Второй день без Гермионы Грейнджер
Вторник начался так же, как и понедельник. Хотя нет, определенно лучше, хотя бы потому что Драко проснулся в кровати, а не в собственной рвоте. Это уже могло значить, что утро удалось. Настроение было обычным, в планах вытерпеть день в компании друзей и еще целой кучи неприятных личностей. Единственное, что радовало Малфоя, что он не будет видеть Гермиону Грейнджер. «Салазар, целая неделя без этой тупой гриффиндорки. Лучший подарок!». За завтраком было очень просто сохранять свое привычное состояние, потому что все было, как и всегда. Драко ел омлет, запивал его горячим мятным чаем и ни разу не отвел взгляд от тарелки. Он сам себе поставил ультиматум, не искать пушистую каштановую голову. «Да и зачем бы мне ее искать? Вот именно, незачем!». «Мне это нахер, не нужно». «Я все лето не видел заносчивую гриффиндорку. А все предыдущие школьные годы вообще желал, чтобы она исчезла». «Как же я рад, что она уехала!». — Драко, друг, очнись, — Блейз слегка потрясывал плечо Драко, пытаясь привести его в чувства. Пока блондин витал в облаках, сам того не понимая поднял голову и стеклянными глазами смотрел вперед. — Скажи мне, что ты не на Поттера так засмотрелся. Я ревную. — Отвали, Блейз, — слизеринец слегка ударил друга в плечо и в ту же секунду встал с места. Аппетит пропал молниеносно как и легкость, которую Драко испытывал еще минутой ранее, когда размышлял, как хорошо ему без Гермионы Грейнджер. Так оно и было. Ему было хорошо без девчонки, которая имела столько дерзости, чтобы ответить ему. Которая всегда находила нужные слова, ударяла в больное место, но редко переходила грань, не позволяя себе унижать блондина. Когда он в свою очередь только этим всегда и занимался. «Занимался РАНЬШЕ! Не сейчас». Малфой чувствовал внутри себя какие-то изменения. А именно в отношении к жизни, к магии, к миру, к окружающим, к чертовой грязнокровке Грейнджер. И самое глупое во всей сложившейся ситуации было то, что все вышеперечисленное он мог спокойно оправдать войной. Война изменила его, Волан-де-Морт изменил его. Он перестал воспринимать мир и магию неблагодарно. Драко мог родиться каким-то маглом, не знать о волшебстве и совершенно другой стороне монеты, но родился в благородном роду аристократов Малфоев и Блэков. Не каждому так везет. На окружающих он тоже стал смотреть слегка иначе. Когда видишь десятки смертей за обедом, засыпаешь под стенания пленников или смех сумасшедшей тетки, перестаешь ненавидеть всех вокруг. Друзья становятся более близкими, все меняется, за исключением отвращения к гриффиндорцам. И тут появляется то самое исключение. Все прекрасно оправдывалось военными действиями. Все, кроме Гермионы Грейнджер. В голове никак не могла уложиться информация, что она обычная девушка, что ее родословная не должна отталкивать. Драко уже не испытывал отвращение к маглорожденным волшебникам, воспринимал их так же, как и всех. Как минимум алая кровь, которую каждый день оттирал Попси с пола, стен и даже потолка была точно такой же, как и в его венах — уж это Малфой точно успел проверить. Кровь такого же цвета, консистенции, да даже пахнет, черт возьми, так же. Тут-то и возникает вопрос, почему Драко Малфой продолжает делать вид, что ненавидит Гермиону Грейнджер так же сильно. Блейз и Дафна все время рассказывают какие-то истории о гриффиндорской зазнайке. Говорят, какая она чудесная, смешная, отважная, интересная и кучу еще каких-то прилагательных, которые с точностью до ста процентов подходят именно ей. Да и Малфой давно заметил, что ее внешность перестала быть отталкивающей, о знаниях и речи идти не могло — она была умной, даже слишком. С недавних пор она стала еще лучше, когда сбросила балласт в виде Рональда Уизли; он все еще оставался ее другом, но отсутствие отношений уже делало ее идеальнее. «Гермиона Грейнджер не может быть идеальной…». «Она… Я не знаю. Она меня злит! Бесит! Доводит до нервных срывов». «Мерлин, как она выжила во время войны? Почему никто ее не убил? Тогда бы я сейчас не страдал…». «Слишком умная — вот и не убили». «Но уж точно не «красивая»! Она страшная до безумия. Эти ее карие глаза, шоколадные, большие, всегда светятся добром и пониманием. Черт бы тебя. Даже на меня она иногда так смотрит». «И когда она это делает, этот чертов шоколад разливается внутри теплом…». «Нет! А улыбка? Она же так ужасно улыбается! Как тролль… Хотя, ее улыбка всегда такая искренняя и яркая. Тот раз, перед ее отъездом, она улыбнулась так мне…». «Блять, Грейнджер, какого хера происходит?!». «Глаза, улыбка! Мне это все не нравится!». «Не нравится ее чертов румянец! Не нравится фигура с тонкой талией, худыми ногами и руками. Она же такая худая…». «Ничего из этого ни капельки не нравится». «Ненавижу ее красный свитер, в котором она иногда ходит в свободное от уроков время. Или ее лиловые кеды — такие громкие и ужасно детские. Терпеть не могу то, как она собирает волосы, а когда они распущенны выглядят еще хуже». «Салазар, почему я продолжаю думать о ней?! У меня отпуск от чертовой гриффиндорской суки. Неделя без мыслей и тем более образа Грейнджер. Пошла она и ее улыбка!». Драко открыл внутри себя ящик Пандоры и напустил на себя целую тучу невыносимых мыслей, которые могли начинаться совершенно по-разному, но к концу обретали один единственный исход. Этим исходом почему-то становилась главная староста девочек. Она была корнем всех бед и несчастий…Третий день без Гермионы Грейнджер
— Драко, давай быстрее, не то, чтобы я так сильно хочу сидеть на астрономии, но нам надо там появиться, — Малфой плелся за мулатом так медленно, как только мог. Все вокруг было отчетливо серым и скучным, а сам блондин перестал выдавать хоть какие-либо эмоции. За завтраком он один раз позволил себе улыбнуться на шутку Нотта. И то, потому что сутью издевки был Рональд Уизли. На трансфигурации он старался игнорировать директора МакГонагалл и возможно у него это получилось бы, если бы старуха не решила устроить опрос по прошедшему учебному году. — Блейз, тебе не обязательно быть моей нянькой. — Твоя нянька Грейнджер, если не забыл. Она должна следить за тобой, но пока ее нет, этим займусь я… — Да причем тут Грейнджер? Почему всегда она?! — встрепенулся блондин и запустил руку в светлые пряди, пытаясь спустить пар. — Министерство сделало Поттика твоим надзирателем, но ты набил ему лицо, теперь это Грейнджер. Что с тобой? Ты весь вчерашний день ходил какой-то молчаливый и странный. Серее тучи. У тебя проблемы? Снова