***
Еще одна неделя прошла мимо. Иногда Гермиона начинала думать о том, как скоротечно время, ведь еще позавчера она впервые переступила порог Хогвартса. И только вчера Гарри убил Волан-Де-Морта, оставляя все позади. И вот полгода пролетели как один вздох. Чаще всего на вопросы «Как прошел твой день?» она любила отвечать «быстро и безболезненно». Периодически это была правда, иногда сущая ложь. Ведь сны, которые ее преследовали, не всегда были обычными и мимолетными. Периодически они оставляли следы на ее теле. Например, в те дни, когда Гермиона не кричала до срыва, а впивалась ногтями в кожу, оставляя на себе небольшие ранки. Иногда, она просыпалась от того, как сильно тянула себя за волосы, когда Беллатриса из кошмара ее пытала, снова и снова выводя из себя. Она вырывала клочья пушистых волос. Сегодняшним вечером, когда Рон дежурил, а Гарри с Джинни тактично намекнули, что хотят побыть наедине, Гермиона проводила время после отбоя в своей комнате. Ее дико клонило в сон, но она все же решила снова открыть ту книгу из запретной секции. — Николас Фламель, что же вы для меня подготовили? — еле слышно проговорила Грейнджер и наконец-то открыла книгу. Две недели уже это издание пылится у нее на полке. Больше она не пыталась читать в библиотеке. После того раза, когда все и каждый считали своим долгом оторвать ее от изучения материала, она подумала, что лучше не стоит тратить время таким образом. Потом она пыталась читать в гостиной гриффиндора, но там всегда были Рон и Гарри. Если у Уизли не вызывало дикого интереса, что она изучала, то Гарри мог периодически спросить на что она так пускает слюни. И ему бы она не смогла соврать. Хотя, о чем речь… Конечно, смогла бы, но точно испытывала бы вину. Лучше им не знать о проблеме, которая ее гложет. Поттер сразу начнет играть в спасителя, а Уизли пуще прежнего начнет злиться или волноваться. Так или иначе, оба варианта шатенку никак не устраивали. Были вечера, которые она проводила в гостиной своей башни и пыталась читать там, но тогда появлялся Блейз. В лучшем случае он. Мулат отвлекал девушку веселыми шутками или кормил очередными завтраками о письме Татьяны к Онегину. «Если он так долго читает это, что будет, когда дойдет до письма Онегина к Татьяне?..». Эта мысль вызывала у нее улыбку. Сам образ Блейза Забини вызывал у нее теплые эмоции. И снова шутки времени. Человек, по меньшей мере, за три недели вызвал у нее больше доверия, чем за прошедшие шесть с небольшим лет. Как такое происходило? Неужто люди правда имеют свойство меняться? В эту теорию Грейнджер верила с трудом, но допускала все возможности. Блейз был меньшим из всех зол. Ведь когда Гермиона садилась в свое кресло почитать, каким-то волшебным образом в гостиной материализовался Драко Малфой. И вот от одного ЕГО вида, у шатенки начинала болеть голова и кошмары становились явью. Сейчас же она сидела в своей комнате, переодетая в пижамные шорты и майку. Лучший момент, чтобы разобраться в проблеме. Гриффиндорка уселась поудобнее и начала изучать первую страницу. Гермиона любила все писания Фламеля. Она зачитывалась его биографией еще будучи студенткой третьего курса, да и на первом этот автор вызывал у нее небывалое уважение. — «Страхи, боязни и болезни сна», — прочитала снова вслух. Грейнджер нравилось название, и она надеялась, что там действительно что-то стоящее ее внимания.«Посвящаю книгу себе и последнему году моей жизни. Я устал от кошмаров, устал от боли в сердце. Я готов поведать вам тайны и отойти в мир иной, если он существует».
Она нахмурилась. Стало еще более непонятно, о чем все книга…«Глава 1. Страхи и как с ними бороться.»
На часах было далеко за полночь. Гермиона знала, что Блейз уже давно вернулся, слышала, как хлопнул портрет и как парень шаркал ногами, пока поднимался к себе. Наверное, он был удивлен тому, что Грейнджер не сидит в гостиной, как делала это обычно, в такое позднее время. Она будто специально, дожидалась визита друга. «Друга?! Да какой он мне друг? Мы соседи. Хорошо, немного больше — мы добрые знакомые. Гарри, Рон они мои друзь… Нет же! Рон — парень! Ох, я устала и совершенно запуталась». От ненужных мыслей голова потяжелела и в сон начало клонить пуще прежнего.«Сегодня я испытал дикий страх! Я чувствую, что близится нечто очень плохое. И меня окутывает непонятное ощущение, что вот-вот это что-то случится. Я боюсь не за себя, а за свою жену. Воспоминания 1927 года все еще меня поедают. Моя жена, милая Пернелла, видит это и пытается успокоить. Каждую ночь поит меня теплым молоком, но ничего не помогает. Я работаю над одним артефактом, который должен мне в этом помочь. Помочь справиться со всеми болями и недугами сна».
