«Грейнджер, надеюсь в этой обуви ты не будешь ходить так громко… Нам надо поговорить».
— Мерлин. МЕРЛИН… Мерлин, — Гермиона пробежалась глазами по этой записке раз десять, если не больше. Она все еще никак не могла поверить написанному. Поступки и слова не укладывались в голове. Содержимое пергамента говорило, что этот подарок ей сделал Драко Малфой, но ведь он не мог. Или мог? «Не мог, конечно… Это же Драко Малфой — он ненавидит меня и все, что со мной связано». «Но если подумать, то он знает про кеды и их значимость для меня. Может, это такой способ извиниться за ссору?». «Или он…». «Да нет, глупости». — Моргана! Драко Малфой подарил мне обувь, — Гермиона плюхнулась на кровать и устремила взгляд куда-то в пустоту. — Нам надо поговорить? Да! Нам надо поговорить, нам надо понять, что между нами, потому что это перешло границу. «Оно перешло границу, когда он тебя поцеловал, Гермиона». — Бездумный поцелуй — одно, а дарить такой вот подарок — совершенно другое, — Грейнджер стянула с себя новые кеды, которые были копией старых, посмотрела на них с трепетом и сложила обратно в коробку, чтобы они не пылились. — Да, нам надо поговорить.***
Весь день Грейнджер ерзала. Разбирала вещи, рассматривала новые кеды, читала дневник, а потом все то же самое только в другом порядке. Она не могла дождаться вечера, чтобы сходить к друзьям и все рассказать. Девушка надеялась, что когда выйдет за дверь своей комнаты, там ее будет ждать Драко и они наконец-то смогут поговорить. Но такого не случилось. Гермиона слышала, как открылась входная дверь и побежала вниз сломя голову. Однако, там был не Малфой, а Блейз. Мулат устроил небольшой допрос с пристрастием, но по окончанию разговора подбодрил шатенку, пытаясь убедить, что все только впереди. Гермиона за это была несказанно благодарна, потому что своей уверенности ей не шибко хватало. Хоть Китлин и обещала продолжать поиски, пока Грейнджер будет в школе, этого все еще не хватало. Гриффиндорка хотела видеть своих родителей, обнимать и радоваться жизни. Ведь рядом с ними часть проблем испарилась бы. Гермиона шла по коридору в сторону башни своего факультета, когда услышала тихие шаги, а следом за ними звонкий цокот каблуков. Грейнджер только сейчас словила себя на мысли, что в новой обуви она правда не шаркала по полу. Шла тихо, боясь лишний раз споткнуться о выступающую пластину школьного покрытия. — Милый, ну… Писклявый голос Пэнси Паркинсон было сложно спутать хоть с чем-нибудь. Шатенка замедлила ход, чтобы не наткнуться на слизеринку. Единственное, что могло сейчас испортить Гермионе настроение, так это бессмысленная ссора с этой назойливой глупой девчонкой. — Пэнси, — сдавленный мужской голос выбил из гриффиндорки весь воздух. Она хоть и хотела увидеться с Драко, поговорить с ним, но точно не сейчас, когда рядом его подружка. Гермиона быстро обернулась по сторонам и забежала за колонну, чтобы спрятаться от всеобщего обозрения. Коридоры были на удивление пустынными. Все уже сидели по своим башням, грелись возле каминов, отгоняя декабрьскую стужу. Через пару мгновений Гермиона отчетливо могла увидеть двух слизеринцев. Они стояли за поворотом и о чем-то тихо говорили. Драко лениво отмахивался от цепких ручонок Паркинсон, а внутри Грейнджер разжигался пожар. Она не знала этого чувства, раньше с ней такого практически не случалось. «Мерзкая Паркинсон, что непонятного. Он не хочет…». Но стоило Гермионе подумать об этом, как пухлые губы брюнетки прильнули к губам Драко. Весь мир снова остановился, переставая крутиться по закону природы. Кажется, и сама девушка перестала дышать, словно забыла, как это делается. Взгляд сфокусировался на одном лишь прикосновении губ двух слизеринцев, а в ушах набатом звучали слова Малфоя. «Поганая грязнокровка». «Никому ты не нужна, даже Уизелдуру». «Умнейшая волшебница своего поколения? Может страшнейшая ведьма среди грязнокровок?». «Я ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу!». Прежде, чем она успела подумать, ноги сорвались на бег. Громко, топая, она старалась скорее скрыться от всего вокруг. Мчалась куда глаза глядят, параллельно ругая себя за глупость. Она просто поверила. Стала одной из тех, кого Драко Малфой умудряется затащить под себя, использовать и выплюнуть. «Он был прав, ты такая глупая, такая тупая, Гермиона».***
— Пэнси, что за нахер? — Драко быстро оттолкнул брюнетку от себя и резво протер губы рукавом мантии. На фоне послышались быстрые шаги, переходящие на бег, но он не придал тому значения. Все нутро сжалось от отвращения, ведь это были не те губы, которые хотелось целовать. Паркинсон преследовала Малфоя весь день. Слонялась за ним, жужжала на ухо свои проблемы, которые по сравнению с тем, что было у него на душе и на проблемы не походили. Вторник был таким же невыносимым, как и вся неделя без Гермионы Грейнджер. В понедельник у блондина получилось откосить от уроков и проваляться в комнате, попивая неприятную жидкость от Помфри. Сегодня он никак не мог сделать то же самое, а ее все еще нигде не было. Блейз, кажется, ненавидел уже эти безжизненные взгляды в сторону гриффиндорского стола за завтраком, обедом и ужином. Забини пинал друга каждый раз, когда замечал, что он пялится на Уизела дольше положенного. А Малфой и не хотел на него смотреть, просто ненависть рвалась наружу и ее хотелось куда-то вылить. — Ну милый… — Паркинсон тоже замечала печального Драко и пользовалась этим в своих корыстных целях. В понедельник она провела у его постели все свободное время, потому что она прознала о его «плохом самочувствии». Носила ему какой-то блевотный чай, укрывала зеленым пледом и все время прислоняла губы ко лбу, чтобы узнать температуру. Малфоя это все несказанно злило и под конец того дня он прямым текстом прогнал ее. Ему не хотелось отвратного клубничного чая, не хотелось ЗЕЛЕНОГО пледа, не хотелось ее губ. — Никакой я не милый, я Драко Малфой, а ты — Пэнси Паркинсон, и между нами, давно все кончено. Этот поцелуй сейчас был последним, больше я не позволю ни тебе, ни себе, — бросил он и заметил на ее глазах появляющиеся слезинки. Брюнетка никогда не была плаксой; излишне эмоциональной да, но точно не плаксой. Она не позволяла себе этого, потому что она сильная. — Пэнс… — Я все поняла, Драко. Я всегда все понимала, но каждый раз давала тебе шанс, потому что видела в НАС нечто большее… — Я