***
Одиннадцатое октября. Гермиона, Гарри, Рон, да и все остальные студенты Хогвартса ждали этот день как Рождество. Первый поход в Хогсмид в новом учебном году. В сентябре они упустили эту возможность из-за первых курсов. МакГонагалл хоть и обещала, что Грейнджер не будет возглавлять все вылазки первокурсников, тем не менее, в сентябре именно гриффиндорка сопровождала оболтусов в Хогсмид и следила за их «благоразумием». Как от этого отделался Забини, девушка не знала и не имела ни малейшего понятия. Но по словам директора, главный староста мальчиков будет следующим. Так оно и вышло. В это воскресение идут старшие курсы, в следующее, Блейз Забини и все четыре факультета первогодок идут в Хогсмид в «Сладкое королевство» и во «Всевозможные вредилки». Там Гермиона намучилась… Блейза она пока не предупредила, размышляла, стоит ли его готовить к худшему или пусть сам справляется, как она в свое время. — Гермиона! Эй, о чем задумалась, мы уже подходим, — Рон легонько потрепал девушку по плечу и тепло улыбнулся. С Уизли за две недели ничего нового не приключилось. Он как был собой, так и остался. Было бы глупо надеяться на изменения, если Гермиона сама молчит, как рыба и не говорит, что ждет каких-то новшеств в их отношениях. «Да и на самом то деле, меня все устраивает… Может, иногда хочется чего-то, как у Гарри с Джинни, но…». Грейнджер окинула парочку быстрым взглядом и тепло улыбнулась. Шли за ручку, тихо перешептываясь о метлах или уроках. Рон же в свою очередь еле-еле сохранял между ним и Гермионой расстояние, не превышающее двух шагов. Он так торопился в «Три метлы», что готов был дернуть девушку за локоть и потащить за собой. — Миона, давай скорее! К вискам снова подступает злость. Негодование. Ненависть. Желание вырвать ему язык и написать едкими чернилами полное имя, которое он запомнит и перестанет проглатывать первые три буквы. И это глупое сокращение он стал использовать только после начала их отношений. До этого парень никогда не позволял себе такую вольность. Да и он точно боялся ее в гневе. Очень боялся. Но ведь шатенка не жестокий человек, она снова снисходительно улыбнулась. Тянется за Уизли и скорее нагоняет его темп. Как бы девушка ни старалась, у нее не получается идти с ним с одной ноги, он будто перепрыгивает через шаги, спотыкается, шаркает по полу. Так неуклюже, что она невольно задается вопросом, как он ходит и не падает через метр. — Наконец-то мы пришли, Мерлин, я думал, что уже никогда не посижу на этих дико неудобных, скрипучих стульях! — компания гриффиндорцев ввалилась в кафе, не замечая никого на своем пути. На часах был уже вечер, но большая часть мест пустовала, видимо все первым делом пошли закупаться сладостями и прочими школьными безделушками. Гермиона долго упрашивала друзей зайти в «Писарро» за новым пером, но они сказали, что пойдут туда только после парочки бокалов сливочного пива. «Мы не выдержим этого Гермиона, нам нужно подготовиться. Противные!». — Ох, ну прекрасно, — буркнул Уизли, и Гермиона отчетливо увидела, как задор в голубых глазах гаснет. Шатенка перевела свое внимание от надутых щек Рональда на предмет его недовольства и чуть было не закатила глаза. «Нет! Даже не думай так делать!». — И змееныши здесь, — Гарри и Джинни были настроены сразу отойти от входа и занять какое-то отдаленное место, чтобы блеск белоснежных клыков слизеринцев не слепил им глаза. Но у Рона был будто бы другой план, он тупо стоял на месте и буравил взглядом всех и каждого, кто имел хоть один зеленый элемент в одежде. Гермиону это быстро начало злить и она дернула его за рукав кофты, потянула за собой. — Рональд, не веди себя, как ребенок! Ты хочешь устроить ссору на пустом месте? Без причины? Они имеют такое же право здесь быть, как и мы! — Годрик подавился от твоих слов, Гермиона! — огрызнулся Рон, но все же послушал девушку и отвернул голову. Грейнджер же, позволила себе кинуть быстрый взгляд в ту сторону, хотя всячески протестовала против своего глупого желания. Она пыталась ослушаться себя. Карие глаза быстро нашли соседа по башне, его улыбка излучала счастье, а полупустой бокал не из-под сливочного пива, говорил, что там было не только «счастье». Рядом сидела блондинка Гринграсс и молча попивала свой «коктейль», на лице снова была серость и ничего кроме строгости. Она сохраняла это до того, момента, пока Забини не поддел ее плечом, на это она оголила белоснежные зубы и просияла. Настоящая аристократка. Напротив, сидели Пэнси Паркинсон и Драко Малфой. На удивление брюнетка не лезла блондину на колени или на голову, она сидела ровно, что-то обсуждая с мулатом, только периодически поглядывая на Драко. Тот же в свою очередь ничего не пил, лишь изредка вставлял свои пять копеек в разговор или качал головой, соглашаясь с другом. Он выглядел спокойно. Плечи не были остроконечно прямыми, как обычно, а спущены, видимо он правда был расслаблен, а не создавал видимую иллюзию. Это было очень странно и необычно. Гермионе хотелось взглянуть на его лицо в этот момент. Ведь чаще всего, когда блондин смотрит на нее это наполненный презрения и ненависти взгляд. Чаще всего. — Гермиона? — окликнула ее Джинни и Грейнджер осознала, что пялилась на них куда дольше, чем позволяла себе обычно. Так или иначе она подошла к рыжей подруге и снова осмотрела помещение. Пустых столов было много, но в основном они были рассчитаны на парочек, а друзья предпочли сидеть вчетвером, хотя бы сегодня. Грейнджер молила Моргану, хоть бы ей не пришлось сидеть сейчас только с Роном. Смотреть, как он заливает в себя сливочное пиво и говорить на темы, касающиеся исключительно метел и нового матча по квиддичу. — Мерлин милостивый, ну нет! — воспел Рон, когда заметил единственный большой стол на четверых недалеко от слизеринцев. — Может сходим в «Писарро»? — Что за дикость, Рональд? Раз уже пришли сюда, то сядем там. Не думаю, что в этом есть какая-то проблема, — сказала Гермиона и двинулась к столу, который тоже заприметила. — Это тебе ничего страшного, сдружилась с этими уродами, вот и не брезгуешь сидеть рядом с ними! — чуть громче, чем следовало сказал Рон. Грейнджер же молилась, чтобы никто кроме нее этого не услышал. Потому что ссоры — это последнее, чего она желала от сегодняшнего похода в кафе. — Уроды? Ох, Уизли, в самое сердце! — грубый голос Малфоя прорезал шум кафе и мысленно Гермиона выругалась на всех известных ей языках и всеми возможными способами. — Грейнджер, добрый вечер, — подал голос Забини и приподнял свой бокал. — Привет, Забини. Огневиски? — хихикнула она, пытаясь развеять атмосферу, которая повисла в здании из-за неразумного высказывания Рона. — На этот раз я оставлю тебя на диване в гостиной, — в шутку сказала она и только через мгновение поняла свою ошибку. Взгляды обоих Уизли и Поттера смотрели на нее с непониманием, а Забини планировал подлить керосина. — Я думаю, что смогу сам подняться в свою комнату сегодня, — мулат хохотнул и допил остатки своего напитка. Гриффиндорцы уселись за свои стулья и будто по сигналу вперили взгляды в Гермиону, пытаясь вычленить всю возможную информацию. — Что это значит? — громким шепотом спросил Рон и недовольно сжал меню, которое было у него в руках. Оно никогда не было нужно, ведь Уизли, как и все заядлые посетители «Трех метел» прекрасно знали все наизусть. — О чем ты? — Гермиона медленно прокручивала в голове слова Блейза и осознавала смысл сказанного. — Ты была в его комнате?! — громче воскликнул Рон. Уизли был единственным, кто в полной мере сталкивался с ее паническими атаками так близко, как только можно. Друзей она не планировала посвящать в свои «глупые» проблемы. Они бы точно заставили ее ехать в Мунго. Грейнджер же считала, что раз она не нашла лекарства от своих воспоминаний, то и квалифицированные врачи тоже не смогут. Глупо, но так и было. Они бы пустили ее на опыты, изучая шатенку, как кролика. Она не хотела этого. Не хотела и к магловским врачам, которые пустили бы ее под нож или заставили посещать психолога, психиатра, да кого угодно, лишь бы в ее голове сделали дырку, прочищая все самые темные мысли. — Я помогала Блейзу подняться в свою комнату. На этом все, — Гермиона быстро заметила, приближение летающего пера и блокнотика. — Мне сливочное пиво с… — С мятой и корицей нет, — раздался голос Блейза. — Если кто-то кроме Драко, конечно же, пьет это дерьмо. Зачем Забини снова и снова вставлял свои пять сиклей, Гермиона не понимала и не хотела понимать. Просто злил Рона. Мулат любил наблюдать за этими муками на лице рыжего. Уизли каждый раз смешно злился, когда слышал голос кого-то с зеленого факультета. Это мог быть даже кто-то безобидный, по типу той же Доры Харгрейвс, которая перевелась с Ильверморни в Хогвартс. Она нравилась большинству гриффиндорцев, потому что была приятной, хоть и часто у нее проскальзывали змеиные нотки, присущие всем обитателям подземелий. — Спасибо, что напомнил, Блейз, это место начало меня бесить еще больше, — выдал Малфой и быстро встал с места. Окинул друзей взглядом и остановился на брюнетке, которая сидела ближе всех. — Пэнс, ты со мной? — Иди сам, я не хочу, — холодно ответила Паркинсон и быстро отвернулась от блондина приковывая внимание к пенке на своем напитке. Она так внимательно разглядывала свой коктейль. Казалось, что девушка просто не хочет лишний раз сталкиваться с Малфоем взглядами. Да скорее всего так и было. — Славненько, — процедил парень, и бросил взгляд на Грейнджер. Их глаза столкнулись. От былой непринужденности, которую Грейнджер заметила в его плечах пару минут назад, не осталось ничего — он снова был собой. Тем Драко Малфоем, которого никто не любил, все боялись и ненавидели. Блондин перевел взгляд на кипящего Уизли и закатил глаза. Такое ощущение, что Рон пытался убить его одним лишь взором. И если бы это было в его силах, он точно бы это сделал без лишних слов. Слизеринец снова вернул незаинтересованный взгляд шатенке и ухмыльнулся. — Вот, Грейнджер, так выглядят люди, чью голову будет грызть Люцифер, — он указал пальцем на своих однокурсников, намекая на то, что они предатели, раз оставляют его одного и сразу развернулся, уходя прочь из кафе. — Что он имел в виду? — недовольно буркнул Рон. А Гермиона все смотрела ему вслед. Драко Малфой был неизученной книгой, а самый большой страх девушки, это разучиться читать. Вот оно. Она хочет понять эту книгу, хочет не просто пролистать, а изучить каждую страницу, каждую букву и запятую. «И он снова сделал это! Снова дает понять, что читал Божественную комедию, но не подтверждает этого. Бесит…». — Не важно, — отрезала Гермиона и отвернулась. Слишком долго она смотрела вслед блондину, слишком долго. Забини наблюдал за ней, за ее реакцией на слова Драко, за тем, как она без удивления услышала эту непонятную реплику. Что-то было не так, как раньше и ему надо было срочно это узнать. — Мне сливочное пиво с карамелью, — сказала гриффиндорка и натянуто улыбнулась, прислушиваясь к завязавшемуся разговору Джинни и Гарри. Они все еще были тут, но в голове у Грейнджер только чертов блондин и его вечные реплики-загадки, которые отказывались складываться в полноценный ответ.