча бумаг, которая сейчас вовсе не волновала её. Видневшаяся за всей данной кипой спинка высокого кожаного кресла поддерживала обмякшее тело мужчины. Голова его была слегка наклонена в неестественном положении, пока взгляд, направленный в сторону девушки, скользил будто сквозь нее. На нём был знакомый розоволосой полурастёгнутый синий шёлковый халат, из-под которого виднелась бежевая пижама. Казалось, он улыбается, однако это была вовсе не улыбка. Пуля размозжила челюсти в кровавый оскал и превратило в месиво заднюю часть головы. Дубовый пол и спинка кресла были буквально усеяны мелкими осколками затылочной кости черепа вперемешку с темными каштановыми волосами и кусочками мозга. В комнате стоял тошнотворно сладковатый запах крови, от которого у Топаз скрутило живот. На полу рядом с креслом Тони заметила очень близко от руки, затянутой в тонкую чёрную перчатку, лежащий среди мятых листов серебристый пистолет, и медленно обогнув стол, подошла поближе. Как бы она не была рассержена на Джонса, ей хотелось верить, что это не бывший друг. Не узнав в смертно бледном лице знакомых черт, мулатка не смогла сдержать вздоха облегчения. Но, кто же тогда перед ней? Раздавшийся вдруг звонок заставил её вздрогнуть от неожиданности, и девушка поспешила принять вызов, включив один из наушников, всё это время установленный в её ушной раковине. — Слушаю. — Не громче шёпота ответила она своему собеседнику, осматриваясь. Нахождение в этом доме не приносило никакого удовольствия, вызывая лишь неприятную волну мурашек по телу. — Ты на месте? — Взволнованный тон брата вызвал почти незаметную улыбку на дрогнувших губах. — На месте. — Запнувшись на мгновение, она подняла голову, пытаясь отыскать приборы видеонаблюения. — Камеры всё ещё не работают? — Очевидно, нет. — Фыркнул приглушенно в трубку второй голос. — Тогда мы бы не задавали таких глупых вопросов. — Фенгс был более раздражительным, чем обычно, пожалев, что отпустил подругу одну. — Дайте мне пару секунд. — Девушка вернулась в темный коридор, узнав на одной из стен панель управления видеонаблюдением. — А сейчас? — Спросила она, нажав пару незамысловатых комбинаций клавиш. — Всё супер, картинка появилась. — А теперь переключитесь на кабинет. — Молчание опустилось между ними, пока парни разбирались в происходящем, пытаясь собрать для себя кусочки мозаики воедино. — Мы отправили специалистов. — Лишь ответил Свит, постукивая по колену кончиками пальцев. — Фенгс тоже выехал. — Проинформировал он, перед тем как отключиться и оставить девушку наедине с потоком новых вопросов и размышлений.***
Тони вновь взглянула на неизвестного мужчину, всматриваясь в острые черты побледневшего лица. Девушке приходилось видеть не мало трупов, даже слишком много. Все они отличались необыкновенным спокойствием и невозмутимостью, изобразить которые живому человеку не под силу. Ее внимание привлекла вторая мужская рука, свободная от перчатки, заставляя нахмуриться. — Ну, как наш труп? — Появился неожиданно под боком веселый Фенгс, готовившийся к чему-то определенно великому. — Не поверишь, он умер. — Съязвил один из сотрудников судмедэкспертизы, совершенно не разделяя приподнятого настроения парня. — Очень остроумно, Овандо. — Усмехнулся Фогарти, в предвкушении потирая ладони. — Кто-то начинает день с пробежки, а мы с нового трупа. — Рано делать окончательные выводы. — Заявила Тони, все еще разглядывая голую руку и не обращая должное внимание на словесную перепалку. — Могу только сказать почти с полной уверенностью, выстрел был произведен с очень близкого расстояния. Использован специальный бронебойный патрон. — Именно этим объясняется характер повреждения черепа. — Продолжил за ней специалист, заканчивая со сбором улик. — Личность установить удалось? — Топаз лишь отрицательно замотала головой другу, тяжело вздыхая. — Предоставлю полный доклад