***
Когда в следующий раз Эррор вернулся, Циан чувствовал себя ничем не лучше трупа. Он отказался куда либо уходить из Ядра, отчасти из-за поручения, но по большому счету Санс просто не хотел никого видеть. Метафорическая шерсть вставала дыбом каждый раз, когда он представлял, как повернется к кому-нибудь спиной, и в тот же миг его бедную черепушку раздробят окончательно. По иронии судьбы, в Ядре оставаться безопаснее, хотя в моменты, когда головная боль не сводит его с ума, он скучает по Сноудину. Настроению Циану не добавляет и хроническая усталость. Теперь, когда он стабильно жертвует магию через один-два дня, все свободное время уходит на восстановление. Папирус принес ему матрас из дома, как только стало понятно, что Санс не может и не хочет никуда идти. Нужно ли говорить, что в таких условиях наслаждаться бездельем невозможно, особенно когда голодные боли и истощение пронзают кости, словно иглы? В отличие от всех остальных, Циан не может употребить свою магию в пищу. Положение Циана в подземелье не совсем… однозначно. Мэр и Папирус взяли на себя обязанность по распространению известия о том, что произошло в Ядре, куда делась Андайн, и откуда появилась энергия для создания еды. Собственно, Папирус также и озаботился сборами остатков еды, которую Санс мог бы есть. С его слов, монстры настолько благодарны и восхищены его поступком, что готовы создавать припрятанные пожитки просто так. Младший обеспокоенно заметил, что в народе царит странное отношение на его счет. Далеко не секрет, что многие считали Андайн неподходящей для поста королевы, но у них не было других вариантов, кроме Ториэль, пытавшейся защитить людей, и так отнявших у них весьма много. Но чем дольше длился голод, тем радикальнее становились взгляды. Чего стоит та сумасшедшая, пытавшаяся поднять восстание. Однако, несмотря на неудачные попытки починить Ядро, она поддерживала порядок и не давала панике обратить подземелье к полному Хаосу. Санс никогда не принимал ее работу, как должное, трезво оценивая давление, ответственность и ожидания, возложенные на плечи правителя. Он никогда не претендовал на роль лидера, даже в Сноудине. Быть авторитетом в некоторых вопросах уже достаточно тяжело. Когда Циан решил пожертвовать магию после всего испытания, надеялся, что этого будет достаточно, чтобы его оставили в покое. Однако жители Сноудина через Папируса продолжали спрашивать, что им делать. И, как Санс узнал к концу недели, монстры в других населенных пунктах действуют по их примеру. Как будто все коллективно решили назначить скелета лидером, не спросив его мнения. В моменты, когда Циан не чувствовал себя ходячим трупом и не был занят насущными вопросами, он действительно пытался говорить с Хранителем. Тот чувствовал себя вполне комфортно в окружении костей, но первое время сильно напрягался, когда Санс убирал парочку, чтобы поговорить с глазу на глаз. Потом это превратилось в игнорирование. По крайней мере, он не осуждает. — Ты еще живой? — голос Эррора настолько уникален, что Циан узнал его даже в полусонном состоянии. — К сожалению, — пробормотал Санс, протирая глазницы. Разрушитель предстал перед ним с какой-то нетерпеливой улыбкой. — Ты не торопился, — пожаловался он. — Между прочим, у меня есть дела поважнее, чем заниматься вещами, никак не связаны с моими прямыми обязанностями, — кисло сообщил глюк. — Например? — Циан не потрудился встать с матраса, чтобы проявить уважение к существу, которое этого даже не требует. Он очень устал, хорошо? Но ему любопытно, на что похожа жизнь богоподобного монстра, и что влечет за собой это положение. Есть какой-то совет, на котором решается судьба миров? Или же есть нечто, что даже им пишет правила? — Нуу… Я догонял Андерновеллу, ходил в гости к 13, посещал своего психотерапевта, вязал новые куклы для Аси, уничтожал миры, раздражал Голоса и пытался не убить паразита, пока Гено пытался нас примирить, — Эррор с удовольствием рассказывал о своем времяпровождении, не замечая растерянного лица Циана. — У тебя есть психотерапевт? — слабо спросил Санс, сбитый с толку тем, насколько приземлено все это звучит, исключая пункт про уничтожение. И немного раздражен, ведь Разрушитель не звучит, как обремененный работой. — О да! — Эррор выглядел весьма гордым этим признанием. Возможно, ему это действительно нужно. — Кстати, это для тебя, — он вдруг сел перед Цианом и поставил на пол между ним горшок с несколькими маленькими ростками. — Я рассказывал ей обо всем, и речь зашла о том, что в подземелье тяжело что-то вырастить, хотя в ее мире есть и немагические культуры. Ториэль предложила вырастить ему что-то самому, чтобы он лучше понимал, как все работает, и сколько усилий необходимо приложить. Разрушитель обычно с ней не спорит, ее идеи никогда не делали ему ничего плохого, поэтому просто пожал плечами. Ему не грозит смерть от голода, но эти сеансы нужны, чтобы он лучше научился понимать окружающих. Вырастить что-то самому оказалось на удивление не так просто, как казалось изначально, и теперь Эррор более ясно осознает, насколько еда ценна для смертных. — Это томаты. Я знаю, что многие Сансы любят кетчуп. Ториэль сказала, что подарки поощряют других работать усерднее и служат для выражения благодарности? Я не уверен… В любом случае, она хочет, чтобы я показывал, что ценю усилия других, — беспечно продолжил он. — Я… спасибо, — Циан не смог найти подходящих слов, принимая горшок, словно величайшее сокровище. Эти ростки значат для подземелья больше, чем Разрушитель может себе представить. — Тебе не жалко? Ты же их вырастил. — Я все равно не могу держать их в Анти-пустоте, — отмахнулся Эррор, вытаскивая из карманов несколько пакетиков с семенами. — Ториэль предложила попробовать еще, когда я выращу помидоры, но это грязно и скучно. Копание в земле не приносит мне много удовольствия. Если хочешь, можешь и эти взять, — предложил он. — Будет весьма кстати, — скрывая нетерпение, Санс принял неожиданный подарок. Эррор может еще этого не знать, но таким простым действием вернул надежду Циану. В глазах последнего необдуманный акт доброты стоит очень дорого. И он будет делать все, чтобы Разрушитель был доволен. — Как дела у уродца? Так и не заговорил? — Эррор обратил внимание на главную причину прибывания в АВ, скрытую костями. — Нет, — Циан только покачал головой. Разрушитель хмыкнул, словно ничего другого и не ожидал. — Что с ним случилось? Я полагаю, он не должен быть таким. — Его пытались убить, он съел странные яблоки и убил своих обидчиков, но сошел с ума, — Эррор не любил драматичные пересказы в реальной жизни. — В любом случае, скоро баланс чувств исправят, и тогда он должен прийти в себя. И тогда ни тебе, ни мне не придется беспокоиться о нем. Циан в этом сомневался, но промолчал. Он мало что может посоветовать в подобной ситуации.***
