Легкомысленный шёпот

Оглушённый, задыхающийся от боли, Марсов смотрел то на Катю, то на Германа, и не мог поверить, что всё это происходит на самом деле, что это не кошмарный сон. Савичева поспешно привела вещи в порядок, надела сарафан. Она испуганно смотрела на Артёма и что-то говорила, говорила… А парень не слышал. В его ушах будто бы шумело буйное море. Удар был двойным. Марсов не понимал, почему так больно от того, что это всё случилось не с каким-то там посторонним мужчиной и не с Тимуром, а с Винницким. Отвернувшись, он нетвёрдой походкой вышел из номера. Его мутило. Артём не помнил, как спустился на первый этаж и засел в зимнем саду, вплетая пальцы в волосы и упираясь локтями в колени. Из его глаз текли слёзы, и он даже не пытался их остановить, только стискивал зубы. Новая жизнь, которую он так бережно строил, на которую возлагал большие надежды, рушилась, как замок из песка во время бури. Думать не получалось — в груди слишком горело. — Артём… — послышался несмелый голос. Марсов вздрогнул и повернул голову. Его красное лицо исказила гримаса отчаяния, когда он увидел Катю. Даже слёзы перестали течь. — Прости меня, любимый. Я не знаю, как так получилось… Я выпила бокал вина, и в голове что-то переклинило… — девушка сделала шаг по направлению к парню, она явно была готова заплакать. — Плевать. Мне уже всё равно, — севшим голосом отозвался Марсов. — Прости. Мы ведь не можем всё так оборвать, правда? Мы хотели пожениться… — Да, я хотел жениться. Но уже не хочу. Ты просто банально меня предала, — выплюнул Артём, порывисто вставая, тем самым заставляя Катю отступить назад. — Я думал, что ты поймёшь, что я не хочу общаться с Германом, а ты мало того, что не поняла, так ещё и легла к нему в кровать! А если бы я не зашёл в номер? Что тогда?! Катя опустила взгляд и закусила нижнюю губу. — Я очень разочарован. И не хочу тебя больше видеть. Найди себе богатенького папика, я на эту роль точно не подхожу! Тот поляк подходит, позвони ему скорее! — Марсов не заметил, что уже орёт. — Перестань… — С кем ты была накануне нашего отъезда, а? Ты ведь хорошо проводила время! Уж не с ним ли? — Артём, прости… — прошептала Катя и закрыла лицо ладонями. — Я правда люблю тебя. — Хватит врать! Себе хоть не ври! Возвращайся домой, и не попадайся мне больше на глаза! — выпалил Артём и пошёл прочь, крепко сжимая руки в кулаки. Когда Марсов дошёл до берега, вся яркая и обжигающая гамма эмоций исчезла, словно её смыло волной. Стало пусто. И очень одиноко. Душу парня разом покинули все чувства. Не было ни боли, ни тревоги, ни надежды, ни капли радости. Артём опустился на песок и стал смотреть на прекрасное море, величественно раскинувшееся перед его взором. Время от времени шмыгая носом и стирая руками остатки слёз с лица, он любовался тем, как осенние южные звёзды плещутся в тёмной воде, будто жемчужины в жидком чернёном серебре. Кто-то тихо опустился рядом. Парень почувствовал знакомый сексуальный аромат дорогих мужских духов. И ему не нужно было поворачивать голову, чтобы узнать, кто это. Сердце сжалось. Но боли и страха действительно не было. Уже не было. — Артём, ты же понимаешь, что это был урок? Ты должен был его получить, — мягко, но полуиронично произнёс Герман. Марсов промолчал. — Она не достойна тебя. Она была готова изменить тебе со мной. Уже почти отдалась. Ещё бы пара минут, и… Целует она взасос, скажу я тебе. — А кто достоин? Может быть, ты? Ты, который соблазнил мою невесту? — спесиво спросил Артём и невольно сжал правую руку в кулак. — Я — это совсем другая история, родной. Не сравнивай эти вещи! — рассмеялся дядя. — Что ты, что она — вы одинаковы. Не вижу разницы. — А раньше