Шатенка читала на протяжении часа. Кажется, она даже боялась дышать на страницы. Они не были чахлыми или ветхими, им по всей видимости было меньше десяти лет, но от них веяло старостью. За время чтения Грейнджер поняла, что это не столько книга, сколько личный дневник, который вел Николас Фламель последние годы своей жизни. И во многом его проблемы перекликались с проблемами Гермионы. Страх. Боязнь. Кошмары. На протяжении двадцати страниц он все время говорит об артефакте, который должен помочь со всем этим справиться. Однако Фламель даже не упоминает суть его работы. Шатенка читала новую страницу, когда ее веки начали наливаться свинцом и закрываться. Она уснула. В сознании почти сразу стали вырисовываться какие-то темные силуэты. Все вокруг нашептывало ей советы. Проснись, не терпи. Но сон был таким желанным. — Драко! Грязнокровку оставь, мы с ней повеселимся! — Гермиона сидела на полу с подбитым подбородком от сильного падения, вся она была в пыли и саже, а из виска сочилась тонка струйка крови. Шатенка наблюдала за тем, как Драко Малфой хватает ее друзей и утягивает куда-то вниз. Оттуда доносятся крики, стоны и мольба о помощи. — Куда он их повел?! Пустите их! Я сделаю все что вы скажете! Только пустите… — голос сорвался. Она кричала так громко, как только могла. Хотела еще сильнее, но это было просто нереально. НЕРЕАЛЬНО… — Куда? В ад, дорогуша? Драко прознал про все круги Данте и уволок Поттера и Уизли. Жалко, что их разлучат. Поттер будет объят вечным пламенем. А предатель крови, твой рыжий возлюбленный — его будет грызть сразу тремя своими головами властитель зла и повелитель ада Люцифер. Все по заслугам, все как должно быть! — женщина говорила громко и отчетливо, но с каждым словом внимание Гермионы притягивал крик из той пучины тьмы, куда утянул ее друзей Малфой. Беллатриса заметила, как Грейнджер начала медленно подниматься и направила на нее свою изогнутую палочку. — Пустите меня! — Тебя ждет то же самое. Ты самая поганая из всех! Ты мерзкая, отвратительная, никому ненужная. Даже твой рыжий ушлепок тебя не любит! Никто. Никому. Никогда, — от каждого слова по щекам Гермионы скатывались тяжелые слезы. Она плакала, но не кричала, старалась сдерживать себя как можно дольше. Пыталась ухватиться хоть за что-то. Но голоса из подвала не утихали, а Лестрейндж снова и снова говорила, какая гриффиндорка ужасная. — Отпусти их! Отпусти же! — Грейнджер сделала попытку встать и через миг снова упала. Ноги и руки перестали повиноваться ее воле. Беллатриса опять направила на нее кончик палочки и коварно заулыбалась. — Ты ничегошеньки не можешь мне предложить! Ты ошибка природы. Естественный отбор отдохнул на тебе и позволил выжить… Отвратительная, — Белла истошно прокричала свое излюбленное заклинание, и Гермиона изогнулась до скрипа суставов. Теперь она кричала. Кричала, как никогда. Девушка почувствовала на себе чьи-то руки и поняла, что трясется уже не от боли круциатуса, а от чьих-то резких движений. — Грейнджер! Грейнджер! Проснись! Давай, проснись! Все вокруг начало приобретать цвет. Только когда она открывала глаза, приходило осознание, что сны ВСЕГДА черно-белые. Наверное, это было и хорошо. Видеть все в цвете, ощущать на себе запретное снова и снова, каждую ночь и лицезреть вспышку зеленого луча, было бы более чем выше ее сил. Гермиона испуганно рассматривала все вокруг. Комната, книга, Блейз… — Блейз? — ее голос надломился и больше походил на шепот, чем на возмущение. Да и о каком негодовании могла идти речь? Сейчас гриффиндорка была благодарна ему, что помог очнуться от вечного сюжета. Хотя нет… Что-то изменилось. Обычно Малфой уводил Гарри и Рона в подвал, а сегодня… Шатенка снова осмотрелась, останавливая взгляд на школьной сумке, в которой лежала «Божественная комедия». Разговор с Драко о кругах ада, по всей видимости очень сильно ее задел. — Что ты?.. — Ты кричала, я испугался, что с тобой что-то… Кто-то напал, было незаперто, и я вошел. Грейнджер быстро села и начала более четко оглядывать все пространство. Забини сидел на коленях у ее кровати. На его лице отчетливо читался испуг. Такое она уже видела и далеко не один раз. Когда Гарри и Рон впервые услышали, как она кричит во сне. Они выглядели точно так же, испуганно и не понимали, что происходит. Гермиона перевела взгляд на дверь и вспомнила, что действительно уснула слишком быстро, забыв наложить заглушающее. — Ох, Блейз, прости, я забыла… — Поэтому ты постоянно зачаровываешь комнату? Поэтому