***
Всю субботу Драко просидел у себя в комнате. Он очень много размышлял о том разговоре. Гермиона Грейнджер зачем-то влезла к нему в голову и отложила пару личинок, которые в геометрической прогрессии распространялись, заражая собой все пространство. Малфой отроду так много не думал о грязнокровке, как в этот выходной. Он зачем-то отказался от возможности сбежать в Хогсмид с Тео и Пэнси, почему-то не согласился прогуляться с Дафной по замку и решил не посещать свой излюбленный кабинет возле астрономической башни. Блондин просто лежал в своей кровати, даже не переодевая пижаму. «И что же значило это твое так будет лучше?». Почему именно этот вопрос его тревожил, сам Драко не мог дать ответ. Сил хватало только задаваться им. Придумывать новые оправдания, грязно насмехаться над Грейнджер, в своей голове, и все… «Это не просто ради Поттера, я знаю… Уверен в этом». Когда эти мысли заходили в тупик, Драко решал навернуть пару кругов по комнате, расхаживая туда-обратно и назад. Если бы эту картину увидел Блейз — точно подшутил бы над другом. Именно Забини сейчас здесь и не хватало. Мулат бы с легкостью вернул лучшего друга к нормальной жизни… Существованию. Все утро Малфой старался перестать думать о гриффиндорке и ее тупых действиях по отношению к нему. Уму непостижимо, он потратил на нее целое утро… Потому что сейчас Драко не чувствовал себя здоровым. Непонятное, тянущее ощущение где-то в районе желудка, то ли от желания выблевать все мысли о Грейнджер, то ли… НЕТ. Второго «то ли» точно не может быть. Когда наступил обед, парень почувствовал голод и на стенках черепной коробки закралось еще одна сомнительная мысль. «Почему Блейз мне все еще ни разу не написал? И даже самолетик ебучий не прислал?.. Как просить книгу для этой грязнокровки так сразу». — Попси! — громко воскликнул Малфой и перестал считать шаги. Вообще, честно говоря, он сбился уже на цифре пятьсот шестьдесят семь, но продолжал делать вид, что считает, ведь это единственное, что могло его отвлечь от размышлений. — Да, хозяин Драко? — Попси возник перед блондином практически сразу, как и всегда. Маленький эльф с верностью и преданностью взглянул на парня и был готов поклониться, но Малфой тотчас вскинул руку останавливая домовика. — В четверг вечером ты принес письмо от Корделии, она сама тебе его передала? — почему-то только сейчас Драко заметил в этом нечто странное. Паранойя, как яд начала медленно расплываться по телу, заражая каждую клетке. Ведь могло случиться, что угодно. Это письмо могли подделать, Блейза могли уже убить и… — Да, миссис Забини сама приехала в Малфой-Мэнор и попросила передать мистеру Забини, — Малфой вмиг отпускает все дурные мысли. В какой период времени он стал таким параноиком? «Наверное, когда чертов Темный Лорд сломал во мне ВСЕ. Когда пытал на моих глазах херову тучу маглов и грозился стереть с лица земли всех Малфоев раз и навсегда. Да, пожалуй именно тогда». — Хорошо, — облегченно ответил Драко и опустил голову. Вселенские проблемы все еще были на его плечах, заставляли ощущать свое ничтожество, но теперь он хотя бы был спокоен за друга. Будь здесь кто-то другой из своры слизерирнцев, блондин никогда бы не позволил себе показать эту слабость. Априори Малфоям плевать на людей, которые называют их друзьями. — Малфои не дружат, сын. Малфои выше всех, и на этом точка. Завтра к нам придет Ксандр Нотт со своим сыном. Мне нужно заключить с ним одну сделку, будь с Теодором вежливым. Люциус всегда видел в своем сыне выгоду. В тот день, когда Ксандр Нотт и Тео пришли к Малфоям первый раз, Драко очень хорошо запомнил. Они с Тео веселились, бегали, играли, младший Малфой, сын своего отца, помнил задание и старался быть с Ноттом «милым». Они носились по коридору замка и в какой-то момент Драко ненароком задел вазу, — огромную такую, исписанную черным по белому. Отец всегда поучал сына, что бегать по замку нельзя — здесь слишком много раритета, дорогих и уникальных вещей. Драко чуть было не начал плакать, предвкушая, как сильно отец будет на него кричать и возможно даже поднимет руку. — Драко, это же просто ваза, пошли дальше! — тонким голоском пролепетал Тео и дернул блондина за рукав белоснежной рубашки. — Отец меня убьет. Это ужас, просто ужас… — маленькие ножки подкосились, и Малфой упал на колени перед разбитой вазой. На звон осколков сбежались все. Малфой и Нотт-старшие оказались в первых рядах. — Сын, что это значит? Я же велел… — Драко медленно встал с колен, подошел к Люциусу