Планируемый поход в книжный внезапно перенесся со следующей недели на ближайшее воскресение. И вот уже после совместной ночи с Драко, Гермиона шла с Джинни и со слизеринскими сестричками за новыми книгами. Утро прошло странно, как и каждое, когда Драко оставался у нее. «Каждое» звучит достаточно громко, потому что оно всего-навсего второе из трех. Грейнджер старалась не считать, но не могла. По телу пробегали мурашки и оставалось только додумывать придет ли он снова…
Гермиона сладко спала на плече Малфоя, а проснувшись только и делала, что смеялась над ним. Когда Драко только хотел подняться с кровати, ударился головой о выступающий кирпичик. Она старалась не вспоминать, как Рон так же спал на этом месте и тоже несколько раз подряд во сне бился головой о стену. Парень фыркал на это, закатывал глаза и шипел что-то вроде:
«Это последний раз, когда я сплю с этой стороны…».
И это звучало, как обещание прийти снова. Гермиона не хотела думать об этом больше положенного, но выходило как-то само собой. Спать с ним в одной кровати, как альтернативная история жизни — такое просто не может быть, но оно есть, и гриффиндорке это явно нравится. Она улыбалась как дурочка, когда шла с девочками в Хогсмид. Пока они говорили о своих планах на бал, Грейнджер думала о
нем.
— Хогсмид вызывает Гермиону, — громко проговорила Джинни и слегка встряхнула подругу, когда ее молчание затянулось, а глупая улыбка заняла всю площадь на лице. Грейнджер быстро заморгала, пряча счастливую гримасу за строгими, сведенными к носу бровями.
— Джиневра! — прикрикнула Гермиона, упирая руки в боки, как часто делала миссис Уизли, ругаясь на своих многочисленных детей.
— Да, мама? — закатывая глаза, выдала Джинни. — Ты снова ведешь себя как она, — рыжая прибавила шагу, чтобы скорее дойти до магазина, потому что холод на улице начинал становиться невыносимым, кусая все открытые участки кожи.
— Я просто задумалась, а ты меня напугала, — все же смягчилась шатенка, нагоняя подруг.
— О ком думала? — в разговор включилась Дафна и ее загадочная ухмылка словно читала Гермиону. Будто Гринграсс знала больше всех и уже предчувствовала, о ком все думы Грейнджер. Но гриффиндорку успокаивал тот факт, что то «что-то», что образовалось между Драко и Гермионой продолжало оставаться только между ними. На это нужно время, как можно больше времени. — Уизли? — хохотнула блондинка, сразу развеивая мысли гриффиндорки, что Гринграсс знает нечто большее.
— Гермиона рассталась с ним, Дафна! — встряла в диалог Астория и львиная часть компании умолкла. Все веселье сошло на нет.
Грейнджер пыталась хоть бы натянуть улыбку, но получалось слабенько. Тема расставания золотой парочки уже перестала быть табуированной и запрещенной, но все старались уделять этому как можно меньше внимания. Разрывать отношения всегда сложно, а когда это твой лучший друг, с которым ты прошла войну и половину жизни — в сотню раз невыносимее. Но Гермиона справлялась, причем очень хорошо. Шла вперед ровно и твердо, ступая на новые грабли.
— Астория! Прости, Грейнджер, — почти шепотом проговорила Дафна, ударяя сестру по затылку, чтобы та меньше распускала язык и больше думала.
— Гринграссы такие тактичные… Это часть, которая требуется при поступлении на Слизерин? — Джинни часто так шутила, никто из сестер не обижался, лишь оголяли белоснежные зубки в улыбке, понимая, что все это только издевки, свойственные их общению. И это было замечательно, хотя бы потому, что хоть они и поладили, но не потеряли ту искру, ту особенность отношений змеенышей и львят: они не грызлись из-за любого звука, а просто обменивались любезностями и смеялись над этим вместе.
— Все хорошо. Мы расстались, и это факт, просто нужно больше времени на все, — улыбка возникла уже не с таким трудом.
Девушки подошли ко входу небольшого магазинчика, который свободно можно было обозвать «Раем Гермионы Грейнджер». Уизли уже хотела было войти в теплое пространство, как голос Дафны ее остановил приковывая внимание.
— Я не предупредила… — начала блондинка Гринграсс и встряхнула головой, оборачиваясь назад, будто замечая кого-то. — Кое-кто составит нам компанию, — остававшаяся часть девочек обернулись туда куда был устремлен взгляд Дафны, и каждая отреагировала по-своему: Джинни скривилась, не готовая терпеть нового члена их небольшой дружеской группы; Астория неловко улыбнулась, сжимая подвеску, которая красовалась на шее; Дафна просто качала головой, будто бы благодаря друга за эффектное появление, а Гермиона не могла моргнуть.
— Я опоздал? Рыжая, спрячь свое недовольство, — наконец-то подал голос Драко и все поняли, что он не иллюзия.
Парень правда здесь и проведет с ними оставшуюся часть прогулки рядом, как и обещал Дафне. Будет их тенью — ходить следом, слушать девчачью болтовню и иногда вставлять свои пять галлеонов.
