Корни

Хидан никак не может понять, куда его занесло. Его привели к дому, большому и поросшему какими-то растениями, впустили внутрь и усадили в кресло у кухонной стойки. И сидит он теперь, как хоббит, который что-то украл - сведя вместе колени и держа в руках мешок со своим добром. По сторонам глядит, осматривается. Но все равно ничего не может понять. Дом какой-то странный. Тут могла бы жить ведьма, готовя по вечерам супчик из нерадивых детей, или волшебник, тайком практикующий темную магию. А могла бы и принцесса, которая по утрам выбегала, кружась, во двор, и пела с птичками песни. Черти что. По стенам развешаны пучки трав, какие-то ткани с диковинными узорами, рога, кроличьи лапки засушенные. Окна небольшие, аккуратные, но до ужаса пыльные. Да тут все пыльное. Хидан даже как-то помялся в кресле – оно тоже небось пыльное, а у него брюки шелковые. Он резко тряхнул головой. Что за замашки эльфячьи? Жил у гномов, и не задумывался, что чумазый с ног до головы. А тут пыль. Нашел, из-за чего волноваться. Хозяин домой не зашел, оставшись на улице. Снаружи доносился топот, только теперь, кажется, лап там стало больше. Гремели жестяные миски, хозяин бубнил что-то нечленораздельное, раздавалось рычание, прерываемое резким щелчком хлыста. - Безумные, - дверь с грохотом отворилась, мужчина вошел в дом, утирая пот со лба. Заметив Хидана, он остановился, нелепо уставившись на него, - Ты чего? - Чего я? – не понял Хидан. - Чего сидишь? Разве не хочешь пить? Есть? Спать? - Ну я как бы… - Ню я как бы, - активно жестикулируя, мужчина передразнил Хидана, высунув язык, - Ты вроде дерзкий эльфский беглец, а сидишь тут, как дворфийка нецелованная. - Я просто вежливый! – Хидан подскочил с кресла, вставая перед наглецом вплотную. Вблизи он замечает на смуглом лице шрамы, большие и маленькие, едва заметные, а один - на переносице, потемневший и глубокий. Под глазами залегла тень, органично вписавшаяся в весь облик. А еще Хидан только сейчас заметил, что этот странный человек ненамного-то и шире его, да и выше всего на пол головы. Да уж, у страха глаза велики. - Ха! Барлог тебя побери, вежливый эльф! Хидан вдруг понимает, что его неправильно воспринимают. Он, конечно, эльф, тут спорить нечего, только его "спасителю" невдомек, что с эльфами Хидан прожил всего ничего. У него натура совсем не эльфья. Только вот надо ли это объяснять? Человек перестает смеяться, озадаченно глядит на бледное лицо. Хидан плотно задумался. Уставился куда-то мужчине на ключицы и покусывает губу, пока соображает, стоит ли ему рассказывать что-то о себе вообще. Может стоит просто переночевать тут, да уйти завтра на рассвете? Хотя, вроде его не выгоняют, можно и остаться. Ну тогда точно придется рассказать, а то так и будут его держать за стандартного представителя эльфов, а это его не устраивает. - Есть кто дома? – мужчина щелкает пальцами, Хидан отмирает. - А, да, - он быстро моргает, приглаживая волосы назад, - О чем мы говорили? - Ясно, дело идет к голодному обмороку. Хидан непонимающе следит взглядом за человеком, резко двинувшимся к кухне. Он начинает греметь тарелками, шарить по шкафам, собираясь, похоже, приготовить что-то поесть. Не сказать, что Хидан был голоден. Но теперь, учуяв запах чего-то сладкого и жаренного, он быстро передумал. Аромат быстро разошелся по дому, похоже, на сковороде жарились блины. А сладким пахло от бочонка меда. Кажется, Хидан заметил пару-тройку пролетевших перед его лицом пчел, весьма немаленьких. - Я Какузу, кстати, - донесся голос со стороны кухни, - Ну, если тебе интересно. Вот ведь олух, думает про себя Хидан, даже не догадался спросить. А еще вежливым назвался. Стыдоба. Он встает с кресла, в которое снова успел усесться, и идет к кухне. Ну так, просто понаблюдать, постоять над душой. - Извини, что не спросил, не до того было, - Хидан тянет саркастичную улыбочку и делает наигранный поклон, - Эта твоя зверюга меня здорово напугала. - А, да не бойся, они не жрут людей. Ну, и эльфов, гномов, и вот это все. - Только гоблинов, да? - Гоблинов тоже не жрут, просто играются. - Готов поспорить, тот гоблин от страха помер, тут и жрать не надо. Так себе игры, – бурчит Хидан, вставая поближе, и опирается бедром на стойку. Краем глаза замечает пчелу, сидящую у тарелки. Пчела, размером с ладонь, чистит лапки и крылья, а мохнатое ее тельце все покрыто