Я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не уйду

      День, после недосыпа и тяжёлого пробуждения, кажется ужасно длинным. Замечания учителей ни капельки не помогают ситуации. Даже отсутствие физкультуры сегодня не радует Антона — вместо неё он надеется позавтракать. Но Шастун у нас оптимист, поэтому с радостью променяет английский на стакан горячего шоколада.       Как день начнёшь, так его и проведёшь, говорят профессиональные мудрецы, но на каждое правило есть исключение. Всю литературу Ира накидывает смешные (нет) шутки по произведению «Бедная Лиза», что априори не может быть смешно. Антон даже пятёрку умудряется получить, рассказав пересказ краткого содержания, которое прочитал вначале урока, чтобы понимать шутки одноклассницы.       Перед английским языком Антон аккуратненько крадёт собственные вещи из гардероба и, пока вахтёрша отвернулась, выбегает из школы.       Солнце уже успевает взойти и теперь радует глаз своим доброжелательным сиянием. Какие-то попсовые мотивы в наушниках переносят в другую Вселенную, в простую и понятную, где нет ничего нежданно-плохого. В поле зрения показалась знакомая кофейня. — Добрый день, можно, пожалуйста, средний горячий шоколад и пирожное с земляникой.       С заказом Антон садится за столик у окна и достаёт телефон.

Тоха, 11:02

Как жизнь молодая?

ИринОчка, 11:05 Ты чё, бессемртный чтоли?

Тоха, 11:05

А я не на англике

*фото*

ИринОчка, 11:07 Ах мразь ты какая Приятного аппетита

Тоха, 11:08

Спасибо

С оксаной как?

ИринОчка, 11:09 Она попросила не смотреть на неё влюблёным взглядом хотя бы на уроке (((((((((( Засосать е[хочу (((((((((((((((((((((((((

Тоха, 11:09

Пиздец.

      Антон чуть засиделся в тёплом помещении, не желая выходить в холод улицы, и из-за чего опаздывает на алгебру. Он уже входит в здание школы, как на телефон прилетает уведомление: ИринОчка, 12:03 Не приходи Мы кр щас писать будем Телефоны сдаём Прощай       Видимо, придётся отсидеться в туалете. Есть второй вариант: уйти домой, но после алгебры нужно будет присутствовать на физике. Можно, конечно, пойти к медсестре и сказать, что стало плохо, но… Почему «но», отличный план!       Антон выходит из своего укрытия и идёт к кабинету медсестры. Стучит в дверь, но никто не открывает. Даже дёргает дверь на всякий случай, но тщетно.

***

      После звонка Антон направляется в кабинет физики. Когда он приходит, никого ещё нет. — А где остальные? — спрашивает Арсений Сергеевич, расставляя аппаратуру для лабораторной работы. — Они на алгебре, контрольную пишут, — не задумываясь, ляпает Антон. — А ты почему здесь? — задаёт  неожиданный вопрос Арсений Сергеевич. — А я умный самый. Быстро написал, быстро сдал, первый пришёл, — простая истина: начал врать, ври до конца. — Неужели? — Да, — пиздеть Антон умеет с детства, но Арсений магическим образом сразу определяет ложь и становится очень подозрительным. — Значит и лабораторную быстро напишешь? — Ну, Арсень Сергеич, физика — это вам не алгебра, там другое… — Да что ты говоришь!.. — Да! Всяких Вьетов и Безуев Вы знаете? А я вот знаю и умело пользуюсь их теоремами! — Ладно, ладно, победил, — смеётся Арсений. — Понятия не имею, о ком сейчас ты говоришь.       «Я тоже, Арсень Сергеич, я тоже…». — Поможешь? — Да, конечно. Что делать? — Расставь штативы. По одной штуке на парту.       Антон послушно начинает помогать. Это оказывается чуть сложнее, чем он себе представлял — штативы довольно-таки грузные и взять сразу несколько не получается, поэтому приходится постоянно бегать в лаборантскую.       Проходя мимо Арсения, Шастун спотыкается об один из проводов, приделанных к полу, и падает на колени, задевая по касательной головой угол парты, которая так же прилажена к полу. Антон пока не понимает, что болит больше: гордость или лоб, но боль заставляет скрючиться в три погибели и схватиться за голову. — Антош, — спохватывается учитель. — Ты как?       Арсений, подбежав к своему ученику, присаживается на корточки, хочет как-то дотронуться, приласкать, принять всю боль на себя, но не может, не знает что делать. — Где болит? — обеспокоенно спрашивает он. — В пизде, — хрипит Антон, а после пытается встать. — Нормально всё. — Может к медсестре сходим? — Я ходил, нету её… Нормально у меня всё. Не помру.       Так как поручение учителя было выполнено, Антон усаживается за парту и начинает бездумно листать ленту в инстаграме. В класс заваливаются его непутёвые одноклассники.       Начинается урок. Ира, заметив бледность друга, соглашается делать лабораторную за двоих, дав Антону возможность отдохнуть. Шастун выпрямляется, пытаясь вздохнуть полной грудью, ведь воздуха отчего-то становится слишком мало.       «Ебал в рот я эту жизнь». — Арсень Сергеич, можно окошко приоткрыть? — На перемене надо было думать об этом, Шастун. На улице видел какая погода? — Тогда можно выйти? — Выйди, — учитель хватает Антона за плечо, когда тот проходит мимо. — Сознание не потеряешь? — Если скажу, что потеряю, домой отпустите? — шкодливо улыбается Шастун. Арсений лишь облегчённо улыбается в ответ — раз есть силы шутить, значит живой.       Антон неспеша прогуливается до туалета, открывает окно там, умывается холодной водой, и, прогуляв пятнадцать минут урока, возвращается назад. Головокружение пропадает, жизнь снова играет яркими красками, а в кабинете ждёт Ира с готовой лабораторной — не прелесть ли? — Слышь, — шепчет она, как только Шастун садится за парту. — Калькулятор доставай и считай: пятьдесят три делить на тридцать. Сколько? — Антон достаёт телефон, благо Арсений разрешает использовать калькуляторы в них (и не важно, что ученики используют не только калькуляторы). — Один, запятая, семь, шесть, шесть, шесть… Раз, два, три… Ну, короче, один, запятая, семь, девять шестёрок, семь. — Спасибо. Мог просто сказать один и восемь. — Ну извини, я не умный, — Антон кладёт голову на парту, потому что спать хочется неимоверно — глаза буквально закрываются. — Арсений Сергеевич, подойдите, пожалуйста! — громко просит Кузнецова.       Физик и Ирина начинают обсуждать какие-то умные вещи, и Шастуну приходится поднять голову и сделать вид, что чем-то занят. Но в глазах пляшут звёзды, а свет как будто выключают. — Можно выйти? — вновь просит Антон слишком тихо, чтобы быть услышанным, но Арсений понимает его без слов и кивает.       Антон встаёт, голова кружится, а дальше только…       Темнота.