***
— Блейз, давай быстрее, я хочу поесть и вернуться в комнату. На сегодня было слишком много общения с тупыми людьми, — Малфой шел быстро, делая длинные шаги, а его друг плелся где-то за спиной. Сегодня было в разы больше косых взглядов в его сторону, чем обычно… Ребята с младших курсов набрались смелости и стали в открытую тыкать в него пальцем вдогонку, громким шепотом добавлять «пожиратель». Драко это, естественно, выводило из себя. Та темная магия, которой он подпитывал метку, лишь разжигала в нем злость, не оставляя шансов сохранять самообладание. Но он пытался. Весь день пытался. И вот терпение на исходе, а впереди еще целая неделя. — Драко, ты слишком нервный. Мне поговорить с мадам Паркинсон, чтобы спустила твой пар? — Забини закинул руку на плечо друга и тихо захихикал. Будто его шутка сейчас могла возыметь какой-то положительный эффект. — Кстати, что с Пэнси? За последние дни она шарахается от тебя как от Уизли. Ты что-то сделал? — блондин сразу отрицательно покачал головой. Он и сам заметил, что брюнетка стала более холодно к нему относиться. Парень скидывал все на женские дни и только надеялся, что до подруги наконец-то дошло его желание возродить былое общение. Так или иначе, это дело пары дней. Через время она снова начнет к нему липнуть. Это ведь Пэнси Паркинсон — та девушка, которая не может оставить Драко Малфоя без своего драгоценного внимания. — Наверное снова на что-то обиделась или ревнует к Астории. Об этом я хочу думать в последнюю очередь, — нервно ответил парень и остановился. Он устал. Это было заметно невооруженным взглядом. Но обычно Малфой выглядел так всегда. То, что «заметно невооруженным взглядом» могут заметить только те, кто правда его знают. Спина, как всегда прямая, белая школьная рубашка натянута на ровных плечах. Рукава строго скрывают всю руку до самой кисти, не давая возможность лишним глазам заметить зудящую метку. Брюки идеально выглажены заклинанием. Даже фаланги пальцев были напряжены. Парень сжимал руки в кулаках, сдерживая себя, отхватывая еще горсть осуждающих взглядов. — Давай поговорим о чем-то другом, не о Пэнси. — Например, как тебе та книга, которую я дал? — загадочно спросил Блейз. У него была какая-то странная ухмылка, будто он знал куда больше, чем рассказал Драко. Так или иначе блондин не хотел сейчас выяснять вселенскую тайну мулата и просто ответил на вопрос. — Неплохо, но, думаю, есть тема куда интереснее. Например, какого хрена, мое любимое издание «Божественной комедии», причем самое дорогое, уже которую неделю находится у гря… Грейнджер? — блондин расслабил руки и стряхнул кисти от напряжения, к которому так привык за короткое время. Без него все казалось слишком простым и легким. В его жизни так не бывает, хоть все и думают об обратном. «Если ты Малфой, перед тобой открыты все двери. Черта с два, ничего простого». — Ты снова об этом, Драко, мы уже это обсуждали, — Блейз завыл и скинул руку с плеча друга. — Ты умеешь испортить настроение, дружище. — Просто представь, каково было моё удивление, когда я увидел СВОЮ книгу в руках этой гриффиндорки! — они приближались к большому залу, и Блейз показательно одернул друга, чтобы тот говорил тише. — Не будь таким громким, Драко, она не заразная и тем более это же Грейнджер, сам знаешь какую любовь она питает к книгам, с твоей драгоценностью все будет хорошо, — Малфой закатил глаза и запустил руку в волосы, приводя себя в чувства. Разговор с другом должен был привести все в норму, вернуть ему спокойствие, но в итоге, блондин, только сильнее разгорячился. — В любом случае, как прикажешь отмывать книгу после ее грязных ручек? Это же Грейнджер. Прямая цитата, — показательно разводя руками выдал Драко. И лучше бы он послушал друга, ведь они уже вошли в зал, куда все собирались, чтобы поужинать. — Малфой, ты снова за свое?! — голос Гарри добавил еще ложку дегтя в большую бочку… Нет, там точно не было меда. Ведь сегодняшний день не сулил ничего хорошего, откуда бы взяться сладости. Драко медленно повернулся на каблуках школьных туфель и вперил взгляд в Поттера и Уизли. Рыжий стоял наготове, как верный пес. Он ожидал знака от хозяина и вот-вот готов был сорваться с цепей. — Чего тебе, Поттер? Соскучился? Я польщён, но не в настроении для светской беседы, — Драко хотел было развернуться, скорее направиться за стол Слизерина, отужинать и скрыться за дверями подземелий, а затем изолироваться от всех раздражителей. — Ты упомянул Гермиону, я слышал. Есть что сказать? — Гарри будто ждал этого момента с начала учебного года. Ждал, когда рядом не окажется любимой девушки и подруги. Только он и его долговязый соратник, и тогда избранный мальчик сможет набить прекрасное аристократичное личико. «В твоих мечтах, Поттер!». — Отвали, Поттер. Не нужна мне ваша маглорожденная подружка. Идите прячьтесь под ее юбку. Увидит, что вы затеваете ссору — наругает, — блондин хмыкнул и снова собирался отвернуться, но почувствовал на своей руке железную хватку «мальчика-который-все-никак-не-сдохнет». Рыжий тоже был на старте, готовый напасть в любой момент. Отгрызть голову слизеринскому принцу, выдрать метку пожирателя и насмехаться над бездыханным телом. «Будет ли так рада этому вашему конченому решению, святая гриффиндорская девочка? Не думаю, придурки». — Иди-ка сюда, — в ту же секунду в скулу блондина прилетает быстрый удар. Кулак Гарри Поттера соприкасается с фарфоровой кожей парня. Кажется, что Малфой в туже секунду разобьется, как ваза, но нет. Малфой тяжело выдыхает, медленно, сокрушительно. И серые глаза в момент наливаются кровью. — Сука.***
— Значит, ты хочешь сказать, что прочитала все книги и написала эссе на двадцать восемь страниц, со всей нужной для нашего доклада информацией? — неуверенно спросила Дафна Гринграсс, изучая лицо Гермионы. Девушки шли из библиотеки, медленно перебирая ногами, снова захватив парочку менее гигантских книг. Грейнджер покачала головой и в миг почувствовала себя неуверенной. Точнее сказать, она ощущала замешательство. Шатенка гордилась проделанной работой, но не знала, как сейчас, отреагирует блондинка. — Именно так. — Признайся мне, ты снова его используешь? Маховик. Или ты нашла заклинание, которое останавливает время. Или заклинание, которое добавляет часы в сутки. Скажи, мне нужно это заклинание! — быстро говорит Гринграсс и, кажется, выдает больше эмоций, чем за все шесть предыдущих лет в сторону гриффиндорки. — У меня в последние дни бессонница. Рано просыпаюсь, поздно засыпаю. Могу поделиться, — хохотнула Грейнджер и переложила книги в другую руку. — Я слишком люблю спать, прости, справляйся с этим сама, — более серьезно продолжила Гринграсс и протянула напарнице несколько листов исписанных с двух сторон. — Вообще, я тоже сделала короткий сбор информации из прочитанного материала. Здесь не двадцать восемь страниц, а шестнадцать, но… — Это замечательно, в следующий раз мы можем собраться и уже начать оформлять доклад, — гриффиндорка ярко улыбнулась, чем вызвала такую же реакцию и у слизеринки. Гермионе было легко с ней работать. Дафна не была такой, какой себя пыталась всем показать. Ледяная королева, без эмоций, стеснения и прочих человеческих чувств. Так ее видели все, и Гермиона в том числе. Но когда девушки оставались наедине, им удавалось нормально общаться. И это было странно. Хотя Гринграсс все еще могла отпустить парочку злых шуток или вслух назвать ее грязнокровкой, Гермиону уже не так задевало это слово. Ну или она безумно хорошо притворялась. После долгих бессонных ночей слово «безумно» приобрело для нее новый оттенок. В любом случае Гринграсс ответственная девушка и слишком боится ударить в грязь лицом. «Хотя скорее всего ее научили делать все хорошо. Тогда почему она не одна из первых учениц школы?». — Гринграсс, почему ты не… Ну, не проявляешь такую инициативу на уроках? Ты очень умная и талантливая волшебница, — Гермиона без стеснения признала этот факт, продолжая идти и смотреть на блондинку. Дафна в свою очередь замялась. — Это… Это… Спасибо. Это очень приятно. Я… Ну, я не знаю, — кажется Грейнджер впервые в жизни слышала неуверенность в голосе блондинки. Куда делся ее холодный тембр и леденящая душу интонация? — Я не люблю привлекать внимание лишний раз. Ну