— Грейнджер прикрой рот, я понимаю, что ты рада моему появлению, но меньше энтузиазма пожалуйста, — Гермиона быстро закрыла рот, звонко цокая зубами и хмурясь. Малфой несказанно начинал ее злить, когда вел себя так самодовольно.
— Драко, — тихо поприветствовала его младшая Гринграсс и парень в ответ качнул головой, одаривая слизеринку приветливой ухмылкой.
— Славненько, Малфой с нами.
Он смотрел в шоколадные глаза шатенки и все вокруг словно остановило свою жизнь. Они не виделись всего несколько часов, но девушка все равно была рада его видеть. Видеть где-то за пределами территории школы, в неформальной обстановке, со спокойным и безмятежным видом многого стоило, и теперь она прилагала все усилия, стараясь сдерживать свои эмоции и выходило не так уж хорошо.
— Славненько, — ответил он и заряд, созданный столкновением их глаз, все же заставил Гермиону улыбнуться. Лишь на секунду приподняла уголки губ, так чтобы только он увидел. И этого хватило.
— Я не против простоять здесь весь день, мне нравится наша новая компания, но холодно, — взмолилась Астория и все мигом ожили.
Драко и Гермиона наконец-то отняли глаза друг от друга, и веселая гурьба ввалилась в книжный магазинчик. Оставалось только надеяться, что никто не заметил затянувшихся переглядок между ними.
Шел уже второй час их нападения на лавку. Джинни пыталась объяснить Астории, что красное платье из «Ведьмополитена» не подойдет для тематики бала, которая уже утверждена. На что Стори отвечала, что ей глубоко все равно на правила, если она не может прийти в кровавом платье. Наряд точно не подходил ни под одно описание книжной героини, но слизеринка продолжала гнуть свою линию. Гермиона не упускала возможности переманить Дафну на сторону любителей магловской литературы и показывала подруге «Лолиту».
— Грейнджер, ты хочешь, чтобы я прочитала книгу, где тридцатисемилетний мужчина влюбляется в маленькую девочку? — недоверие и неуверенность читается на лице Гринграсс, когда она вертит в руке издание с яркой обложкой, так несвойственной магической литературе. Все книги написанные волшебниками всегда находились в мрачных переплетах, корешки зачастую были окрашены в бордовый или изумрудный, темно-синий или коричневый; а тут лимонная обложка и яркие розовые буквы. Дафна щурилась при одном взгляде на книгу.
— Ну, все не совсем так, — Грейнджер замялась. — Это… — шатенка чешет затылок и снова запинается. — Блейз прочитал, по его мнению, нудный роман в стихах, я уже боюсь тебе советовать что-то классическое, а это не так плохо, как звучит, — она снова трясет книгу, привлекая всеобщее внимание.
— И ты решила дать мне педофильскую книженцию? — взвизгнула Дафна, чем заставила Грейнджер покраснеть. Из-за своей реакции Гринграсс почувствовала себя немного виноватой, ведь весь азарт, который был в глаза Гермионы совсем пропал.
— Это лучшее из того, что могла предложить заучка Грейнджер, — хохотнул Малфой, не отрывая глаз от очередной аннотации к какой-то неизвестной книге.
— Я…
— Я возьму ее, но давай так: если мне не понравится, ты попробуешься в команду Джинни по квиддичу, — Гермиона ахнула от такого ужасного предложения, а на лице Дафны поселилась игривая гримаса.
— Спор и без меня? — вклинилась Уизли, услышав свое имя. Теперь желание «поиграть» горело внутри рыжей, и она уже качала головой, словно имеет право согласится за Гермиону. Шатенка сжимала свою курточку в руках, волнуясь заранее за свой проигрыш, а не победу. Это не похоже на нее — она всегда уверена в себе, всегда знает, что делает.
— Хорошо, по рукам. Только чур честно — если понравится, так и скажи, не пытайся обмануть, — как обиженный ребенок просила Гермиона. Это повеселило всех присутствующих.
Драко старался держаться в стороне, иногда он поглядывал на шатенку, ловил ее взгляд, даже улыбался, что совершенно не было ему свойственно. Сегодняшний день для всех был чем-то необычным.
— По рукам, — девушки пожали друг другу руки и захихикали. Дафна выудила из рук подруги свою новенькую книжку и крепче сжала ее в объятиях.
— Астория, у тебя красивое ожерелье, — громко проговорила Джинни, привлекая внимание всей оставшейся части компании.
Один лишь Драко продолжал делать вид, что испытывает интерес, к журналам о спорте.
— Спасибо, — неловко ответила Стори и резво начала прятать красивый аксессуар под тонкую кофточку, чтобы скрыть от посторонних глаз. Но Уизли уже сделала свое дело, привлекая внимание Дафны и Гермионы.
— Что за ожерелье, Стори? — поинтересовалась блондинка, подходя ближе к сестре.
— Да так, — девушка отмахнулась и хотела было обернуться к стеллажу с журналами, как Дафна перехватила ее руку, останавливая.
— Если это мое, то тебе мало не покажется, — то ли смеясь, то ли угрожая процедила старшая Гринграсс и насильно достала украшение на всеобщее обозрение.
