[Автор, где-то в Аквелии]
Наука Аквелии развивается как общегрифонья, находясь в постоянном хаосе и в полной деградации. Лучшие химики своего отечества — Аквелии пытаются что-то создать, но из-за споров особо ничего не могли сделать. Каждый день были драки, чудом было что-нибудь сделать полезное в раз год. Но всё же здесь был один эмигрант из заморского царства, прибывший во время освобождения данной страны от революционного ига, более десяти лет тому назад. Его труд соразмерен всем другим учёным-химикам за последние век по всей Аквелии и её окрестностей. А звали его Данил Добродеев, пони, создавший таблицу Немагических элементов, которую приняли по всей Грифонии. А сейчас он стоял перед окном Аквелийской Королевской Лаборатории, смотря в сторону, заходящего Солнца, то есть на запад, где через море располагался СЭЦ, его родина. — Глава, покажите снова, как очистить золото, — подозвал его более молодой химик, по расе грифон, как и все остальные химики. — Зачем так мелочитесь? Я за некоторые эксперименты от Родины больше получил, чем все вы таким образом сможете заработать в течении века, — ответил руководитель этой лаборатории и пошёл на выход. — Эй, хоть назови формулу? — крикнул грифон на последок. — Добавьте селитро-соляной кислоты, выпариваем, заливаем железный купорос, выливаем жидкость, и осадок греем в азотной кислоте, и получаете чистое золото, — произнёс Добродеев уходя от сюда. На улице было тихо, грифоны ели круассаны, а Данил думал о том, что стареет, ему уже под сорок лет, а напоследок ему хотелось увидеть свой родной дом в Заятске. Именно это место сделало его таким, какой есть сейчас, а Аквелия дала ему возможность подняться до высот. Без тяжелой жизни и царской дисциплины невозможно было бы создать таблицу Немагических элементов, ведь грифоны хаотичные, им не нужен порядок и идеальность, а без аквелийского образования он бы не познал химию. А про родину он слышал всякое, например, какой-то бред о том, что стог сена продали за миллион битсов, такой суммы бы ему хватило, чтобы содержать целый век всю аквелийскую лабораторию. А может и прокормить целую маленькую страну в течении десяти-двадцати лет. И вот он услышал песню, который пел пони в старой военной форме, которая была до реформы Александра I, то есть с красными портками:На рассвете на нас находит грусть, порой, порой! Тело ноет, сердце просится домой, домой! Взвоет ветер над дворцами, Тротуар лязгнет копытцами: Домой, домой, пора домой! Взвоет ветер над дворцами, Тротуар лязгнет копытцами: Домой, домой, пора домой! Давно уже успели полюбить, воевать, и поубивать, Но хочется нам родную землю по-обнимать Марши звучат пронзительно, Аквелия уже презрительна, Плевать, плевать, на них плевать. Марши звучат пронзительно, Аквелия уже презрительна, Плевать, плевать, на них плевать. Старики видели давно бой, последний бой, Ждём мы когда можно будет — домой, домой, Грифоны попрощаются радостно, И запахнет воздух дымом знакомо. Домой, домой, пора домой! Грифоны попрощаются радостно, И запахнет воздух дымом знакомо. Домой, домой, пора домой! Перейдём границу перед той снежной горой, Наконец мы встретимся с семьёй, с Северяной! Поговорим с молодыми солдатами, Встретимся с нашими племянниками. Домой, домой, пора домой! Поговорим с молодыми солдатами, Встретимся с нашими племянниками. Домой, домой, пора домой!
