Эффект кобры

Как бы Эррор ни хотел обиженно избегать Рипера до скончания времен, ему необходимо решить вопрос с несанкционированным проникновением в его личное пространство опасного паразита. Он также не мог бесконечно прятаться в доме 13. Слишком много бесполезных вещей и мало белого на его вкус. Есть предел тому, как долго он может убегать от проблемы, пока окончательно не выйдет из себя. Так что Разрушитель закатил истерику без свидетелей в анти-пустоте и в растрепанном виде отправился к Гено, чтобы продолжить прерванное обсуждение. — Заставь Фреша перестать лезть ко мне! — раздраженно потребовал черный скелет, появляясь за спиной раненого. — Звезды! — поражено воскликнул Гено, инстинктивно призывая кости и бластеры. — Не пугай так! Я мог убить тебя! — Если у меня не вышло, то у тебя и подавно не получится, — закатил глаза Эррор, приседая рядом. — Если ты убедишь паразита не прикасаться ко мне и не врываться в мой дом, словно это место принадлежит ему, я достану тебе все, что ты захочешь, — предложил он, на удивление благоразумно сочтя, что подкуп в данной ситуации сработает лучше угроз. Благодаря терапии он это понял. — Приятель, неужели это такая большая кость в твоем горле, что ты не можешь вытащить ее самостоятельно? — усмехнулся Гено, постепенно расслабляясь. В мире, из которого пришел Рипер, о разрушителе известно не много, но этого достаточно, чтобы справедливо опасаться. Мало кто способен превзойти буквальных богов в мощи, если вообще существует кто-то еще. — Аргх! Он сбегает до того, как я перестану в панике атаковать! — Разрушитель спрятал лицо в ладони, пытаясь дышать и не удариться в очередную истерику. — Я ненавижу, когда меня трогают! А он постоянно лезет! Ненавижу это! — Да, это проблема, — с сочувствием признал проблему Гено. Фреш может быть чрезмерно тактильным для кого угодно. Он дал Эррору минутку, а сам задумался над тем, что мог бы попросить за это. Ввиду сложившихся обстоятельств, раненый скелет обделен очень многими вещами, в том числе и материальными. Фриск и другие всегда приносят с собой небольшие подарки, но размер окна и ограничения бюджета держат масштабы приносимых вещей в четких рамках. Помимо прочего, несмотря на изоляцию экрана сохранения, он ни на секунду не может почувствовать уединение. — Так ты действительно можешь принести сюда все, что угодно? Нет ограничений по весу, размеру или цене? — Пожалуйста, кого волнует цена, когда ты можешь безнаказанно брать все, что пожелаешь? — самодовольно отмахнулся от его вопроса черный скелет, словно воровство — повод для гордости. — Справедливо, — только пожал плечами Гено. Он и сам не образчик законопослушности. — Я хочу трейлер со всем необходимым и генератор к нему, — не стесняясь озвучил он свое условие. — Трейлер — это к фильму который? — с сомнением уточнил Эррор, сочтя требование довольно глупым. — Хах, нет. Это прицеп к машине с жилым пространством внутри, — пояснил Гено, пытаясь не выглядеть так, словно смеется над собеседником. — Ладно, это должно быть просто, — с небольшим сомнением согласился Разрушитель. — Какой именно ты хочешь? — спросил он, открывая окно кода. Раненый скелет получил уникальную возможность заглянуть во множество миров, просто выбирая глупый трейлер. Ученый в нем сходил с ума от возможностей и от того, насколько легко Эррор открывает порталы. Но более усталая и более значительная часть относилась ко всему с нездоровым спокойствием, даже когда черный скелет затаскивал понравившуюся модель на экран сохранения. Это не идет ни в какое сравнение с геноцидом. Ничего не поразит его сильнее геноцида. Так что Гено просто предложил новому знакомому подождать, пока он составляет список вещей, которые еще понадобятся для жизни. Решив, что может не жадничать, он не ограничился банальными постельными принадлежностями и посудой, добавив также телевизор, DvD и диски к нему. Все равно платить не придется, да и не похоже, что это сильно напрягает Эррора. Закончив, он вышел из своей новой комнаты (он не мог дождаться, чтобы разбросать повсюду носки), застав черного скелета за вязанием на лужайке. К удивлению раненого скелета, Разрушитель вязал его. — Чего я еще ожидал? — пробормотал Гено, сразу же подумав о Рипере и его положении. Как бы ни была страшна смерть, на его голод до прикосновений просто больно смотреть. Предназначение не обязывает кого-то следовать сопутствующим предрассудкам. — Ты на удивление творческий, — сказал он черному скелету. — Я просто сплетаю пряжу в нужную форму, — пренебрежительно поморщился тот. — Если ты так говоришь, — ничуть не убежденный отпустил тему Гено. Можно так же легко сказать, что глине просто придают нужную форму, а краски наносят в нужные места, чтобы составить изображение. — Ты умеешь играть в веревочки? Прошло слишком много времени с тех пор, как раненый скелет мог заниматься такими приземленными вещами, не омраченными предшествующими событиями или ожиданиями развязки. Когда-то давно он использовал веревочки, чтобы помочь Папирусу с концентрацией внимания и развитием мелкой моторики. В детстве ему было тяжело оставаться на месте. Это приятные воспоминания, но теперь они оставляют горькое послевкусие. Папс считает нового Санса тем монстром, что вырастил его, что даже не ошибка. Гено просто хочет, чтобы к нему не относились, как к незнакомцу, с которым он не делит общее прошлое. Компания Эррора не столь отягощающая, как показалось на первый взгляд. Он эксцентричный, громкий, эмоциональный, его случайные замечания могут вводить в ступор, доставлять дискомфорт и пугать, а знание, что это Разрушитель, богоподобная сущность, не даст расслабиться ни одному здравомыслящему существу. Но Гено больше, чем немного не в себе. Он встречается со смертью и дружит с межпространственным паразитом, похищающим тела его альтернативных версий. Черный скелет ни разу не невинная овечка, его здравомыслие остается под вопросом, но почему-то с ним легко. Раненый скелет