Следственный эксперимент

— Анечка-Анюточка, спасай, — в кабинет шустро забегает Смирнова, прикрывая за собой дверь, только потом обращая внимание на то, что Ани за рабочим столом нету, а Юра напротив подозрительно и нервно на неё цыкает, сперва приложив палец в губам, а потом ещё и у виска покрутив. — Ой. На пошарпанном кожаном диванчике, подложив под голову Юрину рабочую сложенную в три раза куртку и подперев щеку ладошками, лежала Аня. Плечи мирно вздымались, глаза были прикрыты и ресницы подрагивали от спокойного дыхания. Юбка немного задралась, укуталась в тёплую кофту, пытаясь компенсировать ею отсутствие какого-нибудь пледа, что вполне можно было попросить в архиве и ей бы с удовольствием передали во временное пользование, там и не такого добра хватало. Анечке стало неловко, если бы не срочность, с которой ей понадобилась Никитина, ушла бы, не раздумывая, едва Юра на неё шикнул. Даже после пары их совместных прогулок парочками относилась к нему настороженно, но где-то в глубине души завидовала Аньке, что у неё такой любящий и серьёзный мужчина, с её пустоголовым Пашкой, который через раз забывал их важные даты и покормить кота, не сравнится. Хотя и в Личадееве была уйма плюсов, чего одно его спокойствие стоит, Юра же был вспыльчивым, это невооружённым глазом было видно, Аня его остужала, как могла, когда тот начинал закипать от какой-либо ерунды. — Спит, чего кричишь-то, — Музыченко шепотом бурчит, возвращаясь к листанию ленты в телефоне. Единственное тихое занятие, которое он нашёл себе на сегодня, думал сперва документы разобрать в папках, да разложить аккуратно, чтобы Ане чуть работу облегчить, но она от шороха листов никак уснуть не могла, пришлось прекратить и заняться откровенным плеванием в потолок и просмотру фотографий чужой беззаботной жизни. Смирнова не уходила, стояла, будто обдумывая, как правильнее поступить, и действовала ему на нервы своим молчанием. Не любил, когда к ним врывались без стука, равносильно тому, что ворвались бы к ним в спальню посреди ночи, хотя сейчас Юра мог их кабинет с полной уверенностью так назвать. Хотел было спросить, зачем она пришла, но зашевелившаяся от их шёпота на диване Аня не дала ему этого сделать. Дело было исключительно женским и не требовало отлагательств, и хорошо, что Аня, услышав сквозь сон резко повысившееся количество децибел в кабинете, лениво потянувшись и зевнув, открыла глаза. То, что пришла Смирнова, она услышала сразу, только вот в голове даже идеи не возникало о причинах её визита. Стоит, рыжая, стушевавшись, а увидев, что Аня с её милости проснулась, нетвердой походкой подходит к дивану. — Скажи, что у тебя есть с собой лишний тампон? — складывает ручки с мольбой, просит тихонько, словно боится, что Юра такую страшную женскую тайну услышит. Он же прыскает от этого в кулак, но быстро успокаивается, Никитина так на него зыркнула, что даже Смирновой не по себе от её взгляда стало. Должен был уже привыкнуть, что Анечка к ней обращается по любому поводу, потому что больше помощи в отделе искать не у кого, а его девушка это единственная девушка-следователь в этом здании. Аня ещё не до конца проснулась, несколько секунд хлопала глазами, оценивала, насколько её просьба стоила пробуждения, а потом поставила себя на её место. Сама бы стала рыскать по отделу в поисках женщины, случись с ней такое, либо же отправила бы Юру в ближайший магазин за средствами гигиены. Анечка, судя по всему, постеснялась попросить Пашу об услуге и решила обратиться к старой доброй Никитиной, у которой в закромах шкафчиков чего только не было. Однажды даже целыми колготками её выручила, поэтому смело пошла к ней, зная, что та отдаст последнее, но поможет. — Конечно есть, — спокойно и тихо вздыхает Аня, неуклюже поднимаясь со своего спального места и медленно