Я научу тебя кричать.

I die when I hear your voice. To touch you Divine. Be my posession, my sweet obsession wine. (c) London After Midnight - Love You to Death

Переминаясь с ноги на ногу, я стояла у дверей комнаты капрала, слегка навеселе и с подарком в руках, в гражданской одежде. Я все сделала так, чтобы меня убили прямо с порога. Слушала стук своего сердца и, занося кулак, в нерешительности его опускала; наконец, пересилив себя, я постучала в дверь. Мне разрешили войти. Я открыла дверь: капрал сидел за столом, формы на нем не было - только рубашка и штаны. Крепления и куртка висели на спинке стула неподалеку. Даже в свой день рождения он сидел и что-то читал. - Добрый вечер, капрал Ривай, - я подошла к столу в ожидании ответа, украдкой поглядывая на него: волосы были слегка растрепанны, на лбу то и дело пролегала морщинка, пока он читал документ. Видимо, он не собирался никуда выходить сегодня. - Зачем пришла? – он отложил документы и, сцепив пальцы, смотрел на меня снизу вверх. Взгляд - холодный, словно лед; я открывала и закрывала рот, как рыба. У себя в голове я начинала наш диалог по-другому, вследствие этого весь мой сценарий полетел к чертям. - Простите за тот случай днем, – я упорно смотрела на носки своих ботинок. - Я знал, что у тебя руки не из того места растут, но не думал, что все так плохо. - Что вы имеете в виду? - Думала, отделаешься обычным "прости"? Не будь рядом Ирвина, сегодня мы бы еще и похороны отмечали, – он криво улыбнулся, сверкая глазами. Ривай был зол, очень зол. Надо не забыть сказать командору спасибо за то, что я еще жива. А в ответ - тишина. Я пришла извиниться и подарить подарок, а вышло все, как всегда. – Придумывай себе наказание, – я удивленно на него поглядела. – Ну, чего так смотришь? Сейчас глазные яблоки выкатятся. Я уже устал сочинять тебе наказания, Кляйн, думай сама. Это тебе подарок на мой день рождения, – видимо, я совсем умом тронулась, или виной всему алкоголь. Достав из кармашка сверток квадратной формы, я положила его перед капралом. Он смотрел попеременно то на меня, то на пакет. - И что это за фигня? – ножом по сердцу, а я столько ночей не спала ради этой «фигни». - Это подарок вам от меня, – процедила я сквозь зубы. - Ты же знаешь, что я терпеть не могу барахла, - он взял его и хотел было уже кинуть в кучу подарков в углу комнаты, большинство из которых были даже не раскрыты. Нужно его остановить, любой ценой. - Я уверена, вам понравится! – вместо мольбы в голосе прозвучала сталь. - Ну ты и нахалка. Раз настаиваешь - я открою, но учти: если мне не понравится, ты его сожрешь. И не важно, что там будет, – он, бурча себе под нос остатки ругательств, разворачивал подарок. Как же хорошо, что я сто раз подумала, прежде чем дарить что-то: по крайней мере, не умру от заворота кишок. Наконец подарок был распакован. Это был небольшой платочек из белой ткани с золотистой каймой. - Что это? – он взял за уголок и поднял чуть повыше. Как будто сам не видит! Я начинала злиться. - Платок. - Платок? – его брови поползли вверх, и, прежде чем он успел прокомментировать мой подарок, я добавила: – Вы же любите чистоту… Я много раз видела, как вы вытираете какие-то мелкие предметы, просто краем рубашки или салфетками, и я решила сделать вам подарок… – все то время, пока я говорила, на меня скептически смотрели, а потом такого же взгляда удостоился платок. - Сама делала? – я кивнула, заметив едва уловимую смену выражения лица капрала. Похоже, мой сюрприз заметили. В правом нижнем углу я вышила надпись бледными нитками, чтобы при первом взгляде на платок было незаметно: «От Ребекки Риваю». Только за это мой подарок мог оказаться в той куче ненужного барахла, но капрал все так же держал его в руках, взвешивая все за и против. В конце концов, он аккуратно сложил платок и положил его на стопку документов. Я готова была прыгать от радости, перемена настроения от него не ускользнула. - Так, что там с твоим наказанием? Если ты решила, что я его отменил, то ошибаешься. - Делайте все, что… - Нет, – меня резко оборвали, - не надо перекладывать снова все на меня, мы это уже проходили. - Хорошо, я уберу завтра весь штаб. - Кляйн, от твоей уборки скоро дыры в полу будут, ты еще что-нибудь умеешь? - Тогда почищу картошку. - Издеваешься? Мы скоро начнем ей титанов забрасывать, – «как будто мы в этом виноваты! Сами Саше сказали почистить все». Мыслей я своих не озвучила. - Накажите меня… - Ты совсем идиотка: решила садиста из меня сделать. Если тебе это