***
В честь возвращения Тэхена Хосок решает устроить семейный ужин, и так как по крови родных из семьи остались только братья, в их число входят ближайшие к Хосоку люди, в числе которых, конечно же, находятся и Майлз с Наоми, а теперь еще и Ллойд. Все сидят на заднем дворе, где накрыли длинный и полный вкусной еды стол. Хосок сидит во главе, а Ллойд с Тэхеном рядом, под столом держась за руки. Атмосфера теплая и уютная, разговоры не затрагивают тему конфликта с Китоном и уж тем более лидеров этого района. Обсуждаются положительные изменения Амарона и достигнутые цели. Тэхен рассказывает о своей жизни в чужой стране, а остальные внимательно и с интересом слушают. Майлз задает множество вопросов и заставляет парней тепло улыбнуться его детскому любопытству. Когда разговоры начинают перетекать в тему о делах Амарона, Наоми демонстративно берет со стола два стакана и бутылку виски, маячит Тэхену, чтобы шел за ней, и поднимается, шагая в сторону дома. Тэхен извиняется перед парнями и тоже встает. — Наслушалась я за два года. Даже с ними иногда на совещаниях бываю, и знаешь, они даже прислушиваются, — гордо хмыкает Наоми и скидывает туфли на ходу, проходя через гостиную и поднимаясь по лестнице прямиком в спальню Тэхена, который следует за девушкой с легкой и расслабленной от выпитого улыбкой. Ему так хорошо, как не было уже давно. Он наконец-то дома и среди близких людей, а Наоми он никак не нарадуется, как и она ему. — У вас тут все серьезно, — отмечает Тэхен, закрывая за собой дверь. Наоми выходит на балкончик, смежный с комнатой, и садится на край одного из двух лежаков. Тэхен опускается напротив на другом. — Мне нужно время, чтобы все изучить и тоже стать частью… Амарона, — с паузой договаривает он, еще не привыкнув к названиями двух образовавшихся районов. — Только бы Хосок опять не начал тебя от этого отодвигать, — закатывает глаза Наоми и ставит стаканы на столик между ними, откручивает крышку от бутылки и подливает в каждый виски. — Я ему больше не позволю, — твердо говорит Тэхен и берет свой стакан. — Я и так, считай, выпал из жизни на два года. Мне хватило. — Об этом потом, — отмахивается Наоми и выпучивает на Тэхена глаза с красивыми длинными ресницами. — Я хочу наконец сказать о том, какой же, мать его, Ллойд Ян горячий! — она хлопает себя по коленям, скрытыми тканью синих скинни. — Да, очень, — смущенно улыбается Тэхен, закусив губу, и согласно кивает. — На фото — это совсем другое. В жизни он выше и покрепче. А еще эта его родинка под глазом, — восхищенно вздыхает Наоми, а Тэхен продолжает кивать, со всем соглашаясь. — Когда ты сказал мне, что замутил с кем-то, я сама с собой вечеринку устроила от счастья. Ты у меня чертовски сексуальный, и не было другого варианта, в принципе. Выпьем! Они с Тэхеном чокаются стаканами и делают по глотку. — Ллойд безупречный и, кажется, он очень меня любит, — Тэхен разглядывает стакан в руке и поднимает взгляд, когда Наоми громко фыркает. — Не кажется, а любит. Это слишком видно, — кивает она. — Нужно быть полным дебилом, чтобы тебя не любить. — Да брось, я уже устал смущаться, — посмеивается Тэхен. — А сама-то все горячее и горячее становишься. Это Сокджин так на тебя повлиял? — Для него и стараюсь, — гордо улыбается Наоми. — Мне нравится, когда он меня смущает. Вот никто бы не сказал, что он так может, а он еще как может сказать такое, что стоишь и краснеешь. Он в этом реально хорош, — девушка отпивает виски и облизывает пухлые губы. — Я правда очень счастлив это слышать. Наконец-то по-настоящему достойный человек, а не те ушлепки, которые тебя вечно недооценивали, — бурчит Тэхен. — Надо как-нибудь выпить вместе. — Обязательно, это даже не обсуждается, — кивает Наоми. — У меня есть кое-что, — она загадочно улыбается и тянется к заднему карману джинсов, вытащив оттуда портсигар. — О боже, там же Ллойд, — усмехается Тэхен. — Мне с ним еще побыть нужно, а я буду на нем висеть в таком состоянии. — Наоборот, идеально! Если этой ночью у вас произойдет секс, тебе будет круче в разы, — подмигивает Наоми и протягивает вынутую из портсигара скрутку Тэхену. — Надо попробовать, — задумчиво говорит парень и берет косяк. — Только в одном с