знаешь, потому что слишком много ожиданий, а на меня и без того возложено большое количество надежд. — Зря. Впрочем мне легче — меньше конкуренции, — хохотнула Гермиона, не придавая словам никакого смысла. — Лучшая волшебница своего поколения не любит сложности? — блондинка изогнула одну бровь и с издевкой взглянула на собеседницу. — Ерунда. Здесь не с кем соперничать. Все либо слишком ленивые, либо не хотят привлекать внимание. Какое-то время был Малфой… — и шатенка смолкла. Она никому никогда не признавалась, что видела в Драко настоящего соперника, а не простую помеху. — Так значит, Драко мог составить конкуренцию золотой девочке? Я так рада за друга, — шатенка резко посмотрела на слизеринку и будто осознала, что сболтнула лишнего. Признать умственные способности Дафны это было одним, а признать, что Драко Малфой может быть на уровне с Грейнджер — совершенно другое. — Гринграсс, давай эта информация будет только, между нами, — девушка прижала книги к груди ожидая ответа однокрусницы и надеялась на ее благоразумие. Хотя глупо надеяться на то, что у слизеринцев в дефиците. — У нас с тобой слишком много секретов в последнее время. Блейз обидится, если я уведу у него подружку, — показательно вздернув подбородок, сказала Дафна и прибавила скорости шагам. Ее эта глупая издевка значила, что «секрет» останется в пределах их общения. Гермиона проводила с ней достаточно времени, чтобы выучить элементарный язык ее поведения и жестов. Сейчас, например, она начала идти быстрее, не желая появляться в большом зале по правую сторону от золотой девочки Годрика Гриффиндора. И Грейнджер ее понимала, специально замедлила шаг и улыбнулась куда-то в пол. Улыбалась, пока не услышала характерный писк и голос Гринграсс. — Драко! — Гермиона не собиралась срываться на бег, только услышав имя мерзкого хорька, но зачем-то прибавила скорости своей повседневной ходьбе. — Какого Салазара здесь происходит?! — снова послышался голос Дафны Гринграсс. Шатенка все еще ничего не видела и ее это злило. Около входа было столпотворение людей, все собрались, смотрели на какое-то происшествие. — Простите, дайте пройти, — Гермиона скользнула вглубь толпы. Это было не так просто как она думала. Все норовили оттолкнуть шатенку куда подальше. И Грейнджер чуть было не стала раскидываться своим «пропустите главную старосту!». — Что здесь? — но она не успела закончить. В глаза бросились два раздробленных лица Гарри и Малфоя. Гермиона не понимала, что здесь произошло, но не сильно удивилась. Этого стоило ожидать. С самого начала года эти двое испытывали друг друга. Точнее Малфой выводил всех на эмоции, а Гарри как последний ребенок велся на это. — Грейнджер, держи своих псов на привязи! — громко кинул Драко и сплюнул кровавое нечто на пол. Гарри готов был ринуться и продолжить бой, но кто-то его сдерживал. Это точно был не Рон. Уизли и Забини стояли, порознь косо наблюдая за всем этим тоже слегка подбитые, но не так сильно, как виновники сего торжества. — Не думаю, что в этом всем виноват исключительно Гарри, Малфой, — вскипая произнесла шатенка и сверлила Драко взглядом. Где-то сбоку она видела передвижение белокурых волос и до слуха донеслись колкая перебранка Дафны и Гарри. Но Гермиона не могла отвести глаз от Драко. Ее злило его поведение. Бесила его надменность даже в этой не самой выигрышной ситуации. Он просто вел себя, так же как и всегда. — Грейнджер, я и слова твоему ненаглядному не сказал, он просто что-то себе придумал и поцеловал своим кулаком моё лицо. Я был против этих нежностей, — хоть Драко и пытался звучать грубо, почему-то в его словах она уловила нотки оправдания. «Он правда сейчас это делает… Оправдывается. Будто… Нет, бред. Никакой вины Малфой не чувствует. Только играет с моими эмоциями. Пытается вывести из себя!». — Бред! — коротко сказала Гермиона и подняла взгляд за плечо Драко. Виднелся приближающийся силуэт директрисы. — Гринграсс, скорее! — не было время на размышления и объяснения. Шатенка быстро достала палочку, откидывая книги куда-то на пол. — Что ты? — недовольно выронил Драко и запомнил этот ее жест с книгами, чтобы потом припомнить Блейзу, как его обожаемая соседка «хорошо» обращается с рукописями. Гринграсс тоже непонимающе смотрела за движениями Грейнджер, но все же достала палочку по указке, наводя ее на Поттера. — Убери это! Гринграсс, убери свою… — Гарри чуть было не пищал, но заметив, что делает Гермиона, быстро смолк. Шатенка водила палочкой напротив лица Драко, пытаясь заживить все раны как можно скорее, стирая кровавые подтеки и следы на белой рубашке. Серые глаза Малфоя изучали ее, как нечто новое и доселе неизведанное. Будто заметил ее впервые в жизни и вот так, в открытую разглядывал. Наверное, если бы вокруг никого не было, парень позволил бы себе сделать еще один небольшой шаг, чтобы лучше разглядеть оттенок веснушек на небольшом носике гриффиндорки. Но людей было слишком много, а он и так выдавал большое количество внимания этой волшебнице. Гринграсс повторяла за ней, быстро уловив, что именно она делает. — Так будет лучше, — прошептала Гермиона. Нет, она не хотела, чтобы это услышал Драко, но от его чуткого слуха не скроешься. Он нахмурился и только решился спросить, что она имела в виду, как за его спиной раздался голос Минервы МакГонагалл. — Что здесь происходит?! — Гарри и Малфой стояли к ней затылками, так что первой решила говорить Гермиона. — Профессор МакГонагалл, мальчики слегка повздорили. Но все хорошо, мы с Блейзом уже все разрешили, — директриса изучающе окинула взглядом Гарри Поттера и Драко Малфоя. Оба выглядели лучше, чем пару минут назад. Крови, открытых синяков и ран не было. Тогда женщина посмотрела на Забини, а затем изучила Рональда. Эти двое были немного помятыми, но это можно было скинуть на все что угодно. Особенным плюсом было то, что на смуглой коже главного старосты не было заметно темнеющего синяка. А Уизли скрывал разбитую губу показательно зажевав ее, будто был голоден. — Я вижу, что здесь было куда больше простой перепалки, мисс Грейнджер, — Минерва зло взглянула на свою любимицу. — И раз все так, как я поняла… С завтрашнего дня мистер Поттер больше не будет присматривать за мистер Малфоем по приказу Министерства, — по сторонам послышались счастливые выдохи. Гарри наслаждался услышанным, как и Драко. — Но кто тогда будет наблюдать за Драко, профессор? — голос Забини прервал все счастливые мысли. А ведь Гермиона только обрадовалась за друга, что тот наконец-то свободен от вечного присутствия Малфоя в его жизни. — А мисс Грейнджер поменяется с мистером Поттером. Попробуем новую тактику. Мисс Гринграсс, теперь вашим контролером будет мистер Поттер. Мистер Малфой, вашим мисс Грейнджер. А теперь идите есть. Быстро! — профессор Макгонагалл обернулась, сделав пару шагов остановилась и в пол оборота добавила. — И конечно же минус пятьдесят очков со Слизерина и Гриффиндора, за ссору с рукоприкладством. — Сука, — подал голос Малфой, когда директор была на большом расстоянии от них. — Поттер, советую обратиться к Помфри, у тебя ебучие проблемы с самоконтролем. — Закрой рот, Малфой! Ты начал… — Я ни хера не говорил. — Я слышал! — Это так тупо, малыш Потти, вали есть кашку и не зли меня. — Малфой!.. — Так! Стоп! — Гермиона возникла между ними быстрее, чем Блейз или Рон стали бензином разжигать новый скандал. — Гарри, Рональд, я поговорю с вами после ужина. Блейз, Малфой, идите за свой стол. Хватит на сегодня ссор! Это так по-детски. — Милашка Грейнджер, святая золотая девочка. Ты была права, тебя ждет Рай, четвертое, небо не иначе. Передавай привет солнцу, — парень говорил это не так громко, но Гермиона смотрела на него слегка разинув рот и когда высокая фигура с белокурыми волосами стала отдаляться, она словила себя на мысли, что пора вернуться в реальность. «Очередная загадка. СЛАВНЕНЬКО». — Почему он всегда несет подобный бред? Я редко понимаю, что он говорит, — Рон аккуратно приобнял девушку, положив руку на спину шатенки и подтолкнул ее к столу алых галстуков. — Я тоже не всегда понимаю, — на самом деле она прекрасно знала, что он имел в виду. Очередная отсылка. Когда друзья уселись на свои привычные места, все ели молча. Они даже не поднимали глаза друг на друга. Гарри с Роном просто боялись, что Гермиона наорет на них при всех. Однако, сама девушка даже не думала об этом. Она клевала свой ужин, иногда засматриваясь на слизеринский стол, выискивая Малфоя и изучая его силуэт. СНОВА. Снова позволила себе эту шалость. «Банальный интерес».***
