Я научу тебя кричать.

С той самой ночи прошло чуть больше двух недель. Воспоминания свежи, словно это произошло вчера. Порой мне даже эротические сны снились с участием капрала. Не знала, что хуже: они или кошмары, в обоих случаях просыпалась в поту; хотелось прийти к нему среди ночи и высказать все, что я об этом думаю. Я предполагала, что он будет меня избегать, или мне будет доставаться еще больше, но, к счастью - и, в большей степени, к сожалению, - все было как обычно. Я же уже не могла вернуться к тому, с чего мы начали. Спустя неделю после выполнения желания поняла, что я хочу быть с этим ужасным, злобным, черствым, едким чистоплюем. Хочу снова оказаться в его власти, пусть даже меня свяжут. Меня пугали эти мысли. И вот, прошло чуть больше двух недель; кое-как, но я успокоилась и старалась не оставаться с Риваем наедине, иначе сказала бы все, что думаю и чего хочу. Я была всего лишь солдатом, расходным материалом - сегодня есть, завтра нет. Ну, погорюют обо мне несколько часов, кремируют тело, если найдут, - и все. Я не хотела тешить себя надеждами, что у нас что-то сложится. В один прекрасный вечер, когда Жан принес выпивку (где он ее раздобыл - непонятно), выпив как следует, поговорила с Микасой по душам, конечно, не называя имени предмета моих волнений, и она дала тот ответ, который я уже знала на следующее утро после той ночи. Каким-то образом влюбилась в этого монстра. И, похоже, это все началось еще с того случая в кабинете, просто моя персона не зацикливалась на происходящем. С такими мыслями в голове - наверно, уже в сотый раз - протирала одно и то же окно, забыв, что их еще очень много в этом замке. - Кляйн, ты что там, собралась стекло в песок перетереть? Оно сейчас либо загорится, либо лопнет, не спи, – капрал зашел в комнату в форме «уборщицы титанов». - Простите, сэр, – поспешно отошла от окна и перешла к следующему. Мне ничего не ответили: наверно, проверив мою работу, он ушел. Ошиблась. Руки сомкнулись у меня на животе, крепко прижимая к их обладателю, и, щекоча кожу теплым дыханием, он прошептал: - Обо мне думала? – снова эта ухмылка - я знала, даже не смотря. - Вот еще, как будто мне больше думать не о чем, – отвернулась, пытаясь привести чувства в порядок. Его руки буквально вдавливали меня в него. - Видимо, не о чем; ты столько столбов лбом пересчитала, рога еще не выросли? – хотелось парировать, но пряжки от ремней больно впивались в кожу даже через форму. – Не прижимайте меня так сильно, больно… - А с чего это я должен быть нежным? Причинять боль - это моя профессия, - меня тут же отпустили и оставили стоять в растерянности; скорее всего, первую часть моего монолога, состоящего из нецензурных выражений, он успел услышать. В штабе была генеральная уборка. Завтра капрал справлял день рождение, и, хоть праздновать никто не собирался, чистота должна была быть идеальной. Надо бы где-то раздобыть сменную обувь, чтобы пол не пачкать, а лучше всего - научиться летать и вообще в этот день не появляться в штабе. Многим удача улыбнулась, и они уехали: кто в город, кто в экспедицию - мне же «повезло», я осталась с капралом. За последний месяц, хотела я этого или нет, он часто держал меня в поле зрения. Похоже, наш чистоплюй переквалифицировался в сталкера. Интересно, как он другим объясняет свои выходки, которые меня уже бесят. Люблю и ненавижу - это про меня и Ривая. Когда он проявляет собственнические чувства, я готова стерпеть все, но если его нет рядом, то хочется подарить ему бутылочку с ядом - вот завтра, наверно, так и сделаю. Сегодня должен был быть самый ужасный вечер за последние двадцать два года моей жизни, уж лучше пойти на корм титану. А вечер обещал быть ужасным, потому что мне, капралу и Саше предстояло убирать комнату капитана Ханджи, поскольку та, весело что-то напевая, уехала в экспедицию. Хорошо, что мы будем не вдвоем. Ривай сказал, что, мол, слава богу, что уехала: так он сможет выкинуть весь ее хлам и навести там идеальный порядок. Лучшего подарка и желать не стоит. Тем более, завтра - день рождения. После ужина я и Саша шли как можно медленней до места назначения. Возле дверей кабинета Ханджи стояли ведра и тряпки, дверь была открыта: значит, мы можем начинать. Набрав воды, приступили к работе; воздух в комнате был спертым, я поспешила открыть окно, чтобы не умереть раньше времени. Солнце уже клонилось к закату. Весело и непринужденно болтая о том, чего бы мы хотели съесть завтра, кроме опостылевшей картошки, убирались. Вскоре бÓльшая часть документов, коробок, а также неизвестных нам предметов