Иные

Агата прекрасно ориентировалась в травах, поэтому приготовление отвара не должно было занять слишком много времени. Девушке очень нравилось возиться с отварами, набирая мастерство, ей так хотелось стать похожей на маму, которая готовила их просто виртуозно, даже книгу свою написала. До полнолуния ещё было время, поэтому каждый занялся своими делами. Сэм, не переносивший темноты и сырости, предпочёл прогуляться снаружи, не мешая Харрис работать. Александр же наоборот комфортно чувствовал себя в тёмном и холодном помещении, его глаза превосходно видели в темноте. Нильсен сидел неподалёку на обшарпанном стуле, наблюдая за каждым движением рук Агаты. О, как она была хороша, когда сосредоточена на важном деле. — Всё, осталось подождать, пока охладится, — Агата ещё раз внимательно изучила рецепт, чтобы быть уверенной в правильности своих действий. Если книга матери не врёт, то отвар должен был сработать в самом лучшем виде. Девушке пришлось в некоторых местах использовать и магические способности, и это всё довольно истощило её. Харрис облокотилась руками о столешницу, опустив голову вниз. Она устала. Всё так разом навалилось, что Агата не успевала ни понимать, ни тем более решать какие-то проблемы. Ей просто нужен был отдых, который девушка, как оказалось, увидит только на том свете. — Мисс Харрис, я удивлён, — Александр поднялся с насиженного места, подошёл к девушке и обнял её сзади, властно прижимая к себе за бёдра. Нильсен слышал, как бешено стучит сердце Агаты, вероятно, от возбуждения, ведь их тянуло друг к другу чёртовым магнитом. Из-за частого сердцебиения кровь по телу начала циркулировать гораздо быстрее, Нильсен ощущал это. Сейчас вкусная, сочная сонная артерия слегка выступала, маня к себе вампира. Он слышал, как резкими импульсами сладкая жидкость приливала к шее, желание вцепиться в нежную шейку просто пожирало изнутри. Но Алекс не мог. Не смел позволить себе этого. — Ты такая умница, каттен, для вампиров в твоём арсенале случайно ничего нет? — Есть… — Агата чувствовала горячее, обжигающее тонкую кожу дыхание у себя на шее. Девушка не понимала, почему это происходило именно с ней, но сейчас дико хотелось, чтобы острые клыки вонзились в неё, попробовав на вкус. Харрис никогда не кусал вампир, но любопытство не доведёт её до добра, дразнить охотника, наклонив слегка голову и оголяя поверхность, где артерия выступала больше всего — плохая и опасная затея. Александр держался из последних сил. — Кое-что особенное… — Правда? Расскажешь? — Даже покажу, Алекс. Агата повернулась к Александру лицом, но тот даже не ослабил хватку, крепко прижимал маленькую, хрупкую девушку к себе, не прерывая контакта глаз. Харрис слегка приоткрыла губы и снова позвала его по имени, только теперь шёпотом, слегка будоража сознание. Нильсен весь покрылся мурашками, из её уст собственное имя в сокращении звучало так сексуально, лаская слух, что устоять было сложно, практически даже невозможно. Агата приподнялась на носочках, слегка касаясь губ Алекса своими, вводя его в ступор. С ума сойти, одно мимолётное, невинное соприкосновение уст, а вампира уже бьёт дрожь, и непонятно, желание ли это или всё же есть какие-то другие причины. Маленькая мисс Харрис явно пробуждала в нём все давно забытые чувства разом, и это было восхитительное ощущение. — Так не честно, лилла каттен, — Александр не отрывал глаз от юной ведьмы, он изучал её всю, проникая взглядом в самую душу. Под этим властным взором Агата чувствовала себя загнанным в угол котёнком, но всем видом старалась показывать, что это не так, расправив плечи и бесстрашно принимая тяжёлый взгляд. Вампира забавляла эта напускная смелость, интересно было наблюдать за тем, как девушка пыталась приструнить охотника. Забавно. Будь это кто-то ещё, тут же расстался бы с жизнью, но Агата… Агата это совсем другое. — У тебя слишком серьёзное оружие против вампиров, ты рискуешь, маленькая ведьмочка. — И что же ты сделаешь, большой, страшный