[Так…] [Найтмер должен скоро прийти в себя.] — Кто? — Эррор с пустым лицом устремил взгляд вверх. [Хранитель негатива.] [Можно уже идти встречать его, а то он будет в панике, если ему ничего не объяснить.] — Я не слышу подтверждения, что вы все исправили, — Разрушитель лениво вернулся к вязанию, игнорируя их предложение. [Почему он ведет себя, как наш босс?] — Да, вы точно облажались! — Эррор победно вскинул руки, широко улыбаясь. — Неудачники! [Почему ты празднуешь это? Не ты ли больше всех хотел, чтобы мы все исправили?] [Можешь не делать из этого такое событие. Часть негативных эмоций мы вернули.] [Просто их количество пришлось уменьшить в последний момент.] — Ладно! — глюк залился смехом, слушая их защитные нападки и оправдания. — Где же ваш великий замысел провалился? [Мы сделали новых будущих хранителей менее зависимыми друг от друга.] [Негативный страж мог постоять за себя. Но мы также сделали позитивного стража более восприимчивым к мнениям толпы.] [Это должно было сподвигнуть его поддаться давлению общества и стать Хранителем.] [Собственно, до этого момента все шло гладко. Заблуждения заставили Дрима думать, что чем больше золотых яблок, тем меньше негатива в мультивселенной. Он составил план и начал есть плоды.] [К тому моменту даже Найтмер уже съел Негативное яблоко из любопытства, так что нам не о чем было волноваться.] [Проблема в том, что Найтмер, чтобы брат его не нашел съел еще и золотое яблоко. Как быть с хранителем двух сил мы не планировали.] [Пришлось экстренно урезать изначальный объем эмоций до двадцати процентов и изолировать часть мультивселенной с ними.] — В чем проблема? Ну было бы у Хранителя негатива на одно яблоко больше. Что с того? — Эррор ничуть не сочувствовал их негодующим голосам. [Мы перфекционисты.] [Кроме того, Хранитель негатива, способный влиять на позитив — слишком нестабильная переменная.] — Какими бы глупыми ни были ваши причины, главное, что я могу испытывать негативные эмоции где захочу, — отпустил тему Разрушитель. — Пойду введу в курс дела своего уродца и распрощаюсь с этой морокой, — он с кряхтением встал, на самом деле не желая куда-то идти. — Кстати, не будете требовать от меня общаться с новыми Хранителями? [Не обязательно. Они останутся в своем миниверсе и не окажут существенного влияния на мультивселенную.] [Если ты не вмешаешься, конечно.] — Не нужно мне такого счастья, — огрызнулся Эррор, спеша покинуть анти-пустоту.***
Найтмер пришел в себя быстро, словно вынырнул из воды. Судорожно вдыхаешь с ощущением, что вот-вот пойдешь ко дну, и едва помнишь, что происходило, пока ты не смог вплыть. Много слепой паники и барахтанья, глаза не фиксируют ничего, кроме темноты. Ему так страшно. Что-то оплетает его ДУШУ и тело, больно впиваясь и не давая пошевелиться. Вокруг плотное кольцо костей, едва пропускающие хоть какой-то свет. Найтмер не знал, где он, кто его схватил и что случилось, когда он съел яблоки. Неизвестность сводила его с ума. Будь у него сердце, оно бы билось бешено и неровно, хотя и сбивчивого дыхания более чем достаточно, чтобы продемонстрировать его состояние. Но паниковать вечно невозможно, и вот он успокаивается в ожидании перемен. Найтмер слышит металлический звон, шипение пара и далекое гудение, а воздух пахнет озоном и напрочь лишен магии. Его тело покрыто некой субстанцией, с виду напоминающей слизь или мазут, но на ощупь — холодный бархат. Хранитель чувствует, как скверна заполняет каждую щель и трещину в скелете, притупляя любую боль до глухого онемения. — Убирай, Циан! — закричал странный голос с той стороны стены. Найтмер сразу насторожился, не зная, что делать, если неизвестный нападет на него. Кости исчезли, не оставив и следа, открывая взору Хранителя самого странного скелета, какого он только мог представить. Красные глазницы, цветные кости, странные штуки и надписи, мелькающие вокруг тела, словно рой жуков. Незнакомец широко улыбался, демонстрируя желтые зубы, и в этом невинном действе не было ни капли дружелюбия, только нетерпение и раздражение. От Найтмера не укрылось и то, что, за исключением расцветки и роста, выглядят они почти одинаково. Должно быть, одна из версий того, по чьему образу и подобию сотворены тела стражей. — Ты уже можешь говорить или продолжишь рычать, уродец? — с насмешливым превосходством спросил скелет, приседая на корточки. — Кто ты? — Найтмер хорошо научился игнорировать насмешки, но его смутил чуждый звук собственного голоса. Он стал необычно глубок, многослоен и груб. — Я Эррор. Разрушитель миров. Меня вынудили сдерживать тебя, пока ты не придешь в себя, — Эррор подпер щеку рукой, ужасно напоминая раздосадованного домашними делами подростка. Он протянул другую руку к сдерживающим нитям и острой фалангой большого пальца перерезал одну, словно они не прочные, словно сталь. Паутина вокруг тела Хранителя ослабла и опала, позволяя последнему распутаться, но сорвать с души нити не получилось. — Подожди пока. Я не хочу снова гоняться за тобой, если попытаешься сбежать до конца разговора. Я бы попытался. Найтмер напрягся, не