же не люблю тебя, Пэнс, — это сорвалось слишком быстро. Он и раньше говорил подруге о своих чувствах, но такой интонации не было никогда. Драко вложил в голос всю искренность, которая у него была и словно извинялся одними лишь глазами. — Мы друзья, ничего большего. Пора закончить эту игру. — Это никогда не было игрой! Я любила тебя! Люблю. Ты ужасен, Драко, и я предпочту забыть этот разговор. Дружба? Будет тебе дружба, — брюнетка резко развернулась на носках высоких туфель и тотчас зашагала прочь. Тонкие пальцы аккуратно припечатывали косметику, чтобы она не расплылась от скатывающихся слезинок. Плечи были так же прямы, спина держалась ровно. Если бы Драко не знал, о чем они говорили, то подумал бы, что ничего не случилось. Пэнси Паркиснон умела держать марку. «Прости меня, Пэнс, но мне нужно идти к ней. Мне нужно поговорить». Драко устало запустил руку в светлые волосы и оттянул пряди как можно сильнее, приводя себя в чувства. Он не был готов к разбору полетов сегодня, по крайней мере точно не с Паркинсон. Но судьба распорядилась иначе и выжала из него все соки.***
Гермиона бежала из своего укрытия, старалась скорее добраться до башни старост. Она отчетливо поняла, что не хочет сегодня видеть друзей — Блейза, Дафну, да кого угодно и Драко в том числе. Сейчас он был ей противен, его действия были ей совершенно непонятны: то он дарит ей лучший подарок в жизни, то целует эту Пэнси. Девушка замедлила бег, чтобы перевести дыхание, она уже далеко от того места, где ее сердце снова разбилось на маленькие осколки. «Да, Гермиона, было очень рационально поверить в то, что у Драко Малфоя есть сердце». «Что дальше? Напишешь ему любовное послание?!». «Мерлин, какие глупости. Я потратила на него столько мыслей и времени. Как же это невыносимо глупо». Грейнджер потерла лицо руками и устало выдохнула. Сегодняшний приезд, распаковка вещей, эмоции от подарка, еще и вот этот выброс адреналина. Гермиона шла в сторону башни старост пока не услышала, как ее кто-то неустанно зовет. Этот голос она знала лучше своего собственного. И, возможно, она должна была обрадоваться, но слишком вымотана для лишних эмоций. — Рон? — девушка натянула усталую улыбку и обернулась к другу. — Ты приехала, наконец-то, — парень сделал пару больших шагов и остановился в метре от подруги. Никто не торопился лезть обниматься — оба стояли и неловко смотрели друг на друга. — Да, приехала утром еще, только собралась чтобы зайти к вам, но почувствовала усталость, вот иду обратно, — Грейнджер неловко почесала затылок и повторила сказанные слова в голове парочку раз. Пробовала каждое слово и осознавала как бессмысленно звучит. Рон либо не заметил этого, либо решил проигнорировать, потому что понимающе кивнул головой. — Гермиона, я хотел поговорить, — парень замялся. Девушке не нужно было быть великой прорицательницей, чтобы знать, что этот разговор рано или поздно должен был состояться. Правда Грейнджер не ждала так скоро разбора полетов. Она хотела пожить еще какое-то время в мире, где все просто, но проблемы снежным комом скатывались в огромный шар и летели с большой горы вниз, прямо в ее сторону. В этом вся гриффиндорка. — Я… Я тоже хотела, — из последних сил шатенка старалась держать руки прямо, не переплетая их на груди. — Прости меня, если наше расставание, точнее пауза… В общем, прости если я была груба. — Все хорошо, Миона, — тепло улыбнулся парень и тоже устало выдохнул. Видимо сам факт решиться на такой разговор стоил ему многих усилий. — На самом деле, я хотел сказать, что благодарен тебе. Я бы никогда не решился на это. Ты была права — мы не друг для друга, — Грейнджер сначала улыбалась, а потом оторопела от его слов. Она готова была ко всему, но точно не к такому повороту событий, когда Рональд Уизли соглашается с ней. — Я рада, что ты понял это. Нам нужно было время. Теперь мы сможем вернуть нашу дружбу. В этот самый момент перед глазами девушки пронеслись все годы общения с Роном: неловкие объятия, слезы в жилетку, смех, издевки, саркастичные шутки, ссоры — все что могло, у них было. Гарри всегда для Гермионы был исключительно братом, она не видела в нем любовного интереса никогда, а Рон… Рональд Уизли казался чем-то неизвестным в плане отношений — он был большим, создавалось ощущение, что он точно сможет ее защитить, впрочем, так оно всегда и было. Грейнджер всегда была той девчонкой, которая готова ринуться и в огонь, и в воду, лишь бы спасти умирающего. Рон не был умирающим, но ему часто было нужна помощь чтобы успокоиться, чтобы что-то понять, и в этом Гермиона видела свою надобность. «Я не говорю, что встречалась с ним из… Из жалости. Просто я не исключаю факт, что моя мнимая влюбленность появилась как раз из-за осознания, что я ему нужна». — Да, я думаю, что у нас все получится, — Гермиона только было засобиралась продолжить свой путь и кинуть неловко «пока», как голос Рона снова раздался. — Я хотел сказать кое-что еще. Не хочу, чтобы ты услышала это от хорька или кого-то другого… — Что такое, Рон? — внимательно на него взглянула девушка и склонила голову набок. — В субботу я ходил с Ромильдой в Хогсмид… У нас было… Свидание. Теплая улыбка на губах Гермионы медленно растворилась. Она не ревновала Рона будучи в отношениях, не собиралась делать этого и сейчас, но сердце что-то кольнуло. Скорее это была глупая зависть. Ведь ее Рональд редко куда-то водил — лишь иногда мог порадовать чем-то романтичным. А свиданий у них за полгода по пальцам одной руки перечесть, еще и останется. — Это… — Я думаю, что поторопился, ведь мы решили, что это пауза, но я подумал, что ты была инициатором, значит, не будешь сильно против. Но я все же поторопился и поступил крайне некрасиво по отношению к тебе. Как прошли поиски родителей? — под конец своей пламенной речи, Рон чуть было не задохнулся от эмоций. — Итак. Поиски прошли… Своеобразно. Я их не нашла, но поиски продолжаются. А насчет вас с Ромильдой… Парень скривился, будто ждал пощечину или прочее рукоприкладство. По правде говоря, он готов был это стерпеть, потому что все же понимал, что поступил не шибко правильно. Гермиона внутри ломалась. Она хотела обидеться, хотела ободрить Рона, хотела все ему высказать, но ничего из этого не вырывалось наружу. Девушка тяжело выдохнула и ухмыльнулась с испуганной физиономии друга. — Я не могу быть против Ромильды. Точнее могу, потому что она мне кажется чрезмерно глупой и иногда вредной, но если она тебе нравится, то я не буду против. Возможно, ты поторопился, но, — Гермиона сглотнула подступающую желчь. Она сейчас упрекнула Рона, хотя сама целовалась с другим будучи в отношениях? Гениально. «Плюс десять очков Гриффиндору». — Прости меня, Гермиона… — Нет, ты меня прости, — виновато опустила голову вниз, позволяя прядям скрыть ее красное лицо. — За что? — За… Просто так. Я рада, если ты счастлив — знай это, — Уизли расплылся в улыбке. — Ты лучший человек в мире, Гермиона, — парень позволил себе вольность, убил тот метр между ними и прижал Грейнджер к своей широкой груди. Она неловко похлопала его по спине, осознавая, насколько морально убитой себя ощущает. Мир, в котором Гермиона Грейнджер была лучшим человеком уходил из-под ног, потому что она не такая уж хорошая, какой ее видят. «Я исправлюсь. Я должна».***