вампир? — Агате нравилось чувствовать этот адреналин, это будоражащее предвкушающее чувство, когда играешь в опасную игру с древнейшим злом, которое появилось задолго до твоего рождения. Харрис нравилось заигрывать с Александром, вызывать у него всё большее и большее желание овладеть ею. Всё, потому что прекрасно знала: Нильсен никогда и ни за что не причинит ей вреда и не сделает ничего, что могло бы разрушить их связь. — Накажешь меня? — Накажу, — Александр резко повернул Агату к себе спиной, прижавшись к ней всем телом. Его руки приятными движениями поглаживали шею девушки, иногда чуть сжимая, она вновь почувствовала рядом его обжигающее дыхание, заставившее ноги предательски подкоситься. Никогда Харрис не думала, что будет так сильно жаждать наказания. Нильсен хитро ухмыльнулся, целуя ведьму за ушком, в то время как та податливо наклоняла голову в бок, позволяя вампиру делать всё, что хочется. Алексу нравилось, что Агата так доверяла ему, несмотря на то что иногда это было совсем незаслуженно. Девушка почувствовала, как вторая рука мужчины легла на её бедро, плавным движением опускаясь вниз. Вверх она поднималась уже по внутренней стороне, слегка цепляя пальцем краешек белья. — Знаешь, в какой момент я понял, что хочу тебя, Агата? — В какой? — Когда ты спасла меня, конечно же, — Александр ловко проник двумя пальцами под ткань кружевных трусиков, размазывая липкую влагу по стенкам. Девушка отчаянно цеплялась своими маленькими ручками за его, такую сильную и властную, но не чтобы остановить, ни в коем случае. Агате было так хорошо, что она готова была сойти с ума и больше никогда не возвращаться в этот мир. Ну, естественно, если в параллельном будет этот чертовски сексуальный вампир со своими умелыми ручками. Харрис слышала, как дыхание Алекса становится сбивчивым, учащённым, и ей безумно нравилось то, что с ними обоими сейчас происходит. — Ты была такой смелой и настойчивой малышкой, несмотря на сопротивление, всё равно раздела меня, негодница. — Я всего лишь расстегнула рубашку, чтобы залечить твои раны, — Харрис готова была закричать от удовольствия, когда мягкие, поглаживающие движения пальцев вдруг превратились в быстрые, сумасшедшие, доводящие до пика. Рука ведьмы потянулась вверх, зарываясь в волосах Александра, слегка сжимая их в удовольствии, она была так близка, чтобы взорваться от переполнявших её чувств. — Мне нужно было оставить тебя умирать? — Я ни одной женщине не позволял снимать с себя одежду…если это не моя любимая женщина, естественно, — Александр чувствовал, как возбуждение окутывает его со всех сторон, за это спасибо таким манящим стонам Агаты, которые та была не в силах сдерживать. Глаза заволокла кроваво-красная пелена, он был голоден во всех смыслах этого слова. Снова возникло это непреодолимое желание испробовать на вкус кровь юной мисс Харрис, но он не мог. Пока что не имел на это никакого права. Нильсен остановился и убрал руку, повернув девушку к себе лицом. Ещё чуть-чуть и он сорвался бы. Вампир видел растерянность девушки, но не должен был позволять себе рисковать, только не с ней. — Почему ты остановился? — А ты хотела, чтобы я продолжил? Агата резко отвела взгляд, понимая, какую чушь сейчас несла, закапывая саму себя глубже в яму с каждым чёртовым разом. Девушка всё ещё тяжело дышала, стараясь усмирить своё бешеное возбуждение, сейчас было так стыдно, что она начала задумываться, правильно ли поступила, позволив вампиру зайти дальше обычного? Харрис смогла бы найти ответ на свой вопрос в глазах Нильсена, но она боялась даже мельком взглянуть в них. Алекс определённо хотел бы продолжить, но его жажда крови маленькой ведьмы становилась всё сильнее, а сдерживать себя теперь куда сложнее, чем раньше. Вампир всё ещё оставлял Агате право выбора, потому что, если они окончательно сблизятся, Александр уже не сможет отпустить юную мисс Харрис, она целиком и полностью будет принадлежать только ему одному. — Это не потому, что я не хочу, Агата, — Александр