Универ!AU
— Иди нахуй, Слав! — Парень крикнув толкает Карелина и отходит на пару шагов. Все прохожие на улице тут же обращают на них внимания, но обоим похер. Славе на то, что о них подумают, а Мирону на то, что его слова пропустят мимо ушей. Ведут себя как дети малые, хотя они и есть дети. Просто учащиеся уже не в школах, а в вузах и техникумах. Да на это как-то плевать, оба всё ещё слишком глупы. Карелин кусает щеки изнутри и смотрит с обиженной агрессией, его вот уже как два года тянуло к этому приезжему клювоносому. С этого становилось тошно, но не так хуево, как с вечных отказов. — Фёдоров! — Кричит парень в след, заставляя Мирона обернуться, — те пиздец, можешь не приходить на пары! Обмениваются факами и Карелин сплевывает на дорогу. Бесит. Ужасно бесит. Он ждет автобуса, все так же раздраженно смотря по сторонам и пиная жестяную банку. Какие-то старые тетки крутят пальцем у виска и тихо шарахаются от него. Ну и правильно. Ибо нехуй. Уже внутри он прижимается лбом к стеклу и хочет убить себя за слабость. За слабость и любовь к тому, кого пообещал ненавидеть по дэфолту. Парень с силой толкает Мирона под лестницу, сразу зажимая там. Кровь в венах закипала как ненормальная каждый раз, когда он видел его. Сказал же, что будет ненавидеть. Федоров лишь скалится и матерится сквозь зубы. Говорит какая Слава сучина и гондон, как заебал его. Карелин ударяет его в живот, чтобы тот согнулся и выплюнул все свои оскорбления на пол. Ненавидеть до зуда в костях, любить до тупой боли под сердцем. Он бы мог избить этого блядского Ваню, что пристроился к жиду, но отыгрываться на Мироне было приятнее. — Пидоры ебучие, — пинает по ногам лежащего парня, и тут просыпается его любовь и душит ревность. Да, он видел, как сосутся эти два пидора в туалете. Да, это его вывело, но ведь как можно причинять боль своей любви. Пусть и такой сученной и гадкой. Чувства грызут Славу за горло, он поджимает губы и сжимает руки в кулаки. Во всем виноват этот блядский парень с крашеными волосами, таскающийся с фотиком и выглядящий как пидор. Он не побьет его, ведь Мирон просил не трогать Ваню. Волнуется. Любит. А Славу каждый раз отшивал, говорил, что не пидор, а теперь что? Хочется расплакаться к хуям, как девка от обиды. Но Карелин терпит, смотрит как Фёдоров осторожно поднимается. Хочет ударить еще раз, сказать что-то обидно, но его отдергивает что-то внутри. Последний ревнивый взгляд полный тоски и боли, и Слава сваливает быстрее. Что он творит?***
AU, где Мирон скульптор, создающий прекрасные скульптуры из холодного камня, заставляющий его оживать в его руках. Слава модель. Их встреча всего лишь воля судьбы и не более. Они разойдутся после заказа и больше не пересекутся. Сможет ли творец так просто отдать свое творение?
