***
-Мама! Мамочка! — маленький мальчик пытался отыскать среди бегущих и кричащих людей единственного родного ему человека, — Где ты? Дитя попыталось сделать пару шагов в противоположную от бегущих людей сторону, но его сбил с ног грузный и тяжело дышащий мужчина. Больно приземлившись на пол подземки, мальчик больше не смог сдерживать подступающую истерику. К крикам и стонам четвёртого уровня присоединился надрывный плач маленького ребёнка. Встать снова он больше не пытался. Ему казалось, что люди посходили с ума. В метрах пяти от плачущего малыша, точно также на полу сидела старая бабушка. Она тоже упав, не смогла уже встать. Продолжая оглядывать четвертый уровень метрополитена, мальчик со слезами на глазах все же надеялся среди других людей увидеть свою маму. -Где же ты, мамочка? — постепенно теряя надежду тихо шептал малыш. Вдруг среди всеобщей суматохи раздался знакомый голос: -Раз, два, три, — прозвучала строчка из знакомой считалочки, — на меня ты не смотри… Быстро бросив взгляд в сторону, откуда раздался бодрый, полный веселья голос, ребенок увидел неспешно шагающего мужчину. Дитя постаралось как можно быстрее подняться, чтобы не упустить из виду того человека. Эти знакомое лицо и считалочка давали маленькому мальчику уверенность и надежность в этом взрослом. Нет, не иди к нему!!! -Четыре, пять. Я приду тебя искать. -Братик! — разнесся по подземке громкий вопль ребенка. Проклятие со шрамами на лице повернулось в сторону, откуда раздался крик, и в тот же момент в него врезалось маленькое тельце. Опустив взгляд, Махито узнал мальчика с которым еще сегодня днем, около клетки с обезьянами разучил гнусный стишок. Мерзко улыбнувшись и погладив испуганного ребенка по голове, он вымолвил: -Не бойся, ты больше не один.***
Отдернув руку, от того существа, которое когда-то было ребенком, Рей пытался морально собраться после увиденного. Будущий священник никак не мог осознать, что увиденное им было последним, что маленький мальчик пережил до того, как стал непонятно чем. Пытаясь переварить и усвоить свои новые способности и подсмотренный им кусочек жизни ребёнка, семинарист ненадолго отвлёкся от происходящего здесь и сейчас. Но делать ему этого категорически не стоило. Ситуация на данном уровне становилась все более и более безысходной. Когда все эти измененные люди бросились в его сторону, желая сожрать, этот видоизмененный ребенок закрыл его собой. Именно тогда Рей и прикоснулся к этому бедному мальчишке. Крики и стоны малыша полные боли и отчаяния раздавались вместе с хрустом и чавканьем других существ. Они ломали, рвали и кусали его, но он все равно не пустил их к Рею. Своим гусеницеподобным телом он перекрыл им доступ к такой желанной цели. Наблюдая все это, Сукимото пытался отыскать выход из сложившейся ситуации. -Бра.тик… Больно… Жуткие хрипы и стремительно уменьшающиеся габариты «мальчика», говорили о том, что на побег времени все меньше и меньше. Да и помочь, кроме как помолиться за этого маленького храбреца, он не мог. Начиная потихоньку продвигаться вдоль стены к провалу над которым висела мигающая лампочка, будущий священник старался больше не привлекать к себе внимания. Символично. Словно свет в конце тоннеля. Подходя все ближе и ближе к дыре ведущей на выход, Рей ощущал как быстро бьется его сердце от предвкушения скорой свободы. Только затихающие постепенно стоны, отравляли его душу. Почти добравшись до выхода, студент решил оглянуться назад, чтобы запечатлеть в памяти того, кто спас его. От его спасителя оставалось совсем ничего — несколько жалких метров. Он так и не сопротивлялся тем, кто напал на него. Лишь только стонал от боли и периодически что-то шептал. Когда один из видоизмененных существ оторвал свой окровавленный рот от тела жертвы, взгляды спасителя и спасенного встретились. И снова раздался совсем тихий голос: -Братик…больно, — продолжал шептать малыш, — больно…мама…помоги… Резко отвернувшись, и тихо прошептав сквозь стиснутые зубы, Рей в полной мере осознал, что значит невыносимая душевная боль. -Прости, — звучало жалко и как-то надтреснуто, — я не