***
После хождений по магазинам девушки зашли в «Три метлы» и выпили по бокалу сливочного пива. Гриффиндорки уговорили Асторию попробовать мятный вкус. Джинни руководствовалась фактом, что это любимый напиток ее будущего жениха, а Гермиона просто хотела найти еще хоть кого-то кому нравится вкус. Она не могла поверить, что из всего обилия людей его берут только Драко и она сама. Гринграсс поморщилась, но все же выпила все до последней капли. Девушка сказала, что больше не купится на эти провокации. Всю дорогу до собственной комнаты Грейнджер провела в размышлениях. Она никак не могла выбросить из головы тот факт, что Драко сам ходил искать подарок для нее. Не послал домовика, не выбрал какой-то легкий путь. Он сделал это для нее… И этот факт грел душу. На тот момент они были в непонятных отношениях, никто не знал, что значат эти поцелуи и странное общение. Они и сейчас не знали, но теперь проще, каждый из них уже хотя бы не противится этому факту. Драко приходит к ней все чаще, прижимает к груди и просто спит рядом. Он не напирает, ничего от нее не требует, а Гермиона в свою очередь не чувствует, что что-то кому-то должна. Все идет так же, как и всегда. На утро они обменивались издевками, Драко целовал ее и уходил. Не было войны. Даже кошмары отошли на второй план, прикрепляясь к стенкам подсознания, ожидая подходящего мгновения чтобы вернуться и нанести сокрушительный удар. Малфой следил, чтобы Гермиона не перебарщивала с темной магией. Она показала ему, как делает это, рассказала подробнее о заклинаниях КЗ из дневника Фламеля. Парень в свою очередь поведал ей историю, что тоже брался за это чтиво, но быстро понял, что ничего путного там нет. Он считал, что Грейнджер попросту теряет время. Но никто из них ни разу не обмолвился о серьезности их «общения». Никто не торопился называть эти ночные посиделки отношениями или чем там еще занимаются люди в их возрасте. Так Гермиона поднялась по ступенькам, миновав гостиную и Блейза. Парень сидел на диване и читал что-то. Он явно был не настроен на длинные разговоры, так что поздравил подругу с покупкой и снова вернулся взглядом к своим книгам. Грейнджер такое поведение показалось странным, но она решила не докучать другу с расспросами, так что быстро взлетела по ступенькам и перешла порог своей комнаты. — Знаешь, Грейнджер, когда ты говорила, что идешь выбирать платье на бал с Уизлеттой и Асторией, я не думал, что это затянется на весь день, — серьезный голос Драко напугал Гермиону и она вздрогнула, быстро захлопывая дверь. Девушка все никак не привыкнет к тому, что парень практически каждый вечер или даже ночь проводит в ее комнате. — Я не думала, что это будет так, — словно извиняясь, процедила она, все еще утопая в своих странных мыслях. Она прошла вглубь комнаты и положила коробку с платьем на стол. Драко быстро вскочил с кровати и направился к ней, чтобы взглянуть на одежку. Гермиона быстро обернулась, скрывая платье за своей широкой спиной. — Нет! — Что? — приподнимая одну бровь, спросил Драко и предпринял еще одну попытку дотянуться до крышки коробки, чтобы увидеть содержимое. — Увидишь его завтра! — чуть ли не топая как маленькая девочка, проговорила Гермиона, толкая Драко в грудь, чтобы он попятился назад. Он поддается и делает парочку шагов в нужную сторону, но быстро останавливается и врастает в пол, переставая играть в послушного мальчика. — Кем ты будешь? — как-то слишком серьезно спросил Драко, продолжая коситься на коробку. — А ты? — Я первый спросил. — Мисс Элизабет Беннет. Тебе это о чем-нибудь говорит? — издевательским тоном спросила девушка и хихикнула в придачу. Она ожидала застигнуть парня врасплох, но вышло как-то слишком коряво, потому что он тоже усмехнулся. — Впервые в жизни слышу. Гермиона могла поклясться, что видела в его глазах странных чертят. Они танцевали около огня ритуальные танцы. У Драко словно рождался план, но шатенка не могла этого прочитать по его виду. Девушка смотрела на него уже добрых пару минут, разглядывая серые глаза и ехидную улыбочку. Пробежалась взглядом по скулам, носу, подбородку, запнулась на шее и снова вернулась к глазам. Гриффиндорка снова слегка толкнула его к кровати и на этот раз это действие возымело больший успех. Именно тот результат, которого она добивалась. Он плюхнулся на кровать и пока не успел прийти в себя, Гермиона быстро села на его колени. Девушка сделала это крайне неумело и неловко, так что практически сразу покраснела. — Грейнджер? — Малфой оторопел и от внезапности всего происходящего даже не знал, куда деть руки, так что вскинул их вверх, словно сдаваясь. — Где ты взял эти кеды? — она