и склонил голову, виновато, как будто сейчас над ним свершится вселенская расправа. — Мистер Малфой, просите, это все моя вина. Драко предупреждал меня не баловаться, но я ослушался. Прошу простите меня. Отец, я совершенно случайно! — Теодор материализовался рядом с Драко очень внезапно и тоже опустил голову. Зачем Нотт младший решил заступиться за практически неизвестного ему мальчишку, Драко не понимал до сих пор, но в тот момент в нем зародилась мысль… «Вдруг отец не прав?.. И Малфои могут, дружить, любить и прочее». — Вы хотели узнать что-то еще, хозяин Драко? — от мыслей его отвлек Попси. — Попси, мне нужно что-то съедобное, и если увидишь Блейза, то передай ему этот взгляд, — Драко посмотрел на маленького домовика самым сокрушительным взглядом, на который только был способен. Чтобы если Забини и увидел это, то понял на сколько Малфой был зол на него. Эльф качнул головой и исчез в воздухе, как будто и не был здесь секундой ранее. «О чем я думал, до появления Попси?». «Точно, Грейнджер…». И Малфой взревел, снова наполняясь мыслями о грязнокровке. Вездесущие волосы будто в миг заполнили все пространство, обвивая руки, ноги, голову парня. Шоколадные глаза глядели на него со всех углов, он физически это ощущал и хотел уже скорее отмыться. Но верхом всего этого был ее запах. Самое банальное, что есть в мире. Он чувствовал цветочный аромат и что-то еще, чего никогда не мог уловить, даже когда был в метре от нее. Что-то легкое, невесомое и притягательное. «Сука точно пользуется духами с амортенцией, как иначе это объяснить!». Так прошел обед и половина вечера. Время, переполненное самобичеванием, ненавистью к самому себе из-за вечных мыслей о Гермионе Грейнджер. Драко даже пытался зажечь мерзкие свечи, которые он нашел в ящике Тео. Они пахли какой-то гнилью или ванилью, все это для него было таким одинаковым, но полевые цветочки и свежесть перебивали любые нотки. «В какой промежуток времени это случилось? Когда ты поселилась в моей голове?». В стену летит одна свеча. «Какого Салазара ты позволяешь себе так просто идти рядом со мной по коридору, даже когда я сам решаю тебя провести?!». Вторая свеча. «Мерлин, она должна ощущать низость своего существования, забиться в угол и сидеть там, прислуживая. Ведь так говорил отец и другие…». Малфой замахивается чтобы сломать еще одну парафиновую свечу, но останавливается, медленно опускает руку. «Другие пожиратели и чертов Темный Лорд. И куда их это привело…». Свеча выпадает из руки и медленно катится куда-то под кровать блондина. «Может это все правда бессмысленно?..». «Вся жизнь бессмысленна. Война была пиком всего, отчего же я продолжаю бороться за это? Какого черта я вообще об этом думаю?». Малфой делает пару небольших шагов и падает на кровать лицом вниз. Пару мгновений он старается не дышать, просто задерживает весь воздух в себе и представляет, какого это вообще не жить. Но это продлилось с десяток секунд. Драко лениво перекатывается на спину. Впервые за все школьные годы он просто лежал, рассматривал потолок без какой-либо цели. «Тебя стало слишком много в моей жизни, Грейнджер… Твоя вина». Но внутри уже ничего не клокочет от ненависти и злости — он просто констатирует факт: она действительно начала чаще появляться перед ним. Постоянно эта копна каштановых волос зачем-то находила его глаза. И это началось далеко не в этом году, намного раньше, но почему-то именно сейчас, Малфой стал придавать этому ТАКОЕ внимание и значение? «Тупые магловские книги, тупая Элизабет Беннет и тупая Грейнджер». — Хозяин Драко, Попси только что видел миссис Забини и мистера Блейза Забини. Попси думает, что мистер Блейз Забини вот-вот прибудет Хогвартс. Попси передал ваш взгляд, и мистер Блейз Забини посмеялся, — голос домовика очень внезапно убивает всю тишину этого места, отчего секундное душевное спокойствие Малфоя уходит в небытие. — Хорошо, Попси, спасибо. Ты можешь быть свободен, — выдавил Драко и сел на край кровати. Эльф растворился в воздухе уже который раз за сегодняшний день. Старуха МакГонагалл была бы бесконечно зла, если бы узнала. Блондин одним рывком поднялся с кровати и поплелся к шкафу с одеждой. Черные брюки, черная водолазка с горлом и через несколько минут Драко уже был готов к выходу. «Буду ждать его у входа в замок. Не проскочит, засранец». Малфой так и сделал. Он просидел у дверей, ведущих в Хогвартс, примерно с полчаса, ожидая возвращения лучшего друга. Пару раз его посещала мысль, что Блейз может явиться через