метка? Драко не выдержал и закатил глаза. Он был благодарен другу за волнение, но уже пожалел пару десятков раз, что поведал ему о болях. Это его никак не должно было волновать, однако все было иначе. — С меткой все хорошо. Правда я сегодня не использовал темного заклинания, но думаю до ужина продержусь… — Это очень необдуманное решение! А если тебе станет плохо на уроке?! Я не смогу сказать, что ты забеременел или приболел, или… — Спусти пар, твоя Уизлетта идет. Блейз и не заметил, как набрал темп ходьбы, пока вправлял мозги Драко. Услышав знакомую фамилию, мулат тотчас остановился и огляделся, чтобы найти ту самую рыжую макушку. С лица сошла вся злость, которую он испытывал в сторону лучшего друга. Осталось только непреодолимое желание по-идиотски улыбаться. — Джиневра… — Забини… — она быстро качнула головой в знак приветствия и хотела было пройти мимо, но итальянец ее окликнул. — Уизли, — рыжая быстро обернулась, будто только и ждала, когда же он ее позовет. Возможно, так оно и было, потому что девушка взглянула на него с облегчением. — Когда приедет твоя подружка? Пока Джинни думала, как лучше ответить, Драко незаметно развернулся боком, чтобы все отчетливо слышать. Он не хотел участвовать в разговоре, но хотел знать эксклюзивную информацию. Тем более быть в курсе, когда вернется причина номер один, его головных болей. — Должна в воскресенье приехать. Но это не официально. Я так поняла, что там, куда они отправились, много работы. — Уизли, ты забыла, как называется страна, куда поехала твоя подружка? Париж, это Франция. Фран-ци-я, — по слогам проговорил Драко и почувствовал себя самым смешным и веселым на всем белом свете. — О, Малфой, ты разговариваешь? За завтраком ты больше на восковую фигуру был похож, — сначала она улыбнулась, но через миг серьезно взглянула на блондина. — Подожди-ка, а откуда ты знаешь куда она поехала? Гермиона сказала это только нам… Драко тяжело сглотнул. Он не собирался сейчас устраивать день откровений с Уизлеттой. Просто хотел над ней посмеяться, но получилось то, что получилось. — Этот придурок был рядом, когда Гермиона говорила мне куда собирается ехать. Наверное, услышал… — на помощь, как всегда приходит Блейз Забини — супергерой и лучший друг. Малфой быстро закачал головой, пропуская мимо ушей то, что мулат назвал его придурком. — Ясно. Они еще в воскресение прибыли в деревушку под Парижем, точного названия не смогу сказать. Она отправляла мне вчера патронус и сказала, что предположительно вернется в воскресение, если повезет, то в субботу. Но есть вероятность, что могут задержаться на дольше. Блондин записывал каждое слово рыжей гриффиндорки в своей памяти. Потом он будет вспоминать и с печалью отсчитывать дни до приезда Грейнджер. «Черт возьми, «приедет в воскресение». Завтра уже четверг. Отпуск от Грейнджер слишком быстро заканчивается». Пока Драко думал о своем, тема разговора между Блейзом и Уизли сменилась. — Что будем делать с твоим проектом? — Забини, ты не обязан мне помогать… Ты и так уже много сделал. — Я спросил не чтобы ты начала отнекиваться, а чтобы четко ответила, — хохотнул парень и слегка наклонил голову вправо, наблюдая за тем, как Уизли неловко поправляет идеально прямые волосы. — Я правда хочу тебе помочь… — Не знаю, но если правда хочешь, — девушка приковала взгляд к носкам своих школьных туфель. — Давай я тебя проведу и мы обсудим некоторые моменты. У тебя руны? — рыжая резко подняла взгляд на Блейза и удивленно искала ответ на вопрос, откуда он знает ее расписание. — Да… — Прекрасно, пойдем. Малфой смотрел на друга так же удивленно и с еще большим непониманием, чем Джинни. — Хорошо. — Блейз, — прокашливаясь окликнул его Драко и незаметно качнул головой в сторону астрономической башни. Несколько мгновений назад, именно мулат торопился на урок, заставляя блондина быстрее шевелить ногами. — Да, скажешь, что я немного опоздаю? Странная парочка быстро развернулась, двигаясь в обратную от Драко сторону. Малфой еще пару мгновений смотрел им в след, а потом развернулся на пятках, шагая не в астрономическую башню, а в свой кабинет. Поведение Блейза, встреча с родственницей тупоголового Рона, новости о Грейнджер… Все это сделало Драко еще более бесцветным, чем утром. «Итак, сегодня среда. Четверг, пятница и в субботу, если повезет она приедет…». «Кому, блять, повезет?! Мне — нет! Скорее, если мне НЕ повезет, она приедет». «Значит, примерно три дня. В воскресение она уж точно будет тут». «Всего три дня без Грейнджер…». Голова стала совсем тяжелой. Проходя в кабинет, Драко защелкнул дверь на замок и наложил заглушающее, чтобы никто не услышал его разговоров с самим собой. Иногда Малфой позволял себе эту шалость — так ему лучше думалось. Блондин плюхнулся в кресло и закрыл глаза руками. Казалось, что все тяжести и невзгоды мира снова упали на его плечи. Блейз заигрывает с Уизлеттой, а девчонка совсем не против этого. Пэнси ведет себя странно — то лезет, то нет. С этими ее бессмысленными перепадами настроения, Драко ощущает себя всегда в подвешенном состоянии. Тео, который стелится перед Паркинсон. Дафна с таким же недовольным видом, как у самого Малфоя. Астория, которая всегда появляется рядом, которая всегда будет рядом до конца жизни. И Грейнджер… Грейнджер, которой даже нет в школе, но она доставляет столько головной боли, как никогда и никто раньше… «Оставь меня, Грейнджер. Я не хочу снова представлять твою улыбку…».Четвертый день без Гермионы Грейнджер
— Драко, ты как девчонка — Салазар свидетель! — стонала Дафна. Она ждала Драко уже несколько минут и готова была сорваться с места, быстро отдежурить и скорее улечься спать. — Я вообще не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я дежурила сама сегодня! Мы же договаривались, ты тогда меня выручил, теперь я… — Даф, замолчи и пошли. Я приберегу на будущее возможность не дежурить, — загадочно проговорил Драко и даже улыбнулся, а в душе все еще был привязан тяжелый камень с грудой мыслей. День был похож на вчерашний, только метка ныла сильнее. Черный рисунок на левой руке зудел и требовал особого внимания. На обеденном перерыве Малфой вместо того, чтобы провести время с друзьями, просидел в туалете плаксы Миртл. Парень слушал ее вечный рев и параллельно обрабатывал метку. Драко перевязывал руку бинтами, мазал ее специальным зельем собственного приготовления. В этот раз Миртл задавала меньше вопросов, чем обычно, но не упустила возможности спросить про всех, кого знала. Она узнала у Драко все последние сплетни Хогвартса, а именно о разрыве Гермионы Грейнджер и Рональда Уизли. Эта новость все еще носила звание сплетни, но многие стали замечать, как Ромильда бесстыдно жмется к Уизелу, а тот ничуть не против.***