братом доме такое себе, — морщится он. — Хосок практически не ночует здесь в последнее время, постоянно ошивается на складах, так что вам никто не помешает, — Наоми чиркает зажигалкой и подносит вспыхнувший огонек к кончику косяка в пальцах Тэхена. И время смазывается. Наоми и Тэхен раскинулись на лежаках, устремив большие глаза с бездонными зрачками к чистому звездному небу. Тэхен делает очередную затяжку и с наслаждением выдыхает, а довольная полуулыбка не сходит с лица. — Небо сегодня красивое, — говорит Наоми, закинув ногу на согнутое колено. — Как и ты, — подмигивает Тэхен, и Наоми хихикает. — Как и ты! — бросает она в ответ, слегка хлопнув Тэхена по свободно свисающей на землю руке. Облизав пересохшие губы, она делает новую затяжку и, выпустив дым, задумчиво спрашивает чуть тише: — Ты видел его? Тэхен не моргает, неотрывно смотрит на одну из миллионов звезд на небе, пока в пальцах тлеет косяк, а кожа мелкими иглами покрывается. Не нужна конкретика, и так ясно, о ком речь. Они давно не обсуждали то, что случилось два года назад, и казалось, все осталось в прошлой и далекой жизни, но от реальности не убежать. От реальности, в которой он теперь вновь так близко. Дышит одним воздухом. — Видел, — негромко отвечает Тэхен. — На той вечеринке. — Он что-нибудь говорил тебе? — Поздравил с возвращением, — Тэхен прикрывает глаза и делает глубокую затяжку, надеясь уйти еще дальше. — Он даже смотреть в твою сторону не смеет, а тут еще и рот открыть дерзнул, смотри-ка, — шипит Наоми. — Да плевать уже, Нао, — сухо усмехается Тэхен, повернув голову к подруге. — Это в прошлом. У меня никаких чувств к нему. Одна только пустота, — говорит он, а сердце забилось быстрее. Это точно от скуренной травы. — Это самое главное, — успокоившись, выдыхает Наоми. — Мне нужно было это знать. — Все шикарно, — тянет Тэхен, опьяненно улыбаясь. — Как никогда. Спустя еще час в дверях между балконом и спальней появляется фигура Ллойда, который застает друзей над чем-то хихикающими. Он с улыбкой глядит на Тэхена и не может глаз отвести. Наоми, заметив мужчину, округляет глаза и подскакивает с лежака, как ужаленная. — Ой, Ллойд. — Я не буду мешать вам, — говорит Ян, улыбнувшись Тэхену и собираясь выйти, но Наоми тормозит его. — Нет-нет, это я уже ухожу, у вас там все, да? — спрашивает она, имея в виду ужин. Ллойд кивает. — Ну, тогда мне тоже надо отчаливать. С Джином собиралась еще созвониться. Пока, Тэ, — она подмигивает другу и проскальзывает в спальню мимо Ллойда. Через пару секунд слышится звук открывшейся и тут же закрывшейся двери. Ллойд подходит к лежакам, и Тэхен поднимается, обвив руки вокруг торса мужчины и уткнувшись ему в грудь лицом. — Устал? — спрашивает Ллойд, зарывшись пальцами в волосы парня и поцеловав в висок. — Нет, просто соскучился, — Тэхен поднимает голову и тянется за поцелуем. — Как все прошло? — говорит он тише в губы мужчины и лениво покрывает их поцелуями. — Просто отлично, — Ллойд берет его за подбородок и разглядывает красивое лицо, освещенное звездами. — Я тоже соскучился, малыш, — он перехватывает губы Тэхена в момент очередного поцелуя и углубляет его, не позволяя оторваться. Тэхен обнимает Ллойда за шею, прижимается ближе и чуть ли не повисает на нем, полностью расслабляясь в крепких руках. Ллойд подхватывает его, поддерживая под задницей, и, не переставая целовать, разворачивается, держа курс к спальне. Это то, о чем говорила Наоми. Обостренные ощущения и огромная волна желания. Тэхена валят на кровать и раздевают, пока он задыхается от нетерпения и ерзает на простыне, скорее требуя полного физического контакта. А когда Ллойд нависает сверху, все будто становится на свои места. Тэхен чувствует его на себе, греется в жаре его тела и принимает в себя со сладким звонким стоном, напрочь забывая обо всем остальном.***