камин старухи, но всегда отметал эти мысли, ведь директриса точно бы такое не позволила слизеринцу. Так уже через сорок минут ожидания Драко заприметил темную фигуру. — Дружище, если ты собирался меня напугать и прождал здесь весь день, то мне очень жаль, — голос Блейза звучал очень изнемождено. Будто он даже шутил через силу. — Как Корделия? — Драко не собирался церемониться. По лицу Забини было ясно, что с его матерью было не все так гладко, как хотелось бы. Парни зашли внутрь замка и только сейчас Малфой осознал, как же холодно было на улице. В голове столько хаотично разбросанных мыслей, что он не стал зацикливаться на дискомфорте от ледяного ветра. Оголенные участки кожи закололо, и он быстро засунул руки в карманы. — Ей… плохо. Я уговорил нанять сиделку, чтобы она не оставалась одна, ведь попасть в Мунго — значит, остаться там на долго… — Как она на это отреагировала? — Относительно хорошо. Я пообещал, что все рождественские каникулы проведу с ней, так что наш полет в ваше поместье во Франции откладывается до лучших времен. — Хорошо. Какое-то время они еще шли совершенно тихо, не замечая ни времени, ни уже давно спящих картин. Драко и Блейз направлялись к башне старост. И блондин был этому несказанно рад — все лучше, чем сразу вернуться в комнату, от которой его уже тошнило. Тем более, меньше всего на свете он хотел бы выслушивать речи Тео о свечах… — Как прошло дежурство с Грейнджер? — спросил Блейз, пока они преодолевали протерт юной Дамблдор и поднимались к гостиной. — Я даже не знаю, как это назвать… Мы говорили, — выдавил из себя Драко. Он правда не понимал, как это можно охарактеризовать, будто говорить с Гермионой Грейнджер для него был чем-то постыдным и отвратительным. Хотя, о чем речь? Именно так оно и было… — Вы что?! Пожалуйста, скажи, что вы использовали средства контрацепции! Мерлин, они говорили… По шкале от шепот до пиздец, как громко вы орали друг на друга? — видимо Блейз приходил в себя, потому что желание шутить вернулось. — Мы говорили нормально, и у нее… Я не знаю, — они оказались в гостиной, и блондин быстро начал оглядываться, чтобы удостовериться, что маленькой гриффиндорки нет поблизости. — В это время по субботам она либо задерживается в библиотеке, либо у своих дружков, либо спит, но так или иначе она нас не услышит за своими запирающими и заглушающими чарами, — монотонно произнес Блейз плюхаясь в кресло. Этого он хотел все время, пока был в отъезде. Расслабиться в кресле, которое себе присвоила его соседка. — Она спит за запирающими и заглушающими? — Малфой нахмурился. — В другой раз расскажу. — Просто, когда я пришел в пятницу, чтобы предупредить ее о твоем отсутствии у нас… Мы… Она случайно упала на меня и потом у гриффиндорской заучки случилась паническая атака. Хотя, я думаю, что это было только начало, она быстро успокоилась. — Драко обошел половину гостиной и присел на край дивана, уже не так по-свойски, как делал это обычно. — Драко, не надо это… — Да за кого вы оба меня принимаете?! Я похож на того, кто распускает по школе все слухи и сплетни?! — Нет, просто… — Ты не показался мне сильно удивленным, когда я тебе это рассказал. Почему? — В другой раз… — НО… — В другой раз, Драко, — Блейз практически сразу встал с кресла. Его смуглое лицо было таким бледным, что Малфой решил не продолжать бессмысленную беседу. — Я хочу спать, ты знаешь, где выход, — хваленая чистокровная гостеприимность. — Филч уже дважды видел меня после отбоя на этой неделе. — Можешь остаться здесь, если хочешь, только прошу, если Грейнджер еще не спит у себя и придет через какое-то время, не устраивайте представлений. Я устал. Драко быстро покачал головой и поерзал на диване, удобнее располагаясь. Первые полчаса он правда ждал ее появления. Но потом сон и налитые свинцом веки сами потянули его в мир, где властвовал Морфей, и Драко уснул. Уснул на небольшой декоративной подушке с гербом своего факультета, в верхней одежде и ботинках. «Гермиону Грейнджер хватит удар».***