привычный к тому, чтобы его суть так торчала снаружи. Раньше у него и ДУШИ то не было, он сам был ДУШОЙ, наполнявшей пустую оболочку. Но теперь его ДУША — яблоко, а он сам — ее продолжение. Он не уверен, как точно описать, насколько сильно его Я деформировалось, оставаясь при этом прежним. Он смирится с пленом, пока ему ничего не угрожает. Похоже, что Разрушитель сдерживал его довольно долго, но не пробовал убить или что-то подобное. Хранитель будет действовать осторожно. Присутствие Эррора очень сильно, сильнее, чем у матери, что хорошо показывает, насколько он могущественен. — Я Кошмар, но… ты знаешь, верно? Что со мной случилось? — Найтмер с опаской осмотрел себя, задержавшись на беспокойно извивающихся отростках. Он со смущением понял, что одежда на нем превратилась в лохмотья. — Ты можешь дать мне одежду? — Это ты Хранитель. Ты должен знать больше меня, — Разрушитель окинул его задумчивым взглядом, хмыкнул и открыл портал, откуда вытащил синюю куртку, белую футболку, черные шорты и розовые тапочки. — Я объясняю тебе мультивселенную, а не твою собственную трагическую предысторию. — Я убил всех, кто был в моем мире? — едва скрывая тревогу спросил Найтмер, с излишним энтузиазмом рассматривая одежду. Он никогда не видел такого пошива, и ткань казалась странно мягкой на ощупь. Хотя он и не хотел переодеваться перед незнакомцем, ему хотелось как можно скорее снять с себя пропитанную кровью, пылью и скверной одежду. К сожалению, субстанция проникла и в новый наряд, сразу окрасив его в черный. Но сидит идеально, и весьма удобно. — Ммм… В настоящее время там нет никого, кроме твоего брата, — устремив взгляд куда-то в сторону, ответил Эррор. Облегчение захлестнуло его, и к стыду Найтмера, так взволновало его не то, что Дрим пережил возможную резню. Жителей деревни больше нет. Нет тех, кто принижал его значимость, обвинял в несчастьях и причинял боль. Нет никого, кто был бы свидетелем его унижений, слабости и беспомощности. Никого, кто бы запомнил его жалким и использованным, отчаянно нуждающемся в одобрении и любви. И каждый из них получил то, что заслужил за свои действия и действия своих предков. От этой мысли в груди Найтмера расцвело теплое чувство искреннего счастья. Ему было плевать, что случилось с матерью. Она никогда не отвечала на его мольбы и вопросы, она не дала ему ничего, кроме миссии. Он не сожалеет, что заставил Дрима стать свидетелем боли и разрушений, а затем оставил позади. Младший брат никогда не воспринимал его трудности всерьез. Иногда казалось, что для него это просто шутка, вспоминая, как он снова и снова убеждал Найтмера продолжать попытки наладить отношения с жителями деревни. Хранитель собственными руками уничтожил все, что сдерживало и мучило его, и это… так прекрасно. Но… значит ли это, что Эррор здесь, чтобы дать ему новое задание? Найтмер сжимает кулаки в рукавах, пытаясь скрыть враждебность. Вкус свободы сладок, и он больше не откажет себя в эгоизме испытывать его и дальше. Не похоже, что Хранитель достаточно силен, чтобы противостоять Разрушителю, но он считает себя довольно умным. Ничего не мешает ему притворяться сговорчивым, а потом сбежать. В конце концов, у него нет никаких причин давать и исполнять обещания незнакомцу. — Что от меня требуется? — вынужденно спросил Найтмер. — Ты продолжаешь спрашивать меня о том, к чему я не имею отношения! — огрызнулся Эррор, устав, что ему не дают говорить. Хранитель невольно отпрянул. — Ты Хранитель — ты и разбирайся с этой ерундой! — Может быть, ему было бы легче, если бы ты действительно начал говорить, — предложил незнакомый голос, заставив Найтмера судорожно искать, что он упустил. — Знаешь, ты даешь ему время на обдумывание, но никакой толковой информации для этого. Естественно начать строить теории. Это был еще один подобный им скелет, при виде дыры в черепе которого Найтмер задрожал, на мгновение потерянный в моменте, когда его собственный череп раздробили. Боль, страх, тошнотворный хруст вернулись в одночасье и многократно усиленные фантазией. Хранителю показалось, что он задохнется. Вопреки себе, он мгновенно почувствовал родство с еще одним незнакомцем. Тот даже не выглядел опасным, просто истощенным, и рассада в горшках вокруг не помогали поддерживать бдительность. — Может тебе этим заняться? — язвительно ответил Эррор, поморщившись. Затем решительно повернулся к Найтмеру. — Ладно, слушай сюда. Ты теперь Хранитель, полубог, что хочешь! Суть в том, что вместо охраны чувств, ты теперь ими распоряжаешься. Ты это знаешь. Дело в том, что теперь ты можешь свободно бродить по мультивселенной. Моя задача научить тебя, как работает это чертово место! И пока ты не усложняешь мою работу, мне плевать, чем ты будешь заниматься. Поработи ее или найди семью и остепенись. Мне плевать! Найтмер мог только без слов слушать тираду Эррора. Это не то, что он ожидал. Конечно, его мать не делала видимой работы, но она была деревом. Было бы разумно требовать большего от полноценно разумного и мобильного существа. Но, похоже, задача Хранителя просто заключается в распространении чувств и эмоций, над чем ему даже не нужно думать. Его ДУША-яблоко делает это автоматически. Это открывает столько возможностей. Но Найтмер сразу же теряется, не зная, какое направление выбрать. Честно говоря, его мечты всегда были до нелепости примитивны. Когда Найтмер научился читать и познал всю прелесть книг, он мечтал прочитать каждую историю в каждом из миров. В дни, когда они с Дримом ютились под деревом, он мечтал быть обычным монстром и иметь настоящий дом и мать, способную говорить и проявлять заботу. Каждый раз, когда Дрим оставлял его, чтобы насладиться общением и играми со смертными, Найтмер мечтал занять его место и быть безусловно любимым. Он завидовал каждому, у кого было то, что не мог иметь сам, но подавлял и прятал чувства, убеждая себя, что нет ничего, что было бы важнее долга. Найтмер утешал себя тем, что друзья просто отвлекали