Впервые за очень долгое время мисс Софи почувствовала себя почти принцессой, спускаясь по лестнице в зал. Прямые волосы красиво подчёркивали овал лица, очки, как и вчера вечером, служат ободком. Красные губы никуда не делись, а вот зелёный макияж глаз, отливающий жёлтым, синим и даже красным, выглядел непривычно и делал акцент на болотно-зелёную насыщенную радужку глаз. Платье Милославская подбирала невыносимо долго. И не зря, игра стоила свеч: поверх чёрного платья-комбинации струилась невесомая чёрная фатиновая сетка, на которую впечатано магическое сияние. Сразу оно не видно, но при движении завораживало мерцанием. Самое главное, что всё платье было расшито диковинными цветами, которые, казалось, парили в воздухе. Когда-то Милославская отдала за это платье целое состояние, но оно стоило каждого цента. Но особой гордостью были чёрные лодочки. Казалось бы, ничего особенного, но на пятках красовались огромные красные губы, тон в тон с помадой, что носила Милославская. Подбирая наряд она ещё раз порадовалась, что взяла его с собой — на платье были в равной степени цвета всех факультетов, эту же тему она поддержала и в макияже.
И вот сейчас она шла-плыла по лестнице и чувствовала себя обворожительной до последней клеточки. Зал был полон пар из учеников, настроение у детей и преподавателей было по-настоящему праздничным. Но больше всего Милославскую впечатлил снег. Он крупными хлопьями тихо падал с зачарованного потолка и таял, не долетая до кружащихся в танце голов.
Стоя с коллегами и наблюдая за учениками Милославская увидела появившегося Снейпа и не смогла сдержать смешок.
— Добрый вечер, профессор Снейп! Новая укладка? Вам идёт! — Мисс Софи и не пыталась унять появившуюся глупенькую улыбку. Снейп снял привычную мантию и остался в элегантном чёрном костюме, но смех вызвал другой факт. Мисс Софи волосы выпрямила, а профессор Снейп, напротив, завил. Это было очень необычно и даже
мило, хотя это слово в принципе не вязалось с образом зельевара. — Как Вам сегодняшнее мероприятие? Скольким детям Вы уже успели испортить праздник? Сколько бутылок огневиски изъято?
Во взгляде Снейпа очевидно читалось отношение к этому разговору и вечеру.
— Вам в литрах или бутылках? Только у старшего Гриффиндора 4 бутылки, и это я ещё не искал. — Первую часть вопроса и комплимент профессор профессионально проигнорировал.
— Тю, так мало? Согласитесь, как-то несерьёзно дети гуляют, скучно. Размаха нет. — Снейп повёл бровью. — Кстати, смею заметить, всё не так плохо, как я ожидала.
А вот тут уже пришла очередь Снейпа хмыкать и закатывать глаза.
— Посмотрите сами! Один бухает, — Милославская указала в сторону Грюма, приложившегося к фляге, — другой с кошкой танцует. Поттер вон уже полчаса у девушки талию найти не может! — жест рукой в сторону Филча, а затем красноречивый взгляд на Поттера.
Снейп всё же сдался и усмехнулся.
— Как по-Гриффиндорски. Они совершенно не научены манерам. Большинство Слизеринцев обучаются танцам и этикету. — В интонации слизеринца слышалась гордость декана и нотка снобизма.
— Батенька, да Вы сноб!
—
Реалист. — Снейп внимательно посмотрел на Милославскую, припоминая ей её собственный ответ.
Пока Милославская отвлеклась на созерцание танцев, Снейп исчез. Вот всегда он так, как сквозняком сдувает. Вернулся профессор через несколько минут, злой и напряжённый.
— Что случилось? — Разумеется, вопрос был проигнорирован. Мисс Софи такая манера общения начала уже порядком подбешивать. В конце концов, в няньки она ему не нанималась и на работу психолога не подписывалась. Тем более, на бесплатную. Но она не будет собой, если не добьётся реакции, просто из принципа. На своей зажигательной речи она почти кричала, не сильно стесняясь в выражениях. — Профессор! Мерлин! Вы можете хотя бы сегодня отпустить свои разум и чувства и просто отдохнуть? Вы же тоже живой человек, мантихора Вас задери!
Снейп наконец-то повернулся к ней всем корпусом. Его лицо выражало искреннее изумление. Пару секунд они провели в полном молчании, играя в гляделки.
Видимо, копил яд для ответа. Тем временем на танцпол вышли педагоги. Дамблдор вёл Минерву, открывая танец. Снейп разорвал зрительный контакт, оглядел зал и неожиданно протянул ей руку. Лицо его смягчилось.