так увлекся, что чуть не пропустил появление Фреша. Честное слово, ему уже стоит привыкнуть к посетителям, подкрадывающимся со спины. Если бы паразит решил подобраться с его слепой стороны, Гено не успел бы схватить его за руку, предотвращая столь ненавидимый Эррором физический контакт. Разрушитель, не упустив панического рывка нового знакомого, обернулся, и скучающее выражение тут же стало агрессивным. Он зарычал и с обвинением ткнул пальцем в цветастое пятно. — Ты! Не подходи ко мне! — громко потребовал он. — Чо как, браток? — Фреш махнул свободной рукой с беспечным выражением лица, но по тому как он напрягся, Гено сразу понял, что тот готов сбежать в любой момент. — Вы оба молчите и слушаете меня, — решительно потребовал раненый скелет, не давая Эррору начать ругаться и, возможно, атаковать. — Сядьте, — приказал он, всем видом показывая, что не собирается терпеть ничего другого. Разрушитель и паразит переглянулись и сделали, как велено, вперив ожидающие в Гено. Тот вдруг ощутил себя воспитателем в детском саду. — Фреш, расскажи, почему ты пристаешь к Эррору. — Мне интересно, — пожал плечами Фреш. — Чтобы стать друганами нужно быть настойчивым. А еще его тело издает смешнявый звук. — Сейчас твое тело издаст «смешнявый» звук, — Разрушитель потянулся руками к лицу и словно бы собрал синие нити с линий на лице, натягивая на пальцы. Срывающийся звук его речи ясно указывал, насколько его задели слова паразита. — Так, Эррор, мы пытаемся решить все цивилизованно. Глубоко вздохни и спокойно объясни, что тебе не нравится, — спокойно посоветовал Гено, совсем не желая знать, на что способен расстроенный глюк. Эррор оскалился, и на мгновение показалось, что он достиг предела терпения, но через мгновение действительно вздохнул, отпустил ниточки свободно болтаться и опустил руки на колени, комкая ткань шорт. Лицо осталось недовольным, но без явного желания превратить кого-нибудь в кучку пыли. — Он врывается в мой дом без приглашения. Трогает меня… Я ненавижу, когда меня кто-то трогает! Это, черт возьми, больно! — воскликнул он, морщась от воспоминаний. — Браток, ты живешь в пустоте, — напомнил ему Фреш, лукаво улыбаясь. — Это моя анти-пустота! Там формируются Ошибки! — подскочил Эррор, глубоко оскорбленный. — Пока ты не станешь одной, тебе там делать нечего! — вдруг обида сменилась разочарованием. — Это единственное проклятое место, где я могу быть в полной безопасности. И пока кто-то так нагло врывается в мое личное пространство, я не могу расслабиться. Так что было бы очень кстати, если бы всякие паразиты прекратили влезать, — прошипел он. Потом задумался, возвел глаза к потолку, что-то вспоминая, и смиренно выдохнул, — пожалуйста. — Очень хорошо, — похвалил его Гено за сдержанность, сам пытаясь не выдать веселье, что еще труднее с Фрешем, на очках которого светится очевидное «LOL». — Фреш, если действительно хочешь быть друзьями, тебе придется прекратить делать все, что не нравится Эррору. — Без проблем, гличи! Где ты хочешь затусить вместо этого? — излишне воодушевленно согласился паразит. — Затусить? — возмущению Разрушителя не было предела. — Я не хочу иметь с тобой никаких дел! — Нет-нет, браток, так не получится, — Фреш покачал головой с видом, словно Эррор неправильно собирает мебель, игнорируя инструкцию. Черный скелет был готов взорваться. Гено же был крайне невпечатлен тем, как к ситуации подошел паразит. Эмоциональность и несдержанность Разрушителя были ему явно по нраву, а затруднительное положение первого удовлетворяли садистское веселье последнего. Можно подумать, что Фреш действительно хочет проводить с ним время, но Гено знаком с ним достаточно хорошо, чтобы заблуждаться. Паразита привлекает сила, которую он мог бы получить, завладев телом и ДУШОЙ богоподобного существа, поэтому отказывается уходить, как бы велика ни была бы опасность. Такая безрассудная навязчивость также служит своеобразным способом убедить жертву, что Фреш достаточно силен сам по себе, чтобы не воспринимать угрозы всерьез. Однако Эррор, каким бы инфантильным ни казался, не покупается на представление. Он прекрасно знает, что за существо перед ним. Возможно, он даже чувствует что-то такое, чего не могут обычные монстры, видя, какое отвращение вызывает у него простое присутствие Фреша. У Гено нет причин опасаться своего друга, поскольку находится на пороге смерти, а Рипер взбесится, если что-то случится. Его тело не стоит того. Но Эррор другое дело. Может быть его тело и искажено глюками и ошибками, есть шанс получить его в распоряжение, а мощная душа могла бы быть едой долгие-долгие годы. Фреш не бросит все так просто, а Эррор не позволит ему приблизиться. Это тупик. — Будь добр, Фреш, не причиняй ненужных неприятностей, если хочешь завести друга, — у Гено не было другого выбора, кроме как сгладить углы и притвориться невежественным. Он уже получил оплату и не собирается проверять, что случится, если сделка сорвется. — Ты не можешь заставить кого-то проводить с тобой время. — Вот именно! — пылко поддержал Эррор, на что Фреш беспомощно развел руки. — Найдем компромисс, — Звезды, как лицемерно это звучит от Гено. — Если Эррор захочет провести с тобой время, то может подождать тебя у меня, — он перевел взгляд на Разрушителя. — Если Фреш захочет навестить тебя, предоставь ему место, где он может дать тебе знать о своем присутствии и подождать, пока ты не позволишь ему подойти. Мы договорились? — Гено пристально посмотрел сначала на одного, затем на другого. Эррор явно хотел что-то сказать, но когда заметил, как кивает паразит, решил, что риск не стоит того, чтобы отказываться от достигнутого соглашения. Раненый скелет незаметно выдохнул. Он не чувствовал, что у него хватит терпения, чтобы не присоединиться, если эти двое решат подраться. — Отлично! — он улыбнулся, поощряя их сговорчивость. — А сейчас мы займемся чем-нибудь, что поможет вам найти общий язык и научиться терпеть друг друга. Есть идеи?