Вечер среды Гермиона ждала как праздник. Ведь должно было быть первое дежурство с Блейзом с момента ее отсутствия. Девушка весь день ходила какая-то нервная. Ловила на себе взгляды Малфоя, даже замечала его попытки подойти к ней, но каждый такой раз, она резко отходила к кому-то из друзей. Девушка знала, что пока находится с кем-то рядом он не осмелится приблизиться. Какие бы выводы для себя ни делал Драко Малфой, он оставался слизеринцем, а она гриффиндоркой, да еще и лучшей подругой того избранного малого. Парень всю неделю убивал себя мыслями о Гермионе, снова и снова возвращался в те моменты, когда они были рядом и не плевались ядом друг в друга. И эти воспоминания приносили ему странную легкость и тепло, будто в девчонке было что-то, чего Малфою не хватало. Единственным возможным вариантом было подловить главную старосту девочек в привычной среде ее обитания, а это либо библиотека, либо башня. Первое практически сразу отпало, потому что после ужина Драко заметил, как Грейнджер шла куда-то с Уизелом и Поттером. А значит остается только башня старост. Гермиона сидела в своем кресле и отсчитывала минуты до дежурства. Блейза отчего-то не было в башне и когда на лестнице послышался звук шагов, а портрет громко хлопнул, гриффиндорка подумала, что это ее друг. — Блейз, я, — Грейнджер сама не знала, что именно хотела сказать. Это должно было быть что-то колкое, но стоило высокой фигуре войти в гостиную, девушка совсем забыла нужные слова. Светлые волосы, белые руки, ровный нос — все это точно не принадлежало Блейзу Забини, и сейчас Гермионе даже не было куда спрятаться от серых глазах. Никого из друзей не было рядом и даже длинной юбки профессора МакГонагалл… — Грейнджер, удивлен, что ты все еще стоишь передо мной, а не убежала куда-то, — холодный голос Драко Малфоя вырвал девушку из транса, в который она впала. Перед глазами все тот же поцелуй Драко и Пэнси, свидетельницей которого стала Гермиона. Она никак не могла понять почему так странно отреагировала, ведь между ней и этим заносчивым слизеринцем ничегошеньки нет. — Чего тебе, Малфой? — грубо ответила девушка и отошла от своего кресла на нейтральную территорию, чтобы если что было удобнее ретироваться. — Ты меня избегаешь. Я хотел поговорить, — Гермионе послышалась странная нотка волнения, которую раньше она не замечала в его голосе. Хотя было однажды, когда Теодор Нотт решил показать свою животную сущность. Малфой позволил себе оголить часть души перед Грейнджер, но также быстро закрылся. — Я думала, что это наш план, свести общение к нулю, разве нет? — только одна Гермиона знала, каких усилий ей стоило сохранять это хладнокровие на лице. «Как он умудряется жить с таким лицом двадцать четыре часа в сутки. Немыслимо трудно!». — Что ты несешь? Я… — Ты Драко Малфой, и помнится мне, что перед моим отъездом ты четко выразил свое мнение касательно меня. Ты попросил прощения, я приняла это, но все остальное… — она пожала плечами, и чувствуя скорую победу, скрестила руки на груди. Внутри все клокотало. Она хотела обнять Драко, сказать спасибо за подарок, рассказать все, что случилось с ней во Франции, все эмоции. Рассказать о встрече с его матерью, о цветах, обо всем на свете. Почему-то именно это она ощущала и желала больше всего. Но тот случай в день ее приезда снова разбил хрупкое сердечко девушки, которое и без того было на последнем издыхании. — Грейнджер, тебе не кажется это глупым? — Что именно? Я, кажется, запуталась в твоем настроении. Сейчас ты хочешь нормально поговорить или вывести меня на эмоции? Поцеловать или послать? А может быть, хотел рассказать об отношениях с Паркинсон? — непонимание на лице Драко только усилилось. Он пытался найти смысл хоть в чем-то из вышесказанного, но терялся. — Какие нахер отношения? Я пришел чтобы… — Чтобы уйти. Потому что я не хочу с тобой разговаривать. Я правда задумалась о том, чтобы попытаться, Малфой… Но я все видела своими глазами и кажется мне больше ничего не нужно. — Да что за херню ты несешь? Грейнджер, говоришь как больная ревнивая девчонка, — парень прошел дальше. Только сейчас он поймал себя на мысли, что все еще стоит в дверях. Гермиона начала его осаждать с самого первого шага и ей нравилось чувствовать себя в выигрышном положении, хоть возможно эта сцена и выглядела глупо. «Сама изменяла Рону. Будучи еще в отношениях целовалась с этим невозможным слизеринцем… А сейчас устраиваю припадки ревности». «Я не ревную Драко Малфоя! Я его терпеть не могу!». «А в Австралии думала иначе». «Да и вчера днем думала совершенно обратное». «НЕТ!». — Ревнивая девчонка?! Правда, Малфой? Я бы на твоем месте помалкивала. — Как прекрасно, что ты не на моем месте. — Знаешь, что? Я позволила себе мысль, что ты другой — не такой каким всегда себя показывал, но нет. Я ошибалась, и это самое ужасное, что я когда-либо делала. И просто так, чтобы ты знал, я бросила Рона не из-за тебя, не из-за поцелуя с тобой, не из-за чего-либо связанного с твоей персоной. А теперь я ухожу, подожду Блейза внизу, ты можешь остаться здесь, но надеюсь, что когда вернусь, тебя уже не будет! — как на одном дыхании ответила Гермиона и быстро прошла к выходу, задевая его плечо своим. Девушка не знала откуда в ней столько смелости на все эти громкие слова, но понимала, что сказала все правильно — она просто отплатила ему той же монетой, сказала точно тоже самое что и он. «Мне не нужны головные боли еще из-за тебя, Малфой». Спустившись