бы и мешали охранять мать. Но внутри он гнил от обиды и горечи. Почему Дрим может иметь все и быть счастливым, пока он остается в одиночестве и вынужден зависеть от младшего брата? Почему боль, которую ему причиняют, все называют заслуженной? Почему Дрим вновь и вновь говорит, каким счастливым его делает Найтмер, но каждый день оставляет его ради кого-то другого? Хранитель негатива видел его в окружении жителей деревни со счастливыми улыбками на лицах, знал, что каждая секунда этого — фальшивка. Но все равно желал стать частью обманчиво светлого и безмятежного мира, построенного лишь для получения золотых яблок. Но Найтмеру больше ничего этого не нужно. Вот куда его привели попытки быть похожим на Дрима! Одной настоящей ошибки хватило, чтобы заставить волков сбросить овечьи маски. Смешно даже подумать, что они проявили бы к нему хоть каплю искренней доброты, стань он самим воплощением позитива. Горько вспоминать, как его мольбы о спасении к матери остались без ответа. Обидно слышать, как Дрим умоляет не причинять никому вреда, пока его самого топчет разъяренная толпа, а Найтмер может только надеяться, что поедание яблок как-то заполнит дыру размером почти в половину черепа. Пальцы сами потянулись к ране, скрытой скверной, и провалились в нее. Хранитель мог очертить каждый зубец и проследить каждую трещинку. Насколько жалкое зрелище он будет представлять из себя без защитного негативного покрова? Лучше не знать. Найтмер больше никогда не будет хорошим. Он никогда не будет тратить время на бесполезных смертных и искать их любви. Ему не нужно их одобрение, понимание или верность. На собственном опыте Хранитель узнал, что это ничего не значит. Только страх и гнев обнажают истинную натуру. Да, если бы только Найтмер мог заставить их бояться его раньше, то получил бы все, чего хотел. Страх смерти, страх боли и страх утраты не дали бы смертным и шанса что-то противопоставить Хранителю. Проблема только в том, что для рождения страха нужна достаточная угроза, которая является следствием подавляющей силы. Теперь у Найтмера есть подобная сила. Мрачное предвкушение захлестнуло его. Может ли Хранитель заставить смертных делать что угодно под гнетом его силы? Ему так, так хочется узнать. — В первую очередь… — Эррор нахмурился, приводя мысли в порядок. — Твое вмешательство в миры запомнят даже в том случае, если произойдет откат во времени. Так что будь осторожен с тем, как ты действуешь и на что влияешь. Дальше… пока Хранитель позитива обращен в камень, но он вернется, когда баланс чувств стабилизируется. Когда с этим разберутся, я без понятия. Твоя смерть, и смерть любого другого существа, будет считаться окончательной, если настигнет вне родного мира или если в родном мире не предусмотрены откаты во времени. Также тебе нельзя связываться с Оригиналом и некоторыми АВ, которые я тебе покажу. Попробуешь что-то сделать, я убью тебя, даже если Голоса возьмут меня под контроль, — он угрожающе оскалился без капли вины за это. — Что, если я буду вмешиваться в другие миры? Нет правил, как вести себя? — осторожно уточнил Найтмер, не желая провоцировать Разрушителя на большую агрессию. — Ничего не знаю об этом. Но! Никто не может диктовать мне, как себя вести! — Эррор заметно повеселел, легкомысленно засмеявшись. — Чтож, если не хочешь проблем, старайся, чтобы твои интересы не пересекались с интересами других могущественных существ. — И часто у тебя проблемы? — снова вмешался неназванный скелет. — Из богов я встречал только Смерть, и этот придурок даже не пришел за мной в свое время, так что он не может ничего мне сделать, — Разрушитель фыркнул с видимой обидой. — Я одна из двух высших сил в мультивселенной. Это работа других, беспокоиться о проблемах со мной. — А кто второй? — травмированный скелет рассеянно поцарапал череп возле сколов. Он выглядел скучающим, будто это не более, чем разговор о погоде. — Кто-то, кто создает, верно? — Творец. Но я никогда не встречал. Не уверен, знает ли он о моем существовании, — Эррор серьезно скрестил руки. — Если знает, то ему плевать. Если нет, то, вероятно, он будет зол на меня также, как и я на него, и мы будем сражаться. С нашими обязанностями мы никогда не сможем договориться, чтобы условия полностью удовлетворяли обе стороны, — он расслабил плечи и весьма дружелюбно улыбнулся. — Кстати, Циан, хочешь посетить АВ с нами? Я все равно обещал 13 познакомить его с кем-нибудь, с кем я общаюсь. — Да, я бы хотел, — Циан загорелся явным предвкушением несмотря на крайнюю степень усталости. — Надеюсь, ты уже достаточно отдохнул, чтобы приступить к делу, Найтмер? — Разрушитель поднялся, не собираясь давать ему еще времени. Хранитель решительно кивнул. Ему не терпелось убраться от Эррора куда подальше.***
Абсолютно всем было очевидно, что учитель из Эррора просто ужасный. Он открыл окно в некое темное пространство в Оригинальной вселенной, заставил Найтмера зайти и выйти, а затем по памяти и ощущениям открыть собственный портал. Никаких полезных советов и наставлений, только требование и усиливающееся нытье с каждой неудачной попыткой. Когда Хранитель достиг успеха, он был настолько взвинчен, что едва сдерживал себя от прямого противостояния. Однако, он никак не мог скрыть заостряющиеся и поднимающиеся в угрозе отростки, отражающие эмоциональное состояние без фальши. Найтмер совершенно не понимал позиции Эррора. Сначала он угрожает ему держаться подальше от Оригинала, затем самолично предоставляет прямой путь до него. Возможно, Разрушитель считает лучшим решением сразу указать место, куда соваться не стоит, чтобы Хранитель не сделал этого случайно по незнанию. В этом даже есть здравая мысль. Но какова вероятность, что среди эонов миров Найтмер наткнется на один конкретный случайно, да и к тому же решит учинить там беспорядок? Довольно ничтожный, как ему кажется. Конечно, было бы безумием связываться с местом, от чьего благополучия зависит мультивселенная. Найтмер