видел. Считал её светом в окошке, верной и прекрасной девушкой. Теперь ты понимаешь, что это не так. Ты молод и глуп, тебе стоит прислушаться к словам зрелого человека, что тебе в отцы годится, — ухмыльнувшись, Винницкий изящно откинулся на спину, упираясь в песок локтем. — Ты так сильно хотел стать «нормальным», что вцепился в первую попавшуюся девицу, уверил себя, что любишь её. И не увидел главного — ей важна материальная сторона вопроса. А ты нищий. — Зачем ты мне всё это говоришь? — Артём почувствовал полную беззащитность. Ему нечем было крыть.  — Чтобы ты понял, что я сделал всё тебе во благо. Если бы она тебя любила, её бы было невозможно соблазнить. Марсов снова шмыгнул носом и обвёл ожесточённым взглядом пустую и ровную линию горизонта, где небесный балдахин сливался с бархатом моря. — Ты никогда не сможешь стать тем, кем пытаешься стать. Потому что ты изначально любишь подчиняться. И тебя тянет к мужчинам. Бежишь от себя, и только ухудшаешь собственную жизнь, — сказал Герман, понизив голос. — С чего ты так уверен, что я не могу построить нормальную традиционную семью? — резко повернув голову, парень сурово посмотрел на Винницкого. Взгляд того был глубок и тёмен, полон страсти. — Я тебя хорошо знаю. Ты «нижний». И ты больше любишь мужчин. Просто у тебя возник комплекс, что ты в отношениях не с женщиной, а с мужчиной, ещё и кровным родственником, — неприятно ухмыльнулся Герман, глядя прямо в глаза Артёма. Тот внутренне сжался. Они никогда это не обсуждали. А Винницкий, получалось, всё понял и так. Много думал, и понял причину побега племянника. Марсову не нравилось, что дядя смог раскусить его мотивы. Было в этом что-то обнажающее. — Артём, — вдруг мягко позвал Герман, заставляя того сморгнуть. — Что?.. — Почему ты ушёл? Признайся сам себе. — Я не хочу об этом говорить! — чуть не взвизгнул парень и порывисто встал. — Не истери, — отрезал Винницкий, резко перестал глумиться. Легко и резко поднявшись, он схватил племянника за подбородок и заставил посмотреть на себя. Сердце больно царапнуло. Он вспомнил, как переливались в свете ночной лампы русые волосы Марсова, и ровная линия его спины восхищала, как нечто совершенное, а кончики волос, сзади липли к влажной шее. Он пах сексом и несвободой. Он пах им, Германом. А теперь… теперь это был другой человек с хрусталиком льда в сердце. — Лучше послушай меня. Мы были счастливы. Нам было хорошо вместе. А ты просто взял и сбежал из-за своих мнимых страхов. Ты у меня трус, да? — с расстановкой произнёс Винницкий, больновато сжимая подбородок племянника. — Я не знаю! Что ты пристал ко мне?! Я просто разлюбил тебя! — истерично выкрикнул Артём. Герман тут же отвесил ему лёгкую пощёчину. — Я хочу услышать правду, а не то, что ты пытаешься выдать за неё, — отчеканил он, чуть хмурясь. — Почему ты ушёл? Ну? Отвечай! Или ты трус? Баба? И тут Марсова прорвало. — Я ушёл, потому что… я не хотел быть великим танцором! Не хотел быть тем, кто спит с родным дядей! Не хотел быть тем, кого ты так обожал! Ясно?! — заорал он так, что изо рта полетели капли слюны. Чуть улыбнувшись, Герман положил ладонь на щёку племянника и нежно погладил её. — Молодец. Наконец-то искренние слова. Ты у меня двуликий, от тебя сложно добиться правды. Что ж, мы над этим поработаем. Наши отношения будут другими, с учётом твоих пожеланий. Артёму захотелось разрыдаться. Он всматривался в карие глаза, и не понимал, как можно быть таким настойчивым и одержимым? — Ты просто псих, если думаешь, что у нас могут быть отношения, — прошептал он в каком-то холодном ужасе. — Ты… псих… — Я бы так не горячился, — подленько улыбнулся Герман и скользнул подушечкой большого пальца