***

Как только у Рипера появлялось свободное время, оно тут же заканчивалось. Смерть не знает отдыха, так что простите ему жестокие шутки и пристрастие к кофеину. Даже боги устают, в особенности он, вынужденный собирать ДУШИ, не желающие отпускать смертную жизнь и переходить к загробной. В плане обязанностей его брату повезло намного больше, ведь он отвечает только за ДУШИ, не сопротивляющиеся кончине и принявшие ее, поэтому может проводить большую часть времени в измерении мертвых. Работы там также немеренно, но ему хотя бы не нужно шерстить мультивселенную в поисках беглецов. Не многим хватает сил на подобный подвиг, но каждая доставляет проблемы. В особенности та, которую Рипер должен был пожать первой. Он все еще винит себя за Вестника Хаоса, за то что не подарил ребенку заслуженный вечный покой. Он продолжал ее искать, но даже за все причиненное зло неспособен ненавидеть, даже если подавляющее большинство богов презирают саму идею Хаоса. Тогда Рипер был еще ребенком, и глупо было ожидать, что он не совершит ошибок, но всю вину возложили на него. Не то чтобы Жнец не винил себя уже, но официальность ситуации как-то сделало все хуже, поскольку известно о последствиях его неудачи стало не сразу, и к тому времени он уже понял, насколько смерть, как явление, ужасна для всего живого. Теперь он узнал, что даже отказавшись пожинать ДУШИ, лучше никому не станет. Иногда Риперу кажется, что госпожа Удача прокляла его при рождение, что, зная Маффет, вполне возможно. Мало того, что ему досталась столь неблагодарная работа, но в довесок пришло и смертельное прикосновение, к которому неуязвим один лишь Папирус. Когда Азгор решил создать Смерть, чтобы сделать жизнь конечной и еще сильнее разделить богов и людей, внушив последним страх и трепет, никто не ожидал, что Санс сможет возвращать к звездам самих богов, пока Азриэль не бросился на него в гневе за Чару. Боги не умирают навсегда, со временем они вернутся, но не обязательно теми, кем были раньше. Рипер хранит Флауи в секрете. Другие боги боятся Жнеца. Ранее они существовали, осознавая собственную силу, неуязвимость и недостижимость. Однако, в погоне за эгоистичным желанием поклонения со стороны людей, создали нечто, что может оборвать это беспечное существование в одно мгновение. В особенности его ненавидит Война. Поля боя, ранее бывшими для Андайн невинным развлечением, в одночасье наполнились жестокостью, кровью и потерями. В них не осталось ничего радостного, а победы потеряли смысл. Хотя она и понимает, что Смерть не толкает людей на конфликты, смириться не может. Парадоксально, что Война отлично ладит с Папирусом. Возможно, потому что не воспринимает его иначе, чем Привратника. Сам Рипер ни с кем не построил особо хороших отношений, исключая отца и брата. Азгор всегда остается холодным и властным, контролирующим и непрощающим, в тайне боясь, что Жнец выйдет из-под контроля и свергнет его. Рипер иногда хочет сделать это только для того, чтобы его оставили в покое. Герсон и Альфис потратили время, чтобы научить братьев Смерть важным вещам, но после этого не пытались поддерживать контакт. Гриллби приветлив, но никогда не пытается активно завязать дружбу. Более мелкие боги пытаются держаться подальше. Забавно, что из трех основоположников концепции Смерти, необходимой для уравновешивания Жизни, только Гастер увидел в них нечто большее, чем инструмент для достижения цели. Магию чрезвычайно трудно понять. Он таит секреты, недоступные ни Знаниям, ни Мудрости, ни самим Звездам. Его сущность тесно переплетается как с живым и неживым, так и с мертвым. Смертные его волновали в последнюю очередь, но влияние Жизни истощало его самого. Количество сфер продолжало расти, в них же появлялось все больше монстров и людей. Для создания всего этого требовалось много магии. Гастер единственный из богов, кто искренне верил, что их существование сделало миры только прекраснее. Многие годы лишь его слова позволяли Риперу двигаться дальше и не скатываться во тьму, из которой появился. Можно сказать, что отец доказал ему, что в жизни есть что-то прекрасное, даже если Жнец никогда не мог увидеть это сам. Пожиная ДУШИ, он видел много, действительно много отвратительных вещей, от которых его поначалу трясло и выворачивало наизнанку. Чего стоит его первая работа… Рипер одинок. Во всей мультивселенной только Папирус способен был пережить его касание, а понять — никто. Подумать только, он даже не может обнять отца, когда нуждается в этом сильнее всего. Как будто проклятие, посланное ему самой Жизнью, за противное ей существование. Смертные, которые жаждут смерти или идут к ней с гордо поднятой головой, ожидают встречи с доброй стороной, Ашером. Риперу же приходится мириться с проклятиями и ненавистью, страхом и подлизываниями. Ничего удивительного, что он ненавидит работать. Несмотря на это, Жнец ответственно относится к своим обязанностям. Единственное хорошее в истории с Хаосом в том, что он с самого начала узнал, какие последствия могут быть от незавершенной работы. Рипер тщетно пытался закончить начатое, он совсем не пытался найти Жизнь. К тому моменту он уже был разочарован в ней, да и встречаться с тем, кто ненавидит его больше всех на свете не шибко хотелось. Разумеется они начали сражаться. Хах, тщетно. Их силы противоположны, но равны. Это бессмысленный бой. Несмотря на враждебность, любопытство привело Рипера обратно. Даже если Ториель не была ему рада, было слишком много рычагов давления, которым она не могла ничего противопоставить. Начинать знакомство с завуалированного шантажа не слишком мило, но Жнец считал себя