У Хосока кончилось терпение. Для того, кто им вовсе не обладает, он продержался еще очень хорошо. Оно лопнуло внутри него в неожиданный момент. Это случилось в разгар серьезного разговора, касающегося будущего Амарона, и тут в голове всплыл образ одного вредного мальчишки. Хосок внутри себя психанул и, еле дождавшись окончания разговора, во время которого параллельно наводил справки о местоположении Юнги в данный момент, сел за руль и поехал в Йеригон. Сейчас Юнги находится на вечеринке в честь дня рождения у кого-то из знакомых, и это место расположено на другом конце Йеригона, то есть далеко от дома, где живет Юнги. Хосок приезжает в какой-то не самый презентабельный ресторанчик и, припарковав машину прямо у входа, заходит внутрь, наконец-то готовясь к встрече с тем, кто все-таки не дал покоя за все это время. В небольшом помещении много разного народу, на стенах расклеены баннеры с поздравлениями, все пьют, кто-то танцует, кто-то сидит за столиком и ведет бурные дискуссии, в уголке назревает конфликт, а в другом вот-вот произойдет оргия, а Хосок сразу же сканирует каждого, проходя вглубь. Он не привлекает взглядов, никто не спрашивает, кто он и что тут забыл, наоборот, кто-то даже умудряется положить ему руку на плечо, но эта рука тут же с него и летит благодаря жесткому хлопку. Хосок движется к танцполу, а Юнги все еще не видно. Возможно, он успел покинуть это место, пока Хосок несся сюда, съедаемый нетерпением и раздражением, которое сейчас, к слову, только усиливается. Хосок уже стоит на другом конце зала, как видит его. Юнги оказывается почти у самого выхода, и это как будто какая-то игра. Как получилось, что он сейчас именно там, откуда Хосок и начал свои поиски? Не медля, он тут же шагает через толпу обратно к выходу, расталкивая мешающих людей, а взгляд как зацепил сразу осветленную макушку, так ее и не выпускает. Хосок настроен серьезно, обратного пути нет. Как школьник он следить за ним не будет, встанет прямо перед ним и наконец заглянет в эти провокационные глаза. Это происходит раньше, чем ожидает Хосок. Юнги сталкивается с ним взглядами и выглядит он так, будто увидел призрака. Глаза округляются, он будто бы даже бледнеет слегка, но совершенно не теряется, словно ждал такого сценария. Он резко отворачивается и толкает входную дверь. Хосок ускоряется. Кого-то, вставшего на пути, он толкает так, что тот падает, но Чона это не останавливает. Юнги убегает от него. Буквально. Хосок добирается до выхода за несколько секунд и вылетает из ресторанчика пулей. Уже на улице видит только секундное явление. Юнги уже запрыгнул в такси, которое успел быстренько выловить. Хосок сразу же бросается к своей машине и заводит двигатель, с визгом выруливая на дорогу и несясь следом за желтым автомобилем. — Что за детский сад, твою мать, — рычит он, объезжая машины и нагоняя такси. То начинает ускоряться, чем заставляет Хосока нервно усмехнуться. — Вот же идиот. Хосок снова давит на газ и ускоряется следом, повиснув у такси на хвосте. Они едут так два квартала, как вдруг такси начинает замедляться и в итоге тормозит у обочины, а Хосок тут же за ним. Юнги с разъяренным лицом выходит из машины и громко хлопает дверцей, и такси сразу же срывается с места, уносясь прочь. Юнги ослепляют фары огромного джипа, он щурится и, показав средний палец, быстро идет в противоположную от машины сторону, постепенно переходя на бег. — Не беги, а то по ногам стрелять буду, — громкий голос Хосока позади заставляет резко остановиться. Юнги матерится под нос и медленно оборачивается. К нему неторопливым шагом идет Хосок с сунутыми в карманы кожаной куртки руками, а на губах ухмылка. — Ну и что ты устроил? В погоню поиграть захотелось? Я вот набегался. — Ну и что ты здесь делаешь? — раздраженно спрашивает Юнги, так и стоя на месте и сверля Хосока недовольным взглядом. Внутри все переворачивается несколько раз. Он не видел его два года, а будто прошел всего лишь день. — Я был на дне рождения у друга, — пожимает плечами Хосок. — И тебя вот встретил. Такое совпадение, прям слов нет. — Ну и как друга твоего зовут? — вскидывает бровь Юнги и складывает руки на груди. — Джун… хо? — задумчиво нахмурив брови, спрашивает Хосок, остановившись в двух метрах от Юнги. — Тэен? Ли? Крис? Джин, в конце-концов? — кривит лицо. — Господи, — нервно усмехается Юнги и закатывает глаза. — Как ты меня нашел? Ты же намеренно туда приперся. — Снова забываешь, кто я такой и что могу, — улыбается Хосок. — Хотя, два года прошло, может, и правда забыл, но по глазам вижу, что нет. — Что