Мужчина касается губами холодного бледного камня. Он неживой, но кажется таким. С этими губами, растянутыми в улыбке, глазами, смотрящими куда-то в бесконечную пустоту, чуть взъерошенными волосами. Мирон целует высеченный из камня лик и в гнетущей тишине мастерской понимает, что пропал. Пропал в этих прекрасных чертах в этом человеке. Переходит на невероятные руки с длинными красивыми пальцами. Целует костяшки и тыльную сторону ладони так, как бы целовал настоящие будь у него возможность. Но возможности не будет. Он просто мастер и это творение покинет его студию, как и сделал Слава, будучи моделью. Не увидит и больше не почувствует. Мужчина отрывается от своего творения только когда позади падают инструменты. Взгляд цепляется за Карелина и дар речи исчезает. Он не знает, как оправдываться Странный заказ. Мутный. Именно так назвал его Фёдоров в своей голове. Заказчику нужна была обычная скульптура, в духе греческих, но не геройских. Это должно было быть что-то легкое и задумчивое, возможно с тоской и грустью в движениях. По крайней мере так ему объяснил мужчина по телефону. Заказчик перевёл половину суммы авансом тут же и сказал, что пришлет свою модель. Если первая часть Мирона вполне устроила, то вторая очень сильно разбесила. Он не доверял никому выбор модели. Считал то, что выбирают люди, скучным и обыденным. Он принимал пожелания к внешности, но натуру искал сам. Карандаш выводит примерную позу на листе бумаги. Это уже пятый по счету эскиз, и он кажется неудачным. Трудно создавать что-то не видя лица и формы. Мирон злился все сильней, щетинился и ломал грифель, когда давил на измученный лист бумаги на мольберте. Скидывает с окна пыльную занавеску и в лучах света поднимаются сотни пылинок. Они блестят и тихо кружат, дрожат от каждого вздоха. Глаз фокусируется на каждой по отдельности, на всех вместе, а потом внезапно смотрит сквозь них. В дверном проему стоит высокая фигура. Мужская. Странно неказистая с глупым, но обаятельным лицом. Мирон хмурится, не его тип клиентов. — Фёдоров Мирон? — Голос гостя кажется тревожит даже эти пылинки в воздухе, что тихо оседают. — Вы ошиблись дверью, притон чуть дальше, бордель до конца и налево, — фыркает мужчина и отворачивается от незнакомца, надеясь, что тот уйдет, а сам пересекает мастерскую чудом не спотыкаясь я кучу инструментов и разбросанных материалов. — Вроде меня направляли к мастеру, а не старому брехуну импотенту, ну ладно, — парень стягивает с себя ветровку и кидает её на столик у входа, Мирон уже хочет парировать, но останавливается у зачеркнутых эскизов, - я от Андрея. Вам вносили предоплату. — Убери телефон, — строго с тающим уже терпением говорит Мирон. Он ненавидел, когда что-то отвлекало его от работы. Любой его заказ — это полная изоляция от мира. — Схуяли? — Слава не меняет ответ даже в третий раз и лишь поднимает голову смотря на мужчину. Они ведут это перепалку ещё пару секунд, пока Машнов не улыбается, а Федоров не хмурится еще больше, - у тебя так скоро между глаз жопа образуется. Че тебе мешает то? Ты вроде ноги рисовал. Мужчина шумно гоняет воздух носом, набирая полную грудь и пытаясь выдохнуть спокойно. Этот парень был нахальнее всех, что были здесь. Почему он, Мирон не мог понять до сих пор. — Это отвлекает, — рубит слова и плюется ими сквозь зубы. — А если я скину эту хуйню с себя отвлекать типа не будет? — Слава показывает на ткань на своих ногах, которая прикрывает обнаженные бедра и пах. — Нет не будет. — Ого какие у вас интересы Мирон Яныч, — Машнов входит в азарт и уже давит лыбу нахальную, разваливается вульгарно на стойке и тянет за край ткани, чтобы она почти соскользнула с самого интересного, но замерла на пол пути, - вы не рассчитываете ни на что. Я не пидор. Мирон трет ладонями лицо, и устало взвывает. Его так бесит этот деревенский дурачок. Откуда его только достали. Кидает на столик рядом карандаш, обходит мольберт и стремительно сокращает расстояние между ними. Руки грубо тянут парня и возвращают в позу которая была. Ткань уже поправляет легче и после выхватывает телефон из рук. — Чем быстрее я это закончу, тем быстрее ты съебешься отсюда нахуй. Иди на контакт и не выебывайся. Впервые Мирон так агрессивно отвечает, но видит лишь улыбку и слышит смех. — Какой вы грубый, могли бы сразу нормально попросить, — язвит Слава и замирает следя лишь взглядом за напряженной спиной мужчины и тем как неописуемо аккуратно в данной ситуации его телефон опускается на столик рядом с мольбертом.***
Кофешоп!AU, где у Славы не то чтобы любимая работа, но необходимая. Переживать всю рутину помогают друзья, шутки и постоянный запах кофе и свежей выпечки. Вот только смена начальства ставит под угрозу более-менее стабильное состояние Карелина на работе. Он как дурак из книжек и любит, и ненавидит одновременно Мирона Яновича, нового начальника.
