Боль в 180 дБ

      Человек — поразительное создание. Какими бы ни были условия его существования — все примет, все снесет. Так Гермиона постепенно, день за днем свыкается с тем, что ее друзей больше нет рядом. Нет, это не было детским капризом — грустить по этому поводу. Потому что впервые за все свои девятнадцать лет ей приходилось оставаться в полном одиночестве, непостижимом вакууме, в котором даже собственные мысли становились такими громкими, что сбивалось дыхание и потели ладони.       Вопреки боязни одиночества, в жизнь врывается магия утра. Неописуемое чувство, когда ты живешь моментом. Раннее пробуждение не раздражает, а вызывает легкую улыбку, потому что солнце мягко опускается на подоконник твоей комнаты, а ты наблюдаешь за этим, прогоняя вчерашний сон. Поднимаешься с кровати, потягиваешься как кошка, отправляясь на утренние водные процедуры. А потом в полной тишине помещения, нарушаемой лишь пением птиц за окном, шлепаешь босыми ногами на кухню и завариваешь ароматный кофе в турке, следя за тем, чтобы он не оказался на плите. И только потом нужно сесть за маленький стол, накрытый белой вязаной скатертью, сделать первый глоток и включить джаз. Завтракать не обязательно, но утренний ритуал пропускать нельзя. Достать из пачки черных как смоль сигарет одну, подкурить, выпуская дым в окно. Так и прикончить ее, попивая кофе и слушая Эллу Фицджеральд. Совсем не важно, что привычка плохая, важно только то, что она дает божественное равновесие, позволяющее на данный момент смотреть на жизнь с неиссякаемым оптимизмом.       Потом весь день проходит в таком же неспешном темпе. Теперь Гермиона ходит на работу, о чем постоянно рассказывает друзьям, потому что это у нее впервые, и это так необычно, так волнительно, привычка не вырабатывается ни за месяц, ни за два. Джинни и Гарри с интересом слушают, поскольку ни он, ни она такого опыта не имеют. Оба они продолжили учебу, поступив в лучший магический колледж страны. Они не говорят, что встречаются, но Гермиону не провести, эти двое словно намертво прилипли друг к другу, перенимая привычки, манеры и шутки. Про Рональда они не говорят, а она не спрашивает. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Оказывается, если дать себе шанс на счастливую жизнь, то прошлое не будет тянуть за ниточки, управляя тобой, как марионеткой.       Гермиона проводит вечера в одиночестве, наслаждаясь покоем, все нужные заглушки поставлены, соседи недоумевают от такой неконфликтной и доброжелательной девушки и даже немного сбавляют обороты. У нее есть еще два ритуала. Например вечерний. Стоит ей переступить порог дома, как она забывает о работе, какой бы завал там ни был. Словно щелкает переключателем. Она приступает к готовке ужина, обнаруживая, что ей это удается с поразительной легкостью. Правда, никогда не выходит приготовить порцию на одного, всегда как минимум на троих получается. Но это не беда — девушка раскладывает остатки по контейнерам и несет еду как угощение для своих коллег. Сама же — вкусно и плотно ужинает, читая новую книгу, всегда интересную и очень редко про любовь. Она вообще старается обходить ее стороной.       Потом подкрадывается ночь, почему-то внезапно, заставая Гермиону врасплох, когда она лежит на кровати одетая, неумытая, погруженная в чтение, допивая уже шестую кружку кофе за день. Тогда она потягивается, выходит на крошечный балкончик, становится в крохотное пространство между цветочными горшками и смотрит в темное небо. Сознание ее находится где-то между реальностью и выдуманной жизнью благодаря очередной интересной истории. Тогда она вновь включает музыку, на этот раз что-то роковое, но негромкое, обязательно минорное, чтобы в особенно тяжелые дни пробивало на слезу, и вновь достает пачку сигарет. Одной ей хватает на неделю, поэтому Гермиона не сильно уж себя ругает. Особенно когда дым наполняет ее легкие и вырывается наружу, унося с собой часть проблем. По крайней мере, она так чувствует.       