21 апреля, вторник
18:26
— Я даже не буду браться за эту хореографию! Она слишком сложная, а у меня пока хватает проблем! Минджэ устало садится на пол студии, в которую они с Хвиджуном до сих пор ходят на танцы, и гневно смотрит на него. Хвиджун с самого утра полощет ему мозги этой хореографией, потому что у него-то в жизни всё хорошо, ему бы навести какую-то суету и вырулить из неё с умным видом. Минджэ хватает той суеты, которая медленно душит его в преддверии дня рождения Сынмина. — Знаешь, — Хвиджун садится рядом, обнимает свои коленки и кладёт голову на плечо Минджэ, — в один из прошлых дней рождения Мин говорил, что самое главное в подарке — это эмоции, с которыми вы его дарите. Можно подарить красивую и дорогую вещь, но так, что она будет человеку противна, а можно подарить пустяковую мелочь, и она будет греть душу и сердце. — Ткни меня носом, как обоссавшегося котёнка, что именно мне ему подарить! Я даже от души ничего придумать не могу! Хотя нет, от души у меня одно желание — накормить до отвала и положить поспать. Но кормлю их с Сиджеем я и так постоянно, и это, ну… Не особенное и не трепетное. — Я думаю, Сынмин оценит и это. Цимес ведь в том, что мы рядом с ним и мы поддерживаем его в тяжёлое время его жизни. Хвиджун был прав. Минджэ его правота не нравилась, правда, нисколько, но она немного успокоила бушующее смятение и переживания. Он просто сделает то, что порадует и поддержит его друга, и не будет никому насиловать мозг — особенно себе.***
24 апреля, пятница
20:48
— Ты идёшь? — Я бегу! — Джунхёк еле завязывает шнурок на кроссовке и семенит за Хвиджуном в клуб. Их здесь уже знают, их сюда пускают, не проверяя паспорта, потому что текучки кадров в клубе практически нет, а секьюрити уже привыкли к ним, и потому они пробираются к нужному столику без каких-либо проблем. В этот раз им достаётся столик на верхнем ярусе с прекрасным видом на сцену — Минги постарался, когда выбирал его. А Минджэ постарался объяснить ему, зачем всё это нужно и какое он имеет к этому отношение. Ну и не упускать же возможность лишний раз поговорить с Сонджуном и Сынмином, которые являются весьма вероятными кандидатами на смену Хонджуну. — Пойду скажу им, где нас искать, — Минги убирает руку с плеч Минджэ и встаёт из-за столика, пока туда усаживаются Хвиджун и Джунхёк. Они прячут под столом два красивых пакета и смотрят на Минджэ, медленно тянущего из бокала безалкогольный коктейль. — Минги помог с подарком? — Хвиджун поправляет и так ровно лежащие волосы. — Не только он. Сегодня по нашему счёту платит администрация, так что… — Ого! — Джунхёк широко распахивает глаза. — Вот это связи. — Ничего удивительного. Был вопрос времени в том, когда я ими воспользуюсь. Минджэ и Хвиджун улыбаются друг другу и заводят беседу о чём-то своём, а Джунхёк ищет в толпе знакомый ему силуэт. Он не знает, зачем и для чего, но ему почему-то очень хочется увидеть здесь Ёсана, с которым он, вроде как, успел немного подружится. Никто не обещал, что для Ёсана он тоже друг, но ему приятно было верить в то, что он не просто какая-то часть безликой толпы, а успевший запомниться человек. Ёсан находится почти сразу — его фотоаппарат слепит вспышкой, когда он из-под сцены фотографирует сидящего на корточках Сынмина. На Сынмине в кои-то веки белая рубашка, которую он в институт-то не надевает, а ещё очень яркая и очень радостная улыбка. Джунхёк опирает локти на стол и кладёт лицо в свои ладони, мило улыбаясь всему этому — отчего-то очень тепло и приятно, когда твои близкие счастливы и рады.***
21:46
[ @park_hwa // @SMg ]
SMg: Может, хоть в эту пятницу осчастливишь нас своим присутствием? park_hwa: Денег из моего кошелька недостаточно в качестве подарка? SMg: Дело не в деньгах, Сонхва, а во внимании Хотя бы пройди мимо и скажи простое «с праздником» Я знаю, что ты можешь это сделать, но боишься Тут бояться некого, все свои park_hwa: Я подумаю, но всё ещё считаю, что это необязательно. Я сделал достаточно из возможного SMg: Ты как всегда? park_hwa: Рад, что у тебя приподнятое настроение — всегда в такие моменты вредничаешь SMg: А с чего нет? Могу себе позволить park_hwa: Ещё раз говорю, что рад такому твоему настроению, но мне бы хотелось узнать у тебя другое, раз ты настроен на диалог. Ты подумал над моим предложением? «Пожалуйста, скажи, что ты хотя бы подумал», — говорит про себя Сонхва, но в чат так и не набирает. Он не был слишком близок к Минги в душевном и моральном плане, но знал, что он один из самых надёжных и ответственных людей, которых мог встретить. До сих пор было удивительным то, как он выносил Хонджуна в одиночку — Сонхва