накладываешь заглушку и запираешься? У тебя такое часто? — парень выглядел достаточно обеспокоенным. Он раскрыл широко глаза и приоткрыл рот. Конечно, сейчас Гермиона меньше всего хотела рассказывать всю историю своей «болезни сна», как это называл Николас Фламель. Но, по всей видимости, Забини не отстанет. — Поэтому… Но случается не так часто, как ты мог подумать, — быстро соврала девушка. Зачем? Почему? Плюс горстка вопросов без ответов к той тысяче, которая у нее уже имеется. Славненько. — Гермиона, тебе надо сходить к Помфри. Это не дело. От кошмаров люди так не кричат! — Я знаю, Блейз, знаю. Я должна кое в чем разобраться и тогда обязательно схожу, — снова ложь. Она не пойдет. Точно не сделает этого. Ей опять пропишут зелье сна без сновидений или какой-нибудь эйфорийный эликсир перед сном. А она будет продолжать плохо спать, но вдобавок еще по утрам щипать прохожих студентов за нос. Прекрасная задумка. — Не запирайся. Точнее, запирайся, но не так чтобы мне пришлось будить МакГонагалл в следующий раз, когда такое случится, — Забини поднялся с колен. Только сейчас девушка заметила на нем спальные штаны и какую-то тонкую, прозрачную майку. Вмиг ей стало неловко, ведь на ней была пижама с эмблемой гриффиндора, но в добавок, до чертиков короткая. — Такого больше не будет! — возмутилась девушка. — Это случается редко. Очень. Просто сегодня был длинный день, завтра ЗОТИ со Слизерином. А ты знаешь, какими занозами в заднице они могут быть, — Гермиона показательно хихикнула, а парень снисходительно улыбнулся на ее шутку. — Да, это точно, — он направился к выходу из ее комнаты. — Блейз! — Да, Грейнджер? — Забини обернулся у самой двери. Лениво взглянул на нее. — Спасибо. — Спи спокойно, Гермиона, — парень ушел. Ночь снова заволокла все пространство. И Гермиона словила себя на мысли, что пока мулат был рядом, комната казалась более освещённой. «Наверное, мы сможем стать друзьями…».***
Драко прятался в гостиной факультета. Ну как сказать прятался?.. Он лежал на диване, хотя часы уже давно показывали отбой. Ночь его так пленила, но он не мог просто вернуться в свою комнату и лечь спать. Там точно будут его соседи, которые начнут делиться какими-то глупыми новостями или обсуждать какие девушки лучше в постели. Хотя, наверное, в этом Нотт точно выигрывал Монтегю. Однако, споры никогда не заканчивались и продолжались вот уже три недели. Драко старался не спорить насчет своего лидерства в количестве половых партнерш. Да хотя бы потому что Тео точно его опережал. Малфой не видел особого удовольствия в самой идее переспать со всей женской половиной школы. Он выбирал «особенных», которые точно были в его «вкусе» крови и соответствовали во всем остальном. Таковых было мало. Так или иначе, в последнее время с ним в постели оказывалась только Пэнси Паркинсон. Она периодически устраивала сцены ревности, когда Драко проявлял интерес к кому-то кроме ее нескромной персоны. От этих показушных ссор у парня начинала болеть голова. Блондин отчетливо не понимал, сколько еще раз следует указать Паркинсон на ее место в его жизни, чтобы она наверняка поняла, что кроме дружбы, Драко уже НИЧЕГО не хочет. Снова вернувшись мыслями к этим НЕпроблемам, Малфой сжал кулаки и понял, что держал в руках книгу. Вот зачем он сбежал из комнаты. Почитать. Пришло время произведения, которое ему по доброй воле вручил Забини. Парень поначалу и не понял, зачем Блейз вынудил его читать этот романчик, но раз уже пообещал, следовало начать. Драко уже открывал книгу пару дней назад. И с самого первого предложения заметил иронию, с которой Блейз подошел к выбору книги.«Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену».
— Который раз читаю эту строку и каждый раз представляю, как скручиваю тебе шею, Блейз! — пробубнил Драко и наконец-то нашел нужную страничку, на которой остановился. Пока что Малфой отчетливо видел кое-какие пресечения собственного характера с мистером Дарси. И блондин точно уважал этого мужчину. Он сразу говорил то, о чем думал, прямо без стеснения. Дарси снова и снова подмечал все неудачные черты в характере мисс Элизабет, которая так неугомонна и… И точно кого-то напоминала Малфою. Он открыл девятую главу, быстро перечитал крайние строчки, чтобы вспомнить, на чем все же остановился.«— О, в самом деле, — воскликнула миссис Беннет, оскорбленная тоном Дарси, которым он говорил о провинциальном обществе, — смею вас уверить, что в провинции всего этого ничуть не меньше, чем в городе».
