***
Отрывочные моменты её глазами. Вот она, совсем юная, стоит перед старинным зеркалом в свадебном платье. Голые плечи чувствуют поддержку маминых рук. Вот она идёт к алтарю. Там стоит высокий мужчина с холодными глазами. Внутри у неё приятное волнение. Темнота. Кадры сменяются. Снейп чувствует всепоглощающий страх. Её страх. Мужчина, стоявший у алтаря, выглядит старше. Теперь он тянется к ней, в руке у него бутылка алкоголя. Он замахивается и наотмашь даёт ей звонкую пощёчину. Бутылка падает вниз. Рука тянется к горлу и сжимается мёртвой хваткой на девичей шее. Снейп чувствует её боль, слышит её хрипы. Её руки пытаются разжать хватку, но ничего не выходит. Из-под закатанного рукава рубашки видна чёрная метка. Совсем краешек, но Снейп узнает её из миллиона. Снова темнота. Из неё слышатся голоса. Ты сама виновата! Нечего было доводить! Бьёт — значит любит! Будь хорошей женой! Не выноси сор из избы! Я не буду тебе помогать! Вот убьёт, тогда обращайся! Стерпится, слюбится! Контролируй эмоции! Яркая вспышка света. Удар в живот. — Чёртова ведьма! Ты всем уже растрепала, что я тебя бью?! Сейчас я тебя научу держать язык за зубами! — Ещё удар. Аристократичное лицо мужчины искажено яростью. — Не подходи! Не подходи! — Снейп слышит севший голос Милославской. Видит её руки, водящие вокруг в поисках палочки. Нашла. Древко удобно легло в ладонь. — Не подходи! — Тварь, не смей мне указывать! Давно не принимала ледяной ванны? Пойдём, освежимся. Иначе я убью тебя, детка. — В подсознании всплывают кадры. Мужская рука держит голову Милославской под водой со льдом, она захлёбывается, но не может вынырнуть. — Не подходи! — Эта фраза заела, как на пластинке. Голос совсем сорвался, мозг отключился от боли, страха и усталости, рука рефлекторно сжала палочку. — Avada kedavra! Приближающийся мужчина упал. Секунда, тянущаяся вечность. Осознание. Руки отбросили палочку. Снейп ярко почувствовал боль и темноту, затопившую душу мисс Софи. Внутри она кричит, но не может издать ни звука. Страх. Она боится попасть в тюрьму. Она убила мужа. Темнота. Знакомый голос. Свет. Перед глазами теперь и знакомое лицо. Дамблдор участливо улыбается. — Ну, девочка, успокойся. В Хогвартсе каждый, кто нуждается в помощи, получает её. Я предлагаю тебе место преподавателя ЗОТИ, а взамен на некоторые услуги постараюсь решить всё, как это говорится? По-хорошему. — Дамблдор подмигнул и сжал ладонь Милославской. Темнота. Сейчас в мыслях мисс Софи Снейп увидел своё собственное лицо, но Милославская оперативно возвела защиту. Контакт прервался.***
Мисс Софи поморгала, приходя в сознание. Несмотря на мягкость Снейпа, ковыряние в мозгах — занятие малоприятное, мягко говоря. Пульс сбился, голова побаливала и осознанность действий достигалась с большим трудом. Пока Милославская застёгивала рубашку, она внимательно следила за профессором. И сначала даже испугалась. Снейп будто бы окаменел, казалось, что даже не дышал. Пугающий у профессора способ переваривать стрессовую информацию. Лицо застыло в холодной маске и казалось мертвенно-бледным. Что ж, не стоит, видимо, добивать профессора информацией о том, что и часть его личной информации просочилась ей в мозг. Наконец она решила прервать этот ступор. — Так что, профессор Снейп, Вы не единственный в этой комнате пострадали от любви. Дамблдор любит возиться в чужой личной жизни, поэтому я частично в курсе Вашей ситуации. Извините, что Вам пришлось это пережить. Снейп молча подался вперёд, но Милославская уже была в дверях. — Большое спасибо за зелье, профессор, а сейчас спокойной ночи. Нам нужно хоть как-то отдохнуть, завтра рано вставать, будет тяжёлый день. До свиданья. Спасибо.***
Утро в день Святочного бала началось невесело. Милославская благополучно проспала завтрак, но встала с тяжёлой головой. Всё же стребовав с домовиков чашку кофе с тостами, она почувствовала себя человеком. Наконец-то в её покоях появилась какая-никакая ванная комната, поэтому она со спокойной совестью позволила себе пооткисать в горячей воде с травами. У Милославской впервые за очень долгое время появилось желание прихорошиться. Она с удовольствием расставила вокруг себя баночки с кремами и лосьонами. Несмотря на то, что чары, маскирующие синяки, заодно и улучшали внешний вид кожи, вот так просто возиться с «женскими штучками» и ни о чём не думать было приятно. Ну, как, ни о чём. Милославская пыталась себя в этом убедить, но получалось откровенно говоря плохо. Все её мысли так или иначе возвращались во вчерашний вечер. Не сглупила ли она, раскрыв столько личной информации? Ему не доверяет никто, кроме Дамблдора. Она о нём не знает ровным счётом ничего, какие-то крупицы информации, которые никак не складываются в единую картину. С другой стороны, она привыкла полагаться только на себя и свои ощущения. Она не чувствовала опасности, даже неприязни или особого недоверия. Не доверяла она, собственно, никому, однако недоверие к Снейпу было слабее. Ей было удивительно легко и спокойно открыть ему свой разум, что, учитывая предыдущий её опыт, в принципе было на гране фантастики. Пока кремы впитывались в кожу, она пыталась хоть как-то структурировать хаотично мечущиеся мысли и прийти к какому-то выводу, продумать план действий. Как относиться к Снейпу? Болезненно хотелось отключить мозг и довериться сердцу. Хорошо, так и сделает. Пока профессор будет условно «хорошим», но нужно держать ухо востро. Относительно удовлетворившись своим внешним видом после всех уходовых процедур, Милославская решила заняться волосами. Вот тут-то и был камень преткновения. Её кудрявая паутина не держала ни одну укладку, даже под чарами. Мисс Софи уже давно смирилась и в целом не обращала внимание на то, что волосы жили своей собственной жизнью. Поэтому она решила пойти по обкатанной схеме — каждый день она ходит с кудрявыми, значит на праздник выпрямит. Самое практичное решение, учитывая, что волосы в любом случае переживут только эту укладку, даже под заклинаниями и зельями. Промучившись добрый час, Милославская довольно посмотрела на себя в зеркало. Пришло время макияжа, платья и можно идти на вечер.