перекочевала в коридор: их мы чистить собирались позже. Как только в комнате не осталось из вещей ничего, кроме предметов мебели, дышать стало легче. Но ненадолго: пришел капрал. И, выгнав Сашу в коридор вытирать и вытряхивать вещи Ханджи, мотивировав это тем, что не стоит толпиться в комнате, словно тараканам, остался со мной. Казалось, я ощущаю щелчки электричества: настолько воздух был напряжен. Наклонившись, мыла пол, молясь, чтобы капрал не повернулся. А то уж очень щекотливое положение. Вздохнув, выпрямилась, держась за поясницу - суставы тут же отозвались хрустом. А в следующую секунду я была прижата щекой к холодной стене, и Ривай тихо прошептал, наклоняясь к самому уху: - Не стоит так вилять задом, Кляйн, – на последнем слове он, вдавливая меня в стену, больно ущипнул за попу. - Я мыла пол, – сказала я злобно, пытаясь потереть место щипка, но мне тут же завели руку за спину. - Так полы не моют, так совращают мужиков девки легкого поведения. - Значит, я могу собой гордиться. - Дерзишь. - Вы мне все равно ничего не сделаете: в коридоре Браус. - Наивная, – почувствовала, как аура вокруг него изменилась. Его руки опустились на ягодицы, больно сжимая их, затем переместились на живот и проникли под рубашку, осторожно поглаживая его, почти касаясь груди. Контраст из его прохладных пальцев и моих разгоряченных как кожи, так и фантазии, сорвал с моих губ тихий стон. - Уже не сдерживаешься, – хмыкнув, он прикусил мочку уха. Еще один стон. - Будь потише, иначе нас застукают, – он осторожно провел языком за ухом, затем поцеловал, покусывая его; тело подрагивало, кое-как сдерживала дыхание. Пульс участился, я непроизвольно прижалась к нему, ощущая тепло его тела. - Зачем вы это делаете… Я ведь уже исполнила ваше желание… - Зачем спрашиваешь? – его тихий, страстный шепот заставлял тело дрожать от страха и подступающего удовольствия. – Потому что ты моя… – он заправил выбившуюся прядку волос за ухо. Я его. Ну, конечно, чисто теоретически - да, он же был моим первым партнером. Но как-то это все слишком быстро, и что это вообще значит? Мне в любви признались - или записали в рабы? - Это вы мне так в любви признались? – ухмыльнулась я, повернув голову, чтобы посмотреть на его реакцию, но он оказался все таким же беспристрастным, только глаза горели. - Кляйн, вроде взрослая женщина, а говоришь такой сопливый бред, - убрав руку из-под рубашки, он схватил меня за плечи и развернул. Я оторопело смотрела на него, дыхание сперло, успела сделать короткий вдох, прежде чем мои губы оказались в его власти. Поцелуй был жесткий, страстный, подчиняющий, сметающий все протесты. Отстранившись, он прошептал прямо в приоткрытые губы: - Ты моя женщина… Не вздумай этого забывать, иначе лично порежу тебя и скормлю титану, – припечатав меня взглядом, он отошел, вернувшись к работе. - Иди к Браус, я тут и один справлюсь. - Могли бы сразу так и сказать, - поправив рубашку и придя в себя, поспешила ретироваться из комнаты, не уточняя, к какому его ответу из последних двух это относилось. Сам догадается, большой мальчик. - Я к тебе на подмогу, – улыбнувшись, присела рядом с Сашей перебирать здоровенную коробку. - Снова что-то натворила? - Ты это о чем? «Надеюсь она ничего не слышала». Я попыталась спросить, не меняя выражения лица. - Вы с капралом никогда долго в одной комнате не находитесь, кто-то из вас непременно уходит. - К счастью, меня просто послали тебе на выручку, - у проходивших мимо нас обитателей была довольно своеобразная реакция: кто-то радовался, ведь в комнату Ханджи невозможно было войти без спец. защиты, кто-то смеялся, представляя ее шок и вопли, немногие искренне жалели капитана, всем надоел этот бардак. Некоторые люди даже подходили и забирали свои вещи, говоря, что оставляли их у нее случайно, но на следующий день уже не могли найти. Я тоже радовалась, однако мне было больше жаль Зоэ - это была ее комната, и вторгаться в личное пространство бесцеремонно, только, капралу на это плевать. Закончили уборку мы за полночь, руки и пальцы болели от бесконечного протирания предметов; заходя в свою комнату, я то и дело делала движения, словно протирала что-то. Мы были выжаты, словно лимон, но работа была сделана: комната идеально блестела, и все аккуратно расставлено по местам. Надеюсь, этот порядок продержится больше двадцати четырех часов после возвращения владельца в комнату. Как только моя голова коснулась подушки, уснула: слишком устала, чтобы еще о чем-то думать. Завтра обещал быть сложный день: я должна подарить капралу подарок. На следующее