— По очереди! — ребята только поднялись в гостиную Гриффиндора и первым делом парни начали вразнобой рассказывать Гермионе как все было. Грейнджер первые пару секунд пыталась вычленить нужную информацию, но, когда увидела непонимающее лицо Джинни, то сразу решила прервать словесный поток непонятных слов. — Гарри, почему ты набросился на Малфоя? — Почему это звучит так, будто я виноват? — с нотками злости в голосе спросил Поттер. — Наверное, потому что ты первый его ударил? — ворвалась рыжая девушка. Она не была свидетельницей всего этого действия. — Милые сестренки Патил не оставили меня без красочного описания всей ситуации, — Уизли плюхнулась на диван, слегка отстраняясь от Гарри, чтобы лучше его видеть. — Я услышал, как он говорил что-то о Гермионе… — Он точно что-то говорил! — поддакивал Рон. Он на миг поднял глаза с пола, но поймав злой взгляд девушки. Снова умолк, давая возможность другу рассказать ситуацию. — Он говорил что-то обо мне, и ты решил, что лучший выход из сложившейся ситуации — набить ему лицо? — Гермиона… — Что Гермиона?! Я просто не понимаю одного, зачем это было нужно? Это же Малфой, Драко Малфой. Он всегда кидает слова в пустоту. Меня уже не оскорбляет его «внимание» в адрес моей крови, его глупые высказывания и прозвища. Это все меня не цепляет, потому что не имеет никакого веса. С какой это стати вы решили, что разбираться с проблемами нужно именно таким образом? — Игнорирование проблемы, Гермиона, не сулит ничего хорошего, — Гарри пытался хоть как-то оправдать свой выброс агрессии. — Решать проблемы кулаками, также не является хорошим способом. Малфой и Блейз могли обсуждать дежурства, могли обсуждать старостат, где моё имя фигурирует в первых рядах, да даже если он говорил что-то плохое. Это так глупо сразу лезть с кулаками, — Гермиона медленно перевела взгляд на Рона. Тот уже ерзал на месте, хотел вклиниться в разговор, но ждал разрешения возлюбленной. — А ты, Рональд, ты староста факультета и был замешан в драке! Представь, что было бы, если бы МакГонагалл увидела побои на лицах Гарри и Малфоя. Представил? Вас бы всех разжаловали, сделали бы выговор и никакого будущего в аврорате. Об этом можно было бы забыть! — Но… — Никаких «но»! Тебе, — Грейнджер указала пальцем на рыжего, — и тебе, — потом перевела аккуратно палец на Поттера, — вам нужна хорошая характеристика по окончанию школы. — Мы герои войны, Гермиона, — слегка самодовольно выразился Рон и улыбнулся. Рыжий надеялся развеять напряженную обстановку, но не был наделен теми способностями, как Джордж или почивший Фред. Он не мог просто взять и перевести тему в смех. Это всегда выглядело глупо и нелепо. — Рональд! Ты хоть себя слышишь? Как ужасно это звучит! Да, возможно вам сделают некоторые поблажки, но надо добиваться всего своим трудом СЕЙЧАС, а не надеяться, что министерство будет смотреть на ваши былые заслуги! — Уизли покачал головой и опустил глаза в пол, снова принимаясь считать половицы. — Я просто надеюсь, что такое больше не повторится. Я рада, что Дафна сразу поняла, что я от нее хотела, и мы смогли избежать жутких последствий, — компания друзей снова с удивлением посмотрели на Гермиону, но каждый боялся уличить девушку в этом ее доброжелательном отношении к слизеринке. — Дафна, — передразнил ее Гарри, но сделал это максимально уклончиво. — Действительно хорошо поработала, наверное, я должен ее поблагодарить, — в глазах Грейнджер загорелась радость и облегчение. Она одобрительно покачала головой. — Уверена, у тебя еще будет возможность, ведь ты теперь ее контролер. — Ох, точно! Прости меня, Гермиона! — За что? — Теперь твой подопечный Малфой… Я заметил, что вы нашли общий язык с Гринграсс… — как после этих слов Поттера не вывернуло наизнанку, одному Мерлину было известно. Однако, Гермиона только сейчас осознала, что действительно происходит. — Точно. Годрик всемогущий. Как много слизеринцев в моей жизни в последнее время! — шатенка схватилась за голову и немного покачала ее, будто бы убаюкивая. — Ладно, я справлюсь, — гриффиндорка потянулась к своим книжкам и закинула сумку на плечо. — Думаю, что мне пора, я устала. — Прости меня еще раз, Гермиона. Гарри поднялся на ноги и неловко обнял девушку. Обычно это делала она. Шатенка позволяла дать волю своим чувствам и притягивала к себе лучшего друга. Поттер делал это крайне редко. Грейнджер мягко погладила его по спине и сделала глубокий вдох, наполняясь запахом свежего весеннего леса. Мыло, которое ему подарила Джинни на день рождения. Именно с этим ароматом, который так ему подходил. — Рон, — Джинни прошипела имя брата. — Да, Гермиона, я тебя провожу, — будто что-то вспомнил и быстро встал с места, направляясь к любимой девушке. — Пошли? — Ну пойдем, — Грейнджер помахала на прощание всем, и они с рыжим вышли из башни Гриффиндора. Уизли сразу закинул руку на плечо девушки, создавая ей дополнительную тяжесть. — Я могу понести твои книги, — хоть книги и не были такими тяжелыми, как в прошлый раз, когда ее провожал Малфой… «Меня провожал Малфой… Мерлин, я все еще не верю, что это было». — Спасибо, Рон, они не тяжелые. Они продолжили идти, что-то бездумно обсуждая, не прилагая особых мыслительных процессов. Их разговоры с Уизли никогда не были чем-то наполненным и философским, скорее нечто быстрое, бессмысленное или о квиддиче. Конечно же, Гермиона пыталась заговорить с ним о книгах, которые читала, но Уизли умело переводил тему. — Вы с Паркинсон уже начали работу над заданием по ЗОТИ? — Нет, — рыжий даже не дрогнул. — В смысле?! Рональд, вам срочно надо начинать. Вы хотя бы определились с заклинанием, — снова последовало отрицательное покачивание головой. Гермиона готова была начать на него ругаться, но они уже подошли к Ариане. Желание ссориться перед юной Дамблдор было не таким соблазнительным. — До завтра, — он коротко поцеловал ее в лоб и сразу ушел, тепло улыбнувшись напоследок. — Сладкая пудра, — прошептала гриффиндорка и поднялась к себе.***
Слизеринцы долгое время сидели в полной тишине, будто в воду опущенные. Дафна и Блейз как всегда примостились на коврик перед горящим камином. Драко расположился на диване, закинув ноги на зеленую подушку. По новой привычке он ждал, когда из-за угла появится Грейнджер и начнет его донимать, чтобы он скорее встал и убрал ноги с ЕЕ подушки. Только вот эта была зеленой и точно не принадлежала гриффиндорской принцессе. — Какого Салазара вы устроили в большом зале и без МЕНЯ?! — голос Пэнси разорвал перепонки, и ребята зажмурились от ее внезапного появления. — Пэнс, слишком громко! — прорычала Дафна и встряхнула головой. — Вы еще и пили без меня? Что я снова пропустила? — брюнетка плюхнулась в кресло, в котором обычно сидел Тео, но сегодня он снова был на дежурстве. Было странно, что Паркинсон не села рядом с Драко, ластясь и пытаясь забраться к нему на колени. — Мы не планировали эту драку, — закатил глаза Драко и убрал ноги с подушки, испытывая какой-то дискомфорт. «Сучье отродье. Грейнджер влезла мне в голову. Фу, ужас!». — Поттер сорвался с цепи и набросился на Драко, — заключил Блейз на правах главного свидетеля всего действия. Пока Гарри осыпал хрустальное лицо аристократа ударами, Блейз пытался оттащить рыжего ублюдка, чтобы еще этот не принялся надирать задницу лучшему другу мулата. Так Забини и Уизли тоже парочку раз махая руками зарядили друг другу в глаз, по губе и вообще куда прилетит. Тем временем Малфоя и Поттера окружила толпа зевак, а они как малые дети валялись на полу, снова и снова набивая лица. — Милые бранятся, да только тешатся, — ухмыльнулась Дафна и прикрыла лицо руками, чтобы не показывать друзьям свою улыбку. — Очень смешно, Дафна. Я так рад, что ты нашла наконец-то свое чувство юмора, не потеряй снова, — съязвил Малфой и закатил глаза, норовя скрестить руки на груди, но подсознательно останавливал себя. «Что это за нахер? Ненавижу». — Если бы не Грейнджер, вас с Поттером либо отчислили, либо тебя сместили с поста старосты, — выдала Гринграсс. — Какая бесконечная жалость и печаль. Я лишился бы возможности дежурить и заниматься прочей херней, — Драко прыснул и скорчил вселенскую грусть на своем аристократичном лице. — Я бы на твоем месте так не раскидывалась этим, Драко. Влияние наших семей после Темного Лорда, слегка подкосилось. У выпускника Хогвартса больше шансов на счастливое будущее… — Звучит тупо, Даф. Я не в настроении продолжать этот разговор, — сказал Драко и хотел было встать и пойти в свою комнату, чтобы лечь спать, но перед ним возник Попси с чем-то в руках. — Попси? — Хозяин Драко, у Попси письмо от Корделии Забини для Блейза Забини, — домовик Малфоев тряс в руках конвертик молочного цвета и искал глазами мулата, чтобы передать ему важное послание. Лучший друг Драко поднялся с пола и медленно подошел к Попси. Погладил эльфа по голове и выудил бумагу. — Спасибо, Попс, — Блейз быстро раскрыл конверт, раздирая красивую фамильную печать. Малфой любил аккуратно раскрывать письма, чтобы выгравированная буква «М» не испортилась в процессе. Это был один из его многочисленных пунктиков. Однако, в последнее время он получал очень мало весточек из дома. За уже два с половиной месяца Драко получил одно письмо от матери. Всего одно! — Что там? — Малфой нахмурился, изучая темнеющее лицо друга. Блейз пробежал глазами по словам из письма несколько раз и быстро поднял голову. — Мама плохо себя чувствует и пишет, что ее собираются положить в Мунго, — мулат крепче сжал письмо в руке. Драко схватил друга за плечо и заглянул в карие глаза, пытаясь передать уверенность и строгость через прикосновения. — Завтра утром пойдем к старухе, и ты сразу же уедешь. Я могу подежурить вместо тебя, сколько понадобится, — Малфой хотел заверить друга, что все будет хорошо, но это было слишком по-гриффиндорски, а этих поганых львят и без того слишком много в его жизни. СЛИШКОМ. Драко старался говорить еле слышно, чтобы другие не слышали, каким он может быть чутким. Учитывая то, что таким он бывал крайне редко и исключительно с теми, кого считал друзьями. Не в обиду всему его окружению, но таковых практически нет. Слизеринцы не жалеют друг друга. Они решают проблемы быстро, хладнокровно и любой ценой. — Да, ты прав… Да, я пойду к себе, соберу некоторые вещи, которые понадобятся, — Забини ушел, не оборачиваясь. Кажется, он и не видел ничего. Глаза в миг стали стеклянными. Блондин знал этот взгляд. У Люциуса были такие же глаза, когда Волан-Де-Морт грозился убить всех Малфоев. Вместе с Блейзом ушло и все настроение сидеть в гостиной, так что в течение пяти минут ребята быстро разошлись по комнатам, а Драко примостился на диване, через силу закидывая ноги, протирая подошву о подушку. Взял книгу Блейза и продолжил читать.«— Еще бы вам не удивляться, мисс Беннет! Должны же вы были вчера заметить, как холодно мы с ним встретились. Вы с ним близко знакомы?