Как же всё бесило. Утро явно началось с одного большого пиздец. И пиздец этот явно был с самой большой буквы. То в говно какое-то наступил, в прямом, сука, смысле, то пролил кофе на ебаные новые кроссы, то какой-то старый пень в автобусе его ударил своей палкой. Не жизнь, а хуета. Хоть на работу не опоздал, уже хоть что-то хорошее. Ключ от кафе в замке правда застрял пару раз, вывалился ещё из рук и заставил Карелина матюгаться сквозь сжатые зубы. Вот-вот и он просто пошлет все на три буквы и пойдет сам куда-то в том направлении. Переоделся быстро и снова смерил пока пустое заведение злобным взглядом. Основные проблемы начались за стойкой. Ебучая касса снова заела и совсем не работала. Парень со всем раздражением ударил по ней, — ебучая ты хуйня. Как же ты меня заебала! Да ебись все конем вместе с этим сраным кафе и его владельцами! Разве так блядь сложно новую купить что ли! Сзади послышался сдержанный кашель. Слава и ухом не повел, не развернулся и конечно не подумал, - мы ещё закрыты нахуй. А потом понял, что вообще-то дверь за собой закрыл. Это мог быть Вано, вроде с ним сегодня его смена. Терпеть этого забитого придурка Карелин не мог дольше половины рабочего дня. Но, сука, приходилось. Устало вздохнув он разворачивается на пятках, готовясь выпроводит, кто бы не стоял за его спиной, но затыкается на полу слове. По ту сторону стойки далеко не Евстигнеев. Какой-то мужик в странных очках, рубашке и с бритой головой. Выглядел солидно даже как-то, но это не отменяло двух фактов. Первый — откуда у него, блять, ключи. Второй — мы ещё закрыты нахуй! — Мда, вас, что из деревни понабрали? — Мужчина перед ним скривился. Слава мгновенно нахмурился. Гримаса на его лице сменилась на издевательскую с глупой улыбкой. Парень готов был прыснуть сразу ядом и кинуть что-то колкое, да так чтоб этот клювоносый нахер пошел до книги жалоб или до выхода сразу. Клиент конечно всегда прав, но не всегда цел. — Не стоит начинать щетиниться. Об уровне вашего языка и манер, я уже всё понял, Вячеслав, — незнакомец быстро его осадил и теперь недоумение обрамляло Славино лицо. Он назвал его по имени? А бля, точно, бейджик на груди. Чему он удивлялся? — Вы кто, блядь? — Не сдержавшись выдает Карелин скрещивая руки на груди. Он уже готовился что ему придется выпроваживать странного типа из заведения. — Мирон Янович, ваш новый управляющий. Советую вам быть поаккуратнее со словами, молодой человек. Звучало как приговор и Слава сразу понял, что проебался. Сильно и окончательно. Теперь его точно уволят, нахуй. Заебись пожил. Хули. — Это пиздец, — лаконично заключает слава снова затягиваясь. Других слов по поводу этого дня у него просто не было. Фаллен стоял рядом и глотал какой-то мерзкий энергетик из банки. Нахуя он приперся на два часа раньше смены, Слава в душе не ебал. — Да че ты, может что-то измениться с этим носатым, — спокойствие Вани просто феноменально. Ему будто похуй на все происходящее. Конечно, ему не страшно потерять работу, если что есть куда вернуться. А у Славы не было такого шанса. Карелин корчит кислый ебальник. Конечно измениться. Например, его уволят нахуй за один проеб. Этот, Мирон Яныч не успел прийти, а уже начал диктовать правила. Ребята с кухни уже были в шоке и тихо шипели за спиной нового