— Дафна! Не надо! Нет. Я не хочу показывать! — молила Астория и стоило блондинке Гринграсс увидеть ожерелье, как светлые глаза округлились и полезли на лоб. Гермиона не видела лица Дафны, но вся ее поза показывала напряжение.
— Очень красивое украшение, — подбодрила Грейнджер, пытаясь развеять негатив, скопившийся возле двух сестер.
— Астория, что это?! — Дафна рычала. Она сжимала в руках небольшой кулончик в форме сердца, которое было инкрустировано зеленым камнем.
Гермионе правда понравился аксессуар он был в стиле слизеринской студентки и очень шел Стори. Гриффиндорке в последнее время начал нравиться зеленый цвет, такой насыщенный, приятный для глаз. Он будто в момент начал значить для нее больше, чем цвет глаз Гарри и символику вражеского факультета. Наверное, потому что Слизерин уже не был таким уж вражеским.
— Дафна, не кричи на меня! — бусинки слез появились на глазах юной девушки, норовя скатиться вниз, но она держалась, была сильной, не поддавалась. Дафна напирала, разглядывала ожерелье под разными углами, словно что-то выискивая.
— Я хочу услышать ответ! Что это, блять, такое?!
— Это то, что ты думаешь! Да! Убери свои руки и не кричи на меня!
— Астория? Дафна? — голос Гермионы разрезал натянутое молчание и гневные взгляды сестер. Она сделала пару шагов ближе, пытаясь понять в чем дело.
— Что это за ожерелье, Астория? — подала голос Джинни, помогая Гермионе вернуть непринужденное общение.
Стори устало перевела взгляд на подруг и тяжело выдохнула. Эти секунды молчания длились убийственно долго. Грейнджер даже заметила, как младшая сестра Дафны кинула взгляд на Драко, но расценила это, как просьбу помочь, ничего большего.
— Это, — неловко начала Стори, прокашливаясь и снова пряча украшение под кофту, скрывая его от глаз окружающих. Словно если никто не будет видеть, то проблема исчерпает сама себя.
— Это ебаное помолвочное ожерелье! — прикрикнула Дафна. Ее голос звучал грубо и казалось, что если бы была ее воля, она прямо сейчас бы сожгла эту подвеску, а вместе с ней и саму сестру, за то, что приняла ее. Все вокруг стихло. Даже Драко напрягся, подходя ближе к эпицентру скандала.
— Девушки, — шикнул консультант, но на него никто не обратил внимание.
— Ты помолвлена? — уточнила Джинни, неловко сминая куртку, которую сняла и держала в руках. В миг температура в помещении повысилась на пару-тройку градусов и всех присутствующих кинуло в пот.
Гермиона не любила семейные распри. Она часто старалась ретироваться, когда миссис Уизли решала отчитать своих детей, а тут аналогичная ситуация.
— Да, — качнула головой шатенка и опустила взгляд вниз.
— Когда эта херня пришла? — Дафна кинула злой взгляд на Драко и создавалось впечатление, что блондинка спрашивает не у сестры, а у друга. Он молчал, делал вид, что не заинтересован, но сам подходил все ближе, делая большие перерывы между шагами.
— Кто он? — подала голос Гермиона. Она продолжала не понимать реакцию Дафны. На сколько мог быть ужасен выбор младшей сестры, раз она реагирует именно таким образом.
«Быть может, Астория влюбилась в маглорожденного волшебника? Или полукровку? Или того хуже, магла…».
«Для такой семьи, как Гринграссы это был бы удар в самое сердце».
— Вчера… Мне пришла сова от мистера Малфоя… — шептала Астория, хотя может быть она говорила громко, даже возможно кричала, но для Гермионы каждое слово казалось тихим. Каждый звук, который раздавался вокруг нее, был глухим.
«Мистер Малфой?».
— Он в Азкабане! — не думая о чувствах друга, возразила Дафна.
Драко же даже не вздрогнул. Он продолжал медленно подходить, но с каждым словом челюсти сжимались все сильнее и казалось, что зубы вот-вот начнут крошиться.
— Да, но, по всей видимости, отправка ожерелья была запланирована уже давно. Оно просто пришло в назначенное время, — Стори прятала свои глаза от сестры, не желая ловить убийственный взгляд.
Гермиона в свою очередь стала краснее рака. От полученной информации ее затошнило. Девушка все еще не понимала до конца, что значит вся эта ситуация.
«Люциус Малфой прислал Астории помолвочное ожерелье?».
«Но он женат и Нарцисса в добром здравии, что это значит?».
«Это же не…».
— Сраный Люциус делает тебе предложение или его сын?! Какого черта ты приняла это и носишь, не посоветовавшись со мной? — звон слов Дафны ударил по Гермионе, и волна осознания бьет по Грейнджер заставляя отшатнуться назад.
В это время Драко стоял уже рядом, чтобы точно понимать весь ужас сложившейся ситуации. Слезы уже катились по щекам малышки Стори, а Дафна вскипала от злости, снова и снова пытаясь сорвать подвеску с шеи сестры.
— Я не могла не принять, ты знаешь это!
— Что это значит? — сдавленно произнесла Грейнджер, пытаясь разглядеть хоть кого-то за появившейся пеленой. Она видела только размытые пятна, чувствовала, как все внутри перемешивается и просится наружу от волнения. Девушка меньше всего на свете сейчас хотела услышать ответ на свой вопрос. Она надеялась, что оказалась неправа, что это просто глупое совпадение, глупое стечение обстоятельств.
