Припомнилось мне: в тихий час заката Мы за плетнем восточным Пьем вино… Еще поныне в рукавах халата Таится запах сорванных когда-то Цветов, которых нет уже давно. Какой измерить мерою страданье! А ветер западный Рвет штору на окне… Ты желтой хризантемы увяданье Увидеть мог бы, заглянув ко мне. © Ли Цинчжао
Хэ Сюань прекрасно отдавал себе отчёт в том, что на сей раз в собственных бедах виноват он сам. О, да! Сансара вдоволь посмеялась над возомнившим себя умней всех прочих дураком. Шутка ли: три столетия посмертия угробить на свершение мести, а потом ещё четыреста лет жалеть о том, как всё сложилось. Много лет назад, когда сильнейший из всех когда-либо живущих демонов ещё сидел на Небесном престоле, когда проклятый Ши Уду ещё расхаживал по небесам с видом хозяина жизни, Хэ Сюань был счастливей, чем когда-либо в жизни и в смерти. Предвкушение скорой мести оказалось куда слаще, чем её свершение, к тому же… В памяти Демона Чёрных Вод вновь мелькнуло миловидное лицо Повелителя Ветров, поднимая в душе очередную волну меланхолии. Ши Циньсюань был ветренным, избалованным, капризным, но в то же время добрым, участливым и честным. Хэ Сюань помнил его беззаботно сияющим в блеске славы и помнил влачащим жалкое существование в трущобах Старой Столицы. Сейчас было смешно об этом вспоминать, но тогда Хэ Сюань не желал признаваться даже самому себе в том, что наблюдал за жизнью нищего Фэна совсем не для того, чтобы насладиться его страданиями. Он лгал сам себе, прекрасно осознавая собственную ложь, но и сам себя утешал, что всё происходящее было вовсе не для его собственного удовольствия, а лишь для воздаяния справедливости. А потому и нет большой беды в том, что Хэ Сюань скорей мучал себя наблюдая за страданиями человека, исподволь сумевшего запасть в его сухую мёртвую душу. Впервые за долгие десятилетия он разрешил себе показаться Ши Циньсюаню на глаза, когда столицу атаковала болезнь. Даже состоятельные господа, у которых хватало денег на лекарства, умирали толпами, что уж говорить о нищих. Тогда он нашёл Циньсюаня забившимся в какую-то продуваемую всеми ветрами щель: пятна лихорадки уже покрыли все его руки, подбираясь ко всё ещё красивому, хоть и постаревшему лицу. Мужчина дрожал всем телом и кажется бредил. Хэ Сюань поднял его на руки, мимоходом поразившись несколько лёгким стало чужое тело, завернул в зачем-то бережно сохранённый с прежних времён тёплый плащ, купленный когда-то самим Повелителем Ветром для «Мин И», после чего унёс в тепло ближайшей таверны, где самолично выхаживал следующие несколько недель. — Слишком рано, — ответил он на мутноватый, но уже осознанно-вопросительный взгляд очнувшегося от забытья Ши Циньсюаня. — Ты ещё недостаточно перенёс. Спустя несколько дней Хэ Сюань оставил почти совсем выздоровевшего бывшего Повелителя Ветра в одиночестве. За это время они больше не сказали друг другу ни слова. Второй и последний раз случился спустя ещё почти шесть лет. Должно быть, Ши Циньсюань понял, что Черновод следит за ним очень внимательно, не желая отдавать свою любимую игрушку в объятия смерти, а потому практически до самого последнего дня скрывал плохое самочувствие, пока просто не свалился посреди улицы. К тому времени община нищих под управлением Ши Циньсюаня стала более организованной и процветающей, а потому благодарные попрошайки завернули своего старейшину в самые чистые лохмотья и отнесли к лекарю, потратив на консультацию почти месячный бюджет всей общины. Хэ Сюань несколько упустил ситуацию из виду, но к оглашению вердикта всё же успел. — Приношу свои извинения, но этот ничтожный не в силах помочь многоуважаемому Фэну, ибо болезнь уже поразила почти все его органы. Лекарства от подобного этому не ведомо, и боюсь, что помочь тут не в силах ни боги, ни демоны, — вежливо поклонившись, сказал лекарь, забирая мешочек с золотом. И вот в тот страшный момент Хэ Сюань осознал, в какую ловушку загнал сам себя. От одной мысли о том, что Ши Циньсюаня скоро не станет, всё внутри оборвалось совсем так же как когда-то давно, когда он пришёл домой из своего тюремного заключения, грязный, исхудавший, предвкушающий встречу с родными, а нашёл лишь могилы. Ши Циньсюань был нужен ему. Как нужны были когда-то