полностью оправданным, выслушав столько оскорблений. Неловкие мрачные шутки заставляли Жизнь огрызаться, да и сама она поначалу заговаривала с ним лишь для того, чтобы заставить уйти. Но со временем общение стало более информативным, и градус напряжения снизился. Нельзя точно сказать, когда это превратилось в дружбу. Когда Рипер впервые признал, что ненавидит свое положение? Когда Ториэль согласилась, что жизнь — это не только цветы и бабочки? Когда начали пытаться подбодрить друг друга? Когда начали забывать о Жизни и Смерти, видя только друг друга? Те времена были богаты на события. Жнец впервые нашел кого-то, с кем мог поделиться проблемами, страхами и переживаниями и не быть осужденным. И что еще важнее, Риперу не нужно заставлять отца и брата волноваться. А потом он внезапно понял, что влюбляется, и на короткое время в нем расцвела надежда, что он может быть любим в ответ, что у этой любви есть шанс. Но тоска по прикосновениям и взаимности быстро стала болезненной. Какие здоровые отношения, счастливые отношения, могут быть построены на невозможности сблизиться? Как могут быть счастливы двое, когда один из них все еще борется с горечью великой утраты, чтобы простить Смерть окончательно? Жизнь может и приняла, что он не виноват в кончинах смертных, может больше винит Азгора, Гастера и Герсона, но если бы только Рипера не существовало, она могла бы оставаться намного счастливее, чем стать с ним. С начала до конца и после первой любви Жнец продолжал мечтать о взаимности, о чем-то страстном и легком, не омраченным общей историей. Но понимание, что во всей мультивселенной вряд ли найдется существо, способное пережить его прикосновение, отрезвляло. Любая смерть в паре возлюбленных, которую он посещал, возвращала к этой мысли. Риперу нельзя любить, ему не предназначено. Смотреть, как Ашер свободно прикасается к другим богам и смертным, не готовым к смерти, так обидно. Несправедливо, что брат может обнять отца на его глазах. Его существование удручающе. Вот почему он так цепляется за Гено. В тот момент, когда Рипер понял, что раненый скелет неуязвим к его прикосновениям, решил во что бы то ни стало стать ему идеальной парой. Жнец влюбился мгновенно в открывшуюся возможность, и только позже по-настоящему полюбил самого Гено. Грубого, раздражительного, травмированного, отчаявшегося, но тихого, принимающего, шутливого и терпеливого. Чьи руки дрожат, но обнимают так крепко и нежно, приглаживая перья во взъерошенных крыльях. Чьи поцелуи со вкусом крови, чей голос хрипит, срываясь на кашель, чьи замечания безжалостны, но наполнены искренней заботой. Завоевать сердце Гено было непросто, но каждая секунда стоила того. Гено — это свет, самое большое сокровище в его жизни. Рипер так боится его потерять, что не может найти смелость рассказать хоть кому-то. Ни Папирусу, который был бы только рад за него. Ни Гастеру, который, вероятно, уже знает. Ни Ториэль, которая и так никому не может рассказать. Это секрет, который Жнец держит близко и бережно. Появление паразита поразило его, как холодная вода в жаркий день. Он даже не думал, что кто-то может самостоятельно найти путь к экрану сохранения. А потом их посетил и сбивающий с толку безумный Разрушитель. Рипер надеялся, что хотя бы Эррор окажется разовой акцией, поскольку только смирился с присутствием Фреша. Как говорится: надежда умирает последней. Обе причины его беспокойства сидели по обе стороны от Гено, взгляды троих прикованы к одностороннему порталу. Паразит больше увлечен попкорном, но пара глюков выглядит искренне вовлеченными, что бы там ни происходило. Рипер слишком растерян и устал, чтобы бросаться на мирное собрание. В последнее время смертные стали очень легкомысленно подходить к смерти. — Он не сделает этого! — задыхаясь от возмущения воскликнул Гено. — Да, — Эррор самодовольно кивнул, наслаждаясь реакцией. — Нет… — неверяще раненый скелет прижал руки ко рту. — Да! — теперь Разрушитель откровенно смеялся. — Звезды, Азгоро, как ты мог? — Гено выглядел так, словно его доверие предали и растоптали. Когда Рипер подошел достаточно близко, чтобы видеть происходящее в одной из сфер, Фреш заметил его и тут же ретировался, никогда не настолько смелый, чтобы задерживаться в присутствии Смерти. Эррор раздраженно зарычал сначала на разноцветные клубы дыма, затем уже на Жнеца. Он тоже ушел, всеми силами демонстрируя, как не рад он его видеть. Видимо, все еще глубоко обижен тем, что Рипер не пришел за ним, когда пытался умереть. — Привет, Рипер, — забавляющееся приветствие Гено вывело его из прострации. — Ты привлекаешь слишком много темных существ. Я начинаю ревновать, — Жнец упал в раскрытые призывно руки, наслаждаясь традиционными объятиями. Это как возвращение домой. Это оно и есть, не так ли? — Думаешь, что раз покорил Смерть, то и Разрушению не уйти от твоих чар? — Не глупи, — Гено легонько ударил его за глупый флирт. — Эррор попросил меня быть посредником. Взамен он дал мне это, — он указал куда-то вбок. — Зачем тебе грузовик? — Рипер поднял надбровные дуги. — Эмоциональный багаж стал слишком тяжелым? — Это дом на колесах, глупая птица, — раненый скелет закатил глаза. — Мне больше не придется спать на траве и ждать, пока кто-то принесет мне готовую еду. И душ, чтобы хоть иногда смывать кровь. — Ты много думал об этом, — задумчиво ответил Жнец, немного разочарованный, что Гено не попросил его. — Это проще, чем строить тут настоящий дом, — сказал тот, рассеянно поправляя перья. — Не знаю как ты, но у меня чешутся руки пойти скатать постельное белье в ком. Хочешь мне помочь? — Конечно, — улыбнулся Рипер.

