Every move you make

Питер

Early this morning When you knocked upon my door Early this morning When you knocked upon my door And I said hello Satan I believe it's time to go. Me and the Devil Was walkin' side by side I'm gonna see my man 'Til I get satisfied I don't see why That he would dog me 'round I don't see why People dog me 'round It must be that old evil spirit So deep down in the ground. You may bury my body Down by the highway side Этим ранним утром, Когда ты постучал в мою дверь, Этим ранним утром, Когда ты постучал в мою дверь, И я сказала: «Привет, Сатана», Я поняла, что пришло время идти. Я и Дьявол, Шли бок о бок. Я собираюсь искать своего человека, До тех пор пока не останусь довольна. Я не могу понять, почему Он преследует меня. Я не могу понять, почему Люди преследуют меня. Должно быть, все дело в старом злом духе, Из глубин земли. Ты можешь похоронить мое тело, На обочине. Me and the devil Soap&Skin Это предстоящее сомнительное мероприятие, вытрепавшее ему остатки моральных сил, которых и так было немного после экзаменов и всех этих мордобойных патрулирований, наполняло Питера пузырьками нервозности и дурного предчувствия. Паучье ли это чутье было и на этот раз? Он не знал. Но лучше бы оно работало четче. Логически, прагматически, и, что уж греха таить — эгоистично — ему хотелось опираться хоть на какой-то стабильный порядок и законы, неуклонно работающие в этом мире — он понимал, что все будет хорошо. И он знал, что Тони Старк является одним из таких непреложных законов, какие бы между ними не возникали мелкие разногласия и обиды. Именно поэтому он был его кумиром все детство. В центр Таймс-Сквер мог десантироваться инопланетный батальон салатовых гигантских муравьев-каннибалов, неизведанные порталы в параллельные миры могли обнаружиться в квартирах простых граждан, не подозревающих о межпространственных законах… Но одно Питер знал точно. Всегда после этого появится Железный Человек и будет пытаться разгрести это неведомое дерьмо, жалуясь на поганую работу государственной обороны и завышенные налоги для физических лиц!.. Это было фактом. И… сейчас Питер точно знал — чертов Уэйд, что бы ни происходило с ним за его жизнь — абсолютно не прав, что Тони мутит на стороне что-то нечестное и паршиво-бюрократическое! И плюс, ведь Тони Старк типа… взрослый? Ну в плане, Питер тоже не сопляк, но мистер Старк привык к каким-то переговорам, умным ходам… чем там ещё занимаются люди в костюмах? Поэтому все пройдёт хорошо. Ведь Тони умел улаживать всякое? Питер сидел на кухне за своим новым бесшумным ноутбуком — пока недофинансированные ученые застряли в процессе разработки ДНК-процессоров, истощающиеся запасы кремния и минералов будут постепенно повышать цену привычной техники. Питер подумал, что со стороны Тони резонно направить внимание туда, раз уж он решил зацепить генные разработки. «Вот ты и дошел до стадии я-бы-на-его-месте, чувак!» — подумал он печально. Паркер нахмурился, пристально изучая материалы, что Нед кидал ему вчера в ночи. Когда они лениво тестировали особенности исчезающих сообщений в анонимном мессенджере. Лидс перекинул ему целый зашифрованный список бывших сотрудников Исследовательского медицинского университета, которые уволились и ушли в частные компании, список за последние полгода. Без знания предыдущей статистики это могло не иметь смысла. Питер задумчиво почесал голову, ероша волосы на затылке. Мэй заставляла его постричься весь вечер вчера, иначе на вручении аттестатов в злосчастной квадратной шапочке и мантии он будет похож на «бунтующего неформального подростка». Как хорошо, что она не знала, что «бунтует» он в скрытой от неё сфере. Ему стало жарко. Поднялся, и понял, что, кажется, июнь вступил в свои права — на маленькой кухне к обеду стало неожиданно душно, и Питер почувствовал жажду. Кондиционер нуждался в чистке, и раз Мэй была занята теперь стабильно по будням до полуночи, эта обязанность выпадала на него. Сухой воздух, нагретый солнцем даже сквозь кремовые роликовые шторы, навевал мысли о летнем мерцающем жаре, что ждал его на улице. Горячие влажные волны, что поднимаются от асфальта, пока он будет шагать по пыльному тротуару в сторону метро. Наверное, на кухне на работе совсем ад. Когда было совсем жарко и ярко, Питер тоже не чувствовал себя особенно хорошо. Нужно надеть очки, чтобы защитить глаза, пока не стемнеет. Благо, в маске предусмотрены фильтры на линзах! Иначе он давно соскользнул бы с очередного здания, словив «зайчик» от зеркального окна небоскреба! Питер лениво подошел к раковине и налил себе стакан холодной воды. Опрокинул его в себя одним махом. Понял, что этого охлаждения недостаточно, и… внезапно наклонился и засунул голову под ледяную струю крана. Вода потекла за шиворот, остудила кожу головы, мурашки мгновенно побежали по шее, волосы налипли на лоб и Питер быстро выключил воду, встряхнул головой, как делают собаки… ворот потрепанной футболки мгновенно намок. Это освежило его, пробуждая от тягучего послеобеденного сна, и он вернулся за ноутбук, пытаясь сосредоточиться — у него оставалось не так много времени. Сегодня была пятница. Прошло три дня с их встречи. В плане, не с Тони, конечно. Они договорились встретиться с Уэйдом в пять вторника… Почти днем. Это было совершенно непредвиденный временной промежуток. Помимо того факта, что они встречались при свете дня лишь единожды — тогда, когда он вытащил его из той лаборатории, прогуляв школу… Пять пополудни было… Эм… не день и не вечер!.. Какое-то пограничное время! Питер не хотел признавать, но он был недоволен выбранным временем еще и потому, что придется поторопиться — потому что самому Питеру в этот день, предстояло несколько бытовых подвигов. Они с Дэдпулом не намеревались видеться почти неделю. Неделя — немало. Эммм, не то что ранее они всегда договаривались о встречах за эти полтора месяца. Просто раза три это… происходило случайно? Само. Уэйд напоследок сказал не лезть ему в какие-то новые передряги, кроме привычных, иначе он отзовет свое обещание — сказал серьезно и грозно, так что в это отчего-то было легко поверить. И в кои-то веки Питер решил на недельку притвориться, что да, он обычный сосед-паучок, без амбициозных планов. Он патрулировал в полнейшей тишине вчера, центр Бруклина, изредка сопровождаемый комментариями Карен. И абсолютно не ждал, что случайно столкнется с Уэйдом. И не столкнулся, конечно. Он спас от ограбления пожилую женщину, уже по пути к дому… а в целом все было привычно. Так тихо, что… Питеру начало чудиться, что он… эммм… скучает? Нет, это явно не то слово. В плане то, что ему скучно, это верно, а в плане каких-то неуместных сантиментов — нет. Но типа, что нынешняя тишина эфира напрягала его — это было фактом. То есть они так плотно общались последние недели… случайно или намеренно, склочно или дружелюбно… что он привык к тому факту, что патрулирование превратилось в частое пересечение с этим комком неудач. Окей, Питер был таким же куском невезения, если не больше… Но, патрулируя в полнейшем одиночестве в течение этого года, трижды в неделю минимум, по привычным маршрутам, как рейсовый автобус, и никогда ни разу не ввязываясь с кем-то совместно в драку… Питер подумал, что так и должно быть, герои лишь одиночки, они не разговаривают с другими супер-ребятами… И возможно даже отворачиваются при встрече? Типа этикет одиноких крутых парней. Он усмехнулся. Интересно, отвернулся бы Сорвиголова, ведь технически он не может его увидеть? И так уж вышло… До Дэдпула ни один супергерой не снисходил до того, чтобы сотрудничать или эмм-м даже разговаривать с Человеком-Пауком. Дети его любили, взрослые жители города не сильно знали о нем. Питер помнил, что он «пацан Тони» для них, ага. И для обычных жителей, и для теоретических будущих коллег по цеху. И да, это была причина, почему мистер Старк отправил к Уэйду Питера… И при всем этом Паркер не обижался больше на Тони. Он понял. Но и ещё кое-что было причиной такой перемены. Потому что благодаря этому заданию Тони… он впервые в жизни общался с кем-то с суперспособностями так близко. В неком командно-геройском формате. Пусть и немного убийственном. Тони никогда не общался с ним так, будто они являются частью некой банды, будто Питер не пацан, да и… его главной способностью был все же интеллект, а не суперсилы, никто не обесценивает этого впечатляющего таланта. Но по сути это было не мутацией. Тони Старк просто был чертовски умен. Не было у Тони этого жизненного опыта физического перерождения… когда тело предавало тебя и ты становился кем-то другим одним мигом. В этом плане с Дэдпулом у Питера было чуть больше общего. Они никогда не обсуждали это с Уэйдом, как он стал… ммм… таким, стал собой. Как и Питер не рассказывал про своё превращение. И почему нельзя называть что-то секретной пометкой «Икс»? Он что, даже не смотрел «X-files», чисто из-за названия? Пусть Уэйд и не супергерой. Но Питер чувствовал невольную общность. Ведь и Питер был пока не так, чтобы полноценным… героем. Он был на подхвате, на полставки добровольцем. Но у Дэдпула… Хоть он и позиционировал себя, как антигерой и порой мог убивать… были же при том многие признаки и… супергероя? Питеру казалось, что при желании или ином стечении обстоятельств — Уэйд и мог бы им стать. Без фальшивого оптимизма, гипотетически. Он же просто анализировал. В плане, в нем было что-то… При всем его плевании ядом, скабрезных шуточках, призванных отпугнуть любого — как яркая защитная расцветка смертельно опасной рыбки… Питер Паркер не боялся таких расцветок, к маленькой отравленной рыбке нужен особый подход, он-то знал, что среди серых глубоководных рыб хищников больше и они страшнее, всего лишь биология. И при всем этом имидже в Уэйде была отчаянная звенящая струна возмездия и жажды справедливости. При всей его взрывной безалаберности. Питер покачал головой. В общем основная мысль ясна — Питеру было… тихо. Да. Это подходящее слово. И к тому же теперь чужое молчание казалось ему зловещим и напряженным, хотя они почти никогда и не общались по переписке. И вообще… Питер прислушивался к себе и опасался, что нервный зуд при мысли о Дэдпуле, похож на то… будто он… переживает? Ну типа, не поймите превратно — да, этот бессмертный кретин всю свою жизнь занимался черт знает чем, еще до встречи с Питером. Его стреляли десятки раз, он оживал и повторял круг… Но после того, как Питер лично увидел — как оно… увидел, как Уэйд извивался, будто уж на сковороде, не желая, чтобы кто-то ему помогал вытаскивать те пули… и все это гнусное вранье, что ему не больно. Не вляпался ли тот в какое очередное дерьмо. Потому что Уэйд с первого взгляда производил впечатление человека, который из проблем не вылезает. И еще он подозревал, что тот проворачивает что-то за его спиной… типа… что-то глобально плохое. Хотя тому не было доказательств. К тому же Дэдпул настойчиво забрал телефон того мужика «на проверку» у какого-то своего знакомого хакера, чтобы отследить маршруты. В общем, Питер не мог угомониться, было много мыслей и идей. И может быть, правильнее было увидеться с Уэйдом до визита к Тони? Ну, проконтролировать настрой, узнать, что тот выцепил из информации. Так как маленький одноразовый засранец-телефон не очнулся после затопления — Питер пытался трижды включить его на крыше — то Уэйд дал ему номер своего телефона. Типа… настоящий номер, личный. Написанный умирающим маркером на фантике от ментоса… с дважды обведенной цифрой «4» потому что она сначала показалась Уэйду похожей на «Y». Это… это было странно. Питеру показалось, что это наверное тоже шаг доверия, ведь Питер мог попробовать его отследить — на что Дэдпул фыркнул, сказав, чтоб он не обольщался, потому что если симка полностью уничтожится вместе с его мобильным и… эммм… телом, то восстанавливать номер он не будет, а такое происходит частенько… что делает все его телефоны по сути одноразовыми. Питер не стал уточнять, как такое может произойти — он опасался, что Уэйд расскажет о десятке вариантов. На всякий случай они с Недом проверили номер, он был зарегистрирован на 64-летнего Оливера Смитсона, родом из пригорода Небраски, что точно не соответствовало реальной личности Уэйда. Паркер пялился на злополучный розовый фантик с утра — какая-то нарисованная приторная клубника носила на себе ценную цифру «2», написанную кривым почерком Уэйда. Затем, опасаясь, что во время уборки Мэй решит, что это мусор — что являлось чистой правдой — он таки решил прояснить их… договоренности. Поэтому он нейтрально написал ему, «как дела? ЧП»Типа вежливое вступление. Ко всему вчера Уэйд отдал ему свой одноразовый - который Питер всего неделю как передал ему! - сказал, что ему ни к чему теперь, свой-то номер он не скрывает, а Пауку не придется тащиться покупать для связи новый. Это было умно. Но сделал он это так укоризненно драматично… будто показываю бездну между их вкладами и взаимным доверием. Питер задумался, уместно ли ставить подпись или нет… Но с другой стороны, ведь этот номер не может быть записан, потому что… Внезапно ему пришло в голову озарение — что он, конечно, полный дурак! Ведь после всей заварушки у Уэйда не было даже этого номера телефона… не звонил же он себе с этого дешевого на личный, чтобы узнать лишь цифры. И… если его планы вдруг изменились, он по сути и не мог связаться с Питером, если только не собирался выслеживать по подворотням, как в начале! Не то, чтобы Уэйд связывался за эти пару недель хоть раз… но… вдруг… Развить эту мысль о собственной рассеянности он не успел. Потому что мгновенно раздался устаревший звук падающей капли и… В ответ он получил — ок. Вы понимаете да? Может он неверно расшифровал номер? В конце тройка подозрительно напоминала восьмерку, но такую… неполноценную, знаете ли. Ответ на вопрос как дела - ок. От Дэдпула. Интересно, нашпигован ли он сейчас пулями так, что пищит на воротах металлоискателя?.. так, что не может передвигать свои проклятые перебитые колени? Зараза. Питер уставился на это двухбуквенное сообщение, ожидая, будет ли продолжение этого драматического монолога, раскрывающие глубины его невыносимого характера. И продолжения не последовало. Очень многословно. Твой телефон взломал албанский хакер? Это автоответчик? Или… ты снова кого-то убиваешь. На этот раз прошло мгновение, прежде чем пришел ответ. Питер знал, что спровоцировал его этой издевкой. Ну так арестуйте меня за это, офицер. Только сначала — найдите! Питер выронил от неожиданности телефон. Потому что в его голове прозвучало это сообщение совсем не уэйдовским голосом. Шутка. Можешь не чекать меня, Паучок. Этот ответ прозвучал уже жестче, показывая границы, что было чуть больше похоже на Уэйда. Питер набрал: Как насчет вторника или среды? Тридцать секунд спустя пришел ответ: Вторник 5 PM, отель Хилтон Гарден, крыша? Это была еще одна новая деталь — внезапная профессиональная точность. Короткая и деловая. Он сразу понял, что именно имеет в виду Питер, не просто перекусить в полночь на крыше… а то самое, неприятно подозрительное для наемника. Питер раньше не сталкивался с этой частью Уэйда. Он полагал, что тот продолжит валять дурака, трепать ему нервы, шутить грязные шуточки - что бывало порой забавно в общем-то. Но тот просто указал место в двух милях от Башни, мгновенно, будто заранее его выбрал. И умолк. Не собирался продолжать этот разговор? Вторник для Питера был не самым удобным днем, нужно было сдать формуляры и кое-какие ограниченные по выдачи печатные издания в школьной библиотеке, потому что в современном мире не все книги отчего-то были оцифрованы, и он не хотел спешить, если вдруг лаборант кафедры упрется и будет трепать ему нервы о недостающем… Значит, придется встать пораньше. Но желание получить рациональное объяснение взяло верх и он набрал — поклявшись себе, что это последнее сообщение! Да. Почему не ночью? или вечером, как обычно? Любопытно, ничо такого. И почему не среда? Питер невинно решил спросить, почему Уэйду нравится именно это время, но в ответ тот проявил странные суеверно-вежливые убеждения характерные скорее для каких-то религиозных течений. Днем происходит меньше говна чм ночью Среда ты работаешь. Сорри зант Вот таков был его ответ. С пропущенными буквами и снова про то, что весь мир дерьмо, и он занят. Пф. И тот факт, что этот говнюк откуда-то знал, что Питер работает по средам и пятницам… хотя он ему ни слова не говорил на эту тему!!! Просто невыносимо. Это будто под прицелом взгляда неэтичного профайлера, приходится обдумывать каждое слово. Питер посмотрел мгновение на этот шедевр эпистолярного жанра. И решил, что нужно теперь уточнить у Тони, как они договаривались заранее, а то ведь он выбрал удобные для себя дни. Он почувствовал себя сраным секретарем… буферной подушечкой между двух огней. Мистер Старк взял трубку со второго гудка. — Питер, с тобой… все в порядке? — глухо и серьезно спросил он вместо приветствия. Паркер не понял этого странного вступления: — Эм, да, конечно, привет, мистер Старк! — добавил он вежливо. — Я… а что могло случиться?.. — он сбился с намеченного делового тона, увлекшись чужим вопросом. Раздалось шуршание, затем Тони проговорил мягче: — Просто удивлен, что звонишь среди дня! Я сейчас… чуть занят, наберу тебе через полчаса?.. Проклятая встреча… И он положил трубку, не дождавшись ответа. Питер недоуменно уставился на телефон. Сегодня все его динамили, как могли. Что Уэйд, что Тони… у Железного Человека хотя бы было оправдание — чертовы научные конференции, встречи и работа. Он задумался, вдруг Уэйд действительно работал сейчас тоже… Типа без шуток? Был душный вечер пятницы, его «любимый» день недели да, скоро ему предстояло собираться в пиццерию — он пока так и не нашел в себе силы сказать Джо, что увольняется со следующего месяца. Но с другой стороны, вряд ли его труд так квалифицирован, что они будут долго искать замену. Питер был исполнительным и вежливым работником, наверное за это его и ценили, пусть и работа эта была паршивая. Если ты устроился на дерьмовую работу, выполняй ее все равно хорошо, на том и стоит порядок. Иначе если все будут саботировать свою часть, мир накроется хаосом. Может, сегодняшний день его подтолкнет на это, на саботаж? Закончить эту вдохновенную работу над смирением. Правда в том же подвешенном состоянии он находился и по поводу Массачусетского. Это оказалось не чертовым выигрышем в лотерею, а некой вилкой выбора. И он не был уверен, что действительно адекватно спускать такое количество денег — которых у них не было, а в долг — на красивую печать. Даст ли это ему что-то… влияет ли это на будущее?.. Он не знал. Даже Неду не сказал. В жизни его на этом этапе было много вопросов, на которые придется найти ответ. *** Питер мыл посуду в пиццерии весь этот месяц. Оцените только. Даже чуть больше месяца, кажется. Да, это был его крест, он безропотно принимал такие условия. Он даже начал находить в этом особое очарование — не приходилось на доставке общаться с «дружелюбными» клиентами!.. Он устраивал себе странные соревнования, прерывающие рутину, сможет ли идеально намылить и ополоснуть противень за двадцать секунд, например?.. Ответ — нет, рекорд был пока двадцать семь. Правда состояла в том, что школьника, даже неглупого, но без особых навыков, пока никто не стремился взять на высококвалифицированную подработку с прекрасной оплатой, особенно с учетом занятости по 15 часов в неделю! А совсем остаться без карманных денег или просить у Мэй Питер не хотел, ему казалось это недостойным. Шапочка сеткой стягивала его отросшие волосы, хотя он и находился в отделе мойки, и не пересекался с поваром и ингредиентами — у ребят там было жарко, вот уж правда, даже работающий кондиционер не спасал. В левом наушнике — правый наушник отчего-то перестал работать — Питер по привычке слушал какую-то радиостанцию, которая играла обычно легкий чилл и перемежалась короткими вставками шуток ведущих. Музыка и юмор — это все, что ему было нужно для медитативного мытья грязной посуды. На мгновение ведущая прервала эфир по заявкам, сказав с нервным неуместным смешком, что какие-то радикальные группировки прислали в офис министерства развития здравоохранение отрубленную человеческую голову в подарочной коробке. Это произошло вчера, и полиция пыталась скрыть произошедшее от прессы. Служба FedEx начала расследование инцидента, поиск записей с камер, опрашивают курьера, умерший человек оставался неопознан, отсутствовал слепок челюсти, никто не заявлял об исчезновении. Ведущий дополнил, что подозревает, что это информационный фейк, пока нет точных данных! Маркетинговые бои конкурентов, PonyExpress скорее всего приступил к черному пиару, потому что доля их перевозок сократилась за последний год вдвое. Питер скривился. Он вполне мог себе представить, что на свете найдется достаточно ебанутый человек, чтобы провернуть такое!.. Вот что это? Манифест? Какова его цель, кроме внушения кровавого ужаса? Послушал, называется, юмор. Хотя шутить они продолжили про «совсем потерял голову от реформы здравоохранение» и прочее. Это была не та форма юмора, что нравилась Питеру — слишком жестко, ага, он сморщился. Он понимал смысл, но смешно ему не было, потянулся к телефону, чтобы сменить радиостанцию. Он вымыл все контейнеры и теперь протирал стол, пять часов пролетели быстро. К нему подошел Джо, окинул его работу взглядом одобрения, кивнул «отлично поработал», затем замялся, со смущенным видом, просящим. Вид такой не мог предвещать ничего хорошего. — Эээй, Паркер, раз уж ты все равно собираешься домой… Не мог бы захватить один заказ, тебе по пути, Диего зашивается в восточной части, авария на Бликер-стрит, перекрыли участок и даже велодорожки!.. — вот и открылся секрет его вежливости и похвалы. Ну конечно, а он и повелся, за этот месяц Джо что-то ни разу не похвалил его идеальное мытье поверхностей из пластика и стекла! Но справедливости ради стоит отметить, что он был очень понимающ, когда нужно было двинуть график, а Питеру его нужно было менять частенько. Питер нахмурился, вытер руки о сырой фартук, делая его еще сырее. Он не собирался домой. Он собирался патрулировать!.. И так в последнее время уделял этому чуть меньше внимания. — Джо, ты же помнишь, что произошло в прошлый раз!.. Я вот помню твои слова — больше никаких доставок на Паркере!.. — уверенно процитировал он. — Еще я помню вставку о том, чтоб я не пытался получить водительские права, целее буду!.. Он мог играть против него его же оружием! Джо поморщился. — Ну ты же понимаешь, что я тогда вспылил, Паркер! Потому что расстроился, из-за сломанного велосипеда приостановилась доставка, а дождь самое выгодное время! — он чуть помялся. — Окей, я был не прав, хочешь следующая неделя твоя на новом мопеде — я только что купил его у Ника, с доставки на углу! Представляешь, на мопеде даже не надо крутить педали… Паркер покачал головой. На мопеде он тоже не хотел никуда ехать. Он хотел забраться на здание Центральной библиотеки Гранд, подойти к самому краю бетонного парапета, глянуть вниз на колонны, уходящие вниз, а затем спрыгнуть вниз, чтобы воздух остудил его в полете сквозь тонкий спандекс костюма, чтобы прочистить мозги от жары, перехватить паутину, зацепиться за соседнее офисное здание, напротив Крайслер-билдинг, и позже — предотвратить пару нарушений, вечером, в прохладе остывающего города. Питер понял, что тот не отстанет, хоть он и пробыл месяц в сомнительном несправедливом наказании. — Большой?.. — так звучит поражение, подумал он. — Конечно нет, за кого ты меня принимаешь?! — оскорбленно проговорил тот… Питер хотел бы ответить, что принимает его за лжеца — потому что пять шестнадцати дюймовых пицц… доставить пешком, в восемь вечера пятницы — было сомнительным мероприятием! Он возмущенно вздохнул. Потом еще придется возвращаться… чтобы отдать термосумку… или идти с ней?.. А потом вернуть. А если он не станет возвращаться, нужно будет тщательно припрятать ее с рюкзаком, она оранжевая и броская, с фирменным логотипом по центру, вдруг кто-то опознает его с ней, или снова украдут рюкзак?! Придётся прятать так, чтоб не было видно снизу. Сколько проблем! Герои в этом городе не носят плащи, они носят квадратные сумки доставщиков! Именно это он и напишет в своем резюме, да! Именно это крутилось в его голове, когда он чувствовал щекотную каплю пота, что катилась по его виску, ниже, к щеке, ещё ниже, по шее… он поднял руку и стер ее тыльной стороной ладони. Он не любил Кармин-стрит, на которой и находилась пиццерия Джо. Жизнь это не только полеты на паутине. Именно этим он себя утешал, пока максимально быстро лавировал сквозь толпу у перехода. Питер доставил чертов заказ спустя полчаса, миловидной паре на угол Запад-Хьюстон и Кларксон, напротив парка, куда и стремились все эти люди в поисках прохлады и прогулки под деревьями, в отличие от него. Открыла улыбчивая шатенка, тут же подоспел ее парень — хотя Паркер был морально готов к скандалу, что пицца уже остыла — но видно те принимали гостей, и парень молча запихнул ему смятую десятку в ладонь, чаевые, подхватывая коробки из рук и молча захлопнул дверь перед носом. За стеной раздавались радостные голоса, звон бокалов. Десятка… это было щедро, да. Может, позже спуститься перехватить что-то на вынос — точно не пиццу! Но неплохо было бы чем-то перекусить, раз он ел только утром, это будет грамотным вложением в энергетический баланс! И он сможет лучше концентрироваться на предотвращении преступлений, если его желудок не будет при этом жалобно урчать, переваривая сам себя. Дэдпул, который постоянно что-то невозмутимо жевал, после того, как Питер узнал, каков он… под костюмом, своим невольным примером показал, что Паркер как-то слишком серьезно относится к своему геройскому имиджу! Эммм, слишком-слишком старается! И Питер и впрямь старался, но не хотел бы этого так явно показывать, это выглядело незрело. При всей тяжести этой весны, стольких проклятых моментов, когда стоял выбор — хочет ли Питер все бросить?.. Жить обычную жизнь подростка?.. Заказывать с кем-то пиццу вот так вечером, спустя десять лет после окончания школы, сидеть перед телевизором в ожидании вечернего шоу… и все. Это весь план на вечер. Его ответ был все еще — нет. Если б Матрица этого мира заработала так, что появилась бы возможность выбрать заново путь, предназначение, и прочую пафосную фигню… то он не хотел выбирать другую таблетку. Ха, он уже свыкся с этой! Она ему иногда даже нравилась. Ну, по большей части времени. Были конечно дерьмовые моменты… И не помешало бы пару патчей, чтобы скрасить эмм… реальность! Или это уже Стокгольмский синдром? А сейчас… Питер подошел к самому краю бетонного шершавого парапета Библиотеки Гранд, встал самыми носочками ближе, тепло остывающего здания проникало в его тело через подошву. Он глянул вниз, с высоты восьмидесяти футов, на улицу под ним, Парк-авеню была заполнена людьми, которые спешили по своим делам, к своим детям, домашним животным, купить в закусочной еды на ужин, такси назойливо сигналили зазевавшемся пешеходам на перекрестке. У него сегодня было легкое настроение. Он любил начинать свое дежурство с библиотек, это был его очередной маленький квест, именно поэтому и предложил тогда Уэйду встречу на одной. Чертов Нью-Йорк вступал в свою пятницу. Полную беспорядка, оглушительных клаксонов и запаха кофе на углу 117-й. Питер улыбнулся и сделал шаг вперед. Затем наклонился, роняя себя вниз головой, будто самоубийца… Ветер привычно ударил в уши, время смазалось. Мелькнула вывеска веган-кафе на периферии. Затем победный вопль вырвался из его рта, и он перевернулся в воздухе, выстрелил паутиной в соседнее офисное, затем быстро повернул дугу полёта на 64-ую… слева мелькнул высоченный Крайслер. Огни на нем еще не зажглись. *** Вечерний час в сутолоке города на Юнион-сквер похож на адское пекло кухни, из которого он только что вырвался… запахи резко ударяли в нос. Когда он спускался достаточно низко, пролетая над рядом открытых веранд… он взмыл выше, вырываясь из духоты, что царила внизу, от нагретого за день асфальта. Поднялся на пятнадцатый этаж, какого-то невысокого отеля, напротив зеленой детской площадки, откуда веяло хоть какой-то свежестью. Прилепился коленями и пополз по стеклянной стене вверх — хотел размяться после часов у мойки. И при этом Питер надеялся, что по другую сторону нет жилых номеров — это было бы неловко. —Карен, какие новости? — поинтересовался Питер. Он протянул руку выше, развлекаясь, повис лишь на ней одной. Мигнул на внутренней линзе огонёк, сканирующий ближайшие вызовы. —Все чисто, Питер, — проговорила она. — Небольшое дорожное происшествие в пробке в миле отсюда, но машина патрульных почти на месте. И умолкла. Он сам настроил обращение без одиозного «мистера». Наличие сканера, привязанного к полицейской базе имело бы больше смысла, если бы Питер постоянно находился на улице, патрулируя… а он оказывается имел ещё и обычную жизнь помимо Паучьей… и приходилось учиться, и спать, и работать и… много иных ненужных условностей тайного геройства. Так что за эти несколько недель он сумел предотвратить благодаря новому протоколу лишь мелкое ограбление бара, потому что был поблизости, и остановить драку с начавшимся огнестрелом… негусто. Он рассчитывал, что при помощи Карен станет ловить опасных рецидивистов пачками ежедневно. Но те почему-то не спешили светиться в полицейских вызовах… Питер спрыгнул с парапета, решив двинуться на восток, в сторону острова Рузвельта. Там всегда были пробки вечерами, и выше вероятность сделать что-то стоящее. К тому же удобно было бы зацепить обратно рюкзак с термосумкой около моста Квинсборо. Он пролетал мимо фонтана Пулитцера — место встречи студентов, Адская кухня была севернее — как в голову ему пришло, что раз у него есть лишняя десятка, то может стоит перехватить баночку ледяной содовой — хотелось пить от этих кувырков в душном воздухе мегаполиса. — Карен, магазины с напитками… — Пятьдесят ярдов восточнее, магазин здоровой пи… — Исключить из поиска магазины «здорового питания», пфф, — быстро отрубил он. Питер подозревал, что все же Тони внедрил какие-то скрытые алгоритмы поведения Карен, чтобы она влияла на его привычки. — Кафе с бейглами, соседнее здание… — быстро ответила она. Питер выходил из высоких стеклянных дверей — чувствовал он себя при этом странно, потому что его яркий костюм и это уютное местечко с живыми цветами мало сочетались. Но может, просто требовалась какая-то привычка. В бумажном пакете он держал бублик с ветчиной и сыром — и пусть кто-то заявит ему, что это пища для завтрака! Судя по паре удивленных взглядов, таких смельчаков не нашлось. Питер слегка сдвинул маску выше, и потянул через соломинку ледяной кофе с карамельным сиропом — решил, что кофеин ему не помешает, вечер только начался. Нужно допить тут, а бейгл можно съесть и на крыше, чтобы на него не пялились прохожие. Он уже поднял голову, чтобы поискать подходящее место… Как до его слуха донесся глухой скрежещущий звук откуда-то издалека… будто кто-то огромным ножом провел по стеклу. Затем раздался звон и удар. Питер вздрогнул. Резко обернулся, ища, где это могло произойти, но на перекрестке все было чисто, просто ему показалось, что прям здесь… но кажется в полумиле… Он долетел до следующего перекрестка 57-й за двадцать секунд. спрыгнул на тротуар, устремился к скоплению людей. Светофор предупреждающе мигал желтым, толпа собралась на пешеходном переходе, Питер скрипнул зубами, это все были поганые признаки. — Пропустите, сэр… — он осторожно отодвинул с пути бородатого пожилого мужчину, затем женщину, еще одну. И наконец картина предстала перед его глазами. Гора покореженного металла, что некогда была машиной капот смят, позади возвышался грузовой фургон. Авария. У водительской двери легкового автомобиля — он был так помят, что нельзя было определить марку, собралось двое. Питер услышал слабые стоны. — Что здесь проис… — он невольно запнулся, потому что подошел ближе и рассмотрел, что на переднем сидении сидела бледная темноволосая женщина, лоб ее был в крови, воротник светлой блузки уже почернел — столько натекло. Она сидела с прикрытыми глазами, перед ней стояли двое мужчин — пожилой и крепкий в кепке, и молодой нервный парень. — Ты еще кто такой? Проваливай, ничего любопытного… — отрезал мужик, загораживая собой раненую. — Уже вызвали экстренную службу? — проигнорировав его грубость, спросил Питер, он знал, что люди в таких ситуациях могут вести себя неадекватно. — Да, вызвали, — ответил мужик, чуть смягчившись. Женщина снова застонала. Питер уверенно рукой отодвинул мужика, который тут же нахмурился. Подошел ближе, осматривая разбитую машину и водительское место. — Почему вы не извлекли ее, подозрение на травму позвоночника? — спросил он. — Ногу прижало, пытались сами, пока едут спасатели… — пожилой ворчун был дельным малым, подумал Питер. — Карен, время вызовы и ожидания машины экстренной службы? Она уже в пути? Огонек мигнул снова, Карен отмерла: — Время пути до нынешнего местоположения одиннадцать минут, — проговорила она. Парень неуверенно глянул на него, полагая, что Питер трепется сам с собой, как псих в костюме. Паркер наклонился ниже, глянул на ногу этой женщины, она была в юбке, и благодаря этому он увидел, что на коврике, покрытом осколками и кусочками пластмассы… скопилась маленькая лужица крови… Женщина помотала головой, будто стараясь не вырубиться. Она больше не стонала. — Карен, повреждения? — Возможен артериальный разрыв подколенной артерии. — Отойдите, — проговорил Питер, не тратя время. — Мэм, вы чувствуете что-то здесь? И он осторожно коснулся пальцем ее колена. Женщина с трудом сфокусировала на нем взгляд — Где Фред? — она была будто пьяная, но от нее не пахло алкоголем, это от потери крови. — Фредди!.. — пробормотала она, зовя кого-то. — Мэм, — с нажимом повторил Питер, — ответьте… — Да, чувствую, — проговорила