тебе нужно, Хосок? — трет лоб Юнги. — Я был уверен, что ты знать обо мне уже не знаешь. На кой черт ты объявился? — Не надо было? — поднимает бровь Хосок. — Сядь в машину, так поговорим. Меня бесит у дороги стоять. Я как будто несговорчивую шлюху снять пытаюсь. — Сам ты шлюха! — оскорбленно отвечает Юнги, сжигая Чона злым взглядом. — Я пошел. Не вздумай ехать за мной! — Папочке доложишь? — Хосок хватает за запястье Юнги, собирающегося идти дальше. — Ладно, прости, мини-капитан, — Юнги током прошибает от этого обращения. Его в прошлое отшвырнуло. — Шутка херовая. Я правда хочу поговорить нормально. Пожалуйста, Юнги. Мин поджимает губы, выдергивает руку из хватки и, ничего не говоря, шагает к джипу. Хосок, облегченно выдохнув, следом. — Ты заявился на чужой день рождения, — качает головой Юнги, сев на пассажирское сиденье и снова скрестив руки на груди, как обиженный ребенок. — Погнался за мной, как больной. Ты больной? Скажи мне, — спрашивает он, повернув голову к Хосоку. Тот вздыхает и заводит машину, вновь выезжая на дорогу и двигаясь уже не так быстро. — Так надо было, — спокойно отвечает он, коротко глянув на Юнги. — Так надо было, — бурчит Мин. — Давай, говори, о чем ты там хотел поговорить. — Если честно, я уже и не помню, — виновато улыбается Хосок. — Но смысл один. Я хотел увидеть тебя. Два года, знаешь ли, немало. Я соскучился. — Когда это слышишь от кого-то вроде тебя, никаких чистых намерений в голову не приходит. У тебя опять дела с моим отцом? Или хочешь, чтобы я его о чем-нибудь попросил? — щурится парень. — Юнги, почему ты такой наивный? Это еще твой отец у меня что-нибудь попросить захочет, — качает головой Хосок. — А мне просто нужен ты. Я соскучился по нашим спорам. Вот не хватает мне этого, понимаешь? — Получил дозу? Вези меня домой теперь. — В наш ресторан не хочешь? — спрашивает Хосок, поглядывая на парня. — Нет, домой. — Домой, так домой. — Как ты узнал, где я? — Я следил за тобой два года, — просто выдает Хосок, сосредоточенно глядя на дорогу впереди. — Что? — выпучивает глаза Юнги. — Серьезно? Хотя нет, — качает головой, поправляя самого себя. — Я не удивлен, черт возьми. Это же ты. И ты точно больной. Но этот диагноз не дает тебе права не объясняться. Я слушаю. — Что тут объяснять? Ты весь такой умный решил, что правильнее всего будет настрочить мне сообщение о том, что мы больше не увидимся, чтобы я тебе больше не писал и не звонил, чтобы я забыл о тебе, — говорит Хосок, поглядывая на Юнги, который затихает, слушая Чона. — Даже в лицо мне этого не сказал. И тут я думаю: «Он не хочет меня видеть, а я его видеть хочу, поэтому буду сталкерить его, как больной, — Хосок специально делает акцент на последнем слове, — только бы он меня не видел. Только бы он думал, что я его забыл, и был спокоен». Решил все за меня, вот, что ты сделал. — Я испугался, Хосок, — тихо говорит Юнги, вдруг чувствуя себя чертовски виновато. — Это стыдно признавать, но да, я испугался сказать тебе все это в лицо. — Блять, — Хосок с легким запозданием тормозит на светофоре, заехав передними колесами на пешеходный переход. — Чего ты испугался? Я бы не убил тебя, черт возьми. — Я знаю, какое это время было для тебя и для Бабилона. У вас там началась война. Или переворот, не знаю, перестройка? — Юнги разводит руки в стороны. — Я точно не нужен был тебе в этот момент. Это же все серьезно. Там люди, блин, умирали. — Юнги, мы поговорили бы два года назад, и я бы что-нибудь придумал, — Хосок барабанит пальцами по рулю и смотрит парню прямо в глаза. Нет издевок там больше. Нет намека на шуточки, и Юнги теперь начинает понимать, насколько это было важно для Хосока, что он до сих пор не успокоился и не отпустил. — Уже не имеет значения. То время прошло. Сейчас у вас все хорошо, и я очень этому рад. И тому, что ты в порядке, — последнее звучит чуть тише. — Чего же ты мне в сообщении об этом не написал? О том, как ты рад, — хмыкает Хосок и едет дальше, стоит светофору смениться. — Ты теперь мне это напоминать будешь постоянно? — вздыхает Юнги и откидывает голову назад, уставившись на крышу. — В соцсетях я видел все, поэтому теперь уже спокоен. — Получается, ты тоже следил за мной? — улыбка