Гермиона весь день провела в компании друзей. Сегодня она не хотела оставаться одна ни на секунду. Поэтому она позволила Джинни снова сделать что-то с ее лицом и волосами, а потом весь обед играла с Роном в шахматы. Девушка всегда отказывалась это признавать, но молодой человек был очень хорош в этой игре. Так что Гермионе иногда приходилось напрячь мозги и желательно не отвлекаться на внешние раздражители. Внешними раздражителями на протяжении всей субботы были мысли о книге и вчерашнем дежурстве с Драко Малфоем. Почему этот парень не выходил из ее головы? Да она сама не могла понять. Уму непостижимо, Гермиона Грейнджер и не могла понять… — Ребята, я пойду почитаю в библиотеке, завтра увидимся, — Гермиона подошла к Джиневре чтобы обнять на прощание и поблагодарить за чудесный блеск для губ, которая рыжая решила подарить шатенке. — Ты завтра обещала провести весь день с нами на поле… Надеюсь, ты не забыла, — голос младшей Уизли всегда звучал с нотками приказной строгости. — Да как тут забудешь! Зачем Гермиона вообще пообещала это, — одному Мерлину и было известно. Наверное, просто не хотела снова сидеть в четырех стенах. Ловить последние солнечные лучики и наслаждаться уходящим теплом; октябрь подходил к концу. — Тебя проводить до библиотеки? — практически в унисон заговорили Рон и Гарри. — Нет, мальчики, спасибо, я смогу сама, — хихикнула Гермиона. Она обняла Поттера, оставила легкий поцелуй на щеке Уизли и покинула стены родной факультетской башни. На самом деле за последнее время она поняла, как прекрасно жить отдельно. Девушка уже и представить не могла себя без башни старост и смуглого слизеринца через пару стенок. «Надеюсь, с Блейзом на самом деле все в порядке, потому что… Мы ведь с ним сблизились за последнее время». И размышляя о Забини, Гермиона дошла до самой библиотеки. — Добрый вечер, мадам Пинс, мне поручили сделать большое эссе, так что я немного засижусь у вас. Простите за неудобства, — быстро проговорила шатенка и ринулась куда-то вглубь стеллажей. До нее доносились лишь окончания фраз недовольной библиотекарши, которая меньше всего хотела сегодня засиживаться до позднего времени. На часах было уже практически девять вечера. В планах у Грейнджер было изучить те бумаги, которые ей дала Дафна Гринграсс. Прошла уже целая вечность, а Гермиона все еще не придала этому должного значения. А сдавать уже вот-вот. Гриффиндорка уселась за свободный стульчик у окна и принялась читать. На удивление, хотя, о чем тут может идти речь, почерк у слизеринки был просто идеальным. Иногда, когда Гермиона хотела успеть все на свете, то все слова сливались воедино и буквы начинали плясать. Хотя она пыталась убить в себе эту особенность. И теперь, после эссе Гринграсс, Грейнджер более основательно возьмется за свой почерк. «Интересно, как пишет Блейз или Малфой…» «У Малфоя, наверное, идеальный почерк… Как вообще может быть иначе? Верно! Никак. Принц Слизерина, верный сын Салазара, чтоб его. Мешает мне думать!». Грейнджер снова и снова перечитывала первые строки эссе Дафны. «Что он вообще обо мне тогда мог говорить? Почему Гарри его ударил?». Когда шатенка спрашивала, что именно Поттер услышал в разговоре двух слизеринцев, то он отвечал очень сбивчиво и без какой-либо конкретики. Так что Гермиона не имела ни малейшего понятия, что именно о ней говорили. «Ну, Блейз не мог говорить что-то плохое. Хотя он все еще остается слизеринцем. Кто знает, что у него на уме». «А Малфой наверняка гадостями обливал меня. Ух, вредный хорек». От злости Грейнджер слегка смяла край пергамента и в ту самую секунду приняла решение отложить эссе на завтра. Все равно в понедельник они соберутся уже писать основную работу, так что время еще есть. «Это так странно, мне кажется, что сегодня я совершенно не видела Малфоя». «И никто сегодня не смотрел на меня, как на больную, значит он правда никому не рассказал». «Гермиона, это не ради тебя. Он просто ждет удачного момента. Более подходящего». «И снова он знал поэта. Кюхельбекер — не самая известная личность…». «Откуда он все это знает и почему всегда делает вид, что мне это почудилось». «Надо будет спросить у Блейза». За эти сутки девушка прокрутила в голове их вчерашнее совместное дежурство уже порядка пяти раз. Уму непостижимо, сколько времени она потратила на Малфоя — ужас! Она быстро потянулась к сумке и достала из нее дневник Фламеля, замаскированный под журнал «Модные ведьмочки Мерлина». Самый пошлый и отвратительный журнал, но Джинни скупала все номера, так что это был единственный выход Гермионы.«Бедняжку чуть было не довели до смерти. Какой-то волшебник надругался над ней, а потом мучил неизвестным ей заклинанием. Я очень долго копался в ее воспоминаниях, но тщетно».