хотела уже отвести взгляд, засмущаться, а потом и вовсе слезть с него, но не прогнулась под страхом и неловкостью. Девушка могла бы пойти в душ, а потом вернуться, они бы еще какое-то время проговорили обо всем на свете, а потом не заметили бы, как уснули. Но она продолжала сидеть на коленях Драко, непозволительно близко к его паху. — Попросил Попси он и нашел, — ложь срывается с его губ так быстро, что он даже успокаивается и кладет руки на ее талию. Гермиона бы поверила каждому слову, но уже знает правду. Она прилагает все усилия, чтобы нахмуриться, но это дается ей с небывалой сложностью, ведь его руки и такая близость творят с ней неимоверные вещи. — Малфой, я даю тебе последний шанс сказать правду! — зло проговаривает Гермиона, выбирая новую стратегию, чтобы добиться от него той самой правды. — Грейнджер, что ты хочешь? Тебе нужна какая-то другая правда? — парень нервно сжимает ее талию в руках и хмурится, словно совершенно не понимает, о чем она говорит и Гермиона уже даже начинает сомневаться в точности слов Джанин. — Настоящая правда, — она еще более неловко подтягивается поближе, касаясь своей грудью Драко, создавая некоторое трение на его коленях. Парень снова сводит брови к переносице и сжимает ее в своих руках еще сильнее, сдерживая на месте. — Грейнджер, что за игры? Ты пьяная? — она трезвее стекла, так что уверенно качает головой и победно улыбается. — Я была сегодня в «Шапке-невидимке». Там работает приятная девушка, она сказала, что видела тебя относительно недавно, — вмиг строгость сменяется на другую, доселе неизвестную физиономию, а Гермиона уже победно ухмыляется, ведь теперь нет никаких сомнений, что Джанин что-то напутала. — И что же она еще сказала? — немного напряженно спросил он. — Ничего особенного. Ты готов сказать, где взял эти кеды? — Драко предпринимает попытку стянуть Гермиону со своих коленок, но она сжимает их, препятствуя этому. Малфой теряет нить происходящего и не понимает, чего пытается добиться эта девушка, так что принимает условия и слегка расслабляется. — Джанин сделала эти кеды по моей просьбе, — опуская голову и утыкаясь лбом в ее плечо, говорит парень. — Зачем? — Я хотел сделать тебе подарок. — Зачем? — не унимается Гермиона, потому что все еще не могла найти настоящую причину. Она помнила, как сильно они поругалась, помнила, какими словами разбрасывался Драко и что чувствовала сама. Так что этот поступок шел в разрез со всем тем, что делал Малфой. — Блейз рассказал о том, когда подарил тебе ту книгу на день рождения, в твоих глаза загорелся какой-то огонек, — последнее слово он словно выплюнул и показательно закатил глаза. — Мне стало интересно, что за чертов огонек, к слову, который я так и не увидел, зато получил ведро говна на голову. — Я уже несколько раз тебя поблагодарила! — прошипела девушка и сузила глаза, отнимая руки от его плеч, чтобы снова переплести их на груди. — Да ладно. Я решил, что дарить книги слишком глупо, хотя, глядя на те потрепанные издания с твоих полок, понимаю, что это было неправильно с моей стороны, — маленькая ручка летит и сильно ударяет парня в плечо, давая понять, что эти книги для нее значат слишком много, чтобы о них так отзываться. — Я вспомнил твою пламенную речь насчет этой обуви и подумал, что это не так бредово, как все остальное. — Это очень мило, — она серьезно взглянула на него и в голове девушки словно происходили сложнейшие подсчеты. Драко явно заметил это изменение и быстро предпринял попытку вернуть Гермиону в обычное состояние зазнайки. — Это настолько мило, что я получил от тебя недельное игнорирование, ссоры и всего-навсего парочку слов благодарности, — произнес блондин и двусмысленная улыбка окрасила его лицо. Тон Драко быстро вывел девушку из транса, но она все еще думала. Размышляла о правильности всего того, что сейчас происходит или может произойти. «Я никогда не выберусь из этого круга! Мне надо бежать…». Пронеслось у нее в голове, и она быстро послушалась своей интуиции, которую чаще всего отгоняла на задворки, чтобы не мешалась. Сейчас она предпочла послушать шестой чувство, доверяясь той чертовке судьбе, которая позволила себе свести две надломленные души. Гермиона наклонилась вперед и впилась в тонкие губы парня своими. Этот поцелуй не был похож на то, что было между ними каждый раз перед сном или перед уходом Драко. Это было что-то новенькое, что-то страстное и неизвестное для обоих. Разряд тока быстро прошелся по всему тело, но Грейнджер откинула все надвигающиеся мысли на задний план. Ничего кроме них, все вокруг исчезло. Девушка накренилась вперед, заставляя Драко лечь на лопатки. Парень