так нравится - ищи кого-нибудь другого! Я молчала: идеи кончились. Можно было предложить скормить меня титанам, но я как-то жить хотела. – Чего молчишь? – ему явно нравилось капать мне на мозг; мало того, что я устала физически, - да еще и алкоголь дал в голову, и хотелось спать. - Я не знаю! Думайте сами! Надоели! – упс, а вот последнее было лишним, но он действительно уже достал: я всего лишь облила его водой, а не помоями. - Хм-м, а дерзости не убавилось. Ладно, подойди сюда, – я послушно обогнула стол и встала прямо перед капралом. - Я же говорил: в гражданском ко мне не входить. - Уж кто бы говорил, – прошептала я едва слышно, но Ривай строго на меня посмотрел - однако ничего не сказал. - В душ ходила? - Да. - Раздевайся, - сказал он тоном, не терпящим отлагательств. - Зачем? - За шкафом, Кляйн, не зли меня! - ох, ну ладно, вы сами попросили. Зацепив края рубашки, я сняла ее - как я и ожидала, лицо капрала чуть ли не вытянулось от удивления. Под рубашкой на мне были надеты крепежные ремни - в точности, как в прошлый раз. Я подготовилась ко всему. Только вот капрал не был готов. - Какого… Ты делаешь? – он нервно сглотнул, злобно смотря на меня. – И прекрати улыбаться! - Я не знала, что вы будете делать, и подготовилась. - Подготовилась она. Я уже хотела снимать штаны, но меня остановили. - Не смей! - Я была уверена, что вам понравится, – чертов алкоголь развязал мне язык, и я несла все, что было у меня на уме, ни капельки не обдумывая фразы. - Ты забыла, с кем разговариваешь! – вытянув руку и обхватив за талию, меня притянули еще ближе к себе. - Никак нет, капрал. - Пила? - Да. - То-то я смотрю, что на уме - то и на языке. - А это плохо? Вы же не любите, когда вам врут. - Слишком откровенным тоже быть не стоит, – он одним рывком заставил сесть к нему на колени. Наши глаза были на одном уровне. Тяжелый взгляд. Невозможно было понять, о чем он сейчас думает, но мне это казалось таким милым, что я не смогла сдержать улыбки. - Чего лыбишься? Зубы лишние? - Вы такой милый. - Кляйн, у тебя точно с головой не все в порядке, еще с того случая. - А это все вы виноваты, капрал, - наклонившись, я прошептала прямо в губы и поцеловала его, прежде чем мне что-то ответили. Он не реагировал; я нежно касалась его губ своими, проводила по ним языком и, не дождавшись ответа, стала целовать изгиб шеи, адамово яблоко, слегка дотрагиваясь до него языком и чувствуя, как Ривай сглатывает. - Ты что делаешь? – голос решителен и спокоен. - Просто мне захотелось. Я еще неопытна, и, если вам не нравится, можете меня научить, – прошептала я ему на ушко и, прикрыв глаза, нежно поцеловала. - Неопытная, - сардонически усмехнулся он. – Хочешь, чтобы я снова все сам сделал? Нет уж, сегодня работай сама. Раз так... Перекинув ногу, я оседлала его: боком сидеть было неудобно. И, поддев края рубашки, посмотрела ему в глаза, прося разрешения. Ухмыльнувшись уголком рта, он подался вперед, позволяя мне снять её. Пересилив себя и, вместо того чтобы скинуть рубашку на пол, аккуратно свернув ее и положив на стол, я сидела на полуголом капрале. Хотя я и видела его таким, но все равно не могла сдержать восторга. Коего капрал не разделял, сидя с надменным выражением лица, словно я не была в том же виде, что и он - даже еще более вызывающем из-за ремней, опоясывающих мое стройное тело. Широкие плечи, мерно вздымающиеся, мускулистая грудь, пресс: кубики твердые, словно камешки - я ощущала, как он дышит, касаясь их, плоский живот поднимался туда-сюда. Голова кружилась, даже его безразличное выражение лица и тускло поблескивающие глаза не портили картину, а только дополняли. Видя, с каким вожделением я на него смотрю, он произнес: - Я тебе так нравлюсь? - Нет… Я хочу вас… Еще с того самого случая в кабинете - я хотела вас. Хотела увидеть без одежды и прикоснуться, – каждое свое слово я сопровождала поцелуем: то в губы, то в щеку, шею, ухо - всюду, куда падал мой взгляд. - Сумасшедшая сучка… Что ты со мной сделала! – прорычал он и, обхватив мое лицо ладонями, впился страстным поцелуем. Пальцы вплелись в волосы, сжимая их и притягивая мою голову еще ближе. Я, проведя руками по его груди снизу-вверх, крепко схватилась за плечи. Ривай отстранился от меня, когда уже совсем не было воздуха: глаза возбужденно блестели, я, улыбнувшись, вытерла пальчиком слюну с уголка рта. - Я уж думала, вы так и будете сидеть бревном, – он лишь хмыкнул. - Можешь обращаться на ты, – заметив мой удивленный взгляд, он добавил. - Я так хочу - Это