пыльцой. Хидан никогда не видел таких насекомых. Он вообще не очень-то много животных видел в своей жизни. Гномьи медведи, пони, бараны. Иногда в пещеры проваливались олени или зайцы. Он слышал об орлах, драконах, варгах, но никогда их не видел. И уж точно даже не представлял, что существуют такие пчелы. Хотя он не видел и обычных. - Если я буду запрещать им гонять гоблинов, они разнесут мне дом, - серьезно отвечает Какузу, выкладывая очередной блин на тарелку. - Сколько их? - Четверо. Четыре медвежонка, я нашел их в лесу. Дракон утащил их мать и наверняка вернулся бы за ними. Хидан невольно ежится – четыре здоровенные твари, способные сломать человека одним ударом лапы? Безумие какое. Гномы обращались со своими медведями очень почтительно и осторожно – дикий зверь все-таки. А Какузу, похоже, воспринимал их не иначе, как обычных дворовых собак. - Ешь, эльф, - коротко говорит Какузу, придвигая тарелку к Хидану, - Есть мед, варенье, травы там какие-то. Не знаю, что вы, эльфы, едите вообще. - Траву, - усмехается Хидан, и немедля сворачивает блин в трубочку, - Я, вообще-то, не совсем эльф. И меня зовут Хидан. - А кто же ты тогда, Хидан? Помесь эльфа с человеком? Ни хоббит, ни гном тут явно не катят, - Какузу проводит взглядом по Хидану с макушки до пяток, - Учитывая твой рост. - Да не в этом смысле, - с набитым ртом возражает Хидан, - Я почти с рождения с гномами жил, под горой. Меня отправили к эльфам совсем недавно, вроде как, по возрасту положено. - А вот оно что, - Какузу понимающе кивает, - Теперь мне ясно, чего ты такой странный. Хидан глядит в ответ скептично и закатывает глаза. Неохота ему припираться, сейчас его куда сильнее занимает тарелка блинов с медом – уж до чего вкусно! Такого он и у гномов никогда не ел, хоть их рацион гораздо интереснее, чем у эльфов. - И что же тебя не устроило в крепости эльфов? – не унимался Какузу. Он уселся в кресло и подпер голову рукой, вроде как, крайне заинтересован в этом разговоре. Хотя Хидану постоянно слышалась какая-то насмешка в его словах. А может, просто казалось. Блинов еще так много, а желания разговаривать очень мало. Хидан жует, молча пялясь куда-то мимо Какузу, и постукивает пальцем по столу. Вспоминая жизнь в пещерах, Хидан улавливает старую истину – если тебе нечего предложить хозяину дома за постой, развлеки его интересной историей. Да, пожалуй, не стоит сильно наглеть. - Не для меня это, - говорит Хидан, макая свернутый блин в мед, - Ну сам посуди – гномы и эльфы, разница-то не малая. Я всю жизнь помогал в кузне, разделывал туши оленей голыми руками, все такое… А там началось – имя мое Королю напела птичка, книжки какие-то сказали читать, из еды – листочки, да трава. И никакого пива, представляешь!? - Да ладно!? – глаза Какузу удивленно округляются, но это он, скорее, просто для вида. Конечно, он знает, что эльфы не варят пива. Он вообще все знает. Но ему нравится слушать этого нелепого беглеца. - Ни пива, ни эля! Тоска, ужас какой-то, - Хидан фыркает, облизывает сладкие от меда губы, - В общем, мне стало скучно. Все эльфы какие-то напыщенные, все у них по порядку. - И как же ты сбежал? - В крепость приехал волшебник, я просил его забрать меня с собой. Он не смог, конечно, - Хидан пожимает плечами, - Но все равно он мне помог. Похоже, эльф, желающий сбежать из города, показался ему забавным. Как и тебе. Какузу усмехается – у него есть подозрения, что это был за волшебник. Во всем Средиземье не сыщешь более пронырливого колдуна, который никогда не упустит случая кого-нибудь подколоть. С тарелкой блинов Хидан управился довольно быстро. Даже не успел подумать, может, не все блины были для него? Но, поскольку возражений замечено не было, он решил себе ни в чем не отказывать. Он встал с табурета, потянулся и подошел к креслу, в котором развалился Какузу. На спинке небрежно валялся смятый плед из черных плотных нитей и красным узором. Хидан проводит по нему рукой – шерсть жесткая, колючая, но наверняка очень-очень теплая. - Думаешь, меня будут искать? – спрашивает он, проводя по белым волосам пятерней. Он сам не особенно понимает, почему задает Какузу этот вопрос. - Насколько я знаю эльфов – им плевать. Уважения и понимания ты от них больше не дождешься, но гоняться за тобой никто не будет, - отвечает Какузу приглушенно. Он склонил голову на бок, удобно разлегся в кресле