— О, Мерлин… — воскликнула Гермиона и тут же закрыла себе рот правой рукой. «Не может быть, что я это нашла… Не может быть. Не может быть. Не может быть. Фламель, храни вас Мерлин, это несусветное везение…» В голове Гермионы ненароком начали всплывать картинки прошлого и все тело снова объяло неприятное чувство, которого она желала меньше всего в этой обстановке. Шатенка сделала глубокий вздох и выдохнула. «Не сейчас…»«Я проверил несколько ядов, которые могли ей подлить или заставили выпить, но, кажется, все дело в ее моральном состоянии. Девушка не может смириться со своим состоянием — с тем, что с ней произошло. В рамках безопасности буду называть ее инициалы, вместо полного имени. КЗ.»
«Как страшно жить в мире, где такое происходит и сходит с рук». Гермиона снова погрузилась в мысли о прошлом и почувствовала, как дыхание подводит ее. Горло будто сжимается, все пути перекрыты, и она быстрым движением закрывает книгу. Воспоминания доставляют ей адскую боль. Несусветную. — Наверное, на сегодня достаточно, — девушка быстро окидывает взглядом свои наручные часы. — Без десяти полночь — прекрасно. Мадам Пинс меня убьет, — прошептала Гермиона себе под нос и быстро собрала свои вещи. Почему время пролетело так быстро, если она толком ничего не сделала? Шатенка поднялась и тихо проскользнула через проем, не громко захлопывая дверь, чтобы библиотекарша поняла, что гриффиндорка ушла и наконец-то можно собираться. Грейнджер шла по пустынным коридорам, отбой уже давно начался. По времени пуффендуйцы скорее всего уже справились с дежурством и тоже спокойно спали в своих кроватях. Сейчас Грейнджер не ощущала нарастающей паники, хотя и дико боялась находиться одна в темных пространствах. В Хогвартсе она чувствовала спокойствие и умиротворение, хоть и не всегда. «Вчера мне тоже было спокойно, хоть я шла с Малфоем. Это так странно. Мы говорили… Нормально. Без криков и постоянных ссор…». Мысли блуждали по вчерашнему дню. Гермиона уже видела, как придет в башню, зайдет в свою комнату и проведет все время отведенное для сна, снова и снова разбирая вчерашнюю ситуацию. Как делала это всю ночь пятницы. Даже звучит глупо… «Зачем я трачу на это свое время? Почему это вообще находится в моей голове?». Она быстро потрясла головой из стороны в сторону, будто это поможет. Грейнджер подошла к Ариане и прошептала пароль, чтобы не разбудить спящие портреты. «Нет, этой ночью я не буду думать о Драко Малфое и его странном поведении. Я вообще не буду думать — только сон. Крепкий и желательно без кошмаров.» Гермиона действительно верила в это. Верила пока поднималась, пока переходила порог в гостиную, верила до того момента, пока не заметила на диване какую-то фигуру и чуть было не вскрикнула. — Годрик! — прошептала она и прошла вглубь, выбирая из всех половиц менее скрипучие. Девушка подошла к спинке дивана и только тогда смогла понять, кто там спит. «Мерлин! Я же не хотела думать о тебе. Почему ты здесь, Малфой? Зачем снова заражаешь мое сознание?». Девушка просто хотела пройти мимо, не задаваясь лишними вопросами, придерживаясь плана НЕ ДУМАТЬ. Она правда сделала пару шагов в сторону своей комнаты, уже было перешла порог, но… «Здесь так холодно, стены замка еще не прогрелись, а за окном уже поздняя осень». Она поежилась и сделала еще один шаг. Гермиона неуверенно обернулась, чтобы убедиться, что Драко все еще мирно спит, но быстро пожалела об этом. Чистокровный волшебник, забияка, злой паренек с меткой пожирателя смерти, поджал под себя ноги и слегка скрутился, чтобы согреться. «Просто пройди мимо… Он поступил бы так же. ПРОСТО. ПРОЙДИ. МИМО!». И она сделала еще шаг, затем еще один. Но перед тем, как начать подниматься по ступенькам прямиком к себе в комнату, Гермиона решила снова взглянуть на него. Это и стало ее большой ошибкой. Девушка испустила нервный, еле слышный рев и злобно замотала руками, проклиная свою добросердечность. Гриффиндорка быстро подошла к креслу, взяла с него подушечку своего факультета и легким движением палочки трансфигурировала его в большой, ворсистый плед алого цвета с большой эмблемой льва. Возможно, Драко будет в диком шоке и негодовании утром, но зато сейчас Грейнджер утолит свое желание спасти здоровье самого неблагодарного студента Хогвартса. Ведь он точно не скажет за это спасибо. Гермиона тихо передвигая ногами, подошла к сопящему блондину и аккуратно накрыла его новым пледом. Он спал в своем привычном одеянии. Это была явно не самая удобная форма спальной одежды, но девушка решила не играть с огнем и оставила все как есть. Он даже не шелохнулся, лишь морщинка между бровей разгладилась, и Малфой снова стал идеальной версией себя. «Чертов красивый ублюдок. Почему природа так несправедлива?.. Он же жалит так