аккуратно взял ведьму за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Он снова столкнулся с прекрасным взором изумрудных глаз, впитывая в себя боль и разочарование от собственных же поступков. Хотелось убить себя за то, что посмел расстроить малышку, но Алекс просто не мог продолжить, должен был быть уверен в правильности выбора. Нильсен не хотел, чтобы через несколько лет Агата пожалела, что связалась с ним, как это было с большинством межрасовых пар, которых он знал. — Прежде чем мы зайдём так далеко, ты должна окончательно решить, готова ли подарить мне вечность, потому что на меньшее я не рассчитываю, каттен. Александр резко отстранился, стоило услышать, как открывается дверь подвала, вероятно, Сэм решил проверить, всё ли у них там в порядке. Но у них не всё в порядке. Хотя бы потому, что надоедливый оборотень всегда норовил прервать важные для пары моменты, будто специально делал это. Но что уж тут сделаешь. Отвар уже был готов, и его можно было использовать при первом же полнолунии. — Прекрасно, как раз сегодня испытаем его, — Сэм всегда чувствовал приближающееся обращение задолго до его наступления, но сегодня это было обострено до предела, ведь в любое мгновение он мог стать волком. Александр непонимающе взглянул на оборотня, и тот сразу понял, что вампир вообще не в курсе угрозы для собственной жизни. В этом и была его ошибка, Нильсен никогда не воспринимал полнолуние и волков всерьёз, считая себя самым древним и сильным порождением тьмы. Сэм тяжело вздохнул, терпеть не мог, когда вампир косит под дурочка. — Да, Александр, сегодня полнолуние. — Уж прости, малыш Сэмми, за твоим циклом я не слежу. — Хватит, — перепалки оборотня и вампира всегда заставляли Агату улыбаться, они были забавными и заряжали позитивом на весь последующий день. Но только если не были серьёзными. Однако, сегодня девушка была не в настроении веселиться, поэтому предпочла сосредоточиться на важном деле. Александр сразу же понял, что именно он причина резко поменявшегося состояния, по тону догадался. А ещё Харрис избегала встречаться с ним взглядом. Стало почему-то так больно, но у вампиров нет души и сердце мертво, что же тогда так сильно болит? — Сэм, что нам нужно будет для твоего превращения? Мы будем испытывать отвар здесь, в подвале. Хочу убедиться, что этот отвар подействует и никому не навредит, если что-то пойдёт не так. — Нужна клетка, она есть в деревне, я схожу за ней, — Сэм понял, к чему клонила Агата и был с ней полностью согласен. Если отвар не подействует, оборотень может неосознанно навредить своим друзьям этой ночью; если подействует, но неправильно, кто знает, что произойдёт, нет гарантии, что он не захочет убить их; если подействует, Алекс просто выпустит его и всё. — Цепи я тоже принесу, меня нужно будет как следует приковать, но для этого, скорее всего, понадобится сверхсила Александра, моей будет недостаточно. Я имею ввиду, что могу сорвать их, это опасно. — Ты что просишь меня, вампира, о помощи? — Сейчас не время паясничать, Александр! — Ну ладно, золотко, — Александр улыбнулся краешком губ, из любой ситуации он выходил победителем, и в этой ситуации выгоду нашёл. На самом деле он надеялся отвлечь Агату от недавних событий, но почему-то не рассчитал, что она будет так сильно расстроена. — Будешь должна. — Ты свою возможность упустил, — Агата, всё так же не глядя на Алекса, удалилась к своему рабочему столу, листая книгу матери. Хочет превратить его в жабу? Александр не отрицал такого исхода событий от темпераментной ведьмочки, в конце концов он видел, что она была немного зла на него. Однако, Нильсен был уверен, что девушка всё понимает и осознаёт, что его выбор остановиться бы правильным. Об этом явно стоит поговорить, но позже, сейчас нужно подготовиться к полнолунию, сделав всё в самом лучшем виде, чтобы Сэм случайно не напал на них. Подготовка к полнолунию прошла быстрее, чем ребята рассчитывали. Сэм и Александр занялись клеткой и цепями. Как