— Вы правы. Профессор Милославская, я приглашаю Вас на танец. — Мисс Софи аж пошатнулась от шока.
Формулировка, не терпящая отказов. Она театрально оглянулась.
— Профессор, Вы это точно мне говорите?! То есть Вы приглашаете МЕНЯ на ТАНЕЦ? Прям вот туда, в толпу? К детям? — Девчачество чистой воды, но ей ударила в голову дурь, в которой она не могла себе отказать. Надо отдать должное Снейпу, он на выпад не среагировал. — Мир перевернётся! Я согласна, конечно!
Её рука аккуратно легла в предложенную ладонь, они вышли в зал, к другим кружащим парам. В центре зала они встали друг напротив друга.
— Предупреждаю, у меня ледяные руки. — Шёпотом пробормотала Милославская.
— Я заметил, переживу. — Сама галантность, как всегда. В отличие от неё Снейп был вполне приемлемой температуры.
Рука Снейпа уверенно легла на талию, она изящно положила свою руку ему на плечо.
И снова ток. Каблуки скрадывали разницу в росте, но Снейп всё равно смотрел на неё сверху вниз, она снова не отказала себе в удовольствии полюбоваться глазами профессора.
Милославская всю жизнь думала, что танцует посредственно, но с таким партнёром просто невозможно было оплошать. Снейп вёл, направлял, неуловимо подсказывал. До мисс Софи только сейчас дошло, что это их первый полноценный физический контакт. Других людей она часто касалась, задевала, обнимала, придерживала. Профессор Снейп же до этого момента вполне успешно держал дистанцию. Наконец ей выдалась возможность рассмотреть его лицо (вполне законно, важно отметить). Отталкивающим Снейп был только для тех, кто не удосуживался его разглядеть, а таких, как предполагала Милославская, за его жизнь было крайне мало. В чертах его лица было что-то магнетическое, не говоря уже про глаза. Она изо всех сил пыталась перестать пялиться, но быстро сдалась. Потом отчитает саму себя за несдержанность, а пока что нужно было пользоваться шансом.
— Извините, если наступаю Вам на ноги. — Милославская поняла, что разговор во время танца поможет ей рассредоточить своё навязчивое внимание, потому что не отвлекал её даже колкий, цепкий взгляд профессора, который ничуть не смущал.
— Танцуете Вы лучше, чем преподаёте — ровно ответил Снейп. Дыхание профессора не сбилось, пульс не участился. Такое впечатление, что он не кружился в приличном ритме, фактически таща на себе Милославскую, а просто стоял. Но мышцы под строгим чёрным сюртуком были напряжены.
— Сочту за комплимент! — В отличие от некоторых зельеваров, Милославская вполне себе выдохнулась, поэтому её физических (да и интеллектуальных, мозг был расплавлен) ресурсов хватило только на короткий ответ.
Она летала в его руках, улавливая и предугадывая намерения. Несмотря на усталость, танцевать с профессором было также легко, как дышать или ходить. Это было естественно. От его костюма приятно пахло травами, как и в покоях прошлым вечером. Милославская вспомнила вчерашний разговор и постаралась взглянуть на Снейпа свежим взглядом, учитывая контекст их недавнего… взаимодействия. Но никаких изменений из этой позиции не уловила. Да и она кривила душой, эмоции профессора никогда невозможно было прочитать с точностью. Нужно делать поправку на снейповость.
— Профессор Снейп… С… Спасибо Вам за всё.
Спасибо. — Последнее было сказано по-русски. Милославская наконец выдала то, что весь вечер вертелось на языке. Сейчас, на её взгляд, выпал удачный момент. В этой фигуре танца они были наиболее близки друг к другу, поэтому это звучало доверительно и уместно. Назвать его по имени она, всё же, не решилась.
— Мисс Софи, Вы сделаете мне огромное одолжение, если прекратите благодарить меня на каждом шагу. — А вот у Снейпа, всё же, смелости хватило. Она вздрогнула. Но страшно хотелось съязвить.
— А что, непривычно? Ну, привыкайте, так уж мы, плебеи раболепные, воспитаны. Благодарю Вас за зелье, за терпение, за прекрасный танец. — Она уже представила, что Снейп закатывает глаза, но реакции не последовало.
Музыка закончилась, они отстранились (Милославская с ужасом признала, что сделала это крайне неохотно) и поклонились друг другу. Мисс Софи осознала, что на танцполе они остались одни, а теперь ловили на себе ошарашенные и восхищённые взгляды учеников. Ужас подземелий танцует с русской! Шок! Сенсация! Эта сплетня переплюнет даже вкинутое в кубок имя Поттера. Но вот взгляд Дамблдора ей совершенно не понравился, знала она этот хитрый прищур и ничего хорошего он точно не сулил.