и, кажется, собрался задремать. Снаружи дома послышалось глухое рычание. Какузу дернул уголком губы, но не сдвинулся. Хидану стало любопытно, он подошел к окну, выглянул на задний дворик дома. Из присутствующих там оказалось только двое медведей – тот, которого он уже видел, и другой, но такой же черный и огромный. Их отличали только рисунки на мордах, у одного красные линии, у другого голубые. Наверно, это делал Какузу, чтобы хоть как-то их различать. А с другой стороны, на кой черт их вообще различать? Медведи и есть медведи, что с них взять. Один из медведей сидел и пялился в небо. Со стороны выглядело забавно – очень уж нелепо смотрелась грузная медвежья туша, мечтательно вглядывающаяся в горизонт. Понаблюдав за ним, Хидану показалось, что животное напряжено. Медведь не просто так ворон считает, он смотрит немигающим взглядом куда-то далеко, плотно сжав зубы. Время от времени он ворчит, а шерсть на загривке встает дыбом. - Эй, Какузу, - зовет Хидан, не отворачиваясь от окна, - А это нормально? - Что? Хидан вздрагивает, он даже не заметил, как Какузу оказался у него за спиной. Такой здоровый и, на вид, сильный мужчина, как оказалось, мог перемещаться довольно бесшумно. Теперь он навис у Хидана над плечом, тоже всматриваясь в окно. Эльф слегка ведет плечом, чувствуя, как его щекочут длинные волосы даже через рубаху. Он ощущает запах – такой странный, будто рядом не человек, а что-то из леса, зверское, дикое. Дерево, наверно, хвоя, свежесть горной реки, костра. - Чего твой медведь туда пялится? - Он любит смотреть в небо. Наверно, в прошлой жизни был орлом, - усмехается Какузу. - Нет, тут что-то не так, вглядись, - Хидан постукивает пальцем по стеклу, но животное не обращает внимания, - Он какой-то напряженный. Какузу повторяет движение Хидана, но стучит сильнее. На звук реагирует второй медведь, подпрыгивает на передних лапах, умильно склоняет на бок голову. Но медведь с красными метками даже не оборачивается. - Мда, действительно, - задумчиво тянет Какузу и резко выпрямляется, - Но это просто медведь, так что нам-то точно не понять, что у него в голове. Его тон становится беззаботным, а Хидан озадаченно глядит ему вслед. Почему-то казалось, что этот человек сам как медведь, должен понимать диких животных. Такого беспечного отношения Хидан от него не ждал. Хотелось выйти во двор, подойти к медведю и понаблюдать, но инстинкты подсказывали, что лучше не соваться. В конце концов, это правда просто медведь, и его дикой натуры никто не отменял. Хидан идет следом за Какузу, берет со стола стакан теплого молока, и усаживается в кресло напротив. Он снова оглядывается – комната, похоже, здесь всего одна, зато до чего просторная. Правда, завалена какими-то мешками, корзинами с травами, шкурами и ветками. В углу, у окна, стояла широкая кровать с изголовьем из широких бревен, накрытая несколькими лоскутными покрывалами и огромной шкурой. Выглядело довольно уютно, от одного взгляда на такую постель Хидану захотелось спать. Желательно, именно там. Однако, он еще не растерял свой рассудок, и прекрасно понимал, что никто его не пустит в хозяйскую постель. Ну, в любом случае, в этих больших креслах тоже довольно удобно. Над кроватью на стене висели рога – Хидан даже не мог представить, кому они принадлежали. Он никогда не видел настолько больших оленей. О существовании лосей он, конечно, не подозревал. На полу, у кровати, стопкой свалены книги, несколько пергаментов, перья. Приглядевшись, Хидан замечает пятнышки чернил на покрывале. Занятый разглядыванием чужого жилища, он не замечает, что Какузу следит за ним из-под опущенных ресниц. Какузу – охотник, его душа – что лес, темная и глухая, лес может быть опасным и смертоносным, а может укрыть от невзгод. И сейчас Какузу наблюдал, решая, что же за экземпляр сейчас перед ним. Эльф с воспитанием гнома – та еще диковинка. И что же с ним делать? Он уже хочет Хидана спросить, какие у него намерения и как он собирается жить эту жизнь, как его размышления прерывает невероятно громкий грохот. Хидан вздрагивает и шальным взглядом смотрит на Какузу, а тот, в свою очередь, подрывается с кресла и спешно выходит на улицу. Со всех сторон начинает доноситься разнообразный шум – на улице ревут медведи, пчелы, взлетев с насиженных мест, вылетают из дома прочь, гулко жужжа. Где-то заливается ржанием лошадь, кричат какие-то