сестра, родители, невеста, как нужны были вода и пища в далёкие, но не забытые годы заключения. Отдавать своего, откровенно говоря единственного бескорыстного друга мёртвому Ши Уду? Ну уж нет. Но всё же Ши Циньсюань был лишь хрупким смертным, чей век недолог, как его не растягивай. А значит, нужно было всё вернуть. Ценная когда-то божественность уже давно стала бесполезной для Хэ Сюаня, наказание было достаточно долгим, возмездие можно считать завершённым. Можно и нужно было всё вернуть. Над Старой Столицей рокотала гроза, вечно следующая за Божественной Карой, когда Хэ Сюань сжал холодную морщинистую руку умирающего. Ши Циньсюань медленно приоткрыл потускневшие с годами глаза. — А, это ты, — голос его звучал глухо. — Пришёл ещё немного на меня посмотреть? Хэ Сюаню в его словах послышалась злая насмешка. — Вот, выпей, — вместо этого протянул он больному небольшой сосуд, похожий на те, в какие обычно наливали вино. — Что это? Яд? — Это поможет тебе снова стать небожителем, — не опуская протянутой руки ответил он. Молнии сверкали снаружи, доставая своими отблесками даже в этот жалкий крысиный угол, в котором встретил свои последние дни тот, кто когда-то мог себе позволить купить весь этот город. — Нет, — коротко ответил Ши Циньсюань. — Что — нет? — не понял его Хэ Сюань. — Я не хочу этого. — Не хочешь снова вознестись? Циньсюань покачал головой и вдруг улыбнулся ему мягко, ласково. — Я ведь никогда этого по-настоящему и не хотел, понимаешь? Просто так сложилось. Брат… выбрал за нас с тобой. — Тогда ты умрёшь, — всё ещё не понимал его Хэ Сюань. — Закономерный исход человеческой жизни, верно? Хэ Сюань не нашёл, что на это можно ответить. В странном оцепенении он принялся вертеть в руках сосуд, в который заключил вновь отозванную у себя божественность. Как странно: то, ради чего так много судеб было сломано, оказалось в итоге никому не нужным. — Прости, — Ши Циньсюань всё продолжал ему улыбаться. — Я испортил тебе всё удовольствие от мести, да? Но и ты меня пойми, я не хочу вновь подниматься на Небеса ко всем этим тиграм в свиных шкурах. К тому же, сам посуди: меня ведь все помнят как редкостного красавца. Разве я могу теперь показаться им на глаза похожим на сморщенный изюм? По лицу его невозможно было понять, было ли это сказано всерьёз или Повелитель Ветра решил поглумиться над своим мучителем напоследок. — Тогда прощай, — вставая кинул Хэ Сюань, внезапно рассердившись. — До свидания, Хэ-сюн, — качнул головой Цинсюань. — В следующей жизни давай с тобой станем хорошими друзьями и выпьем вместе доброго вина? Глядя сейчас сверху вниз на растрёпанного поседевшего старика у своих ног Владыка Чёрных Вод как никогда остро почувствовал, что что-то в своей не-жизни сделал неправильно. И возможно, виной тому был лишь минутный порыв, но отказать Ши Циньсюаню сейчас было выше его сил. — В следующей жизни я найду тебя, — необдуманно пообещал он, кивнув на прощание. Склянку с божественной сущностью он хотел было просто разбить о стену, но вдруг передумал. «В следующей жизни,» — подумал он. — «Кто знает, кем ты станешь?»***
Когда несколько дней спустя Повелитель Ветра наконец упокоился, Хэ Сюань попросил у Хуа Чэна в долг, чтобы устроить хоть и скромную, но торжественную церемонию. Тот отчего-то только головой покачал, но дал и денег, и своих призрачных слуг. На похороны бывшего Повелителя Ветра собрались нищие со всей Старой Столицы, явились многие демоны из Призрачного Города, пришли Бань Юэ и оба Генерала Пэя, Лин Вэнь и, конечно, Его Высочество Сяньлэ. Хэ Сюань предпочёл замаскировавшись просто наблюдать издалека, не желая сегодня вступать в конфликты. Внезапно он почувствовал, что кто-то дёргает его за полу ханьфу. — Хэй, дядя, — обратился к нему какой-то маленький оборванец. — Это же ты тогда приходил к старейшине Фэну, да? — Что тебе нужно? — Хэ Сюань мимоходом покосился на сопровождающего своего принца Хуа Чэна. Тот глянул в ответ со злой усмешкой. Ну конечно, а как иначе какой-то ребёнок мог заметить спрятавшегося демона, когда даже Небожители не сумели его разглядеть? — Старейшина Фэн велел передать тебе наследство! — очень торжественно протараторил мальчик. — На, держи. С этими словами он пихнул в руки опешившего демона какой-то сверток и сбежал к другим нищим. Хэ Сюань тоже решил, что настала пора уходить, пока ещё кто-то не решил подойти к нему поговорить. Маленький свёрток, гордо названный «наследством» отчего-то вновь вызвал утихшее было ощущение, что Хэ Сюань где-то очень серьёзно ошибся.***