не настолько безумен. Может быть, он сделает что-то подобное, когда перестанет ценить собственную жизнь. Впрочем, Эррор предоставит ему больше точек давления, сам не подозревая об этом. Ведь если есть АВ, которые должны оставаться в безопасности без видимой причины, значит там есть что-то важное конкретно для него, не так ли? Если однажды у Хранителя не будет иного выбора, он сможет использовать заложника. Только в крайнем случае. Во второй мир, названный «Андерсвап-11», Эррор не позволил ему войти и запретил пытаться создавать портал, дав только запомнить. Это место он охранял куда сильнее, чем Оригинал. Только в третьей вселенной они на самом деле начали что-то вроде экскурсии. По привычке Разрушитель выпустил их у дверей в локации Сноудина, где Найтмер был впечатлен мрачной атмосферой, а Циан только поднял надбровную дугу на красное освещение. От путешествия по другим мирам он ожидал большего. — Я надеялся увидеть нечто прекрасное, а не просто красное, — сухо пожаловался Циан, следуя за Эррором к, как он понял, сторожевому посту. — Это Андерфелл-13. Этот мир можно описать правилом: убей или будь убитым. Он действительно уродлив, — Разрушитель не стал с ним спорить. — Просто заберем 13. Если уж я устраиваю тур, то мог бы организовать его сразу для всех, чтобы не выслушивать жалобы позже. Пока они продолжали говорить об устройстве Фелл-миров, Найтмер отвлекся на мрачный и чарующий зимний лес. В Дримтейле никогда не шел снег, о нем упоминалось лишь в старинных книгах, принесенных первыми поселенцами во времена первой стражницы. Самое близкое к зиме, что у них было — это заморозки ночью в зимние сезоны, когда вся растительность покрывалась инеем и лужи тонкой коркой льда. Но белое полотно снега мерцало намного более волшебно, чем способны передать слова, а холод забавно щекотал ноги. Нейтральная маска хранителя растворилась в детском восторге. Они остановились у кабинки сторожевого поста. Эррор сказал что-то об ожидании, но Найтмер по прежнему не уделял достаточно внимания. Как только они перестали двигаться, он присел на корточки и зарылся руками и щупальцами в сугроб, наслаждаясь морозными колючками. Он втянул воздух, позволяя холоду проникнуть в кости, и выдохнул, зачарованно наблюдая за растворяющимся облаком пара. Загадочным образом это успокаивало беспокойный разум и ноющее тело. — Ты не видел снег раньше? — Циан присел рядом с ним, отстраненно собирая снег в кучу, а затем начал скатывать шарик. — В моем мире его не было, — Найтмер пожал плечами, не зная, должен ли он стесняться этого. От Циана не чувствовалось осуждения или чего-то подобного. — Когда я впервые выбрался из Анти-пустоты, я тоже оказался в Сноудине, — Эррор присел с другой стороны от Циана, хотя и не пытался что-то сделать, держа руки на коленях. — Иногда кажется, что каждая АВ начинается именно здесь. — Хм… я вырос в Сноудине, так что снег никогда не казался мне чем-то обледенительным, — Циан отложил скатанный шар, сгреб еще немного снега и скатал шар поменьше, водрузив его на большой. — Хотя в детстве мы много играли в снежки и строили форты. До недавнего времени многие лепили снежные скульптуры в свободное время, — в довершение он наколдовал несколько костей сделав снеговику нос и прическу ирокез. Отростки Найтмера завиляли, выглядывая из сугроба. Слизь слегка заледенела и покрылась удивительной красоты морозными узорами, от чего щупальца радостно завиляли. Хранитель решил, что зима отныне его любимое время года. Впервые за день он захотел посмотреть другие миры без особой цели, кроме как для получения больших впечатлений. Если этот мир, что Эррор и Циан считают обычным, то каков же из себя тот, которым они оба восхитятся? — Почему ты приходишь только с другими Сансами? — 13 подошел к ним, не скрываясь, но и не шумя, заинтересованный внезапным скоплением скелетов возле его рабочего места. Два испытанных напастями гостя не напали только из отсутствия у 13 намерения навредить. Эррор же невинно улыбнулся. — И такими странными, к тому же. — Я показываю Найтмеру миры, с которыми ему нельзя связываться, и взял с собой Циана. Хочешь с нами? — Разрушитель поднялся вместе со спутниками и, словно забыв об аудитории, полез в карманы 13, надеясь найти в них что-нибудь съедобное. Тот закатил глаза и оттолкнул его, доставая из инвентаря плитку шоколада, припасенную именно для такого случая. — Черт, да. Что угодно, лишь бы не торчать здесь, — легко согласился скелет Фелла. — Хэйя, можете звать меня 13, раз уж все мы тезки, — он небрежно махнул рукой остальным. — Циан, — ответил тем же травмированный скелет. — Найтмер. И я не Санс. Мы просто похожи, — Хранитель раздраженно отвернулся, скручивая щупальца. Он только что заметил, что самый низкий в компании. — Так куда мы дальше? — 13 нетерпеливо обратился к Эррору. — В Асайлумтейл, затем в Аутертейл и Афтертейл, — Разрушитель уже расправился с угощением, не оставив даже обертки. Сколько бы его не учили есть правильно, от нетерпения почувствовать вкус привычку сломить не удается. Портал выпустил их в переулке Нового Дома, однако город этот был намного более застроен и густонаселен, чем в большинстве миров. Отчасти это обусловлено тем, что Ториэль, еще до отказа от королевской власти, приложила много усилий для развития в подземелье всех структур, необходимых для поддержания Надежды монстров на высоком уровне. Благодаря ей народ смог отойти от простого ожидания освобождения и прийти к освоению подземелья. Ториэль посвятила себя психологии и психиатрии во многом для того, чтобы монстры научились бороться с отчаянием, и в следствии значительно снизила процент преждевременных смертей от Падения. Они не собирались задерживаться надолго, Эррору просто хотелось похвастаться 13, в какие заведения 11 водил его. Найтмер шел немного позади, удивляясь архитектуре и технологиям, не похожими ни на что в Дримтейле. 