она. — Нужно найти Фредди… Питер наклонился к ней, затем кинул взгляд на паренька. Нужно было вытащить ее и остановить кровотечение. — Давай ремень, — кинул он. Тот в испуге уставился на него. — Я п-проверял тормоза, при выезде из Феникса, иначе не выпускают из терминала… у меня есть заключение, все в порядке… Я не успел затормозить, и она сама врезалась сзади… — Дай мне ремень, — по слогам повторил Питер, чувствуя, что драгоценное время уходит. — Дай ему ремень, быстрее, — пришел ему на помощь мужик в кепке, пихнув молодого. Он оставил скепсис. Питер быстро перетянул чужую ногу под самым коленом, делая узел, будто на галстуке. Женщина слабо замычала. Приборная панель и металлический остов разорванного каркаса упирались в ее бедро, не давая вытащить из груды осколков, придавливая к сиденью. Возможно, скорая еще потратила бы время, извлекая ее. — Приготовьтесь, сейчас будет немного… больно, — и он без предупреждения с максимальной силой уперся ладонью в мешающую металлическую дугу, раздался скрип. И слабый вскрик. Он подхватил ее на руки. Карен сообщила что свободная машина скорой помощи в двух кварталах. Тащить в такой позе ее будет неудобно, но придется… — Фредди, найди Фредди, слышишь?.. — слабо повторяла она. Питер обернулся к чуваку, который видимо был водителем чертова грузовика, судя по его бледности, он опасался последствий. — Найди злосчастного Фредди, кто бы это ни был — ребенок, муж, хомяк… и жди меня тут, понял?! Патрульные подъедут скоро. Он передал почти потерявшую сознание женщину в стоявшую в пробке машину неотложки. Пробка была такой плотной, что даже не могли освободить полосу — мешали три машины. Мигалки беззвучно мерцали, напоминая, что фургон едет на вызов. Пока медики возились, делая экстренное вливание, снимая жгут, Питер тем временем осторожно отодвинул на тротуар внедорожник, который занял половину полосы для спецтранспорта. Поднял его за раму снизу, чувствуя, что левое колено чуть ноет — водитель, сидящий за рулем посмотрел на него с молчаливым осуждением и ужасом одновременно. Потом еще немного, поиграв в пятнашки, Питер справился — полоса была свободна. И водитель скорой показал Питеру большой палец, проезжая мимо к ближайшей больнице. Женщина была стабильна. Он успел. Выдохнув от этой разминки, Питер отправился пешком к месту аварии. Надеясь, что толпа зевак уже разбежалась. Толпа почти рассеялась, как только Питер забрал раненую — ну конечно, люди предпочитают смотреть лишь кровавые зрелища, а покореженные пустые машины им не интересны. В центре пятачка у светофора он заметил все того же высокого худого парня, что послушно дожидался полиции. Тот прижимал к себе маленькую белую собачонку, трясущуюся. — Позволь, угадаю — Фредди? — со слабой иронией пробормотал Питер, указывая на собачку. — Да, выбежал, от испуга, в толпе его поймала девчонка, — проговорил водитель. — Та… женщина, она в порядке? — уточнил он, его карие глаза впились в маску Питера. — Это все тормоза… ее, не мои. Питер вздохнул. Вот только рефлексирующих нарушителей ему не хватало. — Да, наверное будет в порядке, о подробностях расскажешь полиции, мне не нужно… Он развернулся, размышляя, как он вообще оказался в районе парка… вдруг вспомнил, что бросил чёртов бублик, за которым собственно и пришел сюда… Перекусил, называется. Везунчик, называется. Он упрямо вернулся в то же кафе, собираясь закрыть гештальт. — О, у меня кажется дежавю, — издевательски улыбнулась рыжая девушка на кассе, в яркой форме с вышитым бубликом на груди. — Чувак в костюме… Человека-Паука, заказывающий бейгл — снова, или… ты не тот, а другой?.. Похож на первого… — она бесцеремонно уставилась на него, будто сравнивая. Питер скрипнул зубами, ему и в первый раз не понравилось, что на него пялятся, не ясно как Уэйд это терпит. Из посетителей сидели две женщины в углу, о чем-то беседуя за кофе, они не проявили к нему интерес, благо. Затем он деловито полез в кармашек на лодыжке. — Боюсь, я все тот же… — довольно мрачно ответил он. — Единственный… Она на мгновение замерла. Будто он обманывал ее. — Типа тот, по стенам лазающий?.. — Типа да, — этот разговор начинал утомлять Питера. — Эм… я, признаться, опаздываю, — соврал он. Девчонка пялилась на него пару мгновений, затем поставила пакетик перед ним. Позади урчала кофемашина. — За счет заведения, — бросила она грубовато. Питер удивленно посмотрел в ответ. Она не улыбалась, а пристально рассматривала его маску и костюм. — С чего это?.. — подозрительно протянул он. Никто ему ничего не раздавал бесплатно, поэтому он вдруг начал подозревать подвох. — Ой, да ты что, совсем отстал от жизни?.. В тиктоке целый канал, который собирает видео с твоим участием… Питер застонал. — Я… может, это не я? Типа поддельный костюм, да? Ты сама так сказала в начале. Она нахмурилась, помотала головой. В конце-концов Питер сам ей сказал, что он настоящий, мгновение назад. Затем кассирша — на футболке было вышито «Энн» — молча упрямо придвинула к нему пакетик и стакан с кофе. И сделала шаг назад. Энн была упряма. Питер посмотрел на нее долго, внимательно. Да, больше сюда он точно не зайдет. Так что… Он попятился, отошел к самой двери, футов на десять, молча оставив пакетик с бубликом и напиток сиротливо стоять на выдаче. Увидел, что в ее глазах мелькнуло разочарование… И… Выстрелил из левого шутера паутиной, притягивая к себе стаканчик и пакет, чуть не расплескав кофе, что смазало бы эффект, но вовремя подхватил второй рукой. — Обосраться… — донеслось до него. Питер поспешил выйти, опасаясь что его хохот могут счесть идиотским. *** Вторник, 5.20 PM. Это было как в ужасных устаревших вестернах, которые Питер ненавидел с детства. Бен любил, называл классикой. Потом, после печального лета потери, Питер пытался заставить себя полюбить их, ну, чтобы оставить эту памятную ниточку… или он скучал по Бену так сильно, но… не смог себя пересилить. Эти ваши Клинты Иствуды, не улыбающиеся ни в одном фильме!.. Подобных типов полно и в реальности. И теперь Питеру казалось, что он перенесся в один из подобных моментов. Напряженные взгляды, подрагивающие пальцы на револьверах… не хватало чертовых ковбойских шляп. Они зашли с крыши, Пятница пустила по одноразовому допуску, потому что кое-кто не хотел среди бела дня заходить в здание Старк Ин с парадного входа. И с чёрного хода подземной парковки… Окей, все мы знаем, что кое-кто вообще не хотел заходить. В этом была причина всей нервотрепки на пустом месте. И то, что Питер доволок его — тяжелого будто камень — до крыши Башни, это был уже достигнутый компромисс. Они опоздали лишь на двадцать минут. Тони Старк ждал их на выходе из лифта. Самый дорогостоящий сервис хостес по ставке за час времени. Быть может, тот освободил четкое время, и впервые за его жизнь заставили ждать Тони. Он такое не любил. Мистер Старк расхаживал по вестибюлю. Недовольно. И на нем был сегодня какой-то особо модный дорогущий костюм с холодным глубоким оттенком. Питер подозревал, пиджак стоил, как год его обучения в колледже, это подозрение он надеялся никому в жизни не озвучивать. Небрежная щетина соседствовала с растрепанным воротом фиолетовой рубашки. Ну, тут все понятно — душащий галстук всегда откидывали первым. Весь его всклокоченный имидж, словно он только что проснулся, говорил о неприличном богатстве, скуке власти, любви к нарушению правил… и готовности послать любого, кто намерен это оспорить. Неизменные темные очки в тон костюма, которые он обычно снимал при Питере, чтобы иметь визуальный контакт, но сейчас демонстративно оставил… Если коротко, резюме было таким — они с Дэдпулом замерли в скрывающих лица масках и… Тони надел свою. Не костюм Железного, это окончательно испортило бы малейший шанс на вежливую беседу! Он нацепил на себя циничный социальный костюм. В котором выступал на званых вечерах. И также Питер подумал, что если бы в первую встречу Тони выглядел таким богатым недалеким наследником империи, а он не был таковым… никакие статьи и патенты Старк Ин не спасли бы первое впечатление. Но Тони тогда жевал клятый финиковый торт Мэй, вежливо кивал, отвечая на очевидно глупые вопросы, и вдохновенно врал, подмигивая. И лишь потом, ночью, осмысливая первую встречу, Питер поверить не мог, что гений-герой города терпел все это, завоевывая его доверие, пусть и невольно. Разница была очевидна — сейчас он не хотел понравиться. — Мистер Уилсон… — подчеркнуто вежливо и официально проговорил Тони, делая шаг навстречу, и протягивая руку для приветствия. Рука Тони Старка замерла в футе от живота Уэйда. В ожидании. Тот склонил лицо в маске, ничего не выражающей на этот раз, уставился на ладонь Тони, как на что-то невиданное и… мертвое. И… Не протянул свою. Питер онемел. Он ожидал, что Уэйд отомрет и… —Мистер Старк, — вместо этого проговорил Дэдпул, констатируя факт. Голос Уэйда звучал безжизненно нейтрально, без угрозы или приязни. Паркеру пришла в голову дурацкая аналогия — знаете, как карточки для изучения нового языка — картинка и название. Звучало так, что Уэйд назвал вслух новую увиденную картинку — «мистер Старк». Запечатлел этот термин в своем сознании. И отчего Тони не назвал Уэйда «Дэдпулом»… это… наверное, больше бы понравилось ему!.. Он же так бесится, когда кто-то знает о нем больше допустимого. Питер почувствовал, что в желудке его похолодело от предчувствия. И это были лишь первые десять секунд. Ада. Тони однако не растерялся. Наверное, привык встречать разных гондонов на приемах, он быстро вернул свою ладонь на место, в карман брюк, даже не смутившись. Питеру хотелось заорать — а ведь я вам говорил! Питер готов был поклясться, что Тони возможно даже хлебнул виски, дабы унять раздражение от «незапланированных ребяческих выходок», как он это назвал в наушник. Пока Питер звонил ему сверху, чтобы двери на посадочной площадке на крыше разблокировала Пятница, и не задавала вопросов. — Привет, Паучок, — на этот раз тепло улыбнулся ему Тони, будто сбрасывая морок от недовольства наемника, он внимательно окинул его взглядом через синеватые очки. — Все нормально?.. Останешься после, проверим контроллер? После того… обесточивания?.. Старк звучал непринужденно, будто пытался игнорировать слона в комнате — красного и злого слона, да. Тони любил, когда все было по запланированному им сценарию. И они явно выбивались. —Привет, мистер Старк, ещё раз, ага, — вежливо ответил он, созванивались они уже дважды за сегодня. — Да, эээ… Паркер же почувствовал, что Уэйд чуть склонил лицо к своему левому ботинку, будто наблюдал краем зрения, ждал, что Питер ответит. Если бы паучья маска отображала движение его зрачков — он закатил бы глаза. — Эмм… я лучше вернусь потом, — проговорил Питер быстро, отрезая лишние вопросы. Он не собирался вываливать свою клятву скаута, что он войдет и выйдет из здания с чертовым психующим Дэдпулом. Потому что он держал свое слово молча! Старк чуть задержал на нем взгляд своих темных внимательных глаз, кивнул, развернулся на каблуках и указал в конец коридора на приоткрытую стеклянную дверь. — Нам туда. И первым направился в нужном направлении. — Не уверен, что вам интересны экскурсии… — намек остался висеть в воздухе, неясно на ограниченность ли Уэйда или секретность лаборатории. И, будто потеряв терпение, он устремился от них, отходя дальше, пару раз пробормотал себе под нос «перенеси на семь и восемь», видимо общаясь с Пятницей, чтобы ему не мешали лишние уши. Питер посмотрел вдаль, светлый коридор сверкал идеальной новенькой чистотой, на двадцать футов влево от них. Он сделал шаг от дверей лифта, обходя Уэйда, замершего в напряжении, и упрямо неловко пихнул его плечом в руку, будто разворачивая в нужную сторону. Тот тяжело выдохнул, затем внезапно обмяк, будто он разбудил его, и пихнул Питера локтем в ответ. Паркер чувствовал себя младшеклассником. Нога за ногу он, не торопясь, поплелся в сторону замершего Старка у открытой двери, ожидая, когда Дэдпул пойдет следом. Уэйд, судя по скрипу ботинок по полу, позади, последовал за ним. Так-то лучше. А то замер там, как на казни. Раз уж они играют при Тони в какую-то новую многозначительную молчанку, Питер найдет как снимать стресс с этого подозрительного пессимиста. — Мистер Уилсон, — снова невозмутимо проговорил Старк, подходя к двери лаборатории. — Добро пожаловать. Мы не отнимем много времени… Эмм кстати, можете… Тони окинул высокую фигуру Уэйда взглядом с головы до ног, будто оценивая новый костюм на релизе: —…оставить все ваше прекрасное вооружение в холле, особенно меня интересуют взрывные осколочные гранаты на вашем поясе и удаленный детонатор в правом кармане… эмм, еще и датчик слежения, такое чувство, хмм, будто вы собирались на зачистку отряда боевиков! Но смею вас разочаровать. Тут все мирные люди, можете расслабиться… Питер чуть не запнулся, когда понял, что Уэйд, черт его дери, взял с собой целый арсенал. Вот отчего он был такой тяжелый. Неясно, на какой случай. А Питеру не пришло в голову, что нужно было проверить его перед входом в здание и попробовать разоружить. Потому что он привык, что Дэдпул… всегда выглядит таким образом! И сразу стало объяснимо, отчего Тони не снял очки, Пятница просканировала опасного незнакомца. Он так же не доверял Уэйду, как тот ему. —Оружие останется при мне, как всегда, я не применю… ничего, если мы соблюдаем нейтралитет! — ответ этот являлся образцом дипломатической вежливости и Питер предупреждающе помотал головой, за спиной Дэдпула, так чтобы видел только Тони, что тут лучше не спорить. Тони нахмурился, ему явно не слишком понравился ответ. —Как будет угодно, все тут взрослые люди, к тому же… 82-й Марк находится в соседнем помещении, в полной боевой готовности, — нейтрально ответил мистер Старк. Он скрестил руки на груди, все еще внимательно глядя на пояс Уэйда, затем взгляд его остановился на его лице, скрытом кожаной маской. И Питер ощутил повисшую в воздухе слабую угрозу «выкинь что-то, и ответка прилетит мигом». Однако судя по невозмутимому виду Дэдпула, тот либо не знал что такое «Марк», либо погрузился в мрачную подозрительность в ответ, либо ему было начхать. Уэйд сделал ещё пару шагов, проходя мимо Тони, дошел до порога лаборатории, скрип грубых подошв по полу сопровождал его, на мгновение замер, не заходя внутрь, будто у него оставался шанс передумать — или он оценивал глубину кроличьей норы, в которую намеревался прыгнуть. Затем быстро окинул взглядом внутреннее помещение — Питер тоже повернулся к двери и постарался посмотреть его глазами: обычная научная лаборатория, белые стены, два окна в пол напротив входа, белая ширма в углу и синие яркие столы, заставленные громоздкими светящимися анализаторами, ближние — экранами с проекциями и расчетами. Но быть может, со стороны Уэйда все выглядело и не столь спокойно. Дэдпул сделал еще шаг вперед, может оттого, что увидел окна, или проверил на камеры и прочие жуткие штуки из своего воображения — Питер не знал. Но точно знал то, что Тони Старку не нужны такие условности, как заметные кожухи камер, потому что Пятница и так фиксирует все происходящее сенсорами, прямо сейчас. И что оконное стекло может быть бронированным, хоть и неизвестно, устоит ли против осколочного взрыва… Меж тем в помещении перед ними работали четверо — двое мужчин и две женщины, невероятный гендерный баланс, все были заняты, пялясь в монитор или огромный микроскоп, как двое у дальней стены. Это… не было похоже на больницу, уж точно! На современную лабораторию в крутом университете — да. Паркер почувствовал, как против его воли внутри него проснулся зудящий любопытный голосок. Ему хотелось заглянуть в каждый уголок и секвенатор, что он видел перед собой. Питер ни разу не был в этом отсеке, он обычно приезжал на 36-й этаж, а этот был 37-м. То есть Тони отвел целый этаж под новый проект?.. Амбициозно. Ему вдруг пришло в голову, что он-то был бы не прочь услышать экскурсию… За ближним к ним столом сидела тощая темноволосая женщина, лет сорока, в голубом халате и защитных спектральных очках, она держала стеклышко для анализатора, руки в перчатках осторожно делали смыв одноразовым тампоном. Она была так поглощена работой, что даже не посмотрела на них. Или же обладала идеальным самообладанием. Питер вдруг услышал, как Уэйд гулко сглотнул. Замер, напряженный. Словно его привели в какую-то пыточную. Он быстро глянул на него, будучи уверен, что Тони тоже это слышал. —Я… позову Маргарет, она возьмет у вас необходимые образцы, и… — по-деловому начал и… вдруг Старк неожиданно криво усмехнулся, обрывая фразу, будто задумал что-то нехорошее, или решил неприятно вспомнить о чём-то. Питер полагал, что такие улыбочки могут быть знакомы и Уэйду, когда тот планирует некую дрянь. И собрался внутренне. — Или, кстати, может… предпочитаете Уоррена? — голос его был полон поддельной вежливости. — Он сидит крайним слева, — Тони кивнул в дальний угол лаборатории, чуть понизив голос. Питер единственный послушно уставился на молодого мужчину