— Ещё раз повтори, что? — с раздражением уставился на него своим единственным глазом Хуа Чэн. — Ты совсем ума лишился? — Я прошу тебя найти его душу, — спокойно, делая ударение на каждое слово повторил Хэ Сюань. В свертке с «наследством» лежал веер Повелителя Ветра и короткое письмо. «Не знаю, как скоро после мой смерти у малыша Хо получится передать тебе мой прощальный подарок,» — начиналось послание. — «Если ты не придёшь на похороны, я попросил передать тебе это через Его Высочество. Но ты ведь пришёл, да? Если не пришёл, хоть сейчас сходи ко мне на могилу, а не то я непременно обижусь на тебя, Хэ-сюн!» Только Ши Циньсюань мог писать такое фактическому виновнику всех своих бед. И всё же в груди у Хэ Сюаня что-то ныло тупой болью, что-то чувствовалось неправильным. «Знаю, это может казаться странным, но я уже давно не сержусь на тебя, Хэ-сюн. У меня было много времени, чтобы всё обдумать. Я не могу сказать тебе, что не был зол тогда, но время обладает свойством исцелять человеческие души. Знаешь, а мне ведь тебя даже немного жаль. Я спросил у Его Высочества, станет ли тебе легче теперь, когда ты отомстил, но он ответил, что демоны не так пластичны, что и любовь, и ненависть, и боль остаются с ними очень надолго. Мне жаль, что мы с тобой были врагами в этой жизни, но я запомнил твоё обещание. Так давай в следующей жизни непременно встретимся и выпьем вместе? Я буду ждать. Удачи тебе, Хэ-сюн. Не знаю, поверишь ли ты мне, но моя жизнь всё-таки была хорошей, несмотря ни на что». — Ты вообще осознаёшь, насколько невозможна твоя просьба? — вернул Хэ Сюаня к реальности раздраженный голос Хуа Чэна. — Да даже если бы мне нечем больше было заняться, я и то не взялся бы за это дело. — Я согласен на любую цену. — Да мне наплевать. Никакие деньги не стоят таких усилий. Ты представляешь себе вообще, сколько людей умирает и перерождается в Поднебесной ежедневно? Это всё равно что пытаться найти, какой из карпов императорского сада проглотил жемчужину, но с условием, что каждую секунду одну рыбу будут вылавливать, запуская на её место новую. — Есть ведь Небожители, ведающие людскими судьбами. Твой Принц недавно сделался Небесным Императором, так пусть прикажет кому-нибудь из них, — не желал сдаваться Хэ Сюань. — Да услышь ты меня наконец! Неужели твои рыбьи мозги окончательно стухли?! — вышел из себя глава Призрачного Города. — Никто во всём мире не возьмётся за такое неблагодарное дело, потому что души распадаются, перерождаются и растворяются гораздо быстрей, чем кто-то сумеет найти тебе нужную! Уходя в тот раз от Хуа Чэна, Хэ Сюань чувствовал клокочущий внутри злой смех. «Тебе всё равно уже не вернуть своих близких, ты всё равно остаёшься тем же демоном из сточной канавы, и как ни топай ногами, толку от этого не будет, потому что они давным-давно мертвы, каждый из них!» — насмехаясь, кричал перед смертью Ши Уду. Так неужели Хэ Сюань вновь попадется в ту же ловушку? Неужели не сумеет отыскать всего одного человека? Нет, сдаваться Хэ Сюань не умел ещё при жизни. Мир — он огромный, в нём найдётся решение. «В следующей жизни…»***
Столетие текло за столетием. Хэ Сюань ел, спал и искал Ши Цинсюаня. С годами истёрлась из памяти старая ненависть, пропали любые другие устремления, но единственная цель — исполнить давнее обещание и найти того человека, который умудрился поблагодарить его и за такое, эта цель продолжала двигать его вперёд. Демоны не могли существовать без цели. У любого непревзойдённого она обязательно была, а те, кто как Лазурный Фонарь существовали без неё, не могли подняться достаточно высоко. Хэ Сюаня сначала вела его ненависть и жажда справедливости, теперь же осталось только желание найти Ши Циньсюаня. Без этого оставалось лишь лечь глубоко на дно какой-нибудь водной пещеры и уснуть мёртвым сном. «В следующей жизни…» Сколько их могло быть у него уже этих жизней? Сколько раз Циньсюань менял обличье, семью, страну, внешность и характер? Как