От этого парень прыснул. Он всю жизнь жил в магическом Лондоне и лишь на какое-то время мог уехать в деревню, но куда-то во Францию, и то где живут исключительно одни волшебники. Элизабет была простенькой девушкой. Обычной маглой. Мистер Дарси смог бы стать хорошим чистокровным волшебником, в него это вложено. Пренебрежение, аристократия, статность. А мисс Беннет, она такая… «Такая же, как и Грейнджер. Умная, но не того поля ягода, чтобы на нее даже попробовать захотеть обратить внимание». От одной этой мысли Драко передернуло. Он подумал, что, если бы Гермиона была чистокровной смог бы посмотреть на нее, как на девушку. Правда?! Еще мгновение поразмышляв, он уверенно кивнул. «Ну, чисто в теории, смог бы. Грейнджер достаточно умная и, как бы странно и плохо это не звучало, она не дурнушка… Мерлин, фу, какой ужас!». И он снова начал читать. В момент стрелки на часах начали вертеться, все быстрее уволакивая Драко в другую вселенную, где все иллюзионное и на много проще, чем настоящая жизнь. Гостиная Слизерина медленно растворилась под его ресницами и вокруг стали вырисовываться очертания Малфой-Мэнора. Он спал в своем кабинете. Последние дни лета он часто отключался сидя в кресле за бумагами и в редком случае за чтением книг. — Хозяин Драко! Семейство Беннет, прибыли на ужин, — в дверях появился маленький эльф. Драко отчетливо мог узнать в нем Попси, но с губ сорвалось другое имя. — Да, Дарси, спасибо, сейчас спущусь. Передай дамам и мистеру Беннету, что я скоро буду, — и Малфой медлительно встал с кресла, потянулся и прошел к выходу из кабинета. В нем все было так же, как и всегда. Мало мишуры, много воздуха и несколько рамок с колдографиями. Блондин еще немного постоял в гробовой тишине, предвкушая курятник на первом этаже. Пять юных дам, ворчливая матушка и самый адекватный из всех мистер Беннет. К этому мужчине у Драко было много уважения, ведь не каждый сможет вытерпеть сразу пять дочерей и ко всему прочему назойливую жену. — Девушки! Мерлин, дорогая, убери же эту книгу! — голос миссис Беннет слышался еще со ступенек. — Миссис Беннет, кто из ваших чудесных дочерей на этот раз озорничает? — голос Драко прервал кудахтанье взрослой женщины и привлек всеобщее внимание именно к нему. Пять пар женских глаз с восхищением рассматривали приближающийся образ Малфоя. Лишь одна и их отец не выказывали ему этого чрезмерного интереса. — Ох, простите мистер Малфой, это все моя средняя дочь, Гермиона вовсе позабыла что такое реальный мир со своими книжечками! — бухтела мать Беннет. Драко озарил всех девушек своей фирменной улыбкой, поздоровался за руку со взрослым мужчиной и приковал взгляд к пушистой голове девушки, которая не отнимала внимания от книги. — И что же вы читаете мисс Беннет? — блондин сделал пару небольших шагов оказываясь рядом с загадочной незнакомкой. Ранее это семейство он видел лишь издалека и старался избегать из-за миссис Беннет. Однако теперь он не справился с бегством и был вынужден пригласить их к себе на ужин. — Думаю такому чистокровному волшебнику как вы, мистер Малфой, будет совершенно непонятен мой выбор литературы, — она медленно оторвала взгляд от книги и неспешно подняла голову, чтобы Драко мог лицезреть ее красоту. Но стоило ему заметить лицо девушки, как что-то в нем колыхнулось. Лицо шатенки точно было ему знакомо, но чем и откуда сам не знал. — Так или иначе, мне право безумно интересно. Это что-то из научной литературы? — он приподнял брови, рассматривая ее лицо. Парень был достаточно близко, чтобы разглядеть рассыпь веснушек на щечках. Возможно, нет, точно — это был не самый благородный жест, но он не мог отступить от нее хоть на шаг. — «Евгений Онегин» знаком вам, мистер Малфой? — Читаете магловскую литературу, мисс Беннет? — он игриво улыбнулся, вызывая ответную улыбку у девушки. — Да, считаю ее значительно качественнее волшебной. Буду честна, я думала, что такой… волшебник как вы, уж наверняка не изъявлял особенного желания изучать книжки маглов… — Вы, верно, совершенно меня не знаете. Александра Сергеевича я читаю с самого детства, — все семейство юной особы смотрело на них странным взглядом, но не решались вклиниться в беседу. — Если вы скажете, что читали «Портрет Дориана Грея», я буду вынужден просить вашей руки! — мать Беннет ахнула, но Драко не смел оторвать глаз от прекрасной девицы. Гермиона Беннет была хороша собой и умна. Пожалуй, второе, для девушек