в очках и серой рубашке, с аккуратной бородой, тот заглядывал в прицел микроскопа, потом делал пометки в бланке перед собой. Паркер не понял, что это за странные шифры мистер Старк кидает с таким многозначительным видом, что это должно символизировать. И эту улыбочку он понять тоже не мог, лишь что она была с намеком. Тони тем временем зашел в лабораторию, показывая пример решительности, повернулся к ним спиной, будто сказал, что хотел. И заодно продемонстрировал таким образом, что не опасается Дэдпула. Питер не понял, как настроение поменялось, отчего Уэйд вдруг… расслабил свои широченные напряженные плечи, затем хмыкнул. Так, будто оценил только что сказанное… после вульгарно хохотнул, привлекая внимание блондинки в дальнем углу. Потом шаркнул носком ботинка по полу, издавая отвратительный скрип, сразу ловя на себе взгляды всех работников. И… неожиданно Уэйд отбросил нерешительность и демонстративно зашёл внутрь, последовал за Тони Старком, будто он получил какой-то сигнал. А Питер как истукан остался в коридоре стоять один. До него не доходили сигналы, наверное. –О, если вы начали ваши тесты, мистер Старк, то мой ответ — не люблю «бороды» , во всех смыслах… но по сути, присылайте обоих. Кажется, вы на моем месте решили бы так же, хоть и бережёте свою… эспаньолку… — пробормотал он столь же вежливо в ответ. Паркер ни разу не слышал такого нейтрального и одновременно намекающего тона от Уэйда, и неясно было угрожает он или нет. Он будто на сцене играл расчетливого политика. Ну, политика-злодея из кино, который в конце будет строить козни герою, поглаживая кота. Но Питер точно понял ещё кое-что, что это… не настоящий голос Уэйда. И слова. Он даже ни разу не выругался, и не поцапался со своим этим Белым, или как его… Выглядело жутковато. Звучало — ещё более. Не менее жутковато выглядела и кривая ответная усмешка Тони Старка, когда тот обернулся к ним, будто он в отличие от Питера оценил все смыслы. — Приятно встретить человека, с такой ммм широтой интересов! Перед вашим крышесносным визитом, мне сообщили интересную новость. Вы кстати знакомы с изобретением Жозефа Гильотена? — Мистер Старк сделал движение пальцами, изображая ножницы. И Питер окончательно запутался, при чем тут французский доктор, кажется, он как-то связан с французской революцией. У Питера было плохо с историей. На этот раз Уэйд демонстративно зевнул, прикрывая рот грубой перчаткой, кидая взгляд на потолок: —Всегда считал, что исторический канал на кабельном переоценен. —Перейдём к делу. Думаю, с Мэгги вам будет комфортней, она выглядит безопасно, не так ли? — Тони обернулся и кивнул светловолосой девушке за дальним столом, которая внимала каждому его знаку, будто ожидая сигнала. Старк только что подколол нерешительность Уэйда на пороге? Не может такого быть. Питер подошёл ближе к ним, чтобы в случае чего понять больше из этого бессмысленного разговора с странными намеками, и не упустить чего. — О, мистер Старк, — тем же фальшиво вежливым голосом проговорил Уэйд. — Кажется, в вашем чудесном образовании имеются пробелы? Минусы экстернатуры. Птичка кстати нашептала мне… Тони поднял на него взгляд, будто воспринял буквально и снова сканируя на предмет эээ… реальных наушников?.. —Где же вы прячете эту вашу птичку? — спросил мистер Старк. — Явно не в префронтальной коре… Хотя Питер и был уверен, что Уэйд имел в виду встроенную. —Понимаю, отчего вы перепутали автора изобретения и человека, укравшего патент на права… наверное, вы чувствуете некую эмммм духовную общность с Гильотеном? — проигнорировав вопрос проговорил Дэдпул невозмутимо. —Польщен вниманием к моим делам от столь занятого практикой человека, — парировал Старк, но брови его сдвинулись на переносице. —Наслышан о вашем суде со вдовой мистера Сикорски по поводу синтеза наночастиц…— Уэйд не торопясь сделал пару шагов к новенькому монитору, будто осматривал интерьер, завис на пару мгновений, склонил голову, словно прислушиваясь. Питер знал, что в такой позе Уэйд разговаривает с голосами… или точнее слушает. В этот момент к ним с Тони подошла девушка, замерла, ожидая инструкций, но никто не удостоил ее вниманием. —И возвращаясь к терминологии, мсье Старк, «Шотландская дева» использовалась двумя веками ранее этого распиаренного французского петуха, в Англии и Ирландии… он же… ну, просто… украл чужую идею и назвал в честь себя, знакомо, правда?.. Питер повернулся глянуть на лицо оппонента Уэйда и… с ужасом увидел, как Тони Старк практически побелел от сдерживаемого гнева. Неясно, что за намеки привели к этому. Какое-то переплетение фамилий, с завуалированными обвинениями. Тони сжал в кармане брюк ладонь в кулак. Заметил это кажется только Паркер. Питер все еще не мог понять, что за абсурдные вещи эти двое обсуждают — они как два фехтовальщика, кружили напротив друг друга, метя в горло сопернику острием… заточенного злого слова? Быть может и смысла в разговоре не было — просто спор ради спора. —Уверен, человеку вашей профессии виднее, но… — Старк запнулся, будто решаясь, ответ был слабоват. А в центре этого их сраного соревнования-дуэли стоял он, Человек-Паук, Питер Паркер. От внимания которого они… и использовали эти эвфемизмы? Откуда вообще в Уэйде этот словарный набор? Он что, все выходные учил речь?! Какого черта Тони бесит злощастного издерганного Дэдпула, который заходить не хотел в эту комнату?! Что за говнюки? Оба?! Питер чувствовал себя тупицей и одновременно ребенком, который не мог понять якобы взрослые терки. Тем временем колесница раздражительности достигла финиша, и мистер Старк решил закончить с реверансами, сдаваясь первым. — Пятница! Происхождение гильотины! — прошипел Тони, не справившись видимо с приступом. И перед ними на ближайшем экране монитора появилась страница из исторического справочника. Схема конструкции из какой-то средневековой книги. — Страна происхождения первичной конструкции, босс: северная Ирландия, 1529 год, — послушно проговорила Пятница сверху металлически бесстрастно. Пятница была лишь на стороне фактов, а не приоритетов. Тони скрипнул зубами, Уэйд же в удивлении уставился на потолок, откуда донесся голос. Будто упустил момент наблюдения искусственной дамочкой. —Наверное, и мне нужно завести умный дом… — пробормотал он, одновременно оскорбляя этим сравнением и Пятницу, в придачу к ее создателю. Питер же бесился молча. В удивлении глядя на этих великовозрастных ослов. Невысокая блондинка с хвостиком на затылке и в футболке с химической шуткой — «Объединение за запрет DHMO» — наконец подошла ближе к Тони — смело, привлекая его внимание, держа в руках электронную анкету, будто поторапливая. Наверное устала ждать, когда они закончат препирательства. И уставилась на них, скрывая любопытство. Питер представил, как со стороны они втроём могут для неё выглядеть — парочка в красных костюмах и подначивающий этих фриков, ее раздраженный супер-шеф, Тони Старк, привлекать его внимание в таком настроении было самонадеянно. Хотя наверное работники привыкли к подобным визитам, ведь исследования мутаций редко происходят на приличных гражданах. — П… — Старк запнулся, вторая рука сжалась в кулак. — Паучок, мы можем… оставить мистера Уилсона с мисс Хольт, это займет полчаса-минут двадцать примерно, не будем им мешать…– Питер заметил почти оговорку Тони, что тот случайно не ляпнул его настоящее имя, и нахмурился. Вот и настал его черед. Чертово соло на басу? Он вздохнул. — Кстати об этом! Я… останусь тут, пожалуй, — невозмутимо ответил он. — Эм, у нас есть некие договоренности, с мис… с Дэдпулом. Он ощутил на себе взгляд Уэйда, молчаливый, как и весь вечер. — Поэтому… я эмм… посижу тут, окей, мистер Старк?.. Тут много места, кажется, на том стуле никто не сидит… и он выглядит удобным! — и Питер демонстративно бодро подошел к ближайшему офисному креслу и плюхнулся на него, крутанувшись на колесиках, чтобы быть ко всем лицом! — Да, довольно мягкий, анатомическая спинка… Вышло почти эффектно. Питер понял, что его вдохновенная запинающаяся речь произвела впечатление лишь на лаборантку блондинку, потому что она внезапно ослепительно улыбнулась ему, так что Питер испытал неловкость. Он почти и забыл, что в образе Человека-Паука людям он часто нравится. Уэйд продолжил стоять мрачной горой сомнения, печали и готовности огрызаться от вражеских фраз. Или слушать встроенного суфлера. Но благо уже не пялился по сторонам, как в пыточной. Теперь он был стабильно напряжен. На одном уровне. И все так же упрямо смотрел прямо на Питера, маска его будто потеряла всю свою выразительность — может, он ее сменил на неподвижную? Не может же Уэйд находиться с каменным лицом и молча столь долгий промежуток? Тони же сверлил Паркера возмущенным взглядом, говорящим «Брут, возьми нож подлиннее, первый не достал»… Во взгляде его даже сквозь затемненные очки сквозило недоумение — такой взгляд у Старка бывал, когда он не мог найти проблему в программе… Смотрел и не понимал, что сломалось. Где он накосячил… Будто только что он обнаружил ошибку на финальном этапе разработки нового гаджета. Возмущенное разочарование читалось в его взгляде. Питер видел такой его взгляд. — Я… понял тебя, Паучок, — проговорил Тони задумчиво, затем склонил голову, словно признавая его ответ и при этом обещая всем своим видом Питеру взбучку позднее. Будто признавая поражение, но временно. И это возмутительное — чужое детское, совершенно выворачивающее все наизнанку поведение… Господи, будто он собачонка, которую звали из двух разных углов комнаты, а он должен был прибежать к кому-то нужному, потому что есть верный выбор и ответ!.. Хоть они и стояли в паре футов друг от друга — один в щегольском костюме, второй в кожаной униформе убийцы, обвешанный оружием — расстояние между ними метафорически составляло сотни тысяч миль… а подходы одинаковы… и Питер не хотел бежать ни к кому. Все, чего Питер честно хотел — это выйти из этой комнаты!.. Как и все присутствующие, видимо. Паркер нахмурился, и приготовился, что вывалит в ответ все, что думает по поводу этих их напряженных гляделок, позже!.. Что за этот месяц укрытия правды, обещаний, выговоров он чертовски вымотался морально. И что он ничерта не менеджер, чтобы улаживать всякое! Да, он школьник-посудомойщик и супергерой! Но точно не менеджер! — Так вот… и речь готова, — пробормотал он себе под нос, случайно вслух. Тони кинул на него кислый взгляд. — Это дурное… воздействие, Паучок, нам… — он прочистил горло, запнулся подбирая слова. Затем с усталостью потёр переносицу, сдвинув очки ниже. Напускной богемный образ слетел с него, он снова стал похож на себя самого, знакомого Питеру, замотанного и раздраженного, маскарад закончился, но он не собирался спускать на тормозах это все: — Нужно… обсудить… эмм твои жизненные планы… в разных… заведениях. Паркер поначалу напрягся, опасаясь, что Тони выдаст что-то лишнее, пока наемник внимательно вслушивается в каждую кроху информации. И тогда жди беды. Но все обошлось. Хотя без сомнения, Уэйд записал слово «заведения» куда-нибудь себе, даром что притворялся жертвенной коровой на бойне. — Да обсудим, мистер Старк, я ж не спорю! — согласился Питер, с облегчением. Затем сделал еще один оборот на стуле на 360, желая снять прицел чужих взглядов со своего лица хоть на миг. Понимая, что ведёт себя по-детски. Но это было невыносимо терпеть с серьезным видом. Тони вздохнул, как умирающий на смертном одре. Кинул, что будет через десять минут, а он пока чтоб последил за арсеналом огнестрельного, что находился рядом с невинными людьми, и вышел из лаборатории — звук его шагов удалялся, они звучали возмущенно, если такое возможно! Питер фыркнул, но удержался от того, чтобы что-то комментировать, потому что он ни в коем случае не дискредитировал мистера Старка. Просто он пытался хоть как-то отстоять свое. Ведь у них было сотрудничество, верно? Значит иногда стоит быть чуть упрямее… Он обнаружил вдруг, что Уэйд… беззвучно заржал — он стоял рядом с Мэгги, которая на его фоне выглядела ребенком в своей смешной футболке, она была на полголовы ниже Питера. И Дэдпул, не сдерживаясь, тихонько затрясся, и закрыл рот перчаткой. «Надеюсь, не чокнулся окончательно, » — этого Питер не вывезет. Но тот тихонько показал Питеру средний палец — как чертов Флеш себя ведет ей-богу! Значит, пришел в себя. Питер не постеснялся показать тот же жест в ответ, не испытывая мук совести. Их испытания начались. Лаборантка выкатила ширму, Питер подъехал на стуле ближе. Следующие пару минут Мэгги вежливо уговаривала Уэйда закатать рукав, чтобы она могла взять у него кровь. Безуспешно. Уэйд не убирал левой ладони с рукоятки ножа, которую сжимал в успокоительном ритме. И не желал садиться на чертову кожаную кушетку. Они решили эту проблему, переложив внезапно нужный нож ему в правую. —Черт бы тебя побрал, а Дэдпул, — Питер вздохнул и уселся сам на кушетку, пообещав приклеить его к ней паутиной, если тот не перестанет, и Уэйд послушно плюхнулся рядом. Потом возникала еще одна непредвиденная проблема. На… коже Уэйда, как она выглядела сейчас, было трудно визуально обнаружить вены. Потому что его сгиб представлял собой переплетение розовых шрамов и болезненно выглядящих небольших язв. И не было ни сантиметра гладкой чистой кожи… вся она была испещрена этими отметинами. Питер впервые рассмотрел это так внимательно и точно под безжалостным светом лампы. И он силой воли удержался от того, чтобы пялиться и вообще хоть как-то громко дышать или… нервно сглотнуть! Он знал, что клятый Уэйд почует. И знал также, что прямо сейчас он следит за Питером боковым зрением. Да, это было неловкое хрупкое мгновение. Несколько минут девушка осторожно щупала сгиб локтя, и Питер буквально видел, как поднимается напряжение в наемнике с каждой секундой — будто наблюдать за пароваркой со сломанным вентилем, ага… наконец, не выдержав, Уэйд перехватил ее запястье. Она испуганно ойкнула. Питер замер, готовый вмешаться. Повисла напряженная пауза… а затем Уэйд просто отнял у неё пробирку. Неловко отпихнул ее руки своей грубой правой ладонью в перчатке. И чуть неловко, но уверенно, сделал все сам. …за тридцать секунд. Он зажал место повыше жгутом, почти не глядя ткнул ниже сгиба. Кровь его ало перетекала в чёрный. Питер сидел рядом, еле касаясь плечом чужого локтя. Чувствуя тепло, исходящее от Уэйда. Тот смотрел прямо перед собой, демонстративно не поворачивая голову в сторону Питера. Демонстративно — Потому что до того не сводил своих глаз с него последние полчаса. Питер чувствовал эту показную браваду. Или Уэйд привычно не хотел, чтобы тот пялился на его голое предплечье? Мисс Маргарет Хольт, именно это имя значилось на ее пропуске-бейдже, забрала пробирку из перчатки Уэйда, поставила в вертикальное крепление на столике и сделала какую-то пометку в своём табеле. Она зажала место прокола тампоном, осторожно, будто поврежденная кожа Уэйда болела от прикосновений, собираясь замотать бинтом, но тот скинул его на пол, дернув рукой. Лаборантка не собиралась сдаваться, положила новый на то же место. Уэйд гадко повторил это действие… И Питер вздохнул и мягко извинился перед ней, сказав, что… все окей и так, можно оставить. Он не мог бы рассказать ей, что при встрече сегодня Уэйд предложил ему отдать свою отрубленную руку, возможно ту самую левую, чтобы никуда не идти. На что Питеру пришлось взять его «на слабо» и манипулятивно спрашивать, струсил ли тот. Но приключения только начинались. Потом Уэйд отказывался плевать в пластиковую пробирку — нужно было наполнить ее на четверть до красной риски-отметки — не объяснив причины, причем, отказывался. Питер, кисло глядя на его выкрутасы, попросил еще одну пробирку, закатал свою маску, и сказал, чтоб он приступал. Он знал причину — тот не хотел оголять подбородок… после десятка раз, как Питер уже видал его, да. Но после того, как Паркер начал сцеживать чертову вязкую слюну — наверное, во рту его пересохло от злости — сдался и молча последовал его примеру, на лаборантку он по-прежнему не смотрел. Он кажется воспринимал ее неодушевленной. За эти несчастные пятнадцать минут Питер морально вымотался так, будто работал детским аниматором, или сиделкой у человека с ментальными особенностями. И он конечно понял, что единственным способом заставить Дэдпула все это сделать, не расчленяя его на куски, был именно доверительный контакт с тем, кто присутствовал. Ну почему Тони не понял это сразу? Оставшись в одиночестве, Уэйд разнес бы все чертово многомиллионное оборудование, заподозрив, что этот Уорринг… Уолтер… пофиг — неправильно посмотрел в его сторону. При нем же Дэдпул вел себя… почти прилично. Если это допустимый эпитет ко всему происходящему. Ну, конечно, он пугающе маниакально молчал, напряженный, замерший и подозрительный. И на какие-то вопросы грубо по-солдатски отвечал «нет». Кажется, что он мог отвечать только это слово, а в остальном лишь пилил взглядом Питера, своими этими белесыми линзами. И Паркер не был