снова возвращается на лицо Хосока. — Не конкретно за тобой, а за твоим районом. За Амароном, — уточняет Юнги. — О да, познакомься с моим новым миром, — подмигивает Чон. — Как-нибудь тебя отвезу туда. Ты удивишься, как там все изменилось в лучшую сторону. Тогда ты точно убедишься в том, что я был прав изначально. — Уже планы со мной строишь? — изгибает бровь Юнги. — А вдруг я все еще не хочу тебя видеть? — Не забудь написать мне об этом, когда я довезу тебя, — серьезно говорит Хосок и прыскает, когда в плечо прилетает кулак. — Нет, Юнги. Я тут с четким намерением. Я пришел к тебе за шансом. За первым шансом. Прошлое не считается, тогда ты вообще ничего мне не дал. Сейчас дай первый и последний шанс. — Ответ так быстро я тебе тоже не дам, — качает головой Юнги. — Сейчас все слишком внезапно. И вообще, ты бы для начала спросил, есть ли у меня кто-нибудь. — Ты себя слышишь, мини-кэп? — усмехается Хосок. — Будь у тебя кто-то, я бы знал об этом, следил же, — он стучит указательным пальцем по своему виску. — Да и ты не ведешь себя так, будто находишься в отношениях с кем-то. — Бесишь, — бурчит Юнги, бросив на Хосока обиженный взгляд. — Вдруг я скрываю это? — Что? — Свои отношения, — закатывает глаза парень. — Да ладно, прекращай уже, — усмехается Хосок. — Расскажи мне что-нибудь лучше, пока едем. — И так же все знаешь, сталкер, что рассказывать, — качает головой Юнги. И Хосок берет инициативу на себя. Юнги молча слушает его о том, что происходило в Бабилоне два года, а смотреть Чону в глаза все еще считает сложной задачей. Эта встреча как снег на голову посреди лета. Хосок прав, Юнги не забывал и даже жалел, много раз ловил себя на этой мысли и тут же старался найти множество причин для того, чтобы себя же оправдать. Ситуация двоякая для него. С одной стороны, он считал, что поступил правильно, выдернув себя из жизни Хосока, пока, как Юнги казалось, он не врос в нее слишком глубоко, ведь дела были очень плохи, и все было более, чем серьезно. Зарождающийся конфликт кварталов и серьезные столкновения, решалась судьба, и это определенно можно назвать гражданским переворотом. Хосок — главенствующий у одной из сторон, и на него свалилось много обязанностей. Нужен ли ему был Юнги в это тяжелое время? А что было бы с Юнги самим? У него жизнь в Йеригоне, учеба и родители, которые никогда в жизни не позволили бы своему единственному сыну стать частью таких страшных событий. У Юнги будущее. Он не мог все бросить. Но бросил Хосока, и это уже другая сторона, которая не раз о себе напоминала все это время. Вина грызла, просыпалась, когда в наушниках перед сном затихала музыка, и навалилась на Юнги в звенящей тишине, подкидывая сюжет того, что было бы, останься он рядом с Хосоком. Он размышлял о том, что поступил неправильно и эгоистично, бросив его и не дав своей поддержки, и тут же следом вопрос: как сильно она ему нужна была? Другой вопрос: Юнги смог бы ее дать? В его жизни никогда не было ситуаций, которые подводили бы к такому, он может поддержать близких и друзей в каких-то бытовых проблемах, поможет разобраться в чувствах и эмоциях, но какую поддержку он мог дать тому, кто начал войну? Он испугался. Вот и все. Это каждый итог каждых размышлений Юнги о том, что произошло два года назад. Признавать это горько, но не признать нельзя. Юнги боится рисковать, но сделал бы он это, любя Хосока чуть больше, чем в тот момент? И тут ответа нет. Чтобы понять, нужно прожить. Проблески чувств к Чон Хосоку, которые образовались еще тогда, два года не становились меньше, они застыли, их будто бы заморозили, чтобы сохранить до лучших времен. Юнги не озвучит, но он действительно каждый день следил за событиями Бабилона и конкретно за Хосоком. Каждый новый разрушающий что-то или кого-то конфликт обеспечивал Юнги бессонную ночь, но когда районы сошлись на нейтралитете, душа понемногу успокоилась. Юнги порывался позвонить по номеру, который и не думал стирать с телефона, но был уверен, что там ему больше никто не ответит. Он думал, что уже поздно, и Хосок забыл о нем, как о незначительном прошлом. И тут он появляется и одним своим видом размораживает чувства, которые и не надеялись достичь нужного