***

Без особой видимой причины Эррор чувствовал себя счастливым, и это так чертовски жутко, но он даже не может заставить себя расстроиться. Его тело болит как и прежде, он знает, что многие вещи не нравятся ему, как и прежде, но почему-то не может испытать по этому поводу ничего особо плохого, в связи с чем хорошие эмоции начинают заходить на территорию нейтральных. Недалек тот час, когда некогда неприятные вещи начнут становиться приятными. И это довольно тревожно. — Разве не здорово, что ты чувствуешь себя лучше? — его терапевт тоже оказалась не в меру воодушевлена. — После того, как 11 вернулся домой, я волновалась, что ты впадешь в депрессию. Но, похоже, новые знакомства и восстановление старых связей помогают тебе не унывать. — Но у меня как будто нет выбора в том, могу я чувствовать себя плохо или нет, — Эррор проигнорировал последний комментарий. Ни Рипер, ни тем более Фреш не могут заставить его не унывать, скорее злиться. Но ни того, ни другого сделать не получается. — Я не чувствую вины, когда думаю о 404 и 11. Там пусто, словно все эмоции выкачали. Хорошие воспоминания приносят радость, но без контраста они кажутся фальшивыми. — Когда ты так говоришь… — Ториэль задумчиво нахмурилась, постукивая ручкой по бумагам. — Многие наши пациэнты перестали бурно реагировать на раздражители, которые раньше вызывали у них страх или гнев. Мы думали, что это признак улучшения. После сеанса Эррор навестил Аси и его Папируса, убедившись, что он не единственный чувствует себя тревожно хорошо. Та же ситуация распространилась и на 13, и на Гено с Рипером, и на любого другого персонажа, за которым он наблюдал. Даже в Андерновелле Азгоро словно перестал ненавидеть Сина всей душой, а Ториэль простила бывшего мужа. Острота серии потерялась. К 11 Разрушитель не заглядывал. Как и обещал, он не собирается вторгаться, пока другой глюк не решит вернуть его в свою жизнь. Если решит. — Ладно, дерьмо! Рассказывайте, почему я не могу злиться на вас, даже если искренне верю, что в путанице с эмоциями замешаны вы? — закричал Эррор на Голоса, вернувшись в анти-пустоту. [По твоей логике, мы виноваты во всем, что идет не так в мультивселенной.] [К твоему сведению, мы тут не при чем.] — Но вы знаете, что происходит! Не может быть, что вы пропустили причину беспорядков! — возмутился Разрушитель, вскинув руки. — Исправьте! Или заставьте того, кто отвечает за эмоции, сделать это! [Мы бы с радостью, но большинство фундаментальных сил в мультивселенной отдано под полный контроль Хранителям и богам.] [Надо убить их, чтобы мы снова получили власть.] [Но мы стараемся не вмешиваться, чтобы не нарушать естественные процессы.] — Но меня вы можете контролировать, — заметил Эррор, желая раздражиться, но не получилось. [Творец и Разрушитель — особый случай.] [Ваши силы на порядок выше тех, что у богов и Хранителей.] [Было бы глупо не оставить лазейки для подстраховки.] — Ладно, неважно. Что пошло не так с Хранителем эмоций? — не желая влезать в этот спор, Разрушитель отмахнулся от упоминания иерархии. [Как сказать…] [Она мертва?] — Но вы сами сказали, что должны получить контроль, в случае смерти Хранителя? — не понял Эррор. — Почему негативные эмоции исчезают? [Все не так просто.] [Ее дети унаследовали и разделили этот пост по наследству.] [Но силы были распределены неравномерно.] — Что? Хранитель негатива слишком слаб? — нахмурился Разрушитель. [Как раз наоборот.] [Проблема в том, что он впитал в свое тело практически все негативные эмоции в мультивселенной.] [И это не помогло его здравомыслию.] [Он ведет себя, как безмозглое животное.] [Самое худшее в том, что мы даже не уверены, что Хранитель негатива способен выпустить все, что он поглотил, даже будь он в здравом уме.] — А Хранитель позитива? Он может что-то с этим сделать? [Даже если бы он не был обращен в камень, то мало помог бы.] [Поглоти он положительные чувства для равновесия, то вся мультивселенная стала бы бесчувственной.] — И что?! Я больше не смогу чувствовать себя плохо, даже если мне это нужно?! — Эррор кричал, он знает, что расстроен, но чувств не хватает, чтобы выразить это. Так пусто, что плакать хочется. Кажется, он начинает понимать, на что похоже существование без души, ведь он и так редко испытывает что-то хорошее. [Мы создадим больше чувств и передадим контроль над ними новым Хранителям.] [Придется немного подождать, пока мы не закончим настраивать ключевые моменты в новом Дримтейле, чтобы риверсировать события и уравновесить баланс