оторопел от этого действия и попытался разорвать поцелуй, но Гермиона ему этого не позволила. Она снова и снова целовала его, требуя ответных действий. Малфой быстро сдался и провел рукой по бедрам девушки, заставляя ее сердце и все внутренности сжаться от испуга, но она все еще держалась. Получалось куда лучше, чем она думала. В эти мгновения, когда их языки сливались в танце, то и дело переплетаясь, Гермиона словно не была собой. Такие развратные действия совершенно ей несвойственны, но сейчас ей хотелось быть такой. Хотелось показать, что она чувствует. Действия подходили куда больше, чем слова, потому что на второе никто из них пока не был готов. Драко понял куда все идет, когда проворные ручки Грейнджер принялись расстёгивать черную рубашку, оголяя грудь парня. Малфой быстро пришел в себя, убирая руки от ягодиц девушки. Он сгреб в охапку ее руки и резким рывком снова принял сидячее положение. — Чем ты занимаешься?! — слегка грубо спросил он, но быстро смягчился и продолжил. — Что ты делаешь, Грейнджер? Чего добиваешься? — Я… Я хотела… Подумала, — она еще не отошла от выброса адреналина и гормонов, так что не совсем понимала сути его слов. — Я ведь пошутил, мне и благодарности твоей не надо было. Я сделал тебе подарок, потому что хотел, а не чтобы получить что-то, — слегка даже обиженно процедил он, отпуская ее руки из своих силков. — Это не потому, что я считаю себя обязанной! — к ней только вернулось возможность складывать слова в предложения. — Я думаю, что… хочу этого, — неуверенно ответила она и в глазах Драко отразилось ее сомнение. Он не был готов ни к чему подобному, даже не думал оставаться на ночь, а теперь все менялось стремительно и бесповоротно. — Ты же знаешь, что я ничего от тебя не требую? И прихожу сюда просто чтобы побыть… — он мнется, потому что не знает на сколько глупо будут звучать следующие слова из его уст, — с тобой. И все вокруг нее исчезает. Этих слов достаточно, чтобы растопить любую неуверенность. Драко Малфой тот, кого она хочет и как бы странно не было, но это правда. — Знаю, я хочу этого, — уже более уверенно говорит она и предпринимает попытку поцеловать его, но Малфой продолжает сдерживать эти необдуманные порывы. Казалось, он сохраняет строгость и сдержанность из последних сил. — Это может быть больно и опасно для тебя. Ты помнишь свои панические атаки от малейших прикосновений, не говоря уже о самом… — Я не хочу бояться всю жизнь телесной близости, Драко, — шепчет она, опуская голову вниз. Гермиона знает, что если сейчас скажет, то что задумала, назад пути не будет. — Я хочу тебя, — медленно поднимает глаза и глядит на него из-под ресниц, неловко, совсем невинно и это сносит крышу. — Хорошо? Гермиона, — шепчет он и быстро припадает к ее губам. Она даже не успевает насладиться тем, как мелодично звучит ее имя из его уст, так скоро оно растворяется за рядом быстрых и ярких поцелуев, которыми он осыпает ее губы. Драко быстро переворачивает девушку на спину и теперь сам нависает над ней. Теперь она в его руках. — Тогда слушайся меня, хорошо? — она качает головой принимаясь снова расстёгивать пуговицы на его рубашке. Это выглядит нелепо, но оба слишком сосредоточены, чтобы замечать такие мелочи. Драко видит, как ее пробирает мелкая дрожь, и чтобы унять нарастающий страх мягко целует в пухлые губы. — Если ты правда этого хочешь, то мы сделаем это. Все будет как надо, — внутри разлилось приятное ощущение принятия. Драко принимал в ней страх и готов был помочь. Он принимал всю ее без остатка и когда именно это началось никто точно не мог сказать. Может в тот, день, когда увидел первый раз после окончания войны в Косом переулке. Может, когда впервые поцеловал или тогда на астрономической башне, когда, сдаваясь протянул палочку. Может еще на втором курсе, когда обозвал ее и впервые в жизни увидел плачущую Грейнджер. Есть вероятность, что это была судьба и они шли к этому с самого своего рождения. — Хочу, — сквозь сладостный поцелуй прошептала девушка и наконец-то стянула с парня злосчастную рубашку, оставляя его торс полностью оголенным. Холодные от волнения ручки пробежались по груди блондина, и он вздрогнул от новых ощущений. Гермиона делала все с таким чувством, что казалось он вот-вот взорвется. Никто не касался его так, как она. Драко ухватился за подол ее кофты и слегка потянул вверх. Они оба знали, что это будет трудно, но ныряли с головой, готовые утонуть друг в друге. Парень потянул кофту вверх, оголяя худой животик и тонкую талию. В ту же секунду руки Гермионы Грейнджер принялись прятать части тела, открывшиеся взору парня. Она была готова сделать