13 и Циан по очереди объясняли ему электричество, телефонную связь, интернет и многое другое. Иногда Эррор помогал им, если дело касалось непосредственно организации работы мира. В то же время пара обычных Сансов то и дело перекидывалась каламбурами. По общему мнению, поездка проходила хорошо, пока 13 не заметил, что Циан с трудом поспевает за ними. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, обратив внимание на пот и то, как нервно другой обхватил свои плечи. Нужно быть слепым, чтобы не заметить дыру в голове и свободно висящую одежду, но 13 не хотел влезать туда, куда его не приглашали. — Как вскрытая банка, — прохрипел Циан, скользя утомленным взглядом по земле. — Мы можем где-нибудь поесть? Я буквально умираю с голоду. — Эй, Эррор! Время обеда! У тебя есть золото? — Крикнул скелет Фелла ушедшей немного вперед парочке и схватил Циана за плечо, срезая к ним поближе. Золота у Разрушителя было довольно много. В большинстве копий Оригинала золото начисляется автоматически при убийстве монстров. После короткого обмена мнениями, они направились в ближайшую бургерную. Пока 13 жаловался, что не может сравнить кухню местного Гриллби со своим собственным, Найтмер играл с киоском самооблуживания, а Циан взял на себя задачу заказать как можно больше еды, чтобы забрать все остатки домой. Эррор помнил о валюте лишь смутно, поэтому даже не дернулся, расплачиваясь. Между 13 и Цианом завязался шутливый спор о горчице и кетчупе. Травмированный скелет наслаждался соусом, давно исчезнувшим в его мире. В какой-то момент они с Папирусом ели даже специи, лишь бы выжить. Найтмер не смог съесть много, не привыкший к столь резким вкусам и жиру. Дома ему редко доводилось пробовать специи или мясо, они с Дримом предпочитали грибы, ягоды и травы. Эррор оттащил в свой угол все шоколадные десерты, весело напевая при их поглощении. В конце концов было решено отправиться в следующую АВ. Циан, как и задумывал, собрал все несъеденное в свой инвентарь, полностью довольный поездкой, хотя почти ничего не видел. Голодные боли прекратились впервые за долгие месяцы, а магия в нем стала такой живой и плотной. Он не мог перестать улыбаться от простого хорошего самочувствия. Циан чувствовал себя нормально, словно не было истории с человеком и ядром, словно он снова может быть старым ленивым собой с запасом безобидных каламбуров. — Эррор, это ты? Как приятно видеть тебя! — им навстречу вышла местная Ториэль в офисном костюме. Два Санса узнали ее по голосу, немного напрягшись. Найтмер отошел, не желая быть частью этого, заглядывая в витрину ближайшего магазина. Разрушитель неловко поежился, не зная, как вести себя с врачом вне консультации, пробормотав быстрое приветствие. — Впервые вижу тебя на улице. Да еще и с друзьями. — Вы Ториэль, не так ли? Я 13. Очень приятно познакомиться, леди. Хочу поблагодарить вас за заботу об этом мальчишке, — быстро вмешался скелет Фелла, отчасти честный в своих словах, но больше желая смутить подопечного, с чем прекрасно справился. — Я не ребенок! — возмутился Эррор, воспользовавшись ситуацией, чтобы уйти дуться рядом с Найтмером. — Так вы 13! Эррор много говорит о вас на наших сеансах. После того, как вы снова начали общаться, его эмоции стали стабильными, как никогда, — Ториэль добродушно улыбнулась, пожав ему руку. — Если бы не вы и 11, он бы никогда этого не сделал, — вернул любезность 13. После короткого разговора о психическом состоянии Разрушителя они распрощались, и компания отправилась в Аутертейл, как и собиралась. Перед открытием портала Эррор не мог скрыть ликующего выражения, чуть ли не подпрыгивая от предвкушения. Он быстро метнулся в открывшееся окно, триумфально подняв руки и обернувшись, чтобы увидеть их реакцию. И когда его спутники последовали, все трое не смогли сдержать восторженных вздохов, наблюдая звездное небо, раскинувшееся насколько хватает глаз, не заканчивающееся за краем обрыва. — Мы в космосе? — спросил Циан, заметив странную гравитацию и отсутствие Луны. — Это так, — подтвердил Эррор, запрокидывая голову в наслаждении, словно опьяненный. Глаз Найтмера округлился от удивления, он начал оглядываться с еще большим энтузиазмом, что казалось невозможным. О путешествии в космос к звездам он никогда раньше не слышал, хотя иногда и фантазировал. Все это ощущается, как настоящая сказка. — В этом мире монстры были изгнаны не в подземелье, а в космос. Хотя я и понятия не имею, как. — Изгнаны? Да что может быть лучше этого места? — горько спросил 13, ложась, чтобы насладиться видом. Во взгляде читались благоговение и тоска. Он протянул ладонь, будто надеясь схватить несколько звезд и оставить себе. Циан чувствовал примерно то же самое. Монстры в подземелье грезят о небе всю жизнь, а Сансы тоскуют по нему с особой силой. — Черт, я был бы самым счастливым, если бы мог жить в подобном месте. — Так много места… — пробормотал Циан, вставая у края, поражаясь виду космоса прямо под ногами. Все такое… безграничное. В подземелье монстры часто страдают от клаустрофобии, но может ли здесь быть противоположная проблема с агорафобией? И в воздухе так много магии. Вероятно, народ может жить без особых проблем даже без Ядра и солнечного света. Так завидно. — Есть несколько копий этого места. Они ничем не примечательны, кроме другого звездного неба, — рассказал Эррор, тоже решая присесть. — Здесь тихо, спокойно и красиво. Идеально. Все согласились с данной оценкой, погрузившись в умиротворенное молчание. Каждый думал о чем-то своем или ни о чем. В какой-то момент Разрушитель достал спицы, щелкая ими в процессе вязания. Найтмер вскоре задремал, свернувшись калачиком в коконе из собственных щупалец, истощенный долгим днем и предыдущим временем, проведенным в безумии. Циан сожалел, что не может запечатлеть столь великолепный вид, надеясь, что Эррор однажды даст ему возможность повторить этот опыт. — Сколько времени уже прошло? Папирус точно пустит меня на костную муку после сегодняшнего, — 13 протер глаза от сна, нарушив тишину впервые