Гордость, предубеждение и ЗОТИ

После обеда, на который Снейп благополучно не явился, Милославская спустилась — скорее, сползла, так как её физическое состояние было близко к мертветскому — в подземелья, сжигаемая желанием обсудить происходящие события. — Добрый день, мисс Милославская. — Снейп, открывший дверь после первого стука, впервые по-человечески с ней поздоровался. Софи насторожилась. — Добрый день, профессор Снейп. Как Вы себя чувствуете? — Разумеется, Снейп, отвернувшийся от Милославской и возившийся с какими-то склянками, проигнорировал поступивший вопрос. — Почему Вы ушли утром? — Не хотела Вас беспокоить. — Не желаете чая? — Благодарю, с радостью. — Милославская чувствовала подвох, тут явно было что-то не так. Уж не под империо ли Снейп? Но эту мысль пришлось отмести. Он сильный окклюмент, а на них империус не работает. Дело в чём-то другом, чутьё никогда её не подводит. Профессор сам разлил чай и подал ей чашку. Милославская внимательно следила за каждым его жестом. Казалось, Снейп не обращал на это никакого внимания. Первые минуты они сидели молча. Милославская снова поймала себя на мысли, что их взаимоотношения жутко напоминают чеховское молчание: она смотрит на него, а он в себя. — Итак. — Начала она, поставив чашку на блюдце. — Нам нужно очень многое обсудить. — Вынужден с Вами согласиться. Повторю свой вопрос. Почему Вы ушли утром. — Мне показалось, что Вы и так слишком провозились со мной и не хотелось Вас беспокоить. И мне необходимо было побыть одной, потому что я чувствовала себя униженной. — На одном дыхании выдала Милославская. — Униженной? — Ой! Чёрт побери! — До неё наконец-то дошло, что не так. Она не могла контролировать мысли, окклюменция ослабла. — Ну Вы и сволочь, Снейп! Вы подлили мне веритасерум?! — Как Вы догадливы. — Снейп гаденько усмехнулся. — А вот теперь поговорим. Я хочу знать всё. — Что всё?! — Возопила униженная и оскорблённая. — Что Вы — чёртов нетопырь болотный? Что чёрт лысый? Подлец последний? Урод моральный? Это я Вам и без сыворотки сообщу с охотой и радостью! — Я знал, что сыворотка раскрывает все потаённые уголки натуры, но таким потоком сквернословия не могли похвастаться даже завсегдатаи Азкабана. — Милославская сняла очки и прикрыла глаза руками. — Будьте Вы прокляты, подлый человек. — Смею напомнить, профессор Милославская, что я и так проклят. Как и Вы, с недавнего времени. — Что конкретно Вы хотите знать? Задавайте вопросы, я отвечу. — Милославская сдалась. — Только позвольте мне первой. — Ответом была удивлённо изогнутая бровь. — Почему Вы не могли спросить напрямую? Вы мне не доверяете? — Я не доверяю никому. — Милославская задумчиво кивнула. Снейп же был поражён, что такой простой ответ удовлетворил её любопытство. — Начнём же. Как Вы себя чувствуете на самом деле? — Отвратительно. — Скрепя сердце ответила Софи. — Рука болит так, словно её выжигают кислотой, кости и мышцы ломит, голова раскалывается. Общеукрепляющее и обезболивающее не помогли. — И не помогут. Метка будет болеть всегда, неприятные ощущения станут лишь немного слабее. А последствия круциатуса просто так не проходят. Попробуйте холод. — Оптимистично. — Отстранённо протянула Милославская. — Спасибо за совет. — Что ещё? Вы ужасно выглядите. — Благодарю, Вы всегда щедры на комплименты. Ещё паника. Вы видели его дивную питомицу? Нагайна, кажется? Эта гигантская змеюка доводит меня до истерики. Вчера меня пугала не столько перспектива быть истерзанной заживо, сколько стать ужином этого червяка. — Мне казалось, что Вы не боитесь ничего. Этакая гриффиндорская смелость, граничащая с безрассудством. — Голос Снейпа сочился ядом, но говорил он серьёзно. — Упаси Мерлин меня быть на Гриффиндоре. В этом весь Вы! И похвалить, и оскорбить. Я действительно мало чего боюсь — разучилась. Но я живой человек и имею право на фобии. У меня их две: змеи и огонь. Прошу Вас не спрашивать откуда они. — Как чётко и конкретно звучит задание Дамблдора, данное Вам? — Разве можно использовать слова «чётко» и «конкретно» по отношению к Дамблдору? — Софи рассмеялась, на губах Снейпа на секунду показалось что-то похожее на улыбку. — Не лукавьте, уважаемый профессор, я уверена, что Вы не только догадываетесь о мотивах моего пребывания здесь, но и сами выполняете нечто подобное. — Говорить пространными фигурами Вы научились у Дамблдора? Отвечайте на мои вопросы. — Как Вам угодно, профессор. Наш любимый директор приставил меня