Белладонна

Через месяц странное поведение Али, то, как она прогнала Савву и пыталась помочь Цыгану с раной, забывается. Шныры живут мелкими, приземлёнными новостями: родился жеребёнок, девушки закупили ситца и начали шить платья, матушка Ангелина приютила в ШНыре два десятка голодных беспризорников с Поволжья, хотя и на самих шныров еды едва хватало. Когда Аля, измотанная, с горячечным бредом, выходит из нырка, прижимаясь к шее и гриве взмыленного Цезаря и шепча малоразбочивое «Гай, мне нужен Гай…» её уже поджидают две гиелы — палевая и песочная. Сил на маневр, на уклонение и отход нет. В сумке — четыре мелкие закладки, ценна из них лишь синяя ракушка, которая поможет маленькой пятилетней сироте вновь чувствовать радость. Алевтина оценивает, стоит ли рисковать пегасом или проще швырнуть наезднику прямо в лицо сумку с камнями? Один из них, повыше и помоложе, прижав руки к лицу рупором, кричит:  — У нас для тебя послание! От Гая. Аля вскидывает голову, не смотря на тупую боль в висках. Ей очень плохо. Закладки мелкие, но людей в ШНыре прибавилось, а вот провизии — нет и она недоедает. — Что он вам передал?  — Через три дня! В полночь, у погорелой избы на поляне к западу от ШНыра! Без нерпи, засады и закладок! Ты поняла?!  — Будет сам Гай? — Кричит Алевтина. Высокий парень играется с небольшим топориком, перебрасывая его из ладони в ладонь, увеличивая расстояние между руками и зазор воздушного потока. Он кивает, не отводя тяжёлого взора от Алевтины. Двое суток Аля отлеживается в лазарете под надзором вечно кружащегося вокруг да около Саввы и Ангелины Романовны, наставницы ныряльщиков — она ныряла уже тридцать с лишним лет, а до этого готовилась постричься в монахини. Вера удерживала её от искуса забрать себе чужую закладку. Но вот знаний о двушке, истории ШНыров Ангелине не хватало. На появление нерпи с соколом, доставшуюся Савве, она сумела ответить невразумительное «Первошныры делали многое, что облегчало их тяжёлый быт, однако, стоит ли испытывать Творца, пользуясь такими подарками?». Алевтина на тот момент уже знала, что сокол всего лишь один из уникумов первошныров. Аля не уверена, что ей не привиделись двое от Гая и их послание, как потом во снах виделся сам Гай — гибкий, изящный, густые волосы падают тяжёлой пеленой на лицо; Гай лежит в траве, в том самом поле, полном дурманящей беладонны и наперстянок всех оттенков лилового. Он отличается от остальных и его сие не тревожит, наоборот, он становится только сильнее от этого. На третий день жар спадает. Аля возвращается в маленькую комнату, к трём соседкам. Она переодевается в белый сарафан и теплую кофту, неторопливо расшныровывает нерпь, дожидается, пока девушки расчешут волосы и улягутся в постели, чтобы выбраться без лишнего внимания. До избушки около полутора верст и Аля скоро переходит на бег. Ботинки тяжёлые, неудобные, натирают ноги. В сумраке изба выглядит ещё страшнее — черный остов здания на фоне уцелевшей бани. Аля наклоняется, расшнуровывая обувку, слышит шорох в высокой траве. Гай облокачиваясь плечом об уцелевшую стену избы, рассматривает девушку человеческим взглядом, не выискивая её слабости, которыми можно управлять. Гай улавливает тонкое сходство между ними — не в разрезе глаз, не в длинных кудрях, а в инакомыслии и отчуждённости. Алевтина босиком подходит к Гаю, держа в левой руке связанные за шнурки боты.  — Представляла меня более грозным? Или древним старцем, Алевтина? — Гай ожидает её реакцию. Девушка выпускает ботинки из рук, надвигается вплотную. Взгляд падает на бледную, пергаментную кожу на ладонях, изящные длинные пальцы, на безвозрастное лицо — ему всегда меньше тридцати, но больше трёхсот, на длинные чёрные вьющиеся пряди.  — Нет. Таким Вы мне и снились. — Призналась Аля, потупив взгляд. Гай морщит лоб. Врождённый слабенький дар предвидения или же девичья влюбленность? Гай склоняется ко второму и ему почти что смешно.  — Вы и впрямь первошныр? — Сомневается Алевтина, Гай кидает короткий взгляд на юную деву. Ему интереснее не что представляет из себя девушка, а что у неё творится внутри, раз она так алкала встречи с ним. Слишком банально, если она всего-навсего надумавшая себе невесть чего влюбленная шнырка.  — Первый, кто пошёл против разглагольствования Митяя и перестал считать, что болото хуже нашего мира. Не колдун или ведьмак, ведьмарь. — Подчеркивает каждое слово Гай. Он знает, чем знахарь отличается от ведьмака и чем ведьмарь отличается от них обоих.  — А что же такое болото? Преграда? Стража? — Аля внимает каждому слову Гая.  — Нет… Это был другой мир. Более подверженный логике мироздания, чем наш. В этом мире есть место необъяснимым вещам, которые люди называют «чудесами». А в мире эльбов чудеса не возможны. Они пытались изучать двушку, измерить её своим пониманием и что-то их наказало за любопытство. — Гай дёргает подбородком: — или они сами испортили свой мир. Нагородили себе такую сложную систему ценностей, что не смогли её реализовывать. Нет однозначного ответа, почему болото такое, каким мы его видим. — Правда, что Вы повелеваете болотом? Алевтина испытывает волнение и жар разливается по телу, не понимая, лихорадка ли это или же близость Гая так влияет на неё. Он живой, настоящий, бесконечно мудрый и знает больше, чем матушка Ангелина и в отличии от первошныровских записей изъясняется предельно ясно. — Не совсем. Мой опекун связан сознанием с болотом и со мной. Я могу через него узнавать всё, что происходит в болоте, а он — то, что происходит со мной. Через него я могу изменять там что-то, но контролировать целый мир, пускай ослабленный, мне не по силам. — Болото способно слиться с нашим миром? — Более чем. — Кратко ответил Гай. Когда живёшь так долго, замечая, как развивается мир и как от этого развития шалеют люди, начинаешь понимать, из-за чего болото стало затхлой трясиной, а не дивным иным миром. Может поэтому двушка статична в своем времени? Скорое развитие мира без развития существ в нём приводит к заболачиванию — приходит к выводу он. — Что стало с остальными, взявшими закладки? Они такие же, как Вы? — Наивно предположила Аля, вспоминая тех, кто ушел при ней — Глафиру, Алёну, Егора Щербатого, Ваньку. Гай издал короткий смешок. Как будто в траву упал серебряный колокольчик. — Нет… Взяв не свою или несвоевременную закладку они не понимают, с чем связываются. За каждый дар приходится расплачиваться. — Какой у Вас дар? Гай молчит, его лицо опадает и приобретает пластичность. Он в праве отвечать лишь на те вопросы, которые его устраивают. Хотя Гай уверен, что эта темноволосая красавица не пойдет докладываться главе ШНыра, но выдавать свои секреты он не намерен. — Почему первая закладка для многих самая непосильная? — Возможно, виной тому сама суть двушки. Она пропускает авансом, а потом даёт то, что нам кажется мы не в силах вынести… — Гай прикрывает глаза. Сиреневые веки трепещут. Эльбеус по-прежнему не отзывается и Гай понимает, что вся та сумятица, что он сейчас испытывает, идёт изнутри него самого. Он откровенен с Алевтиной больше, чем с теми, кто приходил к нему, ища покровительство.  — Пчела может прилететь по ошибке? — Перепрыгивает с темы на тему Аля.  — Маловероятно. — Гаю кажется, что суть пчелы в том, что она чувствует порыв души, ту крайнюю степень самоотдачи или жертвенности, которую невозможно измерить самостоятельно. — Что же тебя тревожит в выборе пчёлы? — Вкрадчиво спрашивает Гай и кладет ладонь девушке на плечо. Он убеждает себя, что ему нужно показать, что Аля может доверится ему. — Я отличаюсь от других. Матушка Ангелина вещала, что от первого дара труднее всего отказаться, а я даже не запомнила, что мне предлагала закладка. Наоборот, мне захотелось принести ещё одну или даже две, чтобы показать, какая я сильная! — Интересно… — Гай в задумчивости трёт большим и указательным пальцами подбородок. — Меня не стращают те виденья, что насылают эльбы в болоте, глупости какие-то показывают. Гай многозначительно молчит, обдумывая потенциал девушки. В ней действительно много сил, легко просматривается гордость и стойкость, но она не определилась и колеблется, что же ей самой нужно. Лучше бы было, если бы она каждый день собирала пожитки и плакала от боли, но почему-то не уходила со ШНыра? Нет. Тут дело в чем-то ещё. — Недавно Савва нашёл нерпь с соколом. Вы знаете что-нибудь об уникумах? — Отвлекает его от измышления девушка. — Конечно… Митяй создал их для нас, первых, дабы наделить особенными дарами. Для остальных не было разницы между уникумом или закладками… Гай продолжает рассказывать о тех загадочных временах, беря иногда паузы, чтобы Аля успела задать возникший вопрос. На горизонте зардеет полоска рассвета и Аля возвращается обратно в ШНыр, босиком идя по влажной от росы траве, счастливая, как никогда прежде.