двигаясь к своему столу. Голова ещё немного болела, именно в надежде побороть тупую боль в висках, мучившую её часов с десяти, она и решила вздремнуть на обеденном перерыве. Сонливость никуда не пропадала уже несколько дней, как будто началась вторая волна её хвори подобралась и готовилась нанести новый удар по её трудоспособности. Смирнова обратилась как раз по адресу. На работе с собой было все необходимое, учитывая, что здесь она фактически жила. Продолговатая коробочка была практически нетронутой, хранила их в шкафчике на всякий случай, зная, как любит её организм выкидывать подобные фокусы в ответ на продолжительное отсутствие регулярной половой жизни. Протянула взволнованной Смирновой упаковку, словно пачку сигарет, та достаёт парочку жизненно необходимых ей женских штучек и, чмокнув Никитину в щеку, стуча высокими каблуками убегает исправлять допущенные по невнимательности ошибки. Дверь с шумом закрылась, а Аня так и осталась сидеть за столом, крутя начатую коробку тампонов в руках и пытаясь вспомнить, как давно она их купила и почему содержимое практически не тронуто. В прошлом месяце свои запоздавшие из-за болезни критические дни она провалялась дома, изнемогая от боли первые три дня и спасаясь горстью таблеток и Юриными тёплыми руками, а в этом никак не могла своих страданий припомнить, словно их и не было. «А ведь их и правда не было», — эта мысль заглушает все предыдущие, в том числе и внезапно возникшее воспоминание о тёплых руках сидящего напротив мужчины. Внутри что-то тревожно задрожало, Аня, чтобы не беспокоиться ещё сильнее и не вызвать подозрений у Юры своим ступором, быстро спрятала тампоны обратно в шкафчик, запихнув подальше, чтобы даже на глаза не попадались, и потянулась к стоящей рядом сумке за телефоном. Юра был так увлечён, что даже внимания не обращал на неё внимания. Аня зря беспокоилась. Телефон, решив самовольно позаботиться о наличии свободной памяти, благополучно сгрузил приложение, где Аня так или иначе отслеживала цикл, поэтому уведомление в нужный момент и не пришло. Сейчас же, когда Аня восстановила доступ в два счёта, оно стало агрессивно сигнализировать, а сама девушка забыла, как дышать. Двенадцать дней! Двенадцать дней гребаной задержки, которых она даже и не заметила, закрутившись с допросами подозреваемых и их с Юрой решением съехаться! Хозяйка ее квартиры заметно расстроилась, когда та позвонила ей с новостью, что съезжает. Не хотелось отпускать такую хорошую постоялицу, что и платила вовремя, и не вела себя шумно, но Аня твёрдо решила, что не существует в мире лучшего снотворного, чем засыпать и просыпаться с дорогим тебе человеком, пусть вы и ссоритесь порой так, что стены дрожат. А сэкономленные деньги явно лишними не будут. С приходом весны стали планировать совместный отпуск, надеясь, что удастся получить его на одни и те же даты, решили откладывать по чуть-чуть, чтобы позволить себе что-то приличнее Турции и Египта, в которые могли рвануть хоть сейчас. Сейчас очень явно пахло тем, что планы придётся перекраивать, а то и вовсе отменять и строить вместо них новые. Вот и съехались, блин, на свою голову, и день всех влюблённых, судя по всему, хорошо отметили. Теперь ладошки от последствий празднования потели, и голова кругом шла. — Я в магазин, взять тебе что-нибудь? — наклоняется, Аня успевает вовремя заблокировать телефон и экран гаснет ровно в тот момент, когда Юра подходит к её столу. Аня выдыхает, так вовремя он решил оставить ее наедине с собой и дать время все обдумать, пока она не ударилась окончательно в панику. Всё же обговорить всю проблему вслух с самой собой было необходимо, а возможности побыть одной в ближайшее время могло и представится. — Жвачку мятную, — спокойно, чтобы не догадался о ее предположениях, мысленно добавляет «и тест на