в самое ближайшее время. — Спасибо, Овандо. — Кивнул Фенгс, крепко сдавив локоть розоволосой. Привычка, приобретенная в результате многолетней практики задержания преступников, которой обладала и сама девушка. Он вывел ее из кабинета, ничего не ответив сердитому сотруднику, стоящему у порога, который лишь посторонился, проспуская коллег. Спустившись по крутой лестнице, Фенгс все еще держал подругу за локоть, проходя мимо прибывших полицейских и людей в штатском. Они все вытянулись по стойке смирно, когда увидели розоволосую, дав тем самым возможность пройти через холл санитарам с носилками, на которых лежал покрытый простынями труп. Вскоре послышалась сирена скорой помощи, а Тони все пыталась понять, почему они так торопятся увести мужчину в морг. — Вот какие дела. — Прервал ее размышления Фенгс и посмотрел в карие глаза. — Самоубийство. — Нет. — Прошептала девушка, прикрывая глаза от внезапно появившейся тяжести в висках. — Вот у тебя есть идеи, что могло произойти? — Есть… — Драматичная пауза прервала его философствование. — Хочется есть. Может, пообедаем? — Я говорила тебе, что ты гений? — О, да. — Довольно протянул он, жмурясь. — Так вот я тебя обманула. — В ответ Фенгс шумно втянул воздух, притворно возмущаясь. — Это ранит мои чувства! — У тебя нет чувств. — Усмехнулась Тони. Куда же ты делся, Джагхед Джонс?***
Совершенно не запомнив, как после всего, что навалилось сегодня, добралась до офиса, будто в тумане, Тони в своеобразной прострации по наитию нашла нужную дверь, прежде чем ее одернули. — Что ты уже успела натворить, Тайни? Сначала родители, теперь Джаг? — Пару секунд мулатка абсолютно дезориентированным взглядом изучала полные осуждения глаза, оказавшиеся напротив. — Ты зашла слишком далеко в мнимой погоне за несуществующей справедливостью. — О чем ты? — Прошептала девушка, ощущая острую физиологическую потребность очистить желудок после всех пережитых эмоций. Она едва могла держаться на ногах, стараясь не подпирать стену и не выдавать своего жалкого состояния перед братом. Не выдержав давления, розоволосая намеренно игнорирует рассерженного Свита, проходя вглубь кабинета. С трудом она скинула с себя куртку, даже не следя за тем, где ее оставляет. Наливает в кружку воды из стоящего так удобно рядом кулера, оборачиваясь к парню спиной. Раздражение разливается по его венам, благодаря чему он позволяет себе с силой захлопнуть дверь, не сдерживая рыка. Тони же проявляет чудеса ловкости, умудряясь не разлись кипяток, хотя рука предательски дрогнула, обнажая ее слабость. — В чем твоя проблема, Пи? — Поворачиваясь вновь лицом к брату говорит она, со стороны выглядя спокойной и сдержанной, выдержки ей все-таки не занимать. — Я просил тебя не ехать! Просил хоть раз прислушаться! Но ты опять не принимаешь ничье мнение, совершая глупые необдуманные поступки! Все это могло закончиться иначе для тебя. — Продолжал осыпать ее обвинениями брат, злясь и на розоволосую, и на самого себя. — Ты прав. Я не разделяю ничьих мнений, а имею своё. — Твердо, несмотря на свое шаткое состояние, перебила его Тони. Атмосфера в помещении накалялась с каждым вздохом двух собеседников. — Конечно! Есть же только твои желания, либо вынужденные! — Ты прекрасно знаешь, что это не так. — К чему это все, Тони? Зачем мы должны рисковать всем тем, что так долго строили, из-за одной рыжеволосой девицы, которую ты знаешь без году неделю? — Да потому что, чёрт возьми, я люблю её! — Надрывно прокричала мулатка, не сдержав особенно сильный поток бушующих эмоций, и тут же замолкла, осознав, в чём только что призналась. В том, в чем даже самой себе было невозможно страшно признаться. — Я влюбилась… — Сипло, почти беззвучно прошептала девушка, не ожидая от себя таких откровений. Она постаралась умерить пыл, смягчаясь, подбирая более правильные для интерпретации своих чувств