— Добрый день, пони-брат, тоже хочешь в СЭЦ? — спросил Данил. — Хочется, но денег нет, хотя маршрут уже составил, из Скайфолла в Уэтер, из Уэтера пешком до Греузура, а там уже будет родина, брат, — произнёс пони, у которого грива уже поседела. — Деньги не проблема, могу обеспечить экспедицию, — сказал Данил.*** [Автор, прорыв блокады Новочернулля]
Наступает осень, командования гвардии принимает важное решение, что нужно закончить войну к 1100 году, чтобы поздравить Селестию с годовщиной, целых одиннадцать веков принцесса поднимает Солнце, что освобождает единорогов от своей прямой обязанности. Гоаказцы подготовились к битве, много линий, орудия направлены в сторону концентрирования сил Эквестрии. Железными листами были оборудованы линии, чтобы защититься от магического огня. Ради них пустили на металлом всё найденное железо. И вот на северо-западе окружения из внутреннего кольца началось наступление. Гвардейцы пошли в наступление, прикрываясь горожанами, которые были очень похожи на живые трупы, ведь виднелись кости сквозь шерсть. Гоаказцам пришлось думать на месте, что делать, но был отдан приказ: — Их тела не спасти, но нужно обеспечить им достойную смерть, картечью пли! Многие не хотя, начали ввести огонь, тела пони сыпались с каждым залпом орудий, убивших первый ряд картечью, затем второй от пуль, затем третьи от ещё одной картечи, но гвардейцы шли вдалеке, глаза селестийцев были промыты идеями принцессы, поэтому трупы неверных воспринимались с радостью. Вскоре, целая поляна пред Новочернушском была заполнена трупами, и в этот момент началось нападение спереди. Сначала появился туман, накрывший позиции, затем сотни гвардейцев ринулись копьями в зубапашную, ныне они знали какой стороной держать копья, не то что полтора года назад, когда приходилось воевать с Республикой. Магический огонь единорогов рассеивался из-за железных листов, не нанеся какого-то значимого удара. Связи с этим был подготовлен план Шайнингом Армором… Десять единорогов взлетели вверх, используя в качестве поддержке пегасов. Их заклинания летели прямо в цель, сжигая линии оборону гоаказцев. Сначала пала первая линия, затем вторая, артиллерия, которая уже была бесполезной, была уничтожена, и осталась последняя линия, которая сражалась с окружёнными. Те, кто там сидел сражались до последнего, используя пики и штыки старых аркебузов, закидывая гвардейцев коктейлями для Каденс. Но всё же спустя пару часов, последние защитники рухнули на землю, блокада оказалась снятой, колонны эквестрийцев с повозками шли в город. Соседние войска Гоаказа пытались отбить атаку, даже уничтожив несколько телег с провиантом, но гвардейцы смогли разгромить их, расширяя свои позиции. Вскоре Фит Койн отдал приказ, перестать попросту погибать и снять блокаду с города, оставить позиции и отступить к границам к республики, к городу Крупочкино, чтобы не попасть в окружение. Колоны гвардейцев пошагали парадным маршем к Новочернуллю, где Шайнинг Армор радостно встречал своих подчинённых, оставшихся в живых мирных жителей накормили сеном. Но только всем на следующий день пришлось рассыпать пепел по земле, тысячи тонн серого вещества пошли в качестве удобрений, как это было всегда. Живые пони стали завидовать тем, кто погиб в течении года, эпоха гармонии для них не закончилась по сравнению с теми, кто жил за новой границей. А тем временем гвардейцы продолжали наступать, гоня армию Фит Койн на север, были взорваны трофейные орудия грифонов, заканчивался провиант, на котором жило триста-четыреста тысяч оставшихся жителей, под флагом Гоаказской Республики.[Автор, в штабе начальника гвардии]