Ведь не может быть, чтобы Астория Гринграсс и Драко Малфой…
— Гермиона, сейчас не лучшее время, — Джинни попробовала остановить подругу, но шатенка стояла на своем. Она серьёзно смотрела на Асторию, пытаясь найти в ее глазах ответ.
— Что это значит? — снова повторила гриффиндорка сквозь стиснутые зубы. Она не хотела переводить взгляд на Малфоя, но это получилось само собой. На лице блондина вырисовывалась потерянность. Он чувствовал, к чему все шло, куда все катилось, но отказывался признавать поражение.
— Мои родители и родители Драко договорились о нашей помолвке и свадьбе сразу, как воскрес Темный Лорд. План в силе, несмотря на то, что Дафна против. Я тоже не шибко рада, но обязана.
Гермиона получила ответ глядя прямо ему в глаза. Холодный лед трещит по швам и осколки стекла летят прямо в ее сердце. Астория старалась говорить серьезно, заставляя голос звучать крепко, но на конце каждого предложения слышались всхлипы от удушающих слез.
— Это еще не все! Я не позволю этому случиться. Ты не обязана, — голос блондинки уже смягчился и она приобняла сестру за плечи. Пыталась передать уверенность, что этого всего можно избежать, что у них вдвоем все получится.
— Еще как обязана, Дафна… И ты это прекрасно понимаешь, — Астория уткнулась лобиком в плечо сестры и тихо выдохнула, обреченно и уныло.
— Это значит, — все же осмелилась спросить гриффиндорка.
— Да, я выйду замуж за Драко, — воцарилось молчание.
Тишина повисла в воздухе, и лишь редкие всхлипы юной Гринграсс нарушали эту идиллию. Драко стоял за сестрами. Он не смотрел на Гермиону — боялся поднять взгляд, предчувствовал ее реакцию. Шатенка же в свою очередь не знала, как быть: она хотела захлебнуться собственными слезами, хотела ударить себя, нанести парочку болезненных чар, наказывая, за то, что поверила в будущее. Гермиона Грейнджер словно не достойна счастья…
— Давайте пойдем в кафе?.. Нам надо всем отдохнуть, — предложила Джинни. Рыжая единственная сохраняла хладнокровие во время всей этой ситуации. Ей правда не было дела до этого, она не понимала. Казалось нормальным, что Астория выйдет за Малфоя. Да, без любви… Но у аристократов такое часто бывает.
— Вы идите, я оплачу книгу и догоню, — практически прошептала Гермиона. Внутри она кричала так громко, что сорвала голос и теперь не могла говорить в полную силу.
В душе и сердце все отчаянно рвалось на части, но сейчас она не могла себе позволить расплакаться или показать настоящие чувства. Она должна оставаться собой.
— Хорошо, — покачала головой Дафна, передавая гриффиндорке свою «Лолиту».
Троица девушек вышли из магазина, параллельно натягивая куртки на плечи. Драко не пошел за ними, он стоял столбом на месте, боясь пошевелиться, словно если не будет двигаться, Гермиона забудет о его присутствии. Но сейчас ей было плевать. Она быстро оплатила книгу Гринграсс и выскочила за дверь. Малфой вышел следом, пытаясь не упускать ее из поля зрения.
«Никакого кафе. Никаких посиделок. Никакого Драко Малфоя».
А он шел за ней. Допустил оплошность, подумав, что она пойдет к девочкам, упустил и теперь между ними было достаточно большое расстояние. Гермиона в свою очередь неустанно думала, прокручивала в голове все моменты, шутки, слова. Вспоминала встречу с Нарциссой, где она зачем-то вскользь упомянула Асторию.
«Идиотка. Глупая. Как могла не понять?!».
— Грейнджер! — наконец-то крикнул Драко, когда они оказались далеко от Хогсмида и недостаточно близко к Хогвартсу. Она не остановилась. Шла дальше, бежала от него. — Грейнджер, остановись! — голос не становился мягче, наоборот грубеет, потому что Малфой не получил желаемого. С ней так нельзя, она не приемлет грубости. — Да постой же, черт, — и только тогда она решает остановиться. Сердце вырывается наружу, земля так и норовит выскользнуть из-под ног, роняя Гермиону в пучину страданий. — Почему ты ушла?
Гермиона все еще повернута к нему спиной. Глаза влажные от накатывающихся слез, но она не позволит себе заплакать. Только не из-за него, не снова. Не так чтобы он это увидел.
— Что значит почему, Малфой?! Ты обручен! — кричит она, оборачиваясь к блондину, чтобы увидеть его лицо, переполненное коктейлем эмоций — так оно и есть — парень сам не знает, что чувствует.
— Я… Я… Это все родители, Грейнджер. Я никогда не желал брака с Асторией, — зачем-то оправдывается, делает шаг вперед, чтобы оказаться ближе, но Гермиона сразу отходит назад.
Когда они рядом, она теряет возможность рационально мыслить, а сейчас именно это ей и нужно — холодный ум.