больно и смертоносно». И она не смогла бороться с собой. Это случилось слишком быстро, слишком даже для нее. Ее тонкие пальчики просто потянулись и убрали мешающуюся прядку белоснежных волос. Девушка аккуратно откинула ее, не торопясь отнимать руку. Его волосы были слишком идеальны — такие мягкие, податливые. Гермиона часто запускала пальцы в свои волосы, чтобы чуть-чуть их расчесать и они не выглядели запутанным гнездом. А у него… У Драко все было проще, даже чертовы волосы легко пропускали через себя пальцы. Так идеально. «Ох, Мерлин, что я делаю…». Гермиона будто обожглась. Быстро отдернула руку и прижала ее к груди, где предположительно должно было находиться сердце. Оно билось как в последний раз, будто вот-вот остановится, испуская последние сильные удары. Грейнджер уже не думала о тишине и разборе скрипучих половиц. Она убежала к себе в комнату, взлетела по ступенькам и тотчас спряталась на все известные запирающие и заглушающие. Так она чувствовала себя в безопасности, как можно дальше от него и этих идеальных белых волос. «К черту!». Она плюхнулась на кровать, лицом вниз. «К черту сон, к черту кучу мыслей, к черту Драко Малфоя!».***
Кажется, что Драко впервые за долгое время спал так странно. Вроде ему было хорошо, уютно, комфортно, но, с другой стороны, все тело было скованно из-за одежды, явно непредназначенной для сна. Малфой ворочался и не мог понять, почему его кровать стала такой узкой… Не мог понять до того момента пока солнечные лучи, не прорезающиеся через маленькие окошки и не разбудили его. «Свет? В подземельях нет света… Такого света». И он почти сразу открывает глаза, когда это осознание доходит до него в полном объеме. Все вокруг снова объято этим чертовым запахом, который ему ниспослал сам дьявол. Цветочный запах и снова что-то неизвестное, не похожее ни на что, но одновременно все. Блондин смотрит по сторонам и пытается вспомнить, как здесь оказался, ведь… «Блейз». Воспоминания вчерашнего вечера очень быстро стали мелькать перед глазами. Так или иначе, как уснул он не помнил. Секунду ждет Грейнджер, чтобы выведать у нее кое-какую информацию, задать пару вопросов в лоб, потому что весь день думал о ее гребенной персоне и непонятных поступках, которые она зачем-то себе позволяла. И в другую секунду он уже спит, стараясь дышать медленнее, чтобы сохранить тепло и не замерзнуть окончательно. Малфой всегда раньше всех начинал ощущать осеннюю стужу и зимние морозы. Его тонкая, почти прозрачная кожа была тому виной. Однако, сейчас он не ощущал холод. «Что за…» Цепкий взгляд серых глаз заприметил красный плед, в который парень кутался минутой ранее. Сейчас он быстро откинул от себя неприятную атрибутику вражеского факультета. «Чертов Блейз, точно решил надо мной подшутить…» Но это явно был не Забини. Вряд ли друг решил бы караулить момент, пока Драко уснет, чтобы сотворить это коварство. Малфой потянулся к пледу, чтобы лучше его рассмотреть и чем ближе ткань была, тем сильнее он это чувствовал. «Снова эти цветы». Драко пытался сопротивляться. Пару мгновений он боролся с собой, но что-то внутри проиграло, опуская руки и ломаясь. Малфой неуверенно поднес гриффиндорский плед к носу и сделал неуверенный вздох. Картина маслом: Драко Малфой нюхает плед, но всячески отказывается пропускать мысль, которая уже давно поселилась на подкорке. «Вот оно, это… Что, блять, это? Шалфей? Бергамот? Нет же… И не карамель, не шоколад, не ваниль. Кажется…». «Яблоки? Да нет, это не может быть так банально! Нет же». И так Драко продолжает внюхиваться, прижимать плед к лицу так сильно, что его сковывает легкое головокружение от ощущения удушья. Драко Малфой задыхается от запаха кисло-сладких яблок и полевых цветов. Практически умирает, но отказывается признавать, чей это аромат… «Не может этого быть. Ведь так?». «Грейнджер не могла просто взять и оказать такую великую любезность — спасти злого пожирателя от скорого обморожения.» «Хотя, о чем здесь идет речь? — В этом вся Гермиона Грейнджер. Тупая гря… гриффиндорка». Драко быстро откинул плед и вскочил с дивана, стараясь привести свое лицо в порядок. Он чувствовал, как его перекосило. Будто глаза съехали на скулы. Ненавистное ощущение и желание снова укутаться в этот ужасный красный пледик, чтобы дальше посапывать, окутываясь яблочным запахом. Он хотел снова потянуться к злополучному «огрызку ткани», как он решил его называть отныне. «Поганая девчонка…». И будто по велению его мыслей, на зов послышался щелчок двери. Не