***
Джин ещё долго стоит в отупении у стены, пытаясь не упасть от внезапной слабости. Алкоголь давно выветрился, мучительно хочется пить, блевать и простого человеческого убить кого-нибудь. Его мозг судорожно ищет выход из ситуации. Ищет — и не находит, Джин понимает, что он в ловушке. Ловушке собственной глупости и безрассудства, собственного эгоизма, самодовольства и высокомерия. Из-за него дорогие ему люди сейчас в опасности. И он не может их защитить. Более того, их надо защищать от него самого. По крайней мере, одного из них. Потому что Джин, всё ещё сопротивляясь умом, где-то на уровне подсознания уже понимает: он выполнит задание. Он соблазнит Тэхёна. Ведь он так давно этого хочет. Самому себе он в этом никогда не признавался, но сейчас, когда жизнь подкидывает ему такое шикарное самооправдание — Джин знает — он не устоит. «Я сделаю это для него. Я не хочу, чтобы ОНИ его травили, или что похуже. Я буду далеко, и тогда не смогу ему помочь. Ни ему, ни Джуну. Я не могу бросить их, не могу предать. Нет, нет, заткнись! Пусть это буду я, а не… Я убью любого, кто посмеет на него посмотреть! Я ненавижу их! Я ненавижу этого мелкого придурка — и зачем он только появился! Всё было хорошо, я, отец, Намджун… Намджун… Намджун не простит… Намджун убьёт меня. Или отец. Или Ёнхун. Что же… Это выход. Туда мне и дорога. Но сначала… Я получу его, он станет моим. Хотя бы раз…. Нет, заткнись! Наплевать! Я всего лишь спасаю его мелкую задницу от больших неприятностей, я спасаю и его, и Намджуна. Даже если они не узнают. Я же… я не сделаю больно, я не сделаю плохо, я просто… просто… Надо взять себя в руки, надо идти»… Так много мыслей в голове. И ни одной правильной. Это Джин очень хорошо понимает. Но… Но его тело уже пронзает сладкая дрожь от мыслей о… Он не знал, что он такой ужасный. И был-то о себе не лучшего мнения, но чтобы вот так…***
Домой их забирает отец, которому позвонил Намджун. Тэхён сидит какой-то пришибленный, молчит и прячет глаза. Джин думает, что тот опасается гнева Джехёна по поводу того, что младший явно что-то пил. Намджун пытается реже дышать, чтобы не так сильно потели стёкла в машине: всё-таки пить он не умеет, его мутит, и утро обещает быть волнительно прекрасным. Джин сидит рядом с отцом впереди и, не отрываясь, смотрит на дорогу. Он пытается понять, что делать дальше. Вернее, он уже решил, теперь надо понять, как это сделать в доме, полном народу. У него срок, конечно, до послезавтра, но он понимает, что сегодня, пока Тэхён после вечеринки ещё не отошёл, сделать это будет гораздо проще. Когда в доме всё затихает, он встаёт и идёт в комнату к брату. Тэ никогда не закрывал дверь, это все знают. Да и зачем? От кого прятаться? «Ты и дрочишь с открытой дверью?» — насмешливо спрашивал у него Джин. Тэхён смущался, яростно краснел и убегал. А Джин выслушивал от Намджуна, какой он нехороший человек. В комнате Тэхёна тепло и приятно пахнет свежей, чуть горьковатой вишнёвой корой — этот запах Джин узнает из тысячи, этот запах снится ему вот уже года полтора. А в гон… Ну, что говорить. К запаху прилагаются ещё и картинки, созданные извращённой Джиновой фантазией. И та ненависть, которую в эти минуты он питает к себе, добавляет остроты ощущениям и даёт эффект поразительный, яркий и никогда не достаточный. Тэхён горячий. Под своим толстым пледом он жаркий и дышит влажно. Ресницы дрожат, а губы приоткрыты. Джин присаживается на край кровати и упирается руками по обеим сторонам головы брата. Наклоняется и целует. Сначала аккуратно, только губы, а потом жадным захватчиком проникает в рот и своими плечами прижимается к его, обхватывая голову. Джин закрывает глаза, целует страстно, самозабвенно, отрываясь, только чтобы вдохнуть, он теряет себя в этом диком исследовании жаркого рта младшего. Теряет он и тот момент, когда ему начинают отвечать. Тэхён цепляется пальцами за бока Джина, и тот не сразу понимает, что руки младшего ПОД его пижамой, что они гладят голое тело, что язык Тэхёна уже у него во рту. А когда понимает, вздрагивает и отстраняется. То есть пытается отстраниться, но его тут же тянут обратно и заваливают на вторую половину кровати. Изумлённый Джин не понимает, как оказывается под своим братом, который, уже