— Ровно настолько, чтобы не желать знакомства более близкого! — с чувством ответила Элизабет. — Мне довелось провести с ним под одной кровлей четыре дня, и он показался мне человеком весьма неприятным».
«Странная эта Элизабет. Ставлю сотню галлеонов, что она влюбится в него. А мистер Дарси будет ее игнорировать как настоящий аристократ. Это разобьет бедняжке сердце и все. Вот вам и драма». «Интересно, Грейнджер читала эту книгу?.. Она наверное полностью поддерживает Элизабет». «Как бы я не пытался это отрицать, мисс Беннет интересная девушка». «Точно поинтереснее поганой Грейнджер. Это ее «Так будет лучше…». Что она имела в виду? За своего святого избранного малыша волновалась?». «Салазар спаси меня от этих мыслей».«— Неужели его непомерная гордость когда-нибудь могла принести ему пользу? »
«Твоя гордость, Грейнджер, куда пуще этого мистера Дарси». «Салазар, я перепутал… Конченая грязнокровка!».***
— Драко, прошу, давай быстрее, — Блейз с раннего утра на ногах. Драко не был уверен, спал ли мулат вообще, потому что этот парень выглядел, как обезумевший. Малфой прекрасно понимал его сейчас. У Забини кроме этой женщины никого не было. Он любил ее. Корделия была хорошей матерью — она всегда поддерживала сына и поощряла. И что больше всего волновало и восхищало Драко, эта женщина уберегла сына от метки на левом предплечье. Она положила себя под нож, под пытки Беллатрисы, готова была отдать все накопленные средства, лишь бы ее сын был чист душой и намерениями. Чтобы он сам делал выбор. Так и случилось — Блейз Забини не был на поле боя по сторону зла, он принимал нейтралитет. Хотя по пьяни, мулат однажды проронил, что хотел примкнуть к ордену. Хотел, но не сделал. — Да, иду, — блондин старался не возмущаться, что его разбудили так рано, но эта вселенская ненависть подбиралась все выше. Сегодня определенно будет тяжелый день. Блейз нашел Драко не в своей комнате, на мягкой кровати. Малфой почивал на гостиничном диване, скрутившись калачиком и прижимая к груди эту магловскую книгу. Будто так она могла его согреть. Камин потух, и он действительно пытался перенять тепло от горячих споров Элизабет и Дарси. — Я так и не понял зачем должен быть с тобой… — Если старуха начнет задавать лишние вопросы, мне нужен человек с более вспыльчивым характером, чтобы оставаться спокойным. На твоем фоне я буду выглядеть карликовым пушистиком, — блондин закатил глаза и принялся идти еще быстрее, еле поспевая за другом. Так они дошли до кабинета «старухи». Какое-то время они препирались с горгульей, пока перед ними не появилась Минерва, бодрая и энергичная. — Молодые люди, чем обязана в столь раннее время? — МакГонагалл смерила парней взглядом и махнула головой, чтобы они шли за ней. Малфой хотел было показать горгулье язык, но остановил себя. — Профессор, вчера мне пришло письмо от матери. Ее состояние ухудшилось и мне срочно нужно уехать, — директриса села за свой огромный стол и уверенно стала перебирать бумажки, будто где-то там должно было быть подтверждения слов Блейза. Тем временем Малфой украдкой поглядывал на портрет Дамблдора за спиной МакГонагалл. Тот смотрел на Драко, вызывая у него дикий дискомфорт и желание проблеваться. — Я не получала никаких записок от вашей матери. Обычно, когда студентам требуется уехать из школы, родители уведомляют меня в первую очередь. — Мне пришло письмо не совиной почтой, его передал домовик Малфоев, — Драко мысленно проклял Блейза за его длинный язык. — Мистер Малфой, по какой причине ваш домовик в свободном порядке появляется в стенах школы в то время, когда это не разрешено? — женщина звучала очень звонко и теперь Малфой проклял еще и ее. «Дыши. Ты делаешь это ради друга». — Профессор, Попси, мой эльф, не посещает школу, когда ему вздумается. Раз он аппарировал в Хогвартс, значит, на то была причина, и Корделия Забини слезно просила об этом, — он, конечно же, врал. Попси может прибыть по первому зову Драко. Например, как тогда, когда они устроили вечеринку в башне старост. И не то, чтобы блондин этим злоупотреблял, но иногда использовал своего домовика в корыстных целях. — Постарайтесь свести это к минимуму, — женщина снова перевела взгляд на Забини и некоторое время изучала его страдальческое лицо. Парень правда волновался за мать. Волновался, что может не успеть, что ей станет еще хуже. — Я могу взглянуть на письмо? — мулат протянул Минерве помятый пергамент. «Блейз, наверное, всю ночь перечитывал эти строки…». — Да… — женщина пробежала глазами по строкам и тоже заметно посерела. Кажется, даже эти огромные морщинистые впадины стали более массивными. Старуха всегда выглядела плохо, а сейчас, снова, как во время войны, смотрелась, как сморщившийся труп. — Я не могу препятствовать вашему желанию сопровождать мать в больницу. Если вы собрали вещи, я помогу вам аппарировать, сейчас же. Только вот… — Я буду дежурить вместо Блейза, профессор, — последнее слово еле-еле сходит с губ блондина, он чуть было не кидает в нее свое любимое «старуха». — Прекрасно, мистер Малфой. Вот вам возможность попытаться найти с мисс Грейнджер общий язык, учитывая, что она ваш новый контролер, — МакГонагалл смерила парня строгим взглядом, припоминая вчерашнюю заварушку. «Нет, Драко, не закатывай глаза. Последствия… Подумай о них. Блейзу надо уехать». — Славненько, — натянутая улыбка озаряет его лицо, смотрясь слишком не естественно, чтобы женщина поверила в нее. Так или иначе, мулат и седая директриса направляются к выходу, а Малфой плетется за ними. «Ранний завтрак… То, что сейчас нужно».***
«Я наконец-то перестал пить зелья сна без сновидений. Вчера даже смог ходить без поддержки жены, только с тростью. Кости стали более плотными, чем неделю назад, когда вместо еды я пил этот отвар».
Гермиону внезапно передернуло. Она понимала, что, читая дневник самого Николаса Фламеля, узнает много нового. Однако, подтверждение ее догадкам о побочном действии зелья от плохих снов, стало пиком. Грейнджер пару месяцев пила этот «отвар», прекрасно зная байку, что чрезмерное употребление приводит к эластичности костного скелета. Знала, но не верила. А когда одним утром, она проснулась и не смогла подняться, потому что позвоночник, чувствовался желейным, а ног словно и вовсе не было… Она поняла, что пора завязывать и сократила дозу. Очень сократила.«Сейчас мне очень помогает магловский чай с ромашкой. Откуда он у Пернеллы, одной Моргане известно. Иногда мне удается спать без кошмаров, и это лучшие дни в моей жизни».