не объяснение. - Я в учителя не нанимался, – хмыкнув, я припала губами к его шее и, нежно целуя, слегка прикусывая кожу, начала прокладывать дорожку из поцелуев ниже. Запах мыла смешался с его естественным запахом кожи, раздражая обонятельные рецепторы и усиливая удовольствие от процесса. Я слезла и, встав на колени между его ног, поцеловала пресс, чувствуя, как учащается его дыхание, когда я, вырисовывая узоры пальчиками на груди, задевала соски. Тут мои губы наткнулись на препятствие - брюки. Подняв затуманенный страстью взгляд, я посмотрела на Ривая. - Тебе что, каждый раз разрешение нужно… или противно стало? – спросил он хрипло, но все же с издевкой голосе. - Как-то это все вульгарно выглядит, и двери мы не закрыли. - Пару минут назад тебя это не беспокоило, - я укоризненно на него посмотрела. - Вот же... вся такая правильная там, где не надо, – я отползла в сторону, и он, встав, пошел закрывать двери; я смотрела на его мускулистую спину, как будто видела в первый раз. - Ты на мне дырку высмотришь, - я отвела взгляд. Закрыв дверь, он, вопреки моим ожиданиям, сел на кровать, предварительно сняв ботфорты и брюки. - Иди сюда, – я, поднявшись с колен, послушно подошла и встала напротив него. Капрал окинул меня оценивающим взглядом. – Они тебе слишком идут, - из-за тона его голоса это мало было похоже на комплимент, но я могла надеяться только на такое исполнение. Мой взгляд остановился в районе паха. Ривай, проследив за ним, лишь произнес: - Тебе нужно приглашение или письменное разрешение? – улыбнувшись, я сняла оставшуюся одежду, чувствуя на себе его хищный взгляд. - Чертовка, будешь ходить по штабу без креплений. - Хорошо, – опустившись на колени, я осторожно провела ладошкой по его возбужденному члену. Ривай шумно вздохнул, сжав зубы; его дыхание и взгляд говорили лучше всяких слов. Еще немного помассировав возбужденный орган, я сняла с него трусы. Вены вздулись, и он слегка подрагивал; я аккуратно коснулась пальчиками головки. Ривай зашипел, делая произвольное движение навстречу моей руке и утыкаясь в ладошку. Я, мягко обхватив его, стала двигать рукой, капрал шумно вдохнул через нос, сдерживая рвущийся наружу стон. Я ускорила движение, то и дело задевая головку, источающую полупрозрачную белесую жидкость; когда же я прикоснулась к ней губами, он, издав полурык-полустон, положил мне руки на затылок, не давая возможности отстраниться. Мое любопытство никогда до добра не доводит. Приоткрыв ротик, я облизала разгоряченную плоть, чувствуя во рту привкус смазки. Подняв глаза, поймала на себе его чувственный взгляд: скулы слегка покраснели от нарастающего желания. Я чувствовала, как член подрагивает и увеличивается во рту от моих плавных движений, скользила по нему язычком, стараясь доставить удовольствие - может, получалось не очень хорошо, но количество смазки и его приглушенные стоны говорили о том, что его все устраивает, и я продолжала ласки. Его пальцы крепко сжимали мои волосы и дергали их, как только я задевала более чувствительные места. С каждым моим движением момент оргазма был все ближе. И, когда я попыталась взять поглубже возбужденный до предела член, он со стоном кончил - хорошо, что я успела немного его вынуть, в противном случае подавилась бы от такого количества спермы. Ривай сидел, запрокинув голову, и тяжело дышал. Утерев рот тыльной стороной ладони, я попыталась осмыслить все, что сделала. Во рту еще был горьковатый привкус; встав, я подошла к подоконнику: там стояли кувшин и стакан. Налив воды, я попила, прополоскала рот. Стало намного легче. Пошлости пошлостями, но, по-моему, я слишком далеко зашла. Впервые в жизни почувствовала к себе отвращение. Наверно, то же самое чувствовал капрал, когда впервые увидел, как я играюсь с собой. Я смотрела в окно, задумавшись о чем-то своем; было уже темно. Поэтому я не заметила, как он подошел сзади и крепко обнял меня, смыкая руки в кольцо на животе. Я вздрогнула. - Капрал? – он хмыкнул. Посчитав это за "да", я продолжила: – Вы заболели? - С чего бы это? – его голос был тихим и без привычных ноток сарказма. - Ну, то, что вы сейчас делаете... будь вы здоровы, я могла бы рассчитывать только на затрещину, но никак ни на приливы нежности. - Я же сказал: обращаться на ты! – в его голос вернулась строгость. - Я не понимаю этой перемены ваш… твоего настроения, – фраза звучала как-то неестественно: я привыкла обращаться на вы. - Я же не импотент. Да, до идеала тебе далеко, но мне не было неприятно. - Спасибо и на