следить за Вами лично, оберегать Поттера и контролировать всю деятельность небезызвестной Вам организации изнутри. — Так я и знал. — Снейп резко встал. — Могу догадываться, что Вы получили аналогичное задание? Именно поэтому нянчитесь со мной, помогаете мне, ведёте беседы, поите сывороткой правды? — От Снейпа не ускользнула горечь, с которой Милославская произнесла свою речь. — А на что Вы рассчитывали? — Ни на что, разумеется. — Милославская тоже встала и решительным шагом направилась к двери. — Мы не закончили. — Холодно бросил Снейп ей в спину. — Мы закончили. — Милославская даже не повернула голову. Ему давно пора понять, что простые запугивания, вроде грозного взгляда и ледяного шёлкового тона, не работают на Милославской. — Кто из Вашей семьи связан с Лордом? — Софи всё же остановилась и опешила. — Муж, его семья, не знаю, кто точно, мой отец. На сколько я понимаю, у них у всех проблемы с Пожирателями. И только мой свёкр занимает относительно приличное положение в этих кругах. Идеи чистой крови разделяют многие, но не все из них примкнули к Лорду. Судьбу моего мужа Вы знаете, этот трус пытался сбежать. От Лорда получилось, от меня нет. — Это было сказано с горькой ухмылкой. — Отца я презираю и не видела больше трёх лет, понятия не имею, что с ним сейчас и удержал ли он свои позиции. Я могу гарантировать, что мне эта идеология не близка. Давайте покончим с этим, прошу. — Вы любили его? — Неожиданно спросил Северус, когда рука Софи уже легла на дверную ручку. — Да. — Тихо ответила она, незамедлительно поняв, о чём идёт речь. — Нет, не так. Я думала, что любила его. Я была юна, он был блестящим молодым мужчиной, а моя заботливая семья сумела убедить меня в пользе этого замужества. Первое время я действительно была уверена, что люблю. — Милославская всё же открыла дверь и закончила неприятный разговор. Снейп так и остался стоять неподвижно посреди комнаты.

***

Через несколько дней, в свой выходной, Милославская сидела на скамейке во внутреннем дворике Хогвартса и читала. Она любила это спокойное и тихое место, в котором её никто не беспокоил. — Решили прогуляться? — Голос из-за спины заставил Милославскую вздрогнуть и вынырнуть из книги. По правде сказать, Милославская уже давно не воспринимала текст, в её голове шёл усердный мыслительный процесс. — Не стоит упускать возможность насладиться хорошей погодой. — Софи не оторвала взгляд от книги, стараясь игнорировать Снейпа, присевшего на противоположный конец скамейки. — У Вас такой вид, что можно предположить, будто Вы что-то затеваете. — Так предположите, дорогой профессор, какую очередную гадость я стараюсь замыслить. Предлагайте свои варианты. — Боюсь даже предполагать. Как минимум, плюнуть мне в кофе, устроить в школе плюрализм мнений и развести демократию, убить Лорда голыми руками, путаться с Блэком. — Что за резкая перемена настроения? Милославская оторвалась от книги и рассмеялась. Снейп говорил абсолютно ровным тоном, ничего не выдавало, что он шутит, но именно в этом она находила особенную прелесть его юмора. — В Вашей системе координат общение с Блэком равносильно убийству? — Да. — Забавно. Не расскажете? — Нет. — Ясно. — Минуту они сидели в тишине. — Что Вас связывает с Блэком? — Фамилию Сириуса Снейп буквально выплюнул. Он, не моргая, смотрел в даль. — Это Вас не касается. — Касается напрямую. Не заставляйте меня вторгаться в Ваше хаотичное сознание, это сомнительное удовольствие. — Прекратите угрожать мне, Северус, моё сознание не взломал даже Лорд. — И всё же, Вы же знаете, что я в любом случае получу интересующую меня информацию. Не лучше ли рассказать всё самой. — Вы высосете мозг даже мёртвому. — Милославская закатила глаза и цокнула языком. — Чёрт с Вами, не такая это тайна. Мы друзья с детства. С моей стороны были романтические поползновения, мне казалось, что с его тоже, но в итоге мне деликатно отказали. А после этого Сириус, как бы помягче сказать, слился. В один прекрасный день он просто исчез. Испарился, не объяснив ровным счётом ничего. Через несколько месяцев меня выдали замуж. Ох, выдели ли бы Вы ехидство моей дорогой бабули! Вы и в подмётки не годитесь этой милой женщине. — Мне не интересно знать о Ваших родственниках. Я спрашиваю конкретно о Блэке. — Я сказала Вам всё. — Вы лжёте. — Не имею такой привычки. Я действую, как Вы меня учили. Слегка недоговариваю. — Мне нужна полная картина. — Извольте. — Холодно ответила