по губам Марсова. — Мы должны вернуться обратно. Вместе с твоей неудавшейся жёнушкой. Ну не бросать же её здесь, правда? А там… там ты переедешь ко мне. Как в прекрасные былые лета. Ты ведь совсем недавно предложил возобновить наши отношения. Я согласен. — Ты подонок, — парня пробил озноб. Он понимал, что должен уйти, но вместе с этим ему казалось, что он попал в ловушку, и выхода нет. Ему стало по-настоящему страшно. — Посиди немного, подумай, хорошо? Только не топись — тонуть очень больно. Утром мы возвращаемся в Питер, так что будь добр быть в номере через… — Винницкий деловито посмотрел на наручные часы. — Через полчаса. И лучше бы тебе послушаться меня. Винницкий отвернулся и медленно, вальяжно направился к гостинице, не оглядываясь. Марсов опустил голову и поплёлся в сторону уличного кафе, которое ещё работало. Хотелось выпить. Артём понимал, что должен подумать, как отделаться от дяди, как сбежать от него, но вместо этого в голове была лишь пустота. Сев за круглый пластмассовый столик, Марсов заказал бутылку красного вина. И, когда официантка принесла её вместе с бокалом, поспешно принял первую порцию. Легче не стало. Зато напротив опустился какой-то тип в белой рубашке с коротким рукавом и в голубых штанах. — Артём? — скользко улыбнулся незнакомец. — Да… А вы кто? — чуть нахмурился Артём, так и обхватывая ладонью бутылку. — Меня зовут Максим Кулибин. Я являюсь крупным предпринимателем. Владею сетью танцевальных школ «Искра». Может быть, слышали? — мужчина достал из кармана синюю визитку и протянул её парню. — Не слышал, — честно признался тот. — Вы ведь являетесь близким человеком Германа Винницкого, я прав? Вы его родственник, — пытливо спросил Максим. — Да, он мой дядя, — вздрогнув, нервно ответил Марсов. — А что такое? — Видите ли, я в курсе вашего давнего конфликта. Он тиранил вас, ущемлял в гонорарах, убирал с репертуара, и вы в конечном счёте сбежали… «Так вот, как всё выглядело в глазах общественности», — подумал Артём. — Винницкий слишком строг, его политика отвратительна, она портит театр. Мы бы хотели внести новые краски в Эрмитажный. Мы обновим репертуар, возьмём молодых артистов, поднимем проект на новый уровень… И нам нужна ваша поддержка, — многозначительно произнёс Кулибин. — Какая поддержка? — Вот. Эти бумаги нужно подписать Герману Робертовичу. Так, чтобы он не вчитывался в текст, — Максим вытащил из-под стола папку и протянул Марсову. — Справитесь? — Это что? — Артём взял её и открыл. — Очень хороший юрист составил текст таким образом, что Винницкому будет сложно понять, о чём идёт речь. Если он подпишет не глядя, конечно. А речь идёт о том, что он складывает полномочия в Эрмитажном и полностью передаёт их мне. — Почему вы думаете, что я стану это делать? — тупо спросил Марсов. — Потому что я знаю, как он вас обидел. И знаю, что он вам очень доверяет. Если он подпишет бумаги, я заплачу вам миллион рублей. Неплохие деньги, правда? Артём ошалел от услышанного. Сморгнув, он всмотрелся в глаза мужчины, пытаясь понять, не шутит ли тот. Деньги… Если у Марсова будут такие бабки, он сможет сбежать! И пусть театр является любимым делом Германа. У него есть реальный шанс отомстить! Сердце Артёма бешено забилось в груди. — Вот чек. Половина суммы уже ваша. Остальное после подписи. Просто подпись. Ничего больше, — улыбаясь, Максим протянул Марсову листок. Парень забрал его и всмотрелся в цифры. Пятьсот тысяч рублей действительно уже были у него, можно сказать, в кармане. Ничего не говоря, Артём встал, забирая с собой папку, визитку и чек, и пошёл в сторону гостиницы. — Буду ждать вашего звонка! — прилетел в спину приятный голос. Марсов чуть улыбнулся.