— Ты хочешь сказать, что эта глупая ведьма, Гермиона Грейнджер бросила Рона? — хохоча говорила Миртл. — Почему глупая? Она же умнейшая ведьма своего поколения, — закатывая глаза проговорил Драко. Он уже закончил мазать метку успокаивающим зельем и просто сидел на полу, ждал пока кожа впитает в себя липкий слой. — На втором курсе она перепутала кошачий волос и волос какой-то девчонки с твоего факультета. Глупее этого ничего нет… — когтверанка снова залилась смехом, падая на пол, пролетая вниз и снова возвращаясь к блондину. — Интересно, конечно. Грейнджер потеряла свой последний шанс на подобие счастливой жизни. — Почему ты так говоришь? — сегодня Драко играл в игру «задай вопрос тупее предыдущего» и, по всей видимости, выигрывал у самого себя. — Наверное, потому что такую как она могли вытерпеть исключительно ее друзья: Гарри она не достойна, а Рона упустила Еще пару месяцев назад Драко безусловно согласился бы со всеми словами плаксы Миртл, а сейчас он даже выдавить из себя ухмылку не может. — Думаю, это все Уизелдур виноват. Не знаю, как она могла терпеть его так долго… — Драко Малфой защищает маглорожденную волшебницу, да еще и Гермиону Грейнджер? — девочка-призрак подлетела к блондину и встала к нему вплотную, разглядывая серые глаза, пытаясь найти там крупицу правды. — Я уже не так отношусь к чистоте крови, как это было раньше, Миртл. — Я знаю, но Грейнджер остается собой, а ты собой… Или? — девушка облетела парня вокруг и оказалась за его спиной. Драко казалось, что она видит его насквозь, чувствует от него давно испарившийся запах гриффиндорской зазнайки. — У вас с ней что-то было? — девчонка пролетела сквозь Малфоя, от чего его сразу передернуло. — Что за бред ты несешь? Несусветная херня. Тебе плохо, Миртл, а мне пора! — Видел бы ты свое лицо, — она захохотала еще громче, хватаясь руками за живот, имитируя боль мышц. Драко нахмурился и направился к выходу, лишь бы сбежать от нее поскорее.***
— Ты какой-то сонный сегодня… — процедила Дафна, искоса поглядывая на друга. — Я устал, — чуть ли не прошептал парень. Парочка дежурных вышли в основные коридоры школы, направляясь к гриффиндорской башне. — Где ты был во время обеда? Мы с Блейзом искали тебя, — Гринграсс чувствовала, что Драко не настроен на какие-либо беседы, но продолжала выдавливать из него слова. Малфой повернул голову в ее сторону и нахмурился, он чувствовал подвох в ее излишнем внимании. Обычно блондинка сама жаждет молчаливого дежурства, а тут… — Болтал с плаксой Миртл, — серьезно сказал Драко, а в ответ на свою правду получил нервный смешок Дафны. — Не хочешь, не говори, — это впервые за сегодняшний день вызвало у него настоящую улыбку, а не показательную. Друзья обошли пуффендуйские владения и направились к Когтеврану, когда Дафна снова решила прервать тупое молчание. — Когда приезжает Грейнджер? — Почему я должен знать это?! — громкий голос блондина разбудил парочку картин и они недовольно зашипели на слизеринцев. — Тише ты, я просто спросила. Мне она не сказала даже, зачем уехала, Блейз отвечает тоже очень отрешенно, я подумала, что ты можешь знать больше информации… — Зачем тебе это? — парень прищурился и строго зыркнул на подругу. Он пытался разглядеть скрытый смысл в этом интересе, будто Дафна хотела разузнать секреты Гермионы, а потом побежать и растрезвонить все Паркинсон. Даже если бы так и было, Драко не тот самый человек, который станет рассказывать личную информацию, да и тем более что-то про Грейнджер. — Если я скажу, что волнуюсь, поверишь? — серьезно ответила девушка, смотря себе под ноги. Она боялась взглянуть на Драко или куда-то кроме пола — в такие моменты она чувствовала себя излишне уязвимой. Дафна Гринграсс не любит беспокоиться за кого-то, разве что за сестру. — Волнуешься за… Грейнджер? — с издевкой уточнил Малфой и уже готов был рассмеяться, но в этот самый момент подруга набралась смелости и взглянула на него. Там не было ни единого намека на шутки и смех. — Дафна? — Я имею право хранить молчание… — Дафна Гранграсс! — Салазар, в чем сложность ответить на вопрос?! Знаешь ли ты, где Грейнджер или хотя бы как она сейчас… Мы с ней… Ну, мы с ней слегка поладили, — каждое последующее слово Дафна говорила все тише и тише, будто бы боялась снова разбудить картины. Хотя, скорее всего, она попросту не хотела, чтобы кто-либо из ныне живущих или нарисованных услышал правду. — Поладили… С гриффиндорской золотой девочкой. Блейз настроил? — серые глаза было совсем невозможно разглядеть, Драко сильно их сузил, будто так он мог лучше разглядеть правду в лице подруги. — Минч посадил нас вместе на ЗОТИ и мы как-то умудрились наладить общение. Потом тот поход в Хогсмид. Мне не должно быть стыдно, да мне и не неловко вовсе. Да, — Гринграсс высоко подняла голову будто что-то решая для самой себя. Она серьезно посмотрела в глаза Малфоя и чуть было не фыркнула, но сдержалась. — Мне нравится общаться с Гермионой. Она считает меня умной, не стесняется высказывать своего мнения и она самая настоящая из всех в этой школе. Я не идеализирую золотую девочку, но и больше не замечаю минусов. Ее кровь не имеет… — Не имеет никакого значения, — Драко закончил за Дафну пламенную речь, чем вызвал у подруги ошарашенный взгляд. — Я не питаю таких же теплых чувств к гриффиндорской принцессе, но готов признать, что она больше не вызывает во мне отвращения из-за своего происхождения. Она уехала на поиски родителей. Должна приехать в воскресение. Подслушал разговор рыжей и Блейза, — он пожал плечи и увидал, как Дафна заметно успокоилась. Драко был так зациклен на своих проблемах, что забыл посмотреть вокруг. Его друзья волнуются. «Последние три дня я мог думать только о чертовой Грейнджер. Думал не о том, как она там и ее поиски, а о том, как она чертовски сильно въелась в мой мозг». «Я все еще проклинаю тебя, Грейнджер, желаю выкурить тебя из головы, но…». «Я хочу, чтобы ты вернулась с хорошими вестями о своих родителях». Малфой тяжело сглотнул от своих же размышлений, ведь это была самая неэгоистичная мысль за… За много времени. Да еще и касательно Гермионы Грейнджер? Драко чувствовал, как падал в бездну, но никак не мог понять, как сам к этому относится. Его друзья приняли все изменения и начали адекватно общаться с гриффиндорской принцессой, а он… Он