вниз Гермиону накрыла волна вины. Она начала думать, не сболтнула ли лишнего, но возвращаться назад запретила себе. Девушка стояла и ждала Блейза, молилась Мерлину, чтобы Малфой не решил выйти из башни сразу следом за ней, потому что так бы она не сдержалась бы. Грейнджер была и будет хорошей девочкой. Сейчас она ощущала, что перегнула палку, но гордилась всем сказанным. — Грейнджер, я польщен, что ты ждешь меня у порога, но могла посидеть в гостиной, — шутливо проговорил Блейз и остановился напротив подруги. — Твой дружок отравил воздух своим появлением, мне пришлось выйти, — натянутая улыбка, подчеркнула неудовольствие и испорченное настроение. Забини ощутимо напрягся от слов гриффиндорки. — Драко заходил? — По правде говоря, он все еще там, — наплевательский тон шел вразрез с каким-то странным блеском глаз. Только сейчас Гермиона поймала себя на мысли, что Малфой приходил не к Блейзу, а к ней. Хотел поговорить, наверное, спросить про кеды, а она устроила скандал. Хотя это было обыденным для этой парочки. Они постоянно ссорились, высасывая причину из пальца. Только вот, если это было для них типично, почему она ощущала себя совершенно не так, как обычно. — Вы поговорили? — неловко спросил Блейз и главные старосты тронулись вперед, начиная тем самым свой будничный обход школы. — Мы умеем разговаривать? — откуда в Гермионе взялась такая львиная доза токсичности, она сама не знала. И только лишь могла догадываться, что тому виной новое заклинание из дневника Фламеля. Оно ей изначально показалось странным. Как и писала об это КЗ.«Tactu tenebris — это прикосновение тьмы, оно действует порядка шести часов. Да, меньше, чем аура тьмы, но оно и дает больший заряд. После этого заклинания я чувствовала себя крайне странно. Да простит меня Мерлин, но я срывалась на своего сына. Мне по сей день стыдно перед ним. Я могла просто так закричать, упрекнуть без причины. Я долго не могла понять в чем дело, но когда осознала тотчас прекратила его использование…».
Так что Гермиона решила испробовать это заклинание. Днем она ничего не почувствовала. Девушка, как и обычно после такого рода «экспериментов» хорошо поела, даже смеялась над шутками Симуса. Ближе к вечеру по телу стали пробегать странные импульсы, она психовала на магловский карандаш, который позволил себе сломаться, пока Грейнджер записывала некоторую информацию по старостату. И вот, вечерняя ссора с Малфоем стала кульминацией. «Я больше не буду использовать его. Надо найти что-то новое». — Грейнджер, все хорошо? Как прошли поиски? — странно косясь на Гермиону спросил Блейз. Девушка тяжело выдохнула, на мгновение задерживая дыхание, оставляет себя без кислорода, чтобы прийти в свое обычное состояние. Помогает. — Все хорошо, — тихо отвечает она и качает головой, сама не верит в свои слова, но предпочитается отмахиваться от лишних расспросов о ее состоянии. — Мы их не нашли. — Такой развернутый ответ в твоем стиле, Грейнджер, — прыснул Блейз. Он пытался хоть как-то вывести девушку на положительные эмоции. Забини видел ее ухмылку и прекрасно понимал, что она ненатуральная, наигранная для всех вокруг. — По правда говоря, поездка проходила хорошо: мы посещали дома маглов, заполняли анкеты с их данными, чтобы родственники могли их отыскать. В последний день, а точнее в день нашего отъезда, пришла весточка, что в Австралии найдено захоронение маглов. Меня вызвали на опознание… — Салазар, Гермиона… Я… Я не думал, что все может быть так, — девушка заметила на лице Блейза беспокойство и это вызвало у нее теплую улыбку. Она будто почувствовала волнение друга кожей и не смогла сдержать наплыва приятных эмоций. — Мы ходили по домам в Австралии, тоже заполняли анкеты. Я весь день разглядывала трупы… Это было ужасно, на самом деле, — вся история в момент приобрела иной окрас, светлые оттенки сменились мрачными и Грейнджер, под стать своему рассказу тоже посерела. — Было сложно, но слава Мерлину, среди бедных усопших моих родителей не было. — Это хорошо. Хорошо ведь, правда? — Лучше уж они будут живы, но не рядом со мной, чем я буду знать место их могил. Забини быстро покачал головой. Разговор давил на каждого по-своему. Блейз не сдержавшись, закинул руку на плечо гриффиндорки. Этот внезапный жест напугал Гермиону, но она быстро поняла, что происходит и засмущалась от такого поведения слизеринца. — Главное, что ты снова здесь. Мне комфортно, когда рядом есть Гермиона Грейнджер, готовая меня защитить, — хохотнул Блейз и погладил плечо девушки, пытаясь донести, что он рядом. Девушка была ему за это благодарна, потому что сложно все переносить внутри. Днем, когда она рассказывала о своем путешествии друзьям, она позволила себе заплакать. Это было странно, неловко, но правильно. Рядом с Гарри, Джинни и Роном слезы не выглядели нелепо. — Да, я рада, что вернулась.***
Джинни сидела в библиотеке и смеялась во весь голос. Она знала, что рано или поздно мадам Пинс надоест такое поведение гриффиндорки, но не могла себя остановить. — Знаешь, Забини, когда я сказала, что к пуффендуйцам нужен особый подход, я не имела в виду, что они глупые! — возмутилась Уизли и показательно нахмурилась, показывая Блейзу, что не довольна его шуткой, хотя сама хохотала с нее секундой ранее. — Джиневра, когда я сказал, что пуффендуйцы не самые смышленые, я не говорил, что они «глупые» — ты все сама додумала, — бархатный мужской голос перешел на тихое хихиканье, когда мимо пары гриффиндорки и слизеринца прошла Ирма Пинс. Она шикнула на них и стрельнула своим самым сокрушительным взглядом. — Напомни мне, почему мы здесь, а не где-то, где можно говорить в полный голос? — уточнил Блейз, рассматривая пергамент с таблицами. — Потому что здесь удобно — мало людей и я не помню последний пункт, но мы остаемся. Забини качал головой на каждое слово девушки и на последнем широко улыбнулся. — Конечно, принцесса, как скажете. Джинни нахмурилась. Ей не очень нравилось такое обращение… Точнее сказать, нравилось, но привычнее было одергивать Блейза каждый раз, когда он себе такое позволял. «Глупая девчонка, так мило делает вид, что хмурится». — Итак, на чем мы остановились? — спросил мулат и снова взглянул на бумаги. Они сидели в библиотеке битый час, но за все это время успели повздорить, посмеяться, поспорить и снова посмеяться. И ни один из этих пунктов не относился к первостепенной