Мысленно Гермиона подметила для себя, что стоит заказать себе ромашку или попросить Хагрида отыскать в своих запасах. Сны продолжали сниться практически каждый день. Иногда ей везло больше, и ночь выдавалась спокойной, молчаливой и пустой без ужасных картинок в голове. Иногда везло меньше, и сны просто не были такими болезненными, что крик вырывался за пределы сознания.«Сегодня я снова пытался убить себя во сне. Это было ужасное зрелище. Пернелла рассказала, как я магловским способом пытался разрезать себе руки. И это после того, как я пару ночей назад норовил с помощью палочки жены лишиться жизни. Хотя Пернеллушка твердит, что слышала, как с моих уст срывались попытки зачаровать себя «круциатусом». Пытки все же не остались бесследны».
— О да, Николас, эти чертовы пытки уничтожают мою жизнь, — Гермиона уже минут тридцать читает дневник алхимика. Кажется, она впервые в жизни делает это столь внимательно. Нет, не то, чтобы она другие книги просматривает сквозь пальцы, совершенно нет. Просто каждую букву этой рукописи она пытается вкусить и запомнить. — Я не пыталась себя убить. И никогда не думала об этом. — в эту самую секунду, Грейнджер начала припоминать «самовнушение» и что оно может творить с людьми… «Нет, со мной такого не будет».«Я продолжаю работу над своим артефактом. Через месяц назначен эксперимент над живым человеком… Я уже очень волнуюсь. Опасения, что это может стереть девчушку с лица земли, устрашают. Ее проблема в корне отличается от моей, но ее не пытали. Бедняжку…».
— Кто-то есть дома? Большой злой волшебник пришел, — послышался грубый мужской голос за дверьми. Гермиона точно знала кому он принадлежит. Точно не Рону, Гарри или кому-то еще с факультета Гриффиндора. Да и было глупо на это надеяться, ведь пароль от башни знают только она, Блейз и по какой-то неизвестной ей причине МАЛФОЙ. — Годрик, Малфой, что ты здесь делаешь?! — шатенка быстро закрыла книгу и уложила на нее руки, тщательно скрывая. Часа два назад она уютно примостилась на диване, вытянув голые ноги. А теперь, из-за изучающего взгляда парня скрутилась, пытаясь, спрятать каждый сантиметр оголенной кожи. — Блейза нет, так что можешь быть свободен. Когда найдешь его, напомни, что мы сегодня дежурим, — Грейнджер натянуто улыбнулась, больше с издевкой и отвела взгляд от Драко, намеренно заставляя себя смотреть куда угодно, но не на его красивый силуэт. «Красивый силуэт… Ладно, Гермиона, ладно. Ты не глупая, так что отрицать факты было бы смешно. По физиологическим меркам его фигура достаточно симпатичная и привлекательная, но не более. Рон… Рон более плотный, чем Драко, но его силуэт тоже… Милый». — Грейнджер, ты в своем уме? — Драко прошел в гостиную и не стал церемониться, уселся в излюбленное кресло гриффиндорки, по-свойски и не стесняясь. — Ты не заметила отсутствие любимого соседа? — светлая бровь парня взлетела вверх и только сейчас шатенка поняла, что действительно не видела Забини уже второй день. В среду они отдежурили в полной тишине, после даже не остались поговорить о чем-то, как делали это периодически. День четверга она не придавала значения его отсутствию, потому что была занята своим заданием по рунам. Сегодня иногда она поглядывала за стол слизеринцев, но только пыталась найти мулата, взгляд сам собой приковывался к Малфою и все… ужасно. — В каком смысле? Что ты имеешь в виду?! — Забини нет в школе с утра четверга. Неужели ты такая невнимательная? Ох, не говори, что Уизли заразный. Надеюсь, что это только половым путем передается. Жуткая зараза, — он фыркнул, корча самое натуральное отвращение. — Какой же ты отвратительный! Но я правда не заметила его отсутствие. Была уверена, что он проводит время в вашей прекрасной компании, — шатенка запустила руки в волосы. — Какой ужас, как я могла этого не заметить? Это же так на него не похоже… Блейз обычно предупреждает о таком, ужас, — Гермиона быстро отложила книгу и вскочила на ноги. Нервная и обеспокоенная девушка ходила из стороны в сторону пару секунд. — Грейнджер, успокойся, выглядишь как пугало. Ему пришлось уехать, надеюсь, что скоро вернется, — блондин окинул ее оценивающим взглядом. Гриффиндорка так разволновалась, что вовсе забыла о своем внешнем виде. Иногда она позволяла себе ходить в шортах, Блейз всегда смущал ее глупыми шуточками, но на этом все заканчивалось. А сейчас Гермиона совсем забыла, кто перед ней находится. Малфой даже не пытался скрыть своего этого ВЗГЛЯДА. Он рассматривал ее совершенно открыто, не стесняясь. А Гермионе лишь оставалось пускать все свои силы, чтобы найти на его лице отвращение, которое он должен был испытывать по отношению к ней. Да еще и эта глупая футболка задралась, показывая Драко короткие шорты и слегка полноватые ноги. Нет, Гермиона не была толстой, просто она была не шибко высокой. Хоть она и выглядела стройной, даже худой, ноги всегда были немного больше, чем ей хотелось. «Ох, Мерлин. Нет, только не это. Хорек и его любовь к эстетике сейчас умрет у меня на глазах из-за моих ног… УЖАС!».***
«У Грейнджер такие худые ноги… Она вообще вся такая худая. Не уверен, нормальная ли эта худоба, но… О, Мерлин, я разглядываю ноги грязнокровки Грейнджер. Салазар, прысни яда Василиска мне в глаза! » Гермиона не была толстой, но видела свои недостатки, явно приумножая. Она верила, что слегка полновата для своего роста. Из-за этого она не любила смотреть на себя обнаженную — для нее это было верхом возможностей. Точнее, это началось после… После того случая на войне, о котором она даже думать не могла. Тогда она перестала воспринимать себя адекватно, что-то внутри снова сломалось. Девушка, которая спасает мир не может смотреть на свое тело. Звучит так же бредово, как и есть на самом деле. «Куда смотрят ее святые дружки? Она явно не ест. Худая… Какого хера я вообще об этом думаю?!» — Грейнджер, у тебя есть ноги? Я удивлен… Думал, что палки торчат, — голос Драко привел ее в чувства, и шатенка быстро одернула футболку. — Что ты здесь забыл и когда вернется Блейз? С ним все хорошо? Почему он уехал? — Тихо. Много вопросов, — прошипел слизеринец, откидывая голову назад, будто от усталости. — Не знаю, когда вернется, но надеюсь, что уже на следующей неделе. Почему — спросишь у него, я не буду гонцом. Здесь, потому что пообещал старухе МакГонагалл, дежурить вместо Блейза, лишь бы она его пустила, — Гермиона начала переминаться на месте, перекатываясь с одной ноги на другую, все ниже и ниже оттягивая широкую футболку. — О Мерлин, скажи, что это ваш глупый слизеринский юмор, и мы не будем сегодня дежурить вместе… — но, когда она увидела на его лице сереющую серьезность, закрыла лицо руками и громко выдохнула. — Я могу сама! Я смогу без тебя, спасибо, что зашел, выход там, — она быстро развернулась на пятках и пошла в свою комнату, громко шлепая ногами по полу. А Малфой остался в гостиной смотреть ей в след. «Как глупо она выглядит. Оставила меня без сокрушительной ссоры. Просто ушла. Думает, что я уйду. Тупая гриффиндорская заучка! Именно тупая!». И Малфой продолжил сидеть в кресле совершенно не двигаясь. Он ждал девушку, пока та спустится и ссора продолжится. Парень хотел разобраться с этим здесь, а не переносить размолвки в коридор, где все смогут это услышать. А крики были ему нужны. Снова нужны. Чтобы наполниться энергией и скинуть весь балласт тьмы, которую накопил. Гермиона отлично справлялась с этим. Да и ругань с гриффиндоркой обеспечит ему тихое дежурство без единого слова с ее стороны. «Как Блейз смог с ней поладить?.. Иногда он говорит о ней с такой нежностью, что тянуло проблеваться». Невыносимая всезнайка каким-то образом зачаровала Забини и в добавок Дафну. Правда, если мулат в открытую мог себе позволить подчеркнуть достоинства гриффиндорки, то Гринграсс делала это завуалировано. Но этот теплый блеск в глазах, который так не свойственен ей, выдавал с потрохами. «Чем же ты их околдовала?». Драко оглядел комнату, пытаясь найти за что зацепиться в первую очередь, когда она спустится. Блондин не отрицал, что периодически позволял себе высосать из пальца причину для ругани. Даже это ему поднимало настроение. Серые глаза пробежались по всем поверхностям, застыв на диване. Когда он пришел, Грейнджер читала. А это значит он ее от чего-то отвлек. «Барабанная дробь, Грейнджер, на что же ты тратишь свое время?». Малфой поднялся на ноги, отталкиваясь от кресла и быстро пересел на диван. Тонкие пальцы пробежались по поверхности старого переплета. Чем-то рукопись была ему знакома. Обложка, сделанная из твердой кожи дракона, явно уже была в его руках. Драко перевернул книгу и быстро пробежал глазами по наименованию. Глаза быстро расширились. «Так значит в Раю действительно проблемы… Плохо спится, Грейнджер? Да, так и начну». Почти через несколько минут спустилась и ОНА. Блондин снова окинул ее взглядом. Джинсы, какая-то бесформенная кофта и лиловые кеды. Волосы собраны в небрежный хвост и серьезное выражение лица — в этом вся Гермиона. Так или иначе, Малфой снова завис на пару секунд, зачем, никто не знал, даже он сам. Просто на подсознательном уровне желал наблюдать за ней. Но отказывался признавать. — Почему