все еще оставался Драко Малфоем, а она Гермионой Грейнджер. У них никогда не было простых отношений, всегда все было именно так… — Я не хочу быть Блейзом и навязывать тебе мнение, какая Грейнджер расчудесная, но мы собираемся сходить в книжный, когда она приедет. Не хочешь с нами? — неловко спросила Дафна. Кажется, Малфой впервые услышал от нее такой неуверенный тон. Что эта девчонка делала с хладнокровными слизеринцами? Как она умудрялась пробудить в них тот свет, который таился глубоко, подальше от людских глаз. «В этом вся, чертова, Гермиона Грейнджер…». — Я готов подумать над твоим предложением, если остаток дороги мы будем молчать и больше ни слова о детях Годрика. В ответ Гринграсс быстро закачала головой и умолкла. Четвертый день без Грейнджер оказался не таким отвратительным, как предыдущие. «Все дни без этой девчонки можно считать прекрасными…». «Понедельник прошел прекрасно! Я… Проснулся в рвоте и весь день чувствовал себя дерьмово…». «Ладно, не лучший пример». «Вторник! Весь вторник, я… Я, черт возьми, думал о ней, блять». «Ну вот среда, например… Вчера я прогулял астрономию, потому что думал о ней…». «Что за чертовщина?! Когда Грейнджер в школе, я думаю о ней меньше. Я вообще о ней не думаю». «Пиздеж». «Она точно отравила меня своими поцелуями! Я больше никогда в жизни не притронусь к грязнокровке Грейнджер…». «Как же отвратительно звучит это слово. Зачем я его вообще все еще использую?». «Ладно, в чем может крыться причина вечных мыслей о ней?». «Поцелуй? Все дело только в нем? Какой бред несусветный. Я целовал кучу девчонок и ни одна из них не вызывала у меня желание думать о них все свободное время… И несвободное тоже. Просто ВСЕ ВРЕМЯ». «Может, мне стоит с ней поговорить? Я мог бы отправить ей самолетик». «Блять. Блять. Блять. Что это сейчас было? Какой нахер самолетик? Я ни за что на свете не напишу Грейнджер письмо. Фу! Я не этот ее Уизел. Хотя, этот придурок ни за что не додумается написать ей или отправить хуев собачий патронус. Чтобы хоть попытаться ее вернуть…». «Как он мог ее потерять? Идиот». «Нет, мне насрать, конечно, но она была единственным его шансом… Вейн бросит его сразу, как узнает Уизеловскую «склонность» к романтике…». «Ох, Грейнджер, когда ты приедешь, нас ждет разговор. Я не знаю, что буду говорить, но ты, блять, вылетишь из моей головы! Поняла меня?!». «До ее приезда целых три дня…».Пятый день без Гермионы Грейнджер
Драко и Блейз сидели в башне старост и обсуждали какие-то воздушные бессмысленные вещи. Все пятничное утро, день, да и вечер Малфой уверенно уклонялся от мыслей о Гермионе. Точнее сказать, он принял свою бедственную ситуацию и, если в голову шли эти размышления, он принимал их, проваливаясь в забвение. Пока Забини отлучился в комнату за припрятанной бутылочкой огневиски, Драко вперил взгляд в разожженный камин. Жар огня из камина очень напоминал ему светлое время в Малфой Мэноре: эльфы всегда зажигали его, а гувернантка сажала младшего хозяина на коврик возле огня и учила азам аристократской жизни, иногда к ним присоединялась и Нарцисса — это случалось редко, но те моменты Драко помнил отчетливо. Мать всегда говорила поперек гувернантки, перебивала ее, вставляла свои правила. Чаще всего она делала это с улыбкой, чтобы позлить няню сына. Эти ситуации всегда его забавляли. Однажды к ним присоединился Люциус. Мужчина не соизволил сесть рядом с сыном и женой — он встал, оперся о свою ненужную трость и с высока взирал на семью. Отец ничего не произнес за все время наблюдения и только отходя, бросил какую-то сухую похвалу. Когда в Мэноре поселился Темный Лорд, было принято не зажигать камины — все тепло гнали из поместья, внутри сохранялся легкий холодок. Хоть Драко уже давно не был ребенком, который сидит с няней у камина, но теперь у него даже не было возможности посмотреть на то, как пламя разъедает полено. Сейчас же он сидел, ловил нотки отдаленного аромата яблок и полевых цветов и наконец-то позволил себе почти бездумно смотреть на огонь. «Мне давно не было так спокойно…». — Итак, мы пьем сегодня за то… — начал Блейз, разливая янтарную жидкость по стаканам. — За что же? — Чтобы все были счастливы, — коротко проговорил мулат и тотчас отпил огромный глоток, практически опустошая стакан. Драко сразу последовал его примеру. Жидкость разлилась по горлу, слегка обжигая и радуя вкусовые рецепторы. — Грейнджер бы сказала, что это может плохо кончиться… — сказал Забини и рассмеялся. Он часто просто так вставлял подобные фразы, а Драко всегда хмурился, потому что каждый раз это было неуместно. — Как ты подружился с ней? Точнее, из-за чего поменял свое отношение? — внезапно для самого себя спросил Драко. Он не смотрел на друга, лишь разглядывал то, как капли алкоголя блестят на стеклянных стенках стакана. — С Грейнджер? — Малфой покачал головой. — Я никогда не относился к ней плохо… Точнее, у меня не было ярой ненависти ко всем маглорожденным. Я воспитан слегка иначе, нежели вы все. Если ты не замечал, я шутил над всем, но не над ее происхождением. У меня было лишь предвзятое мнение касательно ее факультета. Я попробовал дать ей шанс и не прогадал. — Но почему вы общаетесь? Что в ней… Такого? — Драко очень хотел услышать ответ от друга, потому что сам дать его не мог. Почему он уже пять день неустанно думает о Гермионе Грейнджер, а до ее отъезда все время выискивал в толпе и… Целовал. «Я все еще отказываюсь признавать, что целовал ее первым!». «Ну, быть может, один раз…». — Не знаю. Я правда не могу ответить. Она простая, обычная и такая же как все. Но своей этой простотой она становится самой необычной и самой не такой, как все. Она общается со мной, ладно со мной — с Гринграсс, хотя прекрасно осознает, что на ее левом предплечье красуется тот самый знак отличия. Грейнджер дала ей шанс. Она умная, но не кичится этим. Точнее, она любит указывать на чужие ошибки, но делает это с таким добром и пониманием. Грейнджер веселая, смешно шутит, дает советы и еще ни разу не осудила меня, — на этом моменте Блейз хихикнул, тем самым вырывая друга из какого-то транса. Малфой слушал каждое слово и не мог молвить ответа. — Гермиона интересная, справедливая, красивая. Если бы я питал к ней чувства, то давно бы приударил. — Что тебе мешает просто… — С ней не хочется «просто» — с ней либо серьезно, либо никак. Поэтому Уизел и потерял ее — для него она была данным, бесплатным дополнением, но она не такая. — Грейнджер стоит начать доплачивать тебе. Как ты, никто не сможет разрекламировать