чувств.] — Разве нельзя просто создать больше негативных эмоций? — Разрушитель устало сжал переносицу, опускаясь в кресло. [Даже если негативные эмоции поглощены Хранителем, они все еще существуют.] [Если создать только негатив, дисбаланса не избежать.] [Да и Хранитель может поглотить и эти новые чувства, если не отдать власть над ними кому-то другому.] [Это подстраховка.] — Вы, наверное, наслаждаетесь драмой вокруг Хранителей, — пробормотал Эррор, прикрывая глазницы от белого света. — Такая интересная и масштабная история. Почему первая хранительница вообще умерла? [В Дримтейле нет механики, позволяющей кому бы то ни было вмешиваться чужими руками, так что история там развивалась сама по себе.] [Эта вселенная создавалась исключительно для распределения чувств и эмоций в мультивселенной, никакой сюжет не был заложен.] [Первые проблемы начались, когда в этот мир просочились смертные и обосновались. Довольно скоро один из них попытался завладеть плодами.] — Плодами? — уточнил Эррор. [Первый Хранитель — яблочное дерево. На ней росли черные и золотые плоды, хранящие чувства. Любой, кто вкусит их, сможет познать величайшие страдания или наслаждения.] [В любом случае, смертный смертельно ранил стражницу древа, и перед смертью из негативной и позитивной силы она создала двух новых стражей. Дала им тело и наставление.] [Когда вокруг древа образовалась деревня, смертные решили, что страж негативных яблок — символ зла.] [Ты знаешь, как это бывает. Раз он защищает негатив, значит он против позитива. Заблуждения переросли в то, что именно от него исходит негатив. А потом и вовсе в то, что все плохое в их жизнях происходит по его вине, включая смерти, плохую погоду, неурожай.] [Страж так хотел доказать, что не плохой, что попытался прикоснуться к золотым плодам, но его негативные чувства окрасили их в черный.] [Позитивный страж мог бы легко все исправить. Негатив просто был собран в Дримтейле, пока позитив высвобожден в мультивселенную. Однако смертные поблизости решили, что негативный страж намеренно украл их эмоции, поэтому попытались его убить.] [В последней попытке спастись страж поглотил все яблоки и дал отпор смертным, но сошел с ума. Позитивному хранителю пришлось съесть оставшееся золотое яблоко, и это обратило его в камень, чтобы защитить.] [Без яблок древо годилось только на то, чтобы держать стражей привязанными, поэтому негативный страж срубил его. Так он сделал себя и брата Хранителями.] [Вот и вся история. Конец.] Эррор в который раз убедился, что СОЗДАТЕЛИ — просто ленивые Боги неудачники, не способные позаботиться о мультивселенной, которая полностью в их власти. Он не может понять, специально ли они так безответственно подходят к делу, или действительно настолько тупы? В любом случае, разрушитель сейчас не в состоянии выразить все отвращение к ним. [Кстати, было бы неплохо, если бы кто-то угомонил нового Хранителя.] — И что же вам мешает? — не заметив подвоха, спросил Эррор, потеряв интерес к Голосам, готовый погрузиться в новый проект, выбирая цвет пряжи. Ответный подарок Гено за предоставленное жилье. [Чтоб ты знал, существа с особыми титулами обладают силами, превышающими любые обычные.] [Персонажи, которых мы контролируем, не могут сдерживать его даже с Силой сброса, поскольку на него это не оказывает большого влияния.] [Приходится тратить уйму усилий, чтобы задерживать Хранителя в одном мире и не дать ему разгуляться.] [Так что, чтобы ускорить процесс, не мог бы ты занять его на какое-то время?] [Если ты скорректируешь код, чтобы убрать безумие, будет вообще отлично.] — Конечно, спешу и падаю, — усмехнулся Эррор. — Делать мне нечего, как делать вашу работу. Между прочим, мне и своих обязанностей хватает по горло, — он с вызовом поднял взгляд. — Почему бы мне просто не убить обоих Хранителей, чтобы добавить вам работы? [Ой, не будь таким.] [11 и 404 будут так разочарованы, если ты сделаешь что-то подобное.] [Если еще останутся эмоции.] [Ты же скучаешь по собственному несчастью? Хочешь, чтобы у тебя снова была возможность жалеть себя и жаловаться на жизнь?] [В непосредственной близости от Хранителя его аура вернет тебе возможность испытывать любимые негативные эмоции.] — Отлично! — спицы разлетелись в разные стороны от того, с каким энтузиазмом Эррор вскочил. Он не хотел звучать так радостно, но ничего не смог поделать. Прямо сейчас он был готов на все, лишь бы избавиться от чуждой легкости, даже провести время в компании обезумевшего Хранителя. — Но вы у меня в долгу, засранцы!