— Но ничего поделать с этим не можешь? Я права? — продолжает за него она и краснеет от злости.
— Это сложно, — парень закрывает лицо руками и тяжело трет глаза, надеется, что так ему придет решение всех проблем.
— В таком случае… Чем мы занимаемся, Малфой? — она громко выдыхает и позволяет себе шагнуть вперед. Не думает, что это правильно, но все равно делает. Хочет видеть правду в его глазах. — ТЫ целуешь меня в темных углах школы, приходишь ко мне в комнату, ночуешь со мной в одной постели… Что это все значит? — слова даются ей с адским трудом, все внутри горит, а глаза сохнут от ветра. На улице холодный декабрь — он помогает, остужая горячие от злости щеки.
— Грейнджер, — устало произносит он, но дальше этого тронуться не может. Зависает на ее фамилии, подбирает слова.
— Нет, ответь на мой вопрос. Мне хватило пустых отношений с Роном, — сквозь давящую на мозг тишину, прорывается едкий смешок.
— Каких отношений? У меня с тобой? Ты шутишь? Гриффиндорская принцесса и бывший пожиратель смерти. Да, идеальная история большой любви.
Ее глаза невольно расширяются от услышанных слов. Но Гермиона была готова к этому. Он будет пытаться все испортить — всегда именно это и делает.
— Мне плевать на эти статусы. Я готова рискнуть, если знаю ради чего. Когда впереди пустота… И цели никакой нет, то зачем мне прыгать в омут с головой?
— Ты всегда прыгаешь — ты же гриффиндорка!
— И я готова была прыгнуть ради тебя, Малфой, ради бывшего пожирателя смерти. Но ты… Обручен.
И снова молчание. Тишина давит на сознание и кажется, что сейчас кровь польется из ушей, начнет медленно убивать, доставляя нескончаемую боль. Этот разговор приносит неприятные ощущение, все внутри сжимается до миллиметровых размеров. Гермиона задыхается от нехватки кислорода, а Драко наоборот, — от его переизбытка. Одна предательская слеза скатывается по ее щеке и от этого Малфоя словно током бьет.
— Я не… — шепчет он, но Грейнджер сразу перебивает.
— Давай так. Я сейчас уйду к себе в комнату, — гриффиндорка быстро протирает влажный след. Смотрит на него в упор. — Мы проведем без друг друга три дня. Никак не контактировать, от слова совсем. У тебя будут целые семьдесят два часа чтобы подумать о нас. Точнее, то, что, между нами. Обдумать помолвку, наши НЕ отношения. Если ты придешь, я пойму, что у нас есть будущее и мы будем пытаться что-то делать со всем этим. Если нет, то…
— То все будет кончено, — холодно добавляет он.
— Да…
— Почему я должен на это согласиться? — в голосе грубая серьезность, на лице ни единой эмоции. Холод. Пустота. Одиночество.
— Если не согласишься, то решение приму я, и оно будет кардинальным, — последнее, что говорит она, прежде чем снова развернуться и уйти прочь.
Он уже не следует за ней, стоит на месте, смотрит вслед уходящей фигуре. Глядит, как от него уходит тот самый шанс, которым он еще вчера ночью утирал нос отцу.
«Это правильно. Я все сделала правильно».
***
С момента начала их перерыва прошло… Двадцать часов. Драко считал каждый час, часто смотрел на время, словно так трое суток пролетят незаметно. Он хотел, чтобы эта ее тупая идея закончилась, но придумать решения всех проблем не мог. И сделать выбор тоже… Впервые в жизни, когда ему наконец-то дали возможность выбирать он просто-напросто не может этого сделать.
С одной стороны было обещание, данное отцом Гринграссам, с другой — его личное желание. Он сам не понимал, как случилось так, что Гермиона Грейнджер стала его личным желанием. Нет, ничего особенного не было, она просто… Просто была симпатичной, теплой и с такими же проблемами, как у него. Таким образом, они могли вместе либо выкарабкаться, либо утонуть. Каждый раз, когда Драко просыпался в ее комнате думал, что тонет. Но сегодня, открыв глаза утром и осознав, что находится в подземельях, понял, что тогда было спасение, а сейчас он на дне. И это его пугало еще больше. Не мог же он видеть в ней свое… Свое спасение. В карих глазах, розовом румянце и запахе полевых цветов…
С этими мыслями Драко сидел на магловедении и ждал конца урока, хотя он еще даже не начался. Сидел за первой партой, потому что, когда вошел в класс, все козырные места уже были заняты. Блейз, как самый настоящий предатель сел вместе с Дафной, потому что она успела урвать удачный стол.
— Дорогие студенты! Добрый день! — Патриция Агостус. Копия Трелони, но блондинка и волосы не такие пушистые, а прямые и вечно грязные. Идеальная кандидатка на роль профессора по магловедению. Она сразу отталкивает и дает понять, что «с кем поведешься, от того и наберешься». — Случились некоторые изменения в расписании. Точнее сказать, неурядицы, — со стороны входа слышится шуршание и Малфой замечает, как порог кабинета переступает Долгопупс, а за ним еще куча макушек. — Профессор Синистра заболела и вынуждена пропустить сегодняшние уроки. В связи с этим было принято объединить Гриффиндор и Слизерин, — кабинет наполнился красными галстуками, и большая часть змеенышей зашипели от негодования.