Каждый повторяющийся выдуманный ритуал значим для нее, потому что он заставляет чувствовать себя живой. Не потеряться в суете и спешке, а осознать то, что время утекает мимо и его нужно ловить любыми способами.       Месяц за месяцем Гермиона живет в свое удовольствие, привыкая к обстоятельствам, становясь их частью, не высказывая протестов и жалоб. Пока не встречает Алекса. Высокого брюнета, размером со скалу. Он магл, что совершенно не смущает Гермиону. Парень работает в транспортной компании и вполне уверенно стоит на ногах. Он буквально с первого взгляда влюбляется в нее, осыпая девушку цветами, походами в кафе и рестораны. Он водит ее в кино, заботливо укутывает в свою куртку. С ним ей уютно и просто. С ним не нужно думать о том, а нравится ли она ему, — потому что это видно, и Алекс делает все для того, чтобы это показать. Буквально через два месяца после их первой встречи он предлагает ей переехать. Сначала Гермиона пугается, слишком уж скоропалительно все развивается, а после понимает, что это — очередная ступенька в ее жизни, которую стоит преодолеть. Ведь рано или поздно она должна была встретить своего человека и начать строить с ним осознанные отношения. Ей двадцать лет, она одна одинешенька в этом мире, и раз уж появился человек, который может стать ее опорой, ее стеной, ее защитой, то… Почему нет? А если со временем еще и сможет полюбить его — значит, она сорвала джекпот.       Гарри с Джинни принимают это за добрую новость, поздравляют, но советуют не отказываться от ее пусть и маленькой, но уютненькой квартирки.       — У тебя всегда должны быть пути для отхода, ну так, мало ли чего.       И в этом совете есть смысл, поэтому она сообщает Алексу о том, что будет продолжать платить аренду и оставлять за собой жилье. Тот не против, будто понимая опасения Гермионы. Он рассказывает о том, что сам прошел через одни долгие, но не шибко успешные отношения, когда пришлось собирать все свои вещи и съезжать от девушки с поджатым хвостом. Гермионе нравится, что Алекс может ее понять.       Ей хорошо от того, что она начинает чувствовать себя как дома. Знакомится с рыжим котом Люци, который сразу же принимает ее за свою и постоянно сидит у девушки на коленях, урча, как заведенный моторчик. Гермиона встречается с друзьями Алекса, те с легкостью впускают ее в свою жизнь. Они — простые работяги, и хоть не блещут особым умом, оказываются очень простыми и душевными людьми. С ними легко и расслабленно, можно много смеяться и шутить, быть понятой без лишних слов. Они не совсем осознают, кем она работает (по словам Гермионы — она специалист по связям с общественностью в одной небольшой фирме, проверять этого никто не стал, разумеется), но разговоров о ее работе слишком мало, чтобы прикопаться к несостыковкам или вывести на чистую воду. Магию она применяет с огромной осторожностью.       День за днем принимать новую жизнь становится проще. По вечерам они смотрят глупые ситкомы и пьют пиво, заедая его фиш энд чипс, а в выходные дни он приносит в дом фалафели или еду из макдональдса, и они кушают сидя на балконе, глядя на проходящих мимо людей, болтая о чем-то несущественном. Эта простота подкупает ее, лишая былых переживаний.       Часто они ездят к его родственникам в ближайшую деревню, где Гермиона помогает им по хозяйству и узнает много нового об обычной жизни маглов. То, чего была лишена в хогвартские времена, которые вдруг начинают казаться странно далекими.       