это, но не хотела, чтобы Драко смотрел на ее неидеальные пропорции. — Что такое? — готовый в любой момент дать заднюю, лишь бы не пугать ее. Гермиона не может поверить своим глазам. Это тот самый Драко Малфой, который все время кажется холоднее льда и жестче стали. Сейчас он выглядел таким трепетным и мягким. В глазах виднелся испуг, парень явно боялся сделать ей больно. — Я думаю, что ты не хочешь смотреть на меня, я… Я немного поправилась и… — ее перебил громкий выдох и неуместный смешок. — Гермиона, ты видела себя? — сладкое «Гермиона» звучит так горячо, что девушке приходится поерзать, чтобы унять нарастающее желание. — Ты очень худая, я бы сказал, даже слишком. Ты мало ешь в последнее время, точнее с самого начала учебы, я видел всего пару раз, как ты питалась нормально. Ты стройная, если тебя волнует этот вопрос. И если тебе хочется знать правду, — он наклонился к ее уху, дотрагиваясь губами мочки. Голый торс слегка соприкоснулся с животиком девушки, и она быстро делает вдох. — Я мечтаю увидеть тебя без одежды уже очень давно, — заветные слова зажигают ее изнутри, она краснеет пуще прежнего. Драко оставляет целую дорожку поцелуев от виска до губ и тогда она поддается. Позволяет парню увидеть себя без кофты. На ней кремовый бюстгальтер, один из лучших в ее гардеробе. И она благодарит Мерлина, что решила надеть его сегодня. Гермиона, конечно, не знала до чего все может дойти, просто хотела чувствовать себя на все сто, когда будет мерить дорогие платья. Тем временем Драко медленно обводил все ее тело взглядом, параллельно подключая руки. Длинные пальцы пробежались по шее и опустились на грудь, мягко оглаживая тонкую ткань бюстгальтера. Малфой старался не углублять поцелуй, продолжая следить за состоянием Гермионы. Ее дыхание сильно сбилось, но она продолжала держаться. — Говори со мной, давай. Я хочу знать, что ты в порядке, — шепотом проговорил парень и припал к ее шее, оставляя влажные поцелуи, слегка посасывая кожу, желая оставить как можно больше следов. Он словно выкуривал все воспоминания о прикосновениях чертового Сивого. Слизеринец желал остаться в ее голове, въесться в каждую клеточку, приходить во снах, но не кошмарных. «Дыши, Гермиона, дыши». «Это Драко, он не сделает тебе больно». «Ты так уверена в этом, вспомни все те моменты, когда он желал унизить тебя, убить!». «Он не такой». — Я… — она потерялась за пеленой мыслей. Гермиона знала правду, точно была уверена в Драко, но боялась поверить в это окончательно. Она прошла через такое количество боли и страданий, что сейчас не могла просто взять и отпустить. Тем не менее шатенка пыталась, прилагала все усилия. Грейнджер получала удовольствие от его поцелуев и трепетных прикосновений. Ее руки тоже прерывисто блуждали по торсу парня. И она уже хотела скорее со всем этим покончить, хотела либо испытать адский страх, боль или хоть толику облегчения. — Мне хорошо, давай попробуем дальше, — сама не заметила, как перешла на шепот, а внутри все кричало. «Остановись! Тебе надо перестать это! Это чертов Драко Малфой! А как же Рон?». «Рон в прошлом, я не хотела этого с ним, а даже если и хотела… Он. Я. Нет». «Драко не обидит меня. Он не допустит этого». Малфой повиновался ее словам и слегка отпрянул, чем вызвал у Гермионы новую волну дрожи. Она резко открыла глаза, словно думая, что вот и конец, он сейчас уйдет. — Все хорошо, глупая, — он оставил быстрый поцелуй на ее животике, заставляя забыть обо всем ужасе. Драко мог только представлять какие мысли вертятся в ее голове. То, что там происходит целый тайфун он был точно уверен. Это ведь его Гермиона, а она иначе не может. Блондин медленно расстегнул пуговицу на джинсах и молнию, все под чутким надзором гриффиндорки. — Давай снимем их с тебя, — нахальная улыбочка вернула Грейнджер в момент, и она даже улыбнулась, приподнимая бедра. Драко обращался с ней, так, будто она была совсем хрустальная и от малейшего движения могла разлететься вдребезги. Плотная джинса нехотя поддалась и Малфою удалось откинуть штаны куда-то в неизвестном направлении от кровати. — Это теперь мое самое любимое воспоминание, Грейнджер, — хохотнув, произнес он. — Трусики с бабочками, плюс десять очков гриффиндору от профессора Стебль, — они оставались собой. Гермиона, краснея, закатила глаза и запутав свои пальцы в его светлых волосах потянула ближе к себе. Снова целуя. — Мне хорошо, я чувствую себя спокойнее, чем думала, — Драко победно улыбнулся. — Ты должна понимать, что во время секса не должна чувствовать себя спокойно, тебя должно душить возбуждение, но для первого раза неплохо, — Малфой проговорил это достаточно томно в