этом, – выпятив нижнюю губу, я уставилась на гору подарков. Это все напускное, но черт возьми! Я теперь себя ненавижу, а тут еще такие заявления. Я попыталась высвободится, но руки держали крепко. – Отпусти… Я сама себе противна. - Ух ты, совесть проснулась. - Очень смешно. - Ты такая же, как и тогда… Ни больше ни меньше. И я все так же хочу тебя, – прошептал он, прихватывая губами мочку уха. – Ребекка… - от звука моего имени, произнесенного его хриплым голосом, сердце пропустило удар, низ живота стянуло от желания, так как его руки поглаживали его, пока он говорил все это, опускаясь ниже. - Вас подменили, это точно не вы… Вы грубый, черствый, надменный, любитель чистоты… А завтра выяснится, что это все шутка. - Да, я такой, но с тобой все вечно переворачивается с ног на голову, и я уже устал думать и искать причины всему этому. Ты будешь единственной, кто видит меня таким, потому что ты моя женщина. И не вздумай трепаться об этом! Взглянув на него, я увидела тлеющий огонь в его серых глазах. Тут меня подхватили на руки и понесли к кровати. Аккуратно положив, Ривай навис надо мной, пожирая глазами. Затем последовал страстный и глубокий поцелуй: я пыталась не уступать, но каждый раз сдавалась; ухмыльнувшись, он продолжил целовать мою шею, оставляя новые засосы. Его руки массировали грудь, щипая и выкручивая соски, заставляя стоны слетать с моих губ. - У тебя прекрасный голос, – он поцеловал меня в ложбинку между грудей и спустился вниз живота, оставляя влажную дорожку. Я, прикусив губу, пыталась сдержать стоны, так как мы находились не в темнице, а в кабинете - нас могли услышать. Похоже, ему это не понравилось, и, отстранившись от меня, он, проведя ладошкой по венериному бугорку, начал массировать клитор - я шумно выдохнула, выгибаясь под ним. - Вот, так вот лучше. - Это подло, – я чувствовала, как тело подрагивает, отвечая на его движения. - Я хочу слышать твои стоны с моим именем на губах. - Ну, уж нет, – я закусила губу; в его глазах заплясали чертенята: вызов был принят. Еще немного помассировав клитор, он резко ввел палец внутрь - слишком громкий стон слетел с губ. От контраста его холодных пальцев и моего изнывающего желанием тела, смазки с каждым движением выделялось все больше, что делало бесстыдные звуки еще громче. Чтобы хоть как-то сдерживать себя, я начала массировать руками грудь. - Прекрати… А-ха… Я сейчас… Кончу… - Еще рано, – вынув пальцы, Ривай поднялся с кровати и пошел к столу. Порывшись в ящике, он нашел салфетку и, вытерев их, там же взял презерватив. И вернулся обратно. Сев на кровать, он притянул меня к себе и резко поцеловал; взяв мою руку, положил ее на член, начав двигать. Я поняла, чего он хочет, и, позволив ему целовать меня, начала шевелить рукой, возбуждая его. Податливый орган от моих ласковых движений снова налился кровью и подрагивал у меня в руке. Остановив меня, Ривай надел презерватив и, повалив меня на кровать, лишая тем самым остатков воздуха, развел мои ноги. Подвигав членом, он вошел - было немного неприятно, но все же не так больно. Почувствовав, что я напряглась, он проделал тот же трюк, что и в прошлый раз. - А-ха, Ривай… - сладко застонала я, чувствуя, как он двигается во мне. Как только его имя слетело с моих губ, он задвигался еще сильней, прерывисто дыша; его руки ласкали мою грудь, порой грубо сжимая, от чего я стонала еще громче, совсем позабыв о том, где нахожусь. Сквозь пелену страсти я видела только его серые глаза; поцеловав меня, он ускорил темп. Я мычала сквозь поцелуй, кусая его губы, тело дрожало от переполнявших меня чувств. Волна оргазма, словно цунами, накрыла нас с головой, заставляя тело судорожно дрожать; казалось, сердце остановилось; рот приоткрылся в беззвучном стоне, капли с его лица падают мне на шею и скатываются на грудь. Выйдя из меня, он направился к столу и, выкинув презерватив в мусорку, подошел к графину. Взяв второй стакан, налил себе попить. Я тяжело дышала. - Я хочу пить, налей, пожалуйста, – он вернулся со вторым стаканом воды. - Спасибо, – сев, я не спеша пила воду. Затем он молча помог мне снять крепежные ремни и положил их на стул, где висели мои брюки. Так же - молча - он лег в кровать, я хотела было уйти, но Ривай повалил меня за собой, обвивая рукой за талию и утыкаясь носом в макушку. - Спи. - Но… Мне… Надо. - Я разбужу тебя раньше подъема. - А… - Цыц! – вздохнув, я закрыла глаза и через пару минут уснула в его теплых объятьях, несмотря на такой холодный характер. Ривай POV Вот же девка: мало того, что облила меня сегодня, так еще подарок подарила! Ладно бы, просто платок - так она еще и надпись вышила; знает же, что я терпеть не могу эти розовые сопли так же, как и титанов. И, в довершение всего, она стоит прямо передо мной и дерзит без тени испуга и сомнения. - Я не знаю! Думайте сами! Надоели! – совсем страх потеряла, но так даже интересней: будь она обычной - давно бы запихал подарок ей в рот и выгнал в шею. Я и так устал за сегодня. Все вдруг резко вспомнили о моем существовании - конечно, о нем и так помнили, но сегодня народу прибавилось еще больше. - Хм-м, а дерзости не убавилось. Ладно, подойди сюда, – она, обогнув стол, встала передо мной - и снова без формы. Разозлиться больше, чем есть, я просто не мог, поэтому ответил: - Я же говорил: в гражданском ко мне не входить. - Уж кто бы говорил, – прошептала она, думая, что я не услышал. Ее дерзкий горящий взгляд выводил меня из себя, тут же включались животные инстинкты. - В душ ходила? – ну, раз ответ положительный - это меняет дело. Судя по тому, что я успел узнать, она любила чистоту - однако, не так как я. Но и грязной я ее не видел. Пока меня это устраивало. - Раздевайся. Она еще спрашивает. Любит же косить под дурочку. - За шкафом, Кляйн, не зли меня! - поняв, что шутки закончились, она тут же выполнила просьбу, и я уже успел пожалеть о последней: ее белоснежную кожу опоясывали крепежные ремни, как в тот раз. - Какого… Ты делаешь? – я нервно сглотнул. – И прекрати улыбаться! - Я не знала, что вы будете делать, и подготовилась. - Подготовилась она, – тут Кляйн поднесла руки к штанам. Догадываясь, что меня ждет, я поспешил ее остановить, иначе я за себя не отвечаю. Вот же развратная особа. - Не смей! - Я была уверена, что вам понравится, – знала она, пора заканчивать эти детские игры. - Ты забыла, с кем разговариваешь! – вытянув руку, я обхватил ее за талию, притягивая ближе. Почувствовав, что я серьезен, она стала более сговорчивой. А вскоре и секрет ее бравады был раскрыт: это всего лишь действие алкоголя. Она еще что-то отвечала на мои вопросы, но я не особо слушал, лишь смотрел на ее миниатюрную фигурку в моих руках. Темно-русые волосы, серо-голубые глаза, белоснежная кожа и такой противный характер - но я не мог отрицать того, что ремни от УПМ выглядели на ней, словно вторая кожа. Одним рывком я заставил сесть ее ко мне на колени. Наши глаза встретились: она смотрела немного удивленно. А потом, вместо того чтобы напугаться, улыбнулась - неужели она настолько мне доверяла? Я ведь могу сейчас сделать все, что захочу; могу ее выгнать голой из кабинета, могу избить - неужели она и дальше будет улыбаться? Злость закипала во мне: я любил подчинение, но не любил жополизов и все, что было с ними связанно. - Чего лыбишься, зубы лишние? Она сказала, что я милый. Я - милый? Твою мать, похоже, у этой девки еще больший бардак в голове, чем у Зоэ. - А это все вы виноваты, капрал, - она еще и меня винит в своем поведении. Я чувствовал на губах ее теплое дыхание, глаза хитро поблескивали, в следующее мгновение она поцеловала меня, но не грубо, а едва касаясь губ, словно боялась, что я могу ее оттолкнуть. Ее язычок водил по моим губам, вынуждая ответить - не знаю, каким чудом, я сдержался. Не дождавшись нужной реакции, она так же робко начала целовать шею. Почувствовав, как ее влажный язык ласкает мой кадык, я нервно сглотнул. Хотелось сжать ее в своих руках и искусать, а затем - взять грубо и жестко. Пока еще я мог держать себя в руках, я решил расставить все точки над i. - Ты что делаешь? – и снова она щебечет про наказания, еще и соблазняет. - Неопытная? Хочешь, чтобы я снова все сам сделал? Нет уж, сегодня работай сама. Видимо, посчитав это разрешением, она села, как ей было удобно, и, схватившись за края рубашки, посмотрела на меня. Какая послушная, однако. Ну ладно, пусть делает, что хочет, пока я разрешаю. Я подался вперед. Она сняла рубашку и, о чем то задумавшись, наконец свернула ее и положила на стол. Сделай она по-другому - давно бы была прижата к полу моими сапогами. Когда она смотрела на мое обнаженное тело, в ее глазах читалось желание: ротик был приоткрыт, она хотела меня. Ее ненавязчивые движения тела доставляли мне дискомфорт в области паха. Она с благоговением водила ладошками по моей груди, трогала пресс, живот. Я решил подшутить над ней. - Я тебе так нравлюсь? – Не ожидал столь откровенного ответа. Томно шепча каждое слово, она беспорядочно целовала мое лицо - и вот, снова Кляйн порушила