беременность», а саму передергивает от одной только мысли. Не то, чтобы она этого боялась, ей наоборот давным давно пора было родить ребёнка, только вот кандидатуры подходящей никак не попадалось, чтобы любил ее настолько, что она была бы готова стать матерью и была бы полностью уверена в том, что он никуда не сбежит при первых же трудностях. Все её предыдущие мужчины либо уже были разведёнными с детьми, либо не хотели связывать себя с ней ребёнком. И не то, чтобы она была плохой любовницей или делала что-то, отталкивающее от неё мужчин, просто видимо не те кавалеры ей попадались. Юра подходил по всем параметрам, и ласкал так, что ножки подкашивались, и любил так, что чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Был тем, кто не говорил, что сделает, а брал и делал, вопреки всем её уговорам оставить ситуацию как есть. Наконец-то у неё был нормальный зрелый мужчина, а не травмированный и не воспринимающий её самостоятельности мальчик. На презервативах Аня никогда не настаивала, хотя знала, что были всегда под рукой и Юра, если вспоминал вовремя, обязательно надевал защиту. Она же видимо зря понадеялась на свой уже немолодой возраст и высчитывание безопасных дней цикла, которое до этого никогда не подводило, потому что сейчас, сидя в кабинете и прокручивая в голове весь объём внезапно свалившихся на неё проблем, вспоминала каждый раз, когда о предохранении они забывали, и пыталась вспомнить, успел он достать вовремя или нет. Осечка, судя по всему, где-то да произошла. Так сконцентрировалась на том, что задержка вызвана именно беременностью, а не стрессом или гормональным сбоем, которые с ней частенько случались, что другой мысли даже и не допускала. Женское чутьё подсказывало, что это именно оно, и от этого на душе скребли кошки и в животе неприятно крутило, вызывая тошноту. Аня чуть не списала это на ещё один признак, но вовремя остановилась. Слишком рано было для токсикоза, если она и беременна, то срок ещё совсем маленький, пару недель буквально, о какой тошноте может идти речь? Потратив на размышления минут пять отведённого ей Юрой времени для размышлений, нашла в телефонной книжке номер своего врача, подруги по совместительству, хоть с чем-то ей повезло, и смело набрала. Вот она удивится причине её визита, совсем ведь недавно уговаривала ее подумать о ребёнке, а здесь она будто послушалась и решила что чем скорее она станет матерью, тем лучше для неё. На деле же Аня совсем не знала, как себя вести в такой ситуации. Высказывать Юре свои предположения было страшно, не знала, как он к этому отнесётся, боялась, что отреагирует неадекватно, все же разговоры о детях у них не заходили. А здесь, даже если обойдётся, придётся поговорить, чтобы потом в будущем на сюрприз не нарваться, окажись она на самом деле незапланированно беременной. Сама не знала, хочет ли сейчас рожать, учитывая свой не совсем здоровый образ жизни, подкошенное здоровье, вагон стресса и маленькую тележку вредных привычек, главной из которых было курение. Она до сих пор не могла себе отказать в заветной сигаретке по пути на работу, в последние пару недель даже сильнее курить хотелось, чем обычно, и она бездумно поддавалась этому желанию. Знала бы о своём возможном положении, явно три раза подумала, прежде, чем затянуться новой тлеющей порцией никотина или отобрать сигарету у курящего Юры, чтобы насладиться парочкой затяжек его покрепче. — Привет, дорогая, запиши меня к себе в ближайшее время свободное, пожалуйста, — протараторила на одном дыхании, едва собеседница взяла трубку, даже не спросила, не отвлекает ли от работы. Голос не дрожал, но было волнительно, по такому щекотливому поводу она к врачу ни разу не записывалась. Объяснять ничего не стала, получившая внезапный звонок в форточке между пациентами подруга просила рассказать