ее способности, — Драко натянуто улыбнулся и отпил еще огневиски. Второй глоток был тяжелее, потому что в горле стал комок желчи. Меньше всего хотелось снова впадать в непрерывный поток мыслей о ней, но Блейз Забини тянул его в этот омут. — Знаешь, она взрослая девушка, но такая невинная. — Кажется, этих подробностей я от тебя не ждал… — Я не об этом, идиот. Когда я ей подарил ту книгу, на день рождения. Помнишь? Огонек в ее глазах просто поразил. Она еще не знала, что внутри, но смотрела с такой благодарностью и вдохновением, — Блейз действительно был очарован этой девушкой, но не в плане любовного интереса, скорее дружеского. Гермиона могла бы стать для него такой же подругой, как и Дафна или Пэнси. Близкой, родной, практически, как сестра. — Огонек, значит? «Значит, Грейнджер может не только краснеть? Я удивлен». — Зачем ты спросил? — внезапно прервал молчание Блейз, снова наливая себе виски. Малфой покачал головой, отгоняя все мысли о ней и примкнул отрешенным взглядом к мулату. — Ну о Гермионе. Ты спросил почему мое отношение к ней изменилось. Ты… — Нет, я не собираюсь менять свое отношение к этой поганке, — коротко ответил Драко и тут же отпил остаток напитка. Он занервничал и Блейз это видел невооруженным взглядом. Малфой прекрасно знал способности своего лучшего друга и точно был уверен, если Забини хочет что-то узнать — он узнает. — Уверен? Мне показалось, что между вами что-то изменилось… — Между мной и этой поган… — Ты повторяешься. — У тебя не получится, Блейз. — Не получится что? — Ты пытаешься меня подловить, но ловить тут нечего: между мной и Гермионой Грейнджер ничего нет и быть не может, — рука парня потянулась за стеклянной бутылкой, чтобы наполнить свой бокал. Минутой ранее у него не было цели напиться, а сейчас единственное чего он желал, это наполнить стакан до краев и выпить за один присест. — Я ничего не говорил об этом. Драко, что происходит? — Ничего. — У меня складывается ощущение, что ты мне врешь. Друг, ты же знаешь, мне можно доверять, — Малфой перестал пытаться наполнить бокал донельзя и принялся потягивать маленькими глоточками. Слова Забини заставили его задуматься и начать взвешивать все за и против. «Я не собираюсь говорить ему, что мы целовались. Я могу сказать, что обнимал ее, когда встретил после кошмара. Да. Это же не плохо. Не противозаконно». — Один раз я сидел на астрономической башне, ночью и услышал звуки борьбы. Это была Грейнджер. По всей видимости, ей снился сильный кошмар. Она кричала, тыкала палочкой в картины, увидев меня сразу начала угрожать. Тогда я выбил палочку из ее рук и… Обнял. Знаешь, я подумал, что кричать на нее в этот момент — не лучшая идея. — Итак, ты обнял Гермиону… Вот почему ты тогда совсем не удивился? И вот почему она так спокойно отреагировала на твое присутствие… — пазл в голове Блейза начал складываться. Все еще не хватало ключевых деталей, но было уже значительно проще смотреть на картину. — Да. — Чем она пахнет? — внезапно спросил Блейз. На лице не было улыбки или других признаков шутки. Драко решил, что друг слишком много выпил и посчитал, что может выдать все начистоту. Пару мгновений парень размышлял с чего лучше начать. — Ну ты ее обнимал… Чем от нее пахнет? — Полевыми цветами, а точнее ромашками. Такими маленькими. Ты смотришь на них и думаешь, какие же они хрупкие, но на самом деле переживают любые морозы. Еще она пахнет яблоками, такими кисло-сладкими, слегка терпкими, я такие иногда ем на завтрак. Не вспомню названия, зеленые такие. — Грэнни Смит? — Да, вроде так. И в последнее время я стал замечать запах мятного чая. Иногда отголоски меда, но крайне редко. Мятный чай появился недавно. Хотя, я не уверен, что это чай, может… — в секунду Малфой остановился и испуганно перевел взгляд в сторону своего друга. Мулат взирал на него, как самый счастливый мартовский кот. «Какого черта я сейчас сделал?!». «Блядство». — Блэйз, это… — Между тобой и Гермионой Грейнджер ничего нет и быть не может. Я помню, — улыбаясь ответил парень. — Нет, ты не понимаешь. Все что я сказал, это ничего не значит… — Совершенно ничего, — парни неловко замолчали. Драко старался спрятать глаза хоть куда. Его вечно прямая спина и ровные плечи ссутулились, а горло снова обожгли большие глотки. — Знаешь, в тот раз, когда мы ходили в «Писарро». Ну, я, Дафна, Гермиона, Джиневра и твоя невестушка, Грейнджер пила сливочное пиво… — Драко незаинтересованно глянул на друга, — мятное… И ей понравилось. Тепло от алкоголя затопило душу. Малфой пытался убедить себя, что это все алкоголь, а не новость, что его любимая добавка к сливочному пиву понравилась поганке Грейнджер. — И? — Впрочем, это тоже ничего не значит. Скажешь, когда будешь готов признать, что неравнодушен к Грейнджер, — протянул Блейз и встал с дивана. Посиделки подошли к концу и пришло время расходиться. Драко хотел было остаться спать в гостиной, но после такого тяжелого откровения ему нужен был свежий воздух Хогвартса. — Мне плевать на нее… — Хорошо, милый, убеждай себя сколько душе угодно. — Но… — Спокойно ночи, друг.Шестой день без Гермионы Грейнджер
Ночь между пятницей и субботой была полностью в думах и мыслях посвященных Гермионе Джин Грейнджер. Почему-то он позволял себе этот грешок и даже не осуждал. Драко думал, как легко жилось в те дни, когда эта гриффиндорка еще не овладела его разумом. Тогда все было просто: он ненавидел ее — не мог терпеть присутствие Грейнджер где-то рядом, ненавидел ее запах, силуэт, взгляд, прикосновения. Она была его личной неприязнью, иногда даже похлеще назойливого Поттера. Драко скучал по тому времени и одновременно был рад, что оно прошло. Странное чувство разливалось в груди каждый раз, когда ее аромат доносился до его рецепторов. Поцелуи Гермионы казались нежными, теплыми и такими, каких еще никогда не было. Она будто вкладывала в прикосновения что-то большее, вселенский смысл. Драко знал, что она его не любит, может стала смотреть иначе, но точно не испытывала влечения… «А как она тогда целуется, если любит…». «Уизелдур такой придурок». «Салазар, я пропал. Я пропащий человек!». В эту ночь, когда в голову шли странные мысли, когда Драко наконец-то стал относиться к своему помешательству как к чему-то неизбежному, он совершенно не спал. Метка зудела — темная магия расслабляла, но не помогала избавиться от Грейнджер. Ее образ снова и снова, как навязчивая мысль, овладевал его сознанием. Патлатые волосы девчонки с первого курса. Потом длинные передние зубы второкурсницы. Дальше