остается и секунды, чтобы поразмышлять, как лучше встретить его «спасительницу». Глаза мечутся из стороны в сторону. Еще ко всему прочему сегодня воскресенье — не получится сбежать под предлогом скорых уроков, ему явно придется что-то ей сказать. А она точно ответит, и так завяжется чертов диалог. За последнее время они слишком много общаются — это перебор… Слишком не нормально для них. Гермиона вышла из своего прохода и зависла, сделав еще пару шагов. Теперь ее взгляд метался от пледа к лицу Драко. Глаза наполнились смятением и даже некоторым страхом, ведь девушка просто не знала, чего ожидать от этого напыщенного слизеринца. Он и так слишком часто за последние два месяца просил прощения. Два раза. Уму непостижимо, ДВА. Это больше чем за все предыдущие шесть лет на… НА ДВА РАЗА. «Довольна, Грейнджер?! Этого ты добивалась? Ебучей неловкости или моей благодарности? Пошла ты, Грейнджер! Поняла меня?! Пошла ты!». — Доброе утро, Драко, — быстро произнесла Гермиона, скорчив самое серьезное лицо. Точнее нет, это было не серьезное лицо, а что-то большее — она пыталась казаться непоколебимой, словно ничего в этом мире ее не тревожит. Однако, перед ней стоял Драко Малфой: ночью она укрыла его пледом, а сейчас назвала по имени. Нет в мире ничего более странного, чем все, что сейчас происходит. Драко, тем временем, просто молчал. Смотрел на нее, сузив глаза и замедлив дыхание. Скорее, он даже старался не дышать вовсе, будто все это карточный домик, и малейшим вздохом строение разлетится. Так или иначе, это неизбежно… Гермиона обошла гостиную, стараясь держать спину максимально ровно. Девушка шагала грациозно и быстро, лишь бы скорее сбежать от глаз этого парня. «Что это, блять, сейчас было? Какой нахер Драко?!». — Грейнджер… — она резко остановилась. Либо ждала, чтобы он это сделал, либо меньше всего желала. Хотя оба этих варианта подходят в сложившейся ситуации. — Да? Разговор зашел в тупик — Драко ждал, что она огрызнется или начнет оправдываться за что-то несуществующее или не требующее внимания. Малфой надеялся, что это перетечет в какую-то ссору, но тупоголовая гриффиндорка зачем-то вела себя слишком спокойно и уравновешенно. — Почему ты вчера так поздно пришла? — внезапно выдал блондин. Он не ожидал этого от самого себя и не понимал зачем спросил, да еще и с такой интонацией, будто обвинял ее в этом, но Драко не подал виду, что сделал это случайно, просто нахмурился и засунул руки в карманы. — Прости? — девушка медленно повернулась к нему лицом, ведь все это время стояла спиной. Ее руки привычно потянулись, чтобы переплестись, а сама она уже перекатывалась на правый бок, принимая постоянную оборонительную позицию. — Прощаю, но на вопрос ты так и не ответила, — Драко часто наблюдал за Грейнджер во время споров и привык уже к этой ее странной особенности, скрещивать руки на груди. Привык настолько, что периодически сам норовил сделать так же, но быстро останавливался. — Малфой, это тебя как-то касается? Или я чего-то не понимаю? «Так я уже Малфой?! ДА? Как мило…». — Я все еще не услышал ответа, Грейнджер. — Так ты его и не услышишь! Что за привычка всех контролировать?! Я не твоя эта Паркинсон, понял меня? — брови Драко взлетели вверх. Что под этим подразумевала гриффиндорка? «Это ревность, Грейнджер? Да, хорошо звучит». — Это ревность, Грейнджер? Шатенка уже вовсю раздувалась от злости. Ее было так легко вывести из себя, хоть она и пыталась сдерживаться. Отчаянно держалась, особенно перед своими олухами. В такие моменты она была мисс непоколебимость, но когда оставалась наедине со слизеринцем, то позволяла себе взорваться. — Что?! — от одной мысли об этом Гермиона начала задыхаться, не зная, что и как ответить. — Что за несусветная ересь?! Ты сам себя слышал? Я ревную тебя… Малфой, это походит на болезнь, советую обратиться к мадам Помфри. В ее голосе сквозила неуверенность, и парень решил быстро этим воспользоваться. Наверное, все дело в том, что она сегодня проснулась раньше обычного, долго не спала и сейчас терялась в разговоре с напыщенным индюком.***
