***
— Э-э, — мы ее, вероятно, немного смутили. Может, капельку. Хотя это маловероятно. Натали, прижавшая к груди планшет с какими-то бумагами, изумленно переводила взгляд то на Ледибаг, то на мои мокрые волосы. И, может быть, мы бы простояли так и до рассвета, которого, скорее всего, долго ждать не придется, если бы моя Леди не привлекла к себе внимание громким, неловким откашливанием. — Мадам Санкер, — низковатым голосом пробормотала она. В тишине моего дома только так говорить и хотелось, ибо даже мне, коренному жителю сего огромного особняка, да и чего тут скрывать, бесстрашному Черному Коту, по ночам разгуливать по темным коридорам не шибко хотелось. Точнее, максимально и на корню прерывалась, даже под мольбы Плагга принести ему хотя бы кусочек магазинного сыра из холодильника. — Нам надо к Габри… То есть, к месье Агресту. Э. У н-нас к нему разговор. Натали. Натали Санкер. Самый таинственный человек, которого я когда-либо встречал. Даже мой отец, у которого на данный момент стало намного меньше от меня секретов, никогда не скрывал свои эмоции. Лишь, может быть, немного их преуменьшал. Но все же проявлял. А вот Натали… Мне страшно подумать, что она за маской секретаря может скрывать. И у каких психотерапевтов консультировалась, чтобы научиться относиться ко всему с такой холодной стойкостью. И даже сейчас, встретив двух прославленных героев Парижа на пороге особняка Агрестов, один из которых с каждой секундой все больше прибавляет работу Дине из-за стекавшей с волос грязной воды, а вторая с забытым пером в растрепавшемся хвосте и пожелтевшим листочком на правой пятке переминалась в непривычной для нее нервозности с одной ноги на другую, Натали не то что не удивилась. Она просто привычным движением пролистнула на экране список гостей, дабы проверить, не предупреждали ли мы моего отца о встрече! А изумление в первые секунды было просто из-за легкой неожиданности нашего с Ледибаг визита. Наверно. — Сейчас месье Агрест занят. Поэтому позвольте вам предложить назначить встречу завт… сегодня на девять часов утра. «Месье Агрест занят». Конечно, занят. Видит уже седьмой сон. В котором он, наверняка, акуманизирует еще какого-нибудь человечка. И кстати. Время уже совсем позднее. Точнее раннее, если верить моему шесту. Что здесь забыла Натали в это время? Ее взгляд тут же упал (или лучше сказать, поднялся, ибо я уже давно ее перерос) на меня. Я только что понял, что на лице моем изобразилось непонимание. Она, в свою очередь, вторила моему выражению лица, тоже чего-то не понимая. Хотя, я уверен, сделала она это для того, чтобы сие непонимание увидели мы с Ледибаг, а не потому, что ей и вправду что-то непонятно. Так же она посмотрела и на мою Леди. — Но я думаю, вам запись для встречи не нужна, — наконец, хмыкнула она, заставляя нас с Ледибаг недоуменно переглянуться. — Д-да, вы правы, — и когда только моя Леди стала заикаться? — Нам запись не нужна. Мы просто… Пока во мне не начало просыпаться раздражение, я нагло и абсолютно невежливо по отношению к ней перебил Ледибаг прямо посередине предложения. Потому что уговаривать Натали я умею лучше кого-либо. — Мадам Санкер, — немного громче, чем надо, а в тишине этого дома казалось совсем громко, я привлек ее внимание, — не могли бы вы сделать для нас исключение и пустить нас домой. Э-э. Домой к Агрестам… У нас серьезный вопрос, от которого зависит судьба всего Парижа. Точнее, только судьба Габриэля, ибо я полностью уверен, что стоит нам с Ледибаг войти в его спальню, как все мое терпение тут же полетит коту под… Кхм. Короче, у меня сразу же образуется, я уверен, неконтролируемое желание связать его руки в наручники и, не о чем не думая, послать его прямиком в тюрьму. Тут уж никаких поблажек к нему я не допущу. Даже со стороны Ледибаг. Потому что мой отец заслужил этого наказания. Абсолютно и точно. Натали вздохнула. И вздохнула настолько пугающе громко, что Ледибаг слева аж вздрогнула. А взгляд Натали, нечитаемый во мраке особняка, совсем пробирал до костей. Потому что я каждым волоском ощущал, что она что-то знает. И знает то, что