***

Масштаб проблемы с Хранителем был поистине огромен. Прежде чем заняться непосредственно им, Эррор взял на себя право разобраться с пострадавшими мирами. Больше из любопытства, чем из альтруистических целей. Так что несколько миров он уничтожил, несколько отредактировал, а остальные оставил как есть, чтобы развивались дальше. В них задержался подавляющий негатив, позволяя местным обитателям сполна ужаснуться разрухе и оплакать умерших. Разрушитель почти соблазнился остаться там и переждать кризис. — Ну ты и уродец, — насмехался Эррор, найдя прославленного Хранителя. Существо по форме и росту напоминало свап-Санса, но было покрыто черной эфирной жидкостью, отливающей бирюзой. Особого колорита добавляли щапальцевидные отростки, которые Хранитель использовал вместо рук и оружия, но похоже, что все его тело текуче и способно к свободной деформации. Единственный глаз без конца метается из стороны в сторону, пока не засечет рядом живое существо. Не похоже, что он намеренно ищет, кого бы убить, однако бесцельные блуждания заставляют натыкаться на смертных, в которых чувствует угрозу своей жизни. Заметив Эррора в воздухе, подвешенном на нитях, заволокших небо, Хранитель атаковал. Его щупальца растянулись, их количество увеличивалось каждый раз, когда Разрушитель перерубал их своими нитями. Он выдал серию проклятий, поняв, что синие нити не могут удерживать отростки дольше мгновения, которое требуется для перехода в жидкое состояние. К тому же, Хранитель постоянно перемещался по темной территории, которую сам же и создал под противником, делая попытки схватить ДУШУ еще более трудными. Вдруг щупальце оплело его ногу, и Эррор содрогнулся от лагов, чего было достаточно, чтобы противник несколько раз приложил его о землю. Глюк зарычал, поднимаясь и отряхиваясь от пыли, только задней мыслью фиксируя боль треснувших костей. Он злился, и это было так здорово, что улыбка не исчезла даже перемежаясь с рычанием. Ради Звезд, он уничтожает целые миры, никакое сопротивление не способно подавить Разрушителя, если он станет серьезен. И никакая клякса не справится с ним, даже будь она самим СОЗДАТЕЛЕМ. Тем не менее, Хранитель не сдался без боя. Его присутствие создало петлю негативных эмоций, которые он испускал и поглощал, постоянно восстанавливаясь. Искажения на теле Эррора исцеляли его медленнее, но тот использовал магию намного искуснее, а с запасами энергии сравнится разве что Творец. Сколько бы Хранитель ни сопротивлялся, он не был приспособлен к длительному бою и потерял концентрацию, открывшись и позволив Разрушителю оплести яблочную ДУШУ нитями, предотвращающими побег. — Черт… Как СОЗДАТЕЛИ додумываются до подобной ерунды? — причитал Эррор, пытаясь отдышаться сидя рядом с обездвиженным Хранителем. Он ни на секунду не поверил, что кто-то из них не предвидел, что один из стражей попытается съесть яблоки. — Повезло тебе, что я такой замечательный и милосердный, уродец. Существо могло только издать явно гневный звук. Со скованной ДУШОЙ трансформироваться он не может, но Разрушитель все равно на всякий случай туго оплел отростки и приковал их к земле. Это напомнило ему о коллекции насекомых, которую ему показал 11 в одном из миров. Сейчас Хранитель очень напоминал приколотую стрекозу. — Но отдам тебе должное. Если кто-то пытается убить тебя, то было бы глупо не сопротивляться изо всех сил, — пробормотал Эррор, а затем поморщился, найдя в тренче несколько дыр. Одежда, в отличие от тела, не восстанавливается. Хорошо, что это хотя бы вызывает раздражение. Честно говоря, Разрушитель не из тех, кто строит какие-то планы. Он собирался починить одежду и почитать код Хранителя и его мира, чтобы посмотреть, может ли он что-то скорректировать, а дальше просто ждать, пока СОЗДАТЕЛИ не поправят баланс чувств, чтобы вернуться к своим обязанностям. Его отвлекли монстры, с осторожностью подступающие с оружием. Эррор не потрудился узнать, в какой АВ находится, но со свободными монстрами это либо пост-пацифист, либо времена до заточения. — Вы победили это чудовище? — опасаясь подходить ближе, спросил очевидный лидер. — Очевидно, — закатил глаза глюк, не в восторге от необходимости общаться. Но он не запрещает себе грубить. — Спасибо, — лидер опустил копье с благодарностью на лице. — Если бы не вы, оно бы убило всех нас. — Да-да, я большой молодец. Проваливай, — отмахнулся от него Эррор, скучая. — Мы не можем это так оставить, — посуровел лидер, смущенный пренебрежением скелета. — Оно должно быть уничтожено, пока еще есть возможность. Нельзя допустить, чтобы оно вновь обрело свободу. — Эй, умерь высокомерие. Без него никто не сможет чувствовать негативные эмоции. Кто ты такой, чтобы решать судьбу Хранителя?! — Разрушителя взбесила властность инкода, но, как ему много раз объясняли, он должен в первую очередь пытаться объяснить, а уже потом действовать. Даже если бы уничтожить причину раздражения или сбежать было бы многократно легче. — Это было бы равносильно богоубийству для вас, да? Это смелое утверждение вызвало волну неуверенного шепота в группе, некоторые монстры даже сделали почтительный шаг назад, но лидер остался непоколебим. На мгновения воцарилось молчание, в котором он, видимо, взвешивал свое решение. Эррор фыркнул, не сдержав насмешки. Как будто он дает им выбор, наивные. — Даже если это бог, и каждый из присутствующих понесет наказание за свершенный грех, мы не можем полагаться только на его настроение, чтобы выжить, — торжественно вынес вердикт лидер. Казалось, его слова развеяли смуту в народе. Он смело подошел к Хранителю и посмотрел в его горящий глаз, вознеся копье, даже не подумав, что Эррор будет протестовать, поскольку он сам остановил это существо. Обычно Разрушителю было бы плевать, может быть он бы насладился развернувшейся драмой. Это даже можно было бы