часа. Ведет себя так, будто бы ничего не было, словно они всего день не виделись, и Юнги от этого странно. Наверное, было бы логичнее, если бы Хосок высказался более жестко, но он и не собирается, судя по всему. Что думал, уже озвучил. Он все так же тепло улыбается и шутит, усиливая проблески, обретающие более четкие контуры. И это всего лишь одна встреча. Юнги поглядывает на Хосока, когда тот смотрит на дорогу, а в коленях непонятная слабость. Осознание внезапной встречи, на которую не было надежд, никак не придет. А тот факт, что Хосок следил все это время, еще сильнее кружит голову. Неозвученный вывод: подумать нужно будет об очень многом. Хосок сворачивает на знакомую улицу, и Юнги округляет глаза. — Я не говорил, куда ехать, — выпаливает он, растерянно уставившись на Хосока, тот поглядывает на него с усмешкой, и Юнги тяжело вздыхает. — Конечно же ты знаешь, где я живу. — Я тут ошивался не раз, — пожимает плечами Чон. Юнги удивительно, как он всегда все просто озвучивает, ничего не утаивая, не стыдясь и не сожалея. — Больной, — хмыкает парень. — Зачем? — Честно говоря, — начинает Хосок, тормознув у уже ставшего родным дома и заглушив двигатель, — это было для меня чем-то типа места уединения и утешения. Я знал, что ты там, за окнами, и как-то спокойно становилось. А я очень много злился эти пару лет, — повесив руку на руле, устало улыбается Хосок. — Я знаю, что у нас гигантская пропасть образовалась, но я хотел бы ее преодолеть. Хотя бы попробовать, потому что ты не выходил из головы все это время. О чем-то же это говорит, да? — Говорит, — негромко отвечает Юнги, медленно переваривая услышанное. — Поэтому и прошу первый и последний шанс. — Я подумаю. Все это слишком неожиданно. — И напишешь мне? — поднимает брови Хосок. — Позвоню, — недовольно бормочет Юнги, перебирая пальцами замок расстегнутой толстовки. — Ну хоть так, — тепло улыбается Хосок. — Иди, ложись спать и не трись со всякими непонятными людьми. — Они понятные, — закатывает глаза Юнги и открывает дверцу. — Видел я, — усмехается Хосок. — Все ты видишь, — Юнги вылезает из машины и бросает на Чона притворный злой взгляд, заставляя того улыбнуться еще шире. — Ладно, спокойной ночи, — говорит он и, закрыв дверь, шагает к дому. — Мини-кэп, ты хоть немного скучал? — напоследок задает вопрос Хосок, опустив окно с пассажирской стороны. — Хоть немного скучал, — обернувшись, отвечает Юнги и, еле заметно улыбнувшись, бежит к дому, чтобы скорее спрятать за дверью загрохотавшее сердце.***
Ближе к вечеру Чонгук возвращается домой и постоянно смотрит на время. Его весь день терзает выбор: ехать или нет. Главных Китона, как и амароновских, пригласили на свадьбу сына крупного застройщика, который когда-то очень помог Бабилону. Как и прежде, Чонгук дал категоричный отказ, сославшись на занятость, и тема была закрыта, тем более, что Намджун и остальные парни тоже не горели желанием идти туда и снова сталкиваться с Хосоком, но в течение дня мысли Чонгука периодически возвращались к приглашению и тому, что там, вероятнее всего, будет Тэхен. Не впустив в голову эту мысль, он бы давно забыл о свадьбе, но до сих пор не может отделаться от такого осознания. Его терзает. Не видел его два года и как-то жил, хоть и с гниющим сердцем, может же ведь и дальше так продолжить, но тут новые обстоятельства. Тэхен не где-то в далекой стране, а близко, допустимо для того, чтобы его можно было увидеть. Просто увидеть еще раз. Нет ответа на то, зачем, есть лишь четкая необходимость. Чонгук заранее знает, что будет тяжело смотреть на Ллойда возле него, знает, что гниение усилится, и к нему добавится травля едким чувством — ревностью, а там и до потери контроля недалеко, но Чонгук, вроде как, научился сдерживать себя там, где это нужно. А нужно ли? Он стоит у зеркала в ванной, приняв душ, несколько секунд думает и решает действовать так, как ему диктует медленно умирающий орган. Выйдя из ванной, он открывает шкаф с вещами. Спустя двадцать минут он спускается на парковку и, виновато глянув на сильвию, садится в черную бмв М8.***