бы это не было странно, но парни работали в весьма дружественной атмосфере, не пытались наброситься друг на друга и сцепиться в кровавой схватке, как это было бы несколько недель назад, а наоборот, помогали друг другу. Сейчас на кону стояли их жизни, жизни их кланов, и как истинные альфы они пытались всеми способами защитить свою расу, забывая о многолетней войне между вампирами и оборотнями. Изредка наблюдая за работой парней и умиляясь их сплоченности в данный момент, Агата из раза в раз перепроверяла весь этап приготовления отвара. Она не хотела подвести оборотней, которые видели в ней большую надежду на их спасение. Поэтому ведьма всеми силами пыталась сделать все в точности, как написано в маминой книге, чтобы хотя бы чуточку помочь стае Сэма переносить этот непростой период. Девушка тщательно изучила записи матери с рекомендациями для применения и с побочными эффектами, чтобы точно знать, чего им ожидать. Затащить клетку в подвал было крайне сложно, учитывая, что в доме находилась прислуга, и мало ли что им могло взбрести в голову при виде этой махины, но и сам факт того, что клетка была шире проёма двери в подвал, не оставлял иного выхода, как немного погнуть её, но благодаря нечеловеческой силе Алекса всё удалось вернуть в прежний вид. Сэм сильно волновался, это было видно сразу. С одной стороны, ему не терпелось уже опробовать отвар, чтобы больше не быть бессознательным животным в полнолуние, готовым убить любого, кто встретиться на пути, но с другой стороны, хоть оборотень всецело доверял Агате, понимал все риски, её неопытность в этом вопросе, поэтому толика страха перед предстоящим экспериментом все же присутствовала. Харрис тоже нервничала, не хотела каким-либо образом навредить другу, но также, как и Сэм, принимала в расчёт возможные риски. Агата положила руку на плечо волка, пытаясь приободрить его. — Не волнуйся, Сэм, у нас всё получится, — конечно, Агате хотелось верить в лучшее, но она же тоже не может быть уверена в своём отваре на сто процентов, всё-таки такие сложные процедуры она проводит впервые. Девушка всегда практиковала что-то не очень сложное, что не могло бы стать опасным для здоровья или жизни, набирала ещё опыт, так сказать. Но ситуация вынудила её взяться за этот отвар, и в своих силах Харрис была совершенно не уверена. Однако, позаботиться о состоянии оборотня и попытаться его успокоить ведьма считала своим долгом, как хорошего друга. Александра эта забота бесила, хотя бы потому, что заботилась ведьма не о нём. В каких бы отношениях они сейчас не находились, Нильсен уже давно для себя решил, что Агата принадлежит только ему, как бы эгоистично это не выглядело. Это шло как-то наперекор с тем выбором, который вампир оставлял за девушкой, но сдерживать свою собственническую натуру было слишком сложно. И вампир всё пытался понять, это она из-за обиды специально пытается вывести его на эмоции? Или слова о его природном чувстве собственности пролетели мимо ушей девушки? К первому варианту он, почему-то, склонялся куда больше, чем ко второму. — Уже пора? — Да, нужно пить. Сэм с некой опаской зашёл в клетку. Она могла выдержать натиск звериных лап, но, как говорится, раз на раз не приходится. Сейчас волк находился не один и боялся причинить вред Агате и Александру, в частности, девушке, которая так упорно пыталась ему помочь. Следом в клетку зашёл Нильсен и крепко сцепил кандалы на руках и ногах оборотня, приковывая его как можно сильнее к бетонной стене. Агата протянула другу флакончик с отваром, который он без промедления опустошил до дна. Лицо Сэма скривилось от горьковатого вкуса напитка, не самое вкусное, что он когда-либо пробовал, но на какие жертвы не пойдёшь ради собственного блага. Теперь оставалось только дожидаться момента обращения и проверить, подействовал ли отвар, на который все возлагали большие надежды. — Пойду схожу за пледом, здесь холодно, — Александр не чувствовал холода в комнате, но зато почувствовал холод в речи