уверен, хотел бы он увидеть глаза Уэйда или нет?.. Что там плескалось — укор, ненависть, возмущение?.. чем он заслужил столь пристальное наблюдение? Он заботливо сел на стул напротив, чтобы Уэйд видел его, не сворачивая головы вбок, кажется это его примиряло с «опасной» действительностью. В процессе этого их квеста произошло еще кое-что, что Питер внезапно ярко запомнил. Кажется, такая мелочь… которую он будет потом вспоминать из раза в раз. Ковыряться, имеет ли это значение на фоне всего произошедшего. Он считал, что это стало одним из отправных моментов. Когда Мэгги-лаборантка неосторожно уронила пакет с одноразовой пробиркой на пол — она создавала впечатление хорошего простого человека, при всей ее миловидности, не циничного, в глубине ее глаз таилась какая-то печаль. Бен сказал бы про неё «без дерьма», грубовато, но точно. Она мгновенно густо покраснела, будто облажалась по полной, окинула взглядом всех присутствующих, будто опасалась смеха, а затем села на корточки, чтобы быстро ее поднять, суетясь, неловко. Кромка металлической столешницы зависла прямо над ее макушкой, пока она слепо шарила ладонью… затем она резко подняла голову… И Уэйд протянул руку, обхватывая металлический край стола в горсть, тыльной стороной ладони наружу. Он даже не смотрел в ту сторону, все это время неизменно пялясь на Питера. Мгновение спустя чужая светловолосая макушка ткнулась именно туда, где была рука в защитной перчатке, с силой, донесся звон. Она вздрогнула, с испугом отпрянула от Дэдпула, упершись головой в его ладонь, отшатнулась, как от чудовища, не поняв, что произошло… думая, что он пытался сделать что-то плохое, может схватить ее за волосы… Уэйд просто закрыл острый угол мебели, чтобы она не ударилась. Так делают родители маленьких детей, так раньше делала Мэй. Он сделал это на автомате. Даже не рассуждая, зачем, интуитивно, инстинктивно. Питер был свидетелем сцены от и до. Никто и не поблагодарил бы Уэйда за это, он сделал это не за тем. Питер не произнес ни слова. Просто погрузился в глубокую задумчивость. Когда с этим всем было покончено, унылая белая ширма, похожая на какие-то хайтек панели в магазине электроники, была отодвинута. Мэгги вписала его фамилию и инициалы — множества У — на маленькие наклеечки. —Уже все? — с облегчением поинтересовался Питер. Она кинула на него нейтральный взгляд: — Почти… вот еще одна, — и она протянула Уэйду очередную маленькую пробирочку с широким горлом. Питер не сразу понял, что произошло, однако он почувствовал, что что-то произошло с Уэйдом. Будто что-то сломалось в правильном ходе событий. Он почувствовал холодок на затылке. Впервые за несколько дней. Это ничерта не «поменялась атмосфера в гостиной». Это «произошёл невиданный пипец», тем более опасный, что не ясно, что не так. Только что же все было отлично. Питер обернулся, резко, и увидел, как медленно поворачивается голова Дэдпула… и впервые ему показалось, что… Уэйд много опасней, чем он может представить, чем показывает… иррациональное чувство, похожее на страх?.. — Что. Это. — хрипло. Это были единственные два слова, что он произнес за полчаса. Отличающиеся от однотипных прошлых «нет». Нужно отдать должное, Маргарет не растерялась — у глупышки просто не было чутья, поморщился Питер. — Я провожу вас, — вот и весь ее лаконичный ответ, высоким звонким вежливым голоском. Привыкшая к ворчливым пациентам. Питер перевел взгляд на Уэйда, который замер, будто разбитый параличом. — Д… Дэдпул, что случилось? — он решил, что правильно прояснить ситуацию, и может, как-то договориться. Прошлые квесты он решил без проблем! Тот внезапно сфокусировал свой белый взгляд на Питере, и тот почувствовал очередную щекотку опасности. Уэйд поднял пробирку выше — подсунул ее прямо в лицо Питера, будто это все объясняло. Питер все еще не мог взять в толк, что взбесило его. А он не был тупицей же!.. — А… ну да, — вдруг словно рассмотрев, кто перед ним, понизил Уэйд голос, но ярость не исчезла из него. — Это, мой маленький невинный Паучок, сосуд для дрочки!.. Когда люди планируют детей, они знакомятся с этим стаканчиком… Питер уставился в ответ в чужую маску. Нет, наверное, Уэйд что-то перепутал… — Н-не может быть… — пролепетал он, чувствуя, что кровь прилила к его шее и скулам. Нет, это точно ошибка! Тони Старк вообще говорил лишь о крови… Ведь так? — Мисс… эээ, Мэгги, наверное, это какой-то… не тот комплект, — пробормотал он с нажимом, стараясь не заикаться как идиот. Она посмотрела на него внимательно, затем покачала головой: — Мистер Старк сказал «стандартный набор», — проговорила она, будто запрограммированная. — это он и есть. Питер почувствовал раздражение… щеки его все ещё горели. Хорошо что маска на нем, он такие вещи не обсуждал вслух никогда ранее… И это мгновение позади раздался голос Тони Старка: — Я не понимаю, чего вы копаетесь?.. — он переоделся в обычную черную футболку, перестав подавлять их официозом. — Думал, уже закончили… Питер мог буквально услышать, как хрустнули костяшки в левой ладони Дэдпула, когда он сжал ее в кулак. —Уверен, слово «закончили» не то, что ты хотел употребить, извращённый…— донеслось еле слышное. Питер предупреждающе ухватил его за руку, сжал чужое запястье, Уэйд осекся. — Эм… Мистер Старк, тут как бэ… не все из предложенных образцов могут быть получены, — Питеру показалось, что он начал говорить на каком-то канцелярском языке адвокатов! Серьезно… Тони посмотрел на него, затем на Уэйда с его пробирочкой, сжатой в огромной перчатке, затем лицо его приобрело каменное выражение. — О… — и это все, что он сказал. Питер повернулся к нему с подозрением. — Что значит «О»?.. — уточнил он с вежливостью, которая уже подходила к концу. Тони замер на мгновение, будто решаясь, отвечать ли коротко — Паркер практически услышал, как в его сознании происходила эта борьба — потом с сочувствием глянул на Питера, будто осознав, кто перед ним, и… решил ответить правду. — Ну… признаться, если ммм от мистера Уилсона и ценно… получить какой-то образец, то как раз… только этот, — проговорил осторожно Тони Старк, внимательно глядя в маску Уэйда. — Все прочие у меня эммм и так есть… Повисла тишина. Питер переводил взгляд с Тони Старка на Уэйда. То есть все предыдущее было лишь поводом… эммм, тизером? Дэдпул отмер первым. Питер понял, что дерьмовые предчувствия, терзавшие его всю неделю было обоснованным. Может у него есть и дар предвидения? Или это лишь логика? —Знаачит… впервые в жизни кому-то интересны мои яйца больше всей остальной части к ним прилагающейся, верно понимаю? — Питер вздрогнул, услышав подобный тон от Уэйда. Злой и саркастичный тон. Предвещающий беду. Он заметил, как мышцы на его предплечьях дернулись. —Внесу ясности, слово «интересны» не слишком подходит, скорее «ценны», причем ценны в том числе и отдельно от всего… даже предпочтительнее… Питер прерывисто вдохнул, потому что не мог поверить, что… они вообще ведут такой разговор. Он сделал шаг, ближе к Дэдпулу, который с интересом рассматривал теперь Старка. Он чувствовал, что скоро придётся останавливать потасовку… и интуитивно оставил за спиной девушку, чтобы в случае чего в нее не попало. —Рискнёшь забрать их у меня прямо сейчас? Тогда они твои. — Уэйд однозначно гадко улыбался теперь, издеваясь над Тони. — Без своих ржавых доспехов, один на один, прямо как в старые добрые времена… Тони поднял эту перчатку вызова. —А ещё я могу объявить награду за них в пару миллионов, как делают в современном мире, десяток добровольцев с подобной вашей профессией, и… думаю даже ваш знакомый бармен, — мистер Старк отчего-то подчеркнул это слово. — Принесёт мне их за неделю трижды… благодаря вашему фактору регенерации, может и больше… Это была угроза. Вежливая и четкая. Питер понял это, как бесспорно и Дэдпул. Разговор точно пошёл не в то русло. —Эмм, мистер Старк, мне кажется… мы несколько отвлеклись, — Паркер решил, что стоит вмешаться, потому что разговор катился в задницу, и кроме взрыва — Питер надеялся фигурального — ничем обернуться не мог. Тони… вёл себя плохо. Допустим ли такой эпитет? Старк вдруг уставился на Питера, будто забыл о его существовании, его рот выдохнул слабое «ох». И Питер заподозрил, что Тони не просто так хотел настойчиво увести его от Уэйда, чтобы не озвучивать все эти жуткие вещи перед ним? —Итак, достаточно слуха, что ваша репродуктивная система имеет хоть какую-то ценность… слуха в определенных кругах, и список желающих оскопить вас станет поистине впечатляющ, — вежливо подытожил Тони. —Я могу самостоятельно кастрировать себя каждое утро после чистки зубов, если это будет значить никогда не видеть твою лживую рожу… а потом — убивать каждого желающего… в течение оставшегося дня… у меня на это вечность. Питер сглотнул. Представив, насколько реальна эта ситуация. Реальна. Мистер Старк снова потер переносицу — он так делал, когда терял терпение. Питер знал, при нем такое происходило часто. —Да я же предлагаю тебе сделку, кретин, по-хорошему, взаимовыгодную! Им не пришла в голову идея о подобном исследовании! Может и не придёт. Не хочешь потратить пять минут времени, но готов заплатить, чтоб отсосали? — буднично и устало пробормотал мистер Старк. Питер почувствовал, что предательски вспыхнули его уши. Он никогда не слышал от Тони таких слов. — Прости, Паучок, — кинул Тони, не глядя на него. Повисла пауза достойная инсценировки на Ковент-гарден. Такие паузы бывают в поганых постановочных ток-шоу. После таких пауз начинается шумный мордобой, а охранники в черном растаскивают стороны. Пока ведущий вопит в микрофон, что после рекламы действие продолжится. — Ты типа… решил унизить меня публично, Энтони? — низким опасным голосом поинтересовался Уэйд. Он отбросил свою прошлую маску вежливого саркастичного умника, и молчаливого подопытного, отбросил поддельные «мистер». И вот он, его настоящий голос… — Выставить жалким идиотом, у которого встанет в любой момент… или кто обосрется от ужаса твоих угроз? Или два в одном… И Питер вдруг осознал — вот оно, сраный фитиль подожжен. Сейчас будет месиво! Он подошёл к Уэйду, встал на шаг впереди, загораживая, чуть касаясь его плеча локтем, тот стоял, напряженно, проигнорировав его прикосновение. Тони остался невозмутим. — Все, кто… наслышан о Дэдпуле, в курсе, что вряд ли что-либо сможет унизить это имя больше самого владельца! — Питер сжал запястье Уэйда, потому что тот вздрогнул. — Здесь же мы все собрались лишь ради науки и медицины!.. Ничего личного. И дальше произошло слишком много событий — Питер почувствовал, что время гнусно замедлилось, что могло означать лишь одно… И одновременно позади него Дэдпул рванул к Старку, всем телом, выбрасывая левую руку вперед, неясно, был ли в ней нож… Тони закричал. Раздался звон стекла, Уэйд швырнул свою пробирочку о стену над головой Старка, осколки брызнули на пол сверкающей россыпью… Питер развернулся и мгновенно перехватил Уэйда поперёк груди, из руки взвизгнувшей Мэгги от испуга вылетела пробирка, наполненная почти черной уэйдовой кровью… устремляясь к полу… Паркер выстрелил из левой, поймал паутиной ее, притянул, в ладонь, правой опрокидывая Дэдпула на пол. Стреляя в его запястье с ножом… Уэйд приземлился спиной на пол, оказался приклеен, хрипло дышащий. Время вернуло свой ход. Питер замер посреди этого всего безобразия, тяжело дыша, левое колено его подрагивало, упертое в плечо лежавшего под ним Дэдпула. Он окинул взглядом всех присутствующих, снизу. Тони смотрел на него с облегчением. Уэйд в паре футов от его маски — он мог поклясться — с жгучей ненавистью, лаборантка — с восхищением!.. Он сегодня точно ее любимчик. — Эм. вот уж, ребятушки, раз мы… разобрались… Эмм… нам нужно… всем успокоиться… буквально несколько минут!.. — с поддельным оптимизмом провозгласил Питер, прерываемый собственным дыханием. Внезапно, перестав дергаться внизу, Уэйд расслабился, будто все его тело обесточили. Питер с тревогой посмотрел в его маску. —Мне… нужно отлить, — проговорил он вдруг, ломая пафос сцены, как всегда. —В конце коридора уборная, именно туда… я собиралась вас проводить, — ответила тихо лаборантка. Питер почти забыл том, что она может говорить, а быть может она только что и вернула эту способность. Дэдпул хмыкнул, будто сдерживал смех, прочистил горло. Паркер подумал, что ничего хорошего это ему не сулит. —Не, я хочу отлить в личном сортире Железного человека, клясться готов — он не в конце этого коридора, — издевательски протянул он. — Если он делает мне сомнительные предложения, то вот мое… —Это уже за гранью, Уэйд, — выдохнул Питер, не поверив своим ушам, называя его настоящим именем, потому что смысла в вежливости больше не было. —Хочешь заминировать жилой этаж своим детским арсеналом, полагая себя чертовски умным? — проговорил Тони. Он покачал головой. —Тони-Тони-Тони, — высоким издевательским голосом начал Уэйд. —Уж ты-то в своём… солидном возрасте должен понимать, как мучительно бывает воспаление проста… —Да перестань! — воскликнул Питер, Уэйд лежал на полу, не смущаясь своей позы, рука его была приклеена к кафелю пола. И кажется тот факт, что Паркер почти сидел на нем, его не стеснял. А Питер еще переживал за этого мерзавца. — У меня было хуевое детство, хочу посмотреть, как живется тем, кто родился не с дядиным хером, а с золотой ложкой в задни… Питер присел на корточки и мгновенно закрыл рот Уилсона ладонью, прошипев «заткнись, мать твою». Вот и адаптировался, засранец. Тони смотрел на это все, как на действительно недостойное шоу, взгляд его выражал какое-то отрешенное смятение. — П-Паучок? — позвал он неуверенно и настороженно. — Ты… как? Питер поднял взгляд, затем быстро отдернул руку, потому что Уэйд попытался его укусить. — В порядке конечно, как я еще могу быть?.. — устало ответил он. — Я… присмотрю, чтоб он ничего не смог натворить, знаете как с заключенными на удо — офицер стоит у туалета… Тони нахмурился. Объяснение было простым — Питер много смотрел CSI. —Надеюсь, ты захватил наручники, — невнятно пробормотал Уэйд, но так, что Питер его отлично расслышал. К тому же это перекликалось с их пятничной перепиской. Тони снова пристально поглядел на Питера, с неким сомнением. Будто увидел перед собой логическую загадку. —Он… чем-то шантажирует тебя? — поинтересовался мистер Старк внезапно. —Только скажи, мы решим эту… Уэйд возмущенно дернулся под ним, но промолчал, напряженно уставившись на маску Питера. Будто ожидая сперва его реакции… —Господи, конечно, нет…— Питер ощутил укол стыда, что они обсуждают Дэдпула так, свысока, будто его не было в комнате и левое колено его не прижимало руку наемника к полу. — В смысле шантажирует? Чтобы я сделал… что? Да и… взять с меня особо нечего…— философски заметил он. Мистер Старк потёр виски, будто его начала мучить головная боль. —Пятница, вызови уборщиков, нужно прибрать тут все, — Тони сделал шаг назад, раздался хруст, Питер невольно поморщился, его коробили такие звуки. —Да, босс, — послушно проговорила она. — В течение двух минут спустится сотрудник службы клининга. Тони кивнул лаборантке, замершей ото всей суеты в углу, слабо улыбнулся ей краем рта, будто оценивая ее работу. Она принялась наводить порядок собирая несколько листочков, что упали на пол. Питер кинул взгляд на все ещё тяжело дышащего Уэйда, обреченно лежащего на полу, оценивая, можно ли слезть с него… не выкинет ли тот чего нового, или успокоился. Сам он чувствовал себя таким вымотанным, будто весь вечер пытался жонглировать хрустальными шарами и не мог уронить ни один… и окружающие с каждым мгновением подкидывали ему новые, усложняя задачу. —Ты… был прав, это оказалось паршивой идеей… — Старк нахмурился, будто снова признавая ошибку, чего с ним почти никогда не случалось. — Лучше было найти способ и доставить мистера Уилсона сюда частично, после очередной смерти, раз подобное случается часто… он бы даже не заметил… Питер вздрогнул, потому что именно эти варианты он отвергал всю неделю, оправдывая этичность Тони. Он почувствовал, как Уэйд молча начал шарить свободной рукой по своему поясу, в поисках очередного ножа… он все ещё безмолвно пилил взглядом их обоих. — Нет, нам нужно… минутку поговорить с ним… я все улажу, — сказал Питер. — А потом… я пойду домой. *** Личная ванная комната Тони Старка оказалась уютно полутемной, так, что и неясно, откуда исходит свет. Высоченный потолок, метра четыре. Непрактичный. Стены обшиты шершавыми каменными панелями, отчего звуки поглощались, будто в гребаной пещере с сокровищами… Ну серьезно, как можно было соорудить нечто подобное в хромированной дистиллированности высотного небоскреба? Комната в тридцать квадратных ярдов, размером больше спальни Питера, напоминала теплый непроницаемый желудок атлантического кита… нечто первобытное, мрачное и завораживающее одновременно. Питер удержался от того, чтобы восхищенно присвистнуть, как уличная шпана, сказала бы Мэй, это было неуместно, особенно после потасовки. Он никогда не смог бы предположить, что окажется в