Милославская, складывая ногу на ногу. — Недавно Блэк навестил меня. Застал один из моих приступов. Во время этого визита мне было видение. — Что Вы видели? — Его смерть. — Голос и лицо её не выражали ровным счётом никаких эмоций, однако Снейп явственно ощущал боль, пронзающую душу женщины. — Что Вы читаете? Наверняка какую-то беллетристику. — Это Бронте. «Грозовой перевал». — Занятный выбор. Я думал, что в Вашем вкусе истории с хэппи эндами. Здесь же нет ни одного завалящего так называемого положительного персонажа. — У Вас проблемы с восприятием классики, профессор. Нельзя делить персонажей на строго положительных и строго отрицательных. Иногда гнусный подлец оказывается условно «положительнее» самого блестящего героя. — Милославская внимательно посмотрела в глаза Снейпу. — Однако, Вы правы, как всегда, чёрт бы Вас побрал! Я люблю счастливые финалы, в жизни они так редки. А в книгах Джейн Остин, например, всегда можно попасть в мир остроумных дам и благородных джентльменов, поставить ставки на героя и знать, что они непременно сбудутся. Мне нравится определённость хотя бы в этом. — В предубеждениях юного ума есть особая прелесть, и невольно сожалеешь, когда они уступают место мнениям более общепринятым. (1) — Браво, профессор! — Милославская была бы менее эпатирована, даже если бы её обожаемая крыса начала говорить на литературном русском. Не совсем контролируя себя, поддавшись эмоциям она сжала запястье Снейпа. Он шарахнулся от неё, как от прокажённой. Она было открыла рот для извинений, но поняла, что куда безопаснее будет просто перевести тему. — Я тут подумала… — … эта фраза из Ваших уст заставляет меня трепетать от ужаса… — Можно выдохнуть! В ответ полилась волна сарказма, а это значит, что профессор не в обиде. — … что было бы весьма разумно изготовить противоядие. — От чего? — Притворяться идиотом Вам не идёт. От яда любимицы Лорда. Вас забавляет выводить меня на откровенность о моих слабостях, так знайте, что это станет катастрофическим успокоением. — И к каким выводам Вы пришли? — Спросил Снейп, не скрывая скепсиса в голосе. — К неутешительным. Я понимаю, что стандартным безоаром тут не обойтись. Для начала нужно выяснить вид этого червяка-переростка. Кто она? Точно не удав, не кобра и не анаконда. Я слабо похожа на знатока рептилий, поэтому сегодня наведаюсь в библиотеку и поворошу террариум. — Для этого можно просто зайти в учительскую. — Никогда невозможно понять, шутит Снейп или говорит серьёзно. Милославская искренне и заливисто рассмеялась. — Вы невыносимы. Итак, я изучу свойства яда конкретной змеи и разберу его на составляющие, выделю наиболее токсичную доминанту. Заодно воспользуюсь магловскими знаниями по химии и разберусь, как готовят противоядия они. — Вы решили подсидеть меня на посту Мастера Зелий? — Снейп ехидно поднял бровь. — А как же третий закон Голпалотта? — Как мило с Вашей стороны ловить меня на теории. Разумеется, «противоядие от составного зелья не сводится к набору противоядий для отдельных его компонентов» (2)! Из этого и следует то, что я Вам толкую! Возьмём за основу, что яд — составное зелье. К каждому веществу яда мы должны высчитать формулу противоядия. Лишь основы реакций этих компонентов позволит нам нейтрализовать каждый токсичный элемент, но всё вместе это не даст нужного результата, потому как одно провоцирует другое. То есть нам нужно выявить ту добавочную составляющую, вполне возможно, что магическую, которая преобразует алхимическим путём все эти составные элементы! — Свою пламенную речь Милославская выдала на одном дыхании. Лицо её выражало высшую степень увлечённости и напряжённую работу мысли. — Туше! Признаю, я поражён здравомыслию, на которое способно Ваше неорганизованное сознание. У Вас был бы шанс выйти на удовлетворительный уровень в зельеварении, если бы Вы были более собранной и аккуратной. — Сочту за комплимент, хотя и знаю, что Вы намеревались меня оскорбить, как и всегда. — Я никогда не стремлюсь оскорбить, я лишь не приукрашиваю правду. — Так я Вам и поверила. Вы хотите выпытать из меня что-то ещё? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Мне до Вас дела нет, но Вы сами сообщили, что догадываетесь о параллельном плане Дамблдора. — Разумеется. Спрашивайте, делать нечего, я отвечу честно. — Вы когда-то любили по-настоящему? У Вас есть дорогие Вам люди? — Было очевидно, как неловко Снейпу говорить на такие темы. Он старался занавеситься чёрными прядями, но выходило плохо. — Узнаю Альбуса, которого несёт в самые личные темы. Скажем так, раньше думала, что да. Сначала искренне верила, что люблю Сириуса, потом — мужа. — Но? — Но сейчас я понимаю, что это не так. В них обоих я видела лишь шанс на своё спасение. — Вы использовали их? — Снова утверждение, а не вопрос. — Вы порицаете меня? О, без сомнения, это в Вашем характере. Но что я могла поделать? По натуре я человек беспокойный, неугомонность у меня в характере, и я не однажды страдала из-за неё. Учитывая условия моей дорогой семейки, моим единственным развлечением было предаваться созерцанию тех ярких образов, которые теснились в моём сознании, порождаемые книгами и воображением. Предполагается, что женщине присуще спокойствие, но женщины испытывают то же, что и мужчины. У них та же потребность проявлять свои способности и искать для себя поле деятельности (3). — И при чём же здесь ваши кавалеры? — В речи Снейпа сквозило презрение. — Всё очень просто, Северус. — Софи повернулась к нему и открыто посмотрела в глаза. — В Сириусе я увидела тот дух бунтарства и свободы, которого мне так не хватало, пока я гнила в болоте своего семейства. Это был прекрасный способ побесить благородную кровь. — А Ваш супруг? — Он заставил меня поверить, что я любима хоть кем-то. Не уверена, что Вы можете понять, что это значит для молодой девушки. Вы будете смеяться, но после него Вы первый человек, обративший внимание, как я пью кофе. До вас двоих никому не было дела до таких мелочей. — Снейп горько усмехнулся. — Уверена, этот аспект Вам понятен, как никому. — Милославская украдкой смахнула слезу. — Поверьте, мисс, я понимаю всё, о чём Вы говорите. — Что ж, переведём нашу увлекательную беседу в более благоприятное русло. Вы спросили, есть ли у меня дорогие люди. Так знайте: очень мало людей, которых я действительно люблю. И еще меньше тех, о ком я хорошо думаю. Чем больше я смотрю на мир, тем меньше он мне нравится (4). Основным критерием общения для меня становится понятие «не вымораживает». Но таких людей, к сожалению, всё меньше и меньше. Сердце моё, которое (уверяю Вас) способно любить со всей пылкостью, намеренно поместили в ледяную воду, остудили и закалили, превратив в сталь. — Вы цитируете мисс Беннет, профессор? — Снейп сдержанно улыбнулся. — На самом деле, я так и думал. Боюсь, мне придётся разочаровать нашего дражайшего работодателя. — Не Вам одному. Я за это время не сообщила ему ровным счётом ничего полезного на счёт Вас. — Северус промолчал. — Хотя, пожалуй, я могу позабавить Вас и смутить его. — Позабавить меня? Вы себя переоцениваете. — Нисколько. Несмотря на мою уверенность в том, что моё нынешнее сердце не способно на любовь, в детстве я всё же могла полюбить. Как Вы полагаете, кто же стал моим первым увлечением? — О, нет! — О, да! Это у нас семейное. — У Вас чудовищный вкус на мужчин! — И не говорите! Бедная бабушка до сих пор не смирилась с отказом. — Но Вы же знаете, что он… — Что он гей? — Милославская засмеялась. — Теперь — разумеется, от этого ситуация становится ещё веселее. — Как Вас только угораздило? — В мои светлые двенадцать Альбус казался добрым волшебником из сказки, приносящим подарки и показывающим фокусы. Но Вы правы. У меня ужасный вкус! — Милославская снова рассмеялась. Некоторое время они помолчали (странно, но это молчание не было неловким), наконец Снейп встал и собрался уходить. — Северус, — Окликнула его Милославская. — почему, всё же, Вы сразу не спросили меня напрямую? — Не имел на это права. — Холодно отозвался профессор. Милославская поджала губы. — Хорошо. Спасибо за компанию и беседу. В следующий раз Вы можете не переводить на меня ценное зелье, а просто спросить. Альбусу привет. — Она проследила взглядом удаляющуюся фигуру профессора, неизменно окружённую взлетающей от ветра мантией. Подавив тяжёлый вздох, Софи постаралась снова погрузиться в чтение, но поняла бесполезность этой затеи, захлопнула книгу и направилась в библиотеку — расширять знания о рептилиях и ядах. А заодно вытравливать из сердца незаметно подкравшуюся и плотно засевшую обиду. Всё же в глубине души она надеялась, что Снейп возится с ней не только из-за приказа Дамблдора. — Идиотка ты эдакая! — Тихо обругала себя Милославская, стараясь напомнить себе, что она, вообще-то, железная леди и не слишком склонный к романтике сухарь. Но в частичную искренность дружбы такого человека, как Снейп, (глупо) верить очень хотелось.