хотя бы причину такого резкого желания посетить врача, чтобы знать, к чему готовиться, но Никитина изобразила крайнюю степень спешки и завершила разговор, оставив небольшую интригу. Времени на долгие объяснения не было, всё равно ведь придётся ей выкладывать всё вживую, по телефону реакция могла быть совсем другой, она, вполне возможно, и не поверила бы Аниным словам, зная её отношение к браку и детям, заключённое в лаконичное «И хочется, и колется». Юра вернулся, когда она записывала на бумажку время, назначенное ей на завтра уже после завершения основного приема, чтобы разобраться со всем спокойно и без спешки. Положил перед ней обещанную жвачку и обнял сзади, устраиваясь подбородком у неё на макушке. У Ани плечи дрогнули, сразу же оставила ручку и потянулась в упаковке. Вытащила пару мятных подушечек и закинула в рот, надеясь, что монотонные движения челюстью помогут справится с тревожностью. — Опять по врачам? Чёртов телепат. — Нет, это я на депиляцию записалась, — врет, и глазом не моргнув. Лишь бы его зоркий глаз не заметил, кому она на самом деле звонила. Мог задать вполне резонный вопрос, почему она решила сделать звонок именно когда он ушёл из кабинета, поэтому стала продумывать ответ заранее, чтобы быть более убедительной. — Ты же гладкая ещё, — усмехается, чувствует, как она напряглась и шумно вздохнула. Аня и правда слегка оплошала, как тогда, когда в попытках скрыть от него нападение в подъезде ляпнула что-то про месячные. И снова вернулась к отсутствующей причине её беспокойства. Юра ничего в этих женских приколах не понимал, был как никогда далёк от маникюров и прочей чепухи, но её гладкие ножки, что вчера так неистово наглаживал перед сном, помнил без прикрас. Сдался и чмокнул в приятно пахнущую духами из-за её привычки брызгать парфюмом волосы макушку. — Ладно, я в этом ничего не понимаю. Аня даже удивилась тому, как спокойно он отреагировал, видимо был все ещё задобрен после доброго утра, которое она ему сегодня устроила. Как оказалось, в постоянной совместной жизни была уйма плюсов, чего только их горячие утренние пробуждения стоили, да завтраки в постель по расписанию. И вставать в половину шестого оказалось на так трудно, если засыпать около десяти, выжатыми, как лимон, не распыляя остатки сил на соцсети и что угодно ещё, лишь бы эфирное время занять. Юрина нежность её немного успокоила. Всё же мужчина у неё был, а это гораздо лучше, чем растить ребёнка одной. Хотя и с этим она бы справилась, ей силы не занимать, привыкла быть самостоятельной и принимать все решения советуясь только с самой собой. Только вот в сложившейся ситуации так не получится, тут всё впервые зависело не только от неё, но и от Юры, что непосредственно участвовал в создании ребёнка. Ребёнка. Ре-бён-ка. С ума бы не сойти от этой мысли. Домой едет как на иголках, каждого его движения боится, а ещё как назло телефон стал напоминать о задержке и просить отметить наступившую менструацию. И Аня бы это с радостью сделала, если бы было что отмечать. Тот жужжал едва ли не каждые пять минут, заставляя экран загораться, а Аню вздрагивать и судорожно нажимать на кнопку блокировки, чтобы Юра чего не увидел и не стал задавать вопросов раньше времени. Сперва удостоверится самой, только потом говорить ему. Сначала убедить себя, что это абсолютно нормально и давно должно было произойти, а потом уже идти с приятной новостью к Юре. Или неприятной. Тут уж как пойдёт. Волноваться было рано, перед приемом нужно было сделать тест, дабы не идти только со своими подозрениями, а перед этим неплохо было бы его купить, да так, чтобы Юра ничего не узнал. Начиналась её ненавистная игра в прятки. Последнее, чего хотелось, это что-то скрывать от любимого мужчины, но здесь по-другому не получалось. Это было таким личным, что нужно было сперва