Гермиона видела, как медленно он стал к ней приближаться, делая плавные длинные шаги в ее направлении. Она пыталась вжать плечи в себя и не думать, зачем он идет в ее сторону. «Что он вообще удумал? Идиот! Как же он меня злит». «Ну и зачем тогда ты вчера его укрыла? А потом еще полночи думала не стоит ли принести ему еще одну подушку?». «Это банальная человечность — мне просто было жалко его». «Малфой ненавидит жалость, Гермиона!». — Малфой, остановись и не подходи. — Боишься меня? От этих слов огонь внутри только пуще прежнего разгорелся, и девушка нахмурилась. Она смотрела на него так, будто готова принять любой исход событий. Даже если сейчас он снова распустит руки… Или решит поцеловать. «Мерлин, Гермиона, что это за бред? Поцеловать? Драко Малфой?! Тебя?! Только в его страшном кошмаре… Да и твоем тоже… Ведь так?». — Еще чего? Не хочу опылиться. День только начался, а я уже погрязла в твоем негативе. Его серые глаза, сейчас такие мутные, не оправившиеся после сладкого сна, выглядели очень пленительно. И Гермиона смотрела прямо в них, не боясь ничего. Она серьезно была настроена. Готова была дать отпор, отвечать на оскорбления или прочую дребедень, которую только мог придумать Драко. — Опылиться, значит? А обо мне ты не думала, когда укрывала своим гриффиндорским клочком ткани? Жалость? — Беспокойство! — быстро перебила его Гермиона, и он замер в шаге от нее. Они оба смотрели друг на друга, как на что-то новое и неизведанное. Так оно и было: Драко знал Гермиону практически всю жизнь, как и она его. Но, по правде говоря, они были самыми настоящими незнакомцами, и стали «знакомиться» только в этом году. Только-только. — А звучит как ебаная жалость! — Мерлин, Малфой, почему нельзя просто сказать спасибо? Я заметила, что ты слегка дрожал во сне, подумала, что тебе холодно и, черт возьми, укрыла, да! Казнить меня удумал? Давай же, — теперь она сделала к нему шаг, убивая большую часть расстояния. Всю уверенность смыли в унитаз, когда нотки его запаха, перемешанные с ароматом ее духов, которыми был пропитан плед, повисли в воздухе. Тогда Гермиона снова отшатнулась назад. — Я ждал тебя, чтобы обсудить тот случай. Вчера я был настроен на разговор, сегодня нет. — Я должна чувствовать твои перемены в настроении?! И когда его величество Драко Малфой соблаговолит со мной поговорить, сразу бежать к нему? Бред! Я не Пэнси Паркинсон, не Астория Гринграсс, не все остальные девчонки, которые готовы стелиться перед тобой! — Никогда не говори «никогда», Грейнджер, — пошлая ухмылка заполнила все пространство. Гермиона ненароком окинула взглядом губы блондина, и пожалела об этом тысячу и один раз. «Чертов хорек». — Я скажу «никогда», потому что это так, Малфой. И раз ты решил выбрать такую тактику, то я ее принимаю и планирую игнорировать твое общество до окончания года! — Прекрасно, этого я и добивался. Не будет тупой грязнокровой суки, которая вечно вставляет свои ненужные сикли в разговор. СЛАВНЕНЬКО! — Славненько! Она ушла, с грохотом спускаясь по ступенькам. «Нет, держись, прошу тебя, нет!». И только спустившись, когда портрет Арианы закрылся, она смогла всхлипнуть, первый и единственный раз за сегодняшний день. Эта ссора не была похожа ни на одну из тех, которые случались за эти два месяца. Откуда в этом человеке столько злобы и ненависти к Гермионе? Почему он позволяет себе так с ней общаться? И, самое главное — какого Годрика Грейнджер чувствует, что все что сегодня было сказано, это точно не конец всего общения. Почему?! «НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!». Шатенка быстро собрала себя, сделала пару глубоких вздохов. Она уже собиралась направиться на завтрак, как услышала быстрый шорох за портретом юной Дамблдор и забежала за угол. Лишь бы слизеринец не увидел ее сейчас. Почему-то шатенка была уверена, что это Драко. Гермиона выглядывала из-за угла, наблюдая, как блондин выбегает из башни оглядывается по сторонам и только потом издает непонятный звук. — Идиот! — правая рука летит в стену, шершавую холодную стену замка. Драко Малфой — бомба замедленного действия, а может и не только замедленного, он может взорваться просто в любой момент — сейчас, завтра, через месяц, вчера. КОГДА УГОДНО. «Что это?». Гермиона ненароком щурится, чтобы лучше увидеть кусочек алой ткани, свисающий из его кармана. Первая мысль, которая появляется в ее голове, сразу кажется самой бредовой, поэтому она ее быстро откидывает. «Мерлин, почему он такой? Почему я стала его подопытным кроликом, которого он вечно изводит таким образом?..». Позволив себе еще один всхлип и удостоверившись, что никого поблизости нет, Гермиона отправилась в сторону башни гриффиндорского факультета. Сегодня Гермиона Грейнджер проведет день в компании друзей на тренировке по квиддичу. Это будет долго и достаточно сложно в моральном плане. «После сегодняшнего утра я готова практически на все, меня ничего не напугает!».