Шайнинг Армор, праздновал важную победу, выпивая дорогие напитки, а на столе лежала большая медаль, за успехи в этой войне. Ещё месяц и остатки сопротивления будут ликвидированы, а новая граница стабилизируется, для этих целей на столе лежит план строительства каменной стены, уже выделено много битов из казны для решения этой проблемы. А строить будет местное население, которое должно будет массово сократится, чтобы центральные эквестрийцы заселили южные территории бывшего СЭЦ. Здешние территории очень богаты углём и железом, которого так не хватает нынешней Эквестрии, а часть прибыли должно достаться ему, целых пять процентов. Таких денег хватит начальнику гвардии до конца его жизни. За эти великие планы начальник выпил ещё один бокал, привезённого из Лас-Пегаса, а затем закусил его шоколадным тортом, из какао бобов, выращенных на южных территориях Эквестрии. Завтра его ожидает день, который он проведёт с принцессой Каденс. Кстати, за это он тоже выпил.*** [Автор, основание Равенского]
На свете есть уникальное место, это регион куда падает река Северяна в Каменное Море. А почему уникальное? Ведь в другие места река же не впадает. И именно здесь на склоне перед побережьем расположился строительный лагерь пони. За месяц здесь уже были построенные деревянные стойла, жильё низкого комфорта. Рядом с селением был припаркован недавно бронелётец, имя которого было «Царь-дирижабль». Небяки ждали заявления, которое скажет сам министр экономики. Холодным вечером, на сцене расположенной перед пропастью, стоял сам Спайк Шпигель, сам министр экономики, прибывший недавно из Сталлионграда, чтобы посмотреть как идут работы. Он поднялся на деревянную платформу. Он подошёл к рупору, чтобы его кто-то слышал и начал речь: — Товарищи, сегодня великий день, сегодня начнётся строительство Равенского Погодного Завода, при городе Равенское, дата образование которого станет сегодня. Данное предприятие станет основой города и приведёт к улучшению погоды, что позволит в ближайшие десять лет выращивать еду и наконец-то поесть. На мордах пони не было никаких реакций, они это и так все знали. — Ради этой цели, — продолжил министр, — будет разобран Царь-Дирижабль, его паровое ядро станет основой для работы завода, а его корпус станет основой нового объекта. — Вы, что хотите лишить нас Воздушного Щита? — спросил белобородый жеребец. — Клубничный адмирал, — сказал задумавшийся Шпигель, — Грей Горшков, если правильно вспомнил, лично Нестор Лунин утвердил, что данное строение можно разобрать, погода важнее, чем оружие. — Как Вы смеете, благодаря мне и полётам бронелётца, была выиграна война, — высказался Горшков. — Что Вы говорите, товарищ? Бомбы делались на Оружейном Заводе, и именно я организовал то, чтобы бомбы делались круглые сутки без выходных, как и всё вооружение страны. Я тогда даже не спал, целых три года, вот что я скажу. Поздравляю вас — небяков с переводом с небес на море, теперь будите ловить рыбу, запасы которой должны постоянно пополняться, ныне вами управляет глава Морского Флота Василий Петрович, — высказался товарищ Спайк. Адмирал промолчал и пошёл от сюда, вместе с экипажем, чтобы забрать с собой личные вещи. — Товарищи, рабочие, на чём я остановился? А-а-а… Точно, чертёж и планировка можете посмотреть, назначаю бригадиром моего коллегу с Кобылкино, который уже имеет опыт в строительстве и управлением промышленного объекта, Грина Хлопкова, — в этот момент министр показал на салатовую пони. Народ также не отреагировал на это. Спайк Шпигель затем вышел, у него полно дел в других местах, всё-таки тяжело управлять экономикой целого государства, не обладая дикторскими способностями, как у Синистера Серова.[Автор, путь Грея Горшкова]
Забрав вещи адмирал, взглядом попрощался с бронелётцом, никто из небяков не пожелал видеть как это чудо техники царского режима будет разобрано. Много лет назад его, как потомственного дворянина назначили управлять этим судном, при его командовании было сбито десяток грифоньих воздушных аппаратов, было уничтожено десятки тысяч грифонов. После революции у него не осталось даже звания, заменили его на клубничного адмирала, лишив полностью власти, за это ему небяки перестали доверять, а ещё получил кучу идиотских приказов во время войны с Эквестрией, из-за чего куча бомб была потрачена в пустую, например о том что нужно выкинуть весь боезапас на Троттингем, что не дало стратегического преимущества. Поэтому он с лёгкостью принял свою новую роль на морском флоте. Сейчас на нём была одета теплая чёрная одежда, которую он заполучил, как военный трофей, единственная личная вещь, которая у него осталась. Но так его ожидало море, Каменное Море, которое должно быть освоено, чтобы жители молодой республики могли поесть, тяжело жить на одну рыбу в день, надо увеличить вылов. Небяки тоже шли ради этого, теперь они не будут стальными пегасами, а морскими медвежуками.[Где-то в толпе]