цели их встречи. — В понедельник голосование, а сегодня уже четверг. Мы всю неделю осыпаем школу листовками и странными значками, которые ты сделал, — правая рука Забини легла на грудь. — Что значит странные значки?! — он поправил мантию, показывая рыжей круглую эмблемку. На ней красовалась большая надпись «КВИДДИЧ ДЛЯ ДЕВУШЕК. ДЕВУШКИ ДЛЯ КВИДДИЧА». Уизли в очередной раз закатила глаза. — О чем я и говорю, странные. Когда ты заговорил о значках, я думала, что там будет что-то вроде «Даешь женскую команду». «Мы за команду для девочек». Да что угодно… — Я старался над ними все выходные! Мало того, что текст шевелится, так еще и меняет цвет в зависимости от того, кто его наденет! Это мое детище. Джинни снова взглянула на значок и увидела, как плавающие буквы переливаются всеми оттенками зеленого. Возмущение Блейза вызвало у нее улыбку, которую она предпочла быстро спрятать. — Хорошо, ты большой молодец. — Спасибо, я знаю, — парень поправил мантию и снова вперил взгляд в бумажки. — На самом деле, нам надо, — Джинни только начала говорить, как в паре шагах от их стола послышался знакомый мужской голос. Рыжая тотчас взметнула голову и удивленно взглянула на парня, который стоял перед ней. — Джин? Что здесь происходит? — нервно спросил Гарри, который появился здесь всего пару мгновений назад. Хотя, кто знает когда вообще он здесь появился. Блейз и Джинни были заняты общением друг с другом, так что весь окружающий мир расплылся и перестал существовать. «Черт бы тебя побрал, Поттер. Иди отсюда!». «Уйди. Прочь. Брысь. ФУ!». — Гарри, привет, — неловко начала Джинни и быстро осмотрела все вокруг, пытаясь понять, есть ли в этой ситуации что-то неправильное для девушки, которая находится в отношениях. «Черт возьми, Поттер, смотри что ты с ней сделал! Теперь она волнуется…». — Мы занимаемся моим проектом, — все же подала голос рыжая, когда удостоверилась, что все в полном порядке. Иногда настроение Джинни металось от «я все сделаю как хочу», до «я должна быть хорошей девушкой». Чаще всего она, конечно, прислушивалась первой своей стороны, но из-за матери и всех людишек вокруг, которые неустанно кричат кем ей быть, она забывается. — С Забини? — неуверенно спросил Гарри, поглядывая на слизеринца. «Нет блять, с Годриком Гриффиндором. Что за тупой вопрос?». — Да, он мой помощник, — уверенно ответила Джинни, на что Блейз фыркнул. — Ой, прошу прощения, напарник, — хихикнула девушка, стараясь не смотреть на мулата, чтобы не заулыбаться как последняя дурочка. Гарри разглядывал эту картину со странным сомнением. — Я могу чем-то помочь? — Поттер сделал шаг вперед, приближаясь к столу, за которым сидели Джинни и Блейз. Мулат сразу посерел. «Конечно, Поттер. Может сядешь на мое место? Или я подержу свечку, пока вы займетесь сексом прямо на этом столе?». «Фу блять, что я несу?». «Уйди отсюда, Поттер. Уйди». — Все хорошо, Гарри, я не думаю, что нам нужна помощь, — неловко ответила Джинни, видимо не желая обидеть парня, но и не получая удовольствие от идеи продолжить «заседание» их маленького клуба вместе с избранным мальчиком. «Да, Джинни, гони его в шею. Пусть уходит». — Но… — Гарри не успел закончить, за спиной раздался новый голос, девичий, звонкий и веселый. — Джинни! Вот ты где, — пропела Астория, подлетая к столу. — И Блейз. Я все хотела высказать свое мнение насчет идеи с женской командой! Это шикарно! Я отвратительный игрок, но хочу попробовать, ты меня вдохновила, Джинни. Я хочу вам помочь. Я могу вам помочь, — и Гринграсс не размышляя, не дожидаясь ответа, плюхнулась на стул напротив Блейза. Она придвинула к себе парочку листовок, внимательно разглядывая текст. — Значит, и я могу остаться, — улыбнулся Гарри и сел напротив своей девушки. — Да Потти, оставайся, — прилагая все усилия чтобы не закатить глаза проговорил Блейз. Потом его взгляд перешел на Асторию, которая так же бесцеремонно нарушила их идиллию. У Забини не так часто получалось побыть с Джинни наедине, а он этого хотел. Хотел смотреть на ее улыбку, разглядывать светлые глаза, которые в один момент могли быть зелеными, а в другой уже небесно-голубыми. Он просто хотел слушать ее смех, шутить и делать комплименты, чтобы щечки заливались румянцем. «Но нет — Поттер не мог просто быть где-нибудь в другом месте!». — Гарри Поттер, я тебя совсем не заметила, — заявила Астория с удивлением взирая на мальчика, который выжил. — Привет, Гринграсс, — неловкая улыбка гриффиндорца, вызвала широкую у слизеринки. Она кокетливо заправила прядь волос за ухо. Блейз ненароком заметил, как Джинни смотрела на это действие. Одна рыжая бровь взлетела вверх, стараясь разобрать, что именно Астория хотела показать, поправляя прическу. «Она ревнует своего этого Поттера…». «Ну конечно, Блейз, а ты что думал? Она любит его, у них отношения». «Поттер тебе не Уизел, который ошибался на каждом шагу, тем самым и потерял девушку. Избранный сосунок будет делать все, чтобы Джинни осталась с ним…». «А я не хочу, чтобы она была с ним». «А чего я тогда хочу?». «Чтобы была со мной? Или была счастлива? Так вот — она здесь, счастлива с этим…». «Но я не хочу, чтобы с ним». «Значит, хочу, чтобы со мной». «Салазар, влюбиться в гриффиндорку, да еще и Уизли, да еще и девушку Поттера». «А кто сказал, что я влюбился? Грейнджер говорит, что влюбленность сильнее любви, а я верю ей — она умная». «Хорошо, я не Драко, чтобы отрицать очевидных вещей. Мне нравится Джинни Уизли. И я не хочу, чтобы она была с Поттером. Все. Как камень с плеч». — Чудесно, значит, мы такой веселой компанией все же можем наконец-то начать работать. Да? — издевательским тоном проговорил Блейз, привлекая к себе внимание. Астория наконец-то отняла взгляд от Гарри и внимательно взглянула на друга. — Что вы уже сделали? Какой план? — Мы с Забини уже наведывались в гостиные факультетов на этой неделе, проводили агитационные выступления, — Джинни захихикала, Блейз подхватил ее настроение и что-то вспоминая тоже рассмеялся. — Да, точно, — оба переглядывались как маленькие дети и хохотали. Астория подхватила их настроение и тоже заулыбалась, а Гарри был серьезен, словно на прорицании читает новое предсказание. — Вы ходили в гостиные факультетов? Я что-то не помню, как вы заходили к нам, — серьезным тоном спросил Поттер. Астория сразу закивала. — И в подземельях я тебя не видела, Джин, — поддакивая Гарри, быстро