самые губы Гермионы и пока она задыхалась от перспективы перестать бояться такого рода близости, проворные руки слизеринца поддели застежку бюстгалтера и теперь Грейнджер оставалась в одних лишь трусиках с розовыми бабочками. — Какая же ты чертовски красивая, — этого хватает, чтобы убедить Гермиону даже не пытаться скрыть от него свою оголенную грудь. Блондин мнется всего мгновение, готовит себя и ее к тому, что сейчас может произойти. Аристократично белые пальцы проводят круг вокруг соска шатенки и этот миг можно считать переломным. Она замирает. В ее глазах словно сменяются миллионы картинок прошлого, и она крепко сжимает глаза, силясь не закричать. Драко быстро тянется к краю кровати, заприметив свою палочку и резко накладывает заглушающие чары на всю комнату, чтобы Блейз лишний раз не появлялся здесь. — Со мной все хорошо, мне хорошо, продолжай, прошу, я не стеклянная. Я хочу еще, Драко, я смогу, — пламенная речь заканчивается напористым поцелуем, где языки двух влюбленных переплетаются в крепкий узел, желая остаться в таком положении, как минимум на вечность. Малфой повинуется и сжимает грудь девушки в своей большой руке. Кажется, что он может почувствовать, как сильно бьется ее сердце, потому что оно пытается выпрыгнуть наружу. «Я справлюсь, это не тот ублюдок, это Драко». «Я его…» «Закрой рот, ты не признаешь этого сейчас, не должна!». Слизеринец медленно разрывает поцелуй и загадочно улыбаясь припадает к груди. Пока его пальцы играются с одним соском, то и дело оттягивая его, потирая, немного закручивая, второй оказывается под властью проворного языка парня. Гермиона гонит мысль о том, как много раз он проделывал это с Паркинсон или с кем-то еще, потому что сейчас он с ней, а не с кем-то из тех девчонок. Адские терзания Драко заставляют перестать давиться наслаждением и наконец-то издать первый стон. — Ты должна говорить Гермиона, — напоминает он и рука начинает свой медленный путь. Кончики пальцев едва касаются ее живота, боков, груди, спускаются к самой резинке трусов. — Я… Кажется, я забыла… Я… — Забыла что? Слова? — с издевкой говорит он и средний палец проникает под единственный элемент одежды. — Да, — все на что ее хватает, прежде чем Драко снова целует пухлые губы, оставляя раскрасневшиеся ареолы в покое. Малфой устраивается между ее ног и делает одно нелепое движение, из-за которого наваливается на Гермиону чуть сильнее задуманного. Она ощущает весь его вес, все его мышцы. Неуклюжий толчок и набухшая эрекция Драко упирается в ее бедро, очень близко с изнывающим местом. «Он хочет меня. Он тоже хочет этого. Так сильно…». «Малфой сделает тебе больно! Они делают только больно». Пальцы Драко скользнули к самому ноющему месту и Гермиона сильно зажмурилась, сжимаясь везде где только можно. Малфой продолжал целовать ее, шептать теплые слова, а когда он впервые проронил «милая», Гермиона готова была расплыться от удовольствия. Одни только слова чего стоили… На большее они пока не способны, на более громкие слова. — Милая, расслабься, давай, это я, помнишь? — шептал он у самого уха, упираясь своим набухшим пахом ей в бедро, вызывая новые приступы желания. И тогда она расслабилась. Пальцы Драко пробежались по влажным половым губкам и он начал терять самообладание. Дыхание сильно сбилось, и он тихо простонал ей в ухо: — Какая же ты мокрая. Ты хочешь этого, я чувствую. Салазар, Грейнджер, ты сводишь меня с ума, — прежде чем предпринять следующие действия, он сказал то, что она не была готова услышать от кого-либо. — Я так хочу сейчас забрать хоть часть твоего страха и боли. Я хочу, чтобы ты была счастлива, адски сильно этого желаю, — и тогда он медленно ввел в нее первый палец, ощущая, как она сжимается вокруг него и ерзает, ненароком пропуская его все дальше. — Драко, — громко простонала она, хватаясь за алую простыню, сминая ее так, что теперь больше походит на ненужное тряпье. Девушка не чувствует страха, не чувствует боли, то самое всеобъемлющее желание накрывает ее с головой, и она находит его лицо. Ее глаза крепко закрыты, так что двигается интуитивно. Хватает его и прижимает к себе, в попытке слиться воедино, но пока что это невозможно. На ней трусики, а на нем броня из плотных брюк и мужских боксеров. Он медленно начинает проделывать плавные поступательные движения, немного расширяя ее тугой проход. Делает это мягко, растягивая удовольствие, боясь принести боль разрывая старые раны, которые только начали заживать. Но Гермиона почему-то не кричала от боли, она стонет, шепчет его имя и даже пытается поддаваться вперед. — Еще, — четко проговорила она. И Драко не спешит ее отговаривать, он