Агаты. Он понимал, что девушка все никак не может отпустить ситуацию, произошедшую несколькими часами ранее, и сам переживал по этому поводу, но ничего не мог с собой поделать. Нильсен должен быть точно уверен в чувствах Агаты так же, как уверен в своих. Вампир даст ей столько времени, сколько потребуется, и всегда будет рядом. Даже если выбор юной ведьмы обратится не в его пользу. Когда Агата вернулась в подвал, укутанная в вязаный плед, Сэм уже был в облике волка, и, что самое странное, даже не рычал в сторону Александра, который сидел в кресле в дальнем углу подвала и следил за поведением оборотня. Какая бы клетка не была крепкая, стоит всегда быть начеку. При виде вошедшей ведьмы, парни сразу оживились. Девушка же первым делом подошла к клетке, дабы убедиться в состоянии друга, и села на корточки. Оборотень тут же подбежал к Харрис, но никакой агрессии не было, он просто был рад её видеть, счастлив, что у них всё получилось. — Сэм, это ведь ты? — Агата протянула руку оборотню, и он тут же уткнулся в неё носом, заставляя девушку улыбнуться. Его глаза остались такими же добрыми, словно на неё смотрел человек в маске очень похожей на настоящего волка. Да, это точно был Сэм, и это значило, что отвар сработал. Альфа был настолько рад, что хотел отблагодарить её прямо сейчас, поэтому осторожно и неожиданно для девушки облизал её руку, опасаясь отрицательной реакции. Но ведьма все так же мило улыбнулась, словно понимая, что оборотень хочет сказать. — Всегда пожалуйста. — Хватит об неё тереться, — Александр, конечно, был рад, что Агата смогла помочь оборотням и сварила прекрасный отвар, но нагло приставать к даме его сердца у него же на глазах — непростительно. Вампир, не рассчитав силы, в порыве ревности сорвал дверь клетки с петель, но не придал этому особого значения, отшвырнув ее в сторону. Увидев испуганный взгляд малышки Харрис на себе, Нильсен немного усмирил свой пыл и освободил оборотня от оков, дав полную свободу действий. — Иди побегай где-нибудь, малыш Сэмми, взрослым нужно поговорить. — Только возвращайся до восхода. Сэм взглянул на Александра, он до сих пор не был уверен в серьёзности намерений вампира и в глубине души надеялся, что всё-таки оказался прав. Тогда парень сможет быть с Агатой, даря ту любовь, которую вампир, по мнению оборотня, не сможет ей дать. Не решаясь покинуть подвал, Сэм взглянул на ведьму, как бы спрашивая: «Тебя можно с ним оставить?». Харрис с прежней улыбкой кивнула, уверяя друга, что все хорошо, и он может спокойно идти. Смирившись с решением девушки, волк не стал больше мешать, выбежав на улицу. В эту ночь весь лес был в его распоряжении. И, что самое прекрасное, сегодня он имеет возможность изучить его в здравом уме и ясном сознании. Как только Сэм ушёл, повисло долгое и нудное молчание, каждый думал о своём. Александр никак не мог решиться на разговор, который сам же и предложил. Он просто боялся. Да, вампиры тоже могут чувствовать страх, ведь если Нильсен начнёт этот разговор, значит именно сейчас решатся их дальнейшие отношения: останутся ли они вместе или каждый пойдёт своей дорогой… Не желая больше терзать себя бессмысленными догадками, Алекс набрал в лёгкие побольше воздуха, как бы иронично это не звучало, и всё-таки отважился на серьёзную беседу с ведьмой. — Ты злишься на меня? — Алекс решил начать издалека, не каждый день ему приходиться общаться с девушками на серьёзные темы, тем более, когда они касаются серьёзных отношений. За сотни лет жизни у Нильсена было много девушек, но ни одна не смогла достучаться до его сердца, растопить многовековой лёд и заставить его кровь течь в жилах, как у живого человека. Кроме одной маленькой, бесстрашной и красивой ведьмочки. Агата была другая, не такая, как все. И Александр был готов на все, лишь бы она всегда была рядом. Он даже начал верить в чёртову судьбу, потому что случайную встречу с малышкой Харрис нельзя было назвать иначе. — Нет, Александр, я не злюсь, — Агата потеплее