***
Письмо от Малфоев наконец пришло, в нём было сказано, чтобы Милославская и Снейп явились в Малфой Мэнор завтра, к семи вечера. Милославская, к своему неудовольствию, поняла, что её запас зелий значительно истощился. Состояние же её было неприятным. Сны стали еженощными и шли по одному сценарию: она не может пошевелиться, а призрак летает и орёт. Это жутко выматывало, что сказывалось и на общем самочувствии профессора ЗОТИ. Пришлось засунуть подальше свою гордость и спускаться в подземелья, во благо общего дела. Потому что, если она отключится прямо на задании, плохо будет всем. А идти совсем не хотелось. Как бы не было странно ей это признавать, Снейп её задел. Несмотря на то, что Милославскую задеть было крайне сложно, почти невозможно. Она не могла объяснить свои чувства, было ясно только то, что с этим нужно что-то делать. Если он её задел, значит, ей не всё равно на его действия и мнение. Это очень, очень плохо, потому что он, по всей видимости, получил над ней власть. Но такого Милославская допустить никак не могла. Эмоциональные качели производства Снейпа её уже порядком утомили, нужно было незамедлительно стабилизировать маятник. — Профессор, к Вам можно? — Спросила Милославская, входя в кабинет. Снейп сидел за столом и крайне раздражительно проверял какие-то бумаги. — Что Вас привело? — Надеюсь, Вы помните, что завтра нам нужно быть на ужине у Малфоев в семь? Вдвоём. — Разумеется. — Снейп поднял глаза и холодно посмотрел на неё. Милославская не обратила на это внимания и подошла ближе к столу. — Прекрасно. Но я пришла не только за этим. Надеюсь, что моя просьба не слишком обременит Вас, но, как Вы понимаете, иного выхода у меня нет. К сожалению, мой запас зелий, так предусмотрительно заготовленный Вами, заканчивается, а моё состояние не улучшается. Зелья же помогают мне быть на плаву. Поэтому я вынуждена просить Вас о новой партии зелий. Надеюсь, моя просьба не слишком отвлечёт Вас и не станет обузой. — Поверьте, мисс Милославская, Ваши зелья являются лишь каплей в море моих проблем — Он закрыл глаза и сжал переносицу. Милославскую до дрожи пробрала его усталая информация. — Часть зелий Вам доставят сегодня вечером, часть завтра утром. — Благодарю Вас, профессор Снейп, Вы меня очень выручаете. — Милославская явно не собиралась уходить и присела прямо на парту, стоявшую напротив учительского стола. Они продолжали свою немую дуэль, глядя исключительно в глаза. — Видите ли, у меня к Вам есть очень важный вопрос, но я не знаю, как лучше его сформулировать. — Сначала научитесь внятно выражать свои мысли, а потом уже задавайте вопросы. И слезьте с парты! — Выпад был снова успешно проигнорирован. — Мой вопрос изначально звучал, как «всё ли с Вами в порядке?», но я понимаю, что он идиотский. Ответ очевиден: всё не в порядке. И отсюда вытекает другие логичные вопросы: что конкретно не в порядке и чем я могу помочь? — Неожиданно Снейп взвился со своего места и в два прыжка оказался около неё. — Мисс Милославская! Вы снова и снова нарушаете пресловутые личные границы! Я говорил Вам не лезть не в своё дело?! — Он навис над Софи, и она поспешила встать с парты, чтобы не смотреть на профессора совсем уж снизу-вверх. От его стального голоса у неё побежали мурашки, даже несмотря на то, что он не повышал тон. — Включите, наконец, мозг и начните отвечать за свои действия! Вы неуместны! И прошу Вас впредь не ставить меня в неловкое положение своими подарками. — Горло Милославской перехватило от обиды, но она взяла себя в руки. — Лучше быть неуместной, чем холодным, скользким, закомплексованным… — … кем? Ну? Раньше оскорбления не застревали у Вас на полпути. Закончите же свою мысль! — Я думаю, за свою жизнь Вы слышали немало разнообразных остроумных и не очень оскорблений в свой адрес, поэтому у Вас вполне хватит опыта и интеллекта закончить мой пазл. — Вы просто взбалмошная идиотка. — Горько констатировал Снейп, резко отстраняясь. Милославскую кольнуло осознание, что в интонации явно было разочарование. — Применительно к даме уместнее употребить слово «эксцентричная»! — С этими словами Милославская резко развернулась и покинула кабинет, напоследок горда (но несколько истерично) хлопнув дверью.***
Так тщательно, как Софи Милославская готовилась к предстоящим «смотринам» она не готовилась даже к собственной свадьбе. Ей предстояло утвердить свой статус в обществе, статус своей крови. Поэтому указания на её чистокровность должны быть более чем явными. Буйные волосы подверглись обстоятельной укладке с помощью магии, Милославская достала старинный фамильный гарнитур, состоящий из серёг, колье и перстня. Каждая его деталь была украшена гербом рода. Было принято решение надеть поверх чёрного строгого платья парадную мантию, с бордовой подкладкой, на которой едва заметным узором красовалась фамильная эмблема, а изящные пуговицы были украшены личной монограммой Милославской. Привычная ярко-алая помада сменилась на благородный оттенок бордо, в тон подкладке. Теперь любой, от пешки, до самого Тёмного Лорда, поймёт, какого она происхождения. Второй раз за два дня Милославской приходилось плевать на свои принципы. Из-за состояния здоровья она не могла безопасно аппарировать, мало того, она толком и не понимала куда. В добавок ко всему, Снейп был её патроном, поэтому на официальном представлении её высшему обществу они просто