Исключительный аромат

      Я думала, никогда не стану центром всеобщего внимания — сольюсь с цветом асфальта под ногами Альф, и никто и в сторону мою не посмотрит. Сегодняшний светский раунд должен меня удивить и убедить в обратном, видимо, ведь я, как магнит, притягиваю чужие взгляды.       Началось все с утра, ещё задолго до приема гостей. Я лишь в очередной раз хотела выпить подавители, но не нашла их у себя в полке. За следующие полчаса я перерыла всю комнату и не нашла их нигде. — Быть не может, — шептала я в панике, и только в последний момент вспомнила о забытых двух таблетках в сумке.       Я судорожно выпила их, две сразу, следом опустошая стакан воды. Теперь со мной все будет хорошо, и у меня будет время подумать, чьи это проделки.       Реально, то, как я спокойно могла остаться без подавителя, т.е. без блокатора моего сильнейшего запаха, приводило меня в ужас.       Уже в полдень к нам в дом приехала семья Пратчетт, с их младшим сыном Тайлером.       Тайлер был на редкость избалованный, и я знала всегда, что этот мальчуган вырастет альфой. Тай не был близок со своими родителями, зато охотно общался с моими, и со мной, конечно же. Ему уже пятнадцать, он младше меня на пару лет, и всегда вызывал во мне лишь сестринские чувства. — Здравствуй, Бет, — он улыбнулся, оголяя клыки. Настоящий Альфа.       Я нервно сглотнула, приветствуя его в ответ. Мы не виделись четыре года, и только сейчас до меня дошло, как сильно он повзрослел. — Дети, идите, пообщайтесь, — настаивала мама, широко улыбаясь, не сводя с меня глаз. Она пыталась оглядеть меня с ног до головы, прежде чем я скроюсь за дверью в комнату, — Только не шумите сильно.       Поправив свои рыжие, как небо перед закатом, волосы, Тай уселся за мой стол, громко вздыхая. — Твои предки сумасшедшие, — констатировал он, усмехаясь, — оставлять дочь-омегу наедине с доминантным альфой — безумие.       Сердце ухнуло в пятки — значит, он знает? — Только глухой не слышал об этом, Бет. — он то ли улыбнулся, то ли оскалился. — Почему я даже не удивлена? — знаю, что родители пустили слушок.       От каждого этого «Бет», произнесенного Тайлером, у меня перехватывало дыхание от удивления и восхищения — за четыре года он не потерял лёгкости в общении между нами. Даже социальное неравенство не играло никакой роли в нашей непринуждённой беседе. — Я принимаю подавители, — на выдохе поведал мне Тай, — Мать запретила мне их пить вчера, но по понятным причинам, — он кивнул в мою сторону, — я ослушался и выпил парочку с утра…       Подумать только — его мама запретила пить подавители…перед встречей со мной. Что творится в головах у взрослых? — Я… — я запнулась, — я тоже пью подавители…       Желая рассказать Таю, как я тоже чуть не осталась без лекарства, но думая о том, насколько эта информация личная, остановилась на сказанном.       Периодически бросало то в жар, то в холод, но, списав все на усталость, тянувшуюся со вчерашнего вечера, я как ни в чем не бывало продолжила задавать интересующие меня вопросы. — Тайлер, уже нашел своего истинного? — я неловко смяла подол своего простого, но очень привлекательного голубого платья в цветочек.       Все были в курсе о байках про истинных. Говорят, их почти не осталось теперь, из-за людского помешательства на статусах и деньгах. Мне хотелось верить в обратное, как и любой омеге, пожалуй.       Тай от души захохотал — негромко, — и этого хватило мне, чтобы смутиться. — Я не верю в «истинных», отец говорит, все это — сказки, — Тайлер поглядел за мое плечо, прямо в дверной проем, — Извини, Бет, если разбиваю твои розовые очки…       Стоило ему произнести это — дверь в мою комнату с тихим скрипом открылась, и меня окутал удушающий аромат голубики. Я не знала до сих пор, как пахнет эта ягода. Но это точно была она. Сладкая, химически ядерная голубика. Меня в секунду замутило, но я быстро взяла себя в руки и повернулась лицом к вновь прибывшему.       То был ни кто иной, как Итан Голдстейн — высокий, широкоплечий и чуть старше меня самой, парень, с пшеничного цвета волосами. Сына главного папиного конкурента я знала с возраста детского сада, и в отличие от Тайлера, виделись мы часто — каждую осень-весну. Мы не были ни врагами, ни друзьями. Между нами никогда не возникало конфликтов, но и личным никто не спешил делиться.       А самое главное, — что меня сейчас волновало, — от него никогда раньше не пахло чертовой голубикой.       Итан приветливо поднял уголки губ и пожал протягивающему ему руку Тайлера. — Ит, тебя за километр слышно. — Тай усмехнулся, явно имея ввиду яркий запах альфы. Или же он не о запахе голубики говорит.? — Я не специально, — только и вымолвил Итан, а затем обратился ко мне, — Здравствуй, Элизабет.       Я, как зачарованная, сидела на пуфе, рассматривая Итана снизу вверх. Усилием воли встав на ноги я подошла к нему чуть ближе, протягивая левую руку для поцелуя.       Наша маленькая с Итаном традиция, зародившаяся из-за частых светских раундов играла решающую роль в наших встречах. Он всегда целует тыльную сторону ладони моей левой руки. И черт его знает — почему! Я просто не изменила нашему обычаю и в этот раз, несмотря на ужасный ягодный запах.       Его теплые губы коснулись моей кожи быстрее обычного, но руку из своей он ещё долго не выпускал. Не до конца отвлекшись разговором с Тайлером, его взгляд блуждал по комнате. Я смотрела на альфу в растерянности, но сохраняя непоколебимость в лице. Что-то было по-другому: во взгляде, в голосе, и даже во внешности. Но что? — Ужасно голоден, — пожаловался Тай, — Надеюсь, удастся отхватить кусочек с фуршетного стола.       Итан остановил его: — Взрослые не желают, чтобы мы втроем покидали пределы комнаты. — Тайлер заметно приуныл, но прислушался и вернулся за мой письменный стол.       Я вдруг задумалась над происходящим: три семьи встретились, заперев своих детей в дальней от гостиной комнате, прятали подавители накануне… Я резко освободила руку из чужой хватки, решаясь открыть окно. Итан недоуменно уставился уходящей мне в спину.       Только сейчас я осознала, что нахожусь в одной комнате с двумя доминантными альфами.       Голова закружилась от карусели мыслей и доводов, но свежий воздух с улицы вернул меня в реальность. «Значит, вот как ты решил действовать — оставить сыр в мышеловке? Захотелось молниеносного решения проблемы с замужеством? От кого «залетит» — за того и пойдет, да?!»  — Какого черта мне нельзя выйти? — слова друга отдались больно эхом в черепной коробке, — Я голоден.       Пока Тайлер жаловался на жизнь, Итан не сводил с меня глаз — это я заметила в отражении в окне, он все также стоял у двери, оперевшись о дверной косяк.       Значит, они не знают, по какому поводу сыр-бор. Тайлер то точно не догадывается… Я выглянула в окно, глядя вниз на асфальт — далековато прыгать…