крючковатые руки с третьего года обучения. Грязнокровка на матче по квиддичу. Серое лицо на шестом году Хогвартса. Измученное тело на холодном полу Малфой Мэнора. И вот, переосмысливая все прошедшие курсы, все то время, когда Драко знал и был уверен в своей искренней ненависти к гриффиндорской девчонке заканчиваются в 1998, когда ее глаза стали шоколадными, а губы пленительными. Спустя столько лет Драко начал понимать многие вещи, вспоминать все моменты, когда ранил хрупкое создание, но не ломал. Хотя Малфой и пытался это сделать. Каждый раз он стремился разбить чертовку Грейнджер, хотел увидеть, как она разлетается на мелкие осколки, как та ваза, которую Драко сбил, будучи ребенком. Ему навязали это желание, вскормили с молоком матери и не дали даже возможности думать иначе. А когда он вырос, было проще следовать установленному порядку. «Было проще, когда я ненавидел тебя. Сейчас я даже не знаю, что чувствую». «Ты мне все еще до чертиков не нравишься. Я больше не прикоснусь к твоим поганым губам — они отравлены блядским светом. Моя тьма не приемлет этого…». «Огонек…». Этот момент стал переломным за всю ночь. Или, быть может, это случилось уже под утро?.. Для Малфоя граница между концом и началом нового дня стерлась совершенно. Он придумал план и готов был ему следовать. Так что после завтрака, он кинул Блейзу что-то вроде «встретимся в Трех Метлах» и убежал прочь. В двенадцать дня он уже разгуливал по Хогсмиду, выискивая нужный магазин. «Никогда не покупал одежду в этом месте. Максимум пергаменты и чернила». Вся одежда юного хозяина рода Малфоев шилась исключительно на заказ и где-то во Франции — иного Люциус не принимал, а когда Драко подрос, сам требовал заграничные одежды. Сегодня был его дебют, но, так или иначе, он был настроен очень решительно. Парень специально пришел раньше всех своих одногруппников, чтобы случайно с ними не повстречаться. Тогда сохранять свою идею в тайне будет слишком сложно. «Так, если бы я был девчонкой, где бы я покупал себе вещи?». «Дафна и Пэнси все время ходят к «Мадам Пруденс», но, если я не ошибаюсь, то это магазин косметики». «Так, еще они упоминали «Шапку-Невидимку». Да, схожу туда — выбор не так велик». Драко прошел «Три метлы», обошел «Сладкое королевство» и по пути к нужному магазину обогнул один из небольших ларьков «Всевозможных волшебных вредилок». Джордж наконец-то осмелился вложить все свои деньги и расширить производство. В новом году этот магазинчик откроется и в Хогсмиде. Малфой невольно засмотрелся на большую голову близнеца, пытаясь не испытывать страх от этой фигуры. Так блондин оказался у входа в нужное ему заведение. Драко шел и точно представлял, что ему нужно. Он открывал дверь и визуализировал то, за чем идет. Малфой подходил к прилавку, возле которого стояла юная девушка в розовой мантии и репетировал свою фразу. Но, оказавшись возле нее, он лишь выпучил глаза и неловко прокашлялся. — Добрый день, — девушка прервала молчание и доброжелательно улыбнулась парню, пытаясь передать ему свою уверенность. Драко тяжело сглотнул ком, образовавшийся в горле и качнул головой в ответ. Выдавить лишнее слово все еще не получалось. Он пробежался глазами по ассортименту: вечерние платья, элегантные костюмы, туфли на высоких каблуках. Потом блондин все же совладал со своим волнением и решил молвить слово. — Добрый. Я пришел за обувью… За обувью для девушки. Не моей девушки — подруги. Девушки, но она мне не подруга. Для девушки-человека, — закончив молоть чушь, парень сразу прикрыл рот рукой и сильно зажмурился. Он думал, что когда откроет глаза, то этой девушки здесь не будет и ему не придется испытывать стыд за свое неумение говорить. Но она стояла как штык. Консультантша широко улыбалась, а ее плечи слегка подрагивали от смешков. — Хорошо, — только в этот момент Драко услышал у нее французский акцент и это как-то его успокоило. Во Франции ему было легче общаться со швеями. — Какая обувь вам нужна? У нас есть лодочки, туфли на широком, тонком каблуке. Есть босоножки на платформе и на плоской подошве. Есть всех цветов и материалов. Так же могу предложить тапочки, но они в ограниченном количестве, — пока она неустанно перечисляла весь ассортимент обуви, Драко терялся в словах. Она говорила много неизвестных ему выражений и названий. Единственное, что он успевал это замечать обувь, на которую она указывала. — Мне нужны не туфли. Мне нужны кеды, — парень заметил непонимание на лице консультанта и быстро заозирался по сторонам, выискивая пример. Кроме него в магазине была еще одна пара волшебников. Девушка разглядывала бальные платья, а парень качал головой, когда ему что-то нравилось. На ногах этой волшебницы была похожая обувь и Драко тотчас встрепенулся. — Вот! Как на той девушке. Только не высокие, а такие средние. И мне нужно чтобы они были сиреневые, — пару секунд он думал, что сказал, что-то не так. — Нет! Не сиреневые. Она говорила лиловые. Мне нужно, чтобы они были лиловыми и с белыми сердцами по бокам, — тогда Малфой отнял взгляд от обуви неизвестной ему девушки и перевел его на консультантшу. Она рассматривала парня смеющимися глазами и чуть было не закатила их, когда он наконец-то закончил. — Не хочу вас расстраивать, но у нас магазин платьев, туфель и аксессуаров. К сожалению, то что вы назвали, у нас в ассортименте не найдется. — Смогу ли я найти что-то такое где-то в Хогсмиде? В любом магазине? — девушка отрицательно покачала головой и отчего-то испытала чувство вины. Драко помрачнел. Он вмиг осознал, что это действительно глупая затея и, по всей видимости, провальная. — Я понял. Благодарю за помощь. Хорошего дня, — опущенные плечи, сутулая осанка и печально склонившаяся голова. Драко редко испытывал это странное чувство. Может быть, он успел бы, будь у него больше времени. Он мог бы попросить Попси найти эти кеды, но оставалось мало времени. Он понимал, что единственный неэгоистичный поступок, который он хотел совершить по отношению к Грейнджер, провалился. «Я просто хотел увидеть этот огонек, о котором говорил Блейз. На этом точка. Я эгоист!». — Молодой человек, постойте, — внезапно раздался голос консультантши и она настигла его у самого выхода. — Когда вам нужна эта обувь? — Завтра она приезжает. Так что к завтрашнему дню. — Я могла бы попробовать сделать вам пару обуви, — серые глаза, до этого моменты потерявшие любой намек на цвет, налились светом и он воспрял духом. — За отдельную плату, конечно. — Сколько скажете… — Хорошо, я постараюсь сделать