укуталась в плед, стараясь скрыть своё раздражение, но это получалось из ряда вон плохо. Вампиру даже не требовалось проникать в хрупкое девичье сознание, чтобы почувствовать её состояние сейчас, всё было написано на милом личике: брови сведены к переносице, на лбу выступили морщинки, а губки надулись как у маленького ребёнка, которому не купили игрушку. Хотел бы он вновь увидеть её яркую улыбку. — Я тебя просто не понимаю. Агата хотела было присесть на пол, но подумала, что на бетоне ей явно будет прохладно. Александр почувствовал замешательства девушки и, взяв её за руку, повёл к уже полюбившемуся креслу. Ведьма сначала сопротивлялась, но против силы вампира ей нечего было предъявить. Нильсен посадил девушку к себе на колени и, крепко обнимая, уткнулся носом в её шею. Он даже о жажде и голоде позабыл вовсе, ведь чувствовать её тепло…это ощущение было непередаваемым. — Всё, что ты делаешь и НЕ делаешь, — Агата сделала акцент на последнем слове, напоминая Александру, что она все ещё зла на него, но уже не так сильно. Как бы обидно не было от прошлых поступков, она уже окончательно и бесповоротно влюбилась в вампира, и ссориться с ним было меньшее, чего девушка хотела. Но Харрис совершенно не понимала, что происходит между ними, ведь каждый раз, когда Нильсен подпускал её ближе, тут же отталкивал вновь. — Ты боишься привыкнуть ко мне или я просто недостаточно хороша для тебя? Слова Агаты были резкими и обидными, что едва заметным уколом отразилось на лице вампира. Никогда он не думал, что будет чувствовать боль от обычных слов, но это так. Александр понимал, что Харрис имеет полное право так думать, ибо его действия в последнее время были самыми непредсказуемыми и сомнительными, даже местами несерьёзными. Со стороны это было похоже на маленькую игру, которую затеял вампир для развлечения. Словно они играли в кошки мышки, и Агата была явно не в роли хищника. Девушка всем сердцем надеялась, что это не так, что тот просто боится оступиться. Она никогда не встречалась с вампирами, и чего ожидать от них не знала. Вся эта неопределённость в их отношениях мучала и самого Нильсена, но без мнения ведьмы он не мог все решить за них двоих. — Я раньше только мечтать мог о такой девушке, как ты, лилла каттен. Но я не хочу, чтобы ты жалела о проведенном со мной времени, — Александр сидел в одежде, но вот душа его понемногу обнажалась. Вампир хотел, чтобы Харрис удостоверилась в серьёзности его слов, чтобы понимала, с кем хочет связать свою жизнь. Он никогда не был ни с кем так откровенен как сейчас и надеялся, что эту искренность не растопчут и не выкинут, как ненужный мусор, — Я вампир, Агата, и я мужчина, слишком долго живу на этом свете… — Нильсен не хотел посвящать ведьму в свой прошлый опыт какой-либо близости с женщинами, но она должна понять здесь и сейчас, что девушек в его многовековой жизни было много, и тратить время на букетно-конфетный период ему уже не хочется, слишком долго живёт на этом свете, — Мне мало просто целовать и касаться тебя… Хочу чувствовать, ощущать… И, если ты позволишь мне зайти дальше, я уже больше не отпущу тебя, золотко. Александр не ослаблял хватку, он боялся, что Агата просто уйдет, оставив его одного, как это делали прежде близкие люди. Обнажая перед кем-то душу, надо быть всегда готовым, что её могут растоптать, разорвать в клочья. Самый сильный страх, выработанный с детства — страх одиночества. Поэтому Нильсен хотел прояснить все сразу, пока они не зашли слишком далеко, пока не стало безумно больно ни ей, ни ему. — Помнишь, ты спрашивал, готова ли я подарить тебе вечность? — Агата повернулась к вампиру лицом, заглядывая в его ярко-красные глаза, так отчетливо видимые в темноте. В них она читала неподдельную любовь и готова была утонуть в этом прекрасном чувстве, отдаться полностью, лишь бы Александр был рядом. Руки вампира покоились на её талии, слегка поглаживая, но не заходя за рамки дозволенного. В его груди тлела надежда, что Харрис сможет