— А кто это вообще? — спросил кто-то из толпы. — Это бывший директор Принцессинского Оружейнного Завода, Спайк Шпигель, интересно а кто рядом? — сказал уже другой пони. — А это директор Кобылкинского Одежного Завод, я его строил, — сказал уже третий пони. — Коммунизм — это когда прошлые директора заводов, становятся во главе страны, чего я пропустил? — спросил ещё один земнопони. — Мне всё равно, кто уже решает что нам делать, главное что кормить будут, — высказался ещё один.*** [Иван Подковов]
Сегодня, дали бумажку, на которой написано «1 тарелка пшеницы», произнеся что это на месяц, на целую семью. Да, это больше, чем в 1094 году, то есть уже в 991 году. Вот сегодня её получаю, возле здания «Зерно здесь», чтобы только читающие пони его обнаружили. Внутри я всего-лишь получил лукошко зерна, теперь осталось понять что с ним делать. Съесть сейчас или приготовить булку хлеба? Сколько вопросов, а ответов нет. А может просто стать миллиардером? За каждую зёренку даёт по миллиону битсов золота, как минимум, как раз отобью всю работу за полтора года. К концу дня, решили приготовить хлеб, было тяжело, яиц нет, также он подгорел. А его вкус такой прекрасен был, это в сотню вкуснее, чем рыба. Я за годы забыл, что такой вкус вообще существует, я уже не мог представить других вкусов, кроме рыбного, после которого остаётся лишь не приятные чувства отвращения из-за чего хочется тошнить. А ещё министрам дают целое яблоко, зажралась власть, мне вот досталась треть от матери.*** [Автор, путешествие Старлайт Глиммер, часть 2]
Старлайт Глиммер, преодолевала огромные пространства, по пути к ней присоединялись пони со всей Эквестрии: то швея, который не мог продать свою одежду в деревне; то какой-то певец, которого никто не любил в деревне, считая его извращенцем; то любителя воздушных шаров в окружении тех, у кого была аллергия на резину; то ещё куча неудачников со всей Эквестрии, именно неудачников, по-другому их никак не обозвать. С каждым днём Старлайт всё больше и больше понимала, что во всех бедах виноваты кьюти-марки, следующие за ней тоже стали винить их во всех своих бедах. Все хотели получить дом, где они будут нужны обществу. Кроме трёх кобылиц, которым просто понравился вид жеребца-певца, но не про это сейчас, это было просто исключение. Старлайт Глиммер пыталась некоторых переубедить, что идут они на Север, где по пропаганде Эквестрии правят грифоны, но многим не чего было терять кроме своей метки, и хуже, чем было стать уже не может. Находясь на окраине Мейнхеттена все уже с гордостью называли единорожку «основательницей», та кто основа новую идею и та кто проложит их путь к новой жизни, та кто даст им новый дом. Половина пути пройдена, осталась ещё половина.*** [Историческая справка]
Царь-Дирижабль — второй бронелётец, годы существования 1090–1099 годы (987-996). Принимал активное участие в Северной Войне, известен тем, что получил мало повреждений. Разобран ради строительства Погодного Завода. Блокада Новочернушска длилась пол года, за это время население города сократилось с миллиона до трёх сот тысяч пони. Перерабатывающие предприятия города были уничтожены. Угольная столица СЭЦ была полностью уничтожена. А город на многие годы заимел эквестрийское имя «Новочернулль» ил "Нью-Чернулль", завися от диалекта Эквестрии. Равенское — город, основанный на побережье Каменного Моря в 996 году, ради постройки Погодного Завода. Назван в честь Земли Равенства. Воздушный щит — название воздушного флота СЭЦ. По сути по пропаганде говорилось, что любое нападение на СЭЦ не возможно, связи с тем, что Флот способен уничтожить целые города противника. Какао бобы выращивают на территориях Ацтланских джунглей, ради них были отобраны земли местных племён пони, а заселены рабами-ослами, которые работают на плантациях с целью добычи шоколада.