Что делать, если твой отец случайно оказался злодеем?

      В мыслях полный беспорядок уже полторы недели. Если сначала казалось, что я держу свою жизнь под контролем, будто тайная жизнь отца — нечто неудивительное, что-то, что не заслуживало моего внимания, будто плакаться и ныть мне было непозволительно, ведь у Габриэля Агреста и так навалом секретов, а темная магия — лишь очередное открытие. То сейчас путаница в голове, бушующий шторм эмоций вдруг проявился у меня перед глазами сквозь школьное окно. Мертвые листья деревьев беспорядочно метались ураганным ветром. Били молнии прямо перед носом у напуганных парижан. Если бы я не спрятался в классе, меня бы завалило градом. И вся эта безумная погода пугала меня до дрожи в теле. Ведь внутри у меня кипела такая же буря.       Да, врач велел меньше двигаться. И да, после вчерашней битвы мне бы стоило денек отлежаться, чтобы сейчас не терпеть тянущую поясницу и левую почку, отбитую ногой Невидимки. Но даже если Ледибаг найдет себе помощников, на битве я должен появиться. С Непогодой мы боролись не раз, с ней проблем быть не должно.       — Ну и буря началась! — хмыкнул Плагг, медленно переводя взгляд на меня. — Может, никуда не пойдем?       — Плагг, в таком случае, буря не закончится, — слова летят на автомате.       Когда тело облачилось в твердую ткань, думать стало легче. Будучи героем, я знаю, что надо делать. Иногда все равно кажется, что я совсем новичок, пока противник не присоединяется к игре и пока мои ноги не начнут вытягиваться в привычных ударах.       Шаг за шагом я приближался к залу. Кто-то, кто до сих пор не успел выбраться, пытался открыть школьную дверь. Но ее либо чем-то завалило, либо бушующий ветер запер нам выход. Так или иначе я рад, что они останутся здесь. Здесь безопасней.       Один из парней, отчаянно топнув ногой, по-детски на кого-то ругался. Мне не стоило бы больших усилий просто пробежать к центру зала, не обращая на них никакого внимания. Но паренек ругался на моего отца и… меня. Он материл нашу семью настолько жарко, настолько эмоционально, что в истерике пнул по двери ногой. И даже с такой силой она не отворилась.       Меня будто холодной водой окатило. Вон там, слева, вокруг застывшей Непогоды что-то высматривала Ледибаг, надо пойти и помочь ей. А я все никак не могу отмереть. Мальчик проклинал нашу фамилию, проклинал Бражника, проклинал конкретно Адриана. Я вздрогнул, когда девчушка стала успокаивать его, приговаривая что-то в духе: «Не переживай, Ледибаг и Черному Коту теперь справиться с ними легче, чем раньше». Мол злодеем был не только Габриэль, но и я. Как составной, безотрицательный пункт, будто Бражник и его сын вместе стояли напротив героев.       Я не сразу понял, что откровенно пялился на них. Парень, что двумя секундами ранее рвался убить Адриана и Габриэля, теперь странно смотрел на меня. Сначала он обернулся со злостью, потом лицо его ослабло, но только на миг. Теперь в его голову стукнула какая-то мысль, из-за которой он нахмурил брови и намеревался что-то у меня спросить. Не полюбопытствовать, а выкинуть что-нибудь невежливое, злостное. Я дрогнул и, наконец, смог хоть что-то сказать.       — Не выходите на улицу, там опасно, — голос почему-то охрип. Я откашлялся. — Лучше спрячьтесь в каком-нибудь кабинете.       И отвернулся от них. Главное, не думать об этом во время битвы.       Ледибаг бормотала себе под нос, выискивала в жертве акумы что-то, что может помочь. Я никак не хотел ей мешать, но она сама отвлеклась, увидя меня. Она же не слышала того парня, верно?       — О, Котенок, а ну иди помоги, — замахала она ручкой. Я встал рядом с ней и тоже стал высматривать пальто Непогоды. Только что мы искали, я не понял. Акума же находится в зонте.       — Моя Леди, — выпрямился я, уже указывая пальцем на зонт. — Мне кажется…       — Нет-нет-нет, Котик, мне нужно найти не саму акуму, — я нахмурился. Ледибаг больше ничего не сказала. Она только пялилась на Непогоду, в ее стеклянные, будто безжизненные глаза, думала о чем-то сложном, о том, чего не сможет объяснить словами. И она молчала, оставляя и меня размышлять об акуме.       Что-то странное происходит со мной. Мне никогда не было страшно настолько, как сейчас. Каждая новая акума — это не повод оторваться от жизни и размять кости. Это обязанность сразиться с противником, обязанность победить и никаким образом ни мне, ни Ледибаг нельзя допустить поражения, потому что если неделями ранее: когда отец еще не был опозорен званием злодея, я был полностью уверен, что любая начатая битва закончится нашей победой, то сейчас, перевоплощаясь в Черного Кота, я даже не знаю, с чем могу столкнуться. Нам попался соперник, гораздо умнее, гораздо хитрее и быстрее, чем Габриэль, а мы с Ледибаг остались одни на этом поле боя, боясь светить другими талисманами, потому что и их могут украсть.       