все барьеры. После таких слов я просто не мог ничего не делать. - Сумасшедшая сучка… Что ты со мной сделала! – обхватив ее лицо ладонями, я впился в нее страстным поцелуем. Хватая ее за волосы и прижимая ее голову еще сильней. Кляйн вцепилась мне в плечи. Я целовал ее, пока перед глазами не начало плыть от нехватки кислорода. Тяжело дыша, я смотрел на нее: она, часто вздымая грудь, вытерла слюну, улыбнувшись. - Я уж думала, вы так и будете сидеть бревном, – я бы хотел быть бревном, но она была слишком соблазнительна. Я слишком желал снова стать с ней одним целым. И меня бесили эти мысли. Я думал, эта часть меня умерла навсегда. Неужели Зоэ была права, что у меня есть сердце? - Можешь обращаться на ты, – заметив ее удивленный взгляд, я добавил: - Я так хочу. - Это не объяснение, - и снова спорит! - Я в учителя не нанимался, – хмыкнув, прямо как я, она снова продолжила ласкать меня: на этот раз она слезла и, опустившись между моих ног, исступленно целовала живот, водя руками по груди, заставляя сердце биться чаще. Дойдя до последней оставшейся преграды, Кляйн взглянула на меня. Ох, видела бы она себя сейчас: такое невинное - на первый взгляд - создание так похабно на меня смотрит, желая обладать мной. - Тебе что, каждый раз разрешение нужно, или противно стало? – голос был хриплым от желания; если бы не моя сила воли, она бы давно уже выгибалась в моих руках, прося продолжения. - Как-то это все вульгарно выглядит, и двери мы не закрыли, – я совсем забыл про двери, -хорошо, что она вспомнила. Но все же, мне не с руки быть добрым. - Пару минут назад тебя это не беспокоило, - она с укором в глазах на меня посмотрела. Я еще и виноват. А кто все начал? - Вот же... вся такая правильная там, где не надо, - Кляйн отползла в сторону, я поспешил закрыть двери, пока кто-нибудь не явился - например, Ханджи с отчетом. А тут я, такой весь не в характере - ее точно удар хватит, ради этого можно было и впустить ее. Наверняка она на меня смотрит. - Ты на мне дырку высмотришь, - закрыв дверь, я избавился от стесняющей одежды, сел на кровать. Она все так же сидела на полу, словно собачка, но это обманчивое явление - она была такой, когда хотела быть. В этом мы похожи. - Иди сюда, – поднявшись с колен, она послушно подошла и встала напротив. Позволяя рассмотреть себя. – Они тебе слишком идут, – я сказал правду. Она же перевела взгляд на мой внушительный стояк. - Тебе нужно приглашение или письменное разрешение? – улыбнувшись, она сняла оставшуюся одежду, подтверждая мои догадки: ремни были и на ногах. - Чертовка, будешь ходить по штабу без креплений, – она согласилась и, вновь вставая предо мной на колени, провела ладошкой по возбужденному члену. Я шумно вздохнул: последние пятнадцать минут хотелось только этого. Приподнявшись, я позволил ей снять трусы. От холодного воздуха на разгоряченной коже живот свело. Так хотелось, чтобы она продолжала касаться меня, а лучше - отсосала. Она коснулась пальчиком головки - по мне словно пропустили разряд электричества. В нетерпении я толкнулся вперед; наконец она взяла его в руку и стала не спеша ею двигать. Голова опустела, я мог только думать о ее маленьких ручках, делающих мне так приятно. Тут ощутил ее сухие губы на изнывающей головке, тело двигалось быстрее, чем я успевал подумать. Опустив руки ей на затылок, я не дал возможности отстраниться. Она обхватила член, сжав губы. Я сдерживал рвущиеся наружу стоны. Наши глаза встретились; найдя там ответ на свой немой вопрос, она продолжила, закрыв глаза. Ее язычок еще неумело раскалял меня, но с каждым движением у нее получалось все лучше; мое тело само подсказывало, как надо делать. Закрыв глаза и откинув голову, я отдался потоку чувств. Все-таки стоны слетали с моих губ; слыша их, Кляйн повторяла это движение еще раз, вынуждая меня терять самообладание и двигаться, заставляя тем самым ее взять мой член еще глубже. Она делала это неумело, но ее настойчивость принесла плоды: я со стоном кончил прямо ей в рот. Тяжело дыша, я попытался прийти в чувство, перед глазами мелькали яркие пятна; я почувствовал прохладный воздух на разгоряченной коже и уловил легкие шаги. Кляйн пошла к подоконнику и налила себе воды. Тусклый свет из окна освещал ее стройную фигурку; она все стояла, смотря в окно. Поняв, что возвращаться она не собирается, я тихо подошел к ней и, вдыхая запах шампуня, заключил в объятья, смыкая руки на животе. После такого мою толстокожую натуру пробило на ласки. Она, похоже, была удивлена не