перехватив инициативу, жадно продолжает поцелуй, страстно посасывает губы старшего и языком толкается внутрь. Но Джину жутко, Джину нужно понять. Поэтому он резко переворачивает их снова и силой удерживает рвущегося к нему губами и руками младшего прижатым к кровати. — Ты!.. Ты не спишь? Тэ… Ты чего? — А чего я, хён? — задыхаясь и бешено блестя глазами выдыхает Тэхён. — Ты ведь пришёл за этим? Хочешь выполнить задание? Джин в ужасе отпускает его, и Тэхён пользуется ситуацией: он снова наваливается на хёна, начинает вылизывать ему шею и горячо шепчет в самое ухо: — Давай, хён, давай, я хочу, я не против, я… я давно хочу, я люблю… ты мне нравишься, хён… давно. Он кусает шею, нервно дёргает в стороны пижамную кофту Джина и впивается зубами в плечо, лижет кадык и ямку ключицы. Джин чувствует, что сходит с ума. Его накрывает, он понимает, что ещё минута этого сумасшествия — и он реально трахнет своего брата. Младшего, сука, брата, который сейчас глухо рычит, прихватывая зубами подбородок Джина и судорожно сминая его плечи. Джин его завалит и церемониться не будет, потому что зверски хочет вжать мальчишку в себя и вдолбиться так, чтобы обо всем забыть и забыться. Его спасает мысль, которая внезапно зудящим шилом пронзает мозг: «Он знает. Он спросил о задании. Он знает!» Джин резко отталкивает от себя Тэхёна и выставляет вперёд руки. — Стой, подожди, Тэ! Стой… малыш, подожди… Тэхён скулит и дышит часто-часто. Его губы блестят в свете луны, он до пояса обнажён (и когда только…), руки судорожно мнут одеяло. А в глазах стоят слёзы. И если это не слёзы разочарования, то Джин ничего не понимает в этой жизни. — Тэ… — Джин медленно вдыхает, пытаясь успокоить заходящееся в бешеном стуке сердце. — Тэ… Что… что ты знаешь? Младший закрывает глаза, и у него по щекам начинают катиться эти самые слёзы. Джин порывается к нему и обнимает, сжимает до хруста. — Пожалуйста, Тэ, маленький… Что ты знаешь? — Хён… Мне больно… — Джин отпускает и отползает на прежнее место. — Хён… Я слышал разговор Чон Юнсока и Хван Менджина о задании. Ты должен... — Тэхён мнется, а Джин закрывает глаза, чувствуя, что умирает. — Ты должен переспать со мной, — шёпотом договаривает Тэхён и тут же торопливо добавляет: — А не то они навредят Намджуну–хёну. И мне. Минуту в комнате стоит тишина. Джин слышит только, как хрипло дышит Тэхён и как бешено бьётся его собственное сердце. — Я понимаю, хён... — Голос Тэхёна подрагивает. — Я понимаю, что ты не виноват. Я не злюсь, я не думаю, что ты… ты неправильный. Я… я люб… ты мне нравишься, хён, тут нет ничего такого. Мы же не родные… — Заткнись! — сломленным шёпотом кричит Джин. — Ты себя слышишь? Что ты говоришь?! — А что я говорю? — отчаянно заломив брови, шепчет в ответ Тэхён. — Я правду говорю, хён. Это не я играл на желания, это не я проиграл. Но я… я предлагаю выход, я говорю, что… что согласен… Почему я не прав? И — да — самым правильным было бы сейчас просто тут, на месте, договориться и соврать тварям из компашки долбоёбов, что всё было. Что задание выполнено. У Джина даже засос будет — Тэ постарался. И эта мысль приходит в голову обоим, это правда. Но Тэхён медленно приближает лицо и шепчет прямо в губы Джину: — Ты мне так нравишься, хён… С первого дня, хён… Пожалуйста, хён… «Я просто поставлю ему пару засосов, чтобы он мог…» — мысль Джин додумать не успевает. Губы у Тэхёна пахнут вишней, кожа на шее сладкая и нежная, как и пот, что стекает по бурно вздымающейся груди. Он очень отзывчивый, он стонет в зажатую зубами руку, но даже эти глухие стоны возбуждают до каменного состояния. Он нежный и вкусный везде, он крепко сжимает волосы Джина и пытается толкаться рвано, а кончает бурно, выгибаясь изящной дугой. На вкус он терпкий и безумно приятный. Его пальцы тонкие, но сильные, они двигаются ритмично и дарят безумное наслаждение. Джин не даёт ему склониться, перехватывает и жадно, долго вылизывает его горячечный рот, рычит в эти послушные влажные губы, в конце он стонет, почти не сдерживаясь, а Тэхён испуганно затыкает его поцелуями. Потом младший смотрит на пальцы с улыбкой и, закрыв глаза, облизывает ладонь. Тэ… как часто ты смотришь порнуху, малыш? Тебя ждёт ад, Джин, ты же знаешь? Но так плевать.