ты все еще здесь? — недовольно спросила она, спускаясь по ступенькам в гостиную. «Снова она эти свои руки скрещивает… Бесит». — Плохо спится, Грейнджер? — спросил блондин, как и задумал, а потом приподнял книгу в воздух, чтобы девушка наверняка поняла, о чем он говорил. — Какого черта ты трогаешь мои вещи?! — шатенка сорвалась с места и быстро напала на слизеринца выхватывая у него книгу. Драко не собирался сдаваться без боя. И снова они в этой глупой ситуации. Парень оттягивает свою длинную руку куда-то в сторону, а девушка старается вывернуться как можно более изворотливо, чтобы забрать свое. — Верни! Верни же! Гермиона так яростно пыталась заполучить свой честно украденный дневник, что плюхнулась на диван, как кубарь, сверху на Драко, снося его наповал. Ее худое, еле ощутимое тело, навалилось сверху на блондина и изворачивалось, как уж на сковороде. Цель была одна, и она хотела ее достать. Малфой же, прекрасно осознавал, что происходит. Грейнджер, вертелась, терлась о него, как Пэнси, в свои самые голодные дни. Но почему-то сейчас он не испытывал неприятного ощущения, нежели когда это делает Паркинсон. Гермиона скрывала его худощавое тельце своим, упиралась руками в грудь парня. — Грейнджер, Уизли совсем не удовлетворяет, ты решила до меня домогаться? — только сейчас она заметила, как близко находится к его телу. На глазах показался дикий страх, и девушка неловко стала отпрыгивать от блондина. Пару раз зарядила ему по аристократическому лицу, еще несколько раз потыкала в ребра и напоследок, ненароком проехалась коленкой по животу. — Твою мать, Грейнджер! — Прости, прости меня, — извинения слетали с губ очень тихо, а она продолжала отходить все дальше и дальше, забиваясь в угол, лишь бы оказаться дальше от него. — Прости… — в одночасье появилась одышка и Драко заметил нарастающий страх в шоколадных глазах. Он быстро оправился от той боли, которую ему причинила шатенка и встал на ноги, стряхивая с себя незримые прикосновения. — Грейнджер? — еле слышно спросил блондин, замечая, как ее грудная клетка начинает разрываться. Она так быстро делает глубокие вздохи, что создается впечатление, будто легкие вот-вот лопнут. Он знал не понаслышке что такое паника, но почему сейчас Гермиона ее испытывала, ему не было известно. Он снова кинул взгляд на книгу, из-за которой все это приключилось, и в голове зародились новые мысли. «Может дело не только в снах. Тетка Белла ее пытала — я помню адский крик Грейнджер и ее нечленораздельные просьбы о пощаде друзей. Даже в те моменты она просила об их свободе, когда сама находилась на смертном одре. Идиотка. Может за время войны произошло что-то еще…». — Все хорошо… Сейчас, все хорошо… — она пыталась сковать себя руками, сжаться в своих же объятиях как можно сильнее. Это выглядело очень пугающе и ее этот потерянный взгляд совсем не клеился со словами, которые словно на автомате слетали с губ шатенки. «Где все хорошо? Нихера не хорошо!». Малфой, сам того не ведая, сделал небольшой шаг в ее сторону. Он ненавидел Гермиону Грейнджер. Ненавидел ее с самой первой секунды знакомства и всю жизнь планировал ненавидеть. Он не желал ей смерти, но был бы очень не против, если бы на войне кто-то кинул в нее запрещенное смертоносное заклинание. Он не горевал бы о ее кончине, не изменил бы своего решения даже потом. Не пришел бы на ее похороны. Он бы не тратил эмоции на эту девчонку. Драко верил во все эти утверждения, но сейчас, глядя на ее потерянное лицо и слушая дрожащие нотки в голосе, делал новые шаги к ней. Малфой не захотел первым делом сбежать прочь, не захотел еще поиздеваться над ней… Почему-то не было ни одной из этих мыслей. Парень видел себя в отражении ее глаз и вспоминал свой первый приступ из-за метки, который случился еще в начале лета. Он точно так же выглядел со стороны, таким же потерянным и поникшим. Только если его уничтожала физическая боль, то у нее это на ментальном уровне. Все у нее в голове. — Грейнджер, успокойся… — Нет, стой там! Не подходи, — девушка начала медленно пятиться назад, сталкиваясь спиной со стеной. Драко заметил, как плавно она стала стекать вниз и не смог оставаться без дела. — Грейнджер, остановись. Это я, Малфой, Драко. Ты меня слышишь? Безумная пелена перед глазами все еще мешала ей рассудительно смотреть на мир. Она неуверенно оглядела его с ног до головы и начала судорожно быстро моргать, будто это помогло бы делу. Тогда Драко сделал еще один шаг чуть ближе, чтобы разглядеть панику более четко. — Все хорошо, — снова повторила она и задышала менее резко. «Да что это такое, твою мать? » — Отойди от стены, — кажется Драко впервые в жизни услышал спокойные, мягкие ноты в своем голосе по отношению к Гермионе Грейнджер. Да о чем речь… Он ни с кем не говорил «нежно», кроме своей матери. Да и с той это случалось крайне редко. Сейчас Малфой понимал, что грубостью делу не поможешь. Он снова и снова вспоминал себя и то, как его отец был строг и груб во время приступа. Жестокость не лучший выход… «Да Драко, все так… Но почему-то ты снова и снова ведешь себя, как кусок дерьма с окружающими? Отчего же сейчас этим делу не поможешь?». — Да, все хорошо. Все хорошо, — голос девушки уже был более осознанным. Взгляд уже не был покрыт мутной пленкой. Карие глаза пытались спрятаться, лишь бы не смотреть в серые, принадлежащие главному врагу всего Гриффиндора. Драко слышал, как она пытается набирать воздух в легкие, но отчаянно заглушала звуки вздохов, чтобы он этого не слышал. — Почему ты все еще здесь? — практически шепотом спросила она, отходя от стены еще на шаг. — Потому что я обещал другу подменить его сегодня, — удивительно, но Малфой был спокоен. Не пытался ей нагрубить. Наверное, сейчас это было бы неуместно. А может, наоборот. Тогда бы не было тупой неловкости между ними… — Пошли, — приказным тоном проговорил он и развернулся на носках, направляясь к выходу. Где-то за спиной послышались тихие шажки. Значит, она идет за ним. «Славненько».***
Гермиона шла за Драко, сохраняя необходимую дистанцию, чтобы не отставать, но и не идти с ним плечом к плечу. Так или иначе она часто замечала, что они ненароком синхронизировались, то ли шли в одну ногу, то ли нагоняли расстояние. Она чувствовала неприятный осадок, оставшийся от недавней ситуации. И куча вопросов, которые вертелись в ее голове, не отпускали сознание, желая разорвать черепную коробку. «Почему он действительно остался? Я же четко сказала, что смогу сама. Еще и эта ситуация. Я сама виновата — упала на него. Мерлин, он же никогда не забудет этой моей слабости… Будет пользоваться и растрезвонит всем и каждому». Так или иначе, они продолжали молчать. Идти и потупив взгляды молчать. Гермиона размышляла, как лучше начать разговор и взвешивала все «за» и «против» этого. Стоит ли вообще говорить с хорьком? — Малфой… — все же она подала голос. Однако, плана, как лучше начать не было. Шатенка вперила глаза в его затылок и чуть замедлила быстрый шаг, чтобы снова с ним не поравняться. Он качнул головой, задавая немой вопрос а-ля «Что надо?». — Я предлагаю забыть сегодняшнюю ситуацию и прошу прощения, что случайно ударила тебя, — главное правило Грейнджер, не ударить в грязь лицом перед… Да перед кем угодно! Шатенка вздернула свой маленький подбородочек и выпрямила спину. Только в эту секунду она поняла, как сильно сутулилась. — Хорошо, — коротко ответил он и продолжил молчать. Эта его сговорчивость заставила Гермиону напрячься. «А где же «будешь должна» … Или «еще чего, Грейнджер»? Не может быть все так просто». — Хорошо? — Да, Грейнджер, хорошо! Или от частого повторения слово потеряло смысл? — на мгновение Драко повернул голову на Гермиону и стрельнул в нее недовольным взглядом. Это могло послужить сигналом чтобы она перестала. Могло, но не стало. — Но… — Что, блять, «НО»? Что, по-твоему, я должен был сделать?! Пойти и сразу рассказать всей школе о панической атаке золотой девочки? Пожаловаться Помфри или старухе? Что, Грейнджер? На какие подлости в твоей маленькой голове я способен? — Драко как спичка, воспламенился буквально за секунду. Он не кричал на Гермиону, но этот шепот звучал громче любого писка. Парень быстро развернулся и вперил взгляд в шатенку. — Нет… Точнее. Нет, — она заволновалась и снова переплела руки обнимая себя. Драко наблюдал за ней уже два с половиной месяца и только сейчас понял, что значат эти ее руки. Когда Гермиона Грейнджер пыталась незримо себя обнять, означало, что ей страшно, неуютно и плохо. Когда скрещивала руки, переносила вес на правый бок, это была оборона. В такие моменты шатенка осознавала свое превосходство, а значит готова была грызться за свою правду насмерть. — Очень неубедительно, но я сделаю вид, что поверил. Он еще некоторое время стоял напротив нее в трех шагах, изучая язык тела, как тонкие ручки пытаются уцепиться за костлявое тельце, а потом отвернулся. Так они прошли еще какое-то время. Молча и стараясь никак не смотреть друг на друга или касаться. Так они обошли гриффиндорскую и пуффендуйскую башни и прилегающие к ним кабинеты и на половину закончили обход Когтеврана. — Зачем тебе та книга? — незаметно для себя, Гермиона