был занят тем, что изнывающий член в его штанах достиг своего пика и готов был взорваться в любой момент. Парень впустил внутрь еще один палец, а сам принялся тереться о ее бедро, стараясь заглушить желание, отсрочить тот самый момент. — Гермиона, это последний шанс отказаться, — Малфой припал к ее губам и прошептал в самый рот, наполняя его своим ароматом. Грейнджер непристойно стонала, пока пальцы Драко аккуратно набирали темп. Шатенка нехотя разжала глаза и мутным взглядом нашла его лицо. Она серьезно посмотрела на него, сводя брови к переносице. — Я хочу этого, хочу, чтобы это сделал ты, — эти слова прозвучали словно красный цвет для быка, и он быстро вынул из нее пальцы. Парень неторопливо поднес измазанные в прозрачной смазке пальцы ко рту и нахально облизал их, закатывая глаза. — Ты чертовски сладкая девочка, я хочу вытрахать из тебя весь воздух, но мы не торопимся, — Грейнджер резко вздохнула и, кажется, этого должно было хватить на остаток жизни, потому что легкие чуть было не разорвались от переизбытка кислорода. Драко медленно отстранился от нее, встал на колени. — Сними своих бабочек, Гермиона, — ехидно произнес он, внимательно наблюдая за тем, как Грейнджер будет стягивать последний элемент одежды. В животе завязывался узел, все нутро кричало, хотело всего и именно сейчас. Но так или иначе она повиновалась. Стянула трусики и откинула их куда-то в сторону, где уже валялись джинсы. — Хорошая девочка, — Малфой погладил ее коленку и медленно принялся снимать свои брюки, которые стали отчаянно малы в области паха. Он снял их и тотчас навис над затаившей дыхание Гермионой. Он пытался найти в ее глазах хоть намек на страх и неуверенность, но она источала желание. Девушка извивалась на простынях, как змея, явно пытаясь затушить разгорающийся пожар. Ее грудь быстро вздымалась, а глаза то и дело закатывались от воспоминаний. Малфой снова нашел свою палочку и поднес ее кончик к низу живота девушки, накладывая какое-то до этого неизвестное ей заклинание. «Противозачаточное заклинание? Мне явно надо восполнить пробел в этом разделе». Когда ее нутро перестало источать голубоватое свечение, Драко снова припал к ее губам в жарком поцелуе, параллельно сжимая грудь, играясь с сосками. Малфой отстранился опять чтобы приспустить боксеры и снова вернулся, накрывая ее своим телом. Гермиона уже заранее зажмурилась, понимая, что вот сейчас случится то, от чего она так долго бегала, так долго боялась. То самое, что длинными ночами внушало ей страх, заставляло кричать. То, из-за чего она не могла отдаться Рону и из-за чего сейчас волнуется. — Прошу, не закрывая глаза, я хочу видеть их. Хочу, чтобы ты смотрела и помнила, что это я. — Ты, это можешь быть только ты, — Гермиона снова и снова подогревала его самолюбие такими острыми фразами. Это может быть только он, потому что никого другого она бы не подпустила так близко. Никакого Рона, Виктора или Люсьена из Франции. Никого, и было еще рано зарекаться, но она уже готова была сказать «никогда». Драко провел головкой члена по ее входу, чем вызвал у Гермионы громкий стон. Она приоткрыла рот и закинула голову назад, выгибаясь в спине. Слизеринец еще какое-то время играл с ее вагиной, пока не заметил, как сильно гриффиндорка закусывает нижнюю губу и громко просит о пощаде. Он вошел в нее, медленно и аккуратно. Стараясь приносить, как можно меньше боли, но вся она сжалась. Второй раз был не таким болезненным как первый, но явно в диковинку для нее. Грейнджер сильно зажмурилась, совсем позабыв о просьбе Малфоя. Парень замер и какое-то время провел в таком положении, испытывая неистовое желание кончить и закончить. Гермиона пока привыкала. В сознании вспышками стали всплывать картинки того злополучного момента. Сивый сдирал с нее одежду, словно она какая-то игрушка. Никому ненужная, брошенная игрушка. Он оставил ее в каких-то клочьях, а потом развернул и отымел у первого попавшегося дерева, параллельно осыпая болезненными ударами. Гермиона еще пару недель сводила с себя синяки и воспоминания. Тогда у нее не было времени на кошмары, это были последствия шока. После победы все накрыло ее волной. Первые кошмары, оглушительные крики, когда она просыпалась и понимала, что не может говорить. Это было так, и она не была готова снова впускать в себя хоть кого-то. Даже Рона. А сейчас для Драко она раскрылась, как новенькая книжка, которая жаждет быть прочитанной. И тогда она открыла глаза и незаметно качнула головой. — Продолжай, — услышав ее голос, сразу скользнул глубже, все так же медленно и аккуратно, стараясь не создавать болезненных ощущений. Это было крайне сложно, потому