Вместе спят, вместе просыпаются, порой вместе ездят на работу, после которой зависают на часовой шопинг, выбирая что-то из еды. Теперь Гермиона варит кофе на двоих, а иногда это делают вместо нее. Простые акты заботы. Ты покушала? У тебя что-то болит? Давай я отведу тебя к врачу? Хочешь отдохнуть сегодня и ничего не делать? Гермиона чувствует родство с этим человеком, привязанность, будто он — ее семья. Будто всегда ею был. И это чертовски здорово, настолько, что она часто улыбается без причины, радуясь, что все сложилось как сложилось.       Так проходит месяц за месяцем. Пока не начинаются первые трудности. Так часто бывает: проходит первая влюбленность, так называемый «конфетно-букетный период» заканчивается, людям надоедает быть идеальными, подстраиваясь друг под друга и делая вид, что они лучше, чем есть на самом деле. Тогда наружу прорывается то, что может стать переломным.       Гермиона начинает замечать лень Алекса. Она незначительна, но ощутима. Ей частенько приходится убираться самой, без его помощи. Она точно так же сама готовит есть, а учитывая здоровый аппетит взрослого крепкого мужчины, ей приходится делать это так часто, что начинает вызывать оскомину. Стирка, отглаживание одежды на неделю вперед, оплата счетов, вызов мастеров по ремонту, все эти бытовые издержки вдруг ложатся на нее. Их интимная жизнь сходит на нет: оба они слишком уставшие, в своих хлопотах. Гермионе кажется, что так и должно быть, ведь так у всех, правда?       Она пытается завести речь об отдыхе, спустя полгода после начала работы она уже может взять отпуск. Но Алекс предпочитает экономить и кормить ее «завтраками». Она работает на износ в Министерстве, где начальство постепенно вылезает ей на шею, давая задания, никак не относящиеся к ее должности. Гермиона терпит это, потому что работа дает прибыль, без которой им с Алексом было бы слишком туго. Тот выдает ей определенную сумму на домашние расходы, но их не хватает. Когда Гермиона заводит об этом речь, парень лишь отмахивается и тяжело вздыхает. Без ее зарплаты им бы пришлось затянуть пояса еще сильнее. Позже она узнает о том, что его мать страдает от алкогольной зависимости, а самому Алексу приходится выплачивать ее многочисленные долги. Становится понятным, куда утекают заработанные деньги.       Он обещает купить Гермионе зимнее пальто, но не делает этого — мать опять взяла кредит и не погасила его. Гермиона покупает Алексу новые рубашки и брюки. Он все говорит, что это скоро закончится, но со временем девушка перестает верить в подобные сказки.       Она набирает вес и смотрит на себя в зеркало с ноткой отвращения. Потому что никогда прежде ей не доводилось сталкиваться с такими проблемами. Алекс не поддерживает ее в том, чтобы Гермиона занялась собой, насмехаясь над ее попытками, говоря, что сейчас она наконец стала похожей на девушку, а не на костлявого подростка. Неприятно до скрежета зубов.       В их жизнь входят ссоры. Пустяковые на самом деле, возникающее из-за недопонимания, но такие жестокие, что их кот прячется под диваном, пока они кричат друг на друга. Однажды в порыве гнева Алекс толкает Гермиону — и она больно падает на диван.       — Если ты сделаешь так еще хотя бы раз — я уйду, — ее намерения тверды, и он в это верит.       К сожалению, эта «угроза» не действует слишком долго. Ссоры и завышенные требования возникают все чаще и чаще. Тем временем все друзья и его родные называют их семьей, а Гермиону — его женой. Сама она знает, что не станет ею. Не потому что он не предлагает, а потому что все уже катится к чертям. В однообразии жизни, в отсутствии стремлений к лучшему, в лени и недостатке внимания к ней как к женщине. Она не помнит, когда они в последний раз занимались сексом по ее желанию, а не из чувства гребанного, навязанного обществом, долга. Своему мужчине нельзя отказывать. И вообще, он так от тебя уйдет, ты в курсе? Согласится ли она жить так всегда?       