за несколько часов. Найтмер сразу же проснулся на звук его голоса, недовольно засопев. — Я оставил послание из носков, что скоро вернусь, — весело похвастался Циан. — Я должен сделать это однажды, — 13 был очень впечатлен столь смелой провокацией. — Но, думаю, нам следует продолжить. Никто, на самом деле, не хотел покидать уютный клочок земли в бескрайнем пространстве сияющего космоса, но делать нечего. Все потихоньку встали и собрались, готовые отправиться в любое место, где их хочет видеть Эррор. Последний мир на сегодня оказался всего лишь черной пустотой с освященным клочком травы и трейлером неподалеку. Разрушитель сказал, что это экран сохранения в мире Афтертейл, и здесь живет лишь один монстр. Он постучал в дверь автобуса и подождал, пока ему не открыл еще один Санс. — Эррор? Пришел в гости? — похоже, что Гено спал. Рипера нигде не было видно, как и Фреша. — Ага. И привел компанию, — Разрушитель ткнул пальцем в их сторону. — Какие разнообразные, — он только поднял надбровные дуги, выражая удивление внезапным гостям. — Как так получается, что я все чаще вижу свои альтернативные версии? — спросил риторически. — Я виню в этом Эррора, — ухмыльнулся 13, пожимая плечами. — Справедливо, — фыркнул Гено, соглашаясь. — Хотите кофе? Последовал ряд согласий и представлений. Начался непринужденный разговор о сегодняшнем дне, постепенно переключившийся на другие. Три Санса скоро потерялись в научной болтовне и каламбурах о мультивселенной, пока не начали обмениваться собственным опытом, обмениваясь сочувственным взглядами на всякие жестокие подробности. 13 родился и вырос в мире, где жестокость — образ жизни. Гено был вынужден снова и снова смотреть, как его друзья умирают. А Циан столкнулся с голодом и пережил сокрушительное предательство. Каждый пережил нечто по-своему ужасное. Найтмер сидел неподалеку, слушая их и сжимая в руках горячую кружку. Кофе он тоже никогда не пробовал, но горечь и бодрящий эффект пришлись ему по вкусу. Эррор сидел рядом, наслаждаясь горячим шоколадом. Кажется, что он может поглощать продукты с его содержанием в любом количестве. Хранитель многое увидел сегодня и сделал несколько выводов на будущее. В действительности он многое переосмыслил о Разрушителе. Изначально Найтмер воспринял его, как более озлобленную и безумную версию самого себя, поскольку предположил, что Разрушитель сталкивается с еще более жестоким отношением, чем простой страж черных яблок. Было легко спроецировать собственные проблемы на кого-то, кто вынужден нести бремя ответственности за столь же нежелательную силу в мультивселенной, как смерть и негатив. Отчасти из-за этого Найтмер не хотел оставаться с ним рядом долго, подсознательно понимая, что от такой личности не стоит ждать чего-то хорошего. Но Эррор оказался совсем не похож на Хранителя. Он четко понимал, что ненавистен многим, но совершенно не обращал внимания. У него было больше друзей, знакомых и просто нейтральных связей, чем Найтмер мог бы когда-либо мечтать. И, кажется, все эти монстры искренне наслаждаются его компанией, не ищут выгоды в его силе и не строят тайных планов по уничтожению. Хранитель завидует, но, в то же время, он крайне восхищен. Оказывается, не обязательно быть милым и услужливым как Дрим, чтобы к тебе тянулись. Друзья Эррора также оказались более интересными, чем Найтмер изначально представлял. В Дримтейле всегда казалось, что жители деревни не сталкиваются с настоящими трудностями. Конечно, иногда случались эпидемии и неурожайные годы, когда умирали самые слабые, но это никогда не было чем-то столь ужасным, как описывает Циан. Иногда люди и монстры спорили, кто-то мог даже устроить драку, но никто не пытался убить всех остальных из чистой злобы, как в мире Гено. И жители деревни могли быть жестоки, особенно в отношении Найтмера, но это никогда не доходило до «убей или будь убитым», как у 13. Найтмер думал, что во всех мирах смертные живут свои простые и серые жизни, испытывая как плохое, так и хорошее одинаково часто. Но и это оказалось заблуждением. Никто не получает возможность чувствовать негативное и позитивное в равной степени. В Дримтейле все жили счастливо с редкими исключениями. В Андерфелле много страдали, но продолжали искать радость в мелочах. Найтмер был просто стражем. Он ничего не знал о балансе чувств, ему не было нужно, но теперь это его обязанность. И он не понимает, что делать. На протяжении этого путешествия он очень резко ощущал собственную изоляцию. Большинство миров функционировало по шаблону, который он не понимал. В них развивались технологии, о которых никогда не слышал. Даже еда казалась странной и экзотичной. Найтмер словно жил под камнем. И, что хуже всего, он совсем не понимал, как правильно общаться. Кроме как с Дримом ему ни с кем не удавалось построить хороших отношений, но они всегда были вместе. Быть добрыми друг с другом было простым и разумным решением, ведь им суждено провести вечность вместе, исполняя единый долг. От Хранителя не требовалось быть дружелюбным с приятелями Эррора, достаточно не быть угрозой, чтобы поддерживать нейтральные отношения. Но ему хотелось. Только вот кроме как о прочитанных книгах рассказать Найтмеру не о чем. Он не лучший собеседник, не умеет шутить, не хвастается талантом или яркой личностью. Всегда, словно проклятие, вынужден оставаться сторонним наблюдателем, безмолвным слушателем. Хранитель поморщился, отказываясь жалеть себя. Он отлично справляется сам по себе. Смертные, в любом случае, недолговечная компания. — Почему ты общаешься со столькими альтернативными версиями Сансов? — не сдержался Найтмер. Он не был уверен, является ли сам Эррор Сансом, но решил не сравнивать Разрушителя с обычными монстрами. — Не знаю. Просто так получается, — Эррор недоуменно посмотрел на него. Глюк действительно задумался над этим, пытаясь понять, почему из всех иных существ, ему легче всего наладить контакт именно с альтернативными версиями себя