вспоминает их попытки познакомиться, когда они курили на балконе, уложив напившегося Хонджуна спать, и пытались невпопад говорить о чём-то. Кроме Хонджуна, обсуждать было нечего, и первые год-полтора они почти не разговаривали, только обменивались легко читаемыми взглядами и многозначительными кивками. Сейчас же Минги имел для Сонхва огромный вес, и от его согласия зависело практически всё, что Сонхва уже успел выстроить в своих планах. Этот замок в облаках был крепок и красив, но был построен из спичек; зажжёшь одну — рухнет всё остальное. SMg: Подумал, но не до конца Я всё ещё сомневаюсь в некоторых моментах, которые зависят от меня самого Я бы хотел оставить этот вопрос ещё на некоторое время, пока у меня не появится возможность разложить всё по полочкам и оценить риски чётко, а не навскидку park_hwa: Ты всегда можешь обсудить всё волнующее со мной — мы найдём выгодные нам обоим условия и договоримся. Я знаю, ты не станешь упираться в мелочные детали, если они будут вредить делу SMg: Как Хонджун? Никогда в жизни Но есть вещи, которые зависят именно от меня, и только я сам могу с ними разобраться Оставь это мне самому, никто другой не сможет этого сделать park_hwa: Я не психотерапевт, чтобы лезть в твою голову, но я всегда открыт для предложений и корректив SMg: Психотерапевт у меня свой есть И когда он лазал в мою голову, было… Скажем так, некомфортно park_hwa: Проверял тебя перед тем, как начать отношения? SMg: Всего лишь писал курсовую Полагаю, во время его диплома мне будет лучше сбежать из страны park_hwa: У меня есть квартира в Осаке, могу одолжить ключи SMg: Спасибо, воздержусь Довольствуюсь своим гаражом и чувствую себя прекрасно park_hwa: Уже подготовил мотоцикл к сезону? SMg: Неделю как Но Джэ попросил забрать их сегодня на машине, так что пока на ней Может, хоть в этом году прокатишься со мной? park_hwa: Нет. Спасибо, нет SMg: Многое упускаешь park_hwa: А ты много вредничаешь SMg: А ты отсиживаешься у себя в кабинете вместо того, чтобы идти дальше park_hwa: Я иду, просто неочевидными путями SMg: Надеюсь, эти пути станут очевидны через какое-то время park_hwa: Я расскажу тебе всё, если ты согласишься на сотрудничество — не хочу грузить лишними подробностями, с которыми я справляюсь и сам. Удачного вам вечера SMg: Решил красиво слиться с темы? park_hwa: Нашёл недоделанную работу, только и всего***
22:25
— Санни, детка! Хонджун обнимает Ёсана, сидевшего за барной стойкой, и отпечатывает на его щеке мелкий поцелуй. — Не смей меня трогать! — Ёсан скидывает его руки с себя и смотрит самым испепеляющим своим взглядом. Хонджун только обиженно дует губы и поправляет на носу солнцезащитные очки. — Встал не с той ноги? Обычно ты не такой грубый со мной. Он пытается погладить Ёсана по руке, но получает хлёсткий удар по ладони и недовольное шипение в ответ. — Я сказал тебе не трогать меня. По-корейски не понимаешь, по-английски сказать? — Я всего лишь хотел тебя обнять и сказать тебе, что ты самое лучшее солнце на свете. Почему ты так злишься? — Потому что мне не нужны твои пустые никчёмные слова. Веди себя, как недотраханная шлюха, в другом месте, а ко мне даже не приближайся. Ёсан хочет сжечь его взглядом, чтобы не осталось даже хлопьев остывающего пепла, но Хонджуна не берёт ничего. Он просто не понимает того, что с ним не хотят общаться, с ним не хотят находиться рядом и тем более не хотят его слов и прикосновений. Он всегда получал то, что хотел, а сейчас он хочет себе вместо наскучивших людей-игрушек Ёсана, который шипит, плюётся ядом и в руки не идёт. И эта его злоба (Хонджун уверен, что напускная) только подливает масла в огонь. — Детка, ну давай всё обсудим, — он подходит к Ёсану ближе и снова пытается его обнять. — Расскажи мне, что тебе не нравится. — Мне ты не нравишься, — Ёсан отпихивает его и выставляет колено, чтобы у Хонджуна не было шанса подобраться к нему. — Съебись по-хорошему, а? Ёсан помнил, что сегодня лучше не встревать ни в какие конфликты и тем более их не затевать. Это, пожалуй, единственное, что останавливало от того, чтобы врезать Хонджуну и отбить у него желание лезть и дальше со своей фальшивой любовью. Ёсан слишком хорошо успел выучить привычки Хонджуна за время их знакомства, и он знал, что все его попытки привлечь внимание и расположить к себе не значат совершенно ничего — он забудет о твоём существовании, как только вволю наиграется, и пойдёт искать другого дурака, который на его «доброту» поведётся. Взгляд вдруг устремляется в толпу и выцепляет там знакомую мордашку — глаза Джунхёка Ёсан будет помнить ещё очень долго. Он подхватывает со стойки фотоаппарат и