настигла Драко и снова шла с ним нога в ногу, четко, немного быстро, но достаточно тихо. Хотя обычно Грейнджер шоркала, потому что эти кеды, были уже старыми, кое-где подтерлись. Иногда шатенке казалось, что подошва совсем прохудилось и она чувствует холод школьного пола. — Что? — она непонимающе скосила на него взгляд, слегка поворачивая голову и изучая профиль блондина. Глаза полуприкрыты то ли от усталости, то ли от невыносимой тупости Гермионы, как он сам полагал. «Наверное, думает, какая же я бесконечно глупая, раз задаю эти вопросы…». — Салазар, Грейнджер, ты точно та умнейшая волшебница своего поколения? — и Гермиона закатила глаза. Было странно предугадывать его мысли. Он думал, что такой уникальный, что его никто не понимает, кроме своих змеиных дружков, но нет… Тем временем шатенка продолжала изучать его лицо. Скулы, в полумраке слегка затерялись на лице, но гриффиндорка все еще могла их заметить, потому что стояла относительно близко. В двух шагах. Достаточно узкие губы, но для парня аристократического происхождения это было более чем идеально — ровный нос, аккуратный, строгий. В этом весь Драко Малфой. — Просто задавай вопросы более четко, — поправила его Грейнджер и расправила руки, прекращая себя обнимать. Она сунула кисти в карманы батника и слегка поглубже укуталась в него, пытаясь уловить нотки уюта. — Книга для домашнего чтения, — отмахнулась она и перестала разглядывать Драко. «Красивый. Точно. Ненавижу его эту особенную красоту. Гнилой человек внутри и такой идеальный снаружи. Не может быть, чтобы природа была так несправедлива со мной». «Точнее… Не только со мной. Со всем миром…». — Грейнджер, я знаю, что это за книга. И она точно не для домашнего чтения. Я даже не уверен, что она лежала в открытом доступе в нашей библиотеке. — А с чего ты взял, что я взяла ее в… — Ограниченный тираж. Это же личный дневник Фламеля. В чем смысл делать что-то личное на обозрение всему магическому миру? — на удивление Драко говорил достаточно адекватно, не срываясь на крик или привычное ему шипение. — Откуда ты это знаешь? Читал на досуге? — Да, для домашнего чтения, — передразнил ее блондин и слегка встряхнул головой откидывая непослушные выбившиеся пряди идеальных волос. Грейнджер будто загипнотизированная тоже встряхнула головой и ненароком ударила себя своим же хвостиком, но решила не придавать этому значение, чтобы не вызывать лишний раз усмешку у Драко. «Идеальный, но гнилой…». — Очень смешно. — Я не смеюсь. А ты так и не ответила, зачем тебе «Страхи, боязни и болезни сна», — он четко проговорил название книги, и Гермиона снова кинула на него этот удивленный взгляд. Периодически она забывала, что Малфой второй лучший ученик Хогвартса после нее. Второй… Он достаточно умный, чтобы не поверить в ее глупую ложь или попытки увернуться. — Мне плохо спится в последнее время. Думаю, это ничего не значит, просто читаю, — отрезала Гермиона. Тем временем они свернули за угол, спускаясь в подземелья. Владения слизеринцев. — Пытаешься увернуться от ответа, Грейнджер? — блондин повернул голову и приподнял правую бровь, разглядывая девушку с каким-то недоверием и даже издевкой. — Пытаешься выведать какую-то определенную информацию, Малфой? — она полностью копирует его выражение лица и с такой же ухмылкой разглядывала какие-то пару мгновений. — Славненько. — Да, славненько. Она не заметила, когда он начал говорит это слово так часто, но почему-то ее не злил этот факт. Малфой вставлял чертово «славненько», когда злился или начинал выходить из себя, или не хотел показывать настоящих эмоций, — значит, практически постоянно… — Книга не особо тебе поможет. Методы, которые начал использовать Фламель на закате своего бытия, не очень клеятся с твоими моральными ценностями и убеждениями. — Говоришь так, будто хорошо меня знаешь, — у Гермионы чесались руки, как сильно она хотела их скрестить и снова встать в эту оборону, противостоять слизеринскому принцу. Но она себя остановила. Решила, что сейчас не лучшее время для этого. Так они подошли к входу в гостиную Слизерина, и шатенка намеренно замедлила ход. — Не знаю, а уверен. Читай в свое удовольствие, сама поймешь, когда дойдешь, до того, о чем я говорю, — пару мгновений Драко молчит, смотрит на нее, явно о чем-то размышляя. — Почему ты сегодня это сделала? — Сделала что? — шатенка хмурит брови, перебирает в голове все ситуации, о которых он может спросить. «Ну не будет же он спрашивать о приступе, правда ведь? НЕ будет?!». — То, что случилось в большом зале, ты залечила мои раны. Зачем ты это сделала? — Гермиона отчаянно пыталась разглядеть на бледном лице хоть что-то, но оно было серым и безэмоциональным. Совершенно. — Я сделала это… «Что за глупый вопрос! Я сделала это ради Гарри». — Не говори, что из-за Поттера. Золотого мальчишку и пальцем старуха не тронула бы. А меня отчислили бы, и всем жилось бы сладко. Сама же знаешь это, — холодный голос так же как и лицо, не выдавали эмоций. Малфой смотрел на Грейнджер ровно, пытаясь уловить любое изменение во взгляде. Он будто знал, что искать и именно это и делал. «Гермиона, он прав». — Я убеждена, что не все имеют право на второй шанс. Волан-да-Морт не имел, Беллатриса, все убийцы, насильники и прочие люди, которые хоть как-то повлияли на жизни других людей в негативном ключе, — сама того, не ожидая начала Гермиона. Она была уверена, что скажет что-то сухое, отмахнется и на этом разговор будет окончен, но нет. Правда, которая была в ее голове, вырвалась без какого-либо разрешения. — К чему ты клонишь? — Ты бываешь очень злым, Малфой. Ты делал плохие вещи — обижал, морально уничтожал, но я все равно считаю, что ты не относишься к тому злу, которое не достойно второго шанса. Я не имею права вершить твою судьбу, но я могу… Я сделала это, потому что посчитала нужным. Они оба замолчали. Никто ничего не говорил. Гермиона даже боялась вздохнуть, лишь бы не сдуть весь момент. Кажется, она практически увидела настоящего Драко в серых глазах. Практически. — Нам осталось только крыло администрации, оно прямо рядом с башней старост. Ты можешь пойти спать, а я закончу уже самостоятельно, — Грейнджер решила не дожидаться от Драко какой-то особенной реакции и, выждав пару мгновений, перевела тему на более комфортную для обоих. — Как мило с твоей стороны, — высокий парень, тоже слегка ссутулился и засунул руки в карманы, школьных брюк. Гермиона уже было развернулась и сделала пару спешных шагов, как услышала шорох за спиной. Грейнджер сопротивлялась первому желанию обернуться, чтобы удостовериться, что это открылась дверь в гостиную Слизерина, но не смогла. Она быстро повернула голову и увидела, как блондин шел за ней, неспешно переставляя ноги. Она быстро вернула голову в привычное положение и незримо улыбнулась. «Странный день. Странный Малфой…». — Что ты? — Ты правда думала, что я оставлю девушку одну, идти по замку в полном мраке? Да, Грейнджер, я польщен, что стою на одной ступени галантности с Уизли в твоей голове, — он прибавил скорости, слегка обгоняя девушку. Почему-то упоминание о Роне сейчас никак ее не задело. Она лишь вспомнила все моменты, когда предлагала рыжему не провожать ее и как быстро он соглашался на это. Правда, когда рядом был Гарри, Рональд до последнего уговаривал Гермиону не идти одной. «Ну ведь тогда мы еще были просто друзьями. И дружили втроем, а значит и ходили втроем. Если бы он решал провожать меня каждый раз — все ученики Хогвартса засватали бы нас сразу же. Глупо». «Ну а Малфой мне даже не друг, с чего он вообще тогда решил меня проводить?..». «Гермиона, он и не решал, просто… Да, просто решил. Глупости. У аристократов так принято». «Аристократ он или нет, для него ты как была, так и остаешься маглорожденой грязнокровкой». — А зачем ты читал ту книгу на самом деле? — вдруг разорвала она тишину. — Вечер откровений? — Интерес. — Война негативно сказалась не только на вас с рыжим и выжившим малышом, — коротко сказал Драко и снова прибавил шаг, давая понять, что ни при каких обстоятельствах не собирается продолжать этот разговор. И Гермиона его поняла. Ей было достаточно и этой ПРАВДЫ, которую он ей дал. Оставалось надеяться, что это правда на самом деле, а не очередная ложь. Так они шли еще некоторое время. Несколько раз шатенка позволяла себе поднять взгляд на Драко и пару секунд разглядывать его профиль. Несколько раз она чуть было не спотыкалась, но каждый раз делала вид, что так и было задумано, на что Малфой лишь хмыкал и качал головой. Практически неспешно они дошли до портрета Арианы. Блондин уже было повернулся, чтобы быстро покинуть владения старост, но голос Гермионы его остановил. — Малфой, спасибо, что проводил, — он медленно повернулся на пятках и немного наклонил голову влево, разглядывая неловкий силуэт худощавой шатенки. — Это же был не Радищев, правда Грейнджер? — пару секунд она хмурится, смотрит на него с непониманием, но потом ее лицо озаряется и она победно качает головой. Снова подчеркивает для себя осведомленность блондина в литературе маглов. — Не Радищев. Это… — Кюхельбекер, — монотонно отвечает он и снова оборачивается, оставляя ее одну.