Ледибаг даже сейчас, осматривая Непогоду, не знает, что с ней делать. Что это вообще? Это разве акума? Где ярость? Где пылкая ненависть к героям и всему, что с ними связано? Почему это подобие акумы просто стоит и палит полуоткрытыми глазами куда-то в пустоту?       И будто опровергая все мои сомнения, Непогода отмирает. Так резко, так неожиданно она хватает в воздухе что-то невидимое и направляет руку куда-то в сторону, словно держит в руке пистолет.       — Отстань! Я ничего не вижу! — крикнула она невесть кому. Мы отпрыгнули с Ледибаг по сторонам от акумы, до пяток и кончиков волос напуганные ее поведением. Я тут же приготовился к защите: чуть согнул колени и выхватил с пояса шест. Но Непогода и не собиралась нападать. Ледибаг переглянулась со мной. Я тоже ничего не понимаю. Непогода пялилась отнюдь не нас, вперилась взглядом в ту же сторону, куда и направила видимый только ей пистолет, и только ее грудь широко вздымалась от беспричинной ярости. И стояла она до тех пор, пока не схватилась обеими руками за голову и с ужасно дрожащим голосом не крикнула настолько громко, что дети у входа убежали в какой-то кабинет:       — Дай мне сосредоточиться, черт тебя подери!       — Да что происходит? — я испугался не на шутку. Я одним взглядом спросил у Ледибаг: «Что мне делать? Начать атаковать?», но она еле заметно мотнула головой и жестом указала молчать. И стоило мне снова обратить внимание на Непогоду, как та вскинула глаза сначала на меня, а потом на Ледибаг.       — Они здесь, — еле слышно прошептала она и тут же испарилась в воздухе. То есть она исчезла. Как стояла на месте перед нами, так и исчезла, будто галлюцинация. И вот я понял. Отпрянул от осознания назад.       — Это иллюзия, — пораженно прошептала Ледибаг. Она взглянула в небо. Я и не заметил, какими тяжелыми тучами оно было заслонено, однако исчезли и они. Теперь ни раскатов грома, ни проблесков молнии, ни ветра — ни-че-го! Нас с Ледибаг так бесхитростно, так глупо выманили на бой, как рыб на приманку, а мы и повелись, и догадались о ловушке совсем поздно. И для чего? Чего добивается эта Хищная Моль?       — Я ничего не понимаю, — бормотала моя Леди, когда я к ней подошел. Она вот-вот расплачется, еще немного и она сорвется на плач, настолько растерянной она казалась сейчас. — Зачем?       Может, она играется? Она, то есть Моль. Может, Моль просто пробует свои возможности? В таком случае, мы сейчас ничего не потеряли. Эта буря — просто попытка нас с Ледибаг запугать. И все.       Мне интересно другое. Я никак не мог понять, что мучает меня уже столько времени. Внутри всегда грыз стенки мозга червячок, постоянно проклинающий меня слабостью и страхом. Я боялся проблем, боялся сложностей и убегал от своих же мыслей. Беспорядок, сброд и эта буря в голове сводило меня самого с ума. И наконец, я понял, почему.       — Моя Леди, нам надо поговорить.       — О чем, Кот? Это не может подождать? — нервно ответила она. Она дрожала то ли от гнева, то ли от страха.       — Не может, — ответил я твердо. — Я знаю, что ты от меня что-то скрываешь.       — Ой, вот только не начинай, Кот. Найди другое время для разговора. Мне пора! — она замахнулась йо-йо на крышу коллежа и взлетела вслед за ним. Я от нее не отставал.       Немного расстроен ее гневом.       — Ледибаг, — окликнул ее. — Ты всегда меня ни во что не ставишь!       Я запнулся, когда она, остановившись на соседнем здании, обернулась на меня. Вперилась грозным, оскорбленным взглядом.       — Что? — Голос ее понизился на пару тонов. Я приземлился рядом с ней и без капли растерянности сказал:       — Мне не нравится, что ты многое скрываешь от меня. Почему ты ни о чем мне не рассказываешь? — хорошо, что я увлек ее. Она остановилась, она слушает, хоть и ноздри ее раздувает от гнева при каждом вздохе. Неужели трюк Моли так сильно ее разозлил?       — Что значит «не рассказываю»? — она стискивала в руке йо-йо. Будто сдерживалась от еще более пылкой ярости. — Ты знаешь все то, что должен! Я не обязана говорить тебе обо всем! Я Хранитель, у меня должны быть тайны. Даже от тебя!       Она постоянно так грубит мне. Постоянно. Стоит что-то пойти не по ее задумке, не по плану, весь мир отныне желает ей зла и никак иначе. Любой повод поговорить — агрессия в ее сторону, а она не прочь и покричать. Особенно сейчас, в последнее время, когда мне кажется, что у Ледибаг потихоньку едет крыша.       — Ах так…       — Да, Кот, смирись уже с тем, что тебе надо просто выполнять свою роль!       — Просто выполнять.? — Развернулась и закинула йо-йо на дымоход соседнего здания. Я был безумно рассержен. — Тогда я все узнаю сам!       Но на этот раз она не остановилась. Сумбурный, нереальный, до головокружения странный спор. Она раздражена моими вопросами, я раздражен ее вспыльчивостью. Теперь ни моя влюбленность, ни ее спокойствие как в былые времена не закончат ссору мирно. Теперь все. Выросли. Стерпелись. Не знаю, что, но никто из нас уступать не будет. Ледибаг, в прочем, не уступала никогда, а вот я был дураком и, благо, осознал свою глупость.       Спасибо, моя Леди. Теперь я возьму все под контроль.