бывает явным минусом, но Малфой никогда не искал себе пустую жену, в первую очередь добрую собеседницу. — В таком случае, вот мои родители, мистер Малфой, просите благословения, ведь Оскар Уайлд один из моих любимейших авторов, — в мгновение Драко смеется и еще через секунду взирает с испугом на Тео, который зачем-то тряс его, как на адской карусели. — Какого черта, Нотт? Из светлой версии своего семейного поместья, Драко перенесся в мрачную гостиную подземелий. Он любил это место, но после ясного пространства в своих снах, здесь ему было не шибко комфортно. — Ты уснул, и я подумал, что тебя стоит разбудить, — Тео кинул взгляд на книгу в руках Малфоя и блондин резво прикрыл обложку. — Ты блядский гений мысли, Тео! Раз я уснул, стоило меня оставить! Так или иначе, парень лениво встал с дивана и нервно поплелся в комнату. Сон не был злым, наверное, Драко даже хотел бы его досмотреть до конца, чтобы точно знать сделала ли та версия его самого предложение Гермионе Беннет. ГЕРМИОНЕ. «Мерлин, Салазар, Моргана! Что за жуткие кошмары вы мне посылаете?!». И Драко принял решение считать это настоящим кошмаром. Болтать с Грейнджер о магловских книгах и при этом рассматривать вариант жениться на ней? Ну точно самый страшный сон за всю его жизнь. «Славненько!». И снова это ублюдское слово…***
— Знаешь, Дафна, за последние дни я просто совершенно запуталась в настроении Драко! — голос Пэнси был напряженным. Брюнетка волновалась за их отношения с Малфоем. Хоть блондин без устали повторял, что никаких отношений у них и нет, Пэнси продолжала настаивать на своем. Кто знает, может так она и добьется желаемого. — Пэнс, Драко ведет себя так же, как и всегда, — Гринграсс звучала совершенно безучастно. Они обе уже были в своих кроватях. Милисента видела третий сон и совершенно не слышала разговора двух соседок, который даже не пытались понизить тон. — Нет же! Как ты умудряешься это не замечать? Он же безумно похолодел ко мне! — Паркинсон чуть было не сорвалась на крик, но смогла себя удержать, продолжая массировать лицо, нанося новый слой ночного крема из магазина красоты. — Пэнси, он отчетливо дал понять, что не хочет с тобой встречаться. Он хочет вернуть дружбу. Да, на самом деле, все этого хотят. С момента, когда вы переспали наша компания разделилась на «Пэнси пристает к Драко» и «Пэнси обижается на Драко, потому что тот снова ее отшил», — брюнетка вперила в блондинку злой взгляд и зло закрыла крем. Белая ручка девушки схватилась за гребень и пару раз, скоро провела зубчиками по коротким волосам. — Думаю, что ты не права. Драко сам не знает чего хочет. Это все из-за Астории. — Пэнси! Мы подруги, но я не позволю говорить о моей сестре в плохом ключе! — девушки недолго рассматривали друг друга. И через мгновение Дафна задула свою свечу, легла на правый бок и мгновенно засопела. — Салазар! — прошипела Паркинсон и прошла к своей кровати. Девушка легла на спину, укладывая руки на грудь и прислушиваясь к своему тихому сердцебиению. Она считала удары и представляла какие-то счастливые сюжеты. — Хозяин, к вам мисс Паркинсон! — брюнетка резво обернулась на писклявый голос домовика и узнала в нем Попси. Пэнси не любила этого малыша, потому что чаще всего он добавлял много перца в ее кофе, когда девушка навещала Драко и его родителей. Так или иначе, она предвкушала встречу с любимым. Брюнетка потянулась, чтобы стряхнуть в платья незримые пылинки и заметила, что на ней какие-то лохмотья. — Что это? — Пэнси? Что ты здесь делаешь?! Я же велел оставить меня! — Драко выглядел значительно старше, практически как его отец. — Милый, что с тобой? — брюнетка сделала спешный шаг к парню и потянулась, чтобы дотронуться до парочки морщинок под его глазами, но блондин перехватил ее руку и откинул. — Со школы прошло уже пятнадцать лет, а ты все пытаешься… Паркинсон! Я никакой не «милый» для тебя! И никогда не буду. Тебе лучше уйти пока не пришла… — Дорогой? — голос Драко перебил другой. Женский… Пэнси ничего не понимала. Она озиралась по сторонам, чтобы увидеть обладательницу этого писка. В проходе появилась шикарная девушка, взрослая, но явно выглядящая моложе своего возраста. — Что эта тварь здесь забыла?! — после этих слов, брюнетка узнала в лице женщины Асторию Гринграсс. Шатенка подошла к Малфою и он обвил ее талию своей крепкой рукой, прижимая девушку ближе. — Я не знаю, дорогая. — Драко, почему ты так… Что Астория здесь