Для тебя можно просто Миха

Жизнь Князева пошла в гору. На удивление, ему очень сильно нравилась новая работа. Почти все ребята из младших классов были прилежными и старательными, а уроки с ними проходили даже не столько весело, сколько даже в какие-то моменты интересно для самого учителя. Со старшими классами у Андрея всё шло не так гладко. Курс был довольно сложным, но он старался преподносить материал так, чтобы не загружать детей, и делать процесс обучения легче, прекрасно понимая, что у них есть другие предметы, которые по значимости явно стояли выше изобразительного искусства. Кто-то из ребят постарше понимал, что молодому педагогу сложно начинать свой рабочий путь, и всячески старался помогать. Кто-то, наоборот, —паясничал и всячески издевался над учителем, не ставя его ни во что. Парень старался уделять этим моментам меньше внимания, чтобы дети одумались, но пока у него не получалось наставить их на путь истины. Тёмными и поздними вечерами Андрей сидел над учебниками, готовясь к урокам, которые должны были пройти на следующий день. Короткими кусочками бумаги с цифрами классов, он помечал необходимый материал, что-то выписывал в свою толстую кожаную тетрадь, меняя формулировки на более простые в запоминании, перечерчивал какие-то схемы. Эта тетрадь явно видела многое. Об этом свидетельствовал потрёпанный кожаный переплёт, какие-то записи, сделанные корявым, быстрым и неразборчивым почерком, рисунки на полях, совершенно не относившиеся к теме записей, а также стихи, записанные в тетрадку с кучей помарок и исправлений. Наверное, так и работают настоящие творческие люди… Как могло показаться кому-то со стороны, работа была ужасно скучной, ведь у Андрея элементарно не оставалось времени даже на то, чтобы нормально поужинать. Он сам заметил за собой, что последнюю неделю попросту пропускает крайний приём пищи, а вместо него он, увлечённый работой и подготовкой к новому дню, просто пьёт чашку горячего чая. Но ему нравился такой образ жизни. Ему нравилось черпать новую информацию из учебников и книг, стоящих на столе. Ему нравилось записывать что-то в свою любимую тетрадь. Ему нравилось засыпать с мыслями о следующем дне. Его все устраивало. У Князева не было рядом любящей семьи или родного и близкого человека, который бы напоминал ему о том, что нужно поужинать, или о том, что уже почти полночь, и пора ложиться спать, если он хочет выспаться перед новым рабочим днём. И если причины, по которым отсутствовала поддержка родителей была понятна, то отсутствие любящего сердца было загадкой. В свои двадцать три года, Андрей выглядел «завидным женихом». Чистые голубые глаза, в которых тонул каждый, кто только мог, длинные ресницы, прикрывавшие их сверху. Покрашенные в светлые оттенки пшеничные волосы идеально сочетались с глазами Князева, а сережка в ухе добавляла ему шарма, обращая на парня внимание большого количества людей. Именно эта сережка в ухе и послужила причиной для первого серьёзного конфликта Андрея с родителями. Спросив разрешения, и, получив отказ в грубой форме, парень решил, что в шестнадцать лет он имеет право самостоятельно решать такие вопросы и сделал прокол уха. — Ты мужик или кто? — рявкнул отец, глядя на вошедшего парня, улыбающегося во все тридцать два зуба, — мы что тебе вчера с матерью сказали? Никаких проколотых ушей, Андрей! Мы еле стерпели твои прихоти по цвету волос, так ты ещё и новизны захотел. Ты понимаешь, что люди думать будут? — Папа, я все обдумал и пришёл к… — парень попытался возразить, но мужчина перебил. — Что сын у меня гей! Вот что люди будут думать, — на лбу старшего Князева проступили вены, — если тебе на свою репутацию плевать, то о родителях думай! Позор семьи! После этого конфликта Андрей не общался с семьей месяц. После матери удалось смягчить нравы обоих, и отец со скрежетом на зубах смотрел на парня и его внешний вид, стараясь избегать лишних встреч и разговоров. Заминал любой конфликт и старательно делал вид, что сына попросту не существует. После таких ссор парень стал более закрытым человеком, боялся лишний раз заговорить с кем-то или просто поймать на себе чей-то взгляд. К счастью, на работу с детьми это не распространялось, иначе Князев бы сошёл с ума, со своей-то профессией. Даже старшеклассники не казались такими ужасными и пугающими, хотя их возраст, действительно, был близок к его. Так проходила новая жизнь молодого учителя. Вначале ему было сложно привыкать к обращению «Андрей Сергеевич», но неделя пролетела незаметно, и Князев со временем "притерся" к школьной рутине, и точно также, как и любой школьник, он обрадовался наступившим выходным, желая посвятить своё свободное время сну.

