Гордость, предубеждение и ЗОТИ

— Мой господин. — Снейп подошёл к Волдеморту и склонил голову. — Северус, ты разочаровал меня. Я был уверен в твоей преданности, но ты тоже даже не пытался меня найти. Люциус. — Малфой материализовался около своего хозяина. — Думаю, ты в состоянии заставить раскаяться своего друга? — Да, господин. — Судя по виду Люциуса, он и сам не так давно прошёл через подобную процедуру. Милославская обеспокоенно смотрела на Снейпа, который не выражал совершенно никаких эмоций. — Приступай, мой скользкий друг! Не будем терять время. — Волдеморт улыбнулся. И в этот момент Милославская заметила движение в углу. В следующую секунду она была готова умереть прямо на месте. Огромная змея выползла на свет и свернулась калачиком у ног хозяина. — Crucio! — Из палочки Малфоя вырвался красный свет и врезался в грудь Снейпа. Милославская расширила глаза и резко втянула воздух, стараясь не заплакать. Заклинание сбило Северуса с ног, он не кричал, лишь сдавленно хрипел. Софи поймала себя на мысли, что смотреть на пытку было тяжелее, чем испытывать боль самой. Видеть искажённые черты зельевара было невыносимо, но она не могла отвести взгляд от этого чудовищного действа. Необычные черты лица, обычно сдержанного, искажались гримасой боли, глубокие чёрные глаза казались матовыми и пустыми, волосы разметались, фигура, раньше схожая со скалой, словно оплавилась. Пытка Снейпа продолжалась около часа. Несколько раз Люциуса подменяли другие Пожиратели, а один раз и сам хозяин решил поразвлечься со своим слугой, даже не вставая с трона. Судя по всему, этот один заход по болезненности перекрыл все остальные вместе взятые. Когда всё закончилось на Снейпа было страшно смотреть. Был бы он слабее — уже давно бы умер или сошёл с ума. Милославская с гордостью посмотрела на скрючившегося в полусознательном состоянии мужчину. Даже в таком виде он не выглядел жалко и не потерял достоинства. — Сегодня у нас насыщенный вечер, друзья мои. Нам предстоит посвятить и наказать нашего нового соратника. Софи, подойди. Я не могу закрыть глаза на то, что ты убила чистокровного мага и жила среди маглов. Мне необходимо, чтобы сознание твоё было чисто. Северус, ты уже пришёл в себя? Я поручаю тебя заботам Снейпа. Он займётся твоим очищением. Приступайте же, мы все в предвкушении прекрасного представления. — Милославская взглянула в глаза Снейпу. Не ища поддержки, напротив, стараясь успокоить, потому что в чёрных тоннелях Северуса плескалась вселенская боль. Она вышла на середину комнаты, на то самое место, где ещё недавно извивался Снейп. Милославской потребовалось собрать все свои силы, чтобы сосредоточиться. Поставить качественные блоки всё равно не получилось, потому что дамокловым мечом в её сознании болталась мысль о здоровенной ручной змеюке, находившейся от неё в непосредственной близости. Глубокий голос Снейпа разрезал воздух. Он был безэмоционален. Рука крепко держала палочку, глаза словно заволокло пеленой. Тело Милославской пронзила острая, почти нестерпимая боль. Но она оказалась слабее, чем ожидала Софи. Несмотря на агонию, она смогла проследить закономерность: круцио можно направлять на определённые части тела, а сила заклятия зависит от искреннего наслаждения болью жертвы. Снейп не только не наслаждался пыткой, но и смог распределить ощущения равномерно по всему телу Милославской, поэтому боль рассеивалась, не концентрируясь. А её собственные ментальные блоки помогали не проникать заклинанию в глубокие слои подсознания. Главное, чтобы никто не понял, что пытка проходит для неё почти спокойно.