то, что вы сказали. Приходите завтра, примерно к семи часам. — Утра? — Вечера, — поправила его девушка и неловко улыбнулась. — Я буду очень благодарен за помощь. Спасибо… — Джанин. — Джанин, спасибо вам. Лиловые с белыми сердцами, — девушка качнула головой снова улыбаясь смеющейся улыбкой. Она проводила его взглядом и сразу направилась в свою мастерскую. Драко же шел, как окрыленный. Перед ним проходила целая толпа народа, но никто не мог спустить его на землю. — Смотри куда идешь, Малфой, — голос рыжего парня быстро свалился на вдохновленного слизеринца и опустил его к простым смертным. — Уизли, рад встрече. Как переживаешь расставание? — блондин засунул руки глубже в карманы. Драко окинул незаинтересованным взглядом Ромильду Вейн, которая стояла справа от гриффиндорца. Ее руки переплетали его предплечье. Девчонка жалась к Рону так, будто это был ее последний шанс на счастливое будущее. — Не твоего ума дела, хорек. Иди куда шел. — Спасибо, так и поступлю. А вы идите и наслаждайтесь свиданием. Думаю, Грейнджер совсем не испытывает чувство вины за то, что бросила тебя, пока ты разгуливаешь с Вейн под ручку. Я мечтаю о такой дружбе. Хорошее настроение Драко поднялось выше прежнего. Он обошел парочку гриффиндорцев, даже остановил свое желание грубо задеть Уизела плечом и направился дальше к кафе, где его уже точно ждал Блейз. Малфой вошел внутрь и сразу направился к столу, которое давно было закреплено за слизеринской четой. Там действительно сидел Блейз, а рядом с ним Дафна. — Ты счастливый… — Забини испуганно взглянул на друга, хмурясь и бегая глазами, пытаясь найти причину непривычного настроения друга. — Просто сегодня все складывается хорошо, — сказал Драко и плюхнулся на стул. «Она приедет уже завтра…».Седьмой день без Гермионы Грейнджер
Воскресение наступало мучительно долго, длилось оно еще медленнее. Драко казалось, что каждый раз, когда он возвращал свой взгляд к часам, стрелка двигалась назад, но никак не вперед. А секундная перемещалась со скоростью часовой. А когда наступило время выдвигаться, Малфой и вовсе попал в какую-то петлю, потому что как бы быстро или медленно он не передвигал ногами, семь часов вечера никак не наступало. — Джанин? Добрый вечер, еще не семь часов, но я подумал… Тут Драко замялся, потому что совсем не знал, как продолжить. О чем он мог думать, если любая мысль в конечном итоге сводилась к тому блядскому огоньку, о котором говорил Блейз? «На кой черт Блейз рассказал мне этот интересный факт?! И без этого сложно жить было…». Ночью Малфой спал крепко, но мало. Ему снилось, то, как Гермиона отреагирует на подарок, как будет светиться и случайно взорвется, тем самым уничтожая все проблемы Драко. В реальном мире такое точно было невозможно, но слизеринец не переставал об этом мечтать. «Да, ее умная голова взорвется и исчезнут все мои проблемы. Мерлин, прошу!». — Добрый вечер, молодой человек, я рада, что вы решили заглянуть пораньше. У меня возникла проблема с размером… Глаза парня расширились. Он и сам не знал размер гриффиндорки. Он ничегошеньки о ней не знал, да и не хотел… Самообман, да и только. — Нет, не пугайтесь, я их зачаровала — они должны подстроиться под ножку хозяйки, — Джанин достала средних размеров коробку черного цвета и положила на столешницу. Маленькие, исколотые пальцы консультантши быстро открыли коробку. Глаза блондина расширились и он неловко взял обувь в руки. — Как вы это сделали?.. Они же именно такие… — Предположу, что я знаю, для кого эта обувь. Год назад ко мне заходила девушка за платьем. Купила красное, по колено и к нему же алые туфельки. Она была в этих, как вы сказали, кедах. Не знаю почему, но они мне запомнились, — добрая улыбка Джанин вызвала у Драко ответную реакцию, и он тоже радостно скривил губы. — Сколько с меня? — Двести галлеонов, — коротко сказал девушка. И, быть может, Драко удивился бы такой цене, но сейчас ему грела душу мысль, что все хорошо. Он вручил девушке на несколько монет больше, еще раз поблагодарил ее за качественную и быструю работу. Блондин быстро вышел из магазина и в восьмом часу вечера оказался в башне главных старост. Блейза внутри не было. Да никого не было, совершенно. На входе не было сумки, и вообще в башне стоял легкие холодок, говорящий о пустоте помещения. — Блейз! — крикнул Драко, чтобы убедиться в его отсутствие. — Грейнджер? — снова тишина. «Прекрасно, ее еще нет». Это было одновременно хорошо и плохо. Это значило, что Малфой может не вручать ей коробку лично, и не волноваться о неловкости. Он просто оставит подарок в ее комнате с запиской и уйдет. Но это так же имело другое понятие. Значит Гермионы еще нет в Хогвартсе, значит она будет поздно, значит не факт, что вообще будет сегодня. «А что, если что-то случилось?!». «Ничего не могло случиться — Грейнджер не даст себя в обиду». Драко обошел гостиную и поднялся по ступенькам к комнате гриффиндорки. Легким движением палочки отпер дверь и вошел в обитель полевых цветов, яблок и мяты. Комната отчетливо сохраняла запах Гермионы Грейнджер. Кое-где валялись вещи. «Да, Грейнджер, идеальный порядок — это не про тебя…». «Это мой творческий беспорядок, Малфой. А тебя сюда никто не приглашал!». «Да, примерно так бы она и ответила». «Ужасная девчонка». Малфой прошел внутрь, стараясь лишний раз не задевать вещи, сохраняя ее идеальный беспорядок. Как бы она ни пыталась отпираться, в его глазах она выглядела слишком правильной и слишком хорошей. Гермиона бы точно возмутилась. Парень положил коробку на кровать девушки и хотел было уже уйти, но вспомнил про записку. — Да, оставлю хоть что-то… Я не против чтобы все лавры достались Уизелу, но… Нет, блять. Пошел нахуй! Драко быстро схватил клочок пергамента и перо со стола. Своими резкими движениями, парень скинул парочку книг. «О нет! Только не это. Я испортил хаос…». Блондин скоро поднял книги и только хотел было положить их обратно на стол, но замер. В руках был тот самый дневник Николаса Фламела с кучей торчащих бумажек разного цвета. Малфой отложил перо и принялся рассматривать закладки. Каждый цвет что-то значил. Драко изучал систему Грейнджер всего несколько минут, но итак успел понять, что розовый это цитаты загадочной помощницы, голубые — это упоминания об артефакте, а черные — темные заклинания. Одну такую бумажку Драко вытянул с закрепленной страницы и прочитал небольшое предложение, написанное рукой гриффиндорки.«Аура тьмы. 10 ноября. 11 ноября. 13 ноября… 22 ноября дважды подряд. Чувствую себя отлично уставшей».