ответила Стори. — Потому что Забини сказал, что со своими змеенышами сам разберется, — Блейз резко обернулся и с наигранной строгостью зыркнул на Уизли. — Джиневра, я такого не припоминаю. Я сказал, что мои аристократичные друзья, определенно проголосуют «за», если Я их бесконечно любимый друг и ко всему прочему главный староста, попрошу об этом, — с напускным величием говорил Блейз. — Да, я так и сказала — поговоришь со своими змеенышами, — девушка снова захихикала. Рядом с мулатом она улыбалась куда чаще, чем обычно. Скулы сводило, щеки начинали болеть, но она чувствовала какую-то невидимую связь. — А я в свою очередь поговорю с вами, думаю, если ты, Рон и Гермиона тоже приложите свои голоса, все будут «за», — Гарри сразу покачал головой. Он наконец-то почувствовал себя нужным и готов был хоть сейчас бежать к своим львятам. — А к когтевранцам и пуффендуйцам вы ходили? — на вопрос Астории Блейз и Джинни сразу переглянулись и разорвались громким хохотом. Мадам Пинс гневно на них шикнула, стреляя взглядами полными ненависти. Им пришлось стихнуть. — О да, мы были у них. — Мы с Забини провели два часа у дверей Когтеврана. Вопросы были из ряда вон. Например, что раньше появилось — яйцо или феникс? — Это было еще нормально, но и на него мы не ответили, — продолжила мысль мулата Джинни. — А от пуффендуйцев уходили с головы до ног облитые уксусом. — Кого еще облили, — обиженно подал голос Блейз. — Я стучал по этим бочкам! — Ты не давал мне попробовать. Говорил, что сам все лучше знаешь, потому что Ханна Аббот открыла тебе тайну, — быстро протараторила Джинни. Забини нахально улыбнулся, будто вспоминая, каким именно путем получил информацию о входе в башню. — Замечательно, — пролепетала Астория. — Что сейчас делаем? — Заполняем бумаги и думаем, что еще можно сделать. Потом надо раздать еще вот эти листовки и значки, — Уизли закатила глаза указывая на коробку со значками. Гарри все это время сидел молча, переваривая полученную информацию. Джинни и Блейз умолкли, принимаясь за бумаги, а Астория и Поттер без дела сидели рядом. — Как тебе идея Джинни, Гарри? — поинтересовалась Гринграсс, слегка наклоняя голову в сторону. — Я все еще не понимаю зачем, ведь она и так в команде Гриффиндора, но если она этого хочет, то я полностью на ее стороне, — подытожил Поттер. Они говорили тише, чтобы не отрывать Забини и виновницу всего этого бедлама от своих дел, так что Джинни не услышала мнение парня о своем проекте. — Вы подружились с Джинни, да, Астория? — он зачем подчеркнул ее имя, прилагая все усилия, чтобы не назвать девушку фамилией. Для него все это было слегка странно и необычно. — Можешь звать меня Стори, — девушка замялась от неловкости. — Если хочешь, конечно… Меня так зовут друзья. Гарри тепло покачал голову и первый раз за все время взглянул ей в глаза, а не на переносицу. Гермиона научила его этому: если не хочешь смотреть человеку в глаза, смотри между бровей или на переносицу, так складывается ощущение зрительного контакта. Глаза у Астории были карие, теплые, наполнение добром. — Да, мы поладили, — так завязался какой-то нелепый разговор об уроках. Блейз косился на них ухмыляясь. «Давай, малышка Стори, завоюй сердце Поттера».***
В четверг вечером после обхода Малфой сидел в своем кабинете и корпел над заданием по зельям, которое ему дал Слизнорт на дополнительных занятиях. Их посещали некоторые студенты Слизерина и парочка когтевранцев. По какой-то неизвестно причине, гриффиндорцев и пуффендуйцев обделили этой возможностью, но никто не был возмущен. Драко не хотел посещать эти уроки, потому что знал, что в зельях он практически лучше всех. Точнее, лучше всех, потому что иногда Грейнджер могла дать слабину. Блондин все еще помнил ту ситуацию на шестом курсе, когда Гермиона сдала зелье хуже, чем у Поттера… Но под натиском друзей все же согласился время от времени посещать эти курсы. Старина Слизнорт давал интересные задания и учил готовить нестандартные зелья, хотя на основных уроках таким не грешил. Малфой сидел, мешал доксицид и вот-вот готов был победно выдохнуть, заканчивая отраву для противных вредителей, как в окно постучали и Драко выронил палочку. — Черт бы тебя! — вскрикнул он, быстро поднял палочку и заморозил зелье одним взмахом, чтобы продолжить чуть позже. Блондин обернулся к окну, пытаясь понять, что именно его отвлекло. За стеклом порхала большая сова приятного коричневого окраса с большим свертком и конвертом. Парень поднялся на ноги и лениво подошел к окну. Открывая засов, в кабинет влетел холодный поток воздуха и Драко пробрало до самых костей. — Салазар, как ты летела сюда по такому холоду? — удивился он, но скорее выудил из лап птицы все содержимое. Малфой сразу понял, что адресат он сам и никто другой. На письме красивая печать его семьи, а сверток с чем-то неизвестным упакован в черную бумагу, как та, в которой Попси когда-то принес книгу для Блейза. Драко провел указательным пальцем по клюву совы и сразу закрыл окно, ограждая себя от декабрьского холода. — Мама? Письмо посередине недели? — вслух проговорил Драко. Он отложил письмо на ближайший стол и принялся разворачивать сверток. Светлые брови взмыли в воздух, когда он стянул упаковочную бумагу и обнаружил букет пионов. Малфой невольно вдохнул аромат цветов и в ту же секунду погрузился в воспоминания, когда все было на много проще, чем сейчас. В то время, когда мама звала его в сад, чтобы помочь полить цветы или просто прогуляться. Для него эти моменты прошлого были более чем бесценны. Драко понимал, что это больше никогда не повторится и лишь изредка окунался в воспоминания о тех светлых моментах, чтобы не делать себе больно. «Воспоминания ранят». «Но зачем мама прислала мне цветы?». Тогда парень быстро наколдовал из упаковки вазу и наполнил ее холодной водой, чтобы цветам было комфортнее. Нарцисса научила его этому приему. «— Драко, чтобы цветы стояли дольше нужно добавлять лед в воду». Голос матери теплом разлился по его душе и Малфой позволили себе улыбнуться. Он аккуратно раскрыл конверт, стараясь не испортить фамильный герб на печати. Драко присел в свое большое кресло и принялся читать идеально выведенные строки.«Дорогой Драко, я все еще жду от тебя ответа хоть на одно из моих писем. Ты пишешь мне крайне редко, но я не держу зла. Ты староста — имеешь много дел и у тебя есть личная жизнь.