что сейчас все ей казалось именно таковым, болезненным. Она знала, что при первом половом акте очень сложно достичь должного завершения и совершенно не надеялась на это. Девушка никогда не мастурбировала, так что ни капельки не знала собственного тела, не знала, как ей нравится больше, что надо делать, чтобы дойти до пика. — Гермиона, ты очень красивая, такая неповторимая, мне так жаль, что мне понадобилось столько лет, чтобы наконец-то понять и увидеть это, — Драко шептал теплые слова ей на ухо, медленно входя и выходя, задевая новые воспоминания. Вот он кричит, что она грязнокровка, вот смеется над ее волосами или зубами. Он всегда пытался задеть, как можно больнее, так чтобы она сломалась и не смогла быть собой. Сейчас он готов был на все, лишь бы починить ее, чтобы она снова стала той самой светящейся девчонкой с лучезарной улыбкой и вздернутым носиком. — Попробуй быстрее, Драко, кажется, я готова, — шептала она, хотя секундой ранее протяжно стонала, от медленного проникновения. Малфой принял ее слова и ускорил темп, делая резкий рывок вперед. — Драко, — прошептала она и парень слегка напрягся, что сделал что-то не так. — Мне хорошо, я хочу тебя больше, еще, — тогда парень примостился поудобнее, опираясь на локти, сохраняя зрительный контакт со своей главной проблемой и одновременно предметом силы. Он принялся входить быстрее и быстрее, зная, что доставляет ей некоторую боль, но она требовала большего, а парень не мог лишить ее этого. Большой палец правой руки быстро нашел горошину клитора. Блондин массирующими движениями провел несколько раз по изнывающему месту, чем вызвал протяжный стон, сравнимый с криком. Гермиона не ожидала, что может чувствовать такое, так что не сдержала тональности звука. — Да, это должно быть хорошо, золотая принцесса, ты можешь кричать. Давай, — самому было уже сложно сдерживаться и тогда он тоже зашипел ее имя. — Гермиона, я так… Я, — но быстро одернул себя, зная, что если скажет сейчас хоть одно лишнее слово, это станет точкой невозврата. Он не готов кануть в лету, не сейчас. Их стоны синхронизировались и теперь больше походили на мелодичное исполнение какой-то композиции. Они звучали, как две влюбленные души, но оба боялись признаться в этом. Никто не был готов. Гермиона закончила первая. Она и подумать не могла, что когда-то сможет почувствовать, как нарастающее желание внизу живота разливается и вытекает наружу. Драко последовал ее примеру, под громкие стенания гриффиндорки наполнил ее своим семенем и обмяк. Еще какое-то время они приходили в себя именно в таком положении. Малфой над ней, полностью раскрытый и готовый снова сдаться — отдать сердце, легкое, душу, да все что угодно, лишь бы она продолжала лежать под ним счастливо улыбаться и желать большего. — Гермиона? — прошептал он. — Да? — Кажется, я запутался… — Я тоже, Драко. Он медленно вышел из нее и лег рядышком, собирая девушку в охапку, накидывая сверху зеленый плед, пряча их оголенные тела от прохладного воздуха. Малфой хотел жить в этом мгновении, когда они так безмятежны. — Спасибо… — Не надо… — Спасибо, что сделал это так, как надо было — без спешки, как можно мягче. — Я ценю это, — Грейнджер оставила быстрый поцелуй на губах парня и повернулась к нему спиной, сохраняя контакт. Драко крепко ее обнял и уже готов был провалиться в сон, но где-то на грани сна и реальности, проговорил. — Я избавлю тебя от этого, я найду выход, если понадобится перечитаю всю библиотеку Малфой Мэнора и обойду весь мир, — невесомо целует ее в затылок и засыпает. Он все сделал правильно, наконец-то, хоть раз в жизни.***
Следующий день казался для всех очень сумбурным. До начала бала все старосты, даже самые ленивые, такие как Драко Малфой и Рональд Уизли бегали по указке Гермионы, расставляя все декорации. Слизеринец хоть и пытался дать ей отпор, сказать, чтобы не позволяла себе слишком многого, но под одним единственным взглядом и пинком от Блейза он ломался и делал все, как велено. Джинни Уизли тоже бегала по поручениям Гермионы, потому что хотела всячески помочь подруге. А где была рыжая гриффиндорка, там же был и Гарри Поттер. Блейз хоть и пытался абстрагироваться, но получалось крайне плохо. Малфой все время возвращал его на землю, когда мулат слишком долго засматривался на подружку избранного паренька. Джинни отчаянно делала вид, что не замечала этого. Ей казалось, что так проще. Если Забини не будет попадаться ей на глаза, то она перестанет все время думать о нем, вспоминать рождественский подарок и тепло объятий. Все это уже казалось нормальным и поэтому пугало еще больше. Общение со слизеринцами уже