уходит. — Хэй, Санни, ты куда? — Хонджун ловит его за запястье. — Нахуй с горки! — получает в ответ, когда его руку гневно стряхивают, а после цедит сквозь зубы громкоговорящее «гандон». Джунхёк не ожидает того, что его кто-то цепко схватит за локоть и потащит в сторону. Он оборачивается и хочет начать вырываться, но видит Ёсана, тупит слегка, а после тащится за ним на улицу, потому что что-то совершенно точно не так. Он мог, конечно, вырваться и уйти, но смешанное с любопытством беспокойство оказалось сильнее. — Всё в порядке? — спрашивает, когда они останавливаются в нескольких метрах от крыльца. Ночью холодно, а куртку Джунхёк оставил на спинке стула — приходится зябко съёжить плечи. — Покури со мной, — Ёсан вешает фотоаппарат на шею и вынимает из кармана джинсов тонкую пачку. — Да так, мудак один бесит. Вовремя тебя заметил — получилось съебаться в самый нужный момент. Джунхёк не отвечает, только смотрит на то, как Ёсан подкуривает длинную тонкую сигарету в цветной обёртке — его хёны курили белые. Дым не начинает пахнуть горечью, а отдаёт приятным ванильным запахом, и он принюхивается к нему. В ответ на это ему предлагающе протягивают сигарету. — Они сладкие, да и табаком почти не пахнут. Предложение выглядит заманчиво, Хвиджун не почувствует за ванильным маревом, что это были именно сигареты. Хотя даже если и почувствует, ругаться не будет — он доверяет Джунхёку, потому что сам воспитал в нём расчётливость и чувство ответственности за поступки. Потому Джунхёк и берёт из рук Ёсана сигарету и неуверенно подносит к губам. — Втягивай немного и сразу глотай, — поясняет Ёсан, складывая руки на груди и чуть ёжась от холода. На нём одна футболка, которая точно вполовину тоньше толстовки Джунхёка, и мелкому становится немного жалко его. Он не задерживает сигарету, мягко обхватывает фильтр губами и тянет в себя, сразу глотая дым. На удивление, не начинает кашлять, как ему казалось, осадок на горле кажется совсем лёгким и имеет приятный привкус. — Правда сладкие, — Джунхёк облизывается и отдаёт сигарету обратно. Ёсан тянется быстрее и глубже, переступает с ноги на ногу и почему-то снова даёт сигарету Джунхёку. — Давай пополам? Так быстрее. Джунхёк кивает и тянется следом за ним, тоже быстрее и глубже. Осадок налипает на горло, но всё ещё сладит на языке, и такие сигареты Джунхёку нравятся. Не то чтобы он хотел начать курить, но эти неплохие, и их можно будет. Если кто-то, конечно, предложит так же, как Ёсан. — Так что случилось? По поводу того… Ну… — Ай, да забей, — Ёсан отмахивается. — Сам справлюсь. Расскажи лучше, что по поводу татуировки надумал. — Да я не то чтобы надумал. Благодаря тебе я лучше представляю, что это такое и как оно работает, но вопрос не в этом. Я… не уверен, что татуировка хорошо передаст то, что я хочу сделать. — А что тогда передаст? — Понятия не имею. — Тогда бей и не парься, — Ёсан мягко сбивает пепел с кончика сигареты, пока они снова передают её из рук в руки. — Если нет варианта лучше, почему не воспользоваться этим? — Ты же, вроде, против был. — Мелкий, я тебе кто? Я тебе хуй с горы, которого ты, может быть, последний раз в жизни видишь. Каждого будешь слушать — сам для себя сдохнешь. Мясо на костях останется, а тебя самого как личности и как человека уже не будет. Делай то, что хочешь, только в криминал не ввязывайся и в кредиты — и то, и то пиздец. Понял? Джунхёк кивает. Ёсан в этот момент напомнил ему Хвиджуна с его умением в максимально короткие фразы закладывать максимально полный смысл. Именно по таким фразам Джунхёк и научился жить, именно из них он выстроил для себя восприятие мира и жизни, восприятие себя и людей вокруг. Хвиджун говорил, правда, иначе — делать то, что никому не навредит, но знать, когда настоять на своём, — но словам Ёсана это не противоречит, а значит, эти два поучения можно совместить. Только вот образы в голове не совмещаются. Ёсан другой, Ёсан кажется далёким и непонятным, Ёсан злой на весь мир по умолчанию, и от него из-под сладкого ванильного марева пахнет густым кислым ядом, но Джунхёка это почему-то не отталкивает. Он готов с этим смириться, сам себя защитить он сумеет, а потому идёт за Ёсаном следом, когда тот хочет уйти, не попрощавшись. — Хён. — А? — А давай это будет не последний раз? Ну, когда мы видимся. Ёсан прыскает со смеху и смотрит на Джунхёка с почти фальшивой улыбкой. — Как получится. И да, стой вот так. Он поднимает в руки фотоаппарат и наводит объектив на Джунхёка. Тот вытягивается по струнке ровно и мило улыбается, а после получает вспышкой по глазам. Но на фотографии выходит именно так, как Ёсану хотелось. — Оставлю на память.