***

Два парня сидели на скамейке в парке, размеренно и спокойно обсуждая прошедшую первую неделю в школе после длительного летнего отдыха. Оба как-то смутно понимали происходящее вокруг, толком не успев очнуться от перерыва между учебой, и пять дней прошли незаметно. Миша Горшенев, одетый в чёрную кожаную куртку или попросту — косуху, чёрные штаны, затянутые на отцовский ремень, и потрёпанные кеды, запустил руку в свои чёрные непослушные волосы и изучающе рассматривал окрестности парка, как будто был в нем впервые. Конечно, на самом деле, он был тут далеко не в первый раз. Сначала в детстве с родителями он часто приходил сюда, а после и сам приводил младшенького братика, с которым они вместе рассматривали уток, плавающих в речке, иногда угощая их хлебом. Окончив детский сад, маленький Мишутка пошёл в школу, где повстречал своего первого и самого близкого друга. Саша Балунов стал первым человеком, которому парень смог по-настоящему довериться. Кто бы мог подумать, что однажды, подсев к какому-то странному мальчику в первом классе, он так привяжется к нему? Что они ещё долгие десять лет будут сидеть за одной партой и гулять в парке у Мишиного дома, обсуждая одноклассников и учителей. Именно Шура стал свидетелем того, как парень потерял свои передние зубы, зацепившись ими за турник. Сашкино «Да ты че, разобьёшь ведь!» осталось в Мишином сознании на всю жизнь. Тогда Балунов не стал упрекать друга или смеяться над ним, а просто помог ему добраться до дома, объяснив родителями, что произошло. Несмотря на выбитые зубы, парень продолжал оставаться настоящим красавцем. Тёмные волосы, постоянно торчавшие в разные стороны, украшали Горшенёва, добавляя ему обаятельности и необъяснимой притягательности. Карие глаза манили людей вокруг, напоминая бездну, в которую действительно можно было провалиться. А улыбка, в которой отсутствовали пара зубов, была не столько забавной, сколько до ужаса доброй и по-настоящему радостной. Миша не искал отношений. А может, отношения не искали Мишу. Ему нравилось проводить время одному, а в грустные моменты он играл на гитаре, выплёскивая свои эмоции через музыку. Помимо этого, у парня была прекрасная, а главное любящая семья, которая поддерживала парня в любых начинаниях и проблемах. Вопреки разгульному образу жизни, которого придерживался Горшенев, пристрастившийся к алкогольным напиткам и сигаретам в довольно юном возрасте, а также весёлому, наглому и, главное, дерзкому характеру, он старался не забивать на школу, учась на крепкие тройки, а иногда заскакивая и на балл выше среднего. Нет, Миша не был каким-то алкоголиком, пьющим спиртное сутки напролёт, или заядлым любителем напитков на каждый день, но выпить пару банок пива в выходной (и то не в каждый) он без проблем мог позволить. Сигареты же являлись ещё одним способом разрядки, к которому брюнет прибегал не многим чаще, чем к музыке, даже режe. Тем не менее, дни Миши Горшенева не были окрашены в какие-то яркие цвета, а, наоборот, сливались своей тусклостью, наряду с чужими будними днями таких же ребят. Он проводил время в школе, гулял со своим единственным и верным другом, а также посвящал свободное время музыке и книгам.