***

Снейп не помнил, когда ему в последний раз было так плохо. Пыточный сеанс лишил его сил, а присутствие Волдеморта вгоняло в мерзкий, гадкий и липкий ужас. Приказ господина снова заставил Северуса ненавидеть самого себя. Милославской повезло, что он был физически изнеможён, иначе она могла бы этого и не пережить. Он снова не заметил страха в её глазах — только сосредоточенность и упрямая решительность. А ещё сочувствие. Он успел пропитаться жгучей ненавистью к этому её короткому взгляду. Надо же, жертва сочувствует палачу. Омерзительно. И глупо. Он постарался собраться с силами и, на сколько возможно, контролировать заклинание, распределяя энергию равномерно. Очень некстати ему вспомнились все увиденные шрамы, белыми ниточками растекающееся по молочной коже. Крайне не вовремя в голове всплыли образы Милославской: вот она показывает ему свои воспоминания, вот бьётся в конвульсиях из-за очередного приступа, вот спорит с Дамблдором, хотя сама и еле стоит на ногах. — Северус, достаточно. Я сам ей займусь. Ты устал, друг мой. — Шипение хозяина заставило Снейпа содрогнуться. Нет. Она этого не вынесет. — Разумеется, мой господин.

***

Сложно соображать, когда твоё тело словно выворачивают внутренностями наружу. Милославская поняла, что что-то не так, только из-за того, что боль усилилась в сто крат. И вот сейчас она в полной мере прочувствовала слово «невыносимая». Дикий крик вырвался из её груди, отразился от стен и заполнил всё пространство зала. Каждый её шрам горел огнём, казалось, что голова сейчас разорвётся на части, каждая кость, по ощущениям, ломалась и крошилась, повреждая мышцы изнутри. И вдруг всё закончилось. Милославская без сил растянулась на полу. Она не могла заставить себя открыть глаза. Шевелиться и дышать казалось сверхзадачей. Словно сквозь толщу воды она услышала голоса. — Северус, забери это с собой. Она сильнее, чем я ожидал. Уходите. И в следующий раз я не прощу твоего опоздания. — Милославская почувствовала, что её тело подняли заклинанием. В невесомости мышечная боль слегка притупилась. На задворках сознания мелькнула мысль о том, что очки с её носа сейчас слетят, а запасных у неё, как на зло, нет. Словно читая её мысли, Снейп осторожно снял порядком пострадавшие очки и убрал в полы своей мантии. Отлевитировав Милославскую к границе аппарационного барьера, Северусу пришлось брать её на руки, потому как стоять в таком состоянии она явно не могла. Мало того, что ему самому было паршиво так, что не хотелось жить, ещё и приходилось тащить на себе бессознательную и немаленькую ведьму. Чёртова работа, чёртова жизнь, чёртов Волдеморт. Милославская, казалось, спала. Он аппарировал с ней в свои комнаты, на большее у него не хватило сил. Подойдя к дивану, он постарался как можно аккуратнее опустить на него Софи, но сквозь сон она всхлипнула и вцепилась руками в его мантию. Снейпа начинала порядком раздражать эта ситуация. С силой разжав её сведённые судорогой пальцы и отцепив ведьму от себя, он направился в свои покои, закрыл дверь и без сил рухнул на кровать.

***

Рано утром Милославская обнаружила себя в чужой комнате. Оглядевшись, она идентифицировала окружающее пространство как гостиную Снейпа. Софи лишь смутно припоминала события прошлой ночи, но каждая мышца отозвалась ноющей болью. Это было не из-за заклятия, а из-за перенапряжения, вызываемого психосоматическими судорогами. Она решила не испытывать «знаменитое» снейповское гостеприимство, ретировавшись до пробуждения хозяина. В таком состоянии путь вёл исключительно на кухню.

***

Проснувшись от беспокойного сна, Снейп не обнаружил свою головную боль. — И куда её понесло в таком состоянии? — Риторический вопрос разрезал тишину, стоявшую в подземельях. Снейп глубоко вздохнул. В комнате стоял странный запах. Помимо неизменных духов Милославской пахло свежесваренным кофе. Подойдя к столику, Снейп закатил глаза. Чашка кофе со сливками и (разумеется, как же без этого) письмо. «Good, or rather, a tolerable morning, Professor! Thank you for taking care of the transportation of my weighty body yesterday, I left earlier so as not to disturb you. The coffee is heated magically, I hope it will help. I'll come to you closer to lunch, we have something to talk about. P.S. If Dumbledore bothers again, send him to hell, like me». Невыносимая женщина. Снейп отхлебнул кофе и засмеялся. Да, послать Дамблдора к чёрту было очень соблазнительно, но невозможно. А для разговора у них действительно много тем. И для чинного чаепития у него тоже заготовлен план.