слова. Хотя, к чему эта пресловутая осторожность? — И совершенно не могу ничего с собой поделать. Если раньше я была сама по себе, то теперь нас двое. Меня одной больше нет. Я не могу сейчас рисковать и играться. — Её тон был тверд, как никогда ранее. Устало облокотившись бедрами о дубовую поверхность рабочего стола, Тони прикрыла глаза, воссоздавая идеально неидеальный образ рыжеволосой в своем сознании. Рассширив рамки её мировоззрения, стерев границы её чувств, Шерил открыла для холодной и безразличной Топаз новый мир. Мир, полный счастья, нежности, хрупкости, даже некой иллюзии беззаботности. И любви. Чистой, искренней, детской. Абсолютной. Она хотела каждый день держать аристократично белое лицо в своих руках, осыпать нежными крошечными поцелуями, показывая и доказывая Шерил её уникальность и совершенство. Мечтала зарываться в медные волосы солнечным утром, оттягивая, массажируя кожу головы. Целовать ее плечи, покрытые едва заметными созвездиями родинок и веснушек, проявляя запретные и неправильные чувства для статуса — следователь и пострадавшая. Хотелось вычеркнуть, забыть все обстоятельства, при которых они познакомились, при которых Топаз впервые услышала ее имя, впервые увидела глубину потухших медовых глаз. Тони желала дарить свою любовь и прикосновения безвозмездно, совершенно не ожидая взаимности. Но, так надеясь. Она просто дышала ею. Мулатка любила её абсолютно любой, любила все её причуды. Готова была бороться со всеми страхами и тревогами. Согревать, ложась вместе в холодные объятья ночи. Ей не хотелось производить на девушку особого впечатления или демонстрировать свою власть. С Шерил все естественно. Да и в прочем, её принцесса самый невероятный и трепетный человек для нее. Розоволосая восхищается её умением слышать и слушать, всех и всегда. Иногда даже слишком много и долго. Тони же считает себя голосом своего поколения. Громким, не терпящим возражений. Шерил дарит людям чувство комфорта, даже в самых неловких ситуациях. В то время как Тони пугает, отталкивает, в какой-то мере стесняет людей своей суровостью и аскетичностью. Она неприступна. Шерил всегда признается, если что-то не читала или не смотрела, не стесняясь показаться недостаточно просвещенной. Тони обычно врёт или отмазывается, что смотрела, но давно. Шерил хрупка, как хрусталь, и ранима, как цветок в ладошке. Но прочнее характера Тони ещё не встречала. Шерил застревает в зоне комфорта, но мулатка всегда знает, когда вытолкнуть девушку из нее, а когда лучше не трогать. Научилась. Тони, всегда следующая порядку, не может сдержать улыбки, когда рыжеволосая необъяснимо заваривает повсюду чашку травяного чая, но никогда не допивает, оставляя в самых неожиданных местах. Топаз не счастливилось встречать людей с которыми будет так тепло. С Шерил же всё до невозможности естественно. Розоволосая готова поклясться, что могла бы часами любоваться солнечными затмениями на белоснежной алебастровой коже лица, горящими пламенем локонами, дрожащими пышными ресницами, пока их обладательница крепко спит, так сильно напоминая ребенка и заставляя её тоже впадать в детство. Готова заставлять сердце трепетать лишь от того, как особенно, нежно-нежно Шерил произносит ее имя. Готова защищать девушку всегда и везде, от кого и чего угодно. Тони бесстрашна. Она никогда не позволит людям или обстоятельствам встать преградой на своем пути. Редко терпит поражения, и данный жизненный цикл не станет для нее исключением. Именно поэтому она никому больше не позволит причинить боль мягкой и изящной в своей уязвимости Шерил. Ранее розоволосая жила в вакууме. В вакууме из собственных правил и рамок, что никогда на самом деле не защищали ее, а лишь наоборот — приносили боль. Жгучую и разъедающую ее изнутри. А потом просто появилась Шерил. Девушка, изменившая ее маленький мир. — Надеюсь, ты услышал то, что хотел.