решить всё для себя и свыкнуться. Попросить его остановить у аптеки и остаться в машине — подозрительно, они всегда вместе ходили, лучше самой спокойненько метнуться в ту, что поближе к дому, сославшись на головную боль и отсутствие у него нужных таблеток. Усмехается сама себе. Чушь какая. В салоне тихо играет музыка, Юра постукивает пальцами по рулю, изредка отвлекаясь на её внезапные улыбки. — Отпустишь меня выпить с Саней? От разрезавшего тишину голоса вздрагивает. Теперь понимала причиной своей дерганности и повышенной чувствительности на всякие внешние раздражители и Юру в том числе. Пока до неё дошло, что за Саня, Юра успел трижды передумать идти с тем в бар, боясь Аниной реакции на её участившиеся походы в увеселительные заведения с друзьями, да ещё и без неё. Её нестабильное эмоциональное состояние заметил ещё на перерыве, после того, как получившая, что ей было необходимо, Смирнова ушла из кабинета, а Аня так и осталась сидеть молча за столом, словно передумав возвращаться и завершать сон, о котором все уши ему прожужжала и которого едва дождалась. Что-то было не так, только вот что? — Зачем ты спрашиваешь? — усмехается, почувствовав, как он накрыл ее ладонь своей и нежно погладил. Не сопротивлялась, уже хорошо, значит и поводов злиться у неё не было. Аня говорила так тихо и нежно, что ему тут же захотелось приглушить музыку, чтобы не отвлекала от её согревающего голоса. Подозрительно спокойная, словно усыпляет его бдительность. — Только не поздно, чтобы я тебя разбудить смогла утром. — Ты грустная какая-то, — светофор подвинулся очень вовремя, Юра ловит наконец ее обеспокоенный взгляд и убеждается, что ему не показалось. — Где я накосячил, признавайся? — Я просто устала чуть-чуть, вот и все, — отвечает, наклоняясь к нему, чтобы закрепить свои слова поцелуем. Ага, конечно, устала, ничем абсолютно сегодня не занималась, только копалась в своей голове и читала статьи о первых признаках беременности, в то время как Юра созванивался с представителями строительной фирмы, где их предполагаемый преступник и был трудоустроен. Они его нашли, определили личность, знали адрес регистрации, номер гребаного паспорта и страховки и миллион других бесполезных штук, только найти непосредственно живого человека было невозможно. Он растворялся, как дым в воздухе, стоило кому-то просигнализировать, что его видели. Он снова притаился, выжидая момента для очередного триумфа, не трогал никого уже практически два месяца, давая время для передышки. Даже пугающих записок не подбрасывал, чему Аня была невероятно рада. Надоело жить в страхе и бояться тёмных подъездов, надоело натягивать повыше шарф, появляясь в старом районе, чтобы её вдруг не выследили, как будто это она была преступником, а не той, которая его ищет. Юра возвращается практически в полночь, тихонечко прикрыв за собой дверь и медленно-медленно, чтобы не наделать лишнего шума, дважды провернув ключ в замке. Тишина, значит спит. Сбросил ботинки и прямой наводкой пошёл в ванную, чтобы освежиться и быстренько лечь спать. Завтра будет злой и разбитый, стоило послушать Аню и свернуть их посиделки пораньше, чтобы продлить сон хотя бы на час. Завтра снова до безумия тяжёлый день, снова допрашивать ни в чём не виновных людей, лишь бы начальник успокоился и отправил в Москву отчёт о хоть каком-то движении по их делу, снова пропускать всю грязь через себя, снова тащить на своих плечах тяжёлый груз ответственности за загубленные из-за их нерасторопности и возможной невнимательности жизни. Снова возвращаться домой позже её и находить в постели уже спящей. Ополоснулся прохладной водой, натянул чистую футболку и оставляя мокрые следы на паркете пошёл в постель, где закрутившись в одеяло и отвернувшись к окну давным давно спала Аня. Наплакалась, вот и уснула быстро.