В один из дней Гермиона возвращается домой и обнаруживает успевший испортиться кусок мяса на разделочном столе. И довольного кота, который, видимо, успел сожрать большую его часть. Гермиона в недоумении. Сначала ее упрекают в том, что она не может тратить меньше денег, а теперь видит, как кусок говядины, стоимостью не меньше тридцати фунтов, протухает на солнце.       Алекс возвращается домой и не раздеваясь валится на диван, утыкаясь в экран мобильника. Он даже не здоровается с ней, лишь бросает что-то о том, что голоден и пора ужинать.        — Алекс, можешь зайти на кухню? — просит его спокойным тоном.       Она прикладывает немало усилий для того, чтобы не сорваться на крик. В последние дни она отказывает себе даже в лишней чашке кофе, не говоря уже о простых девичьих радостях. Ей чертовски важно узнать, что вообще происходит, эта глупая ситуация не укладывается в голове от слова «совсем».       Парень картинно вздыхает и произносит:       — Что там такого, чего я не видел?       — Ну пройди, пожалуйста.       — Мне лень, ты можешь сама сказать, что там такое?       — Там на столе лежит протухший кусок мяса, может, ты мне хотел что-то этим сказать?       — Черт, я собирался приготовить его в обед, но меня срочно вызвали на работу, я забыл.       — Алекс, — она устало вздыхает, — у нас нет денег на то, чтобы так расшвыриваться продуктами. Ты мог хотя бы положить его в холодильник?       Но он даже не отрывается от телефона, не говоря уже об ответе на ее разумное замечание.       — Алекс, — она зовет его все еще спокойным голосом, но уже чувствует, как в одном единственном слове проскальзывают истерические нотки.       — Блядь, Гермиона, я так устал, ну что ты хочешь от меня?       — Я хочу, чтобы ты был внимательнее!       — Тебе не нравится мясо на столе?       — Мне не нравится протухшее мясо на столе!       — Ну так не пизди! А иди и убери, хозяйка, блядь!       Эти слова ощущаются как пощечина. Словно ее только что смешали с дерьмом и выкинули в сточную канаву. Девушка смотрит на Алекса округлившимися глазами и не может поверить в то, что с ней разговаривают в подобном тоне. Разве она этого заслуживает? Разве это — то, что должно происходить с ними после всего проведенного вместе времени? Разве это любовь? А если не она… Тогда зачем?       Алекс вновь не поднимает на нее взгляд, продолжая пялиться в экран, слегка подхихикивая происходящему там.       Последняя капля терпения выглядит именно так. Гермиона идет на кухню, выбрасывает этот жалкий кусок мяса и возвращается в комнату. Она жалеет о том, что они живут в однокомнатной квартире и ей попросту некуда скрыться. Она даже поплакать нормально не может, всегда это делала, сидя в ванной, скрывая всхлипы за журчанием воды и оправдывая красные опухшие глаза аллергией на проточную воду.       Девушка ложится на диван, отворачиваясь к стене. Она лежит неподвижно, словно мертвая. К ней подбирается кот, и она обнимает его крепко и судорожно, принимая внутри себя важное решение.       Дважды за ночь Алекс берет ее на руки и относит в их кровать. Дважды она встает с нее и возвращается на диван.       Утром она просыпается по будильнику, но не поднимается со своего места, прислушиваясь к тому, как Алекс собирается на работу. Он не извинился. Просто пытался уложить рядом с собой, словно ничего не случилось, словно не было тех унизительных, грязных и мерзких слов в ее сторону. Слушая, как поворачивается ключ в замочной скважине, она надеется, что ее связка все еще на месте. Гермиона отправляет сообщение в министерство заместителю руководителя о том, что сегодня опоздает по семейным обстоятельствам.       За три часа она собирает всю свою жизнь в сумки, вызывает грузовое такси и уезжает к себе. Она долго прощалась с Люци, называя себя матерью-кукушкой, плакала над ним крупными слезами и просила прощения. Кот был его, у Гермионы не хватило бы совести забрать его с собой, хотя он правда стал ей родным созданием, согревающим зимними вечерами и ни разу даже не царапнувшим. Добрый-милый Люци, жаль, что все так сложилось.       