Пишу о последних новостях.
Дочь миссис Ливерпуль наконец-то родила. По правде говоря, я думала, что меня попросят быть крестной, но искренне рада, что этого не случилось. У них родилась дочь — назвали Миростеллой. Странное имя, но, впрочем, это не мое дело.
Главное, что хотела рассказать. Недавно у нас с Хизер были гости. Мисс Грейнджер была во Франции, она ищет своих родителей. Думаю, ты это и так знаешь, но все же. В Министерстве оказался наш адрес, из-за того, что он новый, ну это я так предполагаю… Мы же только недавно оформили все документы на это поместье, значит, адрес новый. Так вот, в Министерстве подумали, что раз ранее адрес не был зафиксирован, то он принадлежит мигрировавшим маглам. Я не стала ругаться, слишком обрадовалась визиту знакомых лиц. Теперь думаю стоит ли отправить письмо в Министерство… Как ты думаешь?
Так вот, мисс Грейнджер и ее напарница зашли к нам двадцать восьмого ноября, в субботу. Я как раз работала в саду. Драко, кстати, ты не поверишь, распустились твой любимый львиный зев. Когда ты приедешь (а я надеюсь, что ты приедешь) поможешь мне с ним. Что насчет мисс Грейнджер, я не смогла ее отпустить просто так и предложила встретиться. Она пришла к нам на следующее утро, перед самым отъездом. Мы так чудесно поговорили. Я узнала, что ты находишься под ее чутким надзором, ведь она твой контролер по приказу. Это хорошо.
Она оказывается в хороших отношениях с Блейзом Забини и Дафной Гринграсс. Думаю, что ты и так знаешь, но для меня была удивительна эта новость. Ей очень понравились пирожные Хизер (ну ты должен помнить их), тебе тоже они нравились раньше, с сахарной пудрой. Мисс Грейнджер похвалила мой сад, ей очень понравились пионы. Мерлин, пионы! Ты, наверное, удивлен, что вместе с письмом я прислала цветы. Это для мисс Грейнджер. Я сначала думала прислать пирожные, но посчитала, что по такому холоду они уже будут не в лучшем состоянии. А пионы я зачаровала, и они продержатся дольше. Это ее любимые цветы, мисс Грейнджер похвалила их в моем саду, и я не смогла себя сдержать. Знаю о ваших натянутых отношениях, но прошу отдать ей букет.
Представляешь, она назвала мою эльфийку, «мисс Хизер». Я долго улыбалась от этого, но она с таким уважением обращалась с ней. Так интересно было наблюдать. Я бы удивилась, если бы не знала о ее организации, хорошо, что ты мне рассказал еще давно.
Драко, я надеюсь, что у тебя все хорошо. Расскажи, как ваши дела с Асторией. Я надеюсь, что вы поддерживаете связь. Как приедешь во Францию, мы сразу поедем к Гринграссам и обсудим детали свадьбы и помолвки.
Я скучаю по тебе. Пиши мне.
С любовь Нарцисса Малфой, твоя мама».
Длинные пальцы Драко крепче сжали письмо в руке, сминая острые уголки пергамента. Он не знал почему именно злился, ведь было сразу несколько аспектов для этого. Возможно, это из-за того, что мама часто перепрыгивает с темы на тему во время повествования. Возможно, по причине того, что пока Драко изнывал от горести и печали из-за отъезда Гермионы, его мать распивала с ней чаи. А быть может из-за того, что помолвка и в будущем свадьба с Асторией все еще остается в будущем. «Все шло и так херово, а теперь еще это письмо». «Почему я не пишу тебе, мама? Потому что каждое письмо заканчивается расспросами об Астории». — Хорошо, ладно. Грейнджер была в моем поместье во Франции. Они с мамой душевно поговорили. Мама в ней души не чает. Славненько, — Драко откинул бумажку, исписанную почерком Нарциссы и устало склонил голову, упираясь локтями о колени. Он ничего не понимал в последнее время. Эта ссора с Гермионой только больше все усложняла. Малфой думал, что по ее приезду она увидит подарок и будет расположена к адекватной беседе, а получилось то, что получилось… — Накричала на меня. Салазар, что за несносная девчонка! Еще и эти цветы… Нахер. Все нахер. Сожгу их, блять, — Драко быстро вскочил на ноги, выудил палочку из скрытого кармана мантии и направил древко в сторону пионов. Внутри уже все кричало. «Инсендио. Давай же Драко!». Но с губ это заклинание так и не сорвалось. Перед глазами встала улыбка, которая заиграет на губах Грейнджер, когда она получит эти цветы. «Если получит». Но этого «если» хватило, чтобы быстро опустить палочку и снова плюхнуться в кресло. Он уже изнемогал от всей этой неразберихи. Чертова метка не заставляла его так страдать, как маглорожденная волшебница Гермиона Грейнджер. — Да что она о себе возомнила? Придумала повод для ссоры и накричала на меня. Чудесно, ничего не скажешь. Глупейшая ведьма своего поколения придумала глупый план, — Малфой закрыл лицо руками. Пальцы были ледяные, то ли от холода, то ли от переизбытка непонятных эмоций. — Это еще не конец, Грейнджер, ты поговоришь со мной! Я дам тебе немного времени соскучиться по мне! Да. Так я и сделаю. А пока что, пошла ты… — блондин встал с кресла, прошел к замороженному зелью и безэмоционально принялся за готовку. Зелье надо сдать в понедельник, но сейчас ему было жизненно необходимо забить голову погаными докси, лишь бы выкурить оттуда Гермиону Грейнджер.***