делает? — Для тебя миссис Малфой! И никак иначе! — младшая Гринграсс оскалилась и выпутавшись из рук блондина подошла к брюнетке вплотную. Паркинсон была босая, а Астория на высоких каблуках, так что Пэнси пришлось поднять голову. — Ты все никак не привыкнешь к этому? Пятнадцать лет, Паркинсон… Пятнадцать! А ты все приходишь сюда и унижаешься. Посмотри на себя! Стори щелкнула пальцами и перед брюнеткой появилось зеркало. Из отражения на нее глядела женщина на вид лет пятидесяти, скукоженная, сморщенная, старая, грязная в обносках старых коллекций… Паркинсон не верила своим глазам. — Это… — она подняла одну руку, затем покрутила головой, чтобы удостовериться, что из отражения на нее смотрят не кто-то другой, а она сама. — Это ты. Смотри, какая ужасная, страшная, падшая женщина. Не смогла отпустить Драко и вот что с тобой стало. Куда ты катишься… — Пэнси толкнула зеркало и то незамедлительно полетело на пол. Осколки разлетелись по всей комнате, впиваясь в ее босые ноги. — Не может быть! Драко любит меня! — Никогда не любил и никогда не буду. Ты была мне подругой, но и это мы потеряли. Сейчас ты никто не только мне, но и всему магическому миру, — Астория снова подошла к мужу и поцеловала в щеку. Пэнси только сейчас заметила, что плачет. — НЕТ! — крикнула она и очнулась от того, что начала задыхаться слезами. «Ужасный. Ужасный кошмар. Это не должно стать моей жизнью!». Девушка перевалилась на бок и больше не сомкнула глаз, боясь вернуться в ту реальность…***
— Я должен осилить это письмо наконец-то! — бубнил Блейз забираясь на кровать и крепко сжимая в руках небольшую магловскую книжечку. Так он пролежал порядка двадцати минут, пока буквы не начали смазываться, а сознание уплывать в мир грез. Он уже практически уснул, когда услышал душераздирающий крик из соседней комнаты. Он встрепенулся и подскочил с мягкого матраса, как ошпаренный. — Грейнджер? — Забини произнес ее фамилию так, будто был уверен, что она сможет его услышать и перестать кричать. Он впервые в жизни слышал такой адский вопль и не знал, что стоит делать в таком случае. Мулат потянулся за палочкой и морально готовил себя отбиваться от атак. Но из комнаты гриффиндорки не доносились звуки борьбы, да и на помощь она не звала, просто без устали кричала, срывая голосовые связки. — Давай, Блейз… — слизеринец выскочил из своей комнаты, забегая в их общую ванну. Там звуки Гермионы были еще более звонкими, ударялись о стены и создавали дикое эхо, пугая и пробирая до самых костей. — Гермиона? — еле слышно произнес он и постучал в дверь. Крики не утихли, ничего не изменилось. — Да что за чертовщина! — он попытался открыть дверь, но был готов к тому, что придется использовать какое-то отпирающее. Однако, петли скрипнули и образовался проход. Было незаперто. «Грейнджер всегда запирается и накладывает свои заглушающие заклинания… Что-то здесь не так». Блейз толкнул дверь еще раз, делая проход еще шире и протиснулся в комнату. Гермиона, скомкав под собой одеяло, простыню, плед, скинув подушки на пол, билась в конвульсиях, как от круциатуса и кричала. Здесь этот звук был еще более убийственным. Блейз упал ниц к ее кровати, постарался дотронуться до девушки, разбудить ее. «Что, блять, происходит?! Грейнджер!..». А потом она проснулась. Вот она, гриффиндорская смелость, о которой все так часто говорят? Нет. Гермиона была самой настоящей героиней. В глазах Блейза она поднялась еще выше. «Феноменально. Я думал так скрывают свои чувства только слизеринцы. Мое почтение». Они перекинулись парочкой слов и мулат вышел из ее алых владений. После того, как Блейз разбудил Гермиону от ее задыхающегося крика, ему вовсе не хотелось спать. В голову лезли некоторые мысли. Например, что могло присниться Гермионе такого, что она вопила, как в последний раз. Она была связана с войной и находилась в самом эпицентре всех действий намного ближе, чем он сам. Скорее всего, это не осталось незамеченным, и нервная система девушки пошатнулась. У Драко была похожая ситуация, и Блейз был рядом, чтобы помочь другу. Так, где же эти хваленые дружки золотой девочки, когда они так нужны? «Грейнджер слишком гордая, чтобы просить о помощи и тем более слишком сильная, чтобы выдать свои слабости». У Гермионы и Драко была значительно больше схожести, чем Блейз замечал раньше. Теперь, когда он общался с шатенкой ближе, точно мог заверить, что они практически одинаковые… Говорить об этом Малфою