Свадебная церемония давно миновала, и теперь люди просто веселятся. В ресторан Чонгук входит так, что никто не оставляет его незамеченным. Он в черных брюках и такой же рубашке, а в руках заказанный по пути букет белых кустовых роз для невесты. Девушки, заметив, что парень пришел один, тут же сверкают глазами, увидя для себя шанс, но Чонгук здесь с конкретной целью. Парни бы точно обсмеяли, если бы узнали, но сейчас это волнует в последнюю очередь. Пока он идет к невесте, которая сидит в компании подруг, ищет глазами голубые маяки. Вручив букет и поздравив, он извиняется перед семьями молодоженов за позднее появление и говорит, что не мог не прийти. Садиться за стол отказывается, но не противится, когда ему дают стакан с коньяком. Он стоит с женихом и еще парой знакомых мужчин в сторонке и не бросает попыток найти того, ради кого пришел сюда. Неужели Амарон так скоро покинул свадьбу? — Хосок был здесь? — наступив себе на гордость, спрашивает он у жениха, не выдержав. — Да, конечно, — с широкой пьяной улыбкой отвечает тот, глотнув шампанского. — Но он был вынужден уехать пораньше. Деловые все, что поделать. Но его брат и Ллойд вроде бы здесь еще. У вас как там? Не ругаетесь с Амароном? — Не ругаемся, — каменно отвечает Чонгук и выпадает из дальнейших разговоров мужчин, продолжая сканировать зал, пока не видит вышедших откуда-то Тэхена и Ллойда, держащихся за руки. Чонгуку становится тошно. Идея приехать сюда сразу кажется самым худшим решением за последнее время. Тэхен выглядит счастливым. Нет, он буквально сияет, и в это не верится. Снова фрагменты прошлого в голове, другие роли и расстановки. Другие декорации. Не такие красивые, но родные. Тэхен красив, как чертов ангел, его глаза не могут не заманить, а улыбка добивает. Было бы терпимее, если бы он не поправлял на ходу волосы, которые ему будто бы кто-то растрепал. Он лижет губы и оборачивается к Ллойду, смеется чему-то и идет дальше. Нежно-розовые оттенки, которые тут пестрят повсюду, становятся серыми в глазах Чонгука. Хрусталь в его пальцах готов лопнуть. В голове он уже представляет, как подходит и превращает лицо довольного Ллойда в месиво. Глаза кровью наливаются, а гниющее сердце подает признаки жизни. Как будто его мысли слышит. Ллойд замечает мужчин и шагает по направлению к ним. А у Тэхена лицо меняется. Чонгук четко отслеживает эту перемену. Стоит ему его заметить, как яркая улыбка стирается, а глаза меркнут, будто свет выключили. Он явно не хочет идти туда, где стоит Чонгук, но Ллойд тянет его за собой. Тэхен не оказывает сопротивления, но его выражение лица все за себя говорит. Чонгук отворачивается к мужчинам и делает глоток коньяка. Первый за все время, что он тут находится. — Наконец-то вернулись, без вас совсем скучно стало, — говорит радостный жених и хлопает Ллойда по плечу, но тот смотрит только на Чонгука. Чону приходится перевести на него снисходительный взгляд. — Не ври, вы не скучали, тут же Чон Чонгук, — подмигивает Ллойд и улыбается. — Ты поздновато. — Лучше поздно, чем никогда, — говоря это, Чонгук смотрит на Тэхена, который делает вид, что ничего не видит и не слышит и все так же цепляется за руку Ллойда, что быстрее приближает потерю контроля Чонгука. — Конечно, — усмехается Ллойд. — Как там дела у Китона? — Просто прекрасно, — все так же бесцветно отвечает Чонгук. — Нет, ребята, здесь мы не будем обсуждать дела районов, — встревает жених, чуть ли не вставая между парнями. Это напряжение невозможно не ощутить. — Я все еще всем сердцем люблю Бабилон, на этом тут и сойдемся. Тэхен чуть ли не вырывает руку из руки Ллойда и, попросив прощение, говорит, что хочет выйти. Ян коротко кивает и возвращается к новой теме разговора. Чонгук стискивает челюсти до хруста. Он следит за уходящим Тэхеном и еле держит себя, чтобы не пойти следом. Он выжидает несколько минут, кажущиеся бесконечными, затем говорит, что пора ехать, и под пристальным взглядом Ллойда идет к выходу, попутно прихватив чей-то черный пиджак, который одиноко висел на спинке одного из стульев. Он не ошибается. Тэхен стоит чуть поодаль, ближе к парковке, и курит, ежась от прохладного ночного ветра. Его атласная молочная рубашка вьется от особо сильных порывов, плечи поджаты, длинные стройные ноги в черных узких брюках по швам. Чонгук подходит сзади и накидывает