— Даже спрашивать не буду, где Вы научились так танцевать, не готова к потоку снобизма. Но теперь интересно, сколько в Вас ещё скрытых талантов, а? Непробиваемая Вы стена!
Снейп явно хотел если не проклясть невыносимую русскую, то как минимум заткнуть. Но не судьба.
— Профессор, погодите минутку. К нам ваша техничка с котом пилит! — Новое название сквиба Снейп оценил, поворачиваясь на жест Милославской, но понял, что отдых на сегодня закончен. — Что случилось, болезный?
— Уизли! Эти мелкие паршивцы спорят с Колдовстворцем! — заскрипел Филч.
— С кем Уизли спорят?! С Колдовстворцем?! — Голос Милославской поднялся от бешенства. Сегодня непростительных не избежать. — И на что спорят?
— Кто больше выпьет, как же это? А! Самогона!
— Где ставки принимаются? Я в деле!
— Мисс Милославская, просветите меня, что такое самогон?
— Что такое самогон, профессор? — Откуда взялась идиотская привычка переспрашивать? — Как Вам сказать… Это такое зелье, вот как ваше огневиски, только лучше. Его у нас сами гонят.
— А откуда Уизли знают, что такое самогон? — С подозрением поинтересовался Снейп, скрестив руки на груди. Понятно, крайнюю нашли.
— Ну, я им сказала! Ля, я ж не думала, что у этих идиотов мозгов хватит с нашими-то спорить! Профессор, я считаю, что нам просто необходимо увидеть это шоу! — Самая выразительная часть лица Снейпа дала понять, что трупов сегодня будет на один женский больше.
— Э-э-э, в смысле, наказать злостных нарушителей общественного порядка. Только у меня будет одна просьба, — от такой наглости удивился даже Филч. — позвольте с Уизли разберусь я. Колдовстворец я оставляю Вам, делайте с ними, что хотите. Но с Уизли разберусь я. Филч, видите.
Преступников удалось поймать на месте преступления. «Поляна» была накрыта весьма скудно, но праздник был, видимо, в самом разгаре. Уизли, завидев Милославскую, а за ней и Снейпа, быстро пообсыпались.
— Значит так, питекантропы вы социально неадаптированные! Я же вас по-человечески просила! Вы могли хотя бы не спалиться?! Собрали свои пожитки и быстро рассосались по пещерам! Пока ваш искалеченный алкоголем мозг способен воспринимать информацию, услышьте меня! Завтра настанет утро, а вместе с похмельем приду я! И тогда, поверьте мне, пытки под Круциатусом вам покажутся просто райскими спа-процедурами! Я вас на такой пазл порежу, что вас даже мадам Помфри не соберёт! А теперь ноги в руки и по койкам! Молча! — Дважды обомлевшим близнецам повторять было не нужно, ретировались они мгновенно. Кажется, что даже два главных садиста школы не могли прийти в себя после такой мотивирующей речи.
Судя по виду русских студентов, им уже было дурно, но впереди у них было истязание Снейпом. Милославская покинула класс, но Снейп уже начал свою проповедь тихим и вкрадчивым голосом, от которого у людей кровь стынет жилах.
***
Наступило Рождество. Снейп вошёл в свои комнаты еле живой от усталости. В его расписании уже давно не существовало праздников и выходных. Подарков он не ждал, сам никому не дарил и комнаты не украшал. Он вошёл в спальню, аккуратно сложил свой костюм и лишь тогда взглянул на кровать. Там лежал свёрток в упаковочной бумаге. Проверка не выявила опасности и любопытство пересилило. Твёрдый. Бумага чёрная, с тонким белым узором. Изящно. Это оказалась книга редких рецептов русских зелий. Профессор знал, что этот том был коллекционным, его невозможно было достать. Только сейчас он увидел маленькую бирку:
«For the most gloomy and closed person on my favorite holiday. Still,
thanks. Merry Christmas,
Severus!» (1)
Невыносимое существо.
***
Проснувшись рождественским утром Милославская увидела на прикроватной тумбочке три флакончика с зельями: успокоительное, снотворное и очищающее для очков. Рядом лежала записка, написанная каллиграфическим острым почерком:
«I swear you will thank me again, at least I will impose Silencio on you. С Рождеством.» (2)
Милославская расплылась в ещё более идиотской улыбочке, чем на балу. Поздравление на русском выглядело, как маленький подвиг.