он не торопился, но и делать вид, что ничего этого не замечает не собирался. Периодически Блейз позволял себе отпустить пару подробностей их с Гермионой дежурств и хоть блондин делал вид, что ему плевать, все же продолжал слушать. Они оба такие умные, заносчивые, знающие себе цену и любят эти странные книжки… «Я правда пытаюсь, но Пушкин меня убивает!..». Вообще вся жизнь Блейза Забини перевернулась с ног на голову после этих трех недель. «Дружба» с Грейнджер, частое общение с другими гриффиндорцами и старостами остальных факультетов. Да даже тот факт, что он сделал подарок соседке по башне. Если бы ему кто-то рассказал об этом год назад, да что там год?.. Месяц! Мулат рассмеялся бы и ни за что на свете не поверил. А как он смог вытерпеть контакт с Уизлетой? «Она достаточно… Интересная личность». Еще какое-то время Забини смотрел в потолок, и в голове начали вырисовываться силуэты, зазывающие его в глубокий сон. Мулат был одет в королевские доспехи, они сияли на солнце, переливались, но все же отдавали зеленым блеском. — Сдавайтесь, сэр Забини! Вам не победить, впрочем я могу сохранить вам жизнь! — парень резво начал озираться по сторонам, выискивая источник голоса. Он знал, что это Поттер, но хотел удостовериться. За ним действительно был Гарри на красивом скакуне. Шрамированный сидел верхом, гордо поднимая голову и с пренебрежением разглядывая фигуру мулата, ожидая от него дальнейших действий. Если бы Блейз знал, что поставлено на кон, то… — А на что мы играем, сэр… Поттер? Забини не вливался в эту вселенную, он прекрасно осознавал, что находится во сне. Парень всегда понимал это. Да и сновидения приходили к нему крайне редко, а когда это случалось, полностью подчинялись его воле. — Я вызвал вас на бой за сердце и руку нашей принцессы! — избранный поднял руку к небольшой башне. Из единственного окошка выглядывал небольшой женский силуэт. Как бы сильно он не пытался, но разглядеть лицо, ему не удалось. Забини нахмурился от непонимания, ведь обычно все его прихоти сбываются в одночасье. Сейчас что-то явно шло не так. — Хорошо, давайте же, милорд, — Блейз легко запрыгнул на коня, который внезапно появился рядом и уже ждал своего звездного часа. Слизеринец быстро его оседлал, вынул меч и направил его в сторону гриффиндорского противника. — Начнем! — и посчитав мысленно до трех, Забини и Поттер со всех конских сил поскакали на друг друга, скорее желая снести голову противнику. Но это все еще сон мулата и через миг Гарри уже летит на землю, а его лошадь разрывается диким ржанием по верному хозяину. — Мне очень жаль, сэр Поттер, но принцесса остается со злым змеем, — эта фраза вызвала у него легкое дежавю. Кому-то он уже точно это говорил. Злой змей обернулся на шорох и увидел приближающийся силуэт загадочной принцессы. Она все еще была скрыта за странной вуалью, так что Забини так и не понял, кто перед ним был. — Вы победили лучшего рыцаря моего королевства, сэр Забини, — голос был очень знаком, но на ум ничего не шло. Он точно не была похожа на Пэнси и Милисенты. Это точно была не Грейнджер или Лавгуд. Да никто на ум больше и не шел. — Сочту это за комплимент, принцесса, — мулат склонил голову. — Могу ли я теперь взглянуть на свой приз? — Вы еще не готовы… И не заслужили вовсе. Слизеринец нахмурился. Он только что одолел Поттера и все еще не был достоин руки этой загадочной особы? Так ли она ему нужна? Но жгучий интерес растопил всю злость, и парень улыбнулся. — Но я победил, а значит… — Значит, все еще впереди, сэр Забини. Спасибо вам за зрелище, это было… интересно, — и она резко развернулась. Пару прядей выбились из ее крепкого пучка, открывая мулату свой цвет. Ядрено-рыжие. И он проснулся от звуков из ванной. Грейнджер снова ни свет, ни заря пошла мыться. «Прекрасно!». Парень накрыл голову подушкой. Попытался снова уснуть, чтобы добиться желаемого и увидеть лицо рыжей принцессы…***