— Что за нахер? Два раза подряд? Это плохо кончится, — Драко вернул бумажку на нужную страницу и отложил дневник в сторону. Он позволил себе эти несколько минут, чтобы лучше обдумать полученную информацию. «Да, я был прав насчет темной магии. Грейнджер ее использует. Но два раза подряд через две недели после того, как начала практиковать? Это слишком. Это слишком, блять!». Слизеринец снова взялся за перо и не быстро потряс его в руках перед тем, как мокнуть в чернила. Он быстро начеркал какие-то слова.«Грейнджер, надеюсь в этой обуви ты не будешь ходить так громко… С лю…»
«Грейнджер, надеюсь в этой обуви ты не будешь ходить так громко… Нам надо поговорить».
Жирная точка в конце, и Малфой быстро выбежал из комнаты девчонки. Время снова замедлило свой ход. Драко сидел на диване в гостиной уже целую вечность, но никакой Грейнджер или на худой конец Забини не было. Зачем Драко здесь остался? Зачем сидел и ждал у моря погоды, если точно знал, что не хочет видеть Гермиону Грейнджер? «Я здесь, чтобы поговорить с другом. Да. Кто виноват, что эта чертовка живет в этой же башне…». Прошел час, за ним еще один и молодой человек не успел заметить, как уснул в сидячем положении. Он просто отключился из-за долгих ночей без сновидений. И он должен был бы радоваться, что наконец-то смог уснуть, но даже во сне он ощущал жестокую потребность увидеть ее… Ко времени отбоя в башню вернулся Блейз и дико удивился лежащему на диване блондину, который жался, что есть силы к маленькой декоративной подушке. — Я разберусь с этим завтра, — Забини покачал головой в знак согласия с самим собой и двинулся в свою комнату.Восьмой день без Гермионы Грейнджер
Драко подскочил с дивана как только открыл глаза. Первое, что он увидел это была красна подушка, на которую он обычно закидывал ноги. Во сне он обнял ее и сладко посапывал, задыхаясь яблочным запахом. Сейчас казалось, что все остатки аромата Грейнджер исчезли. Ничегошеньки не осталось. Понедельник разбил его, с самого раннего утра. «Приехала? А я проспал? Или не приехала?». «Блейз!». Драко, еще не отойдя от крепкого сна, перешел с шага на бег и метнулся к комнате Забини, параллельно с этим врезаясь во все, что попадется. Оно точно стояло не на своем месте. Так, спотыкаясь Малфой взбежал по ступенькам и оказался у дверей в комнату лучшего друга. Самого лучшего, поэтому блондин принялся неустанно барабанить в дверь, лишь бы тот скорее ее открыл. Через пару мгновений послышалось недоброжелательное кряхтение и парочка счастливых матов. — Драко, блять, проваливай. Обычно меня будит Грейнджер. Но она хотя бы поет, а не играет на барабанах… — Она приехала? — ошарашенный взгляд сонных глаз искал на лице Забини быстрый ответ. Но мулат сам еще не до конца проснулся, чтобы сходу прочитать мысли друга. — Кто? Гермиона? — Да, кто же еще? — Нет. Я не слышал, по крайней мере, — серые глаза расширились и внутри парня будто начали бегать маленькие человечки, подбрасывая в топку мозга новые плохие мысли. «А что, если с ней что-то случилось?». «Что если не нашла и изнывает от горя?». «Что если портключ сломался и они решили трансгрессировать? У нее плохо получилось и теперь ее расщепило». «Что если они наткнулись на больного последователя Темного Лорда и сейчас ее пытают?». — Мне нужно к старухе, — кинул Малфой и побежал к директору школы, которая сможет разрешить все его проблемы и успокоить взбесившихся чертят. Блондин бежал со всех ног, скользя по недавно вымытому полу. Пару раз Драко перепутал коридоры, случайно прибежал к башне гриффиндора, но громко выругавшись все же добрался до нужной двери. Там снова была эта чертова горгулья, которая препиралась с Малфоем. — Мистер Малфой? Доброе утро, — видимо на часах было далеко не то время, когда люди просыпаются и начинают блуждать по Хогвартсу. Даже Минерва, которая всегда наготове была не до конца собрана. Женщина со слегка растрепанными седыми волосами изучала перекошенное лицо студента. — Что случилось? — Профессор, почему Грейнджер все еще не вернулась? — фамилия главной старосты девочек слетела с его губ впервые в жизни с беспокойством, а не надменностью. Этот тон напугал МакГонагалл. — Что вы имеете в виду? — Сегодня уже понедельник, она должна была вернуться вчера, — Драко все еще не осознавал последствий. Слизринский принц, староста факультета, бывший пожиратель смерти, волнуется за гриффиндорскую принцессу, подружку Гарри Поттера. За ту, кого он больше всех ненавидел. Директриса проморгалась и мягко улыбнулась. — Мистер Малфой, в задании, по которому уехала мисс Грейнджер, случилась небольшая заминка. Им понадобилось больше времени. Но можете не волноваться, у них все хорошо. Она прибудет сегодня ночью, либо завтра утром. Так или иначе, на этой неделе вы сможете ее увидеть. Драко неслышно выдохнул. Почувствовал, как камни спадают с плеч, но грохот от их падения отрезвил разум. Он только что спрашивал у директора школы, декана гриффиндора, что с Грейнджер? Уму непостижимо. «Ты все еще пропащий человек, Драко». — Блейз очень разволновался, что с его соседкой и послал меня узнать. Благодарю за информацию, директор. Пойду обрадую Блейза. Женщина понимающе покачала головой и провела взглядом студента. Понедельник не сулил ничего хорошего. «Не хочу идти на чертовы уроки. Не хочу видеть лица гриффиндорских олухов». Малфой прибавил шаг, сделал болезненный вид и направился в сторону больничного крыла. Мадам Помфри поверит каждому слову, если говорить убедительно. «К черту уроки. Пролежу в больничном крыле этот день и буду читать «Гордость и предубеждение». Я устал от мыслей, нервов и Гермионы Грейнджер».