птицы, поднимается ветер. Тихая идиллия мгновенно превращается в какофонию разных звуков, громких, резких, сбивающих с толку. Хидан поднимается тоже, бежит за Какузу, проскакивая в закрывающуюся дверь. Какузу вглядывается в горизонт, туда, где Хидан видел вдали крепость и башню. Позади них шумит лес, трещат ветки и шуршат листья, похоже, ветер гнет деревья, не щадя. Хидан следует за взглядом Какузу, но не может различить ничего существенного. Он напрягает глаза, щурится, и, наконец, видит точку в небе. Она иногда пропадает, будто отражает свет солнца и становится слишком яркой, но потом снова появляется. И, кажется, приближается, увеличиваясь. - Это что? – спрашивает Хидан, дергая Какузу за рукав рубахи. Тот не отвечает, только хмурится сильнее. Один из медведей, тот самый, что неподвижно сидел и взрыкивал время от времени, подходит сбоку, тыкаясь мокрым носом Какузу в ладонь. Будто хотел сказать: «Я же говорил». Медведь смотрел именно туда, не сводя взгляда. Хидану кажется, что ветер горячий. Он дует со стороны башни, взметает в воздух пыль, прибивает к земле траву. В нем мерещатся крохотные искорки, а может, и не мерещатся. Хидан даже ловит одну из них на ладони, но она обжигает кожу, как расплавленная сталь. Доносится запах – горький, едкий, Хидан его знает. В кузницах пахло похоже. Точка увеличилась достаточно, чтобы Хидан смог ее разглядеть. У точки появились крылья – настолько огромные, что у него не находилось слов, чтобы с чем-то сравнить. Ужас сковал горло, а все истории, что Хидан слышал о драконах, показались ему детскими сказками. Никто не рассказывал, что в жизни от драконов веет смертью. От них тянется едкий ледяной холод, и такой же отвратительно жгучий жар. Дракон приближался быстро, но летел очень высоко, не намереваясь снижаться. Его черная чешуя, казалось, сжирала солнечный свет, а тушу его окружал морок, зыбкий и душный. Хидан задрал голову, не сводя с твари взгляда. Исполинские черные крылья закрыли собою солнце, свет померк и Хидану подумалось, что, если это чудовище опустится на землю, его крылья накроют собой весь лес, вместе с этими холмами и домом. Дракон летел плавно, почти не двигая крыльями, от него повсюду рассыпались крохотные искры, будто металл, раскаленный до красна, капал с его чешуи. И Хидан вдруг понял, что не слышит ничего, кроме давящего гула – так нервно дрожит нагретый воздух. Казалось, тьма провисела целую вечность. Дракон продолжал свой путь, он пролетел над лесом и Хидан видел, как на макушках некоторых деревьев занималось пламя. Нестерпимый жар и искры поджигали деревья тут и там. Какузу пришел в себя быстрее, резво забежал домой, громыхая чем-то, и появился, замотанный в плащ до самого носа. На плече свисала свернутая веревка. Он щелкнул пальцами, присвистнул, подзывая к себе медведя с голубыми полосами на морде, и, вместе с ним, двинулся к лесу. - Эй, - Хидан удивленно вскинул брови, отводя, наконец, взгляд от улетающего вдаль дракона, - Ты куда? - Нужно помочь лесу, нельзя допустить пожара, - отвечает Какузу, махнув рукой, ворот плаща приглушает его голос. - Я с тобой! – с готовностью восклицает Хидан, бросаясь за ним. Какузу резко останавливается и разворачивается, ловя Хидана за плечи. Его взгляд ледяной и строгий, от беспечности не осталось и следа. - Чем поможешь ты, эльф в шелковых одежках?! – его слова звучат резонно, но Хидан упрямо вздергивает подбородок, тянется вперед, как молодой баран, - Уходи в дом, и жди. Нечего путаться под ногами, от тебя будет больше вреда, чем пользы. - Какого черта!? Я могу– - Хватит спорить, Хидан, у меня нет на это времени, - Какузу встряхивает Хидана за плечи и отпускает. Он задерживает суровый взгляд на миг и, тяжело выдохнув, разворачивается к лесу. Время не ждет, ему нужно спешить. Хидан знает, что Какузу прав. Знает, что ничем не поможет и, действительно, будет только мешать. Но ему так хотелось бы помочь, ведь он совсем не боится огня. Вздохнув, он провожает Какузу взглядом. Стоит тому исчезнуть в зарослях среди деревьев, Хидан возвращается в дом. Внутри свежо, ароматы еды, трав и пряностей сразу вытесняют тяжелую жаркую вонь и горячий смрад смерти, который шлейфом тянулся за драконом. Сразу стало спокойнее и Хидан, устроившись в кресле и подтянув к груди ноги, уставился в окно. Он решил наблюдать и ждать. Все равно делать больше нечего.