вошло, втесалось в ее жизнь, но чувства… «Блейз ведь напрямую говорил, что я ему нравлюсь. Он так и сказал, я уверена». «У меня все еще есть парень…». После долгой подготовки девочки забрались к Гермионе в комнату и предпочли собираться вместе. Джинни, Гермиона, Астория и Луна. Дафна очень хотела присоединиться, но она только помирилась с Пэнси и не могла просто взять и оставить ее одну в такой день. Луна нашла общий язык с малышкой Стори и во время сборов вся четверка задорно смеялась. Луна накрасила всем девочкам губы своим волшебным блеском, который сверкал, как первая звезда, но при этом держался долгих несколько часов. Гринграсс сделала всем идеальные прически, красивые локоны струились и спадали на плечи, идеальную картину завершал небольшой начес на затылке. Джинни занялась глазами. Каждая девушка была по-своему простенько накрашена, но в этом прослеживался вкус. Гермионе остались наряды. Одним взмахом палочки платья выгладились и запахли свежестью, словно только после стирки. Джинни была одета в красивое белое платье, не пышное, струящееся вниз по фигуре. На плечах были небольшие фонарики, а рукава походили на бутон каллы. Воротник был буквой V и обрамлялся золотой тесьмой. Этот наряд идеально сочетался с ее рыжими волосами, которые Астория заколола в элегантную мальвинку. Луна нарядилась Морганой — именно так она себя и величала. Ее платье очень походило на наряд Уизли, но с точностью да наоборот, оно было черным. Рукава были прямые, а подол платья немного волочился по полу, то ли это была задумка, то ли рост девушки не подходил этому одеянию. Сама Астория оделась по всем канонам принцессы Золушки. Пышное голубоватое платье, адски неудобные туфли и счастливая улыбка, которая так и говорила: «У меня все хорошо, но пусть часы пробьют полночь, чтобы я могла разуться…». Гермиона в своем платье мечты выглядела очень элегантно. Оно тоже было голубым, на поясе красовалась небесная атласная лента. На плечах были небольшие фонарики, усыпанные сверкающими камушками. Во всем остальном платье было обычным, но своей простотой оно и привлекало. Девушки спустились в гостиную башни старост ровно в тот момент, когда Блейз уже хотел начать бить тревогу. Вместе с ним стоял Гарри Поттер, Невилл Долгопупс и какой-то мальчонка со Слизерина, явно испытывающий неловкость от такой компании старшекурников. Парни обомлели, стоило им увидеть спустившихся девушек. — Вы уже можете сказать, какие же мы прекрасные! — зло проговорила Астория, выводя парней из транса. Они вмиг заморгали, приковывая взгляды к своим парам. Блейз то и дело поглядывал на Джинни и она это прекрасно чувствовала. — Кто же у нас тут? — Гарри потер свою наколдованную седую бороду и решил ответить первым, потому что взгляд Астории был устремлен на него. — Мерлин к вашим услугам, — парень склонил голову и все вокруг хохотнули. Джиневра закатила глаза, потому что все еще злилась на него за такой выбор наряда. Она хотела быть красивой спутницей своего короля, а получилось, что она какая-то девчонка старого мага. Зеленые глаза зло зыркнули на Поттера и медленно прошлись по всем присутствующим. Взгляд замер на Забини, который был одет в какой-то бардовый костюм, при этом с короной на голове. Она сощурилась, но предпочла дождаться его ответа. — Я Годрик Гриффиндор. Мы с Роном решили одеться, как основатели, он будет в образе Салазара Слизерина, — начал Невилл и громко хохотнул, ловя на себе укоризненный взгляд своей спутницы на вечер. Луна явно уже слышала эту историю, так что посылала Долгопупсу сигналы замолчать, но он яро отказывался их понимать. — Это правда смешно, потому что он шутил, что может тогда Гермиона согласится с ним станцевать один танец, ведь ей по душе змееныши, — и он стих. Все замерли и затаили дыхание. Грейнджер медленно начала наливаться румянцем. Невилл редко шутил, а когда пытался выходило всегда неловко, примерно так же, как и сейчас. — Забини, а ты кто? — разбивая неловкое молчание, вдруг подала голос Джинни, глядя прямо в глаза Блейзу. Она будто уже знала ответ, но не хотела этого окончательно признавать. — Король Артур, миледи, — надменно проговорил Блейз, склоняя голову. В его глазах плясали чертята. Он точно знал, что Джиневра нарядится в королеву Гвиневру и тогда план всплыл сам собой. Гермиона начала быстро стрелять взглядами в обоих друзей, пытаясь найти ответ хоть на чьем-то лице. — Уау, круто, а Джинни, получается, твоя королева, — хихикнула Луна, прикрывая рот рукой. Гарри Поттер заметно напрягся и тут же схватил свою девушку за руку. Но было уже поздно, в голове Уизлетты эхом раздавались слова когтевранки. «Его королева…».