могу. Прости. За что ты меня так испытываешь, Всевышний? -Да обретёт душа твоя покой в руках Господа нашего, — тихо прошептал Сукимото. Собрав последние силы и шагнув к своеобразному выходу из этого ада, семинарист увидел ЕГО. Испещренного шрамами парня, что был в воспоминаниях того ребенка, что спас ему жизнь. Этот молодой человек стоял и гаденько посмеивался над всей сценой, которая происходила сейчас на четвертом уровне. Действуя скорее на инстинктах, чем думая головой парень непечатно выругался и запустил ему в голову черной шкатулкой. Пиздец. Что я только что сделал? Боже, прости меня за сквернословие мое! Не ожидавшее такого поворота событий, проклятье упало в проход вместе с злополучным ларцом. Осознав, что натворил, Рей тяжко вздохнув, забежал в дыру следом. Когда он окончательно скрылся в темноте третьего уровня, барьер охраняющий проход был восстановлен, не пуская следом поползших и побежавших монстров.***
Фушигуро и Кугисаки стремительно преодолевали первый уровень подземки. Парочка видоизмененных людей и слабоуровневых проклятий не могли остановить учеников Сильнейшего. Его нестандартный подход в обучении и богатая фантазия на наказания делали свое дело отменно. Особенно в стрессовых ситуациях его ученики показывали такое мастерство, какое не мог продемонстрировать порой даже опытный маг. На педсоветах и различных собраниях Годжо лишь улыбался и говорил, что он просто прекрасный учитель, но ему никто не верил. Метод «дрессировки» узнать пытались все, кроме Иэйри Секо. Она, являясь главным и единственным врачом Токийского Магического техникума, имела кое-какие представления о методах воспитания Сатору. Но если бы не ее наплевательское отношение ко всему происходящему, то она бы первая подала жалобу в комитет по правам человека — ибо так учить детей нельзя. Но она молчала. Годжо тоже. Дети же даже под страхом смерти не сдали бы своего учителя, потому что он достанет даже оттуда, откуда не возвращаются. Прецедентов правда не было, но и проверять на собственной шкуре никому не хотелось. Вот так и получилось, что двое подростков одни из первых смогли попасть на первый уровень и прорвать его оборону. Послание, которое Юджи прокричал несколько минут назад, до сих пор набатом отдавалось в их головах. Запечатан. Учитель, запечатан. Единственная надежда на благоприятный исход в руках врага. Только такие мысли и подгоняли их действовать быстрее, безжалостнее. Страх не успеть, опоздать поселился в одном районе с сердцем и вместе с ним отбивал ускорившийся пульс. Действуя в тандеме, где один прикрывает, другой нападает, ребята почти добрались до входа на следующий уровень подземки, как на их пути показалась голова одного из проклятий. Как шар для боулинга, она преодолела несколько метров и снесла Кугисаки, отбросив ее на одну из стен метро. Мегуми попытался атаковать проклятие с помощью клинка с темной энергией, но та уже сама превратилась в гнилостно-сладко пахнущую лужу. Послав одного из своих волков-шинигами к Нобаре, Фушигуро начал выискивать проклятие, что напало на них. Тем временем Кугисаки, отходя от последствий удара, с помощью своей техники вуду расставляла барьер по периметру. Ко второму нападению они были готовы. По прошествии нескольких минут следующей атаки так и не последовало. Не поняв, что происходит, они хотели двинуться дальше, но заметили, что с их проклятой энергией что-то не так. -Что происходит? — раздался взаолнованный голос Фушигуру. -Если б я знала, — немного резко и нервно ответила Нобара. Еще раз более внимательно осмотрев первый уровень метрополитена, Мегуми озвучил свое предположение: -Мне кажется или запах стал еще сильнее? -Когда кажется креститься надо! — услышал он взволнованный голос напарницы, — но… да, такое ощущение, что он стал даже резче. -Ты разве верующая? — чуть насмешливо произнес повелитель шинигами. Передернув плечами и криво усмехнувшись, колдующая вуду произнесла: -Одно другому не мешает. Немного обдумав сложившуюся ситуацию и не придя хоть к какому-то решению Кугисаги спокойным и ровным голосом произнесла: -И что теперь делать?