личной комнате мистера Старка… ну типа вообще, не говоря уже… при таких обстоятельствах. Господи боже, он почти как тайная фанатка в логове кумира. Он за год в общую уборную в Башне ни разу не ходил, предпочитая зайти на углу в кофейне, если было необходимо… а невозможно наглый чокнутый Уэйд Уилсон… арррргх! —Выглядит как музей палеонтологии, да? — прошептал он, не столь морализаторски, как планировал. Питер сглотнул, обернулся на наемника, который продолжал молча стоять у двери. Уэйд при всем своём сволочизме наверно был прав — он никогда в жизни бы своей не увидел такой дичи!.. Потому что никогда не нарушал границ в общении с Мистером Старком. Зеркало во всю стену справа от входа освещало их с Уэйдом фигуры отраженным светом. Выглядело тоже как декорация к фильму — не может же обычный человек жить в таких интерьерах… Обычный ли человек Тони? Судя по его сегодняшнему поведению — весьма!.. Скептично подумал Питер. Дэдпул закрыл за ними тяжелую черную дверь, затем, замешкался на секунду… и щелкнул замком, запирая изнутри. И точно так же, как ранее, замер там, у двери, не поднимая головы. — Ты хотел отлить? Так действуй… — пробормотал Питер, демонстративно отворачиваясь. — Если отдашь мне свои… гранаты на хранение, я выйду?.. Паркер уставился на свое собственное отражение в съехавшей набок паучьей маске, осторожно поправил ее, выравнивая линзы, доверчиво стоя спиной к высокой фигуре в красном. Нужно дать Уэйду выдохнуть. Просто у него произошел этот его, эмоциональный поворот, как называл их Питер. — Не… не хотел, хотел подальше свалить от этих кретинов… — он прозвучал устало. Питер поднял на него взгляд. Какое-то трепещущее чувство прокатилось по внутренностям. Сочувствие? Что с Уэйдом там, наверху, что-то случилось… Питер заметил, что в определенный момент он откинул поддельную вежливость… Может… эм, та его чертова фраза, про планирование детей несёт в себе какой-то смысл? Что, если в ней кроется отгадка? Вдруг этим всем они наступили на какое-то его больное место, там, в далеком прошлом? Это было бы очень плохо. И несправедливо. Питер решил прервать это неловкое молчание, хоть все еще не нашел в себе сил повернуться лицом к наемнику. Потому что… ну, он же был той самой дипломатической стороной. И видимо, его вина в произошедшем была велика. Он пообещал, что все будет хорошо… и… — Кхмм, я… — голос Питера вдруг противно хрипнет, он кидает взгляд в зеркало. — Прости, я понятия не имел, что… он типа… Уэйд вскинул голову, будто очнувшись от задумчивости. Поднял руку, предупреждающе, будто останавливая его. — Тшш… — шикнул он, почти грубо, повелительно. — Позови этот старковский ебучий голос!.. Нотки в его голосе больше не были безумные, он звучал по-деловому, как там, при Тони. —Чо? — пробормотал Питер. Двумя шагами Уэйд подошёл ближе, замер за его спиной, не нарушая границ, также глядя через зеркало на его маску, и предупреждающе приложил палец к своему рту. Знаком показывая говорить тише. Питер, наконец, резко развернулся, ему надоело играть в эту зеркальную игру, и так не видно лиц, ещё считывать жесты в отражении… — Ч-чего мне… сделать? — недоуменно повторил Питер, тихонечко заговорщицки, раз Уэйд просил не орать. Он все ещё не понимал, что тот хочет. Дэдпул медленно повторил, будто по слогам, снова все считают Питера дураком, ничерта не объясняя. Только теперь его это даже почти не бесит, так он устал и хочет, чтоб вечер уже закончился, и от него отстали. — Позови… эту… систему, с которой пижон разговаривал, Сири этого Робинзона, — говорит Уэйд терпеливо. — О… — до Питера доходит. А вдруг она откликнется, назвав его по имени? Заорёт «отвалите, мистер Паркер»… тут уж придётся молиться, чтоб в городе жила пара тысяч мистеров Паркеров… пяти с лишним футов ростом… — Ты хочешь, чтобы я… Эм… Пятница! — чуть громче, но не столь уверенно восклицает он, поднимая подбородок. Как обычно делает Тони. Неизвестно, где могут располагаться датчики. В ответ не доносится ни звука. Будто чертовы каменные панели впитали в себя его голос. Но правда и уверенности в том, что мистер Старк предоставил ему доступ к управлению также нет. С другой стороны, искин должен как минимум ответить, надо будет проверить у Карен протоколы контроля. — Пятница! Свет! — он постарался наугад кинуть какую-то команду, как делал Тони обычно. — Эм… Дата рождения Колумба, Пятница?! — издевательски бормочет он. — День освобождения Бастилии — быть может, раз мы играем сегодня в исторические викторины… Ответом так же тишина. Уэйд удовлетворенно выдыхает, словно оказался в безопасном месте. Питер невольно чувствует ответное облегчение, что тот успокоился. —Ответ на последний вопрос, кстати, 14 июля 1789, — самодовольно бормочет Дэдпул. Чертов умник. Питер видит, что уйдя из белой сверкающей лаборатории и всего пяти пар глаз, Уэйд снова становится собой. Ну, относительно «собой»… Спустившись лишь на этаж ниже, к любимой лаборатории самого Тони, проводившего их мрачным взглядом напоследок. — Было бы странно, реши он установить камеру и в собственный сортир, —тихо бормочет Уэйд. — Это уже за гранью допустимых фетишей… хотя и есть любители… но стоило проверить… Так вот, почему он потребовал допуск сюда, дошло до Питера, чтобы никто не… подслушал их разговор. Умно. И самонадеянно рискованно. Питеру пришло в голову, что это и впрямь может быть единственным помещением, где Тони отключил запись и наблюдение, в остальном он пытался контролировать каждый дюйм Башни. Дэдпул окинул помещение выразительным взглядом, будто собирался поболтать о погоде. –Вот, значит, где великий мыслитель современности… высирает из себя гениальные идеи, — словно вспомнив, где они, неожиданно зло шипит Уэйд. Паркер уловил слабое отражение своей фигуры в стекле душевой перегородки у дальней стены, будто тени, подсвеченные тусклым светом, сплошь всполохи красного да синего… Он решил, что раз Дэдпул угомонился, стоит прояснить ситуацию сейчас по горячим следам. Он готов был взять свою часть ответственности… и пусть это приведёт к очередному скандалу… — Я… я не знал, что ему… надо, Уэйд, — пробормотал Питер, чувствуя себя дураком, но не упоминая имени Тони лишний раз. — Он просто… хочу сказать… все те слова… были несправедливы, слышишь? — эта фраза далась ему чуть сложнее, но нужно было проявить смелость и честность. Ему показалось, что в ответ Уэйд будто замер, недоверчиво прислушиваясь. Питер воспринял это как хороший знак, раз тот не стал психовать и орать что-то. —Ммм, прости… что, я… эээ, не знаю, не уточнил, что конкретно мистер Старк хочет. Это было… глупо и безалаберно с моей стороны. Ответом ему все еще служила тишина. — Ты… извиняешься?.. — растерянно проговорил Уэйд, с нажимом, будто это пошло не по плану. — Ты? И вновь умолк. Питер знал, что иногда тот подвисает так, словно старый системник обрабатывает информацию, выпадает из реальности. Правда в Уэйде может была проблема иного толка — слишком много процессоров в одной голове? И Питер решил, что может стоит подтолкнуть его к тому, что тот… может он просто хотел спустить пар и разбить чертово зеркало назло Тони, усыпав и здесь пол миллионом звенящих осколков, разбить зеркало к беде. А может Дэдпул хотел… наорать на него, Питера, за болезненный — явно не физически, а морально — опыт, спустить пар. Он был готов к любому варианту. —О чем… ты хотел поговорить?.. — вежливо спросил он и уставился в чужую бесстрастную маску возвышающегося над ним Уэйда, в паре шагов. В ответ Дэдпул будто замер на какой-то краткий момент. Питер почувствовал его внутреннюю борьбу, возможно, опять с голосами. Но вслух тот не произнес ни слова. Он чуть склонил голову сначала на одну сторону… но все еще не произнес ни слова. Потом широкие плечи его резко опустились, печально, будто он выдохнул, пришёл домой после тяжелого дня и ссутуленный замер перед дверью квартиры, не имея сил войти — Питер знал эту позу, он частенько замирал в ней в одиночестве. А потом… все как-то поменялось. Внезапно Питер почувствовал произошедшую перемену, как там наверху, когда Уэйд трижды сменил свои маски, и ни одна не подошла к ситуации, пришлось прятаться от чужих глаз. И сейчас он будто… снял один костюм, точнее медленно слой за слоем снимал его… он склонил голову к левому плечу, чуть покачал, отвергая какую-то мысль?.. И Питеру чертовски захотелось взять Уэйда за руку и встряхнуть… ему показалось, что какой бы диалог ни шёл в его голове, эти слова несут что-то… дурное. —Уэйд…. — прошептал он, позвал, уверенный что нужно скорее прервать то, что происходило в чужой голове. Питеру казалось, что они вообще мало хорошего могут ему говорить… эти голоса. Чужие плечи вдруг резко распрямились, решительно, порывисто, красная потертая ткань костюма обтянула его грудь. Будто он скинул с себя что-то тяжелое, что давило его весь вечер… казалось, стал даже выше… Будто Уэйд решился на что-то. И Паркеру вдруг показалось, что ему не понравится, на что тот решился… и ему не понравилась аналогия. Если он собрался взорвать лабораторию Тони, придётся это остановить… Стекло перегородки может засыпать этот пол миллиардом осколков! — У меня… возникла тут идея… — холодно растягивая слова проговорил Дэдпул, прервав его догадки. Снова каким-то чужим холодным голосом. Учитывая предыдущие мгновения, Паркер понял, что не хотел знать ее сути. Поганая идея злых голосов, что трепали Уэйду нервы? –Слушаю? — унизительно охрипнув спросил Питер. Он неуверенно поднял взгляд на ничего не выражающую красную маску. Питер вспомнил, что за белыми непроницаемыми вставками на него остро смотрят ледяные прозрачные голубые глаза. Но… он не мог понять куда делся тот Уэйд, которого он будто бы… знал этот месяц. Он был только что тут. Мурашки подняли мелкие волоски на руках. Но это не было паучьим чутьем… или оно как-то свихнулось. –Ты задолжал мне своё паучье заверение… — коротко кинул Дэдпул. Питер нахмурился. –Чего? — спросил он. Паркер подумал, что не улавливает смысла. — Я же извинился… Наемник в ответ замер, словно задумавшись над формулировкой. –Нет, услугу, что я пришёл в этот фаллический символ гиперкомпенсации твоего босса… — он говорил вновь тем нейтрально-юридическим голосом.— Итак… Питер нахмурился. Вздумал торговаться с ним тут, пока Тони Старк ждет его с тонной нотаций. И что попросит — снять маску, ведь это формально не связано с «тайной личности и имени», или еще придумает какую-то формальную лазейку. — И что тебе надо? — подозрительно протянул он. Уэйд скрестил руки на груди, будто заранее защищаясь. — Я хочу… твой первый пацанский поцелуй… Повисла пауза. — Как… ты назвал? — проговорил Питер, снова почувствовав себя на обочине жизни и смыслов. — Ну, если есть девчачий, то почему не придумать… новый термин?.. — невозмутимо ответил Уэйд. — Никакого знания твоего имени никто не просит… Питеру показалось, что он что-то неверно понял. Наверное десятый раз за этот вечер. Точнее, у него произошел какой-то сбой в центре обработки информации. Может на этой неделе он ударялся головой?.. Или это проклятая жара?.. Он патрулировал вчера с обеда, а еще солнце припекало, пока он летел до Манхэттена… — Вв-в с-смысле? — тупо переспросил он, ненавидя себя за заикание. Все еще не мог понять, что Уэйд имеет в виду. До Паркера донесся смешок, внезапно расслабленный, в контраст взрывному общему тону последних минут. Все еще казалось, что это какой-то розыгрыш. — Это выходит даже лучше, чем я предполагал, — протянул тот и сделал незаметный пробный шажок ближе к Питеру, проверяя границы. —Мне помнится, на прошлой неделе ты заверял меня, все пойдет по плану… — с легким укором проговорил Уэйд. — И вот… теперь ты снова нарушаешь свое слово… в такой мелочи. Питер автоматически зеркально сделал шаг назад, резкий и широкий, упираясь поясницей в чертову стойку с раковиной. Все из чертова камня. Чертов Тони. —Все и шло… по плану, пока ты не решил швырнуть нож в глотку Тони Старка, — холодно проговорил Питер, парируя его обвинения. Уэйд просто хочет наказать его за унижение, которому его подверг мистер Старк. И зеркально делает то же самое. — Все катится к тому, Паучок, — Питер чувствовал, что холодный чужой тон вновь фальшив, но не мог понять, что кроется за ним, — что наши с тобой маленькие вынужденные тусовки подходят к концу, не правда ли… это значит, нужно платить по счетам… Дэдпул сделал еще один вежливый ровный шаг, чуть ближе, на этот раз нарушая человеческие приличия, вторгаясь слишком близко, как Питер не привык. Питер ощутил тепло чужого тела — непрошенное и опасное теперь, когда ситуация окрасилась иным настроением. Он еще отодвинулся. Уэйд не касался его, но чужая правая ладонь в плотной перчатке устроилась на каменной столешнице позади Питера, Уэйд замер в провокационной позе. — И… это значит облизать мне рот, пока мистер Старк сидит в лаборатории напротив? Нравится эксгибиционизм?! — вдруг вырвалось у Питера со злостью. Он спохватился и закрыл правой ладонью губы — не мог поверить, что у него вырвалась такая фраза. До Питера донесся тихий удовлетворенный смех. Воздух тепло заколебался у его головы. — Что мне нравится, так это когда ты называешь вещи своими именами, — издевательски пробормотал Дэдпул, и Паркер почувствовал, что кровь прилила к лицу и его бросило в жар. — Сразу все встает на свои места… Питер задержал дыхание, резко отворачиваясь от чужого лица, закрытого маской, демонстративно упираясь взглядом в шершавый серый камень стены за чужой спиной. Фигура Уэйда тревожно зависла перед ним… и опасная новая энергия таилась в его широких плечах, Питер чувствовал в нем какой-то сдерживаемый порыв… он не мог понять, почему… И все это было так… несправедливо, нечестно! «Это… не может… происходить со мной…» подумал он вдруг. В этом не было смысла… Внезапно в голову ему пришла сцена разговора тогда на крыше, когда они… обсуждали поцелуи… не всерьез… Питер вздрогнул — вдруг… Уэйд действительно… представлял это, и… это была его вина, с дурацкими шутками и намеками? Но ведь он все неверно понял… — Да ты… окончательно ебанулся… — прошипел Питер, скатываясь до ругательств. — Типа… как ты… это представляешь?.. Дэдпул прошипел в ответ, склоняясь чуть ниже, и порыв и злость стали понятны: ­–Так же, как твой престарелый извращенный патрон представлял меня, дрочащего в пробирку общественного туалета… пока вы стояли бы за стеной, наслаждаясь светской беседой. Питер снова вздрогнул, потому что по всему выходило, что Уэйд попал в яблочко. Злые слова тихо ядовито вырывались из его рта, краска вновь прилила к лицу Питера. Стыд и вина. Но Уэйд не планировал затыкаться. —Наверное, ты охеренно это мотивировал себе, да, малыш? Ради спасения всех раковых больных планеты, я полагаю… кроме меня? Одним можно и пожертвовать во «имя науки и медицины», так он сказал? Чужая маска приблизилась к лицу Питера. Непозволительно интимно. И одновременно враждебно, чтобы Питер не отворачивался. Так что шепот этот проник прямо ему в голову и оплел изнутри своим выворачивающим смыслом. Невыносимо. Все ведь было не так… нечестно… Линзы чужой маски на этот раз грозно сощурились, лицо Уэйда было искажено под ней. Питер замер, будто его ударили наотмашь. Несправедливыми злыми словами. Если… Дэдпул хочет драки и скандала, чтобы сорвать злость на ком-то… Паркер вдруг понял, что готов к этому. После сегодняшнего вечера, где он даром только не плясал перед ним, чуть за руку не держал этого неблагодарного кретина… переживая, что тот вспоминает некое ужасное прошлое… Что он себе навоображал о беспринципном наемнике? Глупый наивный Человек-Паук… Неизвестно, что перевернулось в чужом воспаленном мозгу, но Паркер не даст этому распространиться дальше. Не пойти ли им всем вместе с Тони-чертовым-Старком к чертям… парой. У них много общего в целом. Он устал от этого дерьма! Что он остается крайним всегда во всех отношениях… Питер почувствовал, как сердце ускорило свои удары. Лицо все ещё горело. И прошептал прямо в безразличную чужую маску, пытаясь понять, отчего наемник взбесился: –Что… с тобой случилось?.. Тони… ляпнул что-то? Эти ваши чертовы дебаты вначале про патенты и бороды, что за фигня?.. — Питер хотел понять, почувствовал, что голос его жалко дрожит, хоть он и попытался ещё раз решить все мирно. —О, мой бедный невинный пирожок, ты и половины не понял из речи взрослых?.. — вздохнул Уэйд и чуть склонился к его маске, будто дразня. Питер ощутил, как злая адреналиновая волна поднялась из глубин его желудка… Поднял руку, и схватил Дэдпула за костюм у горла, грозно сжимая его ворот в кулак. Останавливая приближающееся чужое лицо в трех дюймах от своего… вот уж хрен тебе! — Аххааа, ага, Желтый…— подначивающе пробормотал Уэйд. И Питер ощутил липкий стыдный жар на скулах. Что теперь в своей башке Уэйд издевался над ним сам с собой. Со своими гнусными голосами… за все старания Питера. Получи. Как… ведь… они так хорошо ладили последние пару недель!.. разве нет? И сегодня все поначалу было нормально… и он так старался… старался, как идиот… не чтобы выполнить задание Тони, а чтобы… все прошло хорошо, честно… и он пообещал… Питер не мог понять… как удар под дых. Подлый. Болезненный. — Я… — ему показалось, что в его голосе звучат слезы, хоть их и не было, голос противно задрожал, он вдруг шмыгнул. — Передай… Желтому, чтоб он… пошел нахуй, — желчно и холодно выплюнул Питер. – И ты тоже… Слова, будто ком, застряли в глотке, он вытолкнул их из своих легких. Потому что они душили его. Он был уверен, что лицо его пылает. Казалось, не хватает воздуха… Питер задыхался. Но паучье чутье все еще молчало, никто тут не собирался причинять ему вред, хотя он и предпочел бы иной расклад. Уэйд просто мерзко оскорблял его… метя в самые больные места, которые присматривал весь этот месяц. Вторая, левая ладонь Дэдпула вдруг медленно потянулась к лицу Питера и остановилась в дюйме. Он отпрянул от нее, уворачиваясь. — Я… подожди, — пробормотал Уэйд вдруг, склонив голову к плечу. Питер все еще загнанно дышал, ртом, потому что ему казалось, что он не может вдохнуть носом. Он придумывал в голове ответные оскорбительные реплики, он много их уже перебрал… и ни одну не кинул в лицо Уэйду… — Прости… я… неправильно начал, вечно косячу, — хрипло вдруг сказал наемник. — Отмотаем… — Питер недоверчиво замер. Уэйд прочистил горло и теперь уже уверенно коснулся края маски Питера указательным пальцем. Осторожно, обманчиво мягко погладил горло, нащупывая края. Питер сжал кулак с чужим воротом сильнее, удерживая того на месте, предупреждающе. Питер ждал новых подлых обвинений… ненависти. Ждал, что чертов Дэдпул попытается сорвать с его головы кусок спандекса… –Предлагаю ограничить условия… и все…– тихо проговорил Уэйд внезапно. — К-какие условия? — выдавил Питер, пальцы сжатой ладони начали подрагивать. Тяжелое дыхание обоих смешалось, несмотря на маски. Питер крепко держал Уэйда за костюм, упирая кулак в чужое горло, готовый… выбить любое количество зубов. Он чувствовал, как наёмник тоже тяжело дышит, хрипло, запыхавшись, будто пробежал пятьдесят ярдов… И при этом Уэйд будто окаменел, напряженно замер, не делая ни единого движения. — Давай так, потерпишь… две минуты, а затем… не увидишь меня нахуй… никогда, — голос Дэдпула звучал так, будто он предлагал счастливый билет в лотерею.