не могли появляться врагами. Вот только понимала это, видимо, лишь Милославская, которая снова спускалась в подземелья, словно поднимаясь на Голгофу. — Перейдём к деэслокации нашего недоконфликта? — Спросила она, стоя в кабинете Снейпа ровно в двадцать минут седьмого. — У нас был конфликт? — Профессор удивлённо поднял бровь, поправляя запонки на более парадной версии своей мантии. Правда, парадной она была лишь для него. — Вообще-то мне было обидно. — Милославская не собиралась откровенничать, но взглянув в глаза-тоннели, не сдержалась. — Я уже говорил, что Вы совершенно не умеете контролировать свои эмоции. — У Вас опасный симптом, Вы повторяетесь. — Язвительно парировала она. — Так не пора ли прислушаться? — Если бы я прислушивалась к тому, что Вы говорите, я бы уже давно впала в депрессию. — Хотите сказать, что Вы ещё не в ней? — Вашими молитвами — нет. Но уже совершенно точно близка. А теперь перестаньте ворчать и минутку постойте смирно. — Милославская подошла к Снейпу и аккуратно поправила завернувшийся сзади воротничок. Только когда Снейп резко отшатнулся она поняла, что снова нарушила границы дозволенного. Внутренне приготовившись к очередной вспышке гнева, она отступила на шаг. Но вспышки не последовало. — А Вы решили всем своим нарядом просигнализировать о чистоте Вашего происхождения? — Сказал зельевар, наконец нарушив затянувшееся неловкое молчание, оглядывая Милославскую (у которой даже на туфлях была монограмма) с головы до ног. Внутренне он удивился, как она решилась изменить своему красному цвету. — Разумеется, потому что моё происхождение — это единственное оправдание моего пребывания в этих кругах. Уверена, что мне ещё припомнят и год жизни среди маглов, и убийство муженька. — Даже не сомневайтесь в этом. И давайте сразу обговорим. Ради Мерлина, ведите себя прилично! Иначе Ваша несдержанность нас всех под монастырь подведёт. Говорите только правду, поворачивая её под нужным углом. Сильных легилиментов среди них нет, кроме меня, но это может быть опасно в дальнейшем. Ваш окклюменционный барьер стоит? — Обижаете. — Проверять не будем, это только отнимет силы. И запомните: держите рот на замке, а уши открытыми. — Я надеюсь, что рубрика «Минута житейской мудрости от Северуса Снейпа» закончена? Отлично. Я ведь пришла сюда не только чтобы поработать живым будильником. Вынуждена снова просить Вас оказать мне услугу и стать моим транспортным средством. На адекватную трансгрессию я сейчас просто не способна. — Это даже не обсуждается. Вы в любом случае не знаете, куда аппарировать. Но Вы снова слишком нетерпеливы. Я бы зашёл за Вами без двадцати семь, и мы бы аппарировали точно к назначенному времени. — Как благородно! — Милославская картинно приложила руку ко лбу. — Вы мне лучше скажите, каких членов Вашего занимательного кружка по интересам стоит ждать сегодня на огонёк? — Поскольку я и Малфой организуем эту встречу, из крупных и опасных остаются Долохов и Яксли. Я с ужасом представляю шоу, которое устроят при Вашем знакомстве с Долоховым, считается же, что Вы, русские, все родные. По этому же принципу могут притащить Каркарова, потому что большинство не отличает русских от болгар. — Занимательно. Кого стоит бояться? — Наконец-то я дождался верного вопроса. Долохов невероятно опасен. Яксли тоже. — Прекрасно. Слава Мерлину, что Беллз в тюрьме. Эту встречу сейчас я бы не вынесла! — Беллатрикс? Она самая опасная. Держитесь от неё за милю, она абсолютно сумасшедшая. — Боюсь, если наша встреча произойдёт, держаться подальше мне не удастся. — С чего бы это? — Чокнутая чокнутую видит из далека.***
Выйдя к трансгрессионному барьеру Хогвартса ровно без пятнадцати семь, профессора крепко взялись за руки. Милославская снова почувствовала, ставший уже привычным, лёгкий удар током. Она заметила, как Снейп чуть скосил глаза в её сторону в этот момент. Она понадёжнее ухватилась за запястье профессора и почувствовала, как её затягивает в воронку трансгрессии. Приземлились они уже около массивных ворот Малфой Мэнора. Аппарацию Милославская пережила относительно приемлемо, а вот посадка оказалась жёсткой. Падать на ноги в каблуках — сомнительное удовольствие, особенно если изнутри тебя медленно, но верно уничтожает проклятие. Поэтому занесло Милославскую прилично, и она даже сделала восьмёрочку, как в каком-нибудь глупом мультике шестидесятых. Снейп, абсолютно твёрдо стоявший на ногах, удачно выловил горе-путешественницу, сжав за локти и заставляя прийти в себя. Кованые ворота распахнулись, и профессора вошли в идеально ухоженный, но мрачноватый сад, и двинулись к дому по широкой подъездной. Внутри дорога была обсажена густыми тисами, за которыми был виден фонтан. Милославская округлила глаза и в молчаливом жесте качнула головой Снейпу на белого павлина. Он состроил презрительную мину с посылом «излишество» и кивнул. Всё это было проделано на приличной скорости. Зельевар сбавлять темп не собирался, а узкая юбка Милославской не позволяла делать полноценные шаги, поэтому шаг Снейпа включал три её. И болезная профессорша довольно быстро запыхалась, но не сказала ни слова. Из принципа. И из-за того, что у неё не было настроения отвечать на уколы Снейпа, которые бы, несомненно, последовали. Как только профессора приблизились к дому, двери распахнулись и на пороге предстала семья хозяев во всём своём великолепии.