использовать, как оправдание перед Голосами за невыполненное поручение. Однако глюк был глубоко оскорблен, что его даже не спросили, что делать с ЕГО пленником. — Никто тебе ничего не должен, — Эррор срезал путь и угрожающе прошептал эти слова прямо в ухо лидеру, оплетая ДУШУ нитями. На лице монстра проступил ужас, когда тело вопреки ему развернулось и направило копье на соплеменников. — Если ты так сильно жаждешь большей крови, можешь пролить ту, что не влияет на мультивселенную. — Убегайте! — закричал лидер, двигаясь в сторону толпы. Некоторые послушались, в панике скрываясь с глаз долой. Другие постарались задержать его, не причиняя вреда, но под чутким руководством Разрушителя отступали все дальше. — Милосердные боги. Как же! — зло усмехнулся Эррор, отпуская контроль, когда рядом никого не осталось. — Делать им нечего. Да, уродец? Хранитель вновь издал взбешенный звук, возможно, даже не понимая, что происходит, хотя и выглядел более спокойно, немного привыкнув к присутствию Разрушителя. Глюк разочарованно вздохнул, уже устав от навязанной компании. И вот это вот он должен провести в чувство. Что еще хуже, в этом убогом месте? К черту! Он не собирается торчать здесь невесть сколько времени, пока СОЗДАТЕЛИ не закончат чинить, что не сломано. Но куда деть Хранителя? В анти-пустоту? Нет, лучше не рисковать. Хотя он и не обычный смертный, Хранитель пока остается инкодом, и длительное прибывание там может только ухудшить положение. Вернуть в Дримтейл? Может добить окаменевшего коллегу. Попросить у 11 помощи? Нет, ни в жизнь. Оставить у 13? Хотя и соблазнительно, но его брат будет в ярости, а Эррор не хочет доставлять неудобства 13. К Гено? Но там обитает Фреш, и нельзя подпускать паразита к Хранителю в таком уязвимом положении. Клиника в Асайлумтейл? Может они и помогли Разрушителю, но тут психотерапия и препараты вряд ли дадут хоть какой-то эффект. — Какая морока, — простонал Эррор, спрятав лицо в руках. Видимо, ему придется обустраивать для него специальное место, где ни он, ни ему не будет нанесен вред. — Я запишу это на твой счет. Когда придешь в себя, будешь по уши в долгах. Тебе лучше это запомнить, уродец.

***

Немного подумав, Эррор решил, что не хочет выпускать Хранителя на поверхности любого мира на тот случай, если он справится с синими нитями и его придется искать на столь огромной локации. Он также не хочет оставлять его в пост-геноцидном подземелье, поскольку хочет заставить кого-то присматривать за ним вместо себя. Но и в переполненном подземелье оставлять его не имеет смысла, если он, опять же, вырвется и поубивает там кучу народу, который, к тому же, будет лезть не в свое дело. Так что он остановился на неблагополучном пост-нейтрале. Пришлось оставить Хранителя в анти-пустоте ненадолго, чтобы местные в разоренном им мире не довели начатое до конца, пока Эррор расследует местность. Открыв портал, Разрушитель шагнул в первую попавшуюся из подходящих по параметрам вселенных и застыл. Собственно, как и все в этой АВ. По привычке он появился в Сноудине, в этот раз в городе, но каждый монстр и каждая вещь застыли в движении. Снежинки просто висели в воздухе, прохожие остановились в середине шага, река прекратила течь. — Какого черта? — в гнетущей тишине даже Эррор не посмел поднять шум. Из портала зазвучали отдаленные Голоса. [Эта АВ слишком негативная.] [Она не может идти дальше без негативных эмоций, поэтому была поставлена на паузу до подходящего момента.] [Все подобные миры в таком состоянии.] — Блеск, — проворчал Разрушитель, но смиренно начал проверять, где кто из ключевых героев находится. [А эта копия случайно не превратилась недавно в копию Хоррортейла?] [Так и было, но особых отклонений пока не наблюдалось. Дело только дошло до предательства Андайн.] Разговоры Голосов подарили Эррору идею. Закрыв портал, он направился в Ядро, где на паузе застыла нелицеприятная сцена. Санс с проломленной головой и Андайн в точно таком же положении, но в сознании и сжимающая украденный глаз. Снова открыв портал, Разрушитель вытащил брыкающееся черное существо, затем поморщился от обилия крови, но подошел к нынешней королеве и нитками отогнул ей пальцы, брезгливо беря в руки светящееся голубое око. И, наконец, снял паузу с одного единственного инкода. Прошло несколько минут, прежде чем Санс начал шевелиться. К большому неудовольствию Эррора, первым делом полумертвый скелет атаковал его мелкими костями с кармой. Это не больно, но чертовски раздражает. Все же, Разрушитель не отказался от идеи, держа свой трофей перед Сансом вне зоны досягаемости. — Ты еще кто? — медленно прохрипел тот, с большим трудом поднимаясь и обращая пристальное внимание долько на украденную часть тела. — Я дам тебе два варианта, — самодовольно улыбаясь, Эррор дразняще водил глазом из стороны в сторону. — Я отдаю тебе глаз, и ты присматриваешь для меня за временно безумным кровожадным богоподобным Хранителем негативных эмоций. Либо возвращаю глаз рыбе и позволяю ей делать все, что она хочет. Ну как? Сразу предупреждаю, что твои атаки мне ничего не сделают. — Глаз, — не думая, потребовал Санс, протягивая руку. Эррор отдал. Если кому и будет плохо от расторгнутой сделки, так точно не ему. Поморщившись, он наблюдал, как Санс снова втиснул глаз в пустую глазницу. Кровь почти сразу остановилась. Скелет был похож на зомби, он оглядел зал, словно никогда тут прежде не был. Остановившись на Андайн, он медленно обогнул ее и встал, смотря в ликующее и нетерпеливое лицо. Разрушитель ожидал гнева, разочарования, слез или чего-то подобного. Однако Санс с пустым лицом просто снес ей голову. — Я… схожу перетру кости кое с кем… потом вернусь и… обсудим детали, — скелет срезал путь, оставив Эррора перед горстью пыли. — Ну, это успех? — растерянно потер подбородок Разрушитель и просто пожал плечами.