утро я поняла, что это будет архисложно, а не просто сложно: каждый, кто пытался намекнуть капралу на праздник или просто поздравить, удостаивался самого уничижительного взгляда, и я была больше чем уверена: их настроение не поднимется до завтрашнего утра. Мой подарок, аккуратно завернутый, лежал в кармане куртки, я хотела подарить его прямо утром, но как-то передумала, лишь посмотрев ему в лицо: усталый, безразличный взгляд, мешки под глазами - больше ничего не указывало на то, что большую часть ночи он не спал. Прическа и форма, как всегда, выглядели безупречно, однако нашлись смельчаки, поздравившие его прямо утром - это командор Ирвин и капитан Ханджи (последняя, вероятно, мстила за уборку в комнате: ее поздравление длилось до самых дверей столовой, удивительно, как ее не убил капрал - а может, он просто не слушал). Завтрак и обед, как всегда, без изысков, но вот на ужин обещали нечто особенное по случаю праздника. Надеюсь, это не будет филе титана или победителя в конкурсе «поздравь капрала». Я думала отложить свое поздравление до вечера, но судьба решила иначе: я то и дело сталкивалась с ним, ловя на себе пытливый взгляд. И "пытливый" - не от слова "любопытство", а, скорее всего, от слова "пытки". Сегодня, как всегда, посвятила себя уборке: сначала были конюшни, затем - кухня, и, наконец, повиснув на тросах УПМ, я вытирала окна с внешней стороны, насвистывая песенку. Надо было доделать работу, пока погода солнечная, в пасмурные и дождливые дни таким заниматься не хотелось, но нашего мнения не спрашивали. Мы убирались независимо от погодных условий. Порой мне казалось, что я живу обычной жизнью, в вылазках за стену я участвовала не так часто, как мне бы хотелось; такое чувство, что я была уборщицей 104 отряда, очень символично. И как я дошла до таких мыслей? Снова связь с этим монстром. Такое чувство, что я уже вся опутана красными нитями, и мне не вырваться, потому что все их концы у капрала, который как раз шел подо мной, о чем-то разговаривая с Ирвином. Я пододвинулась к открытому окну, чтобы смочить тряпку, и все бы хорошо, но когда я ее вынимала, то задела ведро, и оно, пошатнувшись, полетело вниз. Посмотрела траекторию падения… Ох, как хотелось остановить время: ведро летело прямо на капрала, словно снаряд с радиоуправлением. Закрыла глаза, пытаясь раствориться в воздухе. Послышались звук удара об железо, отборный мат и смех командора Ирвина. - Ну вот, Ривай, ты же хотел помыться? Смотри, даже в душ идти не надо - осталось только переодеться, – аккуратно глянула вниз: ведро, покачиваясь, лежало в паре метров от капрала - очевидно, он его пнул, - сам капрал стоял, тяжело дыша и сверкая глазами. Он промок насквозь, с волос на траву капала вода. Наши глаза встретились: похоже, сегодня последний день моей жизни, завтра будут похороны. - Извините, капрал Ривай, я случайно, – чувствовала, как его холодный взгляд сковывает меня, уж лучше бы съел титан: это было бы быстро и безболезненно. - Одними извинениями не отделаешься, Кляйн, и лучше тебе не спускаться оттуда. Не нашла ничего лучше, как ответить: - С днем рождения, капрал, – чего бояться, все равно умру. На мою фразу мне ничего не сказали, а командор Ирвин снова засмеялся - ну, хоть кому-то настроение подняла. Оставшуюся часть дня вплоть до ужина я провела в бесконечных перебежках по штабу в стиле ниндзя и вздрагивала буквально от каждого шороха. Все, кто встречал меня, поздравляли, кто-то даже шутил, я же прощалась со всеми - никто не принимал это за чистую монету, думая, что я отшучиваюсь. Если бы это было так. Хотела и на ужин не идти, но живот сводило от голода, и голова начинала болеть, вследствие того что пропустила обед, отсиживаясь в комнате, про которую знал только капрал, но он там не появился. В столовой меня встретили так, словно это у меня был праздник, а не у капрала, самого виновника торжества не было, но солдаты и старшее звено праздновали вовсю, радуясь хоть какому-то разнообразию в меню. Сегодня было мясо какого-то дикого животного - надеюсь, не титана, других животных мы ловить не умели. Картофель и немного выпивки - похоже, это то вино, что мы нашли в кабинете Ханджи. Как оно там оказалось, уже не помнила и сама хозяйка комнаты. После первого стакана вина на голодный желудок я тут же забыла о скорой кончине и проблемах и веселилась вместе со всеми. Ушли мы, как и положено - по расписанию. Душ выветрил большую часть алкоголя, и теперь меня немного волновала моя дальнейшая судьба. Зайдя в комнату, села на кровать и, закрыв лицо руками, потеряла счет времени.