Часть 4
11 мая 2021 г. в 19:40
Сергей тихо вздыхает, запрокидывает голову, прислоняясь затылком к холодному стеклу, и закрывает глаза. В вагоне метро совсем пусто, никого кроме них с Олегом. Уже поздно, последний поезд, на который они еле успели.
— Плохо тебе? — мягко беря Серёжу за руку, спрашивает Волков.
Разумовский только кивает. Ему опять стыдно.
— Шампанское пьют бокалами, а не бутылками, Серёжа, — чуть усмехается Олег, притягивает его к себе ближе, обнимая.
— Я знаю, — бурчит Разумовский.
Вагон слегка качается, замедляет ход, останавливаясь на станции, потом снова разгоняется, мелькают за окном редкие огни в темноте тоннеля.
— Кем бы ты хотел быть, — вдруг спрашивает Сергей, — королём или королевой?
— Чего? — Олег непонимающе хмурится, удивлённо смотря на него.
— Король или королева? — повторяет Разумовский громче.
— Ну, король, наверное? — Волков всё ещё ничего не понимает.
— Значит будешь министром военных дел, — ни с того, ни с сего делает вывод Сергей и снова надолго замолкает.
Олег вздыхает, но лишних вопросов не задаёт, только крепче сжимает Серёжину руку, ласково поглаживая костяшки пальцев. Он тоже очень устал. А ещё переживает за Серёжу. Тот раньше никогда не пил столько, никогда не буянил и не звонил Олегу, отрывая от работы, если знал, что он занят. А сегодня почему-то напился на каком-то светском мероприятии, начал названивать, просить забрать его оттуда. Что-то случилось сегодня, пока Волкова не было дома. Что-то, что очень расстроило его Серёжу. Или кто-то. Олег готов порвать этого кого-то на мелкие кусочки, но пока у него нет ни одного предположения.
— Хочу устроить оргию, — без вступления и малейшего объяснения заявляет Сергей, когда до их станции остаётся две остановки. — Я всё придумал, — продолжает он, не обращая внимания на реакцию Олега. — Хочу в Москву. Красивый дом в самом центре, чтобы бал-маскарад в стиле французской знати, как у Людовика какого-то там, наряды особенные, все в разных масках. Я буду королём, а ты моим телохранителем. Мне будут целовать ноги, и потом всё закончится оргией, но тоже со своими специальными правилами, — он делает паузу, переводя дыхание, и совсем будничным тоном добавляет: — А стоп-слово — канделябр.
— Почему канделябр? — только и интересуется Волков.
— Ну.. — Сергей на минуту задумывается. — Слово красивое, — в итоге отмахивается он, — я сам не знаю.
— Ясно, — Олег пожимает плечами, и они выходят из вагона.
До дома идут очень медленно. Сергей путается в собственных ногах, что-то рассказывает заплетающимся языком и в конце концов совсем останавливается посреди тротуара у фонарного столба. Он запрокидывает голову, щурится в тёплом свете фонаря, поднимая вверх указательный палец.
— Послушай, — требовательно просит он. Совсем рядом, на набережной, какой-то стойкий уличный музыкант доигрывает под гитару последнюю на сегодня песню.
— Мы не можем похвастаться мудростью глаз и умелыми жестами рук, нам не нужно всё это, чтобы друг друга понять, — немного запаздывая, повторяет Разумовский слова песни и пьяно улыбается, глядя на Олега.
— Романтик, — закатив глаза, усмехается Волков. — Пойдём, поздно уже совсем.
И они двигаются дальше. Лестница перед парадной становится непреодолимым испытанием и в результате в квартиру Олег заносит Серёжу уже на руках. С горем пополам он заставляет свою гулену умыться и надеть пижаму, потом укладывает на кровать и сидит рядом, мурлыкая под нос что-то отдалённо напоминающее колыбельную в ожидании, пока его стойкий оловянный солдатик окончательно не заснёт. Только после этого сам идёт в душ и ложится в гостиной на диване, но так и не может уснуть, запутавшись в собственных мыслях. Такие новости сложно сразу уложить в голове по полочкам. Серёжа всегда был горазд на странные идеи, в этот раз он превзошёл самого себя.
Утром Сергей приходит на кухню заспанный и помятый, первым делом хватается за графин с водой. Олег уже давно встал, заканчивает готовить завтрак. Они садятся за стол вместе и едят в полной тишине. Обоим дико неловко. Такое случается в первый раз, обычно даже после самого плохого вечера наступает спокойное утро, а сегодня каждый чувствует себя не в своей тарелке.
— Я это... — Разумовский отодвигает пустую тарелку, крутит в руках чайную ложечку. — Просто, чтобы ты понимал, я это вчера из-за тебя, — с претензией говорит он, а сам жалобно смотрит на Олега: — Ты всё время пропадаешь со своей работой, а я хотел, чтобы ты меня приревновал, понимаешь?
Волков приподнимает одну бровь, внимательно смотря на Сергея. Разумовский читает по его лицу каждую эмоцию, научился уже за долгое время, и понемногу успокаивается. Олег не злится на него, совсем не злится. Наоборот, он, кажется, доволен даже. Сергей неловко улыбается, под столом толкает его ногу, и опускает глаза, показывая, что ему стыдно за своё поведение. Олег одобрительно кивает, накрывает его руку своей, чуть наклоняется вперёд и неожиданно спрашивает:
— А всё-таки, почему именно канделябр?