на его плечи пиджак. Тэхен замирает, забывает о холоде и медленно поворачивает голову вбок. Чонгук встает рядом, сунув руки в карманы брюк. — Ты был без пиджака, — говорит Тэхен сухим тоном, держа в пальцах тлеющую сигарету, чей дым вихрем уносится куда-то вверх. — Украл, — спокойно, без капли сожаления отвечает Чонгук. — Ездишь на такой машине и все еще воруешь, — Тэхен кивает на глянцевую бмв, стоящую в нескольких метрах от них, и делает затяжку. — Видел, как я приехал, — констатирует Чонгук, не уводя взгляда от Тэхена. — Я верну его хозяину, — Тэхен бросает окурок в рядом стоящую урну и собирается возвращаться в ресторан, но Чонгук, ни о чем не думая, перехватывает его за локоть, но не тянет на себя. Чувствует, как резко напрягается все тело Тэхена, будто его электрическим током пронзило. — Пусти. — Я хочу знать, что ты в порядке. Тэхен раздраженно выдергивает руку из хватки и треснуто улыбается. — Ты же сам видишь, что да. — Тэхен… — Но пока я вижу тебя, я не в порядке, — добивает парень. — Не лезь в мою жизнь. Не появляйся в ней вообще. Мне хватило. — Твой брат тогда перешел черту, — Чонгука с ума сводит тот факт, что ему даже сказать нечего оказывается. Всякие «мне жаль» даже озвучивать не стоит. Этого будет так же мало, как и человека по сравнению с масштабами вселенной. — Только мой брат тебя и волнует до сих пор, — сухо усмехается Тэхен. — Кое-что тебе надо знать, может, тогда отстанешь, — Тэхен трет пальцами лоб и, заглянув Чонгуку прямо в глаза, ядовито озвучивает: — Я тебя как прошлое не рассматриваю. Я тебя не учитываю даже как плохой опыт, Чонгук. Ты просто стерт из моей жизни, поэтому прекрати. Просто прекрати. От этого только хуже. — Справедливо, — коротко кивает Чонгук. — Я сотворил огромную ошибку, но хочу, чтобы ты просто знал — я не играл и не играю сейчас. Если в твоем прошлом меня уже нет, я буду надеяться, что в твоем будущем еще появлюсь. — Надейся, — поджимает дрогнувшие губы Тэхен. В голубых глазах появляются мелкие трещины. — Только это тебе и остается. Чонгук позволяет ему уйти, а сам так и стоит, провожая его взглядом до тех пор, пока Тэхен не исчезает за дверями. Дорога до Китона долгая.***
Громкий монотонный стук мяча по паркету. Каи кажется, что он настолько много тренировался, что ему уже во снах приходят эти стуки. Но, окончательно проснувшись, он понимает, что это все в реальности, и в конечном итоге удары заставляют Каи раздраженно подскочить с постели. Он шагает к залу и бросает взгляд на часы. Четыре утра. Чонгук на площадке в одних спортивках. — Это тебе надо усердно тренироваться или мне? — сонно бурчит Каи, трет глаза и идет по площадке к брату. Тот ловит мяч и, бросив его в сторону, поворачивается к младшему. — Ты время видел? — Уже иду спать, — говорит Чонгук и проходит мимо брата, слегка хлопнув его по плечу. — Что-то случилось? — спрашивает Каи, двинувшись за старшим. — Ничего, по мячу соскучился, — Чонгук падает на диван и, подложив руки под голову, прикрывает тяжелые веки. Тут он и останется досыпать несколько часов. — Я знаю, что ты был на свадьбе, — Каи нависает над братом и с прищуром смотрит на его безмятежное лицо. — Тебе же на нее насрать было, чего поехал? — Некрасиво было совсем не прийти, — медленно бормочет хриплым голосом Чонгук, не открывая глаз. — Тебе насрать, я еще раз повторяю, — не отстает Каи. Чонгук что-то мычит в ответ. Каи несколько секунд молчит и вдруг спрашивает: — Тэхен? Чонгук распахивает глаза так резко, что младший даже пугается. — Тэхен, — коротко отвечает он и снова закрывает глаза. — Я знал, — хмыкает Каи. — Знал, черт возьми. Ты сам не свой с тех пор, как он объявился. И что? Что там было? — Ничего, иди спать. — Не нужен он тебе, Чонгук, — вздыхает младший. — Сконцентрируйся на Китоне. Если снова полезешь к Тэхену, Хосоку опять крышу снесет. Забыл, что было? — Иди спать, говорю, тебе в универ надо, — повторяет Чонгук. — Я сам решу, что мне делать. — Не проеби то, за что мы боролись, — говорит Каи и, выключив свет, идет спать. Чонгук так и не засыпает. Он думает лишь о том, что «надейся» Тэхена действительно дает надежду. Кто знает, может, в будущем ему и правда найдется место рядом с ним.