же. — Они проще реагируют. Сансы часто хорошо разбираются в науке, поэтому легко принимают существование мультивселенной. И обычно они измучены настолько, что воспринимают даже дикие вещи с юмором, — он выдержал паузу, подбирая слова. — Может быть я доверяю им больше, поскольку они похожи на 404. — 404… — невольно повторил Хранитель, предлагая продолжить, но не настаивая. — Это было очень давно. Я только появился в Анти-пустоте, я сходил с ума из-за своей новой работы, а Голоса совсем не помогали. Эррор 404 нашел меня таким, — Разрушитель печально вздохнул, нервно переплетая пальцы и горбясь. — Он позаботился обо мне, многому научил и познакомил с 13. Пока он был рядом, я мог оставаться в здравом рассудке, но… потом 404 исчез… Не знаю, я мог даже убить его собственными руками, — Эррор засмеялся без капли веселья. — После этого я только уничтожал и искал смерти, да только Смерти я тоже был не нужен. По иронии судьбы, в следующий раз мне помог 11, тоже Санс. Так что я немного предвзят. Найтмер промолчал, неловко отведя взгляд. Должен ли он предложить сочувствие? Перевести тему? Проникнуть в ситуацию глубже? Это разозлит? Или они станут ближе? Ох, он очень хочет попробовать все это, но эксперименты следует отложить для тех, чьи чувства ему не жалко задеть. — Ты можешь объяснить мне, чем твоя работа отличается от моей? И богов? Кажется, они отличаются от Хранителей, — Найтмер все же перевел тему. Он покопается в голове глюка, когда будет уверен, что это сойдет ему с рук. — Боги — это персонофикации сил и явлений. Как… разум, помещенный в примитивное тело. Хранители — хранят силы и явления, могут ими распоряжаться, но в случае кончины не воскреснут, а будут заменены. И боги, и Хранители не могут влиять на материальный план мультивселенной в больших масштабах, — Эрррор начал отвечать без особого энтузиазма, грубо пересказывая все, что ему доводилось слышать от Голосов и 404. — Разрушитель и Творец занимаются именно материальным планом. Мы не храним силу и не являемся ее персонофикацией. Мы просто невероятно сильны, но при этом очень подвержены влиянию… СОЗДАТЕЛЕЙ, — последнее слово он прошипел с ненавистью и раздражением. — Это они сказали тебе сдержать меня? — догадался Найтмер, внутренне озабоченный открытием, что есть существа, способные влиять на Разрушителя. Могут ли они влиять и на него? — Подкупили, скорее. Пока ты метался по мирам, с негативными эмоциями была напряженка. Я поймал тебя, чтобы иметь к ним легкий доступ, — Эррор бессовестно показал ему язык. Щупальца Найтмера раздраженно заметались, и он отвернулся, пытаясь скрыть нехарактерную радость. Его никогда не искали ради негативных эмоций. Приятно быть востребованным. Другое дело, что обошлись с ним при этом не самым лучшим образом. — Кстати, есть еще одна вселенная, которую тебе нельзя трогать, но мы не пойдем туда, — вдруг вспомнил Разрушитель, открывая одностороннее окно, за которым разворачивалась какая-то напряженная сцена. — Это Андерновелла. — Почему они так странно говорят? — Найтмер пододвинулся, чтобы лучше видеть, но не мог разобрать ни слова. — По испански? — уточнил Эррор, но не нашел на лице Хранителя признания. — Обычно монстры говорят на общем, но у людей множество языков. Почему-то в Андерновелле все говорят по испански. — Существует больше одного языка? — удивлению Найтмера не было предела. Зачем людям создавать столько языков? Как они понимают друг друга? И, главное, насколько далеки они друг от друга? — Сколько? — Эээ… больше двух с половиной тысяч, включая мертвые, искусственные и языки отдельных небольших изолированных групп, — зачитал Эррор информацию с поискового окна. — Ну и ну, людям нечем заняться. Я знаю только общий и испанский. И вот снова Хранитель испытал нетерпение. Всего за один день он узнал больше, чем за столетия, сидя под деревом. И, что еще лучше, увидел это собственными глазами. Раньше он даже и мечтать не мог, чтобы уйти от матери, но вот он здесь. Больше не нелюбимый страж, а убийца и чудовище, которое навоображали жители деревни и воплотили в реальность. Найтмер даже больше не против быть бугименом, лишь бы никогда не возвращаться. С силой Хранителя он может идти куда и когда хочет, видеть что захочет, и почти ничто не способно ему воспрепятствовать. — Я пойду, — Найтмер встал, готовый преследовать зарождающиеся планы. — Полагаю, однажды мы снова увидимся. Надеюсь, что не как враги. — Да, не доставляй мне проблем, — Эррор лениво махнул рукой, ничуть не расстроенный резким уходом, больше заинтересованный в том, чтобы присоединиться к разговору Сансов. Хранитель сосредоточился и открыл портал в случайное незнакомое место, желая как можно быстрее приступить к исследованиям. Сколько библиотек существует в каждой АВ? Они везде одинаковы? Вряд ли. Для начала, он мог бы поискать знакомые книги и проверить, насколько сюжет в них отличается. Это даст ему время успокоиться и как следует подготовиться. Может быть, он мог бы также поискать такие же красивые миры, как Аутертейл, кто знает. — Наверное стоило предупредить его о Фреше? — Эррор скривился, представляя паразита в теле Хранителя негатива. — К черту! Просто достану его силой, если придется. — Найтмер уже ушел? — заметил 13, когда Разрушитель привалился к его боку, удовлетворенно вздохнув. Он искренне наслаждался физическим контактом, не приводящим к лагам и перезагрузкам. Но 13 единственный, с кем это возможно без предварительной продолжительной работы. — Он не очень общительный, — фыркнул Циан, с тоской вертя в руках опустевшую кружку. — Это был настоящий кофе? — Точно. Он лучше подражателя, который делают в подземелье, не так ли? — с энтузиазмом согласился Гено, без подсказки решив приготовить еще одну порцию. — Афтер приносит его мне с поверхности. Люди хороши в создании разнообразной пищи. Разговор ни о чем продолжился, странным образом умиротворяя Эррора. Это был редкий момент, когда он чувствовал, что где-то принадлежит.