ответить ему взаимностью, тем самым осчастливив. — Я готова подарить её, если ты готов принять мои чувства. — Ты это серьёзно, золотко? — услышать такие долгожданные, заветные слова из уст любимой девушки было равносильно безграничному счастью. С самой первой встречи эта маленькая ведьмочка не выходила из головы вампира, как и из сердца. И в его планах было сделать Агату своей навеки, иначе жизнь станет просто бессмысленным существованием. — Серьёзнее некуда, — Агата смущённо улыбнулась, увидев, как глаза Александра сияют от переполняющих его чувств. Сейчас они были похожи на два больших рубина, отражающие яркие лучи солнца, хотя на улице была глубокая ночь. Она нежно забралась в его волосы и игралась с ними, думая лишь о том, что сделала правильный выбор. — Я хочу попытаться сделать тебя счастливым… хотя бы немножко. Александр не смог сдержать глупой улыбки, ему хотелось прямо сейчас поцеловать Агату, что он, собственно, и сделал. Чувствовать её мягкие, нежные… тёплые губы на своих… всё это дико заводило. Руки, пытающиеся забраться под его рубашку, возбуждали не меньше. Эта ведьма буквально заставляла своими действиями хотеть себя с каждой секундой всё больше и больше. Разум Александра рядом с Агатой отключался напрочь, заставляя его оперировать на инстинктах. Девушка чувствовала своим телом, как велико желание вампира овладеть ей прямо здесь и сейчас, но он почему-то до сих пор медлил. — Сэм… — Что? — Агата отстранилась от Алекса и посмотрела ему в глаза с явным удивлением. Почему в такой интимный во всех смыслах момент вампир думает о Сэме? Он что, опять издевается над ней? Если так, то это ни капельки не смешно! — Сэм возвращается, слышу его шаги. Агата тяжело вздохнула, усмехаясь… так было всегда, им постоянно кто-то мешал, будто проверяя на прочность их чувства. Пара привела себя в порядок, будто той страсти и не было вовсе, мельком взглянули друг другу в глаза и увидели лишь одно: уверенность. Когда-нибудь всё обязательно получится так, как они хотят. Ведьма уже пообещала вампиру вечность, поэтому не готова отступить, а он не в силах будет её отпустить. Сэм забежал в подвал, просунув мордочку между парой, укладывая ее на коленях Агаты. Девушка улыбнулась, поглаживая Сэма за ушком, отчего тот зарычал в удовольствии. За то время, что он провел в лесу, его состояние ничуть не ухудшилось, даже наоборот, оборотень был полон сил, а глаза излучали радость от того, что мучения стаи наконец-то закончатся и все благодаря очень упорной ведьме. Волк доверил ей свою жизнь и был счастлив, ведь не ошибся. Вот бы и Агата также доверилась ему, отдавая всю себя, полюбила бы так же, как оборотень своим большим и добрым сердцем. Только вот Сэм даже не догадывался, что шансов на это у него больше нет. В эту ночь Харрис приняла чёткое решение, с кем в дальнейшем свяжет свою жизнь, и этот выбор был не в его сторону. — Ты очень вовремя, малыш Сэмми, как всегда, — Александр нахмурился и театрально закатил глаза. Только он услышал от любимой девушки, что та готова отдать ему все свое время и жизнь, как оборотень будто почуял это и решил расстроить их планы на эту ночь. Сэм взглянул на Нильсена, и вампир был готов поклясться, что видел в глазах оборотня некую издёвку, словно волк прочитал его мысли. — Я всегда знал, что ты делаешь это специально. — Не ссорьтесь, мальчики, вы оба мне очень дороги, — Агата улыбнулась и крепко прижалась к Александру, не забывая гладить Сэма. Девушка думала о том, что, если бы эти двое не появились в её серой жизни, она бы не стала такой яркой и полной радости. После смерти родителей только тётя Аннет была самым близким человеком для ведьмы, а одной неосторожной ночью их прибавилось ещё на двое — самый лучший друг, который всегда поддержит и поймёт, и самый любимый мужчина, который будет рядом вечность. — Сейчас расплачусь от умиления, — ревность Александра была похожа на грозный смерч, и не дай бог кому-то встретиться на пути этого природного явления…