Дафна долго притворялась, что спит, чтобы не продолжать бессмысленный разговор, где Пэнси снова будет поливать Асторию грязью. Ей такой расклад совершенно не нравился, так что сон был лучшим выходом. Но в один момент Морфей уволок ее в свое королевство окуная в мир снов, где она была редкой гостьей. Мистер Гринграсс, отец блондинки, постоянно говорил, что метка уничтожает все добрые сны. Дафна ненавидела кошмары. Да и сами сны всегда оставляли на ней свой отпечаток и заставляли думать о многом. А Гринграсс не любила тратить свои замороженные эмоции на размышления по типу «А как было бы, если не…». Как было бы, если бы в тот вечер Темный Лорд все же поставил метку не ей, а Астории? Как? — Дафна! Дафна! Ты здесь? Гринграсс открыла глаза и поняла, что находится в родовом поместье Малфоев. Она ненавидела это место, готова была плеваться, выдергивать себе пряди волос, медленно лишаясь рассудка, лишь бы не возвращаться сюда вновь. Но судьба решила все за нее. Так или иначе, голос Астории привел ее в чувства очень быстро. Блондинка подскочила с кресла, на котором сидела и стала выискивать темную голову сестры в этом черном месте. — Да, Стори, что такое? — младшая Гринграсс тряслась, как осиновый лист. Подбежав к старшей сестре, она сковала ее крепкими объятиями и заплакала. Блондинка пыталась выпутаться из силков любимой родственницы, но выходило плохо. — Дафна, я так тебя люблю, так люблю! — Астория жалась к ней еще сильнее. Она будто хотел стать частью Дафны, так отчаянно сжимала все тело сестры в своих маленьких ручках. — Астория, что происходит? Если дело в… — НЕТ! Не говори, — и только тогда Стори отпрянула от сестры. Девушка взглянула на Дафну, вложила во взгляд все отчаяние, будто уже сожалела о чем-то. — Я не понимаю. Что с тобой? — шатенка опустила взгляд в пол. В ней виднелись изменения. Младшая сестра выглядела несколько иначе. Вчера она была темнее тучи, ведь родители и Темный Лорд приняли предложение Дафны, пометить ее вместо Астории. Малфои были вне себя! Ведь они хотели себе невестку с меткой, хотели себе чистую душу дочери Гринграсс с клеймом тьмы. Теперь придется все менять, совершенно все! — Я должна сделать это, Даф. Я так сильно тебя люблю и не позволю жертвовать собой, — Астория подняла палочку и стала ждать дальнейших действий сестры. Она так не хотела переходить черту, но по всей видимости вариантов других не будет. — Убери чертову палочку, АСТОРИЯ! Все решено! Я не позволю… — и тогда младшая Гринграсс быстро взмахивает палочкой, как ее учили. — Империо, — с губ срывается непростительное, и Дафна тотчас замирает на месте, ожидая любой приказ. — Я так не хотела этого! — из темных глаз Астории во всю текут градовые слезы, ей больно от одной мысли, что она сейчас делает. Как же она хочет, чтобы Дафна отмерла с места и остановила ее, наругала за использование темного заклинания, но этого не будет! Шатенка быстро выдыхает, стирает с глаз остатки слез. — Когда прибудет Темный Лорд, ты скажешь, что приняла решение отдать меня. Что я приму метку! — блондинка незримо качает головой. В одночасье все вокруг наполняется еще большей тьмой, чем раньше. Казалось, что воздух стал очень редким, дышать было практически невозможно и Дафна чувствовала, как ее сестра задыхается. — Все будет хорошо, Стори, — и блондинка тепло улыбнулась. — Дафна Гринграсс, готова к… — Я приняла решение отдать Асторию. Она примет метку, — Дафна быстро перебила появившегося из пустоты Волан-Де-Морта. На лице девушки не был практически никаких эмоций, если бы Астория не знала с чем это связано, то точно бы запаниковала. — Дафна, что за детские игры?! Почему я должен менять сестер Гринграсс?! — Мой Лорд, — вклинилась Астория, кланяясь высокому мужчине чуть ли не в самые ноги. — Мы обсудили это снова и остановились на моей кандидатуре, — змееобразное лицо потеплело, и он загадочно улыбнулся. Мужчина подошел к Стори и погладил ее по макушке. — Да будет так, дитя, — Гринграсс вытянула руку, отдаваясь в лапы главного властителя темной магии. Том Реддл проложил кончик палочки к руке шатенки. На предплечье стало вырисовываться очертания метки, который каждый счел бы проклятьем. Так оно и было… Темный Лорд собственноручно накладывал на маленькую девчушку заклинание, которое было чернее ночи. Он рушил ее жизнь на глазах у сестры и остального семейства. Все внутри Дафны билось в конвульсиях. Она хотела плакать, кричать, кинуть в Реддла пару тройку заклинаний, убить на крайний случай, лишь бы избавить сестру от этих страданий, но она не могла. По воле Стори, из-за чертового империуса, Дафна была вынуждена стоять на месте, ровно, врастать в землю и молчать. — Нет, — прошептала блондинка вслух и открыла глаза. Она не кричала, не плакала, будто действие непростительного из сна воплотилось в жизнь и заклинало ее. Дафна быстро дернулась, задирая длинный рукав, открывая обзор на левую руку. Метка была на месте. «Сон, это только сон…».