меньше, чем я, вздрогнув от неожиданности. - Капрал? – я хмыкнул в ответ. – Вы заболели? Я и сам хотел бы знать. Все злость и раздражительность куда-то исчезли, я чувствовал только умиротворение и желание побыть немного добрым, прямо как в ту ночь. А ведь Ханджи как-то говорила, что я такой злой, потому что у меня девушки нет, мягко намекая на отсутствие секса. Возможно, она была права, но меня не тянуло ни к кому, до того момента пока я не увидел эту нахалку, играющуюся с собой. Много ли девушек так делали? Уверен, что ни одна, поэтому мои глубоко запрятанные чувства не выходили на показ. Она же ошеломила меня, сметая все видимые и невидимые барьеры. - С чего бы это? - Ну, то, что вы делаете сейчас... будь вы здоровы, я могла бы рассчитывать только на затрещину, но никак не на приливы нежности, - я же сказал ей, что за упрямица? - Я не понимаю этой перемены ваш… твоего настроения. - Я же не импотент. Да, до идеала тебе далеко, но мне не было неприятно, – я сказал правду, а она, похоже, обиделась: надув губы, отвернулась. Что за спектакль? Ладно уж, подыграю первый и последний раз. – Отпусти… Я сама себе противна, – я был удивлен второй раз за вечер. Мне так хотелось сказать ей, о чем я думаю, но это разрушит весь мой образ, и я потеряю свое влияние над ней. А, черт с ним! Должен же я хоть где-то действовать, исходя из своих эгоистичных желаний, а не приказов сверху, которые сковывали меня, словно цепи. Ожесточая мое сердце еще сильней. - Ты такая же, как и тогда… Ни больше ни меньше. И я все так же хочу тебя, – прошептал я, прихватывая губами мочку ее уха. – Ребекка… - произнося это, я поглаживал ее живот; от звука своего имени она вздрогнула. - Вас подменили, это точно не вы… Вы грубый, черствый, надменный, любитель чистоты… А завтра выяснится, что это все шутка, – да, меня подменили, но я не шучу. - Да, я такой, но с тобой все вечно переворачивается с ног на голову, и я уже устал думать и искать причины всему этому. Ты будешь единственной, кто видит меня таким, потому что ты моя женщина. И не вздумай трепаться об этом! – подхватив ее, я понес к кровати; опустив на белые простыни, навис над ней и исступленно поцеловал. Оставлял свои метки на белоснежной коже, заставляя ее стонать в моих руках. С каждым ее стоном низ живота сводило от желания. Я хотел, чтобы она стонала громче, но Ребекка сдерживалась, боясь, что нас услышат. Даже в голове произнося это имя, я понимал: оно звучало как-то странно и ново, но мне нравилось. Да и видеть ее детское удивление в глазах от звука своего имени - это дорогого стоило. Но мне было мало, она сдерживала свой прекрасный голосок; Ребекка выгнулась дугой, как только я мягко поводил по упругому бугорку, заставляя ее кричать от удовольствия. Она снова что-то зашептала и закусила губу, заглушая музыку. Ну, уж нет, пой для меня дальше. Я ввел в нее палец: внутри было горячо и влажно; затем еще один. Пальцы покрыла ее смазка, я не спеша двигал ими, а она сжималась, содрогаясь от желания. Мой член уже затвердел и подрагивал, выделяя жидкость. - Прекрати… А-ха… Я сейчас… Кончу… - сегодня ты не кончишь, пока я не позволю. - Еще рано, – я вынул пальцы с хлюпающим звуком и пошел за презервативом. Вытирая руку, смотрел, как она тяжело дышит, глядя в мою сторону. Вернулся. Притянув ее к себе, поцеловал и, взяв ее руку в свою, положил на член - она тут же поняла, что от нее требуется. Как же мне нравилось, когда она такая послушная. Я ласкал ее губы, покусывая и проводя по ним языком. Движения ее руки в этот раз были более уверенными, и я чувствовал, что снова не сдержусь, если позволю продолжить. Я надел презерватив и, повалив ее, развел ноги девушки, тут же погружаясь в нее и чувствуя, как внутри все пульсирует, сжимая меня. - А-ха, Ривай… - она сладко застонала, произнося мое имя. Это раззадоривало еще сильней; я резко входил в нее, заставляя выгибаться, шепча мое имя и сминая простыни. Чувствуя скорую разрядку, я накрыл ее рот своим, заглушая громкие вскрики - она мычала и кусала мне губы, как только я проникал в нее максимально глубоко. В голове была только одна мысль: входить в нее еще жестче и сильней. Я открыл глаза: она, зажмурившись, прижалась ко мне, двигаясь со мной в такт. Я кончил, чувствуя, как она все еще сжимает меня, не выпуская, капли пота падали на ее разгоряченное тело. Отдышавшись, я вышел из нее и, выкинув ненужную резинку, пошел промочить горло. Ребекка попросила воды. Подождав, пока она попьет, я помог ей снять крепежные ремни и лег