С Алексом они встречаются лишь единожды. Тот приходит к ней за ключами, роняет лишь одно «привет», забирает ее связку и уходит. Позже, будучи пьяным, он напишет ей о том, что она — меркантильная сука, которой просто не хватило денег, а ведь он даже собирался купить новую машину и учить Гермиону вождению. Глупый, дело было далеко не в деньгах.              Дома, в ее старой квартирке, ей вдруг становится по-прежнему уютно. Кто-то будто разбудил ее после долгой спячки, в которую она сама себя погрузила, будучи в этих отношениях. Гермиона с удовольствием наблюдает за тем, как с каждым днем на нее из зеркала смотрит все более и более спокойная и уравновешенная девушка. Не измотанная Гермиона с синяками под глазами, не та, которая набрала почти пятнадцать килограмм от стресса, не та, которую в магазине внезапно назвали «женщина» в ее возрасте. Она возвращается к себе. Вновь начинает слушать джаз и рок вместо опостылевшей и глупой попсы, которую предпочитал Алекс. Она снова находит время на хорошие книги и прогулки с друзьями. Те поддерживают ее, говоря, что все впереди и она поступила абсолютно правильно.       Гермиона заново учится жить, но никого не ищет, отношения будто выкачали из нее любое желание заводить семью или тесно контактировать с мужчинами. Она видит в них только кучу обязанностей, неудовлетворенности и чертовых требований.       Оказывается, живя одной на свою зарплату, ей хватает и на косметику, и на маникюр, и на новую одежду. Перемены в ней замечают и сотрудники, говоря, что все это время она словно была заколдованная. Возможно, так оно и было.              На улице снова лето, свободное, жаркое, пьянящее. Гермиона сама покупает себе пионы домой, ради самой себя прихорашивается и пользуется вкусными духами, наблюдая за тем, как постепенно трансформируется и становится женственнее. Ведь дело не в мужчине рядом с тобой. Ты чувствуешь себя женщиной вне зависимости от того, ходят ли рядом с тобой яйца в брюках или нет. Это внутреннее состояние, доступное, пожалуй, только счастливым женщинам. Она одна и она счастлива.       В один из теплых дней девушка выходит с работы, надевает на глаза солнечные очки и собирается пройти в ближайшую кофейню за порцией капучино и шоколадным круассаном. Ее окликают, и Гермиона не сразу узнает человека, что находится неподалеку. Облокотившись о капот автомобиля, в паре-тройке метрах от нее, стоит молодой подтянутый парень. Аккуратная стрижка, стильные чистые и опрятные вещи, уверенность в глазах. Его поза, тон, то, как он смотрит на нее, — все источает силу, Гермиона ахает:       — Рон?!       Глазам невозможно поверить! Он изменился настолько, что, пройдя мимо, она бы и не обратила на него внимания, даже несмотря на по-прежнему рыжую шевелюру.       — Привет, — он растягивает рот в добродушной улыбке и подходит ближе, — давно не виделись, тебе не кажется?       — Чертову вечность! — Гермиона улыбается и обнимает старого друга. — Ты что же у нас, на транспорте теперь?       Рон неопределенно машет в сторону машины и улыбается:       — Прости, что не связывался с тобой все это время. По правде говоря, Гарри и Джинни рассказывали о том, что ты вся в отношениях, тебе уже чуть ли ребенка не приписали и все такое. Решил, что я был бы там лишним.       — Это ты зря, — отвечает она и чувствует, как в ее сердце что-то медленно ворочается.       Гермиона заглушает эти невнятные ощущения и отправляется с Роном выпить чашку кофе. А позже — разговаривать до четырех утра, словно не виделись лет двадцать, не меньше.       На работу она приходит невыспавшаяся, но без чувства малейшего дискомфорта. В ее картину мира вернулся недостающий кусочек пазла.