— Охуенная сделка, Паучок, две минуты против вечности… Питер был уверен, что чужая бровь саркастически выгнулась. Он почувствовал, что все же глаза защипало, настолько зло и цинично было все, что Уэйд сейчас нёс… ещё и называя его привычно «Паучком», будто они были друзьями… Питер с недоверием вскинул голову, сдаваясь. Хватка его ослабла. — Отлично, — сухо кинул он, так же цинично, под стать чужому вопросу. — Давай тогда покончим с этим… а то Тони ждет. И он не мог предположить, что на его мелкую шпильку, намеренно назло Уэйду, тот скрипнет зубами и вдруг приблизит своё лицо вплотную к нему. — Значит, закрой свои чертовы глаза за сраной маской и представь Старка?.. — прорычал Уэйд совсем невменяемо. — Или обычно вы без масок… И за сегодня… в череде плевков в лицо… это стало финальной каплей. —Что ты за гондон… Питер не выдержал и с размаху залепил ладонью в чужое лицо — не сдерживаясь — пощечину наотмашь, не беспокоясь, что бьет как девчонка, а не кулаком в челюсть. Но… больше не мог слушать эти мерзости. И… он не мог ломать его костей… Голова Уэйда чуть мотнулась в сторону, а затем тот предсказуемо хмыкнул. Питер разжал ладонь, сжимающую чужой ворот, в отвращении. –Да, въеби напоследок, — донеслось в ответ скучающее. — Чтоб всем все стало ясно… И одним плавным движением он поднял маску, открывая внезапно окровавленный рот, с уголка, больная кожа его была чуть испачкана у подбородка. Питер не ожидал, что ударит до крови, но не рассчитал силы… И сразу же замер от неожиданности… как всегда он не мог отрешиться от вида чужого оголенного подбородка, испещренной болезненными шрамами… ещё и так близко. — Бладплей? Кто бы мог подумать… Уж точно не я, бля… — белые зубы Уэйда окрасились розовым с краю, но губы кривились в насмешке. Фальшивой и злой. Питер надеялся, что придурок наслаждается своим отражением за его спиной… зеркало, то что тот оценит. –Согласен, не хватает цвета, разрисуем его артхаусный интерьер старым добрым красным, — с этими словами Уэйд бесцеремонно притиснулся еще ближе, практически прижав Питера своим телом, охватывая невесомыми почти объятиями, плечи на уровне маски Питера, но не касаясь руками при том. Сдвинул обе ладони дальше за спину Питера на край раковины. И, почти положив свой обезображенный подбородок на левое плечо Питера, Уэйд медленно наклонился к его уху, словно собираясь что-то сказать по секрету, но будто передумал и… небрежно сплюнул в раковину за спиной Паркера. Судя по звуку, зеркало было забрызгано, намеренно. И тут же слегка отпрянул назад, будто ожидал что снова его ударят. Питер подумал, что, наверное, наемник смотрит на свое отражение… пусть наслаждается. В этой опасной позе недо-объятий Дэдпул замер. Голое его горло находилось перед глазами Паркера — острый его кадык дернулся под шрамированной кожей. Казалось, наемник втянул в себя воздух. Нервно. Судорожно. Питер так же опасливо замер, стоя вплотную, но не касаясь его. Он был опустошен. После всего этого дерьма… Все происходящее было оглушающе… во всех смыслах. Помимо слишком плотного контакта… Этих эмоциональных злобных горок… ненависти в лицо… Громкости, шуршания, чужого шипения, биения сердца напротив, быстрого, он слышал ритм. Чужих рук слишком близко замерших от его ладоней, запаха крови, железного, цвета окровавленных зубов… всего… слишком много. Питер испытывал перегруз… ему не хватало воздуха… Слишком… слишком много всего. Что-то болезненное, темное и злое шевельнулось в комнате. Он боялся заплакать… Словно заканчивая эту паузу, Уэйд протянул руку — уже без перчатки — Питер не понял, когда тот успел ее стащить. –Всегда… можешь отшить меня… своей силой, — прошептал Уэйд, еле слышно. И осторожно потянул за ткань его маски под правым ухом, медленно выправляя из ворота. Питер перехватил чужое запястье. Он чувствовал своё сердце бьющимся где-то в глотке, он чувствовал сквозь свою перчатку горячую кожу Уэйда и то, что она была такой неровной, в рубцах. –Н-нет, — сказал он неуверенно, — что ты… –Отсчет, как поднимешь…— осторожно проговорил Уэйд куда-то вверх. Питер вдруг понял, что злой безумный Дэдпул закончил своё представление. И Уэйд временно снова стал собой — хриплым, нервным и осторожным… почти… знакомым. Теперь Паркер не был уверен, что знает вообще хоть что-то в этой жизни… –Я десяток раз… видел твой подбородок, — продолжил Уэйд мягко, уговаривая Питера. — Подними сам… –Зачем? — шёпот Питера прозвучал более спокойно, чем он чувствовал себя. Он чувствовал что ноги не держат его… он не может больше ровно стоять. Уэйд снова в подобии усмешки дернул уголком рта, уже зажившим. –Не надеешься же ты, что я насильно украду у тебя твой первый девственный поцелуй, — протянул в ответ низким издевательским тоном наемник. Таким тоном подначивают детей. Питер смущенно вскинулся. —Это… не мой… первый поцелуй…— он почувствовал что лицо его предательски горит, и его восклицание не добавило спокойствия. — Удивительно, а то это многое бы объяснило… — иронически проговорил Уэйд. Питер дернул плечом, раздраженно. Резко назло дернул маску выше, дрожащей рукой выпутывая из ворота костюма, внутренне чувствуя подступающее бешенство и смущение. Он проверил, где она заканчивается на его лице, опасаясь что пальцы дрожат и Дэдпул это увидит. Холодный воздух коснулся подбородка и горла. —И какой же был твой первый поцелуй с девчонкой? — хрипло поинтересовался Уэйд, чуть склонившись к его правому плечу на этот раз. Питер сглотнул, чувствуя его щекотный выдох на своей шее. Он ничего не ответил, полагая, что это риторический вопрос. Уэйд все ещё его не трогал, и кроме разговора ничего такого не… —Она позволила тебе засунуть язык в свой маленький рот?.. — Питер судорожно сглотнул. Если бы лицо его не горело, то после этого… грязного вопроса… В котором не было ничего и одновременно столько всего. Как из привычных слов можно было сложить такой вопрос?! Он боялся выдыхать, вдруг его выдох долетит до подбородка Уэйда… он не мог поверить, что такие слова вылетают из чьего-то рта, что они обращены к нему… —…Она стояла неподвижно, как манекен, пока ты пытался вылизать ее нёбо?..— Питер не вздрогнул. Потому что Дэдпул с точностью до слова описал его первый поцелуй с Лиз… и как неловко это было… И воодушевление отчего-то было слабым, лишь суета и страх и чужое недовольство… и она так неуклюже отвечала… Он был взволнован лишь фактом, что его не отшили. Уэйд теперь распрямился и замер где-то над его головой, Питер не поднимал лица, чтобы… не привлекать внимания, которого с него было предостаточно. —Так вот, Паучок, поцелуи с не-девчонками немного отличаются… Эта фраза словно включила что-то в Питере, и он выдал на автомате: –Я… не педик, — вышло предательски хрипло, он кашлянул. — Мы кажется… поняли это… в прошлый раз… Чужой насмешливый выдох теплом опять прошелся по его коже, и он снова дернулся и наклонил голову, почти упираясь подбородком в грудь. –Я тоже… не педик, хоть и звучит это излишне консервативно на мой взгляд, — тихо сказал Уэйд. — Будто ты голосовал за республиканцев… ты вообще ходил на выборы? Может, я не туда трачу свое последнее желание… Питера бесило, что тот переворачивал его слова и поступки с ног на голову… делая из него идиота и мерзавца, и чертового трамписта. Или… он отвлекал его своим этим трепом? И… На этот раз Уэйд… действительно уперся подбородком в макушку Питера — твердо и больно, надавил, заставляя слегка откинуть голову, дабы избавиться от давления, будто распознал позу Питера и разворачивал его обратно. –Что… ты делаешь? — прошипел Питер деланно невозмутимо, перед его глазами оказался кусок обнаженного горла. С этого ракурса он мог рассмотреть чужую травмированную кожу еще лучше… Он выставил правую ладонь, упираясь в его солнечное сплетение — перевязи и ремни, тысяча каких-то пряжек — пытаясь отвоевать личное пространство обратно, защищаясь. И ощутил под пальцами сильное быстрое биение сердца Уэйда. Он все ещё тяжело дышал… но голос его был ровный и мягкий. –Даже… руками тебя не трогаю, — прошептал Уэйд невинно, выставив перед собой ладони, будто демонстрируя свои честные намерения. Он чуть ослабил давление подбородка на макушку Питера… А затем указательным Уэйд пальцем коснулся его щеки, осторожно провел дальше, по краю маски — тонкую щекотную линию от мочки левого уха до центра подбородка, словно слепой изучал его лицо. Питер замер. –Разве что… одним пальцем… — продолжил задумчиво тот. — Но думаю, Человек-Паук, маленький отважный супергерой с суперсилами… это переживет… Питер судорожно сглотнул. Палец Уэйда, еле касаясь, прошел вниз, мазнул по кадыку… и остановился в яремной впадине, нырнув за воротник костюма. Будто очертил какую-то изящную кривую… ему показалось, что чужое прикосновение вдоль всей этой линии прожгло его. Питер надеялся, что его пульс никто не считает — ему вдруг показалось, что сердце его заполошно трепыхается в солнечном сплетении, он постарался отодвинуться еще дальше… засуетился… отодвигаться было некуда… А потом… потом Дэдпул заговорил. И поначалу Питеру показалось, что это все еще продолжение какого-то розыгрыша, представления… или быть может, он галлюцинирует… Или что безжалостная рука сейчас схватит его за затылок и свернет шею одним движением… У всего происходящего должно было быть какое-то рациональное объяснение… — Мой бедный маленький Паучок… я должен сказать тебе, что из всего этого мерзкого сброда, зовущегося Мстителями, Щитом… — Питер хотел дернуться, протестуя, но чужой палец продолжил чертить линии по его открытой шее, по кругу, и он промолчал, решив дослушать. — Ни один из этих алчных, купающихся в политике и жадности амбициозных кретинов… Не стоит твоего мизинца… Голос Уэйда был столь же насмешливым и хриплым… будто он просто подшучивал над ним. Питер онемел… Ему показалось, что это звуковые галлюцинации. Может быть, безумие Уэйда передается воздушно-капельным? Он сегодня слишком много дышал рядом с его ртом… И продолжает до сих пор!.. — Пока пафосный уебок за дверью… не ценящий ничего, кроме своего ущемленного эго, — подушечка мимолётно прижалась к сонной артерии, очевидно на сей раз считая удары сердца, Питер дернулся. — …Пиарит свою нарциссическую задницу в правительстве… — чужой подбородок чуть потерся о его макушку, Питер услышал, как Уэйд сглотнул. — Ты спасаешь неблагодарных тупых кретинов, которые в большинстве своем не способны даже на признательность… — Казалось, его тихий мягкий голос — излишне осторожный, нехарактерный, проникает ядом в вены Питера. — Не ожидая ни черта в ответ… И, наверное, ты думаешь, что никто этого не понимает… но ты не прав… Питер часто заморгал, уставившись в красно-черный ворот кожаного костюма перед собой. –Чч-то? — заикаясь выдавил он.— Что т-ты… Он вдруг почувствовал, что его начала бить мелкая нервная дрожь. Он был уверен, что Дэдпул тоже чувствует это, несмотря на то, что он почти не касался его. –Тшш, — Уэйд легко провел ладонью по шее, у отросших волос, по затылку, поглаживая, мурашки мгновенно покрыли кожу. Питер замер. — Закрой глаза, так будет проще, а то закипят мозги… — Палец осторожно очертил выступающий шейный позвонок, не скрытый тканью, нырнул за шиворот. Питер вдруг обнаружил, что ему отчего-то стало трудно стоять на ногах. За двумя перегородками Тони Старк нервно мерял шагами пол лаборатории… а он в это время… –Мы же просто разговариваем, — словно прочитав его мысли прошептал Дэдпул. Питер закрыл глаза, зная, что все равно этого никто не узнает, потому что лицо его скрывает маска… В спасительной темноте ему стало лучше… Будто отсекли лишний кусок суматошной информации, разрывающей его голову… И одновременно с этим все его восприятие огненной пульсирующей точкой сосредоточилось на месте контакта чувствительной шеи с чужой рукой, сухой и горячей, затылка с чужим упрямым подбородком, правой ладони, упирающейся в чужое солнечное сплетение с быстрым сильным пульсом. Словно внезапно осознав это, будто оно все навалилось одновременно, Питер отдернул руку. Неловко слепо зашарил за спиной, ища опоры… Потому что колени и локти иррационально превратились в горячее желе… Нос уловил острый запах крови — от размеренного дыхания выше. И… рука его тут же попала в теплый плен ладони Уэйда. Ладони, которая уверенно и твердо накрыла и прижала его пальцы к каменному холодному бортику. Словно пресекая лишние метания и устанавливая опору. Под веками заплясали противные вспышки. Питер задержал дыхание, как мантру повторяя это-не-происходит-со-мной. — Единственная причина, почему я нахожусь тут, в ебучей башне Железяки, — чужой палец двинул ниже, скользя по костюму, к лопаткам, будто рисуя идеально ровную линию симметрии на теле Питера. — Это потому… — палец усилил нажим, пересчитывая позвонки, обводя некоторые из них по кругу, посылая болезненные мурашки к загривку… ближе к пояснице спандекс костюма разогрелся от быстрого движения. Питер почти задохнулся. — Потому что ТЫ попросил меня… Указательный палец Уэйда уперся костяшкой в районе копчика и замер — не пресекая сомнительных оставшихся границ. От горячей проведенной линии по позвоночнику расходилось что-то жгучее и постыдное. Будто его заклеймили расплавленной отравляющей стрелой… Прошили насквозь кожу чем-то ядовитым, испепеляющим… Питер задохнулся. И теперь от этого не отмыться… И не забыть того, какие слова он залил в его голову… Никто… никто никогда не касался его так, даже вскользь… Ни одна девчонка. Неужели все люди касаются так друг друга обычно?.. Они… этому где-то учатся?.. Питер вдруг услышал частое прерывистое дыхание, и отстраненно понял, что это его… Уэйд склонил голову ниже, в сторону, потерся щекой о ткань его маски, отпуская макушку Питера, и повёл ниже — коснувшись своей оголенной неровной кожей его подбородка. Питер чувствовал жар… чужой. Чужая кожа была горячей, как и чужой выдох в его шею, правую ладонь Питера судорожно стиснули твердые пальцы, осторожно. И следом чужая широкая ладонь медленно поглаживающим уверенным движением сползла с его поясницы ниже в сторону, на его левый бок, там где билось его сердце, поддерживая… — Ну же… не будь таким жестоким, Паучок, — прошептал Уэйд в район его горла, обжигая подбородок влажным выдохом. Питер вдруг словно очнулся, вздрагивая от этого морока и от оглушительного шепота… Распахнул глаза, увидел перед собой красно-черную маску… Загнанно вздохнул. Суетливо дернулся назад, чувствуя, что колени предали его… — Стой… — выдохнул он трусливо… И в этот самый момент чужие горячие губы осторожно прижались к правому уголку его рта, проглатывая протестующий выдох, мягко. Питер замер. Его оглушило это движение и то, что Уэйд замер тоже, будто