Гермиона и Блейз только пришли с дежурства и сидели в гостиной, параллельно что-то обсуждая. Забини рассказывал девушке что она успела пропустить за то время, пока ее не было, естественно приукрашивая некоторые моменты, а Грейнджер массировала щеки, которые болели от смеха, ведь Блейз умел ее рассмешить. Мулат рассказал, как прошел старостат в понедельник, на котором Джинни повествовала о своей идее. Гермиона наблюдала, как вдохновленно Блейз говорил о рыжей, но не решалась подшутить над этим, потому что боялась спугнуть такую искренность. Джиневра естественно тоже рассказала подруге, как все прошло, но услышать произошедшее из других уст тоже было интересно. Потом рассказ плавно перетек в другое русло. И вот, Забини уже мельком говорит о том, как они с Малфоем пили огневиски, сидя на этом диване. Все внутри Гермионы сжалось. С момента их с Драко ссоры ей удавалось избегать бесед насчет заносчивого слизеринца. Только вот гриффиндорка забыла, что ее сосед по совместительству лучший друг этого невыносимого блондина. — Знаешь, Драко рассказал мне, что между вами случилось, — каким-то загадочным голосом проговорил Блейз и зыркнул на подругу. Грейнджер напряглась. Все ее тело замерло, а внутренности сжались и готовились вырваться наружу, ведь сердце колотилось, как ненормальное. — Что он рассказал? — пискляво спросила она, не в силах контролировать свой голос. — Про ситуацию на астрономической башне. Возможно, он не должен был, но у нас был вечер откровений Гриффиндорка тихо выдохнула и расслабилась. Это было меньшим из всех зол. Она помнила, что случилось на астрономической башне. Для нее все именно там и зародилось, хотя на самом деле ТО что было между ней и Драко началось на много раньше. — Рассказал о кошмаре и том, что обнял тебя. — Да, такое было, — странно сухо ответила девушка. Внутри еще была дикая обида на Драко. Этот поцелуй с Пэнси Паркинсон ударил в самое яблочко, разрывая сердце. Он пришел поговорить с таким видом, будто ничего не было. Будто не облизывался с этой девчонкой часами ранее, а был верным мальчиком. «Мерлин, каким верным мальчиком? Кому верным? Вы не встречаетесь!». «Не говори, что ты ревнуешь, Гермиона. Не может быть». «Ты же сама говорила, что ревность — это глупое чувство». «Говорила, и я не…». «Я не могу ревновать Малфоя. Ведь так? Не могу ведь». Повисло неловкое молчание. Гермиона думала о своем, а Блейз изучал реакцию подруги. Забини снова что-то для себя подчеркивал. Он был все ближе к разгадке, но по-прежнему не знал множества секретных частей этой истории. Знал одно — между Драко и Гермионой что-то есть. — Грейнджер, красивые кеды, — внезапно сказал мулат и вытянул девушку из пучины мыслей, в которой она погрязла. — Что? Да, спасибо, они новые… — Во Франции купила? Они очень похожи на те, в которых ты обычно ходишь, — Гермиона перевела взгляд на кеды, которые решила сегодня обуть. Она не думала, что притронется к ним еще раз, но после долгих споров с самой собой все же обула на дежурство. — Нет, не во Франции. Они точная копия моих тех. Это подарок, — шатенка замялась, она не хотела говорить кто их подарил, но и соврать почему-то не могла. Не хотела умалять старания Малфоя, хоть он не заслуживал лишнего внимания. — Парень? Вы же с Уизелом расстались? Я правильно понял? — Уже вся школа знает? — Гермиона запустила пальцы в волосы. — Нет. Думаю, что никто даже не догадывается. Так что, рыжий подарил? — спросил снова Блейз, косясь на обувь. Где-то глубоко внутри он знал ответ, но даже не мог предположить, что это правда. — Малфой, — сдавлено ответила она, обняла себя руками, крепче прижимая ладошки к лопаткам. — Тот который Драко? Который мой друг? Который никогда ничего не делает для посторонних? — с удивлением спросил Блейз. Он пытался найти в глазах Грейнджер улыбку, уличить ее во лжи, но не получилось. Она была серьезнее чем на старостате, когда Минерва втирала им очередные новые правила. — Он самый. Снова повисло неловкое молчание. Блейз прокашлялся прежде, чем начать свою недолгую речь. Сегодняшний вечер казался обоим чем-то странным. Они часто сидели и болтали после дежурства, но редко их беседы становились такими задушевными. — Ему было плохо всю прошлую неделю. Не знаешь, с чем это может быть связано? — Не имею ни малейшего понятия, может с Паркинсон поссорился? — Не замечал, чтобы Пэнси подходила к нему в течение прошлой недели. Они вообще стали на много меньше общаться, — Блейз рассуждал вслух. — Да? Интересно. Я видела как они целовались во вторник в коридоре. Наверное, это было перемирие, — с сарказмом проговорила Гермиона и внутри словно что-то щелкнуло. «Мерлин, это правда ревность. Я ревную Драко Малфоя. Какой ужас». «Такого не должно было произойти. Почему же произошло?!». — Правда? Это очень странно. Надо будет с ним поговорить, — Забини резво встал с дивана и хотел было уже направиться в свою комнату, как тонкий голос Гермионы его остановил. — Блейз, можешь не говорить, что это я тебе сказала, что видела, — секундное молчание. — Пожалуйста, — мулат одобрительно покачал головой и скрылся из виду, оставляя Гермиону наедине с осознанием многих вещей. Например, ей было странно почему Драко вдруг решил поведать Блейзу историю произошедшую на астрономической башни, хотя сам просил никому не рассказывать. Грейнджер понимала, что Забини был его лучшим другом, но это не отменяет факта конфиденциальности. Если бы сама гриффиндорка решилась рассказать кому-то из своих друзей об этом инциденте, Малфой разозлился бы на нее. Потом в голову все никак не лез ответ на насущный вопрос. «Почему он все же подарил мне эти чертовы кеды?». «Я понимаю, что его злит мое шарканье, но мы не так часто ходим вместе по замку…». «О чем ты говоришь, за последнее время ты ходила с ним по замку больше, чем с Роном». «Рон…». «Мерлин, почему так сложно? Еще и эта Паркинсон». «Может, спросить у Дафны об отношениях Драко и этой… Прости, Мерлин, Пэнси». «Глупая затея? Я уже ничего не понимаю». «Как же я устала. Завтра выходной».