***
На полянке, куда с такими приключениями Олег стремился привезти Серёжу, среди высокой травы островками в зелёном море рассыпались белые ромашки. Пока Волков ставит мангал, Разумовский успевает насобирать целый ворох цветов. Достав из машины плед, он усаживается в сторонке и принимается мастерить веночек. Сначала получается не очень, но в конце концов он приноравливается и заканчивает вполне сносно. Только вот как лучше закрепить всё, чтобы не расплелось, непонятно. С этим Сергей спешит к Олегу. Тот, недолго думая, идёт к машине и возвращается с синей изолентой, которой благополучно всё склеивает. Серёжа доволен. Он напяливает на Волкова венок и ещё долго смеётся от того, как забавно тот в нём смотрится. Уже начинает темнеть, когда всё готово, и они, устроившись на пледе, принимаются за еду. — Ты чего грустный такой? — осторожно спрашивает Сергей. — А? — Волков чуть вздрагивает, отрывая взгляд от еле тлеющих в мангале углей. — О работе думаю, Серёж, — признаётся он и вздыхает. О работе Олега они обычно не говорят — неприятная это тема. — А чего думаешь? — снова интересуется Разумовский, передавая обратно шампур с шашлыком. — Думаю, что пора бы менять что-то с этим, — Олег кивает. — Спасибо. — Перемен требуют наши сердца, — тихо смеётся Серёжа, а Олег тут же подхватывает: — Перемен требуют наши глаза. Эх, жаль гитары у нас нет, — вздыхает он. — А ты разве играешь? — удивляется Разумовский. — А что если играю? — Олег хитро щурит тёмные глаза. — Ну.. Тогда я тебя поцелую, — как довольный кот мурлычет Разумовский в ответ. — Значит точно играю, — твёрдо заверяет Волков и вежливо требует: — Только поцелуй авансом, пожалуйста. И это не обсуждается.Часть 3
10 мая 2021 г. в 19:00
Автомобиль несётся по дороге, мелькают за окном деревья и кусты придорожных посадок. Окна машины открыты, ветерок залетает в салон, ерошит волосы Сергея, заставляя его поминутно заправлять прядки за ухо.
— Вот сейчас ещё немного, и будет поворот. Проедем населённый пункт, я тебе покажу, какая там красивая церковь есть, и всё, считай мы на месте, — глядя на Разумовского поверх тёмных очков, рассказывает Волков.
— То есть, твоё самое лучшее место для того, чтобы жарить шашлыки, за церковью? Кладбище что ли? — шутит Сергей, и оба смеются. — Ты на дорогу-то смотри. Я знаю, что я неотразимый, но безопасность превыше всего, — несильно толкает он Олега в плечо, поддразнивая, и снова возвращается к своему блокноту, что-то рисуя широкими росчерками.
— Я смотрю, — Волков закатывает глаза, он знает эту дорогу как свои пять пальцев, но Серёжа прав, надо быть осторожнее. И да, насчёт второго тоже прав — неотразимый это как раз про него.
Они заворачивают в сторону деревни, останавливаются на светофоре.
— А это кому сигналят? — Разумовский поднимает голову от своего занятия, высовывается в окно, недоуменно оглядываясь: — Олег, это же нам сигналят, у нас колесо спустило! — вдруг понимает он.
Отъехав на обочину, оба вылезают из машины и сокрушённо рассматривают полусдувшееся колесо.
— Где же мы так... — Волков тихо ругается, задумчиво чешет затылок.
— И что теперь делать? — в голосе Сергея уже звучат панические нотки. — Запасного колеса-то у нас нет!
— Пойдём, попросим кого-нибудь помочь, — Олег почти сразу ориентируется и принимает решение, снова становясь олицетворением спокойствия. Именно это в нём ещё изначально привлекло Сергея — умение сохранить хладнокровие и быть собранным в любой ситуации. Это у Волкова с детства.
— И как нам помогут? — недоверчиво уточняет Разумовский, помогая доставать все самые нужные вещи из машины.
— Колесо залатать не сложно, — Олег пожимает плечами. Закинув на плечо сумку Серёжи, блокирует двери и уверенным шагом идёт вперёд вдоль дороги.
— Ну ладно, раз несложно, ты говоришь... — Сергей спешит за ним, стараясь не очень отставать и всё ещё бормоча что-то себе под нос.
Разумовский тихо стоит в стороне, пока Олег разговаривает с каким-то мужиком, возившимся у своего дома с автомобилем, а потом покладисто соглашается подождать Волкова тут. Сергея пропускают во двор, усаживают на лавочку, и он остаётся один.
Вокруг тихо и спокойно, только воробушки чирикают, прыгая и суетясь перед крыльцом. Рука у Разумовского так и тянется запечатлеть эти минуты умиротворения природы в своём блокноте, что он и делает следующие полчаса. А потом, ещё через полчаса, за углом дома слышится какой-то шум, Сергей оборачивается и вскакивает. Прямо на него, явно с не лучшими намерениями, из-за угла выходит огромный индюк. Страшный, большой, он что-то злобно клокочет, распушив перья, трясёт кожистой бородкой и неумолимо приближается.
— А ну кыш! Отойди от меня! — Сергей взмахивает блокнотом и, выронив карандаш, вскакивает с ногами на скамейку.
Индюков Разумовский боится, так же сильно, как воронов. Но если вторые просто пугают его зловещим карканьем и отталкивают тем количеством недобрых примет, что сложились вокруг этих чёрных птиц, то шарахаться от индюков есть веская причина. Когда-то в детстве, когда всех ребят из их группы водили на экскурсию на ферму, один индюк больно клюнул маленького Серёжу. Если бы Олег тогда не запустил в "чудовище" палкой, мальчик бы точно не отделался одной малюсенькой ранкой и испугом.
— Не подходи, слышишь, — Разумовский, весь бледный, вжимается в стену дома, но тут, наконец, возвращаются Волков вместе с хозяином индюка. — Олег! — Серёжа вскрикивает и, не думая ни о чём, бросается к нему, ища защиты. — Тут индюк, он снова чего-то хочет от меня!