прислушиваясь. Казалось, место касания горело… А затем эти губы мягко двинулись ниже, оставив невесомый поцелуй на горле, зубы его легко скользнули, остро царапнув кожу подбородка, проверяя… Питер перестал дышать на этот раз. Просто окаменел, слыша шум сердца… ему показалось, что у него может случиться сердечный приступ… Он ощутил, как кровь жарко прилила к лицу… к горлу, груди, к каждому месту, где его касались… ему захотелось стянуть маску, потому что не получалось вдохнуть носом, поверхностно… Он приоткрыл рот, чтобы вдохнуть воздуха, который вышибло из него… И… к его губам мгновенно прижался горячий рот Уэйда… Рот, слабо отдающий соленой железистой кровью, чужой язык осторожно огладил передние зубы Питера, не углубляя поцелуй — потому что не дождался ответа. Будто исследуя, пробуя, спрашивая разрешения… Он нежно прикусил верхнюю губу Питера, смешивая горячее дыхание, так осторожно, словно пробуя на вкус, проверяя границы дозволенного… Как далеко Питер готов его пустить… —Ну же, малыш, разожми зубы, — хрипло пробормотал Уэйд прямо ему в губы… он и сам хрипло загнанно дышал. — Все будет хорошо… На прошлой неделе Уэйд сломал руку тому мужчине в трех местах, при Питере… и он знал, на что тот способен… он видел его смерть несколько раз… видел как Уэйд обращается с ножом… Но то, как осторожно Уэйд касался его губ сейчас… трепетно и бережно… как уговаривал его… Диссонанс от этих двух фактов отзывался сладостной болью в солнечном сплетении. И… Питеру вдруг захотелось, чтобы… Уэйд попробовал прикусить его губу сильнее. Чтобы… чтобы просто прекратить эту ошеломляющую пытку. Ему показалось, что в ушах противно зазвенело. Это было… грязно, неправильно… и при этом… Питер снова закрыл глаза, так было проще… приятней. И… сам не веря в то, что происходит, Питер качнулся вперед, протянул ладонь к лицу напротив… наощупь уперся большим пальцем в твердый угол челюсти, охватывая щеку… фиксируя… беря себе… часть контроля. Рука его дрожала. Уэйд точно почувствовал это. Потому что в ответ пораженно замер, выдохнул носом, шумно. Питер сглотнул. В животе расцветало что-то болезненное и уродливое… Что он не мог взять вырвать… и не хотел. И… Питер сам подался вперед, неловко утыкаясь носом в ткань маски Уэйда… и осторожно коснулся зубами его твердой нижней губы, прихватывая, тем самым вырывая горячий сдавленный выдох из чужого рта… Получая подтверждение, что это все не безумная галлюцинация… Питер сжал зубы сильнее, затем провёл языком по губе Уэйда, чувствуя чужой вкус, уже не крови… а слюны, и кожи… горячий. Что-то животное и жестокое в нем всколыхнулось, пролезло в голову, освободившись, со дна. Что не являлось его частью… Правое запястье его сдавили в мягкой хватке, чужой большой палец погладил ладонь сквозь перчатку, провел линию рядом с креплением шутера, сжав напоследок успокаивающе и предупреждающе. А затем Уэйд придавил его весом почти болезненно, будто оперся… поймал в капкан. И в этот же момент шеи коснулась горячая ладонь, скользнув с его груди выше — бережно, оглаживая затылок Питера а затем… Уэйд просунул пальцы под маску, охватывая горстью его затылок, перебирая волосы… так что Питер отвлекся и замер, опасаясь, что Уэйд стянет маску с его головы… но… ничего не случилось. — Все хорошо… — прошептал Уэйд, успокаивая его, он помассировал пальцами его голову. — Хотел… потрогать… — Окей, — это все, что Питер мог ответить, так хрипло и загнанно, ответ показался ему идиотским. Но тут Уэйд снова склонился к его губам… и… мокрый язык ворвался в его приоткрытый рот, раздвигая зубы, скользнул глубже… Питер вздрогнул. Настроение переменилось… На этот раз было слишком… глубоко и… опасно… и… он чуял ещё что-то, с чем не был готов иметь дело… …Питер испуганно отпрянул было, но чужие пальцы мягко удержали его голову на месте, поглаживая затылок, успокаивая, все так же зарываясь в его волосы. Это было скользко, запретно и… что-то пугающе шевелилось на периферии сознания. Питеру казалось, что голова его где-то далеко-далеко, отдельно от него, и все внутренности расплавились в огромный тягучий комок… И в этот мгновение Уэйд в очередной раз ритмично толкнулся языком… еще глубже, будто пытаясь поглотить его, по-хозяйски поглаживая нёбо, а потом, выпутал ладонь из его волос, напоследок мягко погладил, не отрываясь от губ… Уэйд небрежно повёл ниже по его затылку, шее, спине… будто пытался охватить его всего, а потом… легко скользнул тыльной стороной ладони по животу Питера и чуть ниже… по ширинке костюма… словно проверяя… Легкое будто случайное движение прошило оголенные нервы насквозь… До его слуха донесся низкий полустон Уэйда, потому что он получил нужный ему ответ, вибрацией прямо в его рот. Это включило его. Питер мгновенно в ужасе распахнул глаза. Мотнул головой, отворачиваясь от чужого рта, от настойчивых губ…. Что за… Отшатнулся назад, врезаясь поясницей до боли в каменный острый край раковины. Зашипел… Боль, казалось, отрезвила его… Питер резко отдернул ладонь от лица Уэйда, его горячей щеки, опомнившись, будто обжегся о чужую разгоряченную кожу. Он вдруг осознал свою позу и то, чем… чем они занимаются… занимались… Рванул свою правую руку из уверенной наглой хватки, но пальцы не отпустили его запястье. Твердо, но осторожно сжимая. –Так и знал, — хрипло прошептал ему прямо в рот Уэйд, не отодвинувшись ни на дюйм, обжигая его губы прерывистым дыханием, продолжая успокаивающе поглаживать открытый участок его шеи пальцами. — Как услышал твоё дыхание… Нужно было убедиться, что не благотворительность… Питер вздрогнул, засуетился, дернул руку: приложил настоящее усилие и вытащил ладонь из его захвата… Дыхание рвано вырывалось изо рта. Паника вдруг начала зарождаться в его горле, он нервно сглотнул… что… это не могло… — Тихо-тихо, Паучок, ты чего, — удивленно прошептал Уэйд, заземляя его, удерживая, и осторожно погладил его по спине. Без давления, успокаивая. Еле касаясь, так его гладили в детстве. Это был «хороший» Уэйд, да. — Это же я… ну, все в порядке… — он осторожно потерся о его щеку своей. Примирительно. Питер все не мог успокоить дыхание, ему казалось, что он вырубится просто от… гипервентиляции и… осознания того, что он только что творил… —Не переживай, дыши, мой хороший, — тихо проговорил наемник, быстро облизав губы, сам он все еще тяжело дышал, но ровно. — Просто я… хорошо целуюсь, Окей? Такое объяснение… Как тебе? Питеру не было достаточно такого объяснения… — Ты… засунул свой язык… — сдавленно прошептал Питер. Он не знал, что собирался сказать дальше… Он чувствовал себя так, будто только что избежал смерти — такова была доза адреналина в его крови. Он видел, как чертов красный предупреждающий огонек мелькает, Карен хотела сообщить, что его пульс 300? Спасибо, а то он не знал. Однако от чужого тихого терпеливого голоса он чуть успокоился… Уэйд осторожно поглаживал его спину, лопатки. — Знал бы ты, куда еще я могу… засунуть свой язык… — ответил Уэйд шепотом заговорщицки и усмехнулся. Питер поперхнулся воздухом, резко дернулся в сторону, и попытался сбросить назойливую руку со своей лопатки. С него хватит… Уэйд же беззвучно рассмеялся. Питер отстранился, отводя взгляд от острозубой усмешки Дэдпула. Он не мог поверить, что эти зубы прикусывали его губы мгновение назад. — Тихо-тихо, прости… не буду больше издеваться… я мудак, — Уэйд вернул свою горячую ладонь на спину Питера, между лопаток, растопырив пальцы, успокаивающе сжимая и разжимая ткань костюма. — Не целовался три года… поэтому ты меня тоже… неплохо откупорил… В этот момент в дверь напротив раздался стук — Питер вздрогнул от неожиданности — и злой голос Тони Старка произнес сквозь дверь: — Я надеюсь, вы не поубивали друг друга? — в голосе его звучало нетерпение и одновременно беспокойство. — Паучок, там все в порядке? Я выломаю к чертям эту дверь, если что-то… Хватка на его спине судорожно сжалась — Уэйд вцепился в костюм, Питер одним движением выскользнул в сторону, отлепляя его руку, делая пару шагов к двери. — Все… в п-порядке, мистер Старк, — ответил он твердо, хотя ему казалось, что колени и голос дрожат в одном ритме. Господи, да ему в театре надо выступать. — Еще… две минуты… Он осекся, почувствовал, как мучительный жар бросился к лицу, хотя казалось оно и так горело. Теперь он не сможет спокойно произносить словосочетание две минуты до конца своих дней… Дэдпул, будто понял его мысль и беззвучно затрясся. — Окей, — раздалось в ответ подозрительно. Питер услышал звук и вибрацию удаляющихся шагов — уж это никто не мог подделать. Дэдпул тем временем подошел к зеркалу, нажал на одну из каменных панелей слева — она мгновенно отпружинила, открывая скрытый ящичек для хранение всяких мелочей. Как он понял?.. — Что… ты делаешь? — нервно спросил Питер, не подходя ближе в опаске и странном волнении. Он теперь не знал, как вести себя с Уэйдом. После… Ответом ему служило молчание. Уэйд по-деловому ворошил содержимое личного шкафчика Тони, ополаскиватели, флакончики. Вытащил пластиковую баночку с ватными тампонами, бесцеремонно вывалил их в злополучную раковину — обплеванную красными брызгами. Посмотрел на свет емкость и двинул в сторону стеклянной перегородки. Питер испуганно отпрянул, когда Уэйд проходил мимо него, чтобы случайно не задеть его плечом. Но Дэдпул двигался так, будто никого в комнате кроме него не было. С одной стороны, это убирало лишнее смущение, с другой… выглядело пугающе. Как очередной виток безумной пьесы. Уэйд зашел в душевой отсек в углу помещения, затем отвернулся к стене, в угол, спиной к Питеру… И в этот момент оглушительно вжикнула чужая молния. Осознание происходящего опалило щеки Питера. Уэйд… собирается… что он… собирается сделать?! Питер пораженно выдохнул. Обыденность и… какой-то цинизм ситуации. На контрасте того, что происходило пару минут назад… то, как Уэйд трогал его, гладил его щеку… и слова… что, если эти слова лишь послышались? Питер замер, как идиот, не зная куда себя девать… что… это было слишком много для одного человека… еще и одним вечером. Казалось, что Уэйд… не… производит ни звука… Даже несмотря на свой слух, Питер не мог уловить ничего грязного и… уж неясно, чего он ожидал. И вдруг Питер почувствовал себя гадко… От самого себя. Сжавшегося трусливого идиота, школьника-сопляка, с набором каких-то формальных правил, может и не имеющих смысла. Который смелым был лишь когда уворачивался от кулака грабителя… Да когда шутил шаблонные шуточки на патрулях. Чувствуя себя полнейшим дураком и ханжой… всю свою жизнь до этого. И не желая быть им всю оставшуюся жизнь дальше… Питер распрямил плечи. Он сделал несколько бесшумных шагов к высокой фигуре Уэйда. Широкие его плечи сгорбленно поникли — будто из внушительного чужого тела его вышла вся пугающая энергия, будто кончился заряд аккумулятора. И Питер не мог объяснить, что заставило его сделать… все последующее… Не иначе, как временное помешательство. Он не знал, что и как делать… Просто… не мог стоять и слушать, смотреть… И выйти из комнаты Питер не мог, это было малодушно и трусливо… и Тони вошел бы… И он сам притащил этого засранца сюда… И разрешил поцеловать себя этому мерзавцу тоже сам. Его колени до сих пор не твердо держали его. От того, что тот делал своим… языком… Питер подошел ближе, неуверенно замер в шаге, а затем… Положил правую ладонь на чужую твердую спину, горячую даже сквозь чертов кожаный костюм, прямо на местечко между лопатками, выше перекрещенных его позерских мечей. На его широкой спине ладонь Питера в паучьей перчатке выглядела смешно. Маленькая и незначительная… Уэйд тем не менее вздрогнул, будто действительно забывшись, что он остался не один… — Проваливай, Паучок — хрипло кинул он, не оборачиваясь, надломлено и зло. — А то на этот раз… ты все испортишь… Питер упрямо в ответ сгреб пальцами натянутую на спине ткань чужого костюма, сминая в горсть, и царапая его кожу ногтями, сильно, он знал это — помнил, как только что Уэйд делал то же самое, только в ином, успокаивающем ритме. До ушей его тут же донесся задушенный вздох, который тот не успел подавить. Питер почувствовал, что спина под его ладонью стала подниматься чаще, тот загнанно и часто дышал. Чертов упрямый кретин, никогда не принимает помощи, да?.. –Если тебе нравятся аналогии с играми… — проговорил он тихо, тщательно подбирая слова, и повторил движение, царапающе-поглаживающее с приличным нажимом, не робкое, ему казалось, Уэйду не понравится робкое. — То… у тебя бонусный пакет… для вдохновения… Твердые мышцы под его пальцами, казалось, окаменели… Будто Уэйд вдруг перестал дышать. А Питер онемел вдруг от того, что он только что ляпнул. Наверное, все дело в маске… Она раскрывала в нем какие-то неадекватные стороны. Что-то щемяще-болезненное толкнуло его к поломанной фигуре Уэйда, сутулого, замершего в стыде, ближе. Он не знал, что делать с этим большим опасным телом, Дэдпул и не позволит ничего с собой делать… Да и не хотел он ничего такого, он не думал, что… Он просто хотел помочь, после всех тех слов, который тот вывалил на него… и просто… знал, что Уэйду может понравиться… Если его… просто потрогать. И что ему самому тоже может понравиться… Питер интуитивно сделал еще шажок ближе, почти упираясь в высокую замершую фигуру лбом. Затем потянул зубами перчатку с безымянного пальца, откинул ее в угол комнаты. Поднял обнаженную ладонь выше… и чуть менее уверенно коснулся запястьем угла челюсти рядом с мочкой уха, Уэйд все еще не закрыл подбородок. Скользнул по горячей коже запястьем… И… Уэйд, казалось, перестал дышать… совсем… Затем Питер двинул ладонью выше, пропихивая большой палец под кожаную плотную маску, поглаживая местечко за ухом, — твердое и гладкое, обнимая указательным чужой подбородок, — Питер почувствовал быстрое биение чужого сердца на горле, прислонившись к его чертовой сгорбленной спине… Кадык дернулся, когда Уэйд нервно сглотнул. — Давай, Уэйд, — прошептал он в его лопатки, подначивая. Питер ощутил, что… Дэдпул рвано двинул правой рукой, не произнеся ни слова — дыхание его стало хриплым и прерывистым. Интуитивно… он снова с нажимом погладил напряженные лопатки перед собой, намеренно задевая ногтями, царапая сквозь плотную ткань костюма… скользя ладонью ниже, на поясницу… Вспоминая, как горячо ощущалось каждое движение вдоль позвонков только что… повторяя эти же движения, как мог. Он был хорошим учеником. И чужое жаркое влажное дыхание опалило его голую ладонь у рта… Это… Было… как гладить живот большого опасного хищника… Обжигающе, на грани… сплошь острые клыки, когти, чужая кровь да обманчивая мягкость… Одно неверное движение… Опасные игры. Уэйд вдруг резко запрокинул голову назад, так что пальцы Питера оказались на открытом горле, выступающем кадыке. Резкие рваные движения, колеблющие чужое тело, ускорились… как и хриплое загнанное дыхание. Питер, рискнул, запустил палец за его ухо, двинул под маской, сильно проводя ногтем по краю его горящего уха, как те линии, что он рисовал на его горле… В ответ Дэдпул чуть повернул голову влево, увеличивая площадь контакта, как раненый дикий зверь в капкане, беззащитно потираясь о его пальцы, зарываясь губами и носом в его ладонь… Питер был уверен, что голубые глаза его закрыты под маской. В этот мгновение высокая фигура перед ним дернулась, словно в судороге, пока еще первой волны… Он знал, что будет еще. Питер в ответ провел по чужим влажным губам указательным пальцем, на ощупь, чувствительной подушечкой нажал на нижние резцы, играя с огнем, горячее чужое дыхание так же вырывалось, опаляя его руку и тут же остужая на вдохе… И во второй волне-судороге спина Уэйда резко выгнулась, он приник к его ладони, что лежала на лопатках… Затем… Уэйд обхватил зубами указательный палец Питера, заставив того испуганно замереть… не решаясь дернуть руку. Потому что… Питер чувствовал опасность, волнами исходящую от него… Темную и липкую. Но тот лишь осторожно ритмично прикусил его костяшку, ощутимо, будто терпел боль… будто закусил ремень, пока из него тащили пулю. Питер замер… потерянный опустошенный… И… Уэйд склонил голову… и влажно поцеловал центр его ладони, осторожно, будто нечто хрупкое… в благодарности и поиске утешения… Питер нервно сглотнул… Затем мгновение спустя, Уэйд отвернулся, выдыхая, будто потерпел поражение, вынырнув на поверхность… Широкие плечи перед Питером обессиленно обмякли. Уэйд наклонился, поставил что-то с тихим звуком в угол… душевой. Все еще не оборачиваясь к Питеру лицом, уперся лбом в стену, выравнивая дыхание. Поразительно молча. Питер неуверенно замер позади, осторожно убрав ладонь с чужого лица, хотя ему понравилось ощущение кожи Уэйда в голой ладони, но оставив на спине руку в перчатке… — Как думаешь, мистер Старк убьет нас?.. — прошептал Питер философски. Он попытался вернуть Уэйда обратно… из всех его безумных мыслей, голосов и метаний. Сюда. — Мне кажется… это самое невинное, что видели эти стены… — дрожащим хриплым голосом ответил Уэйд в попытке пошутить.