много Хэ Сюань найдёт в итоге от знакомого когда-то облика? Пожалуй, пора было бы уже сдаться, но Хэ Сюань не привык сдаваться никогда. Лишь одно окончательное упокоение могло бы его остановить. — Есть у меня один вариант на примете, — лениво признался ему Хуа Чэн, как будто бы делая одолжение. Всё притом, что он сам пришёл во Дворец Подземных Вод. — И что ты хочешь за свой вариант? — сузил свои рыбьи глаза Хэ Сюань. С годами он всё меньше походил на обычного человека, но не сказать, чтобы его это как-то тяготило. — Не вздумай убивать и жрать этого мальца, — пригрозил Хуа Чэн. — Гэгэ он очень понравился, так что последствия от его смерти уже не понравятся тебе. Ты понял меня, чёртова рыба? — Если найдёт мне Ши Циньсюаня, я его даже награжу, — тихо пообещал Владыка Чёрных Вод. Спрятанный на груди в течение долгих столетий белоснежный веер, кажется, дождался своего часа.***
«Вариантом» Хуа Чэна оказался действительно сущий мальчишка, совсем недавно вознёсшийся после смерти молодой небожитель, известный как Судья Яньло. К счастью, Его Высочество Сяньлэ тоже проникся печальной историей поисков своего давнего друга, а потому лично попросил этого юнца прийти в логово древнего демона «на чай». Судье Яньло было неприятно это знакомство, Черновод знал это. Мальчишка — да, ему уже за тридцать, но по меркам их мира долгоживущих он совсем ещё юнец — пытался держать лицо, не показывая ни страха, ни отвращения перед знаменитым Владыкой Чёрных Вод, но Хэ Сюань не вчера стал таким. Он давно научился разгадывать за учтивыми масками гримасы истинного отношения к себе. — Так что этот господин хочет от меня? — умело мешая вежливость с грубостью спросил Яньло. Черновод усмехнулся, намеренно растягивая губы чуть шире, чем мог бы нормальный человек, показывая краешки слишком частых и тонких острых зубов. Лет триста назад он начал получать странное мазахистическое удовольствие, пугая окружающих своим видом. — Найди для меня кое-кого, — приказывать ему он не может, но и просить Черновод давно разучился. Даже деньги у Хуа Чэна он брал (то есть, конечно, одалживал) последние столетия без всяких лишних экивоков. Мальчишка напротив состроил деланно заинтересованный вид, без слов прося подробностей. — Ты слышал о той старой истории с Повелителем Воды? — спросил Хэ Сюань. — Краем уха. Говорят, Демон Черных Вод оторвал ему голову и похитил его брата, — чуть ли не рассмеялся Яньло. Черноводу резко захотелось оторвать юнцу голову: чужая боль никогда не повод для шуток. — Я его не похищал, — голос начал звучать глуше, ниже, опасней, и Хэ Сюань, опомнившись, взял себя в руки. Не время угрожать своей единственной надежде. — Только лишил божественности и изгнал в мир людей. Найди его для меня. — Господин Черновод верно запамятовал, сколько прошло лет? Тот человек, должно быть, давно уже умер и даже кости его уже обратились прахом, — на сей раз мальчишка уже не шутил. Скорее приглашал продолжать. — Да. Я укажу тебе его могилу, если хочешь. Найди его мне. — Прежде чем браться за такой хлопотный заказ мне нужно уточнить одну деталь, — Яньло демонстративно вежливо отхлебнул чай. — Зачем он вам? Для продолжения мести? Хэ Сюаню больше всего хотелось вырвать болтливый язык этого паршивого демоненка, но он продолжал прятать ярость глубоко внутри. — Нет. Он нужен для другого. Найди его, — ровным голосом сказал Хэ Сюань. Мальчишка продолжал просто пытливо смотреть и молчать. — Я не собираюсь причинять ему вред. Найди его. Выждав ещё с минуту, Яньло наконец кивнул. — Не обещаю вам, господин, что мои поиски увенчаются успехом, но я попытаюсь. — Иди, — только и сказал Хэ Сюань. Яньло снова кивнул ему, залпом допивая чай, и действительно ушёл прочь. Демон Чёрных Вод задумчиво смотрел ему вслед, лениво размышляя над тем, что создать себе более человеческую оболочку всё ж таки придётся. Как и купить хорошего вина. Кем ты стал в этой жизни, Ши Циньсюань, вечно жизнерадостный и помешанный на собственном блеске Повелитель Ветров? Может, ты теперь умелый заклинатель? Лизоблюд-чиновник на службе в Новой Столице? Прекрасная наложница в гареме у толстосума? Кто ты, где ты… «Не важно», — решил в конце концов Хэ Сюань, допивая свой чай. — «Скоро я всё увижу своими глазами».