Струны обвивают надгробную плиту

— Санни! — Крик девушки еле слышен через толщу воды. Она срывается с покрывала и бегом направляется к понтону. Подскользнувшись на влажном от грязи и воды, капающей с ног друзей, дереве она выворачивает лодыжку, но не сбавляет темп. С разбегу нырнув в озеро, она старается ухватить брата за руку, но он лишь погружается глубже, а её платье куполом тянет Мари на поверхность. Она моргает и перед её глазами предстаёт сцена их ссоры.  — Мари! Я никогда не любил музыку! Точно не в том ключе, что и ты! — Санни стоит спиной к лестнице со слезами на глазах. Слева от него пролетела скрипка, обернувшись, он увидел лишь обломки инструмента. — Мари! Успокойся, прошу!  — Замолчи! — Мари на эмоциях толкает брата от себя, сталкивая вниз. Страх. Животный страх сковал тело, когда тонкая рука Санни пыталась ухватить воздух, а лицо застыло в непонимающем ужасе. Его тело с грохотом упало около скрипки. Мари судорожно спустилась вниз и подняла тело брата на руки. Прислонив ухо к его груди, она не услышала биения сердца. Пульса нет. Шея изогнута под неестественным углом, а руки и ноги обмякли и шатались от любого прикосновения. Мари плачет, из-за завесы всхлипов и шуршания волос доносится сначала стук, а после скрип двери и приближающиеся шаги.  — Мари? — парень шёл прямо к Мари. — Мари!  — Мари, просыпайся! — Хиро легко потрепал её плечо и наклонился к лицу, поцеловав девушку в щёку.  — А? Хиро, мы уже на месте? — сонно говорила девушка протирая глаза.  — Да. Выходи из машины, а я пока выгружу сумки.  — Конечно! — девушка поправила сарафан и вышла из машины, прикрывая глаза от восходящего солнца. — Мы около вашего дома?  — Да, — парень достал маленький чемодан, повесил спортивную сумку на плечо и захлопнул дверцу багажника. — Мама попросила остановиться у нас. Кэл скучает, да и она тоже. Если хочешь, то сходим к вам завтра.  — Да-а, — неуверенно протянула Мари, потирая затылок. — Думаю, завтра сходим. Девушка вышла из машины. Нервная улыбка растянулась на её лице. Отголоски сна всё ещё проносились в голове. Она вытащила телефон из кармана и открыла чат с Катарин, её знакомой психологом. Быстро попросив о встрече по возвращению, Мари убрала телефон обратно и подошла к железной двери гаража. Толкнув её плечом, девушка вышла на улицу.  — Пойдём в дом, — Хиро подошёл к Мари со спины и приобнял её за талию. Вымощенная гравием дорожка вела к дому родителей Хиро от гаража и выходила к асфальтированному бордюру вдоль дороги. Около крыльца росли кусты вейгелы, их цветение всегда ассоциировалось у Мари с Обри. Ярко-розовые цветы напоминали об их шутливом договоре покрасить волосы в яркие цвета, да и их форма ей определённо подходила. Такие нежные и никогда не одинокие. Около дороги высились ухоженные кипарисы. Мари никогда не видела, чтобы её мать увлекалась растениями. Они всегда ограничивались простой живой изгородью и кактусами на подоконниках, хотя даже они беспощадно загнивали. За раздумьями она даже на заметила, как Хиро открыл дверь своим ключом, и они вошли в дом.  — Мам! Мы приехали! Из-за двери кухни выглянула женщина лет сорока на вид.  — Сынок! Мари! — Женщина подошла к паре и заключила их в тёплые объятья. — Проходите, хотите чай? Кофе? Я пирог к вашему приезду испекла.  — Я буду кофе, мам. Спать хочется безумно.  — Ну конечно, ты всю ночь за рулём! Пойдём, пойдём, пирог с клубникой, твой любимый!  — Замечательно, ты как всегда всё предусмотрела, мама.  — Твоя старушка ещё не промах, Хиро! — Женщина приобняла сына за плечо и увела на кухню. Она всегда такая. Забывает о себе, помнит лишь о сынишках да о Мари. После инцидента её собственная мать стала пропадать на работе, а мама Хиро и Кэла приняла, как родню. Мари сняла рюкзак с плеч и достала пачку успокоительных. Она принимает их достаточно длительное время, чтобы знать, что ей нужна запасная упаковка, но никогда не вспоминает вовремя о покупке, а потом бегает по району в поисках аптеки во время приступа. В ней оставалась лишь жалкая пара таблеток. Она уверена, что ей не хватит их на три дня. Во время их последнего разговора с матерью она рассказала Мари, что им отстроили новое здание больницы. Может, они есть у них в запасе? Как бы то ни было, девушка положила одну под язык и пошла вслед за Хиро и его мамой.  — Мам, а где Кэл?  — Он на ночёвке с Обри и Базилем. Они вчера его позвали провести время как в старые добрые времена.  — Знаете, как там они? — подала голос Мари и села за стол около Хиро.  — Нет, милая, — женщина обернулась и поставила на стол чашки с кофе около большого блюда с пирогом. — Вчера у Обри был день рождения, это всё, что я знаю. Вы же с ними дружили, днём спросите. Или завтра, вы же всю ночь в дороге провели, а в городе из-за работы не отдыхаете, наверное.  — У нас уже есть планы на сегодня и завтра, мам, — пробормотал Хиро, набивая рот пирогом. Мари отодвинула чашку с кофе. Лучше не мешать его с лекарством, позже выпьет. В голове муть, опять она просыпается посреди странного сна, будто ей нельзя досмотреть его до конца. Эти несколько лет всё повторяется снова и снова, но никогда не достигает своего завершения. Она уверена в том, что они сделали с Санни, но делали ли? Может, вся эта картина ссоры лишь плод её пострадавшего сознания? Может, он и правда погиб сам? Может, это всё один большой сон, и у неё не было никогда брата? Не было пресловутой скрипки и неисполненного дуэта. Ничего не было. Но могила есть. И они идут туда. Сегодня. Она и Хиро. Он существовал, и они сделали это, Мари уверена. Поскорее бы покончить со всеми делами и уехать из этого городка. Слишком много воспоминаний, слишком много тоски, слишком много Санни. Но главное — не пересечься с детьми. Ни за что. Ни перед чем она не согласится. Но разве её спросят? Конечно же нет. Кэл — брат Хиро, а она будет жить у них все три дня. Зная Кэла, он приведёт с собой и остальных. И вот она, встреча. Встреча бывших лучших друзей. Раньше были все как один, все говорили, что некровные братья и сёстры, что любим друг друга, что вместе до гроба, но не уточнили до чьего. Как забавно, что именно там, на кладбище, всё и закончилось.  — Ну вы же здесь на три дня, милый, — женщина потрепала сына по голове. — Ещё целый день в запасе! Вам бы отдохнуть, посмотрите на себя: глаза уставшие, сами бледные, как бумага! Не следите вы за собой, так хоть за моими нервами последите!  — Мам, мы уже не маленькие, ты знаешь, — Хиро уже съел второй кусок пирога и нерасторопно пил свой кофе.  — Но они наверняка соскучились по вам! От вас два года ни слуху ни духу в городе, только звоните изредка.  — Мам, не начинай только.  — Ну что не начинать, Хиро, что такое? — женщина подпёрла голову руками и смотрела на них своим пронизывающим взглядом. — Они скучали, я скучала, Мари, — теперь она обратила свой взгляд лишь на девушку, — твоя мамочка тоже, я думаю, скучала. Режет без ножа. Неосознанно, но режет. Мамочка. Она ей давно не мамочка, знакомая, которая забыла в печали не только себя, но и своих детей. Почему лекарство ещё не подействовало?  — Мам, мы пойдём спать, ладно? — Хиро заметил бегающий взгляд Мари. Они с его матерью похожи. Всегда следят за всеми и всем.  — Конечно-конечно, милые, — женщина ещё раз ласково улыбнулась и обняла их. Как только пара удалилась в коридор, послышался стук посуды и шум воды.  — Мари, ты как? В порядке? — обеспокоенность играла в его глазах и тоне, пока он придерживал девушку на лестнице. Чёртовы лестницы.  — Более-менее, спать хочется.  — Кто бы говорил! — рассмеялся Хиро и пропустил Мари в комнату. Раскладной диван, рабочее место, шкаф и огромное количество плакатов. Всё осталось на прежних местах. Расправив диван, пара расположилась на нём. Достаточное количество пространства для нормального сна в отличие от машинных кресел. Мари уснула почти сразу, стоило ей упасть головой на подушку. Хиро прислонился к ней со спины и обнял, вскоре тоже заснув.

***

 — Мам! Я дома! — прокричал Кэл, но встретила его лишь всеобъемлющая тишина. — Мам?  — Ну чего ты стоишь в проходе? Заходи давай! И тише будь, твой брат и Мари спят.  — Они уже тут?  — Да, приехали рано-рано, — женщина усадила младшего сына за стол и отрезала ему кусок пирога, — устали, вот и спят.  — Спасибо, мам! — парень выхватил тарелку из рук у матери и сел обратно. Невозможно не любить стряпню их мамы: пироги, кексы, печенье, торты… Но фаворит в лице пирогов был очевиден. Разные начинки и тесто, лучшая замена хлебу в их доме. Если подумать, то все из их компании воспринимали из «печёного хлеба» лишь тосты до знакомства с милейшей матерью Хиро и Кэла. Ну а после ребята всё никак не могли перестать упрашивать их принести что-нибудь из дома.  — Как там ребятки?  — О, у них всё замечательно! — Кэл пытался внятно говорить, несмотря на набитый рот. — Они теперь оба у Базиля живут, прикинь!  — Правда? А что так?  — Ну, мать Обри взбушевалась, а Базиль со своим простодушием и предложил. Сегодня у них уборка, помогать пойду! — Кэл гордо задрал подбородок, крошки сыпались с его рук и носа, а весь рот был в начинке. Мать потрепала его по голове.  — Какой ты у меня ответственный малыш!  — Да-да, всё про меня! — смеясь, ответил Кэл. — Я к ним к двум иду, надеюсь, Мари и Хиро уже проснутся, и я успею с ними поговорить.  — Куда собрался, малец! — из-за спины Кэла обнял Хиро и поднял, вращаясь вокруг своей оси. Старая привычка никогда не отлипнет. Приветствия между ними всегда были странными, а в других нужды и не было. Они проецировали свою тоску друг по другу и радость от встречи. Любой бы прямо заявил об их родстве.  — Обри с Базилем помогать! Ты бы видел тот бардак!  — А шести рук вам хватит? Может, помочь?  — Только если вам не трудно, ну и если Мари проснётся, конечно, — Кэл почесал затылок и безудержно улыбался брату.  — Даже если и не проснётся, то чуть опоздаем, идёт?  — Идёт!