Серая зона

Джону необходимо. Если эта женщина всё-таки права, он даст Шерлоку столько полноценных оргазмов, сколько тот заслуживает. Своим блестящим разумом, который в самом деле нереально сексуален. Своей наивно маскируемой под помыкание, эгоизм и лень зависимостью от Джона. Чёрт возьми, своим ядерно-энергичным телом, затерроризированным дисциплиной, умоляющим о ласке каждой идеально вычерченной линией. Не для того же только, чтобы дефилировать в рубашках и костюмах, точно невъебенная (простите), неприкосновенная модель? Нелепое слово, если вдуматься: модель человека. Губы Джона обжигают шею Шерлока, язык посасывает и массирует – насилу сдерживаясь, упиваясь выдержкой. Легче умереть, чем осквернить античный мрамор этой кожи аэрограффити кровоизлияний. Тем не менее, чувствительная кожа розовеет нежными бликами, теплея по мере того, как весь Шерлок исходит размытым эфемерным свечением, одевающим его на смену простыне, которая соскальзывает с плеч с шорохом, не регистрируемым слухом... осязаемым даже через экран. На Джоне белый махровый халат с эмблемой перекрещённых ключей, один карман оттопырен. Его заспанно взъерошенный затылок заслоняет обзор, но Ирэн видит всё, что он делает: по тому, как Шерлок запрокидывает голову, как отзывается на каждое касание подрагиванием полуоткрытых губ, как разворачивается к нему и расправляет грудь, натягивая собранный от возбуждения сосок. Облизанный, прикушенный, жадно и жёстко втянутый сквозь зубы, и опять омытый и залеченный слюной для более медленного, более острого укуса. Шерлок обнажён вдвойне, в квадрате, в кубе, и единственное, что он может сделать – не смотреть, как торжествующе Ирэн горит глазами, присоединяясь к пиршеству Джона. Его фокус мечется между невыносимой сладостью, на грани боли, в мучимой горошине и нарастающим сосущим вакуумом в паху. Почувствовав пробуждение этого голода, Джон зачёрпывает горстью бархатистые яички под столом, вне поля зрения камеры. По телу Шерлока взлетает судорога. Остатками уплывающего рассудка он сознаёт, что визуально защищён от прямого свидетельства своей сдачи, но ещё немного, и химический дефект приводит к поражению. Безрассудство накрывает безнаказанностью. Шерлок сочно стонет. Он принадлежит Джону, их двое против всего мира, и если Этой Женщине ещё что-то непонятно, тем хуже для неё. Ирэн понятно. У неё к нему – контрперенос. Чувство, недопустимое как для аналитика, так и для доминантки, но ужасно лакомое. Мысленно она повелевает Джону стиснуть горделивую головку, потому что именно это сделала бы на его месте, и солнце восходит в строго назначенный час.* Пальцы мягко сдавливают выемку в упругой плоти. Затаённая в ней смазка проливается на ствол. Шерлок выламывает спину через спинку стула. Профиль Джона до макушки исчезает под столом. Тем выразительней, на фоне сумрачного интерьера, его соломенный хохолок показывает ритм и жажду двух соединённых тел. Шерлок раскрывает крылья таза на целый градус, стонет густо и свободно, подаваясь в раболепный рот. Без агрессивных и смешных защит он так прекрасен, что Ирэн уже не важно, как хотелось до потери прошлой жизни, контролировать его самой. То сыромятное подчинение, что на один медовый миг проявилось тогда под воздействием наркотика и стека, написано на юном, отрешённом и сосредоточенном лице сейчас. Оно распахнутое, удивлённое, захлёбывающееся экстазом. Мягкое от наслаждения и заострённое от невозможности спастись, укрыться в своём теле. Влажные ресницы, исключительные скулы, задыхающиеся уста. Щёлк. Фырк. Щёлк. Матово сияющее тело Шерлока взметнулось вверх. Ирэн-за-Джона ощутила двоеперстием трепещущую круговую мышцу входа и тягуче-неподатливые стенки. Ближе, здесь... Вот так. Шерлок махнул обессиленной рукой так отчаянно, что едва не сшиб ноутбук со стола. В кадре с краешком ковра остались только звуки: влажные, надрывные, удушливые. Remote Desktop Connection User name: whiphand Мистер Британское Правительство брезгливо хлопнул крышкой своего лэптопа в режиме удалённого администрирования. Он, в отличие от агента Агилеры, с самого начала сеанса щепетильно ограничивался аудиоканалом. По крайней мере, его болевой точке ничто не угрожает. Джон, у которого в лёгких закончился воздух, ненадолго выпустил из губ чудо-животное с атласной шкуркой, растопыренными розовыми жабрами и пьяно приоткрытым вертикальным ротиком, толчками истекающим слюной желания. Делиться этим видом он не собирался ни с кем. - Какой же ты красивый, Шерлок... – прошептал он в дрогнувший пупок.  Шерлок заключил его лицо в разгорячённые ладони, поднял над собой и соскользнул на пол, навёрстывать полученное. - Я так кончу, – напрягся было Джон. - Я хочу, чтобы ты кончил, – опалило паховую складку замшевым субтоном. Выласканный досуха, до мужественных хрипов и ругательств, Джон накатился на Шерлока в последнем поцелуе, зажимая между взмокшими блестящими телами свой, ещё полустоячий, и его, уже готовый вырваться из кожи член. Ладонь вернулась под яички, пальцы – к облюбованному месту внутри Шерлока. - Хаааах... Джон... Джон... Джон!!! - Да, любимый, да. - Джон... я не... аааа-хаааа! - Ммммм, ты что-то сказал? - Гннннаххх... Джоооон... возьми меня... - А мне казалось, я именно это и делаю. - Там... прикоснись... идиот... - Я идиот? Пароль неверен. Умммм!.. - Ааа. Ааааа. ААААААААААА!! - Дааа. Ты можешь. Давай, Шерлок. - Джон, ты садист... - У меня были хорошие учителя. - Если это имеет значение, джентльмены, я всё вижу. - !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!