Лемниската

После смерти матери, Чонгук остался жить вместе со своим отчимом, который был моложе своей жены на десять лет. Ким Тэхен, по бумагам являющийся опекуном Чонгука, не воспринимает себя его родителем. А ну как тут ещё быть, когда ты гей, и старше своего пасынка всего на тринадцать лет. Тэхен заботится о Чонгуке материально, обеспечивает всем необходимым для подростка, но и требует за это плату. На это он тоже имеет право, ну или финансы для того чтобы управлять и шантажировать людьми. Мать Чонгука он любил, но не испытывал к ней ничего сексуального характера, а вот к ее пятнадцатилетнему сыну, да. Ким встретился с госпожой Чон, когда та собиралась устроиться в одну из его фирм секретаршей. Тэхен разузнал всю подноготную их семьи, начал оказывать знаки внимания. Оказалось, что мама Чонгука была больна и ей оставалось совсем чуть-чуть, отказавшись от лечения, она собиралась хоть как-то раздобыть денег для будущего ее сына. Тэхен же, как мужик благородный, предлагает ей выгодную сделку: она должна выйти за него, он же в свою очередь начинает оплачивать лечение женщины и обеспечивать ее сына. Первым делом он перевез новоиспеченную супругу с дитём в свой пентхаус, где может иногда запирал пугливого подростка в комнате, разрабатывая его анус, ну чтоб потом было легче. Чонгук конечно же об этом молчал, не хотел расстраивать больную мать. В итоге, после смерти своей "фиктивной жены", Тэхен перешёл к активным действиям. — Я решил, что тебе нет необходимости постригаться каждый месяц. Тебе идут длинные волосы, отрастим их, и будешь собирать хвост, — наверно это слегка удивляет Чонгука, ведь именно отчим был против любого волосяного покрова на теле сына, поэтому во всех местах ему сделали лазерную эпиляцию, всё его тело чисто как попка младенца, кроме головы конечно. — Да, папочка. — Ну вот и отлично. Будешь моей послушной девочкой, — Тэхен прикасается ладонью до щеки Чонгука, смотря на него этим своим властвующим взглядом. — Твоя няня скоро придёт и сменит твой подгузник, не ерзай и доешь свое пюре. Да, у Чонгука есть няня, Тэхен его вообще без присмотра никогда не оставляет, даже, когда уезжает из дома, наблюдает за ним со всех установленных камер, коих было очень много, особенно в спальне Чонгука и в его детской игровой. В школу Чонгука довозит личный водитель, и охрана, которая лично сопровождает Чона до дверей учебного заведения. На уроках и переменах за ним следит весь учительский состав, это ведь легко, когда школа полностью принадлежит тебе, Тэхену. Чонгук детка своего папочки, все его тело принадлежит отцу. Поэтому, находясь в доме, на его член всегда привязывается фиолетовая атласная лента. Выходя же за порог дома, первым атрибутом его повседневной одежды, является – клетка для члена. Чонгуки должен быть хорош в том, чтобы доставлять удовольствие своему отчиму. Поэтому он регулярно посещает индивидуальные уроки в балетной студии, где на него всегда надевают юбку пачку, ну потому что за облегающими лосинами, памперс не спрячешь. Туалеты в их доме заперты на карточный ключ, которого у Чонгука не имеется, в школе его к сортиру не подпускают, вот и выбора нет, приходится ходить в подгузник. Телефон Чонгуку выдаётся днём, в будние дни, где из номеров контактов имеется только Тэхена. В выходные из гаджетов Чонгуку доступен только телевизор, на котором каналов столько, сколько иголок в стоге сена. К нему приходят учителя по вокалу, скрипке, фортепиано, французскому и итальянскому. Это весь его досуг в выходные. Ну и огромная, имеющаяся библиотека в доме. Гулять Чонгуку без разрешения Тэхена запрещается, а если и разрешается, то только с охраной. На дни рождения друзей он тоже приходит с приставленой охраной, а иногда и с нянькой. Отношения, которые установлены между отчимом и пасынком, известны только нескольким доверенным людям, следящими за Чонгуком, от остальных эта информация тщательно скрывается. Тэхен уехал на работу загруженный мыслями об открытии кого-то нового филиала. У Чонгука в голове только колом стоящий член. Няня точно попытается унять напряжение, но это никак не поможет, ведь кончить ему не дадут. За все это время ему давали лишь два раза, хотя секса у него было больше, чем у любой другой шлюхи, работающей в клубе Тэхена. Дотронуться до себя, очень как хочется, но нельзя. Даже просто случайное прикосновения до своего тела ниже пупка, может расцениваться отчимом, как неповиновение. Чонгук пробовал, когда никого вроде бы рядом не было тоже, но в этом доме везде скрытые камеры. В прошлый раз за своеволие ему знатно досталось ремнем; сидеть нормально не мог неделю. Вообще, Чонгуку лучше лишний раз не рыпаться. Тэхен любит наказывать и делает это с частой периодичностью за любой промах. Наверно самое безобидное наказание это, когда: в заднице вибратор, включенный почти до максимума, клетка на члене, заткнутая уретра, а из одежды только памперс с горчицей. Ну и простоять в углу часа полтора в тэхеновом кабинете, пока тот работает. Да, да, это самое безобидное, потому что жёсткая порка, Чонгуку ой как не нравится. — Ох, Чонгуки, снова стоим, ты же знаешь, что твоему отчиму не нравятся эрегированные члены. Выпей таблетку и под душ, — знала бы она, что папочка сам возбудил, чтобы подразнить. Возбуждение со временем спадает, весь день проводятся занятия, и к часу восьми домой приходит отчим, зовя Чонгука на поздний ужин. — Отправляйся в мою спальню, сегодня я хочу кончить дважды: минет, вибратор, мой член, пробка, порка. Подготовься, — Тэхен вытирает кончик губы салфеткой, выжидающе наблюдая за поднимающимся "сыном". Адский круг мракобесия. Тэхен заходит в комнату, где его встречает голый, лежащий на кровати Чонгук. — Детка, ты так плохо себя вел, твоей заднице придется усвоить урок. — В чем я провинился, отец? — Чонгук сглатывает, утыкаясь лицом в простыни. — Директор сказал, что ты начал драку со своим одноклассником. Мне необходимо выбить всю бунтарскую спесь с твоей вздорной головы. — Но все было совсем по-другому. Я не ввязывался в это, клянусь, — Чонгук оборачивается и видит как отчим снимает ремень с джинсов, от чего все его тело мгновенно покрывается мурашками. — Вы мне не верите. Тэхен верил Чонгуку, но ему нужна была причина, чтобы отхлестать его. Они никогда не считали количество ударов, Ким наслаждался, Чон уходил в забытье. Это продолжалось до тех пор, пока попа младшего не становилась красного оттенка, пока с каждым ударом с него не вырывался всхлип и скулеж. А после минет в задыхающимся состоянии, правило при котором — проглотить все. Передышка минут десять, перевод дыхания, и Тэхен вкалачивается в узкую дырку, сильно зажимая член младшего, чтобы не кончил. Чонгук валяется на простынях, надеясь, что на этом его пытка закончилась, но всё его ожидания разбились в ошмётки, когда он почувствовал язык, поглаживающий его уретру. Сильный стояк появился также быстро, как клетка в руках отца. — Пожалуйста, не поступайте так со мной, умоляю. — Это часть твоего наказания. Терпи. Получение моего удовольствия, должно быть твоим удовольствием. Я не люблю смотреть на то, как ты кончаешь и осознавать это тоже. Ты же моя хорошая девочка, — поглаживая щеку Чонгука, говорит Тэхен.