на кровать; Кляйн хотела уйти, но, схватив ее, я повалил девушку к себе, лишая возможности двигаться и чувствуя ее учащенное дыхание. - Спи. - Но… Мне… Надо, – она пыталась сформулировать предложение, выходило плохо. Это забавляло. - Я разбужу тебя раньше подъема. - А… - я цыкнул на нее. Вздохнув, она через пару минут мирно засопела. Уснула. Уткнувшись подбородком в макушку ее, я вскоре тоже погрузился в спокойный за долгое время сон. Ребекка POV Проснулась от того, что меня настойчиво толкали в плечо, но было так тепло и уютно, что вставать не хотелось. - Еще рано, – промычала я сквозь сон. - Если ты не поднимешь свою жопу с кровати сию же секунду, я буду менее нежным, – злобный сонный голос вернул меня к действительности. Я тут же поняла, что нахожусь не в своей комнате - Ривай? – спросила я непонятно зачем. - Прекрасно, амнезией ты не страдаешь, а теперь будь добра - иди к себе, – я села, потирая глаза, а затем встала, слегка пошатываясь, и подошла к стулу, надев рубашку. Взяв остальные вещи, я пошла к дверям, стараясь не шуметь, так как капрал уже уснул. На него непохоже. Выскользнув в коридор, я, улыбаясь, пошла к себе. Он такой милый, когда спит. Словно ангел. Увы, это эфемерное явление. Тело немного болело, напоминая о событиях, случившихся несколько часов назад. Одной спать было холодно. Я не выспалась - впрочем, как и всегда. Зевая и пытаясь не расплескать чай, я направлялась к комнате капрала. Спросите, как так вышло? Все очень просто. Я хотела увидеть его и удостовериться, что мне не приснились вчерашние откровения, не придумав ничего лучше, чем спуститься на кухню и сказать, что в качестве наказания капрал приказал приносить ему каждое утро чашечку чая. Расспрашивать меня не стали, так как все знали, что вчера я облила его. Интересно, если бы я этого не сделала, все бы закончилось так, как закончилось? - Можно войти? – тут же с обратной стороны послышалось разрешение, и я, открыв дверь, вошла в уже знакомую комнату: капрал стоял спиной ко мне и застегивал рубашку. Еще пара штрихов - и он будет выглядеть так, как всегда. Он развернулся, заспанный, волосы влажные - видимо, встал пораньше и сходил в душ. На лице - удивление. - Кляйн? Что ты здесь забыла, и что это? – он кивнул на чашку - Это мое наказание. - Какое еще наказание? - Приносить вам чай каждое утро. - Что-то я ни черта не помню о таком наказании. Сама придумала? – я кивнула. – Оно и видно: как всегда глупо и недальновидно, – он хмыкнул. Подойдя к столу, я поставила чашку с еще горячим чаем. - А у вас есть идеи получше? – я наблюдала, как он завязывает крават. Он молчал, видимо, обдумывая то, что я сказала. Закончив с галстуком, он подошел ко мне. Его строгий холодный взгляд был по большей части сейчас напускным. - Я боюсь, ты не сможешь это выполнить, – на губах расцвела ехидная ухмылка. - Ну, тогда я продолжу приносить вам чай, сколько моей душе угодно, – мило улыбнулась я, его брови дернулись. - Не играй с огнем, – он придвинулся ко мне чуть ближе, я чувствовала его теплое дыхание на правой щеке. – Теперь ты принадлежишь мне. И так будет до тех пор, пока мне не надоест. - Тогда вам придется терпеть меня всю оставшуюся жизнь. - Какая дерзость, - в его серых глазах зажегся огонек азарта. – И почему ты так уверена в этом? У тебя есть, что мне предложить? – я облокотилась спиной на стол, он же, расставив руки по бокам, отрезал пути к отступлению, смотря мне прямо в глаза и хищно улыбаясь. - Я умею иногда быть послушной и люблю чистоту, – он, хмыкнув, отстранился от меня; я уже хотела отойти, но мои губы неожиданно встретились с его. Ривай, мягко поцеловав меня, улыбнулся уголком губ, смотря в мое явно растерянное лицо. Прикоснувшись пальцами к губам, я пошла к дверям: пора было идти в ванную и на завтрак. Когда я уже открывала дверь, Ривай окликнул меня. Обернувшись, я увидела, как он стоит с чашкой чая в руках. - Будешь мне чай приносить каждые утро и вечер - и не вздумай отлынивать, а то придумаю что похуже. Хотелось ответить, что я не против "чего похуже", но я все же сдержалась, так как двери были открыты и неизвестно, что бы последовало за моей фразой. - Так точно, капрал Ривай, – заметив едва уловимую улыбку на его губах, я вышла в коридор. И, вливаясь в толпу сослуживцев, поспешила в ванну. Моя жизнь обещала быть еще сложней и беспокойней, чем было до этого; впереди меня ждал вечерний чай с Риваем. Красные нити судьбы превратились в цепи с замками, а ключи были только у него. Но кто был против?