— Попрошу рассесться компактней, за стол один гриффиндорец, один слизеринец. Мне надо еще решить пару вопросов насчет этого урока, я вернусь через мгновение.
Начался самый настоящий хаос. Стоило Патриции выйти, как львята забегали по классу, выбирая меньшее из зол. Тогда Драко увидел ее. Она не явилась на завтрак. Посчитала, раз они в некоторой ссоре, значит ее небольшое обещание «нормально питаться» можно забрать обратно. А Малфой ждал ее, хотел взглянуть в карие глаза. Сейчас он видел ее поникший взгляд и усталую улыбку, которой она приветствовала Дафну. Блондинка подскочила со своего места и уселась за вторую парту призывая к себе Гермиону.
«Черт бы тебя, Дафна. Ну позвала бы ее за свой последний стол. Нахера садиться за мной!».
— Привет, Дафна, — Грейнджер тихо присела на свое новое место, раскладывая все принадлежности на отведенной ей территории. Гринграсс что-то ответила, но Малфой не расслышал, в его голове эхом раздавался звук голоса гриффиндорки.
Двадцать часов… Всего двадцать часов, а он соскучился по ее голосу? Салазар перевернулся в гробу! Пока Драко размышлял о львиной принцессе к его парте подошел Невилл.
— Малфой… Я могу сесть с тобой? — блондин медленно, практически со скрипом повернул голову в его сторону и сощурился.
— Все лучше, чем Поттер или Уизел, — процедил Драко и убрал сумку с соседнего стула, чтобы Долгопупс мог присесть рядом. Пока гриффиндорец шуршал сбоку, блондин прислушивался к разговору за спиной.
— Я не выспалась, — простонала Гермиона и по характерному звуку, было понятно, что она уронила голову, целуя лбом поверхность стола.
«Не выспалась… Я тоже! Это все твои глупые правила. Со мной ты хорошо спала!».
— Почему? Что-то случилось вчера? Ты так внезапно исчезла, — Дафна звучала непринужденно. Сам факт такого адекватного общения должен был всех насторожить, но многие привыкли видеть Гермиону в компании слизеринцев. Теперь это стало чем-то нормальным, обычным, обыденным.
— Вчера… Я просто устала. Твоя книга у меня, я принесу ее на ужин, — Грейнджер выдавила из себя самый резвый голос, на который только могла быть способна.
«Устала она… Да! Конечно. Накричала на меня, поставила свои сраные условия и убежала. Устала, блять».
— Хорошо, я тебе верну деньги.
— Да нет, все хорошо, это мой подарок тебе, — Гринграсс благодарно качнула головой.
— Так почему ты не выспалась?
— Плохо спала… И, знаешь, солнечные лучи светят прямо в лицо… Я проснулась сегодня даже раньше, чем обычно, — фыркнула Грейнджер. Дафне не были понятны ее проблемы, в подземельях не могло случиться такого, так что блондинка лишь усмехнулась.
— О да! Она проснулась и устроила концерт в душе. Я так рад был проснуться в пять утра, — подал голос Блейз с задних парт. С ним сидел Симус и что-то бурно обсуждал с Дином, перебивая все звуки в классе, но вездесущий Забини слышал каждый звук беседы подруг.
«Грейнджер, а могла бы спать сладко, без кошмаров и ранних пробуждений».
«Но ты увидела проблему, где ее попросту нет!».
«Ну подумаешь, помолвлен… С кем не бывает?».
«С Уизелом, например, он не обручен. Поттер, Долгопупс, Нотт, Забини. Кто угодно в этой ебаной школе».
«Я не могу осуждать ее… Это все ни к чему не приведет. Да и не могло привести. Я и Грейнджер — звучит, как самый настоящий анекдот».
«Мы могли бы просто…».
«С ней не хочется «просто» — либо серьезно, либо никак».
Голос Блейза эхом ударился о стенки черепной коробки и Драко наконец-то кое-что понял в своей жизни: Гермиона Грейнджер была той, с кем хотелось быть серьезным, хотелось быть собой — настоящим Драко Малфоем, который имеет чувства, но всячески скрывает их. Блондин хотел бы этого «серьезно» с ней, но даже если смог бы признать, то вряд ли получилось бы что-то дельное. Они не подходят друг другу. Ей нужен кто-то другой, кто-то ХОРОШИЙ. Слизеринец поглотит ее, утянет на дно.
— Я вернулась. Спасибо, что уже расселись. Сегодня будем работать в парах, — в класс влетела Патриция и чуть было не споткнулась о свою же ногу. Непутевая женщина подошла к доске и мелом начеркала тему урока. Драко перевел усталый взгляд на своего напарника и как-то странно улыбнулся.
— И снова здравствуй, Долгопупс, как твои дела, говоришь? — ехидно процедил парень.
«Лучше слушать его голос, чем прислушиваться к беседе за спиной».
***
— Грейнджер! Открой дверь! Я знаю, что ты меня слышишь! Гермиона! — Блейз стучал в дверь, сбивая свои костяшки, но не прекращал нападки на деревянную поверхность. Он специально проснулся раньше, чтобы устроить серьезный разговор со своей подругой.
— Блейз? — шатенка открыла дверь и испуганно на него посмотрела. Она уже была готова к выходу, но не торопилась, потому что на завтрак все равно не собиралась идти.
У девушки были другие планы. Она хотела изучить одно из заклинаний КЗ, которое пропустила во время чтения. Сегодняшний день обещал быть трудным, потому что по плану был объеденный урок зельеварения со Слизерином. Видеть каждый раз Драко было сложно. Она справлялась, когда между ними было расстояние во весь Большой зал. А когда всего пару шагов между партами, становилось невыносимо. Сердце ныло, голова гудела. Она уже жалела, что устроила этот адский перерыв, хоть и не планировала подавать виду. По ней было заметно — синие круги под глазами, которые выглядят более или менее нормально, под чарами красоты, но без них походили на глубокие впадины…
«Я хочу знать его решение… У него есть шанс, я его дала».
«Оказывается так сложно без перепалок с ним. Они позволяли сбросить пласт негативной энергии, а теперь остается только Рон и Гарри».
— Да, я Блейз, а ты идешь на завтрак, — хмыкнул Забини и потянулся чтобы ухватиться за ее руку, но шатенка быстро ее отдернула.
— Нет, я не голодна.
— Я видел тебя вчера за обедом, ты выпила чай и все. Вторые сутки голодовки ни к чему хорошему не приведут. Ты идешь на завтрак! — прошипел мулат.
Гермиона редко видела его таким серьезным. Обычно он веселый, шутит, издевается, но никак не волнуется за нее. Это походило на новый уровень дружбы. Грейнджер даже позволила бы себе улыбнуться, если бы не была так поглощена процессом нового заклинания.
— Я еще не собрана! И не голодна. Почему вы все следите за мной во время еды?
— Все?
— Да…
— У тебя есть двадцать минут, я жду внизу, — не принимая ответа, слизеринец просто молча спустился. Гермиона хлопнула дверью, как маленькая девочка и быстро подошла к дневнику.
Она не спала уже вторую ночь. Совершенно не могла сомкнуть глаз. Чувствовала себя отвратительно. Девушка правда пыталась поесть вчера, но кусок в горло не лез. Тот самый чай, о котором говорил Блейз, вышел из нее на следующей перемене, она блевала воздухом, думала, что вот-вот выплюнет собственное легкое. Гриффиндорка резво подошла к кровати. Она еще не совсем поняла это заклинание, но знала, что оно на ранг серьезнее пламени тьмы. Волновалась ли? Сейчас точно нет. В ней бушевали все эмоции мира и одновременно душа пустовала. Грейнджер подошла к кровати, грубо подняла дневник и повторила про себя заклинание, пробуя его на вкус.
— Славненько, — выдавила она.
Шатенка подошла к зеркалу, по обыкновению закатала рукав, оголяя ноющий шрам и навела на него кончик палочки. Единственное, что она поняла, это заклинание
четвертого порядка, на восстановление уйдет тридцать секунд и… И все. Гермиона только из названия сделала вывод, что как-то будет задействована молния. Быстрым взмахом заглушила комнату и вернула палочку к предплечью.
«Все будет хорошо. Восполню силы завтраком…».
«Быстрее, Блейз ждет внизу».
Гермиона нарисовала незамысловатую руну над шрамом и прошептала заклинание. Все было до чертиков просто, но дальнейшая картина выбила из нее всю спесь. Из кончика палочки вырвалась черная молния и объяла руку адской болью. Жгло до такой степени, что было холодно. По телу прошелся сильный удар тока и вечно взъерошенные волос девушки распушились пуще прежнего. Она кричала, громко вопила, не молила о помощи, потому что не жаждала ее. Просто хотелось, чтобы все скорее закончилось. Тридцать секунд длились целую вечность. Сначала вернулась возможность говорить, но голос уже был охрипший от криков.
— Черт. Блять, — мат снова сорвался с ее губ. Боль и общение со слизеринцами дают свои плоды. Потом она смогла расцепить руку и уронила палочку на пол. Сил не хватало даже чтобы поднять ее, так она, просто оцепенев смотрела на свое отражение. Гермиона видела, как по лицу пробежались темные полосочки, словно капилляры на ее лице наполнились тьмой. Это было всего мгновение, секунда.
— Показалось, — прошептала она и выдохнула. Боль отошла на второй план и перестала быть такой ощутимой. Все стало нормально, привычно, терпимо. Шатенка накинула на плечи мантию, пригладила волосы заклинанием и вышла из комнаты. День обещал быть быстрым, если заклинание сработает. Может Грейнджер даже сможет получить удовольствие от общения с людьми. Голова закружилась, когда она спустилась на последнюю ступеньку.
— Грейнджер, ну наконец-то, — подал голос Забини. Но стоило шатенке поднять на него голову, как весь мир поплыл. У Гермионы всегда был план отступления, если вдруг кто что-то заподозрит.
«Я делаю дополнительное задание по ЗОТИ, потому что пропустила пару уроков в ноябре. Мистер Минч пока не знает, это моя инициатива».
Миллион раз отрепетированные слова могли никогда не пригодиться, потому что Грейнджер всегда контролировала процесс. Всегда. До сегодняшнего дня. Она сошла со ступенек и зависла на месте. Еще секунду весь мир крутился вокруг нее, а следующую девушка уже летела к центру земли, ударяясь головой о ту самую последнюю ступеньку. Единственное, что она услышала, перед тем, как отключиться, было взволнованное «Гермиона!» и приближающийся Блейз.
Мир померк и боль наконец-то отступила.
***
Шел тридцать второй час их трехдневного перерыва друг от друга. Оставалось еще… Сорок. Драко устал отсчитывать время, так что просто делал черточку невидимыми чернилами, каждый раз, когда проходил новый час. Малфой много думал обо всем этом: об условиях, которые ему поставила Грейнджер, о ситуации с Асторией, об обручальном ожерелье. Это вызывало головную боль, но никак не покидало его сознания. Он и раньше понимал, что не хочет этой свадьбы, обещал Стори разрешить эту проблему, но теперь появилась еще и Гермиона… Все усложнилось в десятки раз.
«Тупая ситуация. Ненавижу».
«Мне должно быть вообще плевать на это обещание, но мама…».
«Она хочет этого, хочет видеть меня с Асторией, хочет внуков и наконец-то спокойствия».
«Я же не могу просто взять и подвести ее».
«Но Грейнджер… Ебаная ситуация».
Драко сидел на завтраке, пил свой кофе, ждал появления этой несносной гриффиндорки. Все время пялился на двери Большого зала, готовый в любой момент встретить ее своим взглядом. Знал, что не ответит тем же, ведь она, в отличии от него, точно следует придуманному правилу трех дней. Малфой не мог не думать о ней — поганка Грейнджер забралась под кожу и оставила там свои микробы, отравила сознание. Распрыскала амортенцию по всей школе, потому что ее аромат преследовал его на каждом шагу, за каждым поворотом. Драко даже прошелся очищающим заклятием по всей одежде, чтобы избавиться от ее запаха, но он никуда не делся, заполонил легкие, пропитал душу…
Но вместо нее все время заходили какие-то неизвестные его сердцу люди. Даже Блейз решил кинуть его в самые важные часы. Часы…
«Прошло уже тридцать три часа…».
После завтрака по расписанию шло зельеварение и это было отрадой для него. Ведь там Грейнджер точно соизволит появиться. Она не сможет пропустить урок. Сдохнет с голоду, но за порцией знаний не зайти попросту не сможет. Так что на урок он пришел раньше всех и занял самое выгодное место для наблюдений. Драко даже перестал себя оправдывать, искать какие-то отговорки. Да, ему хотелось смотреть на нее, если уж он даже поговорить с ней не может, даже поругаться, то хотя бы рассматривать был в силах.
Класс начал наполняться студентами зеленого и красного факультетов. Все шло по плану, и в любой момент должна была войти она. Малфой уже заучил все, как стишок. Сначала приходит она, а за пару минут до начала вваливаются и эти оболтусы. Ее, так называемые, друзья. Грейнджер приходила ровно за двадцать семь минут. Всегда. На часах нужное время, но в проходе появляется не шатенка с Гриффиндора, а мулат со Слизерина. Он запыхавшийся, уставший, помятый, бледнее, чем обычно. Драко хмурится. Встает и подходит к парню.
— Блейз? — но мулат не смотрит на друга, он идет прямиком к Слизнорту. Блондин словно тень, следует за ним, пытается понять в чем причины смены настроения друга.
— Профессор, Грейнджер сегодня не будет. Она в больничном крыле, — весь мир уходит из-под ног, остается только голос Забини и образ шатенки на больничной койке.
Он видел там ее лишь однажды. Это было на втором курсе. Вся слизеринская гурьба пробралась в лазарет, чтобы посмотреть, как замарашка Грейнджер оцепенела от взгляда Василиска. Тогда это казалось веселым, а сейчас он был готов подстроить собственную смерть, лишь бы оказаться в больничном крыле в эту самую секунду.
— Что с ней? — вырывается у Драко, прежде чем этот же вопрос задает Слизнорт. Быть может, он тоже спрашивает, но Малфой не слышит. Ждет ответа друга, как глоток свежего воздуха. Надеется, что с ней все хорошо, что эта добрая душа попросту помогает старухе Поппи.
— Упала в обморок утром, — отвечает Блейз и странно косится на Драко. Зеленый свет загорается у него перед глазами и Малфоя уже нет в классе зелий.
Он даже не успевает отпроситься с урока, просто бежит к лазарету. Все мысли о договоре даже не имеют возможности появиться у него в голове, парень просто бежит. Исчезают те тридцать четыре часа страданий, бессонницы и голодовки. Есть только ее образ перед глазами и желание удостовериться, что все хорошо. Иначе ведь быть не может. Драко гонит все плохие мысли и даже не дает себе возможности обдумать причину ее плохого самочувствия. А ведь причин может быть целая куча.
«Утром не явилась на завтрак. Вот почему их обоих не было».
«Блейз был рядом с ней в больничном крыле, из-за этого и пропустил трапезу».
«Твою мать, самолетик не так уж и сложно отправить, ебаный идиот!».
Бежит. Бежит. Бежит. Главное, что к ней…