начальства. Дверь в их подсобку внезапно открывается, и парень чуть не валиться с импровизированной лавочки из коробок. Вано тоже дергается и ударяется головой о полки с разными коробками. В голове одна мысль. Спалились. Пару мгновений стоит тишина от которой очко сжимается. Парень прям уверен, что ему сейчас крикнут выметайся, но голос "биг босса" спокойный до пизды. — Так, с этого дня чтобы не курили на территории заведения. Я не хочу, чтобы от вас пасло как от скота, - мужчина хмурится смотря на Славу и последнего это сразу как-то взвинчивает, — если так хочется, Карелин, кури на улице, после смены. Увижу снова здесь, влеплю штраф, — Мирон перевёл взгляд на Фаллена, который всеми силами пытался не разъебаться со Славиного ебла, — Вас, Иван, это тоже касается. Надеюсь мы друг друга поняли. Федоров ждет пока оба раздолбая кивнут, один понимающе, другой с ядовитой улыбкой-оскалом. Детский сад какой-то. Дверь снова закрывается, и Слава шипит змеёй, — вот с-с-сука. Как же заебал пидорас. Он надеется, что мужчина это не услышал, но судьба решила по-другому. Вано наконец разьебывает, и он смеется чуть ли не задыхаясь. — Эй, смотри че творит, — Вано дергает Славу за рукав и тыкает в сторону одного из столиков. Карелин заебавнно отрывается от журнала расписания и смотрит на... На Есвтигнеева который активно подмазывается к новому хозяину. Заебись. Ваня постоянно улыбается, старается стоять ближе, как-то шутит видимо если судить по улыбке на лице Мирона Яныча, и часто касается его руками, будто внезапно. У Славы челюсть сводит, непонятно почему и отчего. Он видит, как мужчина улыбается в ответ, и залипает на эту улыбку. Смотрит не отрываясь, словно загипнотизированный. Наблюдает как шевелятся губы, когда он что-то говорит, как глаза смотрят с интересом и добродушием. Славе завидно. На него так не смотрят. За все две недели он получал только призрение, суровость и холод. За дело получал, он не идеальный работник. Он распиздяй, но все равно хотелось чего-то другого. Карандаш в руках ломается и это выводит парня из ступора. Он быстро опускает голову в журнал, когда ловит взгляд светлых глаз на себе. — Ты чего? — Вано тыкает его и смотрит на щепки и поломанный грифель. — Да нихуя блядь, — шипит Карелин и фыркая отодвигает бесполезный график смен. Все равно он ничегошеньки в нем не может исправить. Поднос ловко съебывается из Славиных рук, и падает на пол. Хорошо, что он был пустой, жаль, что железный. Грохот кажется слышали, наверное, все. Даже на другом конце города наверное. — Ну ты и распиздяй, — ухмыляется за спиной Евстигнеев. Сука забитая всегда так тыкала Славу в его косяки, словно он сам не знает что накосячил. Часто хотелось вдарить, но им еще работать вместе, так что приходилось лишь обмениваться желчью. — Кто голос то подал. Воу. Что язык ещё не полностью в жидовской заданице? Теряешь хватку, — фыркает Карелин, поднимая ебучий поднос и прожигает взглядом Ваню. Кажется они сейчас готовы друг друга сожрать. — Глупый ты, Славочка, если правильно подлизать, можно и надбавку получить и ещё один выходной. Так что учись, малыш, — Рудбой проходит мимо задевая его плечом и наглой ухмылкой. — Оставлю тебе эту миссию, уебок, - выплевывает уже в спину парню и возвращается к своей работе. Он уже устал его терпеть.