определенно знать не должна. И пугало сейчас именно то, что она уже открыла рот, дабы, я не сомневаюсь, поведать нам все свои знания. — И для чего весь этот цирк? — Натали снова взглянула на меня так, будто видит меня насквозь. — Зачем вы носите маски? Для чего эти игры? Неожиданно. Да нет. Наоборот, это было ожидаемым, но и без того ужасающим. Натали говорила так, будто она и вправду знает. — Натали, — шокированно прошептала моя Леди слева. Я невольно на нее взглянул, хотя сейчас хотелось больше всего увидеть в лице Натали объяснения… Объяснения хотя бы того, почему сейчас кажется, будто нас, героев Парижа, повидавших много ужасного, загнали в угол, как маленьких котят, всего лишь странными вопросами. — Пожалуйста… И во взгляде Ледибаг тоже что-то странное. Непонятное для меня. В последнее время этот взгляд везде. Куда я не посмотрю, все знают что-то такое, до чего я почему-то не допер. Даже Алья. Алья, которая, казалось бы, круглосуточно ведет прямую трансляцию на Ледиблоге, успевая выдать все новости своей жизни во время очередной слежки за мной или Ледибаг. Которая уже обзавелась привычкой впопыхах толкать двери ногами, чтобы, будто куда-то спешит, успеть выкинуть очередную «сенсацию», обычно связанную с ее родственниками или неизменным Стоуном. Которая жить не может без болтовни, стала сейчас крайне молчаливой. Алья — молчаливой! Раньше бы я рассмеялся, если кто-то бы мне сказал такое. И этот взгляд. Такой обидный. Потому что она что-то скрывает. Что-то чрезвычайно важное. — Ладно, — тихо прошептала Натали, невольно соглашаясь нас пропустить. Нет. Подождите. Натали хотела что-то сказать. Она определенно должна была сейчас раскрыть то, что, кажется, все от меня скрывают. Дайте мне хоть минуту с ней поговорить. Я хочу узнать. А вдруг это «что-то» окажется очень похожим на «твой отец — Бражник»? Может тогда не стоит? — Пойдем, Кот, — окликнула меня Ледибаг. И когда только она успела подняться наверх? Я только сейчас понял, что непрерывно в течение нескольких секунд (боже, а казалось так долго) смотрел в глаза Натали. Неловко… — Иду, моя Леди, — привычно поклонившись, уже на автомате приподнимая невидимую шляпу с головы, я метнулся к напарнице, которая ждать меня не стала и довольно быстрым шагом пошла в сторону комнаты моего отца. И стоило ее пальцам коснуться ручки двери, как на меня накатило шокирующее осознание. — Ты назвала мадам Санкер Натали?! От моего, признаюсь, немного резкого и совсем капельку неожиданного восклицания моя Леди подскочила, кладя руку на стену. Ну а что? Даже я моментами боюсь к ней так обращаться. Но Ледибаг ведь не сын ее начальника, с которым она нянчилась шестнадцать лет. — Не делай так больше, — она стукнула пальцами о лоб и грозно сверкнула яростным взглядом. — Прости, — буркнул я, после чего Ледибаг навалилась на дверь и спустя каких-то пару секунд мы оба уже стояли в спальне моего отца, смотря на то, как Габриэль сонно хлопает ресницами под светом луны.***
Ну и фиг с ними. Больно надо мне с ним разговаривать. Подумаешь… Будто сделал какую-то глупость. Я даже не жалею, что кинулся на него с кулаками. Полежал бы пару дней в больнице, как, к примеру, я дней пять назад. Это пошло бы ему на пользу. Подумал бы о своем поведении, может быть, в итоге и решился бы предстать перед Парижем в извинениях о нанесенном вреде Тем более я его сын и живу с ним в одном доме, поэтому поговорить с ним могу в совершенно любой момент. — Простите его, пожалуйста, — тем временем лепетала Ледибаг за дверью. Ой, да ладно… Она еще и извиняться перед ним будет? Это… Это ведь он должен извиняться, нет?! — Просто Кот не может отойти после… после всего этого, понимаете? — Ледибаг, — впервые подал он голос. Слышно его было немного хуже, но спасибо кошачьим ушам на макушке. — Сейчас… сейчас половина второго ночи! Не нашла времени получше для разговоров? Мы могли бы завтра за завтр… — Нет! — громко перебила его Ледибаг. — Он же нас подслушивает! — Я не подслушиваю, — против воли ответил ей я, только через несколько мгновений понимая, какую ошибку совершил. Шаги Ледибаг я не сразу разобрал, а когда понял, что она идет к двери, сообразить не успел. Она безжалостно раскрыла двери и даже не дернулась, когда я, повалился на пол. Все же не стоило облокачиваться о дверь. — Кот, — грозно прошипела она сквозь зубы. Я похлопал глазами. — А ну брысь! Ледибаг притопнула ногой. Я, сумевший удержать равновесие, отшатнулся назад. Капли воды с моей головы обрызгали перила, а в моей памяти засветились картинки недавней мокрой пытки. Боже. Лучше такое не вспоминать. И не злить Ледибаг. — Ладно, ладно, я ухожу, — сдался я, замечая, как моя Леди знакомым жестом потерла йо-йо большим пальцем. Кинув последний яростный взгляд на моего отца, который сел в кровати, я метнулся к окну. Дверь захлопнулась. Так громко, что я уж испугался, не проснется ли Маринетт из-за этого шума. Немного простояв в тишине, я слушал… Вдруг где-нибудь скрипнет пол под ее шагами. Или может зашуршит ее кровать. Но было тихо. Значит сон Маринетт в безопасности. Ледибаг снова стала что-то говорить. Наверное, опять извиняться за меня. Но услышать я этого не смог, даже с помощью кошачьего слуха. Выпрыгнув из окна, я на корточках прошелся вдоль стены, огибая цветущие кусты. Почему я, сын Габриэля, не могу с ним разговаривать, а Ледибаг — может? Разве у него есть знакомые, кто ближе, чем я? Глупости. Это не те вопросы, которые меня и вправду интересуют. Намного увлекательнее было бы услышать, если бы мне ответили, насколько близки Ледибаг и мой отец. Это сейчас мучает меня больше всего. Они ведь знакомы в жизни. Сто процентов знакомы! Я слышал, как Ледибаг прервала его на полуслове, ибо Габриэль затронул слишком опасную тему для тайны ее личности. Да, отец видел и мою, и ее обратную трансформацию. И да, он знает наши тайны. Но, если бы Ледибаг с отцом не были знакомы и до этого, их дороги бы разошлись в ту же секунду. Габриэля бы арестовали, а мы с моей Леди стали выбираться бы в город на одни лишь патрули. И все. История правления Бражника закончилась бы окончательно. Но они знакомы. И теперь из-за жалости Ледибаг к Габриэлю Бражник восстал вновь. И восстал с прежней целью, как я понимаю. Вернуть маму. Мою маму, умершую на больничной койке четыре года назад. Засохшая ветка, так насмешливо попавшаяся мне под ноги, громко хрустнула под моим весом. Не то, чтобы я много весил, однако этот хруст сложно будет не услышать двум предателям сверху. Даже сквозь закрытое окно. Повинуясь одним лишь инстинктам (самосохранения), я моментально забрался на крышу, не без помощи шеста. Как я и думал, Ледибаг высунула голову из окна, вертя ее в разные стороны. В поисках меня, наверно. Я спрятался подальше, когда Ледибаг посмотрела наверх и весь напрягся, стоило ей выкрикнуть: — Кот, блин, я сказала, иди домой! И на этот раз, хоть и с большим усилием, я сумел прикусить губу, чтобы ничего ей не ответить. А то мог бы. И тогда всей моей конспирации пришел бы конец. Но, благо, Ледибаг не стала полностью обыскивать всю территорию дома и просто нырнула обратно, оставляя окно раскрытым нараспашку. Теперь их голоса стали для меня отчетливее. И мне не нужно приближаться к окну, чтобы их слышать. Но и Ледибаг не нужно прикладывать больших усилий, чтобы разобрать среди уличного шума мои шорохи. Мне нужно быть максимально осторожным. — Наверно, он и правда ушел, — по звукам я понял, что она прошла вглубь комнаты. — Котенок сам не свой в последнее время. Не пришел ни на один патруль. Точно. Патрули. Я совсем про них забыл. — А он приходил всегда, — прододжала она тем временем. — Когда надо и не надо. Приходил раньше и всегда задерживался еще на какое-то время. Давай, Ледибаг, рассказывай ему все про меня! Это ведь круто раскрывать своих напарников бывшим злодеям. — Ты уверена, что он был бы рад, если ты… — начал отец, но так и не закончил предложение. Но его смысл понятен и без этого. — Не знаю, — я уверен, Ледибаг пожала плечами. — Вообще он любит, когда о нем говорят. Знаете, Кот себя очень любит, а я про него ничего плохого не сказала. Ледибаг пробурчала что-то еще, но я сейчас был занят фейспалмом (весьма легким и без хлопка, а то могут услышать) и последующими ругательствами (понятное дело, мысленными). Ледибаг! Моя Леди! Ты что творишь? Хватит говорить обо мне! Это не тот случай. — Любит себя? — мой отец что, улыбнулся? Наверное, мне кажется. — Не замечал в нем самолюбия. Черт… Это плохо. — Ох, нет, — Ледибаг легко усмехнулась, наверное, махнув рукой в его сторону. — У Кота этого не отнимать. Моя Леди. Поменяй тему. Молю тебя. А то мне с каждой секундой все больше хочется ворваться в комнату и опровергнуть все слова моей Леди. Я точно не такой самовлюбленный, как она описывает. Отец прочистил горло. — Так о чем ты хотела поговорить? — сказал он низким голосом. Дрожащим. И если бы я не знал своего отца, сказал бы, что он смеялся. — Сегодня на школу напала акума, — Ледибаг сказала это без какого-либо упрека. А в моей голове эта фраза звучала совсем по-другому. Не так… по-доброму? — А, — протянул Габриэль. — И Черный Кот решил, что акуму отправил я. Ледибаг молчала. Долго молчала, а я уже еле сдерживал порыв крикнуть, что так я и считаю и что полностью уверен в этом заключении. — Вообще-то, — буркнула Ледибаг, так и не закончив. Она что, стеснялась? Да что с ней сегодня происходит? — Хочешь сказать, что ты тоже так считаешь? — о боже, да! Я готов простить моего отца. Насколько же он догадливый! — Ну-у, — протянула она. А потом внезапно громко ответила, — да! Так, стоп. Давайте представим, что я не говорил, будто готов простить моего отца. Мы просто все об этом забудем и не будем даже пытаться вспоминать. Хорошо? — Да, — повторила она с большей уверенностью. — Котенок сказал, что он талисмана Мотылька от вас не получал… и-и… Боже, почему сейчас Ледибаг начала мямлить, прямо как Маринетт в былое время? — Получал, — без колебаний ответил Габриэль. А потом наступило долгое молчание с обеих сторон, из-за чего звуки проезжающих мимо машин стали совсем уж громкими. И в какой-то степени убаюкивающими. Пока я лежал на крыше, одергивая себя, чтобы полностью не расслабиться и не заснуть прямо на открытом воздухе в костюме Черного Кота, ко мне в голову вдруг проскочила одна догадка. А вдруг Ледибаг и мой отец сейчас не просто стоят в тишине, а на самом деле переговариваются друг с другом жестами? Они, скорее всего, не отрицают того факта, что я могу подслушивать, из-за чего разговаривать в полный голос сейчас не могут. Значит, обсуждают они что-то тайное. То, что они хотят от меня скрыть. Я твердо решил их рассекретить. Ибо так дело не пойдет. Если Ледибаг сама не хочет мне все рассказывать, то тогда я выясню все сам. Быстрыми и, признаюсь, невнимательными движениями я обвязал свои ноги одним концом ремня. Другим завязал узел на какой-то арматуре, выходящую из дымохода. И медленно, осторожно цепляясь острыми (спасибо Плаггу!) когтями о кирпич, я опускался все ниже, пока взгляду моему не открылся вид на (и правда!) активно жестикулирующих предателей. Ледибаг очертила руками большой круг в воздухе, а после пару раз тыкнула в правый висок указательным пальцем, направив большой палец левой руки за спину. Прямо на меня. И что это значит? Отца было почти не видно за Ледибаг, но то, как он, будто отчаявшись что-то объяснять, помотал голову из стороны в сторону, сложно было не заметить. Не так выразительно, как старалась Ледибаг. Ее поза казалась слишком нервной и какой-то натянутой. Она притопнула правой ногой и сжала руки в кулаки, опустив их вдоль тела. — Так скажите, что случилось! — Вдруг выкрикнула Ледибаг, из-за чего я, испугавшись, опасно покачнулся. — Я не понимаю, в чем виноват Черный Кот. Он посмотрел за спину моей Леди. Метнул один лишь взгляд, никак не двигаясь телом. И наверняка меня заметил. Может быть, в ночной тьме меня не видно, но мне так и казалось, что он смотрит прямо на меня. В мои глаза. И улыбается так, как не улыбался никогда: легко и с теплотой. — Он потерял мой камень, — вернув свой взгляд моей Леди, отец поднялся с кровати. В пару шагов он ее обошел и невесомым движением поднял со стола наполненную водой кружку. Ледибаг же пепелила его спину яростным взглядом. Наконец-то она перестала вести себя, как Маринетт. — Он сказал, что не терял, — она сложила руки под грудью. — И ты поверила? — он обернулся, на долю секунды задерживая взгляд на мне. Вроде бы на мне. — Конечно, — в эмоциях выпалила она. — Он бы мне не соврал. Сложно скрыть, что в груди у меня расплылось тепло от осознания того, что Ледибаг мне доверяет. Но, как бы мне сейчас этого не хотелось, войти и стиснуть ее в крепких объятиях нельзя. Поэтому я продолжил висеть под крышей и слушать их разговор, пытаясь найти хотя бы капельку объяснений. И времени у меня мало. Голова стала совсем тяжелой из-за такого положения. — Значит, соврал, — парировал Габриэль, вдруг мгновенно раздражаясь. — Потому что на следующий день после последнего боя он ворвался в мою комнату и весьма не приветливо потребовал талисман. По твоему приказу. Поэтому хватит здесь морочить мне голову, девочка. И идите уже в постель. Тебе и твоему другу завтра утром в школу идти. Я пораженно вздохнул. И даже не из-за последнего его предложения. Он смеет так нагло врать моей Леди? Еще и таким тоном? Возмущение во мне перекрыло все объективные мысли. — Что?! — воскликнул я громко, перебивая Ледибаг, которая уже открыла рот, чтобы что-то сказать. Как назло, ремень развязался именно сейчас. И поэтому я, мысли которого были совсем не о безопасности своего положения, свалился на кусты, не успев за что-то схватиться. — Не было такого, — терпя боль в спине, вспыхнувшую в этот момент сильным огнем, я старался прокряхтеть эти слова максимально злостно и пугающе. Но, уверен, выглядело это жалко. Моментально поднявшись и с помощью шеста забравшись в комнату, я перестал держать гнев в себе и, забывая про запреты моей Леди, совсем потерял контроль. — Как ты смеешь так нагло врать? Я лежал в больнице в то время. Не мог пошевелиться из-за синяков, которые ты мне отбил, — кричал я. — И даже Плагг запрещал мне трансформироваться в первые три дня. Я бы не смог даже в город выйти в тот момент и уж точно не смог бы отобрать у тебя талисман. — И что? — холодно ответил он, выпрямляю спину и смотря на меня сверху вниз обыденный взглядом. И сейчас казалось, что та теплая улыбка мне попросту показалась. — Неужели ты хочешь сказать, что мне это все показалось? Что все это была просто иллюзия? За кого ты меня принимаешь? Я не смог ничего ответить. Слишком пораженный его холодностью. Слишком обиженный. За кого принимаю? За кого принимаю? А сам догадаться не можешь? И он больше ничего говорил. Продолжал смотреть на меня таким же взглядом. Одна Ледибаг испуганно вздохнула и стала что-то лепетать. Я не сразу разобрал ее слов сквозь шум, вдруг возникший у меня в голове. Однако кое-что все-таки добралось до моего мозга. -… может быть, талисман Лисы? — приложила она руку ко рту. — Я… Я должна была забрать его завтра у прошлой владелицы. Может быть, талисман Мотылька сейчас у нее? Н-но я не… уверена… Она попятилась на шаг назад. Дрожащими руками открывая йо-йо. — Алло? — она кому-то позвонила. Но за такое короткое время никто бы не успел взять трубку, если бы не ждал этого звонка. Так и получилось. Трубку никто не брал. Ледибаг ошиблась. Поэтому мы стояли в молчании где-то половину минуты, пока с той стороны не послышалось «Алло?» — Рена Руж! — воскликнула Ледибаг. — Где твой талисман? — Что? — послышалось с той стороны совсем сонное и тихое. — Какой…? А-а. Сейчас проверю. И снова тишина, прерываемая одним лишь шорохом, доносившимся из йо-йо. — Он был где-то здесь, — прошептала Рена Руж с той стороны звонка. — Я оставляла его тут. Наверное, упал за полки. — Посмотри, пожалуйста, — нервничала Ледибаг, переминаясь с одной ноги на другую. Шорох и нервозный шепот Рены. — Здесь нет, — испуганно выдохнула она. Я взглянул на Ледибаг. Она в ужасе распахнула глаза. — Не может быть! Я оставляла его в этой полке. Я точно это помню, Ледибаг. — Когда ты его